АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Беннетт Райан. «Самое умное, что я когда-либо делал – это привлек Макса Стеллу к помощи в организации твоего мальчишника»

«Самое умное, что я когда-либо делал – это привлек Макса Стеллу к помощи в организации твоего мальчишника».

Я посмотрел на своего брата Генри, после того, как он практически пропел это. Он сидел, откинувшись в шикарном кожаном кресле с новой порцией водки с соком лайма, недавно вернувшись с приватного сеанса и нацепив на себя самую широкую ухмылку, которую я когда-либо видел. Он не смотрел на меня когда говорил; он наблюдал за тремя красивыми девушками на сцене, которые танцевали и раздевались под медленный, пульсирующий ритм. «Нужно запомнить на будущее» пробормотал он, поднося стакан к губам.

«Я планирую отметить это только один раз» произнес я.

«Хорошо». Уилл Самнер, лучший друг и деловой партнер Макса, наклонился вперед, чтобы поймать взгляд Генри. «Впрочем, тебе в итоге может понадобиться второй мальчишник, если жена узнает о профессиональной и довольно активной работе здешних танцовщиц. Судя по всему, они здесь исполняют не только стандартные приватные танцульки».

Пренебрежительно взмахнув рукой, Генри сказал: «Это всего лишь приватный танец[1]». А затем улыбнулся мне, подмигивая. «Хотя и очень хороший приватный танец».

«Удачная концовка?» спросил я его, слегка поддразнивая и возмущаясь.

Генри покачал головой, рассмеялся и, взяв свой напиток, сделал пару глотков. «Не такая уж удачная, Бен».

Я с облегчением выдохнул. Я хорошо знал своего брата, чтобы понять, он никогда не обманет свою жену Мину. Но, в отличие от меня, он все еще придерживался принципа: «то, что она не знает, не может ей навредить».

Несмотря на то, что мы с Хлоей собирались пожениться в июне, единственными выходными, когда Макс, Генри, Уилл и я могли вырваться на мой мальчишник, были вторые выходные февраля. Мы полагали, что придется основательно задобрить наших женщин, чтобы те согласились отпустить нас в Лас-Вегас на День Святого Валентина, но как обычно они нас удивили: они закрыли на это глаза и просто, на те же самые выходные, запланировали поездку в горы Катскилл.

Для того чтобы начать выходные гарантированного кутежа, Макс выбрал клуб высокого уровня. Мы, безусловно, не наткнулись бы на это место во время прогулки по стрип-клубам Вегаса или проведя поиск в Интернете. Честно говоря, стрип-клуб Черное Сердце выглядел не так уж привлекательно снаружи. Он располагался в обычном офисном здании, в паре кварталов от интенсивного движения главного проспекта Лас-Вегаса. Но внутри – миновав три запертые двери, двух вышибал, которые по величине ничем не уступали моей квартире в Нью-Йорке, погрузившись в темное нутро здания – клуб выглядел шикарно и определенно излучал секс.

В огромном зале были установлены небольшие возвышающиеся сцены, на каждой из которых располагалась танцовщица, облаченная в сверкающее, серебряное белье. Там же было размещено четыре бара в черном мраморе, по одному в каждом углу, которые специализировались на определенном виде спиртного. Генри и я развлекались в баре с водкой, также заказав немного икры, блинов и гравлакс[2]. Макс и Уилл отправились за порцией виски. В двух других барах был представлен ассортимент вин и ликеров.

Мебель из темной кожи была шикарной и невероятно мягкой. Каждое кресло было довольно широким для двоих… в случае, если бы кто-нибудь из нас заказал танец на первом этаже. На официантках, разносивших подносы с напитками, были либо бикини из латекса, либо вообще ничего. Наша официантка Джия в начале вечера была в красной кружевной сорочке и трусиках, с искусно подобранными украшениями в волосах, ушах и на шее, но, создавалось впечатление, что перед тем как подойти к нам, каждый раз она с себя что-то снимала.

