АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

В-пятых, кожа является мощным, самым большим по площади органом чувств

Некоторые даже опасность «кожей чувствуют».

И наконец, центральное место в психологии кожи занимает восприятие боли. Поэтому с кожей могут быть тесно связаны мазохисткие наклонности.

При экземе и нейродермите садомазохистские и эксгибиционистские наклонности специфическим образом связаны с кожными симптомами. В этих случаях демонстрация тела (кожи) с целью добиться внимания, любви и расположения (эксгибиционизм) используется как оружие в соперничестве и возбуждает бессознательное чувство вины. По закону возмездия наказание должно быть соразмерно «преступлению»; кожа, служащая инструментом эксгибиционизма, становится местом болезненного страдания.

В этих заболеваниях большое этиологическое значение имеет расчесывание. Психоанализ показывает, что важным фактором расчесывания являются враждебные импульсы, которые из-за чувства вины отклоняются от своей первоначальной цели и направляются против собственной персоны.

3.2. Болезни кожи: картина личности

Психосоматика уже давно признает за определенным типом личности склонность к определенным заболеваниям.

Кто же входит в группу риска кожных заболеваний?

Прежде всего, это люди со слабой нервной системой. Существует такое понятие, как темперамент. Именно он лежит в основе нашего характера и определяет силу, уравновешенность и подвижность нервных процессов. Всего насчитывается четыре вида темпераментов: холерик, сангвиник, флегматик и меланхолик. К «слабому» типу можно в полной мере отнести меланхоликов. Это люди нерешительные, неуверенные в себе, им с трудом дается любой выбор. Они склонны к всевозможным опасениям по поводу и без повода, пассивны, обидчивы.

Общей отличительной особенностью этих людей является «необычайная потребность в ласке». Фрустрация (лат. frustratio – обман, тщетное ожидание) в отношении этой потребности вызывает агрессивность, которая неизбежно тормозится. Расчесывание кожи доставляет удовольствие, заменяющее потребность в ласке; кроме того, расчесывание представляет собой агрессию, направленную против самого себя (Менделевич, Соловьева, 2005).

Характерной для больных является их идентификация с собеседником. Так происходит, когда человек говорит, что может жить не сам по себе, но лишь в единстве с другими. Эта структура отношений была названа «аллергическими отношениями», поскольку типична для тяжелых аллергиков.

Деловая, корректная и подчеркнуто взрослая манера поведения может скрывать чрезмерную беззащитность и огромную потребность в постоянной защите, заботливой опеке – еще одна из основных установок, наиболее часто встречающихся у тяжелых аллергиков.

У людей с кожными заболеваниями ярко выражены эмоциональная неуверенность и чрезмерная зависимость от матери. Они совершенно не в состоянии выносить чередование удаления и близости в отношениях. Характерно одновременное переживание агрессивных побуждений и потребности в близости. Так как большинство больных сдерживают свои проявления агрессии, они склонны «уходить в себя». Это нарушение способности к контакту и отношениям происходит на ранних фазах развития ребенка. В его основе кроется нарушение первого переживания кожной чувствительности в отношениях с матерью, почему в дальнейшем кожа или слизистые становятся сценой, на которой разыгрываются внутренние конфликты.

Многие исследователи в области психосоматической дерматологии подчеркивают, что младенцы, рано лишенные грудного вскармливания, имеют психологическую травму, влияющую на их развитие, которая может причинять серьезный ущерб эмоциональной стабильности. Было выяснено, что до 98% детей с нейродермитом росли без матери. Нарушенные отношения мать—ребенок ухудшают существующий дерматоз. Дети с нейродермитом часто находятся в конфликте с невнимательной, несдержанной и неадекватной матерью; это приводит к бессознательному запуску психосоматического механизма и началу болезни.

Пациенты с заболеваниями кожи часто характеризуются выраженной пассивностью, особенно в межличностных контактах. Им трудно дается самоутверждение. Наиболее частым эмоциональным симптомом является страх; довольно распространено наличие суицидальных тенденций, депрессивных эпизодов. Рядом авторов отмечается сниженная устойчивость к стрессам и нестабильная «Я-концепция» (представление о себе) (Любан-Плоцца и др., 1996).

Больным с кожным патологическим процессом также свойственны преувеличенное чувство физической и социальной неполноценности, обостренная восприимчивость к реакциям окружающих, которые усугубляют эмоциональную напряженность пациентов, их подозрительность и настороженность (Тополянский, Струковская, 1985).

Многочисленные исследования безуспешно пытались идентифицировать специфический профиль индивидуальности, однако идентифицированы лишь несколько эмоциональных особенностей и реакций у пациентов с псориазом. У них обнаружен повышенный уровень агрессии, беспокойства и депрессии, наличие навязчивых идей и эмоциональных проблем.

Было отмечено, что пациенты с нейродермитом имеют сильные эмоциональные расстройства, они более раздражительны и враждебны в отличие от людей, не страдающих экземой. Развод родителей, психиатрическая болезнь и болезни кожи часто отмечены в медицинской истории таких семей. Это относится и к младенцам с нейродермитом: их часто описывают раздражительными, требовательными, несчастными и требующими большего, чем среднестатистические младенцы, кожного контакта.

Большинство пациентов с кожной атопией имеют следующие характеристики: неполноценность и неадекватность, подавляемая враждебность к родителям, эмоциональная неустойчивость, половые трудности с мазохистскими тенденциями и кожным эротизмом и довольно высокий уровень интеллекта. Во всех исследованиях было отмечено, что большинство пациентов с нейродермитом имеют некоторую форму эмоционального расстройства и демонстрируют «противоречивый» профиль индивидуальности.

Пациенты, страдающие нейродермитом, отличаются пристрастием к символам, конкретностью и своеобразием мышления, низкой самооценкой, высоким уровнем притязаний, неуверенностью в себе, неудовлетворенностью собой, эмоциональной холодностью. Для них характерны противоречивость натуры, вспыльчивость, высокая тревожность, неуравновешенность, эмоциональная незрелость, периодическая склонность к грусти, пессимизму, обидчивость, ранимость. Характерны также конфликты с родителями, затруднения в отношениях с начальством, противоположным полом и в сексуальной сфере. При этом у них достаточно хорошие отношения с друзьями и коллегами по работе (учебе) (Иванова, 1994; Иванова, Антоньев, 1991).

...

Таким образом, хотя единообразной структуры характера у больных кожными заболеваниями, как и при других психосоматических заболеваниях, не обнаружено, все же можно найти типологически определенные черты сходства, в частности всеми авторами отмечается проблема контактов. А нарушение способности к контакту и отношениям указывают на проблемы раннего развития, поскольку эпизод экземы на первом году жизни оставляет стойкие следы в психическом развитии ребенка.

Предпочитаемой сферой переработки конфликтов является сфера тело/ощущения (Пезешкиан, 1996). В этом пациент с кожными заболеваниями развивает особые, хорошо дифференцированные, хотя, по-видимому, и противоречивые способности. С одной стороны, его кожа, толстая, как у слона, кажется, что он ни на что не обращает внимания. С другой стороны, некоторые вещи он «чувствует на собственной шкуре», что-то «подзуживает» его, ему хочется «вылезти из кожи вон», хотя он так и не может «сменить кожу». При такой значимости телесной сферы остальные, естественно, оказываются недоразвитыми.

Способности в сфере профессия/деятельность должным образом не развиваются или полностью блокированы.

