 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Психотерапия – обучение и лечениеПрименяя технику гипноза, вначале Милтон Эриксон, а затем и другие психотерапевты, учителя, воспитатели и психотерапевты, стали применять метафоры, так как обнаружили, что метафора в трансе действует довольно-таки более эффективнее, чем прямые и директивные инструкции. Недавно появилось и свидетельство тому, что эффективность метафор имеет неврологическую основу. По Вацлавику (1956)г. метафоры – это язык правого полушария мозга, а потому психотерапия, если она должна вести пациента к существенному изменению, то должна обращаться к процессам правого полушария. Пациентам во многих случаях, собственно, не нужно логическое и обоснованное понимание в деталях своей проблемы и ситуации, что делают психоаналитики; пациентам нужна помощь, иные т.е. эмоциональные установки и метафорические интерпретации мира вокруг себя. ИНСАЙТ – это логическое понимание ситуации – хорош, но сам по себе малоценен, т.к. не приводит к решению проблем и исцелениям; понять и делать, понять и запоминать, воспроизводить – это суть разные вещи! Таким одно только понимание достаточно; почему мы так ведём себя или чувствуем неким особым образом, обычно не помогут нам вести себя или чувствовать себя по-другому. Даже в психоанализе интерпретация эффективна только тогда, когда предлагаются в контакте переноса, т.е. похоже, то, что должно измениться, чтобы разрешить поведенческие или эмоциональные проблемы пациента, есть именно способ, каким правое полушарие мозга. Обрабатывает входной сигнал. Метафорически можно сказать, что левый мозг обрабатывает буквальные, последовательные, логические и конкретные аспекты языка, в то время как правый мозг обрабатывает метафорические аспекты. Таким образом, существует некое разделение труда. При таком разделении функций мозга, психоанализ, главным образом обращается к левому мозгу и это объясняет длительность в достижении результата, сопротивлению, эмпатии, переносам и т.д. и т.п. белиберда…. Воздействие же на правый мозг происходит косвенно, опосредованно, т.е. почти не как… Это с одной стороны. С другой стороны, психотерапия, обращающаяся прямо к правому мозгу, на его языке, где используется метафора – достижение результатов происходит гораздо быстрее. Лемо (1980) исследовала связь полушарий мозга, полушарной специализации и рассказывании историй. Она подчёркивает, что идея о наличии у человеческих существ двух способов мышления имеет длинную историю и перечисляет множество противоположных терминов, использовавшихся разными учёными для обозначения двух способов мышления. Здесь задействованы два языка. Один, на котором высказывается это предложение – объективный, объясняющий, рассудочный, логический миропонимающий, аналитический; это язык причины, науки, объяснения и интерпретации, а следовательно язык смыслового общения. Другой же.. гораздо труднее определить – именно потому, что это не есть язык определения. Его можно назвать языком воображения, метафоры, языком символов, но определённо синтеза и целостности, а не аналитического расчленения, как это происходит в левом полушарии анализа, а не синтеза… Второй язык – язык правого полушария, включает в себя поэзию и несловесный язык тела, который проявляется в выражении лица, тоне голоса, положении тела в пространстве, позе рук, ног, головы и т.д. Оринстайн (1978) отмечает, что «полушария мозга специализируются не для разного типа данных (словесный, временных и пространственных) а для разных типов мышления». Недавние исследования в неврологии показывают, что два полушария человеческого мозга обрабатывают информацию при помощи двух совершенно противоположных стратегий. Левое полушарие обрабатывает данные в дискретной манере. Это полушарие лучше управляется с логическими, временными, словесными и аналитическими делами. Правое же полушарие обрабатывает информацию в одновременной, целостной, аналоговой манере., лучше управляется с пространственными, структурными, кинестетическими и метафорическими соображениями. В функционировании нормального мозга у индивида полушарная специализация не является проблемой типа «или – или»: двухкамерный мозг работает как единое целое, правда с одним доминирующим полушарием (как мы догадались – левым), в зависимости от сути и задачи, ситуации и условий. Люди в своём общении регулярно используют метафоры, чтобы общаться друг с другом, потому разумно ожидать, что эта фигура речи будет иметь место в процессе лечения и обучения, который мы называем психотерапия. Поскольку метафорическое говорение или действие – это всего лишь способы коммуникации, то метафору в принципе, можно применить в любом виде и типе психотерапии, где мы должны донести нужную нам идею или информацию. Вероятность применения метафоры тем выше, чем сложнее информация, подлежащая передачи, чем сильнее сопротивляется подсознание пациента. В психоанализе, где деятельность психотерапевта сводится главным образом к задаванию вопросов, бесконечному выслушиванию и вынесению комментария в виде интерпретации – полезность метафоры, очень ограничена. Однако в психотерапии и в других формах психотерапии, в которых психотерапевт играет активную роль в предложении своим пациентам процессуальных инструкций, решений подлежащих рассмотрению – метафора может иметь самое большое значение. Являясь косвенным методом коммуникации, метафора особенно ценна в тех клинических ситуациях, где прямая коммуникация неэффективна. Зайк (1980) отмечал, что чем сильнее пациенты сопротивляются идеям психотерапевта, тем к более косвенным метафорам следует прибегать. Применение метафоры в гипнотерапии позволяет пациенту, особенно эффективно использовать ресурсы, доступные им в подсознании. Процесс. Процесуальность, символичность метафор, их неоднозначность, предполагает множество выборов на подсознательном уровне. Однако, большинство метафор, которые используются в трансе, можно с успехом применять и в бодрствующем состоянии. Правомочен вопрос, насколько необходим гипноз при использовании метафор. Точных сведений на этот счёт нет, т.