Я не был постоянным клиентом в такого рода заведениях, но даже я знал, что это не был заурядный стрип-клуб. Черт возьми, он был впечатляющим.

«Вопрос вот в чем» сказал Генри, прерывая мои мысли, «Когда будущий жених получит свой приватный танец?»

Рядом со мной стали раздаваться всевозможные подбадривающие слова, но я уже качал головой. «Я пас. Приватные танцы – это не моё».

«Как незнакомая и на редкость горячая женщина, отплясывающая у тебя на коленях, может быть не твоим?» спросил Генри, недоверчиво на меня посмотрев. В своих командировках, мы с братом никогда не посещали клуб подобного рода. Думаю, я был также озадачен его бурным восторгом, имевшим отношение к танцовщицам, как и он был поражен моей к ним антипатии. «Ты ведь темпераментный мужик?»

Я кивнул. «Весьма. Думаю, из-за этого они меня и не прельщают».

«Чепуха» сказал Макс, поставив свой напиток на стол и махнув кому-то в дальнем темном углу. «Это первая ночь твоих холостяцких выходных и приватный танец является обязательным атрибутом».

«Вы можете удивиться, но я с Беннеттом заодно» сказал Уилл. «Приватные танцы от незнакомок – сущий кошмар. Куда деть руки? Куда смотреть? Всё это слишком бездушно, не так как с любимым человеком».

В то время как Генри настаивал, что Уилл, скорей всего, просто не получал качественного приватного танца, Макс отошел поговорить с человеком, который, казалось, появился возле нашего стола из ниоткуда. Он был ниже Макса – что не удивляло – и с сединой на висках. Его лицо и глаза заключали в себе невозмутимость, которая указывала на то, что он многое испытал в этой жизни, а повидал еще больше. Его костюм был темным и безукоризненным, его губы были сжаты в тонкую линию. Про себя я отметил, что это, скорей всего, был тот самый скандально известный Джонни Френч, о котором Макс упомянул во время нашего полета.

Хоть я и подозревал, что они обговаривали детали готовящегося для меня танца, я заметил как Джонни что-то пробормотал, после чего Макс отвернулся и уставился на стену с непроницаемым лицом. Я мог пересчитать по пальцам то количество раз, при котором видел Макса таким напряженным. Я наклонился вперед, пытаясь понять, что происходит. Генри и Уилл остались безучастны, их вниманием завладели, теперь уже голые, танцовщицы на сцене. Наконец, плечи Макса расслабились, как будто он пришел к какому-то заключению, затем он улыбнулся Джонни и пробормотал: «Спасибо, приятель». Похлопав Макса по плечу, Джонни повернулся и ушел.

Макс вернулся на свое место и потянулся за напитком. Движением подбородка я указал в сторону дверного проема задернутого черным занавесом, за которым скрылся Джонни.

«Что это было?»

«Это» сказал Макс «было обсуждение комнаты, которую для тебя готовят».

«Для меня?» Я прижал руку к груди, качая головой. «Повторяю, Макс, я пас».

«Ни черта подобного».

«Похоже, ты серьезно».

«Ты прав, черт тебя дери, я серьезно. Джонни сказал мне, что ты должен направиться в сторону того коридора» - Макс указал на другую дверь, не ту, за которой исчез Джонни – «и добраться до двери с надписью Нептун».

Я застонал, откинувшись на спинку кресла. Хотя этот клуб считался одним из лучших заведений подобного рода в городе – а может и где-либо еще – в списке предстоящих дел на сегодняшний вечер приватный танец от случайной стриптизерши был предпочтительнее, нежели некачественное суши или тяжелое заболевание.

«Черт, просто пройди по коридору как мужик, позволь девчонке станцевать на тебе и потереться о твою выпуклость в штанах». Макс уставился на меня, сузив глаза. «Чё ты на дерьмо исходишь? Это твой гребаный мальчишник, так веди себя как мужик, которым ты когда-то был».