В сфере контактов могут возникать трудности вследствие противоречивых установок к общению: потребность в привязанности при одновременном страхе полной близости («влезть в чужую шкуру»). Из-за недостаточной открытости и тенденции угождать, подавляя агрессию, быстро появляются разногласия и фрустрация. Если кто-то не может за себя постоять, «всыпать кому-либо», то символически эту задачу берет на себя кожа в форме «высыпаний». И тогда можно дать себе волю чесать, скрести и т. д.

В фантазиях преобладают зачастую лишь односторонние, т. е. негативные, представления и ожидания.

Если проанализировать историю жизни пациента с кожным заболеванием, то, с одной стороны, можно выявить ранний дефицит в сфере тела и ощущений. Тепло и защищенность, которые большей частью передаются при тесном физическом контакте, т. е. через кожу, часто недостаточны. Мать часто описывается больными как отвергающая или холодная, отец – как человек, у которого постоянно не хватает времени и терпения. С другой стороны, может обнаруживаться утрированная нежность со стороны одного из родителей. В воспитании большое значение отводилось чистоте в широком смысле этого слова («чистая совесть, чистые мысли»). В отношениях между родителями ребенок наблюдает либо отсутствие нежности, либо ее избыток. Как позитивные переживания, так гнев и разногласия скрывались от детей. К другим людям родители относились скорее сдержанно, недружелюбно или, наоборот, подчеркнуто дружески и гостеприимно. В их представлении большую роль играл распространенный постулат «что подумают люди». Установки родителей по вопросам смысла жизни и веры многим больным неизвестна («об этом не говорилось»), или они вспоминали отдельные твердые правила.

3.3. Причины возникновения кожных болезней. Мнение психологии

...

Многими психологами было выдвинуто предположение, что причины возникновения кожных заболеваний берут начало в детстве. Как правило, самым важным фактором являются взаимоотношения с матерью. Чрезмерная опека или холодность, а возможно, чередование этих проявлений способствуют нарушению гармонии «мать-дитя» с последующим развитием психосоматических механизмов у ребенка и переживания идеи виновности у матери.

Было выяснено, что у большинства матерей, дети которых страдали экземой, наблюдаются проявления внешней тревожности, преимущественно направленной на ребенка. Многие исследователи считают, что эта внешняя тревожность связана с необычайно сильной бессознательно вытесненной враждебностью. Матери имеют инфантильную структуру личности, они не любят прикасаться к своим детям, как правило, ухитряясь уговорить кого-нибудь другого перепеленать ребенка, выкупать, дать ему бутылочку. В то же время их тревожит хрупкость и уязвимость ребенка. Характерно следующее высказывание: «Ребенок такой нежный, малейшая неосторожность может причинить ему вред». Преувеличенная забота служит компенсацией бессознательной враждебности, поступки этих матерей противоречат их словам (Спиц, 2001).

Острая детская потребность в матери может иметь различную природу. Наиболее распространены два варианта.

В первом варианте обычно существует сочувствующая мать, старавшаяся в детстве всячески обласкать ребенка, у которого были проявления экссудативного диатеза. К сожалению, очень часто именно такая заботливая мать является реальной причиной превращения детского диатеза в нейродермит. Дело в том, что не только ребенок испытывает потребность в матери, но и мать испытывает не меньшую потребность в нем.

Ребенок и мать взаимно стремятся друг к другу. Потом, когда в связи с развитием ребенка он постепенно начинает отдаляться от матери, она инстинктивно обнаруживает возможность удерживать его рядом, «лелея болезнь». Стремление же к ласке, вниманию и заботе у человека постоянно, поэтому не странно, что бессознательно «ребенок» начинает «подыгрывать» матери, дабы и далее оставаться рядом с ней, в ее нежных родительских объятиях. Так закрепляется, внушается болезненное состояние, а больной застревает в роли «ребенка».

К сожалению, это очень распространенная история, и по-человечески она хорошо понятна. Даже смерть матери не изменяет положения вещей: во-первых, в роли «матери» могут выступать другие близкие люди; во-вторых, «мать» может быть мнимым партнером по «внутреннему диалогу».

Кстати, проявления нейродермита на такой психологической основе чаще всего расположены на видных местах: личико, шейка, ручки (открытые части). Хотя, конечно, возможны и другие, видные «маме», места.

Во втором случае формирование нейродермита и застревание человека в роли «ребенка» связаны с некоторым дефицитом материнской любви, когда мать не может все свое внимание уделять одному ребенку. Конкурентами же являются братья и сестры. Имея проявления экссудативного диатеза, ребенок невольно использует свое страдание для привлечения материнского внимания. История в целом очень похожа на вышеизложенную, но проявления нейродермита, как правило, гораздо более гротескны: чтобы привлечь внимание матери в условиях «конкуренции», они должны бросаться в глаза. При этом обычно имеют место также повышенная раздражительность или даже агрессивные чувства не только в отношении тех членов семьи, которые «отнимали» мать, но и в отношении самой матери.

Психосоматические, в том числе и кожные, заболевания часто связывают с нарушениями раннего развития соматического «Я» младенца, вызванными неправильным и недостаточно эмоциональным телесным контактом между матерью и ребенком. При этом часто мать имеет нереалистично завышенный образ идеальной матери и идеального ребенка. Беспомощный и телесно несовершенный новорожденный для матери – тяжкое оскорбление, она воспринимает ребенка первично дефектным, а его соматические потребности – как очередное оскорбление. Защищаясь от этого, мать навязывает ребенку свое собственное бессознательное требование совершенства, по большей части в виде жесткого контроля всех его жизненных проявлений, в особенности телесных функций. На протест ребенка против этого насилия, оставляющего эти потребности неудовлетворенными, мать реагирует непониманием и враждебностью (Аммон, 2000).

Психосоматическое расстройство ребенка также может быть выражением бессознательного собственного внутреннего конфликта матери. Психосоматические заболевания всегда возникают у маленьких детей, когда вместо живого телесно-эмоционального контакта матери и ребенка выступает эмоциональный уход матери или непроизвольный контроль всех жизненных проявлений ребенка. Психосоматическое заболевание ребенка проявляется всегда, когда ребенок использовался матерью как инструмент в борьбе со своими собственными неразрешенными внутренними конфликтами. Это может происходить также в том случае, когда мать воспринимает притязания ребенка на эмоциональное внимание как угрозу собственной личности и эмоционально уходит в себя. В обоих случаях искажаются нормальные взаимоотношения. Ребенок должен, так сказать, взять на себя функцию защиты матери, чтобы, например, поддержать ее в соперничестве с супругом или вообще заменить его (Галимова, 2004).

На раннее развитие психики младенца также всегда влияют бессознательные страхи родителей, их желания и ожидания. При психологическом обследовании пациентов с кожными заболеваниями было выявлено, что матери в их воспоминаниях часто приписаны две противоположные характеристики. С одной стороны, мать часто описывают как отказывающуюся от близкого телесного контакта, что может привести к преждевременному развитию физической и психической автономии. В этом случае воспоминание переживается как ужас матери перед тем, что младенец пожрет ее, впитает в себя, опустошит. С другой стороны, мать часто воспринимается чрезмерно близкой и зависимой в ее физических и психологических требованиях к ребенку. В этой ситуации мать вспоминают как особенно интересующуюся физической болью ребенка, но неспособную почувствовать его психическую боль и справиться с ней.

