АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ПСИХОТЕРАПИИ 12 страница

После проведения специализированных диагностических и оценочных процедур составляются конкретные терапевтические планы, обычно в сотрудничестве с клиентом, чтобы в первую очередь отработать наиболее важные и саморазрушительные эмоциональные и поведенческие симптомы, которые он представил, а потом симптомы, связанные с ними, но, возможно, менее важные.

Прояснение активирующего события

Фактически на этом этапе происходит личностная оценка события (Карвасарский Б. Д., 1998).

При первом описании психотравмирующей ситуации пациент сначала смешивает несколько элементов в своем описании:

1) событие, которое реально произошло;

2) субъективное восприятие этого события;

3) оценку этого события.

Например, когда клиент говорит:. «Начальник ужасно оскорбил меня», он не различает эти три элемента:

1) реальное событие, то есть произошедший разговор клиента с начальником;

2) восприятие им этого события как оскорбления;

3) крайнюю оценку своего восприятия: «Ужасно».

Что на самом деле произошло при взаимодействии

клиента с начальником, каковы были тон и манера разговора начальника, действительно ли в его речи содержалось оскорбление — все это остается непроясненным при такой форме описания ситуации. Поэтому рациональноэмоциональная терапия различает объективную реальность и субъективное восприятие события. Объективная реальность — это реальность сама по себе, факты как таковые.

Прояснение позволяет пациенту дифференцировать события на те, что могут, и те, что не могут быть изменены. При этом цель психотерапии — не поощрение больного к уходу от проблемной ситуации без ее изменения (например, переход на новую работу при наличии конфликта с начальником), а сначала осознание системы убеждений (рациональных и иррациональных), коррекция иррациональных и только после этого принятие решения (увольнение с работы). Иначе пациент сохраняет потенциальную уязвимость в подобных случаях, и в сходной ситуации под воздействием сохранившихся иррациональных установок снова попадет в похожий межличностный конфликт.

Работа над эмоциями

Причины, по которым пациенты вынуждены обращаться к психотерапевту, — это последствия, отмечает А. П. Федоров, то есть симптомы, трудноуправляемые поведенческие реакции, эмоциональные нарушения, прежде всего такие, как тревога, страх, гнев и депрессия. Однако, если описание симптомов и неадекватных поведенческих актов в большинстве своем не вызывает затруднений, описание эмоциональных реакций нередко создает сложности.

У одних пациентов осознание и вербализация испытываемых эмоций затруднены из-за словарного дефицита, у других — из-за поведенческого дефицита (отсутствие в его арсенале поведенческих стереотипов, обычно связанных с умеренным проявлением эмоций; такие пациенты реагируют полярными эмоциями, например, или сильной любовью, или полным отвержением). Вторичный выигрыш от болезни также может исказить осознание испытываемых эмоций.

Затруднения в описании эмоций возникают, по мнению А. П. Федорова, из-за распространенной в нашей культуре склонности смешивать мысли и чувства. Часто на вопрос: «Что вы сейчас чувствуете?» пациент отвечает: «Я чувствую себя униженным», а на вопрос: «Что вы сейчас думаете?» — «Я думаю, что разозлен». Поэтому первая задача, которая стоит перед таким клиентом на этом этапе, — научиться хорошо различать две разные сферы функционирования человека: мышление и чувства. Трудность в их различении связана с неоднозначностью самого слова «чувствовать», поэтому и психотерапевт, и клиент должны обострить у себя осознание используемого значения слова «чувствовать». Оно, по мнению автора, может употребляться в следующих случаях:

1) при описании эмоционального состояния («Я чувствую нарастающее раздражение»);

2) при описании физических ощущений в теле («Я чувствую боль в спине»);

3) при выражении своей оценки событий («Я чувствую, что это отвратительный поступок»);

4) при высказывании предположений, гипотез («Я чувствую, что жена скоро уйдет от меня»);

5) при выражении своего мнения («Я чувствую, что в этой ситуации необходимо руководствоваться принципом равного распределения обязанностей»).

