АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Фактор психологического благополучия и социальной привязанности

3.1. Улыбка и смех как признаки удовольствия и радости обнаруживаются уже у ново­рожденного ребенка и сохраняются относительно неизменными на протяжении всей жизни человека. Человек научается улыбаться по самым разным поводам и самым разным образом, в зависимости от повода, вызвавшего улыбку. Однако истинная улыбка радости почти всегда одна и та же, как на лице новорожденного младенца, так и на лице пожилого человека. Радость, как всякая фундаментальная эмоция, имеет свои уникальные характе­ристики, и, для того чтобы получить полное представление об этой позитивной эмо­ции, мы подробно остановимся на каждой из ее характеристик, рассмотрим функ­ции, которые они выполняют. Чтобы понять, что такое эмоция радости, нужно, прежде всего, определить ее отличие от чувства удовольствия, вызываемого сенсорными ощущениями, такими как тактильные и вкусовые. Когда мы голодны, поглощение пищи приносит нам удо­вольствие, но не обязательно вызывает радость. Если вы обедаете в своем любимом ресторане, едите свое любимое блюдо, то ваше удовольствие, наверное, будет очень велико. Если при этом вас окружает приятная компания, то это обстоятельство и связанные с ним события могут вызвать у вас радость. Однако чувственное удоволь­ствие, которое вы получаете от поглощения хорошо приготовленной пищи, отлично от того чувства радости, которое вы испытываете, когда собеседник сообщает вам хорошую новость или когда вы слышите обращенное к вам признание в любви. Секс — еще одна сфера человеческой жизни, напрямую связанная с чувствен­ным удовольствием. Сексуальное удовольствие основано главным образом на так­тильных ощущениях, оно может возникать независимо от эмоции радости. Сексу­альная близость часто связана с эмоцией интереса—возбуждения, и она может так­же сопровождаться переживанием радости, но это переживание лишь дополняет сексуальное наслаждение. Известно, что человек может получать удовольствие от секса даже в печали, и это очевидно свидетельствует о том, что чувственное удо­вольствие отлично от переживания радости. Различия между чувственным наслаждением и переживани­ем радости, перечислены потому что эти различия чрезвычайно важны для понимания эмоции радости, ее причин и последствий. Эмоция радости в буквальном смысле гораздо более неуловима, чем чувственное наслаждение. Плитка шоколада или стаканчик мороженого почти всякий раз доставляют нам чувственное удовольствие, но не так-то просто определить, что принесет человеку радость, тем более запланировать радостное пе­реживание. Некоторые исследователи склонны считать, что эмоция радости явля­ется скорее побочным продуктом стремления к определенному результату, цели, нежели прямым следствием наших действий. Или, говоря иначе, вы можете искать чувственное наслаждение и, скорее всего, испытаете его в той или иной форме, но вряд ли вы отправитесь на поиски радости в ближайшее кафе-мороженое.

3.2. Причины эмоции радости.

Если у взрослого человека эмоция радости не поддается планированию, то у мла­денца и у маленького ребенка она может быть вызвана вполне определенными вида­ми стимуляции. Любопытно, что первая улыбка новорожденного ребенка — это все­гда социальнаяулыбка, она вызвана присутствием другого человека. Вы­сокий женский голос вызывает у 3-х недельного младенца улыбку радости. Примерно на 4-5-й неделе жизни ребенок начинает отвечать радостной улыбкой на человече­ское лицо. Хотя радость нельзя считать чисто социальной эмоцией, эффективность этих ранних активаторов позволяет предположить, что в основе эмоции радости ле­жит и некий социальный компонент, что социальные взаимодействия или социальные отношения являются наиболее надежным источником радостных переживаний. Поведение, которым новорожденный ребенок реагирует на обращенную к нему улыбку, кивок головы, может рассказать нам не только о природе радостного пере­живания, но также и о природе человека. Начиная с 4-5-й недели и вплоть до 4-5-го месяца жизни, ребенок улыбается любому человеку, если лицо этого человека нахо­дится на расстоянии 0,6 м от его лица и если этот человек кивает ему. Порой возникает ощущение, что ребенок обладает поистине безграничным запасом улы­бок, неиссякаемым арсеналом радостных переживаний, что он готов поделиться ими с любым человеческим существом, лишь бы это существо уделило ему немного вре­мени и внимания. В повседневной жизни эта неиссякаемая способность младенца улыбаться име­ет решающее значение для формирования и развития его отношений с матерью и другими близкими людьми. Когда мать склоняется над ребенком, чтобы удовлетво­рить те или иные его физиологические потребности, он улыбается ей и в ответ на­блюдает ее улыбку, слышит ее ласковый голос. Эта подкрепляющая стимуляция, которую он получает легко и естественно, лишь благодаря способности улыбаться, имеет чрезвычайно важное позитивное значение для его здоровья и благополучия. Отсутствие или недостаток такой формы социального взаимодействия может вы­звать у ребенка депрессию, отчуждение и даже задержку физического развития (Spitz, 1945). Мы уже говорили о том, что игра является источником радости. Родителям не всегда удается придумать такие игры, которые вызывали бы улыбку у новорожден­ного младенца и радостный смех у 4-месячного ребенка. Лишь с возрастом, научив­шись играть самостоятельно, движимый интересом к игре, ребенок начинает испы­тывать радость от своих маленьких побед и достижений. Освоение тех или иных навыков, как в игре, так и при решении интеллектуальных задач, осознание своих достижений может стать источником радости, и радость переживается человеком острее, если ей предшествовали неудачи и периоды депрессии.

3.3.Выражение эмоции радости.

Радость-это одна из простейших эмоций, простейших с точки зрения мими­ческого выражения и возможности расшифровки этого выражения. Простейшая улыбка возникает в результате сокращения всего одной пары мышц-скуловых. Эти мышцы, сокращаясь, оттягивают и слегка приподнимают уголки рта. Радость выражается улыбкой и смехом, эти проявления легко расшифровыва­ются и почти всегда свидетельствуют об эмоции радости. Однако значение первой улыбки человека, улыбки новорожденного, до сих пор остается загадкой. По-види­мому, можно считать, что она обусловлена только внутренними процессами (актив­ностью ствола мозга), ибо впервые она проявляется во сне (во время фазы быстрых движений глаз). Настоящая социальная улыбка обычно вызывает также сокращение круговых мышц глаза. У взрослого человека сокращение этих мышц вызывает легкие морщин­ки, которые лучиками расходятся от внешних уголков глаз (так называемые «гуси­ные лапки»). Одновременное сокращение скуловых и круговых мышц глаза припод­нимает щеки и создает легкий прищур. Это выражение имеет множество вариаций. Эти разные улыбки имеют разный смысл, и мы можем наблюдать их даже у новорожденного ребенка. Экман и Фризен (Екmаn, Friesen, 1982) выделяют три типа улыбки: улыбку ис­креннюю, фальшивую и несчастную, жалобную. Приведенное ими описание искрен­ней, или настоящей, улыбки совпадает с тем описанием, которое мы привели выше. У взрослого человека такая улыбка длится, как правило, от 0,6 до 4 секунд. Фальшивая улыбка имеет две разновидности. Поддельная улыбка выражает не столько радость, сколько желание казаться радостным, а с помощью притворной улыбки человек пытается скрыть от окружающих свои негативные эмоции. Экман и Фризен описывают ряд признаков, отличающих фальшивую улыбку от искренней. Во-первых, это относительная пассивность круговых мышц глаза, в результате чего при фальшивой улыбке щеки почти не приподнимаются и отсутствуют характерные морщинки у внешних уголков глаз. При особой нарочитости улыбки, когда сокраще­ние скуловых мышц достаточно заметно приподнимет щеки, ее бывает трудно отли­чить от настоящей улыбки. Фальшивая улыбка слабой или умеренной интенсивнос­ти распознается довольно легко по отсутствию характерного приподнимания щек и морщинок вокруг глаз. Фальшивая улыбка бывает, как правило, асимметрична, с большим смещением в левую сторону у правшей. Кроме того, она возникает либо раньше, либо позже, чем того требует ситуация. Она отличается от искренней улыбки также и продол­жительностью. Ее кульминационный период длится дольше обычного. Период раз­вертывания, наоборот, короче, и поэтому фальшивая улыбка появляется на лице как бы внезапно. Также внезапно она исчезает - в отличие от истинной улыбки, кото­рая угасает постепенно. Третий тип - несчастную улыбку - Экман и Фризен описывают как улыбку, наложенную поверх мимического выражения негативной эмоции. Человек чем-то расстроен, чувствует себя несчастным, и это написано у него на лице, однако вопреки своим чувствам и их очевидности для окружающих он пытается изобразить улыбку. Любой мало-мальски внимательный наблюдатель легко распознает эту несчастную, жалкую улыбку - она малоубедительна, из-под нее, как правило, проглядывает совсем иное мимическое выражение.

