 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Глава 1. Город-сказкаНенависть. Она редко покидала его душу. Она предавала ему сил, вновь толкала в бой, и никогда не оставляла в одиночестве. Это даже не крыса - это опухоль, которая с каждым днем росла и в то же время, не давала ему подохнуть, позволяя видеть смысл в его бессмысленной жизни. Он ненавидел людей, вернее некое подобие Человека. Эти тела хранили лишь отголоски человеческой души и ничего более. Пустота. Тоска. Одиночество. Люди стали такими еще до Войны. И были те, кто также ненавидел их, проклинал и искал поддержки среди людей, но, увы, крысы редко приходят на помощь провинившемуся собрату… Скрипнули несмазанные петли. На выщербленный бетонный пол вступили тяжелые армейские сапоги. Он застыл на месте, глядя, как вихрящийся снег дерзко переваливает за порог барака и неумолимо движется в сторону вахтерского стола. - Дверь закрой. Снега и так много надуло, а тут еще ты. – Ссутулившийся над столом старик затушил о столешницу окурок. Взгляд его, скользнув по свисающей с потолка тусклой лампе накаливания, устремился на вошедшего вглубь барака парня. – Дверь закрой… Мать твою, закрой дверь, пока я об твое рыло самокрутку не затушил! Парень подчинился. Вновь скрипнули несмазанные петли, отрезая путь назад. Сильнее опустив капюшон, он, сутулясь и шаркая, направился в сторону узкого мрачного коридора, ведущего в жилые отсеки. - Добро пожаловать… кхм… Горбун, - наскоро свернув папиросу, вахтер задымил редкостной гнилью, собранной в заброшенной канализации и высушенной до состояния пороха. Она притупляла все чувства, оставляя в душе лишь глубокий, ни чем не заполненный кратер… Старые на ладан дышащие фанерные стены узкого коридора неравномерно обрывались дверями в жилые отсеки. Мрачно. Через каждые десять метров висит лампочка, четыре лампочки – вот и весь коридор. Фанера плохо держит звуки. Крики, смех, шелест молитв и срывающиеся на визг вопли – все это слышно здесь, в этом коридоре, где смешанным оркестром выступало отчаяние, безнадега и безумие… «Вены дороги, дороги вен, Машинкой размажет по кирпичности стен, Обломки империй, элементы систем, И тот, кто был всем, тот – станет никем… Но мы с тобою будем вместе, Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси, И ни за что не доживем до пенсии, Как Сид и Нэнси, Сид и…» Не разбирая дороги, Егор спешно шел по коридору. Одетые наушники хоть как-то скрашивали путь до дома. Музыка - это как ложка меда в двухсотлитровой цистерне с дегтем. Ее вроде бы и мало, чтобы что-то изменить, но все равно она есть, а значит, найдутся те, кто будет за нее цепляться, чтобы не захлебнуться в мрачной, гиблой рутине дней. «…Дорожки пыли, пыль дорожек, Белый - смелый, хитрый - тоже, Покатились глаза по бледной коже, У меня есть ножик, где-то ножик… И мы с тобою станем вместе, Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси, И ни за что не доживем до пенсии, Как Сид и Нэнси, Сид и…» [1] Упершись лбом в дверь своего жилья, Горбун на ощупь выключил плеер. Посмотрев на вставленный в трухлявую древесину замок и, убедившись, что он открыт, Егор уверено толкнул дверь… Поставленные по обе стороны от двери кровати, оставляя полутораметровый проход, упирались стоящими у подножья тумбочками в противоположную стену. Между койками, едва не занимая собой все оставшееся пространство, стоял грубо сколоченный стол, на котором в ровный штабель были сложены запаянные в полиэтилен патроны. Устало посмотрев на замусоренный консервными банками и рваным полиэтиленом бетонный пол, Егор закрылся на засов. - О, пришел… На кровати справа лихорадочно копался в своем рюкзаке крепкий и весьма рослый парень. Черные всклоченные волосы, грубое тощее лицо, и выжженная на лбу буква «У»… Убийца... Его клеймили еще подростком, восемь лет назад. Рана не заживала больше года, постоянно напоминая о том дне, но когда она затянулась, клеймо