Выслушивая пациента, психотерапевт должен осознать значение использованного им слова «чувствовать» и не позволять смешивать мысли и чувства. Пациент в процессе такого уточнения значений обучается самостоятельно находить различие между мыслями и эмоциями.

РЭТ утверждает, что эмоции не могут стать мишенью психотерапии. Они являются субъективным опытом, уникальным для каждого из нас. Нельзя оспаривать этот субъективный опыт. Мысли же, или суждения, или ког- ниции могут быть подвергнуты обсуждению и коррекции. Чем лучше пациент различает мысли и чувства, тем продуктивнее вся последующая психотерапия.

Для овладения навыком четкого различения мыслей и чувств А. П. Федоров предлагает выполнить следующее упражнение.

В течение нескольких минут записывайте в дневник предложения, начинающиеся со слов: «Сейчас я чувствую..., а сейчас я чувствую...» и т. д. После овладения навыком фиксировать свои эмоции добавляйте фразу: «Когда произошло то-то и то-то, я чувствовал то-то и то-то». Например: сКогда во время ведения дневника зазвонил телефон, я почувствовал интерес».

Определенные категории клиентов не проявляют своих чувств из-за иррациональной установки следующего типа: «Проявлять свои чувства означает быть слабым». Блокирование эмоций для них — способ избежать чувства несостоятельности. Эта группа пациентов на вопрос о том, какие чувства они испытывают, или начисто отрицают какие-либо эмоции, или описывают вместо чувств свои мысли. Разблокирование эмоций у этой категории лиц, по мнению А. П. Федорова, может быть достигнуто объяснением того, что эмоции являются первичной реакцией целостной личности, обязательным сопровождением любого действия, и характер этих эмоций определяется не активирующим событием самим по себе, а внутренним саморазговором, который ведет человек по поводу события.

Прояснение последствий, признание существования негативных эмоций, правильная их оценка ставят клиента перед выбором: хочет он избавиться от них или сохранить.

Идентификация установок

Особый акцент делается на выработке у клиента умения дифференцировать рациональные и иррациональные убеждения* РЭТ предлагает четыре основных критерия для такого рода различения: истинность суждения, степень обязательности реализации суждения, уровень испытываемых эмоций, свобода выбора в использовании других способов достижения прежней цели или в отыскании новой цели.

В качестве примера А. П. Федоров предлагает рассмотреть через призму этих четырех критериев суждение: «Было бы неудачно, если бы наш проект провалили».

1. Рациональное суждение реалистично отражает действительность как в качественном, так и в количественном отношении, поэтому оно истинно. Его истинность легко доказать. Мы можем сказать, что сам факт отвержения проекта представляется неудачей (при нормальном отношении к событиям).

2. Рациональное суждение выражает нежелание определенного развития событий, оно не содержит предписания лишь одной определенной линии разворачивания явления («Только так, а не иначе»). Следовательно, оно содержит возможность принятия и других вариантов развития событий, а также различные градации установки нежелания — надежду, предпочтение, желательность,, которые противоположны установке требования. Рассматриваемое суждение фактически содержит пожелание следующей динамики события: «Я бы предпочел утверждение нашего проекта».

.■ 3. Рациональное суждение приводит к умеренным эмоциям. Такой уровень эмоций активирует индивида к продуктивному поведению, не парализуя его действия. В нашем примере, когда человек высказывает подобное суждение, он испытывает легкое огорчение, связанное с ожиданием неудачи. Данная эмоция легко переносима, готовит его к принятию различных вариантов событий.

4. Рациональное суждение сохраняет для индивида свободу выбора в достижении целей. Установка пожелания содержит возможность множественных выборов, поэтому недостижение данной цели не является катастрофой. Индивид при рациональной установке легко находит другие цели или способы достижения прежней цели. Такая установка не обрекает человека на длительные конфликты с окружением или с самим собой.

Рассматривая приводимый пример по этому критерию, можно прогнозировать, что высказывающий подобное суждение не застрянет на неудаче, а будет выискивать новые варианты поведения для достижения цели.

Иррациональные суждения характеризуются противоположными признаками.