Смех.Многие люди воспринимают смех как выражение бурной радости. Это справедливо, но не всегда. Смех, возникший в процессе интимного общения, вызванный встречей с любимым человеком или решением трудной задачи, может дей­ствительно свидетельствовать об интенсивной эмоции радости. Однако когда мы смеемся над удачной шуткой, дружеским шаржем или при встрече с какой-то несу­разностью, то мы смеемся не потому, что испытываем радость, а потому, что пони­маем смысл шутки, намека, улавливаем несоответствие между двумя предметами или явлениями, которые почему-то вдруг оказались связанными вместе. Такой смех предполагает работу ума, мы должны уметь установить взаимосвязь между теми или иными предметами, уметь понять нелепость, абсурдность той или иной ситуации. Если ребенок смеется при виде вставшего на четвереньки отца, значит, он понимает неадекватность, нелепость его поведения. Есть смех, который не требует столь сложных когнитивных процессов. Даже младенцы смеются, когда их щекочут, ибо такой смех не предполагает работы ума.

Игра и моторные проявления радости. Если мимически радость выражает себя улыбкой, то бурная двигательная активность, по всей видимости, может слу­жить индикатором того, что переживание, лежащее в основе этой активности, хотя бы отчасти обусловлено эмоцией радости. Мы уже отмечали, что мотивационная основа игры может складываться из взаимодействия эмоции интереса и эмоции ра­дости.

3.4. Соматические проявления эмоции радости.

На сегодняшний день изучены лишь некоторые из физиологических изменений, сопровождающих эмоцию радости. Так, в ходе нескольких лабораторных экспери­ментов было обнаружено, что радостное переживание вызывает повышение частоты сердечных сокращений. Эту закономерность особенно наглядно продемонстри­ровал эксперимент, который был проведен в лаборатории эмоций Академии наук СССР (Rusalova еt аl., 1975). В нем принимали участие актеры московских театров и театральных студий. Мы попросили этих очень талантливых, одаренных людей, которые любезно согласились принять участие в нашем исследовании, представить себя в ситуации какого-нибудь радостного переживания и внутренне прочувство­вать его. Пока испытуемые старались справиться с поставленной перед ними зада­чей, мы снимали их лица на видеопленку, а также измеряли у каждого из них пульс. Даже, несмотря на то, что испытуемые, выполняя инструкцию, сидели неподвижно, у них отмечалось значительное учащение частоты сердечных сокращений, иногда составлявшее 20-30 ударов в минуту. Однако сам по себе факт изменения частоты сердечных сокращений отмечается не только при переживании радости, пульс учащается и при некоторых других эмо­циональных переживаниях. Экман, Левенсон и Фризен (Екmаn, Levenson, Friesen, 1983) показали возможность дифференциации эмоции радости путем одновремен­ного измерения частоты сердечных сокращений и температуры тела. Кохен (Соhеn, 1986), проводя исследование с 4-х месячными детьми, обнаружил, что, анализируя разные соотношения изменений частоты сердечных сокращений и температуры тела, можно отличить спонтанную улыбку радости от других эмоциональных состояний. Все вышеперечисленные данные позволяют предположить, что некоторые из базо­вых эмоций характеризуются специфическими паттернами (образцами) активности вегетатив­ной нервной системы.

3.5. Субъективное переживание и функции эмоции удовольствие-радость.

Как и в случае с другими эмоциями, переживание радости по своей сути одина­ково у детей и у взрослых. Если нам удастся представить, как переживает радость младенец, то мы, вероятно, сможем лучше понять суть истинно радостного пережи­вания взрослого человека. Переживание радости младенца можно охарактеризовать как чувство удовольствия, хотя это удовольствие отлично от сенсорного удоволь­ствия. Чувство радости не зависит от стимуляции эрогенных зон или раздражения вкусовых рецепторов. Оно не вызывается приятными для слуха звуками или радую­щими взор красками. Все эти раздражители могут лишь способствовать возникно­вению радостного переживания, но не вызывают его непосредственно. Тем не менее, радость переживается как приятное, желанное, полезное, несомненно, позитивное чувство, которое в самых общих словах можно назвать чувством психологического комфорта и благополучия. При радостном переживании душа и тело пребывают в состоянии релаксации или игры. Ребенок не испытывает ни психологического, ни физического стресса, он беззаботен, он чувствует себя легко и свободно. Даже дви­жения его становятся легче и уже сами по себе приносят ему радость. Все эти ощущения, составляющие суть радостного переживания ребенка, вос­производятся в переживании взрослого человека. Когда мы радуемся, мы становим­ся увереннее в себе, начинаем понимать, что живем не напрасно, что наша жизнь преисполнена глубокого смысла. Мы чувствуем себя любимыми, нужными, мы довольны собой и миром. Мы полны энергии, мы уверены в том, что преодолеем любые трудности. Радость обостряет восприимчивость к миру, позволяет нам восхищаться и на­слаждаться им. Радостный человек видит мир в его красоте и гармонии, восприни­мает людей в их лучших проявлениях. Он склонен скорее получать удовольствие от объекта, наслаждаться им, нежели анализировать и критически осмыслять его. Он воспринимает объект таким, каков он есть, не стремясь улучшить или изменить его. Он воспринимает объект как часть мира, чувствует свою близость, причастность к нему, а не отдаляется, чтобы «опредметить» его. Объект воспринимается человеком как продолжение, расширение его собственного «Я». Почему мистические пережи­вания доставляют людям такую огромную радость? Причина, вероятно, заключает­ся в том чувстве благоговения, которое мы испытываем, когда нам приоткрывается тайна, - мы застываем перед ней в трепете, понимая, что никогда не сумеем по­стичь ее до конца, а можем лишь радоваться ей, наслаждаться ею (Меаdows, 1968). Радость заставляет человека с особой остротой ощутить свое единство с миром. Радость - это не просто позитивное отношение к миру и к себе, это своеобразная связь между человеком и миром. Это обостренное чувство сопричастности, соб­ственной принадлежности к миру. Известно, что радость часто сопровождается ощущением энергии и силы. Воз­можно, это ощущение нельзя назвать интегральной составляющей радостного пе­реживания, но личный опыт и данные экспериментальных исследований говорят о том, что оно является существенной частью эмоции радости. Исследования с при­менением шкал дифференциальных эмоций выявили устойчивую положительную корреляцию между показателями по шкале радости и показателями по шкале энер­гии. Ощущение энергии, сопровождающее радостное переживание, вызывает у че­ловека чувство компетентности, уверенности в собственных силах. Можно предположить, что именно эта взаимосвязь между радостным пережи­ванием, ощущением энергии и чувством компетентности и вызывает то трансцен­дентное чувство свободы (Меаdows, 1968), которым часто сопровождается эмоция радости, - чувство выхода за пределы собственного «Я» и обыденной реальности, чувство соприкосновения с непостижимым и вечным. В состоянии радостного эк­стаза человек ощущает необыкновенную легкость, энергичность, ему хочется ле­тать, и он порой действительно ощущает себя воспарившим, и тогда все приобрета­ет для него иную перспективу, иное значение, иной смысл. Радостный человек ощущает себя в гармоничном единстве с объектом своей ра­дости и в какой-то степени с миром. Есть рассказы людей, которые в состоянии эк­статической радости переставали осознавать собственное «Я», теряли идентич­ность, как это бывает при мистических переживаниях, связанных с медитацией.