Я изучал его, задаваясь вопросом: почему он так прочно засел в своем кресле, в то время как меня так упорно старался выпроводить. «А тебе Джонни тоже выделил комнату? Разве у тебя не будет приватного танца?»

Он рассмеялся, поднес виски к губам и пробормотал: «Это приватный танец, Бен, а не гребаный поход к стоматологу».

«Засранец». Подняв свой напиток, я пристально посмотрел на густую, прозрачную жидкость. Отправляясь в это место, я знал, что здесь будут женщины, выпивка и действия, скорее всего, выходящие за рамки правовых норм и законов, но правда была в том, что Хлоя тоже это знала. Она пожелала мне весело провести время, при этом в ее глазах не было и тени беспокойства или недоверия. На это, просто не было причин.

Прежде чем встать и направиться в сторону коридора, я поднес стакан к губам, опустошил его и пробормотал «К черту». Мои спутники в этот вечер держались на удивление достойно, не отпустив в мой адрес ни единого возгласа, но даже при этом я мог почувствовать на спине их взгляды, когда двинулся в сторону коридора находящегося слева от главной сцены.

Сразу за дверью цвет ковра перешел с черного на насыщенный ярко-синий, но от этого зона коридора выглядела еще темнее, по сравнению с тем, что было в главном зале. Стены того же самого густого черного цвета, а хрустальные крошечные светильники на стене отбрасывали достаточное количество света, чтобы освещать передо мной путь. Вдоль одно из стен длинного коридора располагались двери с названиями планет: Меркурий, Венера, Земля… В самом конце коридора, у двери с надписью Нептун, я замешкался. Будет ли девушка уже внутри? Будет ли там для меня кресло или, что еще хуже, кровать?

Дверь была тяжелой и изысканно декорированной, будто бы привезенной из замка или какой-то жуткой, готической секс-темницы. Чертов Макс. Я содрогнулся, повернул ручку и выдохнул от облегчения, когда увидел, что внутри не было ни железного креста, ни наручников, ни женщины, только большое кресло с покатой спинкой на котором, по центру, лежала маленькая серебряная коробочка. Она была перевязана шелковой красной лентой с прикрепленной к ней белой карточкой, на которой аккуратным почерком было выведено Беннетт Райан.

Замечательно. Какая-то стриптезерша Вегаса уже знала мое гребаное имя.

В коробке находилась черная атласная повязка на глаза и обрывок плотной бумаги, на которой черными чернилами было написано: Надень это.

Мне что нужно нацепить повязку на глаза для приватного танца? Какой в этом смысл? Только из-за того, что этим вечером я не хотел никаких танцев, не значило, что я забыл свои предыдущие приватные танцы. Если за последние несколько лет формат не изменился, то по-прежнему можно было смотреть, но не касаться. И что, черт подери, я буду делать с завязанными глазами, когда она придет? Я был абсолютно уверен в том, что не собирался к ней прикасаться.

Я положил кусок ткани на кресло, игнорируя его, и уставился на стену. Время шло, и с каждой минутой я все больше убеждался в том, что не было ни единого, мать вашу, способа при котором я бы напялил на себя эту повязку.

Я практически мог услышать звук своего набирающего силу раздражения. Это походило на рев, шум волны, треск пламени. Закрыв глаза, я сделал три глубоких вздоха, а затем более тщательно посмотрел на окружающую меня обстановку. Стены были приглушенного серого цвета, а кресло темно-синего. Комната больше походила на примерочную в элитном магазине, чем на комнату, где мужчины получали, как я предполагал, гораздо больше, чем просто танец. Я провел рукой по мягкой коже кресла, и только тогда заметил вторую записку, которая лежала под повязкой, внутри коробки. Исписанная тем же самым почерком, на той же самой бумаге, она гласила:

Бен, нацепи на глаза гребаную повязку, не будь слабаком.