1. Иррациональное суждение не отражает реальность. Оно искажает ее. Оно может быть чрезмерным преувеличением какой-то одной качественной характеристики события или его интенсивности. Оно содержит крайнюю степень оценки ситуации, которая сопровождается соответствующими словами «ужасный», «потрясающий», «жуткий» и т. д. Поскольку оно неправильно представляет действительность, оно недоказуемо. Если вышеприведенный пример трансформировать в иррациональное суждение, он выглядел бы так: «Ужасно, если бы наш проект провалили».

2. Иррациональные суждения выражают императив, абсолютное требование, приказ, который не предполагает исключений. В нем не содержится и намека на возможность выбора, предпочтения определенного хода развития событий. Требования могут быть обращены к миру: мир должен быть предсказуем, мир должен быть гуманным ко мне и т. д.

3. Иррациональные суждения приводят к длительным эмоциям. Результатом длительной неразрешающейся эмоции становится состояние или апатии, или сохраняющегося хронического напряжения. И то и другое резко снижает возможности клиента продуктивно решать проблемы.

4. Иррациональные убеждения ограничивают свободу выбора индивида. Наличие таких убеждений фиксирует человека только на одной цели, мешает увидеть широкий контекст, в котором существует проблема.

Знаки иррациональных суждений

Эллис считал, что знаки иррациональных суждений можно выявить, внимательно слушая вербальные высказывания клиента. Установка долженствования выражается пациентом в таких словах, как «надо», «следует», «должен», «необходимо», «вынужден», «придется» и т. п. Однако, замечает А. П. Федоров, не всегда употребление этих слов выражает долженствование. Так, высказывание: «Сегодня должна состояться встреча двух спортивных команд» означает, что говорящий обладает определенной информацией, которой делится со своим собеседником. В примере: «Ты должен научиться английскому языку, чтобы продвинуться в твоей профессии» выражается констатация условия, которое будет способствовать реализации цели партнера. В предложении: «Вы должны прочитать эту книгу» содержится совет, рекомендация, и для говорящего оно означает: «Это очень интересная книга, было бы неплохо, если бы вы прочли ее». Поэтому, услышав специфические слова, психотерапевт должен понять смысл высказывания, определить, содержит ли оно абсолютистские требования или нет и в зависимости от результатов аакого анализа продолжить выявление иррациональных убеждений клиента.

і О наличии катастрофических установок свидетельствует использование таких прилагательных, как «ужасный», «потрясающий», «жуткий», «невозможный», а также соответствующих существительных или наречий.

I Установка обязательной реализации своих желаний связана с употреблением таких слов, как «надо», «обязательно», «необходимо», «нужно». Прояснение значений, Йтоящих за этими словами, показывает, что происходит отождествление своих желаний с потребностями.

Классификация иррациональных суждений

Широко известна первая типология А. Эллиса общих Иррациональных идей, которые лежат в основе большинства эмоциональных нарушений. Эта классификация содержит 12 иррациональных суждений.

1. Для взрослого человека совершенно необходимо, чтобы каждый его шаг был привлекателен для окружающих.

2. Есть поступки порочные, скверные, и повинных в них людей следует строго наказывать.

3. Это катастрофа, когда все идет не так, как хотелось бы.

4. Все беды навязаны нам извне людьми или обстоятельствами.

5. Если что-то пугает или вызывает опасения — постоянно будь начеку.

6. Легче избегать ответственности и трудностей, чем их преодолевать.

7. Каждый нуждается в чем-то более сильном и значительном, чем то, что он ощущает в себе.

8. Нужно быть во всех отношениях компетентным, адекватным, разумным и успешным (нужно все знать, все уметь, все понимать и во всем добиваться успеха).

9. То, что сильно повлияло на вашу жизнь один раз, будет всегда влиять на нее.

10. На наше благополучие влияют поступки других людей, поэтому надо сделать все, чтобы эти люди изменялись в желаемом для нас направлении.

11. Плыть по течению и ничего не предпринимать — вот путь к счастью.

12. Мы не властны над своими эмоциями и не можем не испытывать их.