Завершая обзор проявлений и переживания радости, следует отметить, что не­которые из вышеперечисленных характеристик радостного переживания могут представлять собой результат взаимодействия эмоции радости с перцептивными и когнитивными процессами. Широкий размах индивидуальных различий во взаимо­действии эмоции радости с процессами восприятия, памяти, мышления и воображе­ния приводит к тому, что радостное переживание и связанные с ним явления описы­ваются людьми по-разному. Переживание радости - это всегда субъективный процесс. Его интенсивность может быть разной, но его ка­чественные характеристики остаются неизменными. Концепция активной и рецеп­тивной (пассивной) радости, наверное, отчасти объясняется вариативностью характеристик силы эмоционального переживания. Высокая интенсивность радостного пережива­ния вполне соотносима с понятием активной радости. Что касается пассивной, или рецептивной, радости, то существует вполне определенное состояние сознания, и оно концептуально соотносимо с радостным состоянием слабой интенсивности. Это состояние сознания выражается в чувстве, которое мы называем умиротворенно­стью; в ряде исследований с применением факторного анализа (Izard, Dougherty еt аl., 1974) оно проявило себя как самостоятельный фактор. Радость в сочетании с умиротворенностью может произвести то, что многие называют рецептивной ра­достью. Мы уже отмечали, что радость положительно коррелирует с ощущением энер­гии и чувством компетентности и уверенности в себе. Хотя последние феномены следует описывать скорее в терминах аффективно-когнитивной ориентации, они обнаруживают выраженную тенденцию к связи с интенсивной эмоцией радости, и вероятно, именно эта тенденция объясняет концепцию активной радости. Возмож­но, что и другие различия в субъективном переживания радости являются следстви­ем вариативности интеракции «радость - когнитивный процесс».

3.5.1. Социальная функция эмоции радости.

Эмоция радости имеет важное социальное значение. Родители, ежедневно об­щаясь с ребенком, видят его радость и сами проявляют ее, и это постоянное встреч­ное выражение радости повышает вероятность формирования взаимной эмоцио­нальной привязанности. В младенчестве и раннем детстве чувство эмоциональной привязанности имеет необыкновенно важное значение для нормального развития ребенка, так как обеспечивает ему чувство безопасности. Если ребенок знает, что мать всегда рядом, что она в любой момент придет ему на помощь, он обретает чув­ство уверенности, которое так необходимо для развития познавательно-исследова­тельской активности. Эмоция радости имеет позитивное значение не только для формирования вза­имной привязанности между родителями и младенцем, но и влияет на развитие со­циальных отношений взрослого человека. Если общение с каким-то человеком до­ставляет вам радость, то вы наверняка будете доверять этому человеку, полагаться на него. Формирование чувства привязанности и взаимного доверия между людьми является чрезвычайно важной функцией эмоции радости.

3.5.2.Биологическая функция эмоции радости.

Радостные переживания полезны и благотворны для человеческого организма. Когда мы испытываем радость, все системы нашего организма функционируют легко и свободно, разум и тело находятся в расслабленном состоянии, и этот относи­тельный физиологический покой позволяет нам восстановить затраченную энергию. По свидетельствам многих людей, перенесших то или иное заболевание, радостные переживания ускоряют процесс выздоровления. Клинические исследования пока­зывают, что отсутствие положительной социальной стимуляции, служащей источ­ником позитивных эмоций интереса и радости, может вызывать у человека серьез­ные психические и физические нарушения (Spitz, 1946).

3.6. Развитие и социализация эмоции радости.

Мы уже отмечали, что радость не может быть вызвана намеренно, не может быть запланирована. Радость возникает спонтанно, когда человек достигает какой-то цели, добивается какого-то важного для себя результата. Человек не может вызвать радость сознательным усилием, но он может поставить перед собой такие цели, до­стижение которых обещает ему радость. Упорство и настойчивость в освоении ка­ких-то навыков, как правило, вознаграждаются чувством достижения, успеха, побе­ды, и именно это чувство является источником радости. Но мы проявляем настойчи­вость и упорство не для того, чтобы испытать радость, а для того, чтобы выполнить свою работу, освоить новые навыки, повысить свое мастерство, завершить начатое дело. Мы работаем потому, что нам интересно работать, а радость выступает как побочный продукт достигнутого успеха.

Но если радость не может быть запланирована и гарантирована, то что в таком случае можно предпринять, чтобы наши дети почаще испытывали радостные пере­живания? Главное, что каждый из вас может и должен сделать для своего ребен­ка — это помочь ему обрести чувство безопасности в ваших с ним взаимоотношени­ях. Чувство безопасности и привязанности к родителям не только создает благопри­ятную почву для развития исследовательской активности, но и служит прямым или косвенным источником радостных переживаний. Радостные улыбки родителей все­гда находят отклик у ребенка, вызывают у него ответную улыбку. Чувствуя себя в безопасности, ребенок активно исследует мир, ежеминутно совершает открытия, осваивает новые навыки, и эти достижения вызывают у него радость. Было бы ошибкой считать, что все дети, в том числе и дети из одной семьи, оди­наково часто и с одинаковой интенсивностью переживают радость. Психологи, изу­чающие поведение младенцев, уже на первых неделях их жизни обнаруживают ин­дивидуальные различия в таких эмоциональных проявлениях, как улыбка и смех. Эти различия, вероятно, обусловлены наследственностью, той информацией, кото­рая содержится в определенных генах индивида. Одно из первых систематических исследований, посвященных изучению эмоциональной экспрессии детей, обнару­жило широкий размах индивидуальных различий в степени эмоциональных откли­ков, включая такие проявления, как улыбка и смех (Washburn, 1929). Так, четверо детей из наблюдаемой группы засмеялись впервые в возрасте 12 недель, а один ре­бенок — только в год. Каган (Каgаn, 1971) сообщает о том, что дети, которые уже в 4-месячном возрасте улыбались человеческим маскам, в возрасте 27 недель демон­стрировали более развитую способность к продолжительной игре. Такого рода дан­ные позволяют предполагать, что наши эмоциональные пороги, в том числе и порог эмоции радости, в какой-то степени обусловлены генетически. Это предположение подтверждается также данными наблюдения за младенца­ми и детьми ясельного возраста, проведенного в Советском Союзе на базе одного из педиатрических институтов. Несмотря на то что дети содержались в одинаковых условиях, были одинаково окружены заботой и вниманием одних и тех же врачей, медсестер и нянечек, они различались в своих эмоциональных проявлениях, в част­ности в степени легкости, с которой каждый из них улыбался в ответ на улыбку другого человека или улыбался и смеялся в ходе игры. Из одних радость била клю­чом, они с готовностью улыбались и заливались смехом по малейшему поводу. Дру­гие, хотя и проявляли явный интерес к происходящему, улыбались довольно редко и почти никогда не смеялись.

Вышеприведенные данные, хотя и свидетельствуют о некоторой генетической детерминированности переживания эмоции радости, не отменяют значения куль­турных, социальных и семейных факторов в развитии позитивных эмоций. Культу­ра или субкультура с низким уровнем жизни предоставляет своим членам меньше возможностей для радостных переживаний, но даже в процветающем обществе час­тые конфликты или открытое противостояние между родителями и ребенком угро­жают развитию эмоции радости у последнего.

3.7. Взаимодействие эмоции радости с другими эмоциями.