преобразилось в ужасную искаженную отметину. Это вовсе не оправдывало надежды шестнадцатилетнего паренька. Он думал, что вместе с затянутыми ранами исчезнет оскверняющее его клеймо и, люди, наконец, повернутся к нему лицом. Но они лишь дали ему прозвище – Грешник. Пришлось с этим смириться, как и ему, так остальным людям. Да, они смирились, ибо «клейменных огнем» в каждом Квартале было достаточно, но все равно, таких как он, в общество не принимали, поэтому он всегда держался особняком от других, как собственно и Егор… Горбун прошел вглубь комнаты, аккуратно кладя гитару на свою кровать. Пристроив у подножья стола рюкзак, он стянул куртку. Черная, застиранная до серого цвета водолазка, мешковато сидела на его тощем теле, а ободранные перепачканные в крови и саже рукава, которые едва доставали до середины предплечья, были засучены по локоть. Мечтательно посмотрев на висевший в дальнем углу умывальник, Егор присел на край застланной рваным клетчатым одеялом кровати. Ржавая сетка противно заскрипела, упираясь в стоящие под койкой ящики. Посмотрев, как Макс старательно укладывает в рюкзак необходимый слесарный инструментарий, Горбун потянулся за своим, завалившимся на бок, вещмешком. - Ты собираться будешь? – Грешник взял со стола первую попавшуюся упаковку с торговым – пять-сорок пятым – калибром. Пятьдесят запаянных в полиэтилен патронов лежало в его ладони. За такое, он с Егором раньше убивал, а сейчас, одиннадцать таких же пачек лежит перед ним, двенадцатая – в руке. Сколько из них было отдано заказчиком? Сколько было заработано на дежурствах? Сколько украдено? Ни Макс, ни Егор этого не помнят. Единственное что помнил Грешник – это то, как он, склонившись над тумбочкой, запаивал в полиэтилен смазанные маслом остроконечные цилиндрики, коих было сотни в стоящем рядом, битком набитом рюкзаке… - Давай сначала про Крестоносцев, а то я от непониманий и догадок могу повеситься. – Егор расшнуровал вещмешок, вываливая все его содержимое на кровать. В образовавшейся груде разнокалиберных патронов и мелкого завалявшегося на дне клапана мусора, виднелись, как минимум пять грубых потемневших самородков. Золото. Вроде бы, этот металл совершенно бесполезен. Из него не выплавить пулю, из него не сделать бронежилет. Почему он тогда имеет не меньшую цену, чем патроны, которыми можно убивать, защищая свой дом, или же, разоряя чужой? Это по-прежнему оставалось загадкой, но факт – проходящие мимо города торговые караваны платят за него весьма солидную сумму, а значит, эта утратившая былое значение роскошь все-таки имеет какую-либо стоимость. - Сейчас все расскажу, ты только вещи пакуй, потом времени не останется… - Макс отложил в сторону набитый рюкзак, опершись локтями в столешницу, начал: - Я сегодня на блокпосту дежурил. Ну и пока у костра отогревался, на меня какой-то выродок борзеть начал. Из-за чего я так и не понял, да и вникать в это – сам знаешь. Остальные, кто на пересмене сидел, понятное дело, не вмешивались… Короче, понял я, что тварь передо мной - нелюдь, который не остановиться и не одумается… Я, как сидел на ящике, так и приложил его кирпичом, да только мало этого было, таких в живых нельзя оставлять – он же потом мстить будет, застрелит еще… Пока с окровавленной рожей метался, я его с ног сбил, он на спину упал… в костер… и подняться эта гнида так и не смогла. Пришлось добить одиночным, чтобы не верещал. – Макс выдержал короткую паузу, продолжая: - наши бравые бойцы очухались, оружие выкрутили – думали, что я их сейчас всех перебью – ну и, вроде бы, взялись начальство вызывать… А у нас там какой-то новенький появился, вроде в Квартале не прописан, да и не живет здесь, но уже второй день дежурит с нами. Он-то и подкатил в тот момент, когда меня уже в Квартал хотели заводить, чтобы через часок пристрелить. Подошел он – не спеша так, деловито – и говорит, мол, если вы его не отпустите, то уже через