Диспут

Чтобы начинать следующий этап, получивший название диспута, пациент должен четко осознавать связь между оценочными когнициями и последствиями воздействия события. Это создает у него дополнительную мотивацию к продолжению терапии помимо наличия симптомов и хронических негативных эмоций. Само собой разумеется, что такая связь должна быть понятна и терапевту, что между клиентом и терапевтом должно быть достигнуто взаимное согласие относительно значения этой связи в возникновении проблем клиента.

Диспут применяется с целью оспоривания истинности иррациональных установок, рассмотрения их с разных позиций, демонстрации неизбежности возникновения негативных последствий при сохранении таких установок. Диспут — это спор, во время которого происходит окончательное разделение рациональных и иррациональных установок, и основная атака направляется на иррациональные установки. Например, клиентке, говорящей,

что она обязательно должна выйти замуж, терапевт может задать вопрос: «А почему вы обязательно должны это сделать?» Ответ, который звучит так: «Потому что я этого хочу, кроме того, это может решить некоторые материальные проблемы», является рациональным суждением, отражающим реальности жизни этой пациентки, но когда на дальнейшие расспросы терапевта клиентка отвечает: «Если я не выйду замуж, это будет катастрофа!», то понятно, что данное суждение относится к разряду иррациональных. И эта, и другие иррациональные установки, связанные с данной темой, должны стать основной мишенью проработки на этапе диспута.

Диспут — это дискуссия, в которой клиент вначале выступает как сторонник сохранения незыблемости иррациональных установок, но под воздействием разнообразных доводов терапевта постепенно отказывается от них, заменяя их на рациональные. Диспут — это этап, в процессе которого пациентом приобретается новая, более рациональная философия жизни. Оптимальная задача диспута — подвести индивида к элегантному решению. В приведенном выше примере такое решение отражала бы следующая установка: «Было бы хорошо устроить свою личную жизнь, но если мне удастся, я смогу принять данную ситуацию. Это будет плохо, но это не будет катастрофой».

Когнитивный диспут

Когнитивный диспут — это опровержение, которое происходит на рациональном уровне. Главные приемы такой формы диспута — приемы разговорной терапии: сократический диалог, дидактические методики, использование позитивного опыта других людей и т. д.

Основной базовый инструмент когнитивного диспута — задавание вопросов. Выделяется несколько различных терапевтических тактик, предопределяющих характер вопросов.

Одна группа вопросов направлена на выявление алогичности, нереалистичности установок. Эти качества иррациональных установок проясняются, если клиенту предложить сначала обосновать их смысл, представить доказательства их права на существование. В этом случае чаще всего задаются следующие вопросы:

1. Что означает для вас данное убеждение?

2. Где доказательства правомерности данного суждения?

3. Как вы сможете обосновать данное убеждение?

4. Какие факты подтверждают данное убеждение?

5. Как вы убедите других в истинности данной установки?

6. Почему вы придерживаетесь данного убеждения?

7. Какие факты, напротив, опровергают данное убеждение?

8. Какие еще факты вы можете привести?

Вторая группа вопросов побуждает клиента оценить правомерность своих опасений, направленных в будущее, осознать их истинный смысл, понять реальный масштаб таких переживаний. С этой целью предлагаются вопросы, позволяющие рассмотреть самые худшие варианты развития событий. Вопросы этой группы необходимы при выявлении установок катастрофизации. Примеры таких вопросов:

1. Предположим, что произойдет самое худшее; что это будет?

2. Что случится, если...?

3. Что если события так и будут развиваться?

4. Что самое ужасное в этом худшем? А что еще?

5. Объясните, почему это так ужасно?

6. Почему это так подействовало на вас?

7. Оцените вероятность возникновения этого самого худшего варианта.

8. Можно ли испытать другие чувства, если это событие произойдет?

9. Можно ли быть даже счастливым, если это событие случится?

Третья группа вопросов сталкивает клиентов с гедонистическими установками, установками обязательной реализации своих желаний, проясняет их место в его системе ценностей. Это вопросы типа:

1. Зачем вам нужно обязательно обладать...?

2. Что вы получите, если достигнете...?

3. Как вы чувствуете себя, если не имеете...?

4. Что для вас значит иметь...?

Использование вопросов, отмечает А. П. Федоров, предполагает выполнение ряда правил.