Любая из базовых эмоций может оказывать влияние на другую эмоцию, и ра­дость не является исключением. Есть эмоции, которые больше остальных подвер­жены влиянию радости. Мы уже говорили о том, что взаимодействие радости и ин­тереса характеризует активность человека в тех видах работы и игры, которые тре­буют от него определенных усилий, но позволяют ему при этом проявить свою компетентность. Эти же эмоции, взаимодействуя друг с другом, определяют про­цесс формирования и поддержания позитивных межличностных отношений. Чело­век, который день за днем, год за годом вызывает у вас интерес, скорее всего, являет­ся для вас и источником радости. Комбинация интереса и радости лежит в основе любовных отношений и служит фактором успешного брака. В некоторых ситуациях эмоция радости вступает в довольно сложное взаимо­действие с эмоцией стыда. Примером тому может быть ситуация, когда родители просят ребенка быть за хозяина при приеме гостей. Ребенку нравится исполнять ответственную роль, но он стесняется незнакомых людей. Услышав по окончании приема похвалу в свой адрес, он может испытать одновременно радость и смуще­ние: радость — от того, что справился с возложенными на него обязанностями, сму­щение — от того, что стал центром внимания. Радость может тесно взаимодействовать с негативной эмоцией презрения. Эта интеракция сказывается на психологическом и психическом здоровье индивида.

3.8. Регуляция радости.

Нужно ли вообще говорить о регуляции радости? Неужели радость может быть чрезмерной? Ведь мы говорили о том, что радость приятна и полезна, что она позво­ляет человеку почувствовать себя увереннее, придает ему сил, позволяет рассла­биться и восстановить затраченную энергию, - так зачем же в таком случае нужно регулировать ее?

Если рассматривать смех как проявление сильной радости, то придется согла­ситься с тем, что радостное переживание может быть чрезмерно интенсивным. На­верное, каждый из нас не раз оказывался в ситуации, когда он хохотал до слез, до боли в груди. Хохот - серьезное испытание для легких, мышц грудной клетки и гор­ла, для голосовых связок. Продолжительный хохот может вызвать боль: таким обра­зом, вероятно, природа дает нам знать, что жизнь - не бесконечная череда радост­ных переживаний, что невозможно найти свою дорогу в жизни, испытывая только радость. Если и удастся найти человека, который не знает других эмоций, кроме радости, то уместно задаться вопросом - а многого ли он добился в жизни? Ибо очевидно, что такой человек не имеет того мотива достижения, который обеспечи­вается эмоцией возбуждения-интереса и который заставляет нас доводить нача­тое дело до конца. Можно также задаться вопросом - насколько человечным яв­ляется это жизнерадостное существо, ибо ясно, что оно лишено способности к эмпатии, что оно не умеет сопереживать горю и печали ближнего, не может проявить сочувствия и сострадания.

Возникает также вопрос - не способствуют ли слишком частые радостные пе­реживания тому, что человек выбивается из равномерного течения жизни? Мы го­ворили о состоянии активной радости, и логично предположить, что это состояние зачастую обусловлено комбинацией эмоции радости с эмоцией интереса, так как эмоция интереса-возбуждения, несомненно, повышает готовность человека к ак­тивности, как умственной, так и физической. Но зачастую радость переживается человеком просто как теплое, комфортное состояние расслабленности. Есть еще одно важное обстоятельство, на которое стоит обратить внимание, обсуждая вопрос о том, надо ли регулировать эмоцию радости. Радость, так же как интерес и все остальные эмоции, почти никогда не возникает обособленно, в чистом виде. Переживание радости в чистом виде возможно лишь в очень редких случаях. Наверное, наиболее, полноценно радость переживается в контексте других эмоций. И в самом деле, разве человек ценил бы так высоко мгновения радости, если бы им не предшествовали долгие часы упорного труда или если бы он никогда не испыты­вал печали, не знал, что такое отчаянье?

3.9. Стремление к счастью, или как обрести радость.

Уже отмечено, что истинно радостное переживание не вызывается непо­средственно, с помощью волевого усилия, что оно не может быть целью человече­ской деятельности. Однако каждый из нас может выяснить для себя, что именно доставляет ему радость. Чтобы испытать радость, человек должен сначала преодо­леть те препятствия, которые делают невозможным радостное переживание, дол­жен поставить перед собой некую цель и устремиться к ней. Достижение этой цели или даже сам процесс ее достижения может принести человеку радость.

3.9.1. Преграды на пути к радости.

В своей книге «Радость: расширение человеческого сознания» (1967) Уильям Шутц перечисляет факторы, которые, по его мнению, становятся преградой на пути к радости. Он определяет радость почти исключительно в терминах самореализа­ции. Он пишет: «Радость - это чувство, возникающее у человека вследствие осоз­нания реализации своих возможностей» (Schutz, 1967, р. 15). Действительно, самореализация почти всегда приносит человеку радость, но вполне вероятно, что этот процесс сопровождается не только радостью, но и други­ми эмоциями, в частности эмоцией интереса-возбуждения. По мнению Шутца, препятствия на пути самореализации, подстерегающие че­ловека буквально на каждом шагу, преграждают ему и путь к радости. Он выделяет несколько таких преград.

· Одна из самых распространенных преград порождена способом организации социальных институтов. Многочисленные правила и инструкции, чрезмерный
контроль подавляют творческую активность человека, поощряют посредственность и серость.

· Поверхностные, безличные, чрезмерно иерархизированные отношения между людьми.

· Догматичный подход к воспитанию детей, к вопросам секса и религии затрудняют процесс самопознания, мешают развитию доверия.

· Размытость представлений о мужественности и женственности, неопределенность половых ролей также препятствует самопознанию и самореализации.

· Помимо вышеперечисленных препятствий, относящихся к сфере личностного и социального функционирования, препятствием на пути самореализации
и радости может стать физическое состояние человека. Физически неполноценный человек ограничен в возможностях самореализации и в связанных с
нею переживаниях.

Устремленность к цели объясняется главным образом тем, что сам процесс це­ленаправленной деятельности, сама возможность достижения цели возбуждают че­ловека. Люди, как правило, упорны в тех сферах деятельности, которые возбуж­дают их, доставляют им удовольствие, и когда их усилия вознаграждаются радос­тью, они временно расслабляются или переключаются на другие виды деятельности. Шутц, подобно Маслоу (Маslow, 1971) и Роджерсу (Rogers, 1961), считает, что открытость и искренность имеют важное значение для самореализации и пережива­ния радости. Человек должен позволить себе раскрыться, раскрыться перед собой и другими людьми. Он должен выражать и познавать свои чувства, должен каждый раз открывать в себе нечто новое, даже если это причиняет ему боль, ибо затем, пережив эту боль, он испыта­ет радость от высвобождения огромного творческого потенциала, до тех пор дремавшего в его душе. Это одна из самых захватывающих и пугающих перспектив, одно прикосно­вение к которой вызывает ощущение, подобное агонии, но в, то, же время возводит чело­века на вершины экстаза (Schutz, 1967, р. 16-17). Чтобы реализовать свои возможности, человек должен познать биологические, психологические и социальные аспекты своей личности. Мы уже говорили о том, что недостатки физического развития, слабое здоровье могут стать препятствием на пути самореализации и радости. Процесс самореализации протекает полнее и доставляет больше радости человеку тогда, когда все физиологические системы его организма функционируют должным образом, не создавая излишнего напряжения. Хорошее телосложение, нормальный мышечный тонус и нормальный уровень воз­будимости нервной системы облегчают процесс самореализации и повышают веро­ятность радостных переживаний, и в этой области каждый из нас может добиться прогресса, если приложит некоторые усилия. Биологические факторы самореали­зации, такие как сила, выносливость и физические навыки, могут быть развиты с помощью тренировки и упражнений; их развитие приводит к развитию сенсорной чувствительности, позволяет испытать новые, ранее не испытанные, соматические ощущения, открывает возможность для новых переживаний. Другую сферу человеческой жизнедеятельности, которая также поддается тре­нировке и развитию, Шутц называет сферой личностного функционирования и от­носит к ней логическое мышление и творческие возможности. Он говорит также о возможности и необходимости развития тех соматических функций, которые управ­ляют эмоциями. «Осознание эмоций, адекватное выражение чувств (и их связь с другими функциями, такими как мышление и действие) можно тренировать». Это замечание очень сходно с теми положениями теории дифференциальных эмо­ций, которые относятся к вопросам контроля над эмоциями.