Надо сказать, что матери детей с кожными заболеваниями сталкиваются с очень сложной, а порой и непосильной задачей постоянно утешать своего капризного, беспокойного младенца. Их функция – служить «защитным покрывалом» своему ребенку, – вероятно, исполняется только отчасти, так как требования ребенка превосходят уровень терпеливой заботы, который может обеспечить достаточно хорошая мать. Такие дети страдают не столько от физического дискомфорта из-за пораженной кожи, сколько от чувства переполняющей их первичной агрессии. При этом они лишены адекватного материнского «зеркального» ответа – восхищения и любви к их собственному болезненному телу. Разочарование матери телом ребенка естественно отражено в ее ответе на его требования и впоследствии будет влиять на собственные установки ребенка и его представление о себе (Пайнз, 1997).

Таким образом, фактор нарушенных, неудовлетворительных отношений «мать—дитя» играет определенную роль в возникновении кожных заболеваний. Вместе с тем болезнь чаще всего имеет продолжение, то есть характеризуется хроническим течением. В связи с этим возникает и другой вопрос: какое влияние на течение болезни оказывает фактор среды?

Многие авторы делают акцент на связь между тем значением, которое болезнь приобретает для семьи в целом, и типами взаимоотношений матери и ребенка, влияющими на динамику заболевания в процессе лечения. Роль этой связи настолько велика, что болезнь становится своеобразным членом семьи, и образуется устойчивая триада: мать, болезнь, ребенок. Там, где болезнь служит способом заполнения эмоционального дефицита, она условно желательна. Все, что связано с процессом лечения, играет большую роль (соблюдение диеты, прием лекарств, выполнение медицинских процедур и т.д.). Связи в этой триаде устойчивы, постоянны и неизменны. В этом случае течение нейродермита приобретает хронический характер с постоянной симптоматикой. Когда болезнь для матери – повод для выражения своего эмоционального отвержения и неприятия ребенка, а для ребенка – единственное средство обратить на себя внимание, нейродермит развивается в сторону нарастания тяжести симптомов. Чем сильнее неудовлетворенная потребность ребенка в родительской любви, тем тяжелее симптомы (Ревякина и др., 1992).

Резюмируя, можно отметить: личностные нарушения матери, ее бессознательные конфликты и страхи являются патогенным фактором, влияющим на возникновение психосоматических симптомов, в том числе нейродермита. Однако существуют и различия во взглядах. Одни исследователи делают акцент на недостаточности тактильного контакта, другие говорят об избыточности такого контакта, о наличии в раннем детстве длительного периода телесного успокаивания. Таким образом, как чрезмерный физический контакт, так и его отсутствие могут играть роль в этиологии нейродермита.

...

Следующий важный аспект в возникновении кожных заболеваний связан с тем, как младенец формирует собственные границы, научается отличать себя от других.

Ранняя стадия развития младенца предполагает, что еще не произошло разграничение внутри самого ребенка, и он не способен различать внутреннее и внешнее, «Я» и «не-Я». Отсутствует не только психическая структура, но также психические и соматические границы. Соответственно, те тревожные матери, которые, отказывая детям в тактильных ощущениях, затрудняют первичную идентификацию, резко ограничивают ее возможности. Первичная идентификация – ощущение единства с матерью до того, как младенец обнаружит независимое от него существование объектов. Она противопоставляется вторичной идентификации, которая имеет место после того, как младенец уже научился отличать себя от другого (Спиц, 2001).

Подчеркивается значение кожи как средства общения между матерью и младенцем в тот период, когда мать обеспечивает понимающее окружение, которое и закладывает у ребенка основы первичной идентификации. Это один из основных и древнейших каналов их довербального (несловесного) общения, по которому невербальный аффект (лат. affectus – душевное волнение, страсть) передается соматически и доступен для наблюдения. Невербальные аффекты младенца могут найти свой выход через его кожу. Кожа будет зудеть, «плакать» (мокнуть), раздражаться. Ее поведение определяется способностью матери принимать и утешать своего ребенка, поскольку кожа связана с представлениями об объектах. Она устанавливает границу между «Я» и «не-Я» и содержит в себе «Я» матери и «Я» ребенка. Вмещающий объект – мать – реально воспринимается ребенком как кожа, и материнская способность вместить тревогу ребенка интроецируется (лат. intro – внутрь и jacio – бросаю, кладу) ребенком. Это дает начало его понятию о внешнем и внутреннем пространстве, ведет к феномену ложной независимости и к неспособности признать отдельное существование самого себя и объекта (Пайнз, 1997).

Таким образом, проблема кожных заболеваний отражает ситуацию патологического развития в процессе формирования ребенком границ собственного «Я», что ведет к неспособности различать «Я» и «не-Я». Кожа связана с представлениями об объектах, отделение от которых не произошло, и, соответственно, с первичной тревогой быть полностью поглощенным и утратить собственное «Я». При этом отмечается преобладание агрессивных импульсов.

...

Объединяя два рассмотренных выше аспекта возникновения болезней кожи, можно сказать, что они связаны с тем, что кожа, как мы уже подробно обсуждали, это граница, отделяющая человека от внешнего мира. Заболевания кожи с точки зрения психосоматики – это нарушение границы контакта.

Кожа реагирует, если контакт с внешним миром неадекватен (его мало или много, он слишком навязчив или, напротив, холоден, формален). То есть этот контакт не соответствует потребностям человека.

Какие факторы чаще всего приводят к нарушению границы контакта?

Ответ на этот вопрос вытекает из всего сказанного выше. Граница контакта нарушается:

а) при недостаточном (в количественном или качественном плане) удовлетворении психоэмоциональных потребностей ребенка:

● мама не берет малыша на ручки, когда он плачет, боясь «избаловать»;

● наоборот, мама и другие люди слишком много тискают малыша, навязывают свое общество;

● предоставляемый контакт формален, лишен тепла и любви;

б) при вторжении на территорию «собственного мира» ребенка:

● навязывание своих взглядов, диктаторская позиция по отношению к ребенку («дети всегда должны слушаться родителей», «мы решили отдать ребенка в музыкальную школу»);

● игнорирование желаний и чувств ребенка; ребенку постоянно не разрешают делать то, что он хочет («не бегай», «помолчи», «не трогай»);

● у самих родителей нет полноценной границы контакта – в этом случае у ребенка перед глазами просто нет примера, как правильно выстроить эту границу, и, соответственно, отношения с миром (к примеру, в семье все решения принимает папа, остальные должны беспрекословно подчиняться).

...

И наконец, любое кожное заболевание имеет в своей основе такую психологическую причину, как различные отрицательные эмоции, особенностью которых в данной группе заболеваний является их скрытость, т.е., испытывая их, человек не дает им выхода и эмоции начинают «проявляться» на его коже.

Как уже говорилось в предыдущих главах книги, исследование нейросенсорной чувствительности кожи показало ее активное участие в восприятии окружающего мира, обеспечивающее тонкую дифференциацию тактильных стимулов, начиная, например, с едва ощутимого дуновения ветерка и заканчивая ощущением боли при травме кожи. В ней находится огромное количество нервных окончаний и волокон, которые связаны с подкорковыми центрами эмоций и корой головного мозга.

Вспомним «мурашки по коже». Это ощущение может возникнуть и от отвращения, и от очень приятных переживаний, и, более того, от одного лишь воспоминания о приятных или неприятных событиях. Это явно свидетельствует о возможности включения кожи в различные «социальные» эмоции – переживания вины, стыда, обиды, раздражения.