Чертов Макс. Я что, действительно должен был здесь сидеть как пленник до тех пор, пока не надену повязку на глаза и не покончу с этим? Простонав, я взял черную ткань, обернул ее вокруг головы и прежде чем натянуть ее на глаза, постарался унять свое сердцебиение. Я уже начал составлять план того, как отомщу Максу. Он знал меня дольше, чем кто-либо в моей жизни, кроме моей семьи, разумеется. Он знал, насколько я ценил преданность и контроль. Неужели заставив меня прийти в эту комнату и прикрыть глаза, он не знал к чему это приведет? Вот ведь хрен моржовый.

Я откинулся на спину кресла и стал ждать в раздражающей тишине. Мои уши улавливали звуки, которые я раньше не замечал: приглушенный ритм музыки в других комнатах, звук открывающихся и закрывающихся дверей, сопровождаемый тяжелыми щелчками. А затем я услышал, как кто-то повернул ручку на двери в мою комнату. Дверь открывалась со звуком легкого трения древесины о ковер.

Мое сердце безумно колотилось.

Как только я уловил аромат незнакомых духов, я почувствовал, как моя спина застыла от напряжения. Кроме аромата незнакомки я ничего не знал о том, кто здесь находился, но уж очень хотел иметь возможность увидеть того, кто ко мне пришел. Она что-то делала около противоположной стены комнаты. Я услышал шорох, легкий щелчок, и затем комнату наполнила спокойная ритмичная музыка.

Теплые, нежные руки обхватили мои запястья и легко, и профессионально разместили мои руки так, что они теперь праздно покоились по бокам. Никаких прикосновений? Без проблем, черт побери.

Я сидел неподвижно, в то время как она скользила по мне. Ее дыхание пахло корицей, ее бедра терлись о мои колени, а ее руки были прижаты к моей груди. Так как же это должно было пойти? Я бы остался с повязкой на глазах, она бы на мне танцевала, а затем я бы ушел? Постепенно я начал расслабляться. Девушка двигалась на мне, ее бедра скользили по моим бедрам, ее руки плавно перемещались по моей груди. Я в полной мере мог ощутить на себе ее тело, и повязка на глазах не казалась абсурдной идеей, но если бы я относился к людям, которые наслаждаются такого рода танцами, то для меня стало бы проблемой лишиться возможности ее увидеть.

Возможно, Макс знал, что это будет единственный способ, при котором данный опыт не был бы для меня невыносим. Эта мысль слегка притупила мое желание пнуть его в задницу.

Танцовщица извивалась на мне ритмично покачивая бедрами под музыку и соблазнительно вращалась, то поднимаясь, то опускаясь. Она отклонилась назад, ухватившись за мои плечи как за опору, и я почувствовал как ее ягодицы вжались в мои бедра. Все указывало на то, что ее лобок слишком близко подобрался к моему члену, и я постарался медленно и осторожно отодвинуться, вдавливая свое тело глубже в кресло. Затем она снова выпрямилась, и я смог почувствовать форму ее груди, когда она задела мою грудь. Ее дыхание было теплым и легким дуновением на моей шее, и хотя это не было неприятным, по сути, это быстро переросло в неловкость. Мой первоначальный страх, что я должен буду смотреть в ее глаза, улыбаться, или делать вид, что оказался здесь по собственному желанию, исчез. Зато я понял, что этот танец не имел значения ни для одного из нас. Разумеется, она не получит от этого танца ничего кроме денег, и благодаря повязке на глазах, мне даже не пришлось подделывать свое удовольствие. Я напрягся, подсчитывая, сколько же осталось до конца песни. Она не была мне знакома, но по композиции песни было ясно, когда она должна была подойти к концу, и я выдохнул, сняв часть напряжения. Бедная девушка, кажется, стала замедляться на мне, но ее руки по-прежнему оставались на моих плечах.