И наконец,.третью сферу, развитие которой способствует самореализации чело­века, Шутц называет сферой социального функционирования. Суммируя основные положения выдвинутой им теории интерперсональных потребностей и отношений, Шутц пишет: «Данная теория утверждает, что интерперсональные отношения могут быть охарактери­зованы тремя основными понятиями, которые обозначают одновременно интерперсо­нальные потребности, а именно, «включенность», «контроль» и «привязанность». Меж­личностные отношения приносят нам радость тогда, когда в каждой из этих сфер между нами и людьми устанавливается достаточно гибкий баланс. Понятие включенности опи­сывает потребность быть с людьми и быть независимым. Усилия, приложенные к этой сфере интерперсональных потребностей, призваны обеспечить человеку достаточный контакт с людьми, чтобы он не чувствовал себя одиноким и радовался общению; но они же должны обеспечить ему и достаточную степень суверенитета, для того чтобы он не стал пленником беспорядочных отношений и мог находить радость в уединении. Саморе­ализующаяся личность умеет получать удовольствие и радость как от общения с людь­ми, так и от уединения, знает ту меру общения и ту меру уединения, которые необходи­мы ей для полноценного функционирования. Усилия, приложенные к потребности конт­роля, направлены на достижение влияния, достаточного для того, чтобы человек мог самостоятельно определять свое будущее и одновременно был бы спосособен полагать­ся на других людей, время от времени позволяя им руководить собой, направлять и под­держивать. Самореализующийся человек умеет быть как лидером, так и ведомым, в за­висимости от требований ситуации, и знает, какая из двух ролей приносит ему наиболь­шее удовлетворение. Усилия, приложенные к потребности привязанности, направлены на то, чтобы избежать эмоционально затруднительных ситуаций и отношений, а также на то, чтобы избежать слишком поверхностных отношений, бесцветной, стерильной жизни без любви, тепла, нежности и доверия. Полностью самореализующийся человек учитывает свои потребности и эффективен не только в эмоционально значимых, но и в нейтральных ситуациях. Он способен и брать и дарить — и то и другое он делает спокой­но и с радостью». По мнению Шутца, даже если обеспечены все потребности телесного (физиче­ского), личностного и социального функционирования человека, его самореализа­ция в некоторой мере зависит от поддержки общества. Репрессивное общество с его антигуманными институтами и законами, а также общество, в котором распростра­нены ханжество и предрассудки, значительно ограничивают возможности самореа­лизации и переживания радости. Полная самореализация возможна лишь в откры­том, честном и свободном обществе.

И наконец, нельзя не отметить, что одним из важнейших аспектов человеческо­го стремления к самореализации и радости является неприятие отдельных правил и установлений, предписываемых нам социумом или привычным образом жизни. На­верное, все мы должны испытать ту или иную долю стыда, робости, вины и страха, прежде чем посвятим себя позитивной деятельности, открывающей нам возмож­ность для самореализации и радости. Необходимость открыто и честно выражать свои эмоции может вызывать у человека страх. Даже если эти эмоции естественны и их выражение вполне уместно, человек может опасаться, что его эмоциональные проявления будут неправильно истолкованы окружающими или покажутся им не­уместными. Неизбежные ошибки и неудачи у многих из нас вызывают чувство вины, а сам процесс самовыражения у многих сопряжен с чувством стыда. Установление контроля над эмоциями страха, стыда, смущения и вины - это одно из самых слож­ных усилий, которое следует предпринять человеку в его стремлении к самореали­зации и радости.

Ниже приводится рассказ Лесли о ее победе над сколиозом. Болезнь навлекла на Лесли насмешки, но она снесла их; преодолевая боль, страх, стыд, печаль, Лесли боролась с болезнью и, в конце концов, победила. Победа вызвала в ней глубокое чув­ство радости, и это чувство было не мимолетным, не случайным, так как сопровож­далось укреплением характера и самооценки.

«В шестом классе, когда мне было 11 лет, у меня диагностировали сколиоз — искривле­ние позвоночника. Меня консультировали самые разные врачи — ортопеды, мануаль­ные терапевты и прочие специалисты. Я не испытывала никакого страха перед болез­нью, пока мне не показали рентгеновские снимки моей спины, — вот тогда я действи­тельно испугалась. Прежде я воспринимала это просто как забавное приключение, о котором можно было рассказать одноклассникам. Посещая разных врачей, я могла про­пускать школу, да и внимание родителей и учителей было приятно мне. Лишь увидев свои рентгеновские снимки, я поняла, насколько серьезно это заболевание. Врачи сказа­ли, что я должна носить специальный корсет для выпрямления позвоночника.

Корсет был сделан из стали и пластика и был ужасно тяжелым и неудобным. Он не только причинял мне боль, но делал мою фигуру громоздкой и бесформенной. Что бы я ни надевала поверх него, я выглядела безобразно. Впервые я надела его во время рожде­ственских каникул. Родители понимали мои переживания, они всячески поддерживали и подбадривали меня. Я ненавидела этот корсет — мне было больно и неудобно в нем, все мое тело было в синяках, — но я старалась не жаловаться и носила его, потому что мне очень хотелось выздороветь.

Корсет причинял мне боль, но эта боль не шла ни в какое сравнение с теми душевны­ми муками, которые я переживала, видя реакцию моих одноклассников. К седьмому клас­су я уже ненавидела школу, потому что там все смотрели на меня как на прокаженную, постоянно смеялись и издевались надо мной. Но я ни разу не позволила себе вспылить. Я старалась не замечать насмешек и косых взглядов, и мне это вполне удавалось, хотя и не приносило особой радости. У меня почти не было друзей, все силы и время я отдавала учебе — в этой области я чувствовала себя увереннее. Меня уже начинали интересо­вать мальчики, но они, естественно, не проявляли ко мне никакого интереса. Я страшно завидовала тем двенадцатилетним девчонкам, которые были хороши собой, пользовались вниманием мальчиков и меняли их каждую неделю. Мне так хотелось походить на них, подружиться с ними, стать одной из них. Конечно, они никогда не считали меня равной себе, но, поскольку я держалась спокойно и дружелюбно, они благоволили ко мне, хотя и смотрели свысока. Я научилась смеяться над шутками, которые они отпускали на мой счет, научилась не замечать боли».

Овладение способами контроля над болью открывает человеку дорогу к радо­сти. Сама натура Лесли, сильная и жизнерадостная, боролась с тяготами болезни, но только благодаря решимости девочка смогла перенести физические и душевные страдания, удержала в себе негативные эмоции, не позволила им взять верх. Факти­чески она сказала себе, что возвращение к нормальной, полноценной жизни воз­можно для нее лишь через преодоление боли. В то же время она сумела совладать с негативными эмоциями, вызванными не­доброжелательной реакцией сверстников, а ведь их отношение вызывало у нее пе­чаль и стыд. Она научилась даже смеяться над их жестокими шутками и насмешка­ми, проявив удивительную для своего возраста силу характера.