Во-первых, необходимо давать клиенту время на обдумывание вопросов. Часть их является достаточно трудными; клиенту необходимо время для их усвоения и формулирования ответа. В противном случае существует опасность «обстрела» клиента массой вопросов, которые он не успевает обдумать и поэтому дает на них формальные ответы. У терапевта, в свою очередь, может возникнуть желание опережать ответы клиента и начать формулировать их за него. Поэтому работу с использованием вопросов нужно проводить в темпе пациента. Терапевт должен уметь отличать продуктивное молчание, наполненное внутренней работой, от непродуктивного. Только в случае непродуктивного молчания паузы следует прерывать.

Во-вторых, ряд вопросов ставит клиента в тупик и может вызвать достаточно сильные ситуационные эмоции, не связанные с обсуждаемой темой. Возникнув, такие эмоции становятся фокусом внимания клиента и мешают осознанию вопросов. Поэтому, задавая вопросы, терапевт должен отдавать себе отчет о динамике состояния пациента, отмечать возникновение у него дистресса, мешающего работе. Это предполагает, что терапевт должен быть столь же внимателен к невербальному поведению клиента, как и к анализу вербальных высказываний. Если состояние дистресса затягивается, полезно прояснить, какой внутренний саморазговор ведет клиент в данное время, какие убеждения стоят за таким состоянием. Нередко ими выявляются иррациональные установки оценочного и катастрофического характера типа: «Я не могу вразумительно ответить и выгляжу совершенным глупцом. Это ужасно».

Еще один часто используемый прием диспута — юмор. Эллис рассматривал юмор как способ, помогающий дистанцироваться от проблемы и поэтому облегчающий распознавание иррациональных когниций, и сам часто прибегал к преувеличению, гротеску при описании ситуаций, эмоций, установок клиента. Например, клиенту, который при устройстве на работу получил отказ и считает это событие ужасным, можно было бы сказать: «Да, действительно, ужасно получить отказ при устройстве на работу. Он ставит окончательный крест на возможности трудоустройства. Наверное, лучше теперь только страдать и не думать ни о чем другом». Важно только не перейти грань, сохраняющую у клиента ощущение принятия и поддержки.

В качестве примера можно привести проведение дискуссий Альбертом Эллисом.

Пример 1. Использование эмпирического аргумента.

Здесь Эллис, прибегая в основном к эмпирическому аргументу, оспаривает иррациональное убеждение одной клиентки в том, что она просто обязана быть успешной в своей карьере.

Эллис. Почему вы должны сделать отличную карьеру?

Клиентка. Потому что я очень сильно хочу этого.

Эллис. Где доказательства того, что вы должны исполнить свое желание?

Клиентка. Мне будет лучше, если я его исполню.

Эллис. Да, возможно, это так. Но как то, что вы будете чувствовать себя лучше, доказывает, что вы должны быть успешной?

(До сих пор Эллис задавал вопросы сократического типа. Заметьте, как он использует ответы клиентки, которые представляют собой доказательство в поддержку ее рациональной идеи — то есть «Я хочу сделать отличную карьеру, но не обязана это делать», и спрашивает, есть ли такие доказательства в пользу ее иррациональной идеи.)

Клиентка. Но это то, что я хочу больше всего на свете.

Эллис. Не сомневаюсь. Но если мы возьмем сто человек типа, вас, и все из них хотят сделать карьеру, жаждут этого больше всего на свете и будут чувствовать себя лучше, если добьются своего, — все ли они должны быть успешны?

(Здесь Эллис, вероятно, осознает, что он должен прибегнуть с этой клиенткой к аргументам другого типа. Поэтому он спрашивает, является ли эмпирически верным, если все сто человек, имеющие сильное желание, — то же, что и у клиентки, — изменят его на обязательство.)

Клиентка. Если они хотят иметь какую-то радость в жизни, то должны.

(Клиентка все еще не понимает намека, который Эллис делает ей своими сократическими вопросами.)

Эллис. В самом деле? У них вообще не будет радости в жизни, если они не сделают головокружительную карьеру?