час, ваш блокпост разнесут в клочья, а еще через пятнадцать минут, все виновные будут повешены, и жертвами станут не два-три человека - их будет десятки. И все это – из-за того, что вы угрожаете жизни нашего человека, а Крестоносцы, пока еще никогда не бросали своих… Я стою в ступоре, ни черта не понимаю, да и остальные тоже замерли… Ну во-от… Отвел он меня в кабак наш. Говорили долго. Оказывается, Вор и еще пару человек следили за нами с месяц, может, еще за кем-то - он не говорил. Всю идеологию Олег мне не рассказал, да и, лично мне, вполне хватило услышанного, чтобы понять – это наш шанс, и мы не можем отказаться… Я сказал, где тебя можно найти, и он отправился за тобой, перед этим сказав, что тебе и мне нужно сегодня же собирать вещи и идти на рынок. Там нас встретит торговец оружием – Полярник – у него можно будет прикупить все необходимое и вместе с ним валить в Советский Квартал. Там собираются такие же, как и мы – люди, которым предложили жизнь, взамен существования, да и Квартал этот, Крестоносцы под себя малость подмяли, сотрудничают типа. Вроде все… Много заработал за сегодня? – Макс посмотрел на разложенные по калибрам патроны, бывшие некогда одной разношерстной грудой. - Торговых на пару магазинов, не больше, к АПС десятка два и охотничьих маленько, плюс грамм двадцать золота и штампованный рожок Вора. Не совсем богатое, но вполне достойное завершение моей карьеры. – Егор достал из тумбы черный полиэтиленовый пакет, нагруженный на одну треть чем-то тяжелым и весьма объемным. Положив его на кровать, Горбун проверил содержимое; внутри – четыреста пятьдесят патронов калибра 5.45 упакованных по тридцать штук, и восемь полных рожков – это все то, что было кропотливо собрано за долгие недели и убрано, как неприкосновенный запас. Упрятав пакет с патронами в рюкзак, Горбун выудил из тайника под кроватью две спаренные скотчем картонные коробки из-под обуви. Уже зная, какая из них полна, а какая – нет, парень вскрыл одну их них, обнаруживая под крышкой четыре ровных ряда стоящих на торцах охотничьих патронов, всего – двадцать штук. Чтобы дополнить коробку, ушло пару минут. Патроны вместились все до единого и, сейчас, споро работая, Горбун щедро обматывал коробки скотчем – в дороге содержимое могло высыпаться и гильзы, наверняка бы, раздавились под какой-нибудь банкой тушенки или пулеметным коробом. Хотя откуда ему взяться в рюкзаке? Он – Егор, больше предпочитает автомат, чем громоздкие неповоротливые бандуры… попробуй с такой побегать от мутантов… Обмотанные скотчем, бережно завернутые в старую газету коробки, были убраны на самое дно рюкзака – они вряд ли пригодятся в ближайшее время. Старый пластмассовый корпус аптечки скрывал под своей серой оболочкой добрую сотню патронов калибра 9х18. Слегка поворошив их пальцами, чтобы смазать верхний слой маслянистой массой, которая за долго пребывание там, уже успела стечь на самое дно, Егор, помедлив, захлопнул крышку, убирая аптечку в порядком потяжелевший вещмешок. Оставшиеся сиротливо лежать на койке патроны, Горбун щедрыми пригоршнями расфасовал по карманам лежащей рядом кутки. - АПС - хороший пистолет, да только с ним одним в городе делать нечего. – Грешник убрал Стечкина за пояс джинсов. – За основное оружие его брать нельзя однозначно… Смотри сам: стандартный АК-74 хорошо берет собак, волков - гораздо хуже, жилистое тело хрен пробьешь, про кости и хрящи я вообще молчу. Ну ладно, «калаш», будем считать, с волком справляется… с одним - да, а вот с двумя – вряд ли. Микки Маусов этих летающих, он бьет с лихвой - крылья в сито, туши в решето. Сейчас две трети всего зверья в спячке, проснутся - через пару месяцев, и то, спать они ложатся где угодно, но, не в Оренбурге – в степях, в основном, да в деревнях. Исключение – эти Диснеевские ублюдки, которые в спячку укладываются исключительно в городе: на чердаках, в квартирах, начиная с шестого этажа. – Макс