«Так я закончила седьмой класс. Я получила хорошие оценки по всем предметам, и у меня появилось несколько друзей. Нельзя сказать, что моя жизнь была очень уж радостной или интересной, но я свыклась с ней, я делала то, что должна была делать для исправле­ния позвоночника. Когда я в очередной раз пришла к своему ортопеду, уже в восьмом классе, он показал мне последние снимки. Мой позвоночник нисколько не выпрямился, наоборот, стал еще хуже. Болезнь прогрессировала, корсет не помог. Я помню, как сиде­ла в кабинете врача и слезы бежали у меня по лицу. Я боялась операции, я злилась, что целых два года носила корсет, прошла через ад, но все мои страдания оказались напрас­ными — мне все равно нужна была операция. Но потом я вдруг сообразила, что, сделав операцию, я через девять месяцев уже буду здорова, тогда как с корсетом мне придется лечиться еще 4-5 лет. Я не сомневалась в том, что операция будет успешной. И меня ничуть не беспокоило, что я целых два месяца не буду ходить в школу. Операция действительно прошла успеш­но, но я плохо помню тот месяц, который провела в больнице, - большую часть времени я была под лекарствами и спала. Через два месяца я пришла в школу с огромной шиной, прибинтованной к спине от шеи до бедер. Мне было тяжело и неудобно с ней, но она не вызывала у моих однокласс­ников таких насмешек, как корсет. Как всегда, я много времени посвящала учебе, но теперь чувствовала себя гораздо счастливее, так как знала, что мои мучения скоро за­кончатся. То лето изменило всю мою жизнь. Несмотря на то что я по-прежнему носила шину, я поступила в театральную студию и начала брать уроки актерского мастерства. Занятия доставляли мне огромное удовольствие, и, кроме того, я познакомилась с хорошими людьми. Я подружилась с одной девушкой. Она жила с братом, и я почти все лето провела в их доме. Они жили иначе, чем я, и эта жизнь была гораздо более интересной и насыщенной. Мне нравилось общаться с ними и с их многочисленными друзьями. Все они были стар­ше меня и были классными ребятами, с ними я чувствовала себя увереннее, но глав­ное - они по-настоящему любили меня. Впервые за многие годы я почувствовала себя легко и свободно, я могла не думать о том, как мне «держаться», — с ними я просто была самой собой. Занятия в театральной студии и дружба с этими людьми помогли мне окончательно преодолеть смущение. Последние два с половиной года я провела словно в панцире, за которым пряталась от насмешек и боли. Я чувствовала себя скованно среди людей и ду­мала, что не способна к общению. Но тем летом меня приняли и признали люди, которы­ми я восхищалась. Мне было хорошо и радостно с ними, я обрела уверенность в себе, научилась любить себя. На последнем, заключительном этапе своего долгого пути к выздоровлению Лес­ли вновь продемонстрировала необыкновенную решимость - она сумела найти та­кую социальную нишу, которая давала ей возможность для полноценной социаль­ной жизни. У нее хватило решимости на то, чтобы попробовать себя в новой облас­ти, и это оказалось ее делом, там она нашла друзей и испытала радость жизни».

История Лесли - образцовый пример преодоления трудностей и обретения заслуженного чувства радости. Несмотря на подростковый возраст, который характеризуется обостренным вниманием к внешности, девочка проявила удивительную волю и упорство в борьбе с физическим недостатком. Ее история также иллюстри­рует то сложное переплетение различных эмоций, каким бывают отмечены наибо­лее значительные эпизоды человеческой жизни, ибо эти эпизоды редко, когда вызы­вают какую-то одну, отдельную, эмоцию. Гораздо чаще бывает так, что две или не­сколько эмоций, возникая одновременно и регулярно, формируют тот комплекс, который называют эмоциональным паттерном. Именно такой эмоциональ­ный паттерн, включавший в себя эмоции стыда, гнева и отвращения, преследовал Лесли до тех пор, пока она не победила его, обнаружив замечательную способность к преодолению негативных эмоций и физической боли.

3.10. Радость и психическое здоровье.

Ни одно из серьезных психических расстройств не вызывается непосредствен­но эмоцией радости. Наверное, все мы совершали в детстве глупости, дурачились, заливались смехом на уроке. Такой смех, конечно, мешает учебному процессу, но вряд ли может служить поводом для особого беспокойства. Бытует мнение, что мазохисты испытывают удовольствие от боли, что ощуще­ние боли доставляет им радость, однако нет достоверных научных данных, которые свидетельствовали бы о том, что ощущение боли вызывает у мазохистов истинно радостные переживания. Мазохизм, несомненно, связан с нарушениями отдельных эмоций, однако мы не можем с уверенностью утверждать, что одной из них является эмоция радости. Возможно, мазохист причиняет себе боль, удовлетворяя потреб­ность в самонаказании, порожденную эмоцией вины. «Удовольствие», получаемое мазохистом от ощущения боли, может быть не чем иным, как чувством облегчения, которое вызывается ослаблением чувства вины. Вполне вероятно, что именно эмо­ция вины порождает у мазохиста потребность испытать боль при половом акте. Некоторые дети, а порой и взрослые смеются над неудачами других людей. Это смех издевки, которая представляет собой комбинацию радости и презрения. Изде­вательства могут иметь чрезвычайно негативные последствия для того, на кого они направлены, - человек, все время подвергающийся осмеянию, начинает проявлять враждебность, его поведение становится неконструктивным. С другой стороны, и у того, кто получает удовольствие только от неудач другого, кто радуется только чу­жим ошибкам и провалам, тоже может развиться серьезное психологическое рас­стройство. Радость победы - это прекрасное, чудесное переживание, но только в том случае, если эта победа одержана над самим собой, если это личный триумф, связанный с достижением важной, значимой цели. Но если единственным источником радости становится возможность взять верх над ближним, то такая стратегия может стоить человеку физического и душевного здоровья. Первое подобие улыбки появляется на лице новорожденного младенца уже в первые часы жизни, но настоящая социальная улыбка появляется лишь спустя не­сколько недель. Эта улыбка, по-видимому, запрограммирована генетически, она не видоизменяется с возрастом, - меняется лишь эффективность стимулов, активи­рующих ее. Феномен недифференцированной улыбки, проявляющийся в том, что 3-5-месячный младенец отвечает улыбкой на любое человеческое лицо, можно, ве­роятно, считать свидетельством того, насколько важно для полноценного физичес­кого и психического развития ребенка чувство эмоциональной привязанности, фор­мирующееся в процессе обмена улыбками. Влияние подобных проявлений нежно­сти на формирование отношений между матерью и ребенком и на процесс развития ребенка доказывает важность эмоциональной экспрессии как одной из мотивационных переменных человеческой деятельности. Смех формируется позже улыбки и проходит в своем развитии несколько ста­дий. Теоретические и экспериментальные исследования выявили связь между сме­хом и развитием отдельных когнитивных процессов, но эмоциональная динамика смеха изучена слабо. Смех, как и улыбка, может способствовать формированию межличностных эмоциональных связей, облегчая тем самым социализацию ребен­ка. Он также открывает дополнительные возможности для познания и обретения нового опыта. Теория дифференциальных эмоций отличает переживание радости от удовлет­ворения физиологической потребности, или чувственного удовольствия, хотя по­следнее может снижать порог возникновения эмоции радости. Переживание радос­ти характеризуется чувством удовлетворения и чувством уверенности в себе, в ра­дости человек чувствует себя любимым и заслуживающим любви. Улыбка и смех как выражение радости легко распознаются, однако улыбка взрослого человека может служить также способом приветствия.

При обсуждении причин радости необходимо учитывать тот факт, что радость является скорее побочным продуктом, нежели прямым следствием мыслей и действий, направленных на ее достижение. Радостное переживание может возникнуть и при уменьшении стимуляции, вызывающей негативное эмоциональное состояние, и при виде хорошо знакомого человека, и в процессе творчества.