Когда песня закончилась, единственным звуком наполняющим комнату, был звук учащенного дыхания стриптизерши.

Она собралась уходить? Должен ли я что-то сказать?

Страх сковал мой живот, и я четко осознал, что, скорее всего, это было лишь прелюдией представления. К моему абсолютному ужасу стриптизерша наклонилась вперед и провела зубами по моему подбородку.

Тогда… я замер, начиная смутно осознавать всю силу охватившего меня раздражения.

«Здравствуйте, мистер Райан». Я был поражен не столько ее жарким дыханием в моем ухе, сколько звуком ее голоса, от которого мое тело словно застыло. Что за гребаная реальность? Мои руки сжались в кулаки. «Я действительно, действительно хочу поцеловать эти сексуальные, сердитые губки».

Я открыл рот, чтобы высказаться, но ничего не вышло.

Хлоя, мать её, Миллз.

«Я сейчас практически всю задницу себе стерла, а у тебя там даже не встало?» Она наклонилась и провела языком по моей шее, в то время как ее бедра опустились и повиляли на моем члене. «Идем на подъем…». Она хихикнула, уткнувшись в мою шею. «Теперь порядок».

Мой разум взорвался от облегчения и гнева, шока и смущения. Хлоя была здесь, в Вегасе, не каталась на лыжах в гребаных горах Катскилл, а приехала сюда, чтобы застать меня с завязанными глазами, ожидающим танцовщицу, и сделать то, что она сделала: станцевать на моих коленях и поелозить на моем члене. Но на этот раз мне удалось поступить с Хлоей так, как я чаще всего поступал со своими партнерами по бизнесу: скрывал свою реакцию до тех пор, пока она не преобразовывалась в нечто более предпочтительное.

Я посчитал в обратном порядке, начиная с десяти, прежде чем спросил: «Это была проверка?»

Она придвинулась ближе и поцеловала мочку моего уха. «Нет».

Я не собирался оправдываться и объяснять, почему находился в этой комнате; я не сделал ничего предосудительного. Однако, я почувствовал в себе странную борьбу: растущее возбуждение от мысли, что она сделала всё это для меня, и возмущение от того, что она обставила меня. «У тебя большие проблемы, Миллз».

Она прижала кончик пальца к моим губам, и он оказался зажат между нашими ртами во время краткого поцелуя. «Я рада, что оказалась права. Макс должен мне пятьдесят баксов. Я сказала ему, что тебе будет нелегко выдержать приватный танец от незнакомки. Неверность - вещь для тебя неприемлемая».

Я сглотнул, кивая.

«Я применила все свои движения и ничего. У тебя там даже не шелохнулось. Я искренне надеюсь, что ты не догадывался о моем присутствии, иначе - если честно - я буду оскорблена».

Покачав головой, я пробормотал: «Нет. Духи… не те. К тому же, ты ненавидишь жевательную резинку со вкусом корицы. В результате, я не мог ни видеть тебя, ни чувствовать».

«Теперь можешь» сказала она, подняв мои руки и опустив их на свои обнаженные бедра. Я провел ладонями по ее бедрам и почувствовал острое давление камешков на ее нижнем белье. Что, черт возьми, она носит? Я умирал от желания снять повязку с глаз, но поскольку она сама этого не сделала, я подозревал, мне стоило дождаться продолжения.

Я водил руками по ее бедрам, спускаясь к ее икрам, и внезапно, мне безумно захотелось занять сексом в этой комнате, посреди этого сомнительного клуба. Меня накрыло волна облегчения от того, что здесь была именно Хлоя, а не какая-то незнакомка, оседлавшая мои колени. В моей крови произошел выброс адреналина. «Вы не должны стесняться, и смело трахать меня в этой комнате, мисс Миллз».

Она наклонилась вперед и присосалась к моему подбородку. «Хм… может быть. Хочешь во второй раз насладиться танцем?»

