 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
ДЕЛО № 129/200
Это было дело Смирнова. Севастьянов полистал полупрозрачные страницы, куря и стряхивая пепел на пол. Загасил окурок о торец стола, кинул на пол, сцепил руки замком и с улыбкой посмотрел на подследственного: — Здравствуйте, Андрей Андреевич. — Здравствуйте, — поднял глаза Смирнов. — Как вы себя чувствуете? — Спасибо, ничего. — На условия содержания имеются жалобы? Смирнов задумался, скосил взгляд в сторону: — Почто меня арестовали? Следователь вздохнул, сделал паузу: — Андрей Андреевич, я вам задал вопрос: есть жалобы на условия содержания? — Много людей в камере. Зело, — пробормотал подследственный, не поднимая глаз. — Много людей? — вопросительно поднял свои густые черные брови Севастьянов. — Да. Мест двенадцать, а сидят восемнадцать. Спим по очереди. — Вы плохо спали? — Эту ночь выспался. А прошлую… совсем не спал. — Ясно, — задумчиво кивнул головой Севастьянов. — Значит, говорите, зело много подследственных в камере? — Да. Следователь выдержал паузу, повертел в руке узкую лазерную зажигалку. — А как вы думаете — отчего в вашей камере много подследственных? — Не только в нашей. В других тоже. К нам подселили вчера двух, они сидели в разных камерах. И там тоже спали все по очереди. Лебединский сказал, что камеры все переполнены. — Вот как? — удивленно воскликнул Севастьянов, вставая. — Камеры все переполнены? — Да, — кивнул, глядя в пол, подследственный. Следователь подошел к нему, заложив руки за спину, озабоченно покусывая губу, потом резко развернулся, отошел к двери и встал, покачиваясь на носках идеально начищенных сапог: — Андрей Андреевич, а как вы думаете — отчего камеры Лубянки переполнены? — Не знаю, — быстро ответил подследственный. — Ну, у вас имеются хоть какие-то предположения? — Почто меня арестовали? Почему мне не дают звонить домой? Севастьянов повернулся: — Дорогой Андрей Андреич, я сюда и пришел для того, чтобы объяснить вам, почто вас арестовали. Я обязательно, всенепременно сделаю это. Но вы не отвечаете на мой вполне безобидный вопрос: отчего на ваш взгляд камеры Лубянки переполнены? — Я не знаю… ну… наверно мало камер, а арестованных слишком много… не знаю… — забормотал Смирнов. — Вот! — поднял палец Севастьянов. — Слишком много арестованных. А почему их слишком много? — Не знаю. Наверно… следователи не успевают… или медленно работают… мало свободных камер… тюрьма старая… Следователь отрицательно покачал головой: — Вы ошибаетесь. Тюрьму перестроили и углубили четыре года назад. Помещений хватает. И работаем мы не медленно. Не в этом причина, Андрей Андреевич. А причина в том, что по мере укрепления и расцвета нашего государства, преступников, к сожалению, не становится меньше. Но наоборот. Их становится больше. И знаете почему? Подследственный отрицательно мотнул кучерявой головой. — Вы помните Пасхальное обращение государя к народу? — Да, конечно. Следователь вернулся к столу, нашел в своем мобиле речь государя, вызвал голограмму. И в камере появилось живое лицо государя, обращающегося к своему народу: — Едва вынырнула Россия из омута смуты Красной, едва восстала из тумана смуты Белой, едва поднялась с колен, отгораживаясь от чужеродного извне, от бесовского изнутри, — так и полезли на Россию враги Родины нашей, внешние и внутренние. Ибо великая идея порождает и великое сопротивление ей. И ежели внешним врагам уготовано в бессильной злобе грызть гранит Великой русской Стены, то внутренние враги России изливают яд свой тайно. Севастьянов выключил голограмму: — Помните, Андрей Андреич? Подследственный кивнул. — Внутренние враги России изливают яд свой тайно, — повторил следователь. — Вот вам, Андрей Андреич, и ответ на ваш вопрос: за что меня арестовали. — Я не враг России. — Вы не враг России? А кто же вы? — Я… я гражданин России. Верноподданный государя. — Значит, вы — друг России? — Я гражданин России. — Да что вы заладили — гражданин, да гражданин… Все мы граждане России. Убийца — тоже гражданин России. И вредитель — тоже гражданин. Я вас спрашиваю: вы друг России, или враг? — Друг. — Друг? — Друг, — кивнул Смирнов, облизывая пересохшие губы и поводя худощавым плечом. — Отлично, — кивнул Севастьянов, полистал дело Смирнова, извлек из него текст, увеличил, подсветил красным. В воздухе камеры повисли красные строчки. — Узнаете? — кивнул следователь. — Нет… — сощурился Смирнов и опустил голову. — Я вижу плохо… — Я вам помогу. Следователь сел за стол и принялся читать ровным громким голосом:
Дата добавления: 2015-08-06 | Просмотры: 477 | Нарушение авторских прав |