С эволюционной точки зрения, эмоция радости вместе с эмоцией интереса обес­печивает социализацию человека. Можно предположить, что взаимный обмен улыб­ками между матерью и ребенком, облегчая процесс взаимодействия между ними и способствуя формированию взаимной эмоциональной привязанности, увеличивает шансы младенца на выживание и обеспечивает формирование социальной структу­ры, в которой ребенок может обучаться и расти. На психологическом уровне эмоция радости повышает толерантность индивида к фрустрации, его чувство уверенности в себе. Релаксирующее влияние радости защищает человека от разрушительного азарта постоянной погони за успехом. Прямое, непосредственное обучение радостным переживаниям невозможно, однако родители могут научить им ребенка косвенно, деля с ним свою радость, де­монстрируя такой стиль жизни, который благоприятствует радостным переживани­ям. Генетические, социально-экономические и культурные факторы играют немало­важную роль в формировании индивидуальных порогов радости. Биологически здо­ровые дети при достаточном разнообразии окружающей среды демонстрируют по­разительную способность находить такие забавы и игры, которые доставляют им радость. Эмоция радости взаимодействует с другими эмоциями, а также с перцептивно-когнитивными процессами и поведением. Она может замедлять деятельность человека, но она, же может пробуждать его интуицию и творческие способности. Индивидуальные различия в порогах радости порождают разнообразие жизнен­ных стилей. Для некоторых людей возбуждение и радость находятся в конфликте между собой, когда они сравнивают преимущества спокойствия, с одной стороны, и энергичного стремления к цели - с другой. Экспериментальные исследования эмоции радости у взрослых углубили наше понимание предпосылок и последствий данной эмоции, а также ее переживания. Результаты исследований говорят о существовании половых различий в частоте радостных и счастливых переживаний у студентов. Одно из глубинных ис­следований счастья обнаружило значимую связь между личностными характерис­тиками, порогами радости и типами радостных переживаний. Данные психофизио­логических исследований указывают на возможность дифференциации радости на основе нейрофизиологических показателей. Несмотря на то, что радость не является целью человеческой деятельности, можно определить те препятствия, которые встают на ее пути, - такие как чрез­мерный контроль и догматизм в отношении вопросов воспитания, секса и морально-этического развития. Обучение контролю над отрицательными эмоциями и отказ от чрезмерных ограничений и запретов порождают в человеке особую открытость, го­товность к эмоциональному опыту, которые, в свою очередь, создают благоприят­ную почву для самореализации и радости. Брэдбери (Вradburn, 1969) обнаружил, что социально активные люди, эмоцио­нальный опыт которых отличается большим разнообразием, чаще испытывают по­зитивные эмоции. Высокий социально-экономический статус, помогающий избе­жать однообразия и монотонности жизни, также положительно коррелирует с позитивными эмоциями. Однако Брэдбери отмечает, что деньги и социальное положе­ние «могут способствовать радости, но не в состоянии устранить печаль», и это замечание еще раз подтверждает тезис об относительной независимости пози­тивной и негативной эмоциональности.

3.11. Радость, эмпирическое изучение.

В последние годы было проведено несколько эмпирических исследований позитивной эмоциональности как личностной черты, и результаты этих исследова­ний подтвердили предположение о существовании индивидуальных различий в ко­личестве и частоте переживания людьми позитивных эмоций. Было обнаружено, что способность к переживанию позитивных эмоций не подвержена изменениям на протяжении всей человеческой жизни. Кроме того, эти исследования показали, что позитивная эмоциональность как личностная черта относительно независима от негативной эмоциональности как личностной черты. Человек может иметь высокие или низкие показатели как по одной из них, так и по обеим (Diener, Emmons, 1984; Те11еgеn,1982). Так, например, было выявлено, что именно позитивная, а не нега­тивная эмоциональность помогает дифференцировать тревогу и депрессию - два синдрома, которые имеют ряд общих характеристик (Blumberg, Izard,1986; Watson, С1агк, Сагеу, 1988). Концепция позитивной эмоциональности, несомненно, включа­ет в себя такие эмоции, как интерес и радость. Последние разработки могут значительно облегчить эмпирическое изучение эмоции удовольствия-радости. По крайней мере, одна из методик, разработанных для изучения темперамента у новорожденных детей, включает в себя такой пара­метр, как предрасположенность к улыбке и смеху (Rothbart, 1973), есть также мето­ды для объективного измерения улыбки у новорожденных и маленьких детей (на­пример, Izard, 1978). Результаты отдельных исследований с применением этих ме­тодов позволяют предположить, что способы выражения радости у младенцев относительно постоянны. Однако было бы преждевременно интерпретировать эти данные как аргумент в пользу утверждения, что уже в раннем развитии индивида радость выступает в качестве индивидуальной черты.

3.12. Развитие эмоции радости у ребенка.

Поскольку радость не может быть непосредственным результатом волевого уси­лия или целью деятельности, процесс развития эмоции радости у ребенка протекает несколько иначе, чем процесс развития эмоции интереса-возбуждения. Родители не могут «обучить» ребенка радости, не могут выстроить для него модель поведе­ния, гарантированно ведущую его к счастью. Они могут лишь развлекать и забав­лять ребенка, вовлекать его в игры, способствующие пробуждению эмоции радости. Подобные переживания радости очень важны для нормального развития ребенка, но они кратковременны и зависят от душевной щедрости окружающих его людей. Родители могут и должны делиться своей радостью с ребенком, позволяя ему пере­живать эту эмоцию косвенно, но в конечном итоге человек должен сам открыть для себя радость - только тогда она станет частью его жизненного стиля. Способность к эмоции радости - так же как способность испытывать интерес или умственные и художественные способности - индивидуальна и генетически детерминирована. Одни люди рождаются с высоким порогом эмоции радости, и это непосредственно влияет на их жизнь — на то, насколько они ощущают себя счаст­ливыми, благополучными и уверенными. Ведь жизнерадостность человека во мно­гом определяет отношение к нему окружающих людей, сказывается на развитии его социальной «Я-концепции» (Fitts, 1971) - совокупности представлений о том, как его воспринимают окружающие. Другие люди, наоборот, от рождения имеют большую способность к переживанию радости, и, соответственно, порог возбуждения радо­сти у таких людей будет ниже. Изучение эмоциональной экспрессии новорожденных (Izard, 1980) и ма­леньких детей (Washburn, 1929) подтверждает гипотезу о генетических детерми­нантах радости. Так, при наблюдении за русскими детьми, воспитанниками детско­го дома, были обнаружены значительные индивидуальные различия в частоте улы­бок и смеха, хотя дети росли в одинаковых условиях и были окружены одинаковой заботой и вниманием персонала (Izard, 1977). В своих ранних работах, посвященных исследованию смеха, Уошберн (Washburn, 1929) выявила у своих испытуемых значительные индивидуальные различия. Она предъявляла детям различные стимулы и регистрировала их реакцию. Четверо из наблюдаемых ею детей впервые засмеялись уже в возрасте 12 недель, тогда как у одного ребенка не удавалось вызвать смех вплоть до 52-недельного возраста. Мак-грейд (МсGrade, 1968) обнаружила, что «стрессовая реакция», возникающая у ре­бенка в ответ на отнятие соски в возрасте 3-4 дней, практически не подвержена изменениям вплоть до 8-месячного возраста. Кроме того, она обнаружила, что дети, которые в возрасте 3-4 дней менее активно реагировали на отнятие соски, в даль­нейшем, в возрасте 8 месяцев, становились более жизнерадостными, активными, менее напряженными.

3.13. Социально-экономические и культурные факторы развития эмоции радости.

Различные культуры и субкультуры предоставляют человеку разные возможно­сти для переживания радости. Ниже рассмотрим некоторые из специфических причин, препятствующих переживанию радости, пока же отметим, что экономические, социальные и культурные условия, порождающие у инди­видов усталость и скуку, условия, в буквальном смысле вынуждающие людей бо­роться за выживание, способствуют негативным эмоциональным переживаниям и препятствуют переживанию радости (Со1еs, 1971; Davis, Dо11агd, 1940). Однако можно также предполагать, что скудость стимуляции, поступающей из окружаю­щей среды, в большей мере сказывается на развитии эмоции интереса, нежели эмо­ции радости; во всяком случае, это справедливо для таких обедненных условий, в которых человек не страдает физически, которые не вызывают хронической неудов­летворенности базовых потребностей. Дети обладают поразительной способностью к творчеству, любой имеющийся под рукой предмет они умеют превратить в игруш­ку, в источник радости, но если окружающая их среда дает мало пищи для развива­ющегося мозга, то эмоция интереса не возникает, и это непосредственно сказывает­ся на развитии навыков и умений.

