АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Сцена 3. В автобусе.

ДАУН ХАУС

сценарий кинофильма

по мотивам романа Ф.М. Достоевского «Идиот»

Примечание: 1. даун — человек страдающий болезнью дауна, в просторечье идиот. 2. Хаус — модное течение в танцевальной молодежной музыке конца двадцатого века.

Сцена 1. Швейцария. Виды гор.

Жизнь в Швейцарии исторически определялась двумя параметрами — горами и банками. Те и другие славились масштабами и постоянством. Только первые больше вторым, а вторые больше первым.

Так или иначе, но ранним июльским утром, на вьющейся по горному склону дороге появился рейсовый, международный автобус. Он прогудел мимо стерильного водопада, мимо небольшой фермы, с пасущимися на лужайке тучными коровами, мимо пустого придорожного кафе с экзотическим названием, означающим при переводе с немецкого «Козья верность», и на хорошей скорости въехал в туннель, вырубленный в скале

Сцена 2. Туннель

Но из туннеля автобус выезжать, отчего то не торопился, и со стороны вполне могло показаться, что с ним случилось, что-то трагическое, непоправимое. Однако вскоре все выяснилось:

Из темного провала раздались ритмичные отзвуки некой молодежной мелодии и вскоре за ними на солнце вышел князь Мышкин, двадцати пяти лет от роду и одетый по современному экстравагантно, при четырех серебряных серьгах в правом ухе, и с магнитофоном, который держал на плече. А уже следом за ним, с отчаянными гудками появился автобус.

Наконец звук клаксона прорвался сквозь музыку, Лев Николаевич обернулся и обнаружил транспортное средство.

— Идиот! Идиот! — взвизгнул по-немецки водитель вышеупомянутого, — Я мог тебя задавить! Ты мог погибнуть!

— Да, в этой проклятой жизни может случиться, что угодно, — согласился князь, прилепил к фаре жевательную резинку и вошел в салон.

Сцена 3. В автобусе.

— Это рейс Цюрих — Москва, предупредил его водитель.

— Согласен, — кивнул Мышкин, протянул ему билет и объяснил, — Захотелось пройтись, послушать музыку, подумать.

Озадаченный водитель проверил билет но, убедившись что с билетом все в порядке, сунул его в карман, и раздраженно надавил на педаль газа.

От неожиданного толчка некоторые пассажиры повалились со своих мест и получили множественные ушибы.

Рядом со своим местом Мышкин обнаружил еще двух господ, причем у одного была загипсована нога, он свалился между рядов кресел и ругался по-русски, другой пассажир пытался его поднять. Князь помог.

Усадили, но пассажир с переломом ни как не унимался:

— Все бы им над русским человеком издеваться. Ездят, как на тракторе. Я только на свое место залез, еле ногу разместил, а немчура дернул, и я ногу еще сильней поломал... Ох, как устал и как болит нога! — он кивнул на магнитофон Мышкина, — Заела твоя музыка.

— Это не заело, — вмешался князь, — это хаус. В моем противоречивом прошлом — молодежная эстрада, — и показал на свою стереосистему.

— Удобная музыка, я видел, — согласился с ним третий пассажир, — один негр меня водил в подвал и показывал, как другой негр пальцем по пластинкам скреб, а интуристы, как кузнечики прыгали, и доподлинно мне известно, что их бабы без всяких там слов, дают совокупиться...

Тот, что со сломанной ногой протянул руку Мышкину:

— Парфен Рогожин, коммерсант.

— Очень приятно, — пожал его руку Мышкин и также намеревался представиться, но Рогожин тут же предложил: — Выпьем «стременную»?

— Мне водку пить нельзя, — отказался князь.

— Ну, не знаю, а вот мне просто необходимо, — сообщил коммерсант. — Иначе никак. Страдаю от любви, за эту любовь пострадал, и от гнева отцовского, как партизан, в горах скрывался, в Швейцарских. Две недели пил с мегрелами, казахами и двумя белорусами. А ни одного порядочного швейцарца так и не встретил... Черт меня дернул на лыжи встать... — И он постучал по гипсу. —...не трезв был... За Настасью Филипповну — зазнобу мою! — Он достал из бархатных шаровар цвета индиго плоскую серебряную флягу, сделал из нее объемный глоток, обтер фляжку о красную сатиновую, с вышивкой косоворотку и вполне удовлетворился

— Да-с, со швейцарцами дело плохо. Они здесь совсем скоро повымрут, у них происходит упадок рождаемости от сексуальных свобод, — я еще в России в газете читал, — сказал третий. Экипированный, как штатный сотрудник Внешэкономбанка в серый мятый пиджачок, со сбитым набок таким же мятым галстуком.

— А кто такая эта — Настасья Филипповна? — не выдержал князь, но вовремя опомнился и поспешил все-таки представиться. — Я князь Мышкин, сирота, программист по образованию и практически исцеленный от целого ряда нервных недугов, которыми очень страдал. Меня доктор Шнейдер — главный в Европе по мозгам — успешно реабилитировал.

— Ну? — заинтересовался Рогожин.

— Теперь отлично. Захотелось, наконец, на свою историческую родину съездить. Никогда в России не был. И моим родителям так и не удалось.

— В каком смысле — не удалось? — не понял Парфен.

— В прямом — дедушка с бабушкой еще в начале века в Швейцарию переехали, — ответил Мышкин, — Дедушка в институте безудержно химию преподавал. Мама с папой в Париже познакомились.

— А потом? — не унимался коммерсант.

— А потом все умерли, а я в клинику лег на восемь лет... Месяц назад возникло одно незначительное дело по родственной линии, и я решил Москву посетить, хотя денег не было. Но доктор Шнейдер, друг дедушки — золотой человек — и денег на дорогу дал, и на карманные расходы...

Дата добавления: 2015-12-15 | Просмотры: 605 | Нарушение авторских прав