(Опираясь на последний ответ клиентки, Эллис снова меняет фокус своей аргументации. Если все сто человек должны сделать карьеру, ни один из них не увидит никакой радости в жизни, если они не добьются своего. Эллис спрашивает, верно ли это эмпирически.)

Клиентка. Ну нет. Думаю, какая-то радость у них будет.

(Первый раз клиентка показывает, что она может рационально рассуждать на данную тему. Заметьте, как Эллис извлекает из этого пользу.)

Эллис. А мог бы кто-нибудь из них иметь много радостей в жизни?

Клиентка. Хм. Наверное.

Эллис. Наверное?

Клиентка. Ну, скорее всего, да.

Эллис. Верно. Так что несмотря на то, как сильно люди хотят достичь успеха и насколько хорошо они ни чувствовали бы себя, добившись своего, они не обязаны быть успешными. Правильно?

(Здесь Эллис подытоживает рациональный взгляд и спрашивает о согласии.)

Клиентка. Ну да.

Эллис. Социальная реальность такова, не правда ли?

Клиентка. Кажется да.

Эллис. Вернемся к вам. Означает ли ваше огромное желание удачной карьеры то, что вы непременно должны ее сделать — что жизнь должна исполнить это желание?

- (Придя к рациональной идее отвлеченно, Эллис затем стремится приложить ее к конкретным личным обстоятельствам клиента.)

Клиентка. Понимаю, что вы имеете в виду. Социальная реальность такая, какая она есть, независимо от того, насколько неприятной она кажется мне.

(Клиентка демонстрирует признаки действительного понимания точки зрения Эллиса.)

Эллис. Точно. Запомните эту новую эффективную философию, к которой вы только что пришли, и продолжайте думать таким образом, пока вы твердо не поверите в это! '

Пример 2. Использование логического аргумента.

Тут Эллис оспаривает иррациональную убежденность клиента в том, что если он относится к своему другу очень хорошо и справедливо, то друг просто обязан относиться к нему так же. Эллис использует в основном логические аргументы.

Эллис. Предположим, вы точно описываете ситуацию со своим другом — он обходится с вами гнусно и подло после того, как вы все время поступали хорошо по отношению к нему. Почему из того, что вы ведете себя хорошо по отношению к нему, следует, что он должен отвечать вам добром?

Клиент. Потому что было бы непорядочно с его стороны, если бы он поступал по-другому!

Эллис. Да, мы согласимся с этим. Он и правда непорядочный, а вы порядочный. Можете ли вы так перескакивать: «Раз я порядочен по отношению к нему, он должен быть порядочен по отношению ко мне»?

Клиент. Но он неправ, если поступает непорядочно, когда я — порядочно.

(В этот момент Эллис и его клиент преследуют противоположные цели. Эллис продолжает спрашивать клиента, почему его друг должен быть порядочным по отношению к нему, а клиент продолжает отвечать, что его друг не прав и непорядочен, о чем Эллис не спрашивает.)

Эллис. Согласен. Но из того, что вы порядочны и предположительно честны, и из того, что он пользуется вашей порядочностью, следует ли все-таки, что он должен быть честным и вести себя с вами порядочно?

Клиент. Логически следует.

Эллис. Правда? Для меня это выглядит как полный абсурд.

■Клиент. Как это?

(Для Эллиса типично изменять акцент. Он утверждает, что убеждение клиента нелогично, и ждет, пока тот спросит почему, прежде чем распространяться на эту тему, он хочет заставить клиента поинтересоваться: «Почему вы так говорите?»)

Эллис. Хорошо, логично и последовательно то, что было бы предпочтительнее, если бы он поступал с вами порядочно, когда вы делаете ему добро. Но не делаете ли вы нелогичный — или «магический» — скачок: «Поскольку было бы предпочтительнее, если бы он вел себя со мной порядочно, то он абсолютно обязан так поступать»? Какой вселенский «логический» закон приводит к вашему: «Он абсолютно обязан так поступать»?

Клиент. Наверное, никакой.