Я кивнул и выдохнул, когда она стянула с меня повязку, демонстрируя свой наряд. На ней был миниатюрный лифчик с тонкими атласными бретельками, который, казалось, был усыпан драгоценными камнями, прикрепленными к прозрачным кусочкам шелка. Ее трусики выглядели так же непрочно, как и лифчик, но более пленительно. Тонкие атласные ленточки по бокам, будто намекали на то, что мне не стоило их портить.

Проведя пальцем по своему телу, она прошептала: «Тебе нравится мое новое белье?»

Я уставился на крошечные драгоценности, украшавшие ее кожу, которые ярко мерцали и переливались ярко-зеленым светом, наподобие бриллиантов. Черт возьми, она была похожа на произведение искусства. «Сойдет» промямлил я, наклоняясь вперед и целуя ложбинку между ее грудей. «На крайний случай».

«Ты хочешь ко мне прикасаться?»

Я снова кивнул, всматриваясь в ее лицо и чувствуя, как мои глаза темнеют под действием ее голодного, но нерешительного взгляда.

Она улыбнулась, облизав свои губы. «Я не проверяла тебя, посылая сюда. Но» произнесла она, опустив взгляд на мои губы «дело в том, что ты пришел в эту комнату, ожидая танца от незнакомки. Ты надел повязку на глаза, и другая девушка могла войти сюда и коснуться того, что принадлежит мне». Она подняла голову и изучила меня. «Думаю, я заслуживаю некоторого удовольствия».

Да, черт возьми. «С этим я могу согласиться».

«Правила те же самые» - она указала кивком головы в сторону небольшой табличке на стене, в сущности, предупреждающей, что мужчины, применившие насильственные действия по отношению к танцовщицам, будут выдворены и спущены с плотины Гувера - «Тебе по-прежнему нельзя прикасаться ко мне по своему усмотрению».

Я не был уверен в том, что она подразумевала под словами «по своему усмотрению», и я все еще был пойман в ловушку, находясь под ней, так что я просто позволил своим рукам вернуться на исходную позицию, на ее бедра, ожидая дальнейших инструкцией. Мое тело было натянуто как струна и готово на все, что бы она ни пожелала.

Она встала, подошла к противоположной стене и снова включила музыку. Я реально был чертовски счастливым подонком. У меня была самая горячая девочка во всем мире. Облизав губы, я уставился на ее упругую, идеальную попку, пока она не развернулась и не направилась уверенной модельной походкой в мою сторону.

Хлоя забралась на меня, широко раздвинув свои ноги. «Сними мои трусики».

Я потянул за тонкие ленточки и медленно стащил с нее трусики, отбрасывая их в сторону.

«Теперь положи тыльную сторону руки на свое бедро и выстави столько пальцев, сколькими ты бы хотел меня трахнуть» прошептала она.

Я моргнул «Что?»

Она рассмеялась и закусила свою губу, прежде чем медленно повторила: «Положи на свое бедро руку ладонью вверх и выстави столько пальцев, сколькими ты бы хотел меня трахнуть».

Дерьмо, она что серьезно? Не отрывая от нее взгляд, я опустил руку на свое бедро, развернул ладонью вверх и предложил средний палец: «Вот так пойдет».

Она посмотрела вниз и хмыкнула. «Хорошо, но мне нужен, по крайне мере, еще один. Мне необходимо приблизительное сходство с твоим членом».

«Ты реально собираешься трахать лишь мои пальцы? Мой член вполне готов тебя обслужить и не притворяйся, что эта возможность для нас менее предпочтительна».

«Ты собирался получить приватный танец от танцовщицы Вегаса» возразила она, приподняв бровь. «Твой член даже не был заинтересован пять минут назад».

Я вздохнул и закрыл глаза, выставляя три пальца.

«Как щедро» прошептала она, приподнимая свои бедра и скользя своей киской по моим пальцам. «Ты станешь потрясающим мужем, если будешь продолжать в том же духе».