Полученные данные свидетельствуют, что степень осознания болезненных эмоций может варьировать в широких пределах – от четкого понимания острых переживаний до плохо осознаваемых длительных переживаний слабой интенсивности. Сочетание длительного, плохо осознаваемого эмоционального стресса с частым расчесыванием кожи становится стимулом, активизирующим развитие кожных нарушений, что, в свою очередь, активизирует аутоиммунный процесс, препятствующий прекращению проявлений кожного заболевания и нормализации состояния кожи.

Что касается нейродермита, то уже Ф. Александер (2002) писал, что в этом случае речь идет о блокировании астенических отрицательных эмоций. К астеническим негативным эмоциям относятся страх, чувство вины, чувство беззащитности, беспомощности, безнадежности. Если человек с преобладанием негативных астенических эмоций часто оказывается в ситуациях, когда вынужден принимать ответственные решения при дефиците времени, происходит перегрузка парасимпатической нервной системы. Невозможность быть в чем-то слабым или зависимым от других людей, попросить помощи, повышенное чувство ответственности заставляют его быть чересчур сильным. Не осознавая своих истинных переживаний, не считаясь с ними, заставляя себя быть слишком сильным, такой человек попадает в группу риска возникновения нейродермита.

Одной из возможных психологических причин псориаза является раздражение на жизненные обстоятельства, на тот образ жизни, который человек вынужден вести в результате этих обстоятельств. Подобное раздражение может преследовать день ото дня, не давать спокойно радоваться жизни (как и псориаз в моменты обострений).

Свое начало это раздражение «на жизнь» берет из представлений человека о том, какой жизнью он хотел бы жить, в каких условиях, в каком социальном положении и т.д., но при этом его представления об идеальной жизни не состыковываются с реальностью, а потому вызывают сильнейшие внутренние противоречия. Человек ни при каких обстоятельствах не желает мириться с действительностью, осуждает ее и окружающих людей, сетует на судьбу за то, что она якобы дала совсем не то, что ему действительно нужно. Постоянное недовольство делает человека замкнутым, обидчивым, мнительным, накапливается внутри и рано или поздно выходит наружу в виде псориаза.

Если резюмировать все внутренние конфликты, провоцирующие псориаз, можно сказать, что психологической причиной является скрытое раздражение на жизнь в целом, противоречие между представлениями человека об идеальной жизни и реальностью, в которой он живет.

Можно также сказать и о том, что месторасположение проявлений псориаза на теле человека тоже играет определенную роль в специфике психологической причины.

К примеру, псориаз на волосистой части головы обусловлен раздражением и недовольством, поскольку человек не пользуется авторитетом у окружающих, его не воспринимают как высокоинтеллектуального, одаренного и гениального специалиста, недооценивают (как ему кажется) его внутренние качества и способности.

Псориаз на руках имеет специфику раздражения на окружающих за то, что они не поступают так, как хочется человеку, не слушают его советов, не исполняют его волю и т.д.

Псориаз на ногах – это раздражение на то, что поступки и действия человека не всегда имеют тот результат, на который он рассчитывает, т.е. он фактически пытается диктовать жизни нужные ему условия, а когда не получает желаемого, испытывает сильнейшее раздражение, сетует, что все против него.

Псориаз на спине – раздражение на обстоятельства, при которых человек берет на себя решение чужих проблем (причем зачастую по собственной инициативе), считает себя обязанным решать проблемы окружающих, возлагает на себя повышенную ответственность и, естественно, испытывает раздражение по этому поводу. Что-то типа «вот если б не ваши проблемы, я бы занимался чем-нибудь приятным для себя».

...

Таким образом, можно с уверенностью сказать, что нерациональный способ управления неприятными эмоциями, когда кожа берет на себя несвойственную ей функцию – ослабление болезненных эмоциональных переживаний, приводит к развитию нейродермита и псориаза.

Глава 4 Ваша кожа: о практике исцеления

Чтобы начать процесс исцеления, необходимо понять, действительно ли мы желаем улучшения, потому что это не настолько просто, как кажется.

На самом ли деле мы хотим быть здоровыми, свободными, ни на что не жаловаться? Не иметь особенных причин для того, чтобы другие любили нас? Можем ли мы представить себя без своей проблемы? Чем нам компенсируется наша болезнь? Что бы мы почувствовали, если бы кто-то предложил нам лекарство? У многих из нас воспоминания о болезни ассоциируются со счастьем, потому что она приносила так много любви. Готовы ли мы обойтись без этого? Таким образом, главный вопрос: болеть или не болеть. Он связан, во-первых, с нашей любовью к себе. Во-вторых, нас любят просто так, а не потому, что мы «особенные». В-третьих, мы способны не терять контакта с собой. Этого достаточно для того, чтобы мы могли жить не ради других, а ради самих себя.

Изучая модели своего поведения и повторяющиеся события в жизни, мы вскоре начинаем понимать, что ничто не является случайным. Даже если при поверхностном взгляде мы не заметим смысла, копнув глубже, мы обнаружим главный мотив, обусловливающий время и цель для всякой ситуации, в которую мы попадаем, в том числе и ситуации болезни.

4.1. Вы уверены, что хотите расстаться со своей болезнью?

В предыдущих главах книги мы уже познакомились с основными психологическими причинами возникновения психосоматических, в том числе и кожных, заболеваний.

Для того чтобы разобраться в проблеме вторичных выгод применительно к болезни, необходимо решить две основные задачи:

● определение потребностей, которые удовлетворены благодаря болезни;

● поиск путей удовлетворения этих потребностей иным способом (без участия болезни).

В первом разделе данной главы мы предлагаем вам техники, которые используются вне зависимости от конкретного кожного заболевания (нейродермита или псориаза) и направлены:

● на определение причин болезни;

● на прояснение ее смысла;

● на оценку преимуществ болезни экологичным образом.

Во втором разделе главы мы расскажем о техниках психотелесной диагностики, дающих возможность поработать с причиной вашего заболевания на уровне тела, а в третьем – о техниках гештальттерапии, позволяющих уже непосредственно заняться процессом собственного исцеления.

Приведенные ниже техники были взяты из книги Малкиной-Пых И.Г. «Психосоматика. Справочник практического психолога» (М., Эксмо, 2003).

Техника «История вашей болезни»

Для того чтобы работа по выяснению преимуществ вашей болезни оказалась успешной, рекомендуем предварительно вспомнить особенности того жизненного периода, который вы переживали непосредственно перед возникновением заболевания. Скорее всего, он был весьма трудным, и, чтобы преодолеть эти трудности, вам чего-то не хватало – либо собственных сил и времени, либо помощи окружающих, либо еще чего-нибудь важного. Теперь представьте, что болезнь оказалась благом, позволившим вам «на законных основаниях» как-то преодолеть неприятную ситуацию. Так в чем же заключались преимущества, которые давала вам болезнь?

Определите в вашем прошлом 3—6 случаев, когда у вас:

● возникала периодически повторяющаяся и преследующая вас «острая» болезнь;

● происходило обострение хронического заболевания.

Теперь, начиная с самого первого случая, приступайте к заполнению следующей таблицы. Ответы должны быть достаточно пространными.

Данная техника предоставляет две возможности.

Во-первых, определить циклы и петли вашей жизни. Жизнь любого человека состоит из определенных циклов, возникающих с завидной периодичностью. Внутри каждого цикла мы решаем определенные проблемы, обучаясь неким новым жизненным навыкам. Но, если проблемы цикла не разрешаются и мы не обучаемся тому, чему должны были обучиться, возникает петля, и одни и те же проблемы будут снова и снова возникать в нашей жизни, не давая нам двигаться дальше. В подавляющем большинстве случаев болезнь – это именно следствие подобной петли, незавершенного цикла или неосвоенных навыков.