Эллис. В логике мы получаем необходимые заключения, например: «Если все мужчины люди и Джон является мужчиной, то он должен быть человеком». Ваша «логика» говорит: «Люди, с которыми поступают порядочно, часто поступают порядочно по отношению к другим;

я поступаю порядочно по отношению к другим; я поступаю порядочно по отношению к моему другу, поэтому абсолютно необходимо, чтобы он вел себя так же по отношению ко мне». Это логичное умозаключение?

(Вот еще одна типичная стратегия Эллиса. Он начинает с замечаний в поучительной манере. Как и в данном случае, это замечание иллюстрирует рациональную идею (здесь — логичную идею). Затем он противопоставляет ей иррациональную идею клиента (здесь — нелогичную идею), но не говорит клиенту, что его идея нелогична, а побуждает его самого подумать, спрашивая: «Это логичное умозаключение?» Данный отрывок стоит изучить детально, потому что он очень типичен для проведения Эллисом эффективного дискутирования.)

Клиент. Думаю, нет.

Эллис. Более того, вы, кажется, утверждаете, что, так как ваш друг поступил с вами непорядочно, когда вы делали ему только добро, его действия делают его низким человеком. Логичное ли это рассуждение?

(Эллис извлекает принижение другого из «должен» и «обязан» своего клиента.)

Клиент. Почему нет?

(Как вы увидите, Эллис сразу же отвечает на вопрос клиента. Можно было бы побудить клиента попытаться самому ответить на свой вопрос, прежде чем переходить на дидактическую ноту.)

Эллис. Оно нелогично, потому что вы излишне обобщаете. Вы перескакиваете с его низких поступков — или даже с одной из его черт — на оценку его сущности, его тотальности как «низкой». Почему подобное сверхобобщение следует из нескольких его поступков?

(Здесь Эллис констатирует логическую ошибку, которую допускает клиент, показывая ему, как эта ошибка представлена в его убеждении насчет друга, и' наконец спрашивает его о логичности этого убеждения.)

Клиент. Теперь я вижу, что никак не следует.

Эллис. Так какой же вывод можно сделать вместо этого?

(Здесь Эллис побуждает клиента быть активным в своих рассуждениях.)

Клиент. Ну, я мог бы подумать, что он — это не его основные поступки. Он человек, который часто, но не всегда, ведет себя непорядочно.

Пример 3. Использование прагматических аргументов.

В следующем фрагменте клиентка настаивает на том, что, если она считает, что должна иметь успех, она большего добьется в школе и заслужит одобрение других. Эллис показывает ей, что ее иррациональное верование, по всей вероятности, приведет к плохим результатам.

Клиентка. Меня беспокоит то, что я буду плохо учиться, потому что, как вы сказали, я думаю, что должна хорошо учиться. Разве мой «долг» и моя тревога не будут мотивировать меня к тому, чтобы я училась лучше?

Эллис. Частично — да. Но не могут ли они в то же время повредить тебе?

(Здесь Эллис дает прямой ответ на прямой вопрос. Но затем он следует дальше, задавая клиентке вопрос, побуждающий ее самостоятельно подумать над этой темой, — еще одна типичная стратегия Эллиса.) •

Клиентка. Каким образом?

Эллис. Если ты будешь постоянно беспокоиться из- за своего: «Я должна хорошо учиться! У меня должны быть отличные оценки!» не будет ли это поглощать тебя настолько, что отнимет то время и энергию, которые ты могла бы посвятить учебе?

(Снова одна из типичных эллисовских интервенций. Здесь Эллис под маской вопроса фактически делает утверждение. Форма вопроса побуждает клиентке к активному участию, кроме того, проясняется та рациональная идея, которую проводит Эллис.)

Клиентка. Может быть. Но я все же буду достаточно мотивирована.

Эллис. Главным образом к тому, чтобы мучиться. Ты будешь заставлять себя учиться. И пока ты заставляешь, ты будешь думать: «А вдруг я провалюсь! Разве это не ужасно?» Ты будешь беспокоиться о том, какими будут твои тесты, как ты будешь справляться с ними и какие впоследствии ты получишь оценки и так далее. Как такое сильное беспокойство о будущем может помочь тебе сосредоточиться на учебе в настоящем?

Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 426 | Нарушение авторских прав