«Хло…» застонал я, открыв глаза, чтобы наблюдать за тем как она медленно опускалась на мои пальцы. Она уже была мокрой и я, пристально глядел на ее обнаженное тело прикрытое лишь откровенным лифчиком, на ее гладкие бедра раздвинутые поверх темной ткани моих брюк.

Она обвила руками мою шею и начала двигаться на мне, поднимая и опуская свои бедра, потираясь клитором о мою руку. Снова, снова и снова. Я засаживал в нее пальцы, нуждаясь в этом трении. Я мог вдыхать ее аромат, витавший в воздухе, мог слышать каждый с трудом вырывающийся из нее звук. Между ее грудью выступили капельки пота, что заставило ее кожу блестеть. Я никогда не признаю, насколько же мне нравилось смотреть за тем, как она использует мое тело, доставляя себе удовольствие.

«Ты, черт подери, дразнишь меня» проворчал я, наслаждаясь усилением давления от веса ее рук обхвативших мои плечи. Один ее вид делал с моим телом нечто невообразимое, и я был абсолютно уверен, что смогу кончить, если она опуститься еще ниже и сильнее потрется бедром о мой член. «Похоже, я выберусь отсюда со стояком и с запахом твоей киски».

Вращая бедрами, она прошептала: «Не переживай».

И все же я заметил, что от звука моего голоса ее соски под миниатюрным лифчиком напряглись и отвердели. Она знала, как сильно я был возбужден, и ее не могло это не волновать.

Хлоя охнула, когда я крутанул пальцами и передвинул другую руку так, чтобы придержать ее попку, управляя движениями ее бедер. Я надавил большим пальцем на ее клитор, чувствуя, что приближаюсь к оргазму просто наблюдая за ней. Ее тело вобрало в себя мои пальцы слегка пульсируя и напрягаясь в предвкушении. Даже в странной, Богом забытой, окружающей нас комнате, я мог дать ей кончить за считанные минуты. Она была гребаным клубком противоречий: щедрая и дразнящая, серьезная и застенчивая. «Черт, ты погубишь меня, Хло».

«Ты считаешь, я уже близка к разрядке?» Наши глаза ни разу не нарушили зрительный контакт, и я передвинул руку вверх, очерчивая кончиками пальцев строение ее ребер.

«Да» прошептал я.

«Тебя по-прежнему заводит мысль, что ты так быстро можешь заставить меня это испытать?»

Я кивнул, и моя рука скользнула выше, к ее плечу, к ее шее. Мои пальцы прижались к ее яремной вене, нестерпимо желая почувствовать бешеную гонку ее пульса в тот момент, когда она кончит. «Мне нравится сознавать, что больше никто не сможет сделать тебя такой влажной».

Ее карие, карамельного цвета глаза потемнели, и их заволокло пеленой желания. «Мне нужно, чтобы ты хотел меня каждую секунду» прошептала она, затаив дыхание. «Ты – единственный, кому я когда-либо позволяла обладать собой подобным образом».

Слово «обладать» зажгло искру в моей груди и наполнило необузданностью, которую я больше не мог сдерживать. Ее губы были так близко к моим, что я мог уловить запах корицы от ее дыхания, а также аромат незнакомых духов. Реальность того, как далеко она зашла в том, чтобы меня одурачить, подлило масло в огонь, и я наклонился вперед, распадаясь на части; мой поцелуй был резким и карающим, изголодавшимся от желания почувствовать и вкусить ее.

Она слегка отстранилась и спросила меня в изумлении: «Ты хочешь, чтобы меня услышали?»

«Я хочу, чтобы тебя услышал весь клуб».

Ее пальцы погрузились в мои волосы на затылке, а ее бедра дрожали и неистово вращались над моей ладонью, всё глубже заманивая в свои глубины.