Во-вторых, пункты 3 и 4 вышеприведенной таблицы помогут вам разобраться с тем, чему вы научились там и тогда (или чему вы должны были научиться), и определиться, в чем заключалась (или должна была заключаться) ценность опыта, который, по-видимому, до сих пор вами не освоен.

Техника «Определение смыслов и выгод болезни»

Попробуйте самостоятельно и максимально честно ответить на вопросы, касающиеся вашей болезни и «разворачивающие» психические аспекты вашего заболевания в плоскость «смысл и потребности».

● Что болезнь значит для вас?

● Что означает для вас избавиться от болезни?

● Как болезнь помогает вам, какие выгоды и компенсации вы получаете от болезни?

● Каким образом болезнь дает вам больше силы и уверенности?

● Как болезнь помогает вам чувствовать себя в безопасности?

● Чего болезнь помогает вам избежать?

● Каким образом болезнь предоставляет вам возможность получать больше внимания и любви?

● Какие чувства помогает вам выразить болезнь?

● Каким вы были до того, как появилась болезнь?

● Что происходило в вашей жизни, когда появилась болезнь?

● Как все изменилось после того, как появилась болезнь?

● Что произойдет, когда не будет болезни?

● После того как болезнь исчезнет, какой будет ваша жизнь через год (через 5, 10, 20 лет)?

● У кого еще когда-нибудь была ваша болезнь или есть сейчас?

Техника «Список того, что я терплю»

Подумайте о своей болезни, с которой вы хотите поработать. Возьмите лист бумаги и ручку. Напишите список всего того, что вам приходится терпеть в жизни. Это может быть дождь или солнце, прохладное или жаркое помещение, неподходящий носок, маленький или высокий рост партнера по браку, отсутствие денег, собственная лень, перхоть в волосах, муж-алкоголик. Если это связано с плохим местом службы, необходимо уточнить, что именно плохо: удаление от дома, напряженный рабочий день, вредный начальник. Возможно также, что вас волнуют проблемы в правительстве, пожары в Африке и Сибири и т. д. Ограничений нет. На составление списка вам дается 5, реже 10 минут.

После написания списка возьмите другой лист бумаги и разделите все написанное на 2 группы, которые могут быть равными или неравными и имеют заголовки:

1. Это «Я» терплю, буду терпеть, потому что...

2. Это «Я» терплю и не хочу терпеть, потому что...

Рекомендуется при разделении проговаривать про себя каждую фразу и завершать ее.

После завершения этого раздела продолжите работу со списком того, что вы терпеть не хотите. Ее также предлагается разделить на 2 группы:

2.1. Это «Я» терплю, не хочу терпеть и знаю, как изменить.

2.2. Это «Я» терплю, не хочу терпеть и не знаю, что делать.

Затем возьмите второй список и попробуйте ответить на вопросы:

«Каким образом ваше заболевание помогает вам терпеть то, что вы не хотите и не знаете, как изменить?»

«Почему вы выбрали именно это заболевание в помощь – от кого вы этому научились?»

За пять минут попробуйте, используя любые подручные предметы, создать портрет (скульптуру) своей болезни.

Техника «Опросник к кожным заболеваниям и аллергии»

1. Реагируете ли вы «раздраженно»?

2. Бывает ли, что у вас «зудит» высказать свое мнение?

3. Что вас «раздражает»?

4. Что заставляет «вылезать из кожи вон»?

5. Можете ли вы вспомнить еще какие-нибудь пословицы и поговорки относительно вашего заболевания?

6. Что это за пословицы?

7. Кто сообщил вам о вашем заболевании?

8. Много ли значения придаете вы и ваш партнер вашей внешности? Большую ли роль играет для вас косметика?

9. Регулярно ли вы принимаете назначенные вам лекарства? Знаете ли вы, как они действуют, что вы можете от них ожидать и какие возможны побочные эффекты?

10. Какое влияние оказывает ваше заболевание на вашу профессиональную деятельность? Какое влияние оказывает ваша работа на ваше заболевание?

11. Какие мелочи жизни (справедливость, опрятность, пунктуальность, бережливость, контакты и пр.) выводят вас из себя?

12. Хотите ли вы «держаться подальше» от кого-нибудь? Добивается ли кто-нибудь таких отношений с вами, которых вы не желаете или не в состоянии допустить?

13. Приятны ли вам ласки и физические контакты?

14. Приходится ли вам иногда «лезть из кожи вон»?

15. Какое значение имеют для вас и вашего партнера социальные контакты (гости, друзья, родственники, соседи, коллеги)? Что в этом отношении у вас общего с партнером и чем вы отличаетесь?

16. Считаете ли вы свою кожу «зеркалом внутреннего состояния»?

17. Господствуют ли в ваших мыслях односторонние, негативные представления?

18. Что для вас является смыслом жизни (стимулом, целью, мотивацией, жизненным планом, смыслом болезни и смерти, жизни после смерти)?

19. Можете ли вы воспринимать свое страдание как шанс познать неведомые до сих пор сферы?

Итак, вы проделали техники, направленные на начальный этап исцеления – выяснили и осознали преимущества и вторичные выгоды вашего заболевания. Теперь вы можете переходить к следующему этапу – налаживанию отношений с собственным телом.

4.2. Незаменимый помощник – наше тело

Когда тело пытается подать нам предупреждающие о болезни сигналы, мы часто подавляем их таблетками, не стремясь выявить причину возникновения «неполадки». Почему сознание игнорирует позывные тела?

К сожалению, потому, что никто не учил нас распознавать сигналы, которые подает нам тело. А ведь это не только инструмент, дающий нам возможность прожить жизнь. Наше тело способно влиять на события нашей жизни и порой довольно активно! Учитывая то, что сообщает нам наше тело, складывая это в единое целое, мы можем восстановить связь с потребностями, конфликтами, чувствами и неудачами внутри нас – всем, что не выражается явно и даже отрицается, а потому проявляется через тело. Узнать заново те части нас самих, которые доселе были неведомы или недоступны, уже само по себе лечение. Это прекрасная возможность для перемен: тело само обеспечивает нас всеми необходимыми средствами для того, чтобы мы могли глубже познать себя (Шапиро, 2004).

В нашем теле закладывается информация обо всем, что с нами происходило, о каждом событии, о сопровождающих его мыслях и чувствах. Так что прошлое никуда не девается – оно остается в нас в буквальном смысле, словно запечатленное на кинопленку (Вершинина, 2004).

Отражаются в нашем теле все события, все причины, приведшие к болезни. Причины эти, как мы знаем, связаны с какой-то душевной болью и с неприятием себя, своих истинных мыслей и чувств. Когда мы испытываем боль – это неприятно, это приносит страдание, и душа начинает защищаться. На подсознательном уровне мы приказываем себе не чувствовать боль, омертвляем какой-то участок души. Но душа и тело взаимосвязаны, и потому мозг дает команду «омертвить» и соответствующий участок тела, соответствующие органы. В итоге возникает очаг напряжения, следствие – застойные явления, нарушение кровообращения, питания тканей и других нормальных жизненных процессов. Начинается болезнь.