е. ещё никто не занимался этим вопросом. Вот теперь, когда я отправил этот файл в интернет, возможно кто-то напишет кандидатскую и или докторскую, а пока я при всяком удобном случает настоятельно рекомендую это делать, потому что практика показывает высочайшую эффективность данного метода. Так, гипноз по Милтону Эриксону – это состояние сфокусированного внимания (доминанта. установка) в силу этого изменения осознания окружающего в пользу внутреннего сосредоточения на метафоре. При углублении же транса появляются различные «гипнотические явления» (феномены) – амнезия, анестезия, диссоциация, зрительные галлюцинации, т.е. всё то, что просто необходимо в психотерапии. Трудно различить процесс грезения в полудремотном состоянии от состояния транса, можно предположить, что это одно и тоже, либо идентичные процессы. Согласно Ленктону (1983) «фиксация внимания уже само по себе является небольшим изменением сознания и имеет признаки лёгкого просоночного транса и если внимание пациента сосредоточено на метафоре, то происходит то же самое, важно, чтобы история имела терапевтическое значение и несло позитивный и положительный, решающий проблему посыл.» Поэтому очень важно не стараться на первых сеансах вводить пациента в глубокие стадии транса. Глубокие стадии транса можно сформировать в течение многочисленного количества сеансов, когда формируется условное торможение и вырабатывается бессознательная фиксированная установка, имеющая свойство доминанты. Но, всё же, при лечении некоторых заболеваний, использование гипноза просто необходимо. По Вацлавику (1978) человек как бы обладает двумя языками. Один, который выражает данное предложение, а другой – язык метафорический, часто невербальный. Второй язык – язык изменений (телесный, т.е. мышечный язык априори), более продуктивный в смысле результата. Вацлавик даёт определение тому, что он называет языковыми мозолями правого в основном и левого полушария. По его мнению, мы мечтаем на языке правого полушария, сочиняем каламбуры, парадоксы, пишем стихи, афоризмы, метафоры, иллюзии двусмысленности. Ни одна из этих форм коммуникации не относится к направленной, однозначной, логической передачи идеи, чем как раз занимается левое полушарие. Чтобы войти в контакт с правым полушарием, необходимо блокировать левое. вацлавик считает, что левое полушарие является подобием логического стража, удерживающего «проблемо-разрешающую» систему индивида, в определённо обозначенных рамках, по типу веберовской клетки рационального сознания. Однако, при изменении обстоятельств эффективность его нарушается. И тогда наступает черёд изменений «второго порядка». Вацлавик считает, что к изменению «второго порядка» относится всё то, неопределимое, с чем приходят пациенты к психотерапевту. Изменения «второго порядка» означают выход за пределы простого применения логических измерений к чему-то менее логическому, подобному высмеиванию этих попыток понять или даже вообще парадоксальному подходу. Таким образом, придерживаясь теории Вацлавика, принять его концепцию, то окажется, что гипноз помогает нам добраться до правого полушария: но некоторые психоаналитики считают, что в этот самый момент берёт сознание тайм-аут, и пытаются выяснить, что же будет делать при этом подсознание, или какие ресурсы оно может предоставить пациенту. Возможно это метафора для уважительной роли левого полушария, а может и само понятие правого и левого – метафора? Метафоры уже сами по себе, являются средством, предназначенным для развития и изменения «второго порядка» (точке сборки): в сочетании с гипнозом, который облегчает изменения «второго порядка», они усиливают эффективность друг друга, чем при использовании их в отдельности. Таким образом, комбинированный подход показан в наиболее сложных случаях. В гипнотическом трансе, сознание не столь критично к событиям, логика которых ставится под вопрос пациентом, находящимся в бодрствующем состоянии. Важным моментом процессуальной индукции лечебных метафорических инструкций является оценка обратной связи с пациентом. При работе с метафорами, обратная связь, особенно важна; т.к. в то время как сознание к внешнему и поверхностному значению рассказываемой истории, в тоже время, подсознание должно обратиться к глубинному, метафорическому значению метафоры и усвоению скрытного смысла, как установку к действию, вот для этого и нужен транс. К счастью, для оценки обратной связи и оценки работы подсознания, существует множество способов. Это происходит, опять-таки через обратную связь, через неё идёт информация, что же происходит в подсознании, на невербальном уровне. Например, в в впечатлении, что пациент нас не слушает, вовсе не означает, что подсознание не усваивает информацию. В том и состоит вся прелесть гипноза, что внимание пациента в этом состоянии направлено только на ту метафору, которую говорит и грезит пациент, психотерапевт, в то время как всё остальное отметается и не придаётся осмыслению. Милтон Эриксон для проверки обратной связи предпочитал пользоваться пальцевыми сигналами «да» и «нет». Любая теория, касающаяся того или иного вида или рода психотерапии – в большей или меньшей степени метафорична, её признают за истину, для удобства применения, объяснения и обучения. В терапевтических историях присутствуют добрые и злые силы, здоровье и болезнь, принятие решения, взвешивание и выбор, мотивация на достижение желаемого и избегание нежелательного, с последующим анализом, синтезом либо интеграцией. Любая психотерапевтическая метафора предполагает личную идентификацию с персонажем истории. Мифы, сказки, истории, объясняют негативный аспект как он появился, как развивался, что с ним теперь делать, как быть и предлагают некий способ решения проблемы. Притчи и басни меняют поведение или мышление и основаны на ценностных представлениях и убеждениях. Практически, чтобы мы не говорили, в сущности сеансы психотерапии, сами по себе являются метафорами. Теория, которую практикует психотерапевт, то же метафора, главное, лишь бы она работала. Правополушарный подход Правополушарный подход у правополушарно мыслящего психолога или психотерапевта, отличается от левополушарно мыслящего. Правополушарно мыслящий психотерапевт не в силах тратить время на изучение руководства, инструкций; он просто учится и методом проб и ошибок открывает, что из методик будет работать, а что нет. Вот несколько подсказок психотерапевту с правополушарным образом мышления: 1. Без сомнения, психотерапия с пациентом в принципе может быть приятной. А потому, нужно всё время делать выбор, для начала сделать подборку нужной литературы, а не читать всё подряд (не чти много книг.. – слова Библии), а использовать каждую возможность, чтобы пополнить, нужными книгами, свою библиотеку. 