АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Психодинамика Взаимоотношения Врача и Неизлечимого Больного

Многие больные считают, что в происхождении рака важную роль игра­ют психические причины. Более трети больных раком молочной железы наряду с такими внешними факторами, как повреждения, вредные влияния внешней среды, считают причиной болезни также психические конфликты и перегрузки, тогда как 30% просто рассматривают эту болезнь как наказа­ние за свои грехи и ошибки [М. Becker и Н. Janz, 1985]. Это связано с представлением о том, что рак – не такая болезнь, как другие, что само слово «рак» – это «метафора» для определения злокачественного неодоли­мого процесса и таинственной судьбы человека, включающей вину и нака­зание. Понятие «раковая опухоль» не только в представлениях больных, но и в политической терминологии означает неблагоприятное развитие про­цесса и недопустимые промахи. Больной раком считается виновным [Susan Sontag, 1978], причём часто он не является лишь пассивной жертвой; ран­няя и срочная психологизация болезни может стать выходом из этого необъяс­нимого и грозного заболевания.

Знание субъективистских теорий болезни, в которых фигурируют вне­шние фантазии, такие, как представление о вине и наказании и «маги­ческие» представления о болезни, имеет большое значение для врачеб­ной беседы с больным. Такая беседа требует хороших взаимоотношений врача и больного и тем самым «податливости» больного в ходе предсто­ящей терапии.

Однако если проанализировать ситуацию этих взимоотношений глуб­же, то опасения и стремление врача скрыть от больного истину скорее преобладают над вниманием к нему. Традиционная установка врача та­кова, что в присутствии больного говорить о его болезни и прогнозе следует только с использованием незнакомых ему латинских терминов. Прежде всего диагноз рака и возможность смерти формируются тща­тельно подобранными словами, которые оставляют больного в неведе­нии. Но если такую позицию можно считать допустимой при солидных консультациях и консилиумах, то в ней нет необходимости при повсед­невном общении с больным и во врачебной беседе с ним. Общение вра­ча с больным часто ограничивается ничего не значащей информацией и общими формулами ободрения.

Позицию врача могут определять следующие подходы.

1. Сообщение о безнадёжности заболевания означает для врача при­знание своей беспомощности. Вместо врачебного всесилия, которого ожидает от него больной, обнаруживается ограниченность его возможнос­тей. Это сопровождается также представлением о предшествовавшей ошиб­ке в диагнозе, о неправильных действиях и упущениях врача. Этим врач отдаёт себя в руки больного, позволяет ему контролировать свои действия, упуская из виду характерную для пациента собственную неуверенность.

«Способность врача поддерживать своё превосходство над больным, – пишут социологи Гарвардского университета Н. Waitzkin и J. Stoeckle (1972), – зависит в основном от его способности контролировать сомне­ния больного». Таким образом, сообщение о болезни прежде всего озна­чает изменение соотношения всесилие–бессилие, которое характеризу­ет взаимоотношения врача и больного.

2. Смертельная болезнь ставит врача перед осознанием ограниченности срока жизни, в том числе и его собственной. Это мысль, которой он обычно избегает, которой и без того едва хватает места в нашей культуре. Врач, как и большинство людей, живёт с представлением о своём бессмертии, о том, что то, что повседневно настигает его пациентов, а именно смерть, его самого не может касаться. Американские исследователи показывают, что у врачей страх смерти более высок, чем у представителей других профессий, но они его скрывают. Но если врач хотя бы временами задумывается о своей смерти, он должен уметь говорить об этом с больным. В сообщениях и беседах с больным устанавливаются связь и близость, которые можно обозначить как солидарность смерти, присущую всем смертным. Александр Солженицын в своей книге «Раковый корпус» описал, как постепенно сти­рается грань между врачом и больным.

3. Сообщение врача о том, что он не сможет вылечить больного, мо­жет резко изменить их взаимоотношения. Негуманно говорить об этом человеку, сообщать эти данные непосредственно ему. Но это сообщение создаёт особое чувство близости и осознание долга врача быть и далее вместе с больным. Эту обязанность чувствуют многие врачи и стараются избегать этого; они защищаются от неё тем, что внушают себе и больно­му всё новые надежды. В результате врач описывает заболевание как вполне безобидное, отвергая смертельное заболевание; больной знает, что врач обманывает его; наконец врач обнаруживает, что больной давно «раскусил» его. Врачи обосновывают такую свою позицию тем, что боль­ной сам не хочет этого знать. Е. Kubler-Ross (1973) полагает, что врачи, которые сами нуждаются в таком отрицании, находят это и у своих па­циентов. Врачи же, способные говорить о смертельном заболевании, об­наруживают, что больные в состоянии их выслушать. Их желание само­обмана прямо пропорционально таковому у врача.

При опросе здорового населения 90% высказывались за сообщение диагноза в случае онкологического заболевания и лишь 5% не хотели знать диагноз. Эта установка ничего не говорит о характере реакции больных при их личной непосредственной конфронта­ции с конкретным случаем своего неизлечимого заболевания. Но этот опрос важен пото­му, что и в клинической практике при длительном течении заболевания среди больных обнаруживается примерно такое же количественное соотношение в установке за сообще­ние о диагнозе или против него.

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 692 | Нарушение авторских прав