Как утверждал З. Фрейд, «Я» – «это прежде всего телесное „Я“. Считается, что самое первое ощущение младенца неразрывно связано с ощущениями его собственного тела. Однако по мере развития ребенка появляется противопоставление „Я“ телу. На уровне тела человек – это животное, ориентированное на удовольствие и удовлетворение своих потребностей. На уровне „Я“ существование человека рационально и созидательно, он – социальное создание. В норме „Я“ и тело работают в теснейшей связи. Функционирование „Я“ здорового человека – это продолжение принципа удовольствия тела. При эмоциональном отклонении „Я“ доминирует над телом и утверждает, что его ценность превышает ценность тела. В результате единство распадается, а тесное взаимодействие переходит в открытый конфликт.

Как мы уже говорили, ребенок в начале жизни не воспринимает себя отдельно от матери, он не разграничивает внутренний мир и внешний, «Я» и «не-Я». Мать воспринимается как часть его тела, само тело не имеет четких границ, ребенок воспринимает свои функции обобщенно и неспецифично. Мать и ребенок образуют психосоматическое единство, они живут в диадном симбиозе. Наряду с питанием и уходом, обеспечивающими поддержание жизни ребенка, эта диада должна создать особый климат, в котором ребенок под защитой материнской опеки и с помощью тесного эмоционального и телесного контакта имеет возможность постепенно изучать свои потребности и соматические функции, чтобы таким образом обрести чувство собственного тела и научиться его осознавать.

Само понятие «образ тела» ввел П. Шилдер, определив его как субъективное переживание человеком своего тела, то есть как психический пространственный образ, который, по его мнению, складывается в межличностном взаимодействии (Томэ, Кехеле, 1996). Он предположил, что телесная схема развивается и поддерживается впечатлениями или стимулами, передающимися через телесные ощущения: зрение, вкус, запах, слух, телесные ощущения прикосновения и движения. То есть между телом и окружающим миром происходит непрерывное динамическое взаимодействие.

Образ тела – это изменчивый психический конструкт. На протяжении жизни образ тела неоднократно перестраивается в контексте социального взаимодействия, поэтому для Шилдера образ тела – это, прежде всего, явление социальное. Поскольку формирование образа тела начинается на ранних этапах развития нашего «Я», то его конструирование тесно связано с нейрофизиологической схемой тела. Однако субъективный образ тела, вбирающий все богатство представлений сознательных и бессознательных идей, включает в себя и такие представления, которые конкурируют с физиологическими функциями тела или даже игнорируют их. Таким образом, приемлемый образ тела для человека – это такой образ телесного «Я», в котором представления нейрофизиологически сформированной схемы тела адекватно сочетаются с инстинктивными побуждениями и сознательными идеями.

...

Итак, образ тела – это не только то, что человек видит, когда смотрит на себя, но и то, как он ощущает части своего тела и как ими управляет. Сюда входят психические, эмоциональные и исторические аспекты: что человек чувствует, что думает о своей внешности, что говорит весь его предыдущий опыт (мучительный или приятный, похвала или осуждение). В восприятие тела входит все: физические ощущения, идеи, эмоции, проекции и ожидания.

Несмотря на большое количество составляющих телесного образа, можно выделить три главные характеристики здорового образа тела.

Во-первых, он подвижен. Как говорилось выше, образ тела может меняться под воздействием внутренних ощущений или изменений и внешних ситуаций; однако стержневая телесная схема остается неизменной, что обеспечивает чувство стабильности и целостности. При нарушении отношений со своим телом для этого образа характерна жесткость, когда новая или противоречивая информация не встраивается в телесную схему.

Во-вторых, здоровый телесный образ реалистичен и связан со здоровыми сторонами личности. Схема тела совпадает с тем, как оно в действительности выглядит или насколько объективно воспринимают его другие. Кроме того, человек строит свою жизнь не в соответствии с идеалом, а в соответствии с этим реалистичным образом.

В-третьих, у этого образа есть три измерения, то есть это объемная картина тела. Это законченная и целостная картина, в которую входят все части тела, каждая часть обладает своей жизнью и легко доступна осознанию, когда человек направляет на нее внимание. Напротив, если некоторые части тела кажутся «замороженными» или «утратившими чувствительность», в этом случае для образа тела характерны ригидность, нереалистичность и утрата ощущения жизни.

...

Как было отмечено выше, тело и «Я» имеют сложные взаимоотношения в системе образа тела. Существует тесная связь между тем, что человек чувствует по отношению к своему телу, и тем, что он чувствует по отношению к себе самому.

На формирование телесного «Я»-образа влияют не только физиология и восприятие, но и различные социальные фильтры: семья, сообщество, этническая группа и религия. Это набор определенных требований и ожиданий. У человека может сложиться образ ловкого или неуклюжего, высокого или низкого, некрасивого или симпатичного себя на основании сравнения «Я» с окружением. Опираясь на представления других людей о себе, человек скорее конструирует «Я»-образ, а не получает его просто из осознания своего тела. Кроме того, в процессе развития образа тела на этой схеме появляются белые пятна, искажения и неясности из-за специфики обращения со своим телом (Кнастер, 2002).

При рождении каждого ребенка потенциальный спектр его ощущений необъятен, а в процессе развития его тело может стать универсальным средством коммуникации, выражающим и передающим чувства и отношения от человека к человеку. Но постепенно в силу воспитания, проблем развития, воздействия стрессов у многих людей диапазон ощущений тела и эмоций сужается (подавляются негативные, разрушительные или неуместные чувства), утрачивается глубина переживаний. Важнейшим аспектом психологического развития ребенка и юноши является процесс формирования самосознания и устойчивого образа «Я». Именно образ «Я» и самооценка играют решающую роль в развитии негативного отношения к своему телу.

Эмоционально значимые переживания «врастают в память тела» и там фиксируются. Запечатлевая маски и роли, избранные как способы защиты от невыносимых переживаний, тело обретает «мышечный панцирь», зоны устойчивого напряжения и зажимов. Они блокируют жизненную энергию, эмоции, силы, способности; ограничивают подвижность и жизненные ресурсы тела; снижают качество жизни и полноту реализации личности; ведут к заболеваниям и старению.

...

Подавление опасных или негативных чувств и телесных ощущений ведет к появлению внутренних конфликтов, когда эмоции «отрезаны» от движения и восприятия, действия – от мышления и чувств, понимание – от поведения. Тогда человек думает одно, чувствует другое, а делает третье.

Таким образом, неразрешенные проблемы, травмы и разочарования порождают разлад между чувствами, разумом и телом, ведут к потере контакта с психикой и телом, а также с чувственной реальностью мира. Человек утрачивает ощущение внутренней целостности, мир в душе, свежесть чувств и уже не может по-детски любоваться цветком и ценить простые радости жизни. В итоге с возрастом человек все сильнее ощущает трагизм существования, он погружается в страдания либо приходит к «оценочному переживанию жизни», которое подменяет радость подлинно чувственного восприятия и переживания реальности. Он начинает чувствовать, что утратил целостность, потерял контакт с собой или не удовлетворен качеством этого контакта. Психологически потеря контакта с собой тождественна потере контакта с телом.

Очень многие эмоциональные расстройства связаны с нарушением образа тела. Во внешних сигналах телесного «Я», которыми являются осанка, походка, жесты, мимика, отражаются еле уловимые изменения душевного состояния. По манере заботиться о теле можно судить о внутренней гармонии или конфликтах, то есть о преобладающем фоне нашего душевного состояния. Телесные ощущения, чувство комфорта или дискомфорта сигнализируют нам о глобальном благополучии или неблагополучии всего организма. Через заботливое участие тела осуществляется ежесекундная связь нашего «Я» с внешней средой. Благодаря телесным ощущениям к нам поступают первичные сигналы вредного и полезного воздействия среды. Можно с уверенностью сказать, что через тело мы получаем жизненно важные впечатления извне. Тело по праву является посредником между психическим миром и физической реальностью. Наше самочувствие и удовлетворенность собой во многом зависят от эффективности этой связи.