«О, Боже…». Закусив губу, она изогнулась, и я припал к ее шее, посасывая, покусывая, владея каждым ударом ее сердца.

Я чувствовал биение ее пульса напротив своих губ, чувствовал каждый ее выдох, несмотря на прерывистое дыхание, чувствовал, как она напряглась надо мной и сдавила в себе мои пальцы, когда кончила. Она хрипло выкрикнула мое имя, и ее голос послал вибрацию через мой язык, прижатый к ее горлу.

Хлоя замерла, ее удовлетворенное и расслабленное тело прижалось к моему. Она подняла обе руки, обхватила ими мою шею и мягко надавила на мой пульс большими пальцами, затем наклонилась, посасывая и затягивая в себя мою нижнюю губу, и быстро и жестко ее укусила. Я проурчал от удивления, не будучи уверен в том, как это на мне отразится, но на секунду я подумал, что кончу в штаны от такого укуса.

«Это…» выдохнула она, отодвигаясь «было невероятно».

Осторожно приподнявшись с моих пальцев, она встала на дрожащие ноги. Я наклонился вперед, чтобы поцеловать влажную кожу между ее грудей и потянул ее руку к головке моего члена, скрытого в брюках. «Ты так прекрасна, когда кончаешь, Хло. Посмотри, как ты меня завела».

Она сжала меня, медленно поглаживая.

Мои глаза закатились от удовольствия, и я попросил: «Я хочу, чтобы ты сейчас встала на колени. Возьми меня в рот».

Но к моему абсолютному ужасу, она убрала руку и направилась в угол комнаты поднять свои трусики.

«Что ты делаешь?» прохрипел я. Она завязала крошечные атласные ленточки на каждом бедре, сняла халат с крючка на стене, набросила его на плечи и, улыбнувшись, спросила: «Ты в порядке?».

Я пристально на нее посмотрел. «Ты это серьезно?»

Она вернулась ко мне, поднесла мою левую руку к своим губам, и мой безымянный палец проскользнул между ее зубами и глубже, попадая в плен ее бархатистого язычка. А затем она выпустила его, и, подмигнув мне, прошептала: «Я серьезно».

Мои руки дрожали от напряжения, мой член пульсировал от действий ее рта, а также от ее слишком короткого, нежного посасывания. «Тогда, я не в порядке, Хлоя. Ни капельки».

«Я чувствую себя фантастически» сказала она, сладко улыбаясь. «Надеюсь, ты насладишься остальной частью своего мальчишника».

Я откинулся назад, наблюдая за тем, как она затягивает пояс халата на своей талии. Моя кожа горела и зудела, мое тело лихорадило от возбуждения. Все то время, что она одевалась, она наблюдала за мной, наслаждаясь моей потребностью в ней.

Я изо всех сил пытался скрыть свою реакцию, решив притвориться, что все прекрасно. Крики только бы оставили ее довольной собой, а вот прохладное отношение всегда срабатывало намного лучше, когда Хлоя вела себя как поддразнивающая сука. Но когда мой лоб разгладился, она ухмыльнулась, даже не удивившись.

«Что будешь делать после этого?» спросил я. Отчего-то, мне даже в голову не приходило, что она будет делать, когда уйдет. Она улетит домой?

Пожав плечами, она пробормотала «Не знаю. Пообедаю. Может быть, схожу на шоу».

«Подожди. Ты здесь с кем-то?» Она посмотрела на меня, поджав губы и пожимая плечами.

«Какого хрена, Хлоя? Ты, по крайней мере, скажешь, где остановилась?»

Она осмотрела меня с ног до головы, позволив своим глазам чуть дольше задержаться на ширинке моих брюк, прежде чем, улыбаясь, ответила: «В отеле». Она расправила плечи, изогнула бровь и промурлыкала: «О, и с Днем святого Валентина, мистер Райан».

После этого, она вышла из комнаты в коридор.

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 654 | Нарушение авторских прав