раскладывал по боковым карманам рюкзака рожки к автомату, и картонные коробки с боекомплектом – в дороге может любой огнестрел подвернутся, поэтому, чем больше калибров будет, тем больше шансов, что найденный ствол не останется без необходимых, как воздух, патронов. – Вот как проснется вся эта нечисть, вот тогда и будем говорить о том, что никакой «калаш» тебя не спасет, по крайней мере, семьдесят четвертый. - И че ты хочешь этим сказать? – Егор вытащил из-под койки фанерный ящик, окрашенный в темно-зеленый защитный цвет. В нем – с полдесятка консервных банок, две плоские фляжки и массивный газетный сверток – провиант. Переложив все в отдельный карман вещмешка, Горбун взвесил в руке, тяжелеющий с каждой минутой, рюкзак. Килограмм на десять-двенадцать он тянул – далеко с таким не убежишь. Да и не дадут тебе возможности столько бегать – все мутанты в городе гораздо быстрее передвигаются… - А то, что, чтобы отбить город понадобится крупный калибр. Ведь, если даже, мы зачистим Орен до конца зимы, мутанты рано или поздно проснутся, и рванут в город, и тогда ни какие АПСы и «калаши» не помогут. Сейчас, у нас только из грозных хищников - вепри. А, этак, в марте? Сайгаки сотнями пойдут. С одним встретишься - уже хрен отобьешься, а если стадо? Они вепря на куски раздирают! Или всякие сурки? Мелкие, шустрые – хрен попадешь, а как добежит, так и не саданешь ножом – верткие, только рубанул, а он уже из зоны поражения вышел. Если бронника или куртки толковой нет, взмах - и кишки на асфальте. – Грешник провел ребром ладони по животу, скорчив при этом мученическую гримасу. – Стечкин тут не поможет, привычные нам Калашниковы – тоже. Тут нужны более мощные орудия, иначе – вся идея Крестоносцев всего лишь пустышка. - Угу, жизнь наша, без крупного калибра, слишком коротка. Надеюсь, в Тоцком полигоне найдется оружие под стать нашему времени. Автоматические пушки, танки, БТР. Радиация свои позиции сдает, скоро сможем по родине колесить… Родина. Звучит как-то… иноземно. Словно и не было ее никогда... *** - Не думаю, что мы сюда вернемся. Так что, давай прощаться с нашей лачугой. Я бы ее сжег на хрен, но это уж слишком. Народу погорит, да и нас за это… на ремни… Ладно… Двинули… *** Обжигающий лицо ветер, глушил яростную пальбу на блокпосте, но ему не удержать ощущение постоянной опасности, которое угнетало жителей Квартала. Дома, словно стражи, окружали их, возвышаясь на десятки метров и, даруя им малую, но все же, уверенность в том, что они не обрушаться, не предадут человека, прослужив еще десятки лет, продолжая защищать своих старых обладателей. Но разрушительному времени не способны противостоять никакие подпорки. Бетон не вечен, через десять-пятнадцать лет, в городе останутся лишь руины, в которых уже не найти спасения. Квартал – не место для клаустрофобов. Здесь тесно, словно в служебном тоннеле метрополитена. Давили стены домов, давили стены разросшихся построек, давило само небо. Что лучше жить в безопасности, в метро, испытывая те же ощущения, или же на поверхности под самым боком у тварей?.. Лучше – смерть… Они шли, петляя меж разросшимися постройками из бетона и кирпича. Это не город, где есть дороги и тротуары - здесь не чувствовалось разницы. Езжай где хочешь, если сможешь проехать; иди, но опасайся. Просто опасайся. Страх в небольших дозах заставляет человека осторожничать, а это нередко спасает жизнь. Многоэтажные дома, построенные за многие годы до Катастрофы, защищали людей от напастей. Забитые листами железа окна, свежие трещины и едва уловимый сквозь щели свет костра. Там есть люди. Это обнадеживало и хоть как-то сбавляло ощущение того, что в десятке метров от тебя, бродят твари, чье сбитое хриплое дыхание в безветренную погоду наводило ужас… Расставленные «П» образно стеллажи – вот и весь рынок. Находился он совсем рядом от могучих трехметровых в высоту Квартальных Ворот. Отсюда было слышно, как