Психологические процессы (конфликты, убеждения) имеют свои телесные выражения. Физические процессы (поза, мышечный панцирь, соматические симптомы) рассматриваются как значимые выражения личности. И физические, и психологические процессы воспринимаются как аспекты одного целого – личности (Булюбаш, 2004).

В большинстве случаев мы говорим «мое тело», а не «я – тело», культура и язык не предоставили нам способа интеграции духа и тела. Наше «Я» «имеет» тело и относится к нему как к объекту; способность отождествлять «Я» и тело – интегрированное чувство себя – была утеряна нами в процессе исторического развития этого «Я». Поэтому мы привыкли считать свое тело чем-то отличным от «Я» и не относящимся к нему, несмотря на прямые свидетельства их интегрированного существования.

Биологическая структура тела – это данная нам от природы структура и механика телесного функционирования. Все люди рождаются примерно с одинаковой биологической структурой. Но, если присмотреться внимательней, обнаружится, что существует много вариантов, посредством которых люди принимают ту или иную позу, двигаются и дышат. Мы говорим об этом посредством метафор или сравнений: летящая походка, «сидеть скрючившись», «ноги колесом», «сделать стойку» и т. п. Некоторые из них являются достаточно постоянными у одного и того же индивидуума. Это и есть индивидуальные разновидности в телесной структуре, к которым относятся напряжения, позы, осанка, позиции ног, движения и положения частей тела.

Индивидуальная телесная структура – это результат адаптации человеческого организма к условиям его жизни. Каждый из нас имеет свою индивидуальную семейную историю и материальные условия, историю вынужденных контактов с людьми, несимпатичными нам или опасными, уникальный жизненный опыт и чувство себя. Многие из этих образцов становятся устойчивыми, и на все это мы отвечаем формированием не только мыслей и чувств, но и манеры, в которой мы физически реагируем, двигаемся и дышим определенным образом. Так складываются наши привычки стоять и сидеть, ходить и дышать, двигаться и жестикулировать.

Они, разумеется, не являются предметами сознательного выбора. Часто такие позы, движения и напряжение, являясь частью механической структуры тела, вовсе не замечаются человеком, хотя результатом может быть и боль, и дискомфорт. Более того, нередко они приобретаются вообще на довербальной стадии развития и воспринимаются только через телесный опыт. Телесные привычки создаются как средство защиты развивающегося «Я» от потенциально травмирующего опыта и остаются неизменными даже тогда, когда угроза миновала.

Такая адаптированная телесная структура характеризуется позами, осанкой, напряжением и дыханием, которые последовательно и долго использовались; являются автоматическими и непроизвольными; с трудом изменяются или облегчаются при попытке по-другому стоять или двигаться; структура уже является видимой или имеются стереотипные двигательные паттерны.

Сгорбленные защищающиеся плечи, втянутая в них голова, сдержанное дыхание, возможно, отражают хроническую оборонительную позицию, и то, что было кратковременным и гибким процессом приспособления к ситуации, в условиях хронической опасности (контекст – постоянная угроза наказания и критики) становится постоянной осанкой и позой. Так, процесс адаптации становится фиксированной телесной структурой, которая дальше используется автоматически, по привычке.

В основе такой телесной структуры обычно скрыты незавершенные ситуации или «первичный сценарий» – комплекс ситуаций, относящихся к семейной истории до и после рождения ребенка. Осознание незавершенной ситуации или первичного сценария как «устаревшего» ответа на новую ситуацию дает возможность создать альтернативный ответ, удовлетворяющий потребность клиента.

Но, просто называя фиксированную телесную структуру привычкой, мы недостаточно объясняем значение этих адаптированных телесных структур. Как именно эти процессы становятся структурными?

Любое чувство представляет собой целостный сигнал об отношениях потребности индивидуума и условий среды. Так, страх – это возможность для человека позаботиться о своей безопасности, а сексуальное возбуждение – сигнал о возможности удовлетворить свою сексуальную потребность. Универсальным способом справиться с критической ситуацией становится переживание. При хроническом отказе от переживания, отчуждении физических аспектов контактных функций «Я» запускается патогенетический процесс. Как это происходит?

Кроме саморегуляции человек обладает способностью к самоманипуляции, ущемляющей потребности организма. Существуют социально запретные и индивидуально запретные чувства. К социально запретным чувствам относятся гнев, страх, стыд. Индивидуально запретные чувства связаны с особенностями воспитания. Например, выражение потребности ребенка в любви может быть встречено отказом, его агрессия – наказанием, уязвимость – жестокостью, радость – высмеиванием. И так может продолжаться достаточно долго, оказывая негативное воздействие на развивающуюся личность. При этом происходит отчуждение телесного «Я» – торможение определенных движений (например, связанных с гневом или радостью), понижение телесной чувствительности, подавляется выражение себя. Процесс отчуждения «Я» довольно быстро становится структурным, и каждая такая фиксированная телесная структура имплицитно содержит в себе отчужденную контактную функцию и эмоциональный конфликт.

У каждого ребенка, а тем более взрослого, есть свой опыт болезненных ощущений. Избиение детей, медицинские манипуляции – все это может приводить к тому, что ребенок в ответ на боль отделяет себя от контактной поверхности кожи и мышц. Результат – анестезия. Подобные условия требуют, чтобы человек разрешал противоречие между потребностью в выживании и качествами развивающегося «Я». И тогда аспекты «Я», отвергаемые окружающей средой, отчуждаются. Мы начинаем делить себя на «Я» (относя его к психике) и тело.

Отчуждение нами некоторых психических аспектов «Я» тесно связано с отчуждением связанных с этим телесных аспектов «Я».

Итак, адаптированная телесная структура содержит в себе отчужденную контактную функцию, отчужденное движение или чувство. А блокируется это от сознания путем мышечного напряжения. Эмоциональные конфликты, которые наиболее важны для человека и поэтому являются устойчивыми, неизбежно становятся частью телесной структуры.

Осознание своего тела, своих границ позволяет человеку присутствовать при встрече с другими, быть максимально чувствительным и отзывчивым. Свободно расширяя и сужая свое энергетическое поле, люди с ясными границами могут оставаться присутствующими, определяя степень, в которой они примут участие в данной ситуации. Встреча с такими людьми создает ощущение их расположенности к другим и притяжения.

Люди с ясным чувством своих собственных границ в состоянии утверждать свое физическое пространство, свою идентичность и принимать собственные чувства, быть спонтанными, говорить ясное «да» и ясное «нет», принимать решения по поводу своих потребностей, оставаясь отзывчивыми к потребностям других людей.

Люди, которые утратили эти границы, не в состоянии телесно жить «здесь и сейчас». Без границ нет чувства «Я», а без «Я» не может быть отношений с другим человеком. Многие люди верят, что жизнь с другим человеком требует поглощения «Я» другого, безграничный симбиоз рассматривается как близкий и интимный контакт (в контакте же присутствует только один «Я», а второй уступает из страха быть покинутым). Это так называемый образец поглощения в ответ на тревогу, связанную с покинутостью. В действительности же, только имея границы, можно установить отношения, в которых оба человека стали бы уникальными и интимно связанными друг с другом без утраты открытости, поглощения и симбиоза, потери себя, только такие отношения включают двоих людей.