2. Решив применять метафоры в сочетании с трансом, психотерапевт должен начать с изменения имеющихся уже у него метафор и создания простейших историй, хранящихся в нашем банке памяти, сюда относятся сказки и легенды. Вокруг центральной темы мифа, легко вплести детали, соответствующие ситуации конкретного пациента. Очень хорошо собрать материал из многих источников, для создания собственной коллекции персонажей, ситуаций, решений. 3. Войдите в контакт со своим собственным ребёнком, который сидит в каждом из нас, очистите от правил и и задач свой мозг. Позвольте себе провизуализировать все приятные места где вы можете посетить в своей памяти. Если это трудно, то визуализируйте себя взрослым, который ведёт себя как ребёнок в этих местах. 4. Прочтите как можно больше комиксов, просмотрите множество комедийных видеокасет, в том числе и такие, где герои и героини – животные, вещи, явления природы. Затем пронаблюдайте некоторые ролевые игры, в которые играют люди в парках, троллейбусах, автобусах, кино и т.д. 5. Восстановите в памяти воспоминания, которые могут напоминать или могут быть похожими на ситуации пациентов с которыми, приходится работать. Как выглядел мир, когда вы были в той ситуации? Посмотрите на ней теми глазами. 6. Потратьте некоторое время на фантазирование, чтобы понравилось пациенту, а что не понравилось, при этом полезно вспомнить подходящие метафоры, в которых бы имелись нужные ресурсы, выбора и решения. 7. Отнеситесь к создании метафорической истории, как к игре. Какие неконгруентности мы можем обнаружить. Как ещё можно увидеть картинку, может вверх ногами, а может изнутри? Будьте любопытны к тому, что может привнести наше собственное подсознание в метафору, предназначенную для пациента. 8. Разузнайте у пациента о его положительных, ресурсных переживаниях, увлечениях, любимых фильмах, персонажах, домашних животных. Используйте ваш разговор не для выявления всё новых и новых проблем, а для выяснения позитивных аспектов, которые можно использовать в психотерапии. (. Изучайте язык пациента, предикаты речи, мета-модели Имеются четыре ключа для эффективной метафоры – это сюжетная линия, действие, конфликт или кризис и разрешение. Разбросайте внушения, которые вы встраиваете так, чтобы индуцировать инструкции для нового поведения и выделяйте их тональным или визуальным якорем. Подключайте все модальности и не забывайте о юморе. Самое сильное оружие – это посмотреть на проблему с юмористической точки зрения. Эффективность психотерапии во многом определяется раппортом, конгруэнтностью моделирования метафоры. На бумаге любая терапевтическая метафора покажется бесстрастной, менее жизненной и убедительной, чем в контексте тёплых, взаимоуважительных отношениях между пациентом и психотерапевтом. Не менее важен и невербальный контекст во время рассказа – это выделение тоном голоса или подчёркивание некоторых слов, фраз, предназначенных для внушения, движениями рук и прочими движениями. Рассказ воспринятый на слух, отличается от его же, но прочитанный гласами, либо читаемый вслух. Конечной целью метафорической психотерапии должно стать восприятие истории пациентом без особых сознательных размышлений о том, почему её рассказывает психотерапевт: похоже, что в таком случае, метафора становиться прекрасным средством установления коммуникации с «правым мозгом». Именно потому, что его логическое и рациональное соображение не приводит пациента к адаптационно-приспособительному поведению, то требуются изменения отношений, которое согласно Вацлавику (1978), очевидно, являются задачей в основном правого мозгового полушария и во многом к этому и большой степенью бессознательного процесса. Потому так важна своевременность метафоры. В любой метафоре можно заменять пол героя, можно менять возраст, но нельзя менять изоморфность сюжета, сценарий должен отражать проблему пациента. Главная причина метафоры состоит в том, чтобы предъявить смысл в масках так, чтобы в отличии от методов директивной, авторитарной психотерапии (смысл и мачки), они не должны оспариваться на сознательном, произвольном, волевом уровне. Целью является метафорически предъявить правому полушарию мозга смысл, а не предъявлять тот же смысл, дискретному, полушарию, словесному, логическому левому. Слово и определение – «дискретный» было дано Вацлавиком (1967), уподобившим его работу к цифровым компьютерам. «Дискретный» язык сходным образом использует произвольные символы, но значение этих символов, хотя и произвольные, обычно вполне типичны и действенно определены в толковых словарях. «Аналоговый» язык – это нечто «вещеподобное» присутствует в том, чем пользуются для предъявлении вещи. Так, метафоры являются аналоговыми в том смысле, что они, будучи правильно составленными и преподнесёнными, пробуждают мысли, чувства и настроения, при этом отсутствуют конкретные дискретные сигналы – которые являются субъектами рационального, логического мышления.. На практике психотерапевт должен вынести клиническое суждение касательно того, сколь сходной должна быть метафора с реальной ситуацией пациента. Ключевым вопросом является то, что метафора передаёт на подсознательном уровне ту стпень информации в которой она позволяет пациенту обрести новый взгляд на ситуацию, т.