крошится бетон и кирпич блокпоста, как рвется кевлар бронежилетов, как остервенело, бросаются в бой твари, сминая пулеметы и, в последний момент, погибая от командирского револьвера. Наполненные товаром стеллажи, бредущие вдоль столешниц покупатели, надменные барыги с клетчатыми челночными сумками, за чьими спинами нет-нет, да и окажется какой-нибудь транспорт. Они медленно пробирались сквозь толпы людей, всматриваясь в лица торговцев. Кто из них Крестоносец? Должен ведь, он как-то отличаться от других. Вора, Егор приметил сразу. Значит, и Полярник должен как-то отличаться от других торгашей. Но все попытки были тщетны. Пройдя половину рынка, они наблюдали лишь однотипные рожи, за которыми вряд ли находилась душа Крестоносца. Рослый и весьма брутальный украинец в натянутом поверх куртки бронежилетом и со странной стальной каской на голове, деловито скрестив руки на груди, уже несколько минут наблюдал за бредущей вдоль прилавков парой. «Уж не мои ли это караванщики? Вроде они. Вор сказал два парня. Странные жуть, нелюдимые, но месяц слежки за ними, дал «добро». Идеальные Крестоносцы. Мозги вставить немного и а-ля бойцы Карательного Отряда. А, ну еще обучить, как крошить в мясо мутантов. Да и людей можно под одну гребенку пустить. Тоже ведь в какой-то степени мутанты. – Торговец задумчиво почесал небритый подбородок. – Не, точно мои…» - Эй, хлопцы! Да, вы! Сюда! Те, после короткой заминки, оживились, резво подходя к нему. Пока они преодолевали путь до его торгового стеллажа, он лениво осмотрел разложенный на прилавке товар. Разношерстные автоматы Калашникова, менее распространенный АЕК-971, бесшумный «Вал», АН-94 «Абакан», единичная, почти бесценная, «Гроза» - все это в единичном экземпляре занимало добрую треть фанерной столешницы. Охотничьи ружья и дробовики лежали по левую сторону от автоматов, по правую – пистолеты. Над всем этим, горделиво возвышался на складных сошках могучий, незыблемый ПКМ, а окружающие его снайперские винтовки, словно верные подданные, усиливали это ощущение. - А ну-ка парни, покажите жетоны, а то я сегодня недоверчивый, - торговец бдительно следил за их манипуляциями, в итоге, увидев у обоих зажатые в кулаках цепочки с качающейся на ветру овальной бляхой. – Ну, вот и ладненько. Оставалось выполнить приказ: во-первых, предоставить скидку на купленный ими товар, во-вторых, доставить их до назначенной точки. Все легко и просто, однако… Город. Он вряд ли даст им возможность беззаботно проехать эти десять километров относительно безопасной дороги. Это непозволительная роскошь. Ехать напрямик? Это около двух километров, но черт, мутанты. Придется петлять как заяц, и в разы увеличить расстояние, чтобы умудрится доехать живыми. Другого выхода нет. Законы жизни редко дают поблажки, одна ошибка – один труп, а то и несколько, смотря какой окажется эта оплошность. Могучий грузовой «Урал» стоял за спиной барыги, демонстрируя покупателям свой необъятный кузов. Там стояли наполовину пустые деревянные ящики, картонные коробки, а в глубине, на стенке отгораживающей кабину от кузова висели разномастные бронежилеты.
- Что сказал вам Вор? – Произнес Грешник, рассматривая лежащие на прилавке автоматы. - Доставить вас обоих в Советский Квартал. Сделать вам скидку, снабдить стволами, броней, а заодно и проверить вас в бою. Город ведь. Пострелять – это необходимость, иначе не поверят, что по Оренбургу катались. – Торговец усмехнулся. – Кстати, я – Андрей Полярник. Нация – чистокровный украинец. В Крестоносцах три месяца. Шпионю тут малость, ну, и приторговываю параллельно. Вот жетон. – Он достал из нарукавного кармашка уже знакомую округлую жестянку на грубой стальной цепочке. – Ну что, приступим к приятному? Подберем вам что-нибудь такое, чтобы в город можно было соваться без страха не подохнуть через сто метров… - Торговец выдержал паузу, продолжая: - Что у вас с патронами? Сколько валюты? Не