Подобный образец поглощения как реакция на тревогу покинутости обычно ведет свою историю из раннего детства, когда пригодность родительских фигур для заботы о ребенке является условием выживания ребенка. Во взрослом возрасте это проявляется в «цепляющемся» поведении и навязчивой склонности быть постоянно близким со значимыми другими.

Иной вариант – некоторые дети испытывают глубинное чувство вторжения, когда пытаются удовлетворить потребность в связи с другими людьми, и эта тревога переносится во взрослую жизнь. При этом личность справляется с вопросами интимности и близости путем создания дистанции и подавления чувств, необходимых для установления близости.

Поскольку большинство детско-родительских отношений в какой-то степени чреваты покинутостью или вторжением (например, маме приходится уходить и оставлять ребенка в детском саду, или мама обрабатывает ранки ребенка и делает ему больно), эти расстройства границ в той или иной мере присутствуют у всех, часто в одно и то же время. Например, родители, которые энергетически не присутствуют в контакте с ребенком, не чувствительны к его потребностям и кормят его насильно, когда он еще не голоден. Создается классическая двойная связь (одновременно и отсутствие, и вторжение).

Защитной реакцией ребенка на травму отвержения или вторжения является нарушение осознания своего тела («ум—тело—расщепление»). Такая травма препятствует развитию здоровых границ, на их месте конструируются защиты, создается дистанция, удаляющая от внешней угрозы и боли их собственных чувств. Хронически повторяясь, первичная травма застывает в теле в виде структуры. Чувствительность, ответственность и адаптивность заменяются повторяющимися стереотипными позициями и поведением.

Когда родитель соответствует потребностям ребенка, дитя чувствует себя защищенным, так как получает столько помощи и поддержки, сколько необходимо для его развития. В этом случае внутри своего мира ребенок двигается легко и свободно, и его внимание распределяется между ощущениями тела и стимуляцией из среды.

Когда же в отношениях между взрослым, ухаживающим за ребенком, и его подопечным имеются проблемы, ребенок реагирует на это хроническим напряжением мышц, он закрывается и уходит от ощущений. Плавное распределение между восприятием собственного тела и восприятием других подавляется. Позднее то, что однажды было у ребенка спонтанным приспособлением, становится устойчивым и привычным способом бытия.

Согласно этому сценарию ваша способность чувствовать себя в ясных отношениях со своим телом и его непосредственным окружением нарушается в раннем детстве и продолжает быть таковой во взрослом возрасте. В этот момент глубокие расстройства ощущения тела и сопутствующие психологические проблемы создают огромные сложности.

По отношению к телу можно судить о том, насколько гармоничной личностью мы являемся (Либина, 2003). Какие мысли приходят вам в голову, когда вы думаете о своем теле?

1. «Обращаю внимание на тело лишь в гигиенических целях».

2. «Мне никак не удается заняться своей фигурой».

3. «Стыжусь своего тела».

4. «Комфорт тела является для меня единственным источником удовольствия».

5. «Обращаю внимание на тело тогда, когда меня начинает что-то беспокоить».

6. «Физическая привлекательность тела является самым главным моим достоинством».

7. «Тело греховно, поэтому каждый добродетельный человек должен усмирять свою плоть».

8. «Не могу избавиться от мышечных зажимов и хронического напряжения в теле».

9. «Мне нравится собственное тело, и „Я“ делаю все, чтобы сохранить его привлекательность».

Рассмотрим все возможные варианты.

1. «Обращаю внимание на тело лишь в гигиенических целях».

Вы довольствуетесь малым и спокойно переносите отсутствие горячей воды, пижамы и мягкой постели. Взяв в спутники дорожный посох и рюкзак, вы стоически преодолеваете безводные пустыни и дремучие леса. В вашей жизни нет места слабостям. Вам ни к чему удобная мебель и красивые, но бесполезные вещи. Чем меньше преград между вами и природой, тем более счастливым человеком вы себя ощущаете. Единственное, чего не заменят многолетние скитания, – это общение с себе подобными. Вы заботитесь о том, чтобы быть понятым ровно настолько, насколько уделяете внимание телу.

2. «Мне никак не удастся заняться своей фигурой».

Сидя за столом перед очередным пирожным или аппетитным кусочком торта, вы даете зарок: «Это будет последнее лакомство в моей жизни!» Закусив губу, вы прячете деликатесы в холодильник. Какого мужества требует столь отчаянный поступок! Но... даже Геркулес с его сверхъестественной силой воли и железной выдержкой не смог бы противостоять мукам голода. Искушение слишком велико. Мрачная перспектива провести остаток жизни без сладкого повергает вас в такое отчаяние, что заглушить его не может даже тройная порция чего-нибудь вкусненького. Грешить и каяться – это не только ваше хобби, но и образ жизни.

3. «Стыжусь своего тела».

Можно поклясться, что вы ни разу в жизни не стояли перед зеркалом нагишом. Случайно завидя свое отражение, вы стремглав отпрыгиваете в сторону, словно неожиданно столкнулись с привидением. Дамы могут сколь угодно мечтать о профиле Нефертити, а мужчины о фигуре Аполлона! Бесконечными сравнениями с неземными идеалами красоты можно легко довести себя до самоуничижения и приобрести массу дополнительных комплексов. Что остается в этом случае? С горечью констатировать: «Да, мой облик далек от совершенства!» Неблагодарное дитя Природы! Вы игнорируете ее щедрые дары! А ведь из предоставленных в ваше распоряжение природных материалов совсем не сложно создать настоящее произведение искусства. Довольно украдкой бросать на свое отражение осуждающие, циничные взгляды! Не пришла ли пора взглянуть на себя глазами художника?

4. «Комфорт тела является для меня единственным источником удовольствия».

Образ беззаботного детства по-прежнему является для вас единственным утешением среди беспокойных будней. Ради трехразового питания вы, не задумываясь, отказываетесь от перспективных, но уж больно хлопотных затей. Ни звон золотых литавр, ни сладостные звуки рукоплесканий, достающихся победителям, ни призывные слова любимого человека не в состоянии вырвать вас из плена мягкой домашней софы. Нет, нет, нет! Ваша жизнь отнюдь не лишена разнообразия! Вы находите все новые и новые способы ублажения плоти, одурманивая себя обильными трапезами, новыми деликатесами и прочими изысками. Вам импонирует так называемая «естественная» жизнь. Смысл ее заключается в первоочередном удовлетворении плотских потребностей. В древности вы, без всякого сомнения, примкнули бы к многочисленным рядам эпикурейцев, добавив к их виршам и гимнам свой девиз: «Весь мир заключен в моем теле!»

5. «Обращаю внимание на тело тогда, когда меня начинает что-то беспокоить».

Многие при всем желании не успевают испытать всех доступных человеку оттенков переживаний! Вам же вполне хватает только двух – чувства ущербности и телесной боли. Из широкого спектра существующих в природе чувств вы выбрали самые неприятные и с присущей вам тщательностью культивируете их в себе, не покладая рук. Постоянно пребывая в пасмурном настроении, вы лелеете и оберегаете свои болезненные, негативные ощущения, будто самое ценное сокровище. Вы скорее обратите внимание на то, что вас расстроит, нежели на то, что может вас порадовать. Ничего не поделаешь! Уж такую незавидную долю вы для себя выбрали...

6. «Физическая привлекательность тела является самым главным моим достоинством».

Дата добавления: 2015-02-02 | Просмотры: 829 | Нарушение авторских прав