е. рефреймировать её. Метафора хороша тогда, когда психотерапевт хорошо её понимает, что является целью и решением, пациенту цель и решения, при этом знать вовсе необязательно, главное, что эту цель хорошо проработана подсознательным. Важно располагать чётким психотерапевтическим планом и понимание того, какие метафоры и как вписываются в такой план. Большинство психотерапевтических метафор лучше всего предлагать пациенту в конце сеанса, когда пациент уже достаточно долго находится в той или иной глубине транса. Для психотерапии очень важно, чтобы с помощью транса примирить правое полушарие с левым. Во время гипноза, они не могут ни в чём «отказать» друг другу, а стало бы снимаются все препирательства. С помощью гипноза удаётся сохранить независимость и валидность каждой части. Гипноз – самый лучший фон для восприятия метафоры. Во время гипноза каждое полушарие получает свою собственную сферу влияния, никак не пересекающуюся с другой. Поскольку такая диссоциация редуцирует конфликт между полушариями и сознания с бессознательным, психотерапевт получает возможность использовать разносторонние способности каждого полушария в отдельности, если пользуется той или иной технологией. Выдвигается гипотеза, что идеомоторные ассоциации опосредованы правым полушарием, в то время как, логическое и вербальное мышление связано с работой только левого полушария. Левополушарный подход Даже самому сложному делу можно научиться, если размельчить его на маленькие кусочки, части, шаги и отработать вначале отдельно каждый шаг, а затем, все вместе. Пошаговое научение полезнее всего для обучения: после усвоения, психотерапевт может не придерживаться той последовательности, а использовать свой метод, личный и индивидуальный стиль, подсказанный, подсознанием, интуицией. Левополушарный психотерапевт замечает, что следуя инструкции по сборке какой-либо игрушки, сталкивается с парадоксом – что чтение описания выглядит немного сложнее, чем оно есть на самом деле, когда он его начинает выполнять. Психотерапевт с левополушарным мышлением может достигнуть определённых навыков и умении й, разбив материал научения на пошаговые куски, а затем отработать предварительно, каждый, далее постепенно соединяет их вместе воедино. Сборка составных частей – это похоже на обучение игры на пианино. Педагог вначале предлагает разделить произведение на мелкие части, упражняясь вначале каждой рукой в отдельности до тех пор, пока это не будет получаться бессознательно и автоматически. Затем наступает время соединения обоих рук вместе, а далее идёт шлифовка динамики, нюансировки… Подготовка Шаг 1. Определение желаемого результата. Как мы будем выглядеть, как чувствовать, какими ресурсами обладать. Идентификация цели и конкретизация результата с одновременной проработкой мета-модели. Шаг 2. Проверка рефлексов, выявление типа нервной деятельности, свойств бессознательных фиксированных установок. Формирование фиксированных установок на транс и терапию, т.е. решение и выбор. Сбор необходимой информации. Шаг 3. Установка и поддержание раппорта. Наведение транса желательно разнообразными методами и способами, чтобы потом его можно было углублять и вызывать. Языковые навыки Шаг 4. Развиваем аналоговое мышление. Подсказываем изотрофную метафору. подбираем технологию у которой будет аналогичная стратегия изменения к лучшему. Шаг 5. Начинаем мыслить метафорически, прибегая к «эзоповому» языки иносказания. Применяем технологию, ведущую к изменению или достижению какой-либо промежуточной, намеченной цели. Шаг 6. Используем язык неопределённости, номинализации, опущения, многозначное умолчание, язык парадоксов. Начало технологии Шаг 7. Всегда начинается трудно, но затем психотерапевт образует обратную связь, пациент начинает чувствовать уверенность, раппорт усиливается и закрепляется. Шаг 8. Определяем каков будет кризис или чужеродный элемент, который мы будем интегрировать или внедрять. Обычно это нечто противоположное.. Шаг 9. Разработка нескольких вариантов поведения для достижения позитивного намерения. Возможны вегетативные сдвиги. Шаг 10, Возможно принятие юессознательного решения, выбор, либо прдлагаем гтовое решение в виде метафоры. Шаг 11. Проверяем, какое одно из нескольких решений или выборов, предпочитает подсознание. Шаг 12. Привязка к будущему. Экологическая проверка. Заканчиваем синхронизацию. Вывод из транса. Заканчиваем постгипнотическими инструкциями. Произвольное и непроизвольное в терапии По Мясищеву средством терапии является, прежде всего, СЛОВО, как произвольный фактор психотерапии. Но, средством терапии может стать и весь комплекс непроизвольного процесса – это действия, реакции и поведение. Разрешение внутреннего, а затем и внешнего конфликта чаще начинается непроизвольно, а осознаётся после «инкубационного» периода «вынашивания» лишь в конце психотерапии, а чаще спустя шесть или девять месяцев, бывают случаи и до 15 – 25 годам.. В данном случае подтверждается тезис, что человека создаёт его общественная ПРАКТИКА, как короля создаёт его свита. Приобретённый в ходе психотерапии НАВЫК контроля и управления процессами и стратегиями мышления; дезуактуализируются трудности и создаются для пациента такие условия, которые закономерно приводят к решению его проблем и росту личностного единства и целостности. При этом важным аспектом терапии является снятие «психологических защит», как условием дальнейшего личностного роста. Самость вначале актуализирует внешний, потом внутренний конфликт, изменяя мышление, затем меняется практическая деятельность, а далее и поведение пациента. Спустя какое-то ВРЕМЯ, эти изменения становятся «внутренним цензором», т.е. интериоризируются, рождается новое эмоциональное отношение, меняется позиция (исходя из формулы эмоций, когда избыточная информация меняет знак и качество эмоции). Только после всего этого всё это ОСОЗНАЁТСЯ и закрепляется в системе отношений… Произвольная перестройка хроническим невротикам даётся очень сложно, потому что требует мотивации и волевых усилий. Без сильного мотива, при первом облегчении, пациенты бросают терапию. А симптоматика невроза рецидивирует, что даёт ложное представление, что терапия не удалась. Вот почему появился приём редуцирования конфликта путём приобретения новых навыков поведения непроизвольно в ходе обучения воображения, с помощью выработки новых навыков и нужного сенсорного внутреннего опыта. Что если во время обучения новому внутреннему опыту у пациента возникнет страх? Бдля устранения страха используется транс, приёмф диссоциации и система мощных позитивных якорей. Полезно пациента погружать в транс и внушать безразличие к страху, «снятие» его. Пациента заверяют в невозможности возврата страха. Далее в трансе требуем от пациента попытки вызвать страх целенаправленно, сознательно, произвольным, волевым усилием, одновременно внушая, что чем больше он будет пытаться его вызвать, тем хуже это будет у него получаться. «Опыт» повторяется и после пробуждения. Теперь страх вызвать не удаётся. Такая тактика всегда удаётся, если имеется установка на здоровье Литвинов использует приём «сосредоточения» на страх, предоставляя им возможность управления страхом до тех пор, пока не устанут и страх не прекратиться. То есть создаёт условия угасания патологического, негативного рефлекса. Например, работа в «субмодальном ключе» имеет тот результат, что пациент осваивает страх, как УПРАВЛЯЕМЫМ и КОНТРОРЛИРУЕМЫМ чувством, а потому перестаёт его бояться, т.