стесняемся, я ж свой… Тем более, много дельного могу сказать. Я разбираюсь в оружие, в броне, в самих людях, может, поэтому я и в Крестоносцах. Называй все что есть, я постараюсь подобрать что-то действительно стоящее. Фанатично звучит, как в американском боевике. Интересно, как они там поживают? Остыло хоть пепелище? - Шестьсот торговых. Пять полных магазинов к автомату. Полсотни девять-восемнадцатых, столько же охотничьих. Имеются два магазина к АКМ, а также три десятка «НАТОвских»… Из оружия: АПС и ПМ. – Макс вопросительно посмотрел на торговца, спрашивая: - Достаточно? - И долго ты все это копил? – Торговец вопросительно изогнул бровь. - Около полугода. Заработал честным трудом, сберегая спокойствие наших «любимых» жителей Квартала. – Грешник сплюнул. - Ну, ясно. Так, давай, сейчас я с тобой разберусь, а потом уже перейду к твоему товарищу, Егору, кажется? – Полярник интригующе потер ладони. – Поступим так: ты мне отдаешь все шестьсот патронов, а я тебе на них подбираю все от и до. Если не будет хватать – посчитаю за скидку. Устраивает? - Устраивает. – Пробормотал Грешник, скидывая с плеч рюкзак и кладя его на свободный край стеллажа. Немного покопавшись, он принялся одну за другой выкладывать часть из своих сбережений, а именно шестьсот патронов калибра 5.45. – Двенадцать упаковок по пятьдесят патронов в каждой. Пересчитаете? - Я не жмот и не продажная сволочь вроде некоторых, но если меня обманывают, тут уж, увы. Жахну из подствольника вдогонку, пусть кости собирает. – Перегрузив все упаковки в полиэтиленовый пакет, Полярник размашисто закинул его в кузов. – Ну, приступим к делу. Какое оружие предпочитаешь? - Дробовик. - Ясненько. – Торговец почесал защищенный шлемом затылок. – «Сайга» дороговата, ее, скорее у Крестоносцев как амуницию получишь, а так… так, я думаю наилучший вариант МР-133. Дробовик не сказать, чтобы тяжелый, но все-таки добрых четыре килограмма… Магазин подствольный, трубчатый, объем шесть патронов. Полезная, однако, вещь. Мелкая нечисть не в силах устоять против залпа картечи, но вот объем магазина часто подводит. У «Сайги» попроще с этим, там магазины коробчатые; кончились патроны - раз и заменил, а тут надо поштучно вставлять. Так что в одиночку с таким не ходи – можешь не вернутся. – Полярник достал из-под прилавка заветный дробовик с деревянным, слегка потертым прикладом. Ствол явно не новый, да и взяться новому попросту неоткуда - Ижевска наверняка не существует уже… Пока торговец подбирал амуницию Максу, Егор с любопытством изучал соседний стеллаж, наполненный различными книгами, брошюрами, журналами, но самое главное – картами. Обычные бумажные путеводители по городу были испещрены сотнями пометок с кратким пояснением в свободных уголка. Карты рукописные, сделанные весьма аккуратно. Внешне схожи, но не одинаковы, видимо, подробность пометок зависит от цены. Но и на дорогих и на дешевых одна и та же, свойственная Оренбургу картина – по периметру всего города, на самых краях карт, тянутся непрерывной чредой знаки радиоактивной опасности. - Что парень, карта приглянулась? – Торговец бросил тревожный взгляд на стоявших возле своего прилавка покупателей, те либо листали плохо сохранившиеся книги, или же, просто глазели на широкий ассортимент его товара. – Брать будешь? - Какую посоветуешь? – Егор поднял взгляд на барыгу, оценивающе осматривая его невзрачную низкорослую фигуру в сине-красном куртке-дутыше. - Естественно самую дорогую. Я тебе не Полярник, по поводу каждой карты мораль читать. Выбирай-плати-вали. - Доходчиво, - пробормотал Егор, но вовремя осекся, указывая на первую попавшуюся карту, - и сколько стоит-то? - Сто двадцать, - барыга вновь бросил тревожный взгляд на покупателей. «За свой товар трясется что ли?» - Вона как… Беру. Расплатившись, Горбун убрал карту во внутренний карман куртки, вновь возвращаясь к торговому стеллажу Полярника. - Так, дробовик