Поскольку радостное переживание можно рассматривать в качестве побочного продукта деятельности, направленной на достижение некой эмоционально значи­мой цели, то и социализация радости, по-видимому, выступает как феномен со­циального развития ребенка. Формирование и развитие эмоции интереса у ребенка в какой-то степени зави­сят от родителей. Родители могут способствовать развитию интереса у ребенка, по­казывая ему разнообразные предметы, посещая с ним новые места, знакомя с раз­ными людьми, привлекая внимание ребенка к новым свойствам знакомых предме­тов, помогая по-новому увидеть их. Так же легко ребенок усваивает, чего следует бояться, что вызывает гнев, отвращение или презрение, однако вам вряд ли удастся научить его радоваться. В любом случае, для того чтобы человек «научился» какой-то эмоции, он должен хотя бы раз испытать ее, должен узнать, какие активаторы могут ее вызывать. И это особенно справедливо в отношении эмоции радости. Только пробуждая радость в ребенке, можно убедиться в том, что эта эмоция развивается, что жизнь ребенка достаточно насыщена радостными переживания­ми. Если родители обладают хорошо развитой способностью к радости, умеют радоваться разным людям, разнообразным событиям и явлениям окружающего мира, если круг этих активаторов радости широк и разнообразен, то и у ребенка посредством механизмов социального научения формируется радостное мировос­приятие.

3.14. Развитие улыбки и смеха.

Обзор литературы по проблемам развития смеха и улыбки у детей, проведенный различными исследователями ( Charlesworth, Kruetzer, 1973; Vine, 1973; Sroufe, Wunsch, 1972; Rothbart, 1973), показывает, что эта проблема еще не исследована в полной мере, однако мы имеем возможность обобщить наработанные к настоящему времени гипотезы и результаты. В настоящее время считается установленным, что реакция улыбки является врожденной и универсальной (Darwin, 1877; Goodenough, 1932; Thompson, 1931; Тоmкins, 1962; Wolff, 1963; Eibl-Eibesfeldt, 1972). Вольфф (Wolff, 1963) детально исследовал улыбку новорожденных детей. Наблюдая за младенцами в течение че­тырех часов в день в первые пять дней жизни и в течение десяти часов в шестой день жизни, он обнаружил, что в период от двух до двенадцати часов после рождения на лице младенца отмечаются движения, морфологически напоминающие улыбку. Эти движения возникали во сне и рассматривались автором как спонтанные и рефлек­торные. Собственно улыбка возникала на лице младенца в первую неделю жизни в ответ на различные звуковые стимулы, в том числе в ответ на высокий человечес­кий голос. Последующие наблюдения показали, что широкая, ясная улыбка возни­кает приблизительно на третьей неделе жизни в ответ на звук высокого голоса. Но уже к пятой неделе сам по себе человеческий голос не вызывает у младенца улыбку (теперь младенец реагирует на него звуковым ответом), к этому возрасту в качестве активаторов улыбки начинают выступать различные зрительные стимулы, в том числе вид человеческого лица. На втором и третьем месяце жизни ребенок уже улы­бается спонтанно, а не только в ответ на внешние раздражители. По мнению Вольффа, наиболее универсальным стимулом для улыбки можно считать вид человеческо­го лица. В результате серии исследований, проведенных в Академии медицинских наук в Москве, М. Ю. Кистяковская (1965) обнаружила, что комплекс оживления (поло­жительная эмоциональная реакция, включающая улыбку) наблюдается у здоровых детей к концу первого - началу второго месяца жизни. Кроме улыбки, комплекс оживления проявляется быстрыми генерализованными движениями с поперемен­ным сгибанием и выпрямлением конечностей, учащением дыхания, голосовыми ре­акциями и морганием. Некоторые выводы, к которым пришла Кистяковская, имеют важное значение для родителей и воспитателей: 1) взрослый может вызывать пози­тивную эмоцию у младенца, просто обеспечивая его слуховыми и зрительными впе­чатлениями, тем самым, развивая его способность к визуальной концентрации; 2) своевременное и полное удовлетворение первичных потребностей младенца зна­чительно снижает вероятность возникновения негативных эмоций и создает усло­вия для позитивного эмоционального развития; 3) позитивные эмоции способству­ют длительной и устойчивой визуальной концентрации. В классическом исследовании Шпитца и Вольффа (Spits, Wolff, 1946) было обна­ружено, что в возрасте от двух до пяти месяцев ребенок реагирует улыбкой на лю­бое человеческое лицо. Примерно на четвертом-пятом месяце ребенок начинает от­личать мать от других людей, и после этого возраста лицо незнакомого человека редко вызывает у него улыбку, он теперь отдает явное предпочтение материнскому лицу и другим знакомым лицам. Основываясь на результатах своего интенсивного изучения младенческой улыбки, Шпитц и Вольф пришли к выводу, что эмоции игра­ют первостепенную роль в общем развитии ребенка, а также «в развитии любых форм человеческой деятельности, будь то процессы восприятия, памяти, выработка физических навыков, изобретательность или понимание». Эффект, который производит улыбка ребенка, ее воздействие на чувства матери подтверждают истинность гипотезы о мотивационной роли эмоций и эмоциональ­ной экспрессии. Улыбка ребенка вызывает встречную улыбку матери, она способ­ствует формированию эмоциональной привязанности, формированию теплых, неж­ных отношений между матерью и ребенком. Эмд и Кёниг (Emde, Коеnig, 1969) изучали взаимосвязь младенческой улыбки с такими организмическими состояниями, которые вызывают плач, беспокойство, настороженность, а также с состоянием дремоты и различными фазами сна. Их ис­пытуемыми были 30 здоровых новорожденных младенцев. На протяжении 45 серий наблюдений исследователи зарегистрировали 194 улыбки, 190 из которых появи­лись во сне, во время фазы быстрых движений глаз (БДГ-сон). Столь небольшое ко­личество улыбок, появившихся при других организмических состояниях, позволи­ло авторам заключить, что в первые дни жизни младенец улыбается преимуществен­но, если не исключительно, во сне, во время фазы БДГ. Эмд и Кёниг также обнаружили, что 16 детей, матери которых на протяжении восьми часов родов получали депрессанты, улыбались значительно меньше, чем младенцы, матери которых не получали этих медикаментов. Авторы считают, что обнаруженная ими закономерность согласуется с результатами более ранних ис­следований, выявивших, что лекарства, принимаемые матерью во время родов, не­благоприятно сказываются на сосательной активности ребенка (Кгоn, Stein, Goddard, 1956) и на его способности к зрительной фиксации (Stechler, 1964) в пер­вые дни жизни. В ходе исследования Эмд и Кёниг получили достоверные данные о том, что мла­денческая улыбка не связана с такой функцией пищеварительной системы, как вы­деление газов. В качестве индикатора скопления газов в кишечнике ребенка иссле­дователями рассматривались отрыжка, и срыгивание пищи; только 1% из 138 про­явлений газовыделения совпадал по времени с улыбкой; 76% этих проявлений приходились на время кормления, но только 13% из всех зарегистрированных улы­бок наблюдались во время кормления. Эмд и Кёниг считают, что первая улыбка новорожденного еще не наполнена тем «смыслом», который несет в себе социальная улыбка. Мимические движения ново­рожденного, напоминающие улыбку, возникают спонтанно, они связаны с внутрен­ним состоянием ребенка, в то время как социальная улыбка, как правило, вызвана присутствием другого человека. Однако авторы предполагают, что в основе неонатальной и

Дата добавления: 2015-07-17 | Просмотры: 491 | Нарушение авторских прав