к. ВЫУЧИВАЕТСЯ его контролировать, перестаёт им мучиться и добивается успеха. Если иметь представление о хроническом невротике, как о мало интегрированной личности, то методы волевых усилий не сработают. У такого рода невротиков сознательные установки на выздоровление легко сосуществуют с противоположными им поведенческими установками на сохранение пагубного поведения. Сознательно, на словах, они хотят вылечиться, а подсознательно делают всё, чтобы сохранить патологию: «Всё понимаю, но ничего поделать не могу!». СЛОВО не способно оказать на них влияние, а лекарство снижает вегетативные проявления, но на принятие решения не влияет и не решает лежащего в основе невроза внутреннего и внешнего конфликта. Это с одной стороны… Но, с другой стороны, эмоционально-поведенческие установки способны меняться в ходе занятий. Конечно, это происходит не так гибко и быстро, чем у здоровых личностей, но гораздо быстрее и эффективнее, чем под влиянием СЛОВА. В нормальном развитии человека наблюдается научения говорить, ходить, а вначале выучивается держать головку и брать игрушки руками, и лишь потом, учиться читать и писать. Таким образом, ставится задача сформировать у пациента новое поведение. Затем на базе нового опыта создать новые эмоциональные установки. СЛОВУ же отводится роль фактора, разрешающего новое осмысление уже готовых поведенческих установок. У В. Н. Мясищева слову психотерапевта отводится основная роль фактора, который воздействует на сознание и через произвольные волевые усилия идёт перестройка системы отношений личности, жизни. Другое дело в процессуальной терапии где основная роль перестраивающего фактора отводится непроизвольным факторам: поведение, стиль общения, метафорическое мышление, в процессе которой меняются взгляды пациента, идеи и верования. В процессе осуществления новых форм общения сначала меняется поведение, деятельность и действия, а лишь затем система первоначально неосознаваемых непроизвольных эмоциональных отношений. В результате меняется актуальность ситуации, закрепляются новые отношения. Слову психотерапевта отводится лишь вспомогательная роль фактора, задающего, как триггер или ключ, нового поведения, помогающего осознанию, приятию уже готовых новых отношений. В случае хронического невроза рассчитывать на сознательную, в результате волевого усилия, перестройку поведения на первых этапах психокоррекции не представляется возможным. Поэтому на первых этапах лучше направить усилия на непроизвольное, само получившееся в результате перестройки актуального опыта поведения, которое потом можно проанализировать сознательную привычку и закрепить. Новое отношение вырастает в новых обстоятельствах «само» зачастую в воображаемых представлениях либо в ИГРАХ, без волевого усилия. В такого рода случаях, поведение сначала осуществляется как бы интуитивно и даёт желаемые результаты, а только потом осознаётся. Такое осознание не грозит чувствам ВИНЫ, СТРАХА, СТЫДА. Знание о том, что ЗХАВИСИТ от пациента, а что от психотерапевта, что нет, вооружает уверенностью пациента в будущем. Методика Мясищева предполагает дезактуализацию симптоматики невроза вследствие предварительной актуализации более глубоких личностных значимостей и связанных с ними проблем. Но это обычно сопряжено с рядом проблем и трудностей. Психотерапевт не вмешивается в произвольные, семейные, производственные и прочие аспекты жизни пациента для их улучшения. Задача психотерапевта помочь пациенту САМОСТОЯТЕЛЬНО и НЕПРОИЗВОЛЬНО разрешить свои трудности. Психотерапевт «отзеркаливает» проблему пациента в метафорах и таким образом, «провоцирует» возникновение типичных для того конфликтов на непроизвольном уровне, что способствует их радикальному разрешению. К такому стилю поведения психотерапевта. пациент адаптируется неформально и эвристически, что приводит к приспособлению. В групповой психотерапии конфликт провоцируется незаметным направлением общения в то русло, в котором пациент ведёт себя ошибочно. Тогда группа либо приводит пациента к разрешению конфликта, либо меняется характерное отношение в группе. Пациент может не принимать участие в работе группы, но наблюдать обязан (аквариум). Нельзя заниматься посторонними делами: читать, зевать. На групповых сеансах пациенты могут отрабатывать изменения состояния и самочувствия. Наблюдать за самочувствием друг членов. В качестве ориентиров пациенты учатся использовать внешние проявления негативных реакций – мышечный тонус, пантомимику, ритмы и частоту дыхания, сердцебиения, темп и высоту голоса, манеру говорить и пр. Эффект психотерапии достигается не за счет внешнего толчка, а в результате выявления, доведения до критической точки внутреннего противоречия изнутри самим пациентом, под влиянием объективных сил. Ф. Энгельс о болезни говорил как «стесняющей в своей свободе жизни» и о свободе, как «осознанной необходимости». Выздоровление от невроза является приобретением свободы в процессе ОСВОБОЖДЕНИЯ. Предпочтение вначале заняться решением задач, актуальных для пациента, но более простых. В результате решения поверхностных задач, актуализируются другие, более глубокие. Вначале пациент, занимается симптоматикой, учится её управлять и устранять. Затем старается понять её зависимость от эмоциональных факторов, находит и определяет «провоцирующих» и «оформляющие» факторы. После этого актуализируется внешний или цепь внутренних конфликтов от менее сложных и более значимых. Дезуактуализация симптоматики, вследствие актуализации конфликта, приводит к улучшению в следствие «отзеркаливания», т.е. выявления, присоединения, ведения и моделирования.. Залог возможности исцеления и лечения Психотерапевт сталкивается с факторами, что имеются случаи недомоганий у пациентов, когда тщательное соматическое обследование не обнаруживает достаточных оснований для объяснения симптомов заболевания. Это так называемые функциональные нарушении или расстройства. Такие симптомы называются психосоматическими. Когда психотерапевт сталкивается с заболеванием, которое относится к невротическим (психогенным), то открывает и наблюдает поразительный феномен; пациенты не вылечиваются грандаксином, валерианкой, бромуралом, адалином и индивидуальным подбором доз брома и кофеина, а по всем теоретическим выкладкам, должно наблюдаться улучшение и излечение, а его нет…!..?.. Когда сталкиваешься с такого рода факторами, что лекарства притупляют вегетативные проявления, сглаживают эмоциональное напряжение, но не излечивают, то приходишь к выводу; таблетки «не принимают решения», «не меняют позицию и отношение».. Лечение же и исцеление происходит каким-то волшебным образом, когда пациент сам активно мобилизует скрытые психические возможности и способности, принимает нужное решение, делает правильный выбор, и, таким образом, исцеляется, давая пищу для удивления и размышления, что и как их вылечило!?. Психотерапевт может дать пациенту таблетку, но может дать ему и эмоциональную поддержку, порекомендовать то или иное лечение, посоветовать, обсудить, подвигнуть пациента к ПОНИМАНИЮ и ВИДЕНИЮ того, что при определённом АКТИВНОМ ЖЕЛАНИИ возникает НЕЧТО ТАКОЕ, что помогает организму пациента самому справляться с бедой и решить свои проблемы. Можно подвести лошадь к водопою, но пить лошадь должна сама! Подвигнуть пациента к контролю и управлению процессом помогает простая технология работы с симптомом, например, делая его сигналом «обратной связи». Наш мозг – это система управления, контроля, принятия решения, выбора, а в данном случае. Невроз становится управляемым и контролируемым (психотерапевт просит пациента продемонстрировать симптоматику..), а потому управляемым, а потому ОБРАТИМЫМ – исцеляемым. Таким образом, в процессуальной терапии, симптоматический подход становится средством выявления, присоединения и устранения психогении, т.е. выявления и устранения в совершенно определённом порядке «провоцирующих» и «оформляющих» симптоматику фактором, а затем ВНЕШНЕГО и ВНУТРЕННЕГО конфликта, что далее становится средством личностного развития, т.е безболезненного снятия «психологических защит».. Именно на процессуальном подходе, на прицельное воздействие на психический симптом пациента, помогает преодолеть невроз без лекарств, либо при их подкрепляющем воздействии (как синергист), в результате восстанавливается иерархическая целостность нейрологических уровней мышления, контроля и управления, способствует интеграции психики, что ведёт к исцелению и выздоровлению, так как ВКЛЮЧАЕТСЯ АВТОМАТИЧЕСКИЙ и совершенно БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЙ процесс САМООРГАНИЗАЙЦИИ, САМОРЕГУЛЯЦИИ, САМОКОНТРОЛЯ, который по прошествии какого-то определённого времени «вынашивания», даёт результат. Причин «невключённости» пациента в процесс выздоровления великое множество, на то он хронический невротик, чтобы сознательно желать, а подсознательно не желать выздоровления из-за негативной и патологической установки (застойного очага возбуждения). Психотерапевт сталкивается с доминантой, т.е. с безысходным положением, ему нужно излечить пациента, во чтобы то ни стало СЕЙЧАС, а не ПОТОМ, что и принуждает его КАЖДЫЙ РАЗ делать ОТКРЫТИЕ, что лечение ХРОНИЧЕСКИХ НЕВРОТИКОВ лучше проводить не средствами психоаналитического анализа, а применять состояния транса, диссоциацию и медитацию, кончено. При условии, что у пациента уже сформировалась саногенная установка, мотивация на выздоровление. Потому что выздоровление и исцеление предусматривает активные и самостоятельные шаги (детскими шагами) и действия пациента. У пациента всегда есть выбор, применить лекарственные средства «микширующие» вегетативные проявления стресса, невроза, либо работать над причинами, применять решения, вырабатывать новые «психологические защиты» и психотерапевтические приёмы совладания. Психотерапевтические, т.е. нелекарственные способы, работы над собой, основаны на том, что у человека имеются для этого возможности и способности, потому у что человека для этого имеются предпосылки как у человека «разумного». Человек разумный отличается моралью и нравственностью, наделён сексуальностью и его можно рассматривать как духовное существо, обладающее душой, т.е. психикой, умеющей мыслить и говорить себе, а психотерапевт подсказывает и помогает свершиться высказанным пожеланиям сбыться, как это происходит в пророческих снах в руку, т.е. вещих снах.. Ситуация ВЫБОРА состоит в том, что многие хотят получить здоровье из ТАБЛЕТОК, при этом НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЯ… Таким образом, первое с чем сталкивается психотерапевт – это желание ничего не делать: «Пусть психолог стоит на ушах, а я буду наблюдать и ничего не делать, а результат получу!?». Так в сказках лишь бывает, кто этого не знает, а в жизни? Психотерапевт, конечно, может ВМЕСТО пациента принимать лекарства, медитировать, стоять на ушах, ходить по стёклам босиком и кто станет здоровее? Второе открытие, которое психотерапевт, занимающийся хроническими неврозами, станет факт, что СТРАДАНИЯ, СТРАХИ и БОЛИ, как физические так и душевные, совершенно не мотивируют пациента на выздоровление. Как только страдание уменьшается, так пациент сразу успокаивается, складывает лапки, бросает терапию, но. Затем всё возвращается опять «на круги своя», а пациент дуется и куксится: «Вот врачи какие подлые, а психотерапевты мерзавцы, не лечат, а калечат.. ничего не могут, ничего не знают, нехорошие!». Вот почему многие хронические невротики сознательно хотят и совершенно бессознательно «торпедируют» процесс выздоровления, цепляясь за невроз ногами и руками, довольно-таки странное наблюдение. Итак. Мы наблюдает ФЕНОМЕН ХРОНИЧЕСКОГО НЕВРОТИКА – сознательно он хочет выздоровления, но подсознательно ЖЕЛАЕТ и автоматически делает всё, чтобы сохранить невроз в полном здравии. Страдания могут быть благотворными для пациента только при одном условии, если они не подавляются, а анализируются. Именно анализ позволяет пациенту идти навстречу проблеме и активно включаться в процесс выздоровления. Активно – это не значит, что он начинает бегать, прыгать, рубить дрова, т.е. быть возбуждён. Активно – это значит вынудить организм бороться и побеждать. Все остальные методики, техники и технологии, придусматривающие пассивную тактику пациента, конечно. Что-то может быть и дают, но я лично совершенно не знаю что именно… пациент должен хотя бы натужиться, пальцем о палец ударить. Ещё З. Фрейд говорил, что пациент должен получить здоровье как награду, интересно только, за что именно. Можно ничего не далать и получить, но только при условии, если «продать душу дьяволу». А если по божески, то надо поработь и получить заслуженную награду: «Каждый получает не то чего желает, а чего заслуживает в сердце своём», - слова из Библии: вот почему так важно активное участие в процессе анализа. Итак, можно сделать предварительные выводы. Вредные для здоровья и даже опасные для жизни хронического невротика проявления, не только неосознанно не устраняются, но и тенденциозно поддерживаются, «оберегаются», если оказываются (психологической защитой) средством, снижающим социально значимые специфические духовные и нравственные потребности, но, вызывающие напряжение, если даже для этого потребуется, то жертвуется даже здоровье. То есть даже путём потери здоровья должна удовлетворяться потребность в высших ценностях, даже, если она ложная. Наиболее яркой иллюстрацией подобного фактора являются самоубийства, когда в жертву ложным моральным ценностям, ради иллюзии и её сохранения, приносится в жертву самая жизнь. Страдающему хроническим неврозом, психопатией, маниакально-депрессивным неврозом, ВСД или психосоматическим заболеванием пациенту, выздоровление, как это не прозвучит странно, во-первых, всегда сулит «нравственные муки», и только затем, потом, во-вторых, сулит реальные жизненные перспективы, без понимания этого процесса не может быть процесса психотерапии. Такой «переломный» момент истины называется КРИЗИСОМ. Например, истерички (ВСД), начинают обвинять психотерапевта, что он «пробуждает» в нём сексуальность и считает это поводом, чтобы бросить терапию. Страдание в психологической жизни, то же самое, что лихорадка (повышение температуры тела) для физического тела т.е. защитная реакция. Бегство и уход он переживаний, защита от страданий, уклонение от решения внутреннего конфликта – это бегство от здоровья в болезнь! Страдание означает, прежде всего, что пациент делает что-то не ТО по отношению к своему внутреннему существу. Если мы подавим лихорадку, прежде чем узнаем причину болезни, то мы исказим картину патологии и нанесём серьезный вред иммунной системе организма. Если мы сделает то же самое со страданиями, то принесём такой же вред психике и духовности. Только совсем сумасшедший пациент или пациент «себе на уме» неспособен перенести никакого страдания: «Бог посылает нам только те страдания, которые мы переживём!», а остальное всё от лукавого. Например, любовные переживания и страдания, так-таки даже полезны.. За каждым переживанием и страданием лежит УСТАНОВКА на необходимость ИЗМЕНЕНИЯ, назрели ПЕРЕМЕНЫ и тогда на сцену выходит МОТИВАЦИЯ. Без переживаний не проходит ни одна выработка навыка, умения, привычки, либо их коррекция, рефрейминг, т.е. переформирование негативного, пагубного стереотипа. Итак, страдание вызывает мотивацию. Мотив – это особо значимый круг вопросов, связанного с удовлетворением или неудовлетворением потребностей. Все специфические человеческие потребности разделяются на потребности в объектах и средствах удовлетворения биологических, духовных либо нравственных потребностей в условиях обеспечивающих возможность такого удовлетворения жизненных потребностей. Создание оптимальных условий терапии Организуя автоматическое и бессознательное (непроизвольное) поведение пациента, психотерапевт стремиться моделировать оптимальные, вначале осознанные (произвольные) условия для приспособления, которые далее будут функционировать автоматически бессознательно и совершенно непроизвольно. Условия, максимально определённые в отношении последовательных приятных и неприятных событий, следующих за нужными и ненужными для пациента состояниями, т.е. нужно создать ДОМИНАНТУ, бессознательную фиксированную УСТАНОВКУ, которая в дальнеёшем будет организовывать процесс достижения выздоровления, направляя через систему «положительной обратной связи» и «отрицательной обратной связи» (биологическая обратная связь) организуют работу ЦНС в нужном направлении через ПООЩРЕНИЕ нужного и НАКАЗАНИЕ неугодного. За состояниями, которые необходимо закреплять и зафиксировать, следует ПООЩРЕНИЕЮ, а за состояниями, которые нужно устранить, должно следовать НАКАЗАНИЕ. Только так можно избавиться от пагубных навыков, привычек, негативных умений и поведений. Перечень принципов построения поведения. 1. Вначале следует произвольное приспособление и деятельность необходимая для выздоровления, но это возможно, если пациент делает это ради ЗНАЧИМЫХ ЦЕЛЕЙ и ЗНАЧИТЕЛЬНЫХ ЦННОСТЕЙ. 2. Далее включается щадящий, охранительный режим, который должен носить только временный характер, необходимый для «вынашивания» в бессознательном, выбора и принятия решения по искоренению проблемы. Этот режим допустим только временно и только при значительно выраженной астении. При первой же возможности пациент должен заменить охранительный режим – на тренирующий, буквально, как только закончится стадия «созревания» главной цели ИДЕИ ЗДОРОВЬЯ. Почему? Потому что поощрение отдыхом процессов, связанных с неврозом - недопустимо! Например, приступ ВСД (приступ паники)в транспорте, в нашем случае пациент не должен ехать далее, а выйти и идти пешком, это и будет наказанием; продолжение езды в транспорте будет поощрением, а это совершенно недопустимо. 3. После проверки рефлексов, при первом же возможности, после разъяснения механизма фиксации навязчивости симптомов невроза, следует прекратить избегание всех травмирующих обстоятельств и явлений, которые стали неприятными в связи с болезнью, пока они не станут безразличными, т.е. до улучшения. Помочь в этом могут медитации, релаксации, якоря на ресурс, диссоциированное состояние, т.е. трансы. Это правило диктуется необходимостью разрушить условно-рефлекторные связи симптоматики неврозов и непременными обстоятельствами жизни пациента и вытекает из закономерностей течения и угасания условно-рефлекторных негативных и пагубных процессов. То есть: «Делай то, от чего плохо, до улучшения и будь там, где плохо до улучшения», - возможна тренировка (репетиция будущего) в воображении, применение ресурсных якорей, трансов, диссоциациями. 4. Поставленную задачу, один раз взявшись, следует доводить до логического разумного конца, ставить точку на этом, либо вообще не браться и «гнать» таких пациентов поганой метлой, пусть идут в поликлинику к врачу. Почему? Потому что заведомое срывание лечебного процесса закрепляет неудачу, усиливает «вторичную выгоду болезни». Избегание неприятного есть недопустимое «поощрение» симптоматики невроза. Лучше взять маленькую цель и реализовать, достигнуть ей, например в так называемых «бесполезных упражнениях», почему? Да потому что невыполненное решение задачи и недостигнутые цели создают НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ в ПОСЛЕЛДОВАТЕЛЬНОСТИ событий, что мешает механизму «достижения желаемого» привести нас к АДАПТАЦИИ и ПРИСПОСОБЛЕНИЮ. Лучше взять простую цель и достичь желаемого результата хотя бы в воображении, чем поставить цель и не достигнуть её. Вот почему ухудшение состояния невроза следует НАКАЗЫВАТЬ, а улучшение симптоматики – ПООЩРЯТЬ. 5. Итак, состояния, подлежащие устранению, следует НАКАЗЫВАТЬ, а состояния улучшающие – ПООЩРЯТЬ. Наказывать пагубное поведение можно усложнением условий, удлинением сроков, навешиванием дополнительных нагрузок и обязанностей и т.д. Так Милтон Эриксон советовал девочке для избавления от пагубной привычки, каждый раз бегать вокруг школы, как только она начинала грызть ногти. Наказание должно быть неизбежным, потому что перспектива неизбежности НАКАЗАНИЯ в случае появления или увеличения симптоматики невроза, препятствует её возникновению, восстановлению и укреплению. 6. ПООЩРЕНИЕ и перспектива ПООЩРЕНИЯ и неизбежность прдкрепления после исчезновения или ослабления симптоматики невроза способствует угасанию пагубного поведения. Отмена НАКАЗАНИЯ – тоже ПООЩРЕНИЕ. 7. Нельзя наказывать улучшение, НАКАЗЫВАТЬ следует только ухудшения. Пациента лучше не торопить, он должен сам определить для себя «Что такое хорошо, а что такое плохо!». Пациент должен самостоятельно ОПРЕДЕЛИТЬСЯ, когда он внутренне будет готов: «Будь готов!», «Всегда готов!». Снижение актуальности симптома, т.е. достижение безразличия к нему – залог его быстрого угасания и продвижения к здоровью. Советы психотерапевту 1 2 Это шутка, юмор, а если серьёзно… 1. Задача психотерапевта ПОМОЧЬ пациенту САМОСТОЯТЕЛЬНО воспользоваться знаниями о вышеизложенных закономерностях. 2. Использование психотерапевтом ПООЩРЕНИЯ ещё возможно, но необходимое НАКАЗАНИЕ должно быть выбрано и использовано самим пациентом, вначале сознательно и целенаправленно, а затем процесс этот пойдёт автономно, непроизвольно, бессознательно. Исключением являются случаи алкоголизма, наркомании, переедания и курения, когда пациент, как ребёнок, не в состоянии понять и самостоятельно пользоваться предлагаемой системой «поощрение – наказание» созданной самой природой в период создания саногенной установки на выздоровление. Если перспективой ПООЩРЕНИЯ манипулирует сам пациент, а использование НАКАЗАНИЯ предпринимает психотерапевт, то такое НАКАЗАНИЕ не должно быть явным, идущим наперекор пациенту, с ним он должен согласиться. Наказание не должно вызывать реак
цию сопротивления, протеста, упрямства, обиды, потому что состояние пациента может усложнить взаимоотношение с психотерапевтом и вызвать неприязнь. Следует поощрять потребность действовать, поощрять малейшее улучшение. Всякое ухудшение должно нести наказание, лишение значимого. Например, скажите мужу, чтобы он при хорошем настроении и самочувствии окружал вас вниманием «как селёдку луком», а когда вы плохо себя чувствуете в депрессии, «кукситесь», пусть занимается своими делами и ни в коем случае не помогает - ЭТО ПОМОГАЕТ. 3. Наказание не должно относиться к личности пациента. Наказываться должно негативное поведение, а не намерение, относящееся к болезни. 4. Помочь пациенту можно и должно оказывать и при анализе ОШИБОК. Что он сделал и как должно это делаться. Это также своеобразная мини система «поощрения – наказание» продиктованная самой жизнью и проведением. Происхождение поощрения и наказания Понятие ПООЩРЕНИЕ и НАКАЗАНИЕ заменяет малопонятные для пациентов термины «положительное и отрицательное подкрепление физиологического процесса». Для пациента ещё более непонятно выражение «отрицательная и положительная обратная связь». Термин ПОДКРЕПЛЕНИЕ взят у И. П. Павлова и имеет тоже содержание. Положительное и отрицательное подкрепление в отличие от специфического подкрепления, могут не иметь до воздействия никакого отношения к подкрепляемому процессу. Если мясо для слюнотечения – специфическое подкрепление, то поглаживание после возникновения слюноотделения будет называться положительным подкреплением, а удар током - отрицательным подкреплением, но предшествующим слюнотечением. Специфическое подкрепление также может быть как положительным, так и отрицательным. Приспособление и адаптация есть не что иное, как сохранение и развитие полезных для жизни свойств и утрата вредных и пагубных привычек. Чем развитее жизнь, живее, тем совершеннее оно приспособлено, а значит и сама СПОСОБНОСТЬ ПРИСПОСАБЛИВАТЬСЯ к изменениям условий жизни наиболее развита. Приспособление диктуется необходимостью условий. Удовлетворение потребностей после проявления у человека конкретного процесса, состояния или действия есть положительное подкрепление этого явления. Воздействие, приводящее к возрастанию степени неудовлетворённости потребности после проявления у индивида конкретных процессов, состояний и действий, есть отрицательное подкрепление явления и способствует их устранению, переживается неприятным чувством, в обучении, воспитании, лечении и такое воздействие называют НАКАЗАНИЕМ. Чем меньше пациент ожидает немедленных улучшений и мгновенных исцелений, чем больше он готов к трудностям, тем скорее наступит улучшение, и легче будут переноситься трудности – П. Смирнов.
Дата добавления: 2015-10-20 | Просмотры: 455 | Нарушение авторских прав |