есть. Теперь переходим к патронташам. Вообще, можешь патроны и в карманах носить, но лучше иметь специальные примочки, чтобы случайно не посеять боеприпасы, или же, раздавить их при падении. Охотничьи патроны хлипкие, особенно с бумажными или пластиковыми гильзами. Короче, давай подберем тебе чего-нибудь. – Полярник ловко запрыгнул в кузов, продолжая из недр грузовика: - Одного патронташа мало, нужно хотя бы два-три, идеал - четыре. Я попробую тебя снарядить по максимуму, но будь готов распрощаться с «НАТОвскими» патронами. Я их тоже заберу, не возражаешь? Знаю, что нет. – Он затих, видимо поднимая что-то тяжелое. – Тяжелый зар-раза. Так, есть такое чудесное изобретение человечества: чехол на приклад дробовика, на котором закреплен патронташ. Классная вещица. Я тебе дам такой. И еще присмотрю что-нибудь… На самое дно их положил, теперь приходится тягать тут тонны железа. Существует специальные охотничьи ремни. Их два типа: открытые и закрытые. Рекомендую закрытые. Ячейку под патрон я называю – кармашком, мне так привычней, ну так вот, ремни закрытого типа – это когда кармашки находятся в одном закрывающемся патронташе. Под твой дробовик подберем, чтобы в одном патронташе было по шесть кармашков, то есть, патронов. У меня есть подходящий, этакий пояс смертника. Объем тридцать патронов, пять патронташей по шесть патронов в каждом. Улавливаешь? Отстрелял патроны, вскрыл один патронташ, зарядил, опять стреляешь. Понял? – Андрей выглянул из кузова, свысока глядя на Грешника. – Ладно. Едем дальше… Магазины к АПС я тебе попозже выдам – сейчас слазать неохота, так что сразу переходим к броне. На полноценный бронник у тебя денег не остается, да и незачем он тебе. Ты же на людей нарываться не станешь? Ну, сразу войну человечеству не объявишь? Вот и я тоже думаю, что нет. Крестоносцы тебе все выдадут для противостояния, но в одиночку – не стоит. Ну, вот. Наши м о лодцы из ЦОМа изготавливают чудесные бронированные куртки – самое подходящее против мутантов. Вшитые кевларовые пластины неплохо держит удар-укус тварей, конечно же, он не дает тебе полную безопасность, но, по крайней мере, шансов уцелеть значительно больше. Куртка более-менее легкая, крепкая, если сравнивать с бронником, то уровень защиты где-то второй-третий класс. Кевларом защищена большая часть тела, так что, практически во всех местах ты, неуязвим. – Торговец вновь показался из кузова, кидая зазевавшемуся Грешнику черную кожаную куртку с прямоугольным рельефом слегка выпирающих кевларовых пластин. – Вроде бы твой размерчик. Сейчас я тебе подсумм еще дам, как бонус к покупке, да и пылится тут у меня парочка с месяц, так, что отдам даром. Я добрый и не жадный. Как будто и не хохол вовсе. – Андрей с невероятной легкостью спрыгнул на землю, держа в своих могучих руках черный охотничий пояс с пятью закрытыми патронташами, чехол на приклад дробовика и, странный, небольшого размера подсумм. – Вот так вот, живу я живу, а оказывается, на хохла лишь внешне похож. Внутри же, этакий белорус – добрый, щедрый, бескорыстный. – Он снова вернулся к прилавку, доставая из-под прилавка два продолговатых магазина к Стечкину. – Держи. Разгрузочный жилет тебе не нужен, поверь. Магазины к пистолетам, излишки патронов к дробовику, гранаты и прочую мелочь будешь хранить в подсумке. Ты посмотри на него внимательней, он как разгрузка идет. На внешней стороне и по бокам закреплены чехлы под магазины и даже под гранату один есть, так что с таким тебе воевать будет в радость. Чехлы эти, съемные, внутри найдешь еще один патронташ крепящийся на подсумм, а также чехлы под другие магазины, так что подберешь себе подходящие. – Полярник осмотрелся. Справа - барыга торгующий книгами и прочей, чудом не съеденной крысами утварью. Слева - мясник. Впереди – редеющие толпы людей, которые лишь изредка задерживались у его прилавка, предпочитая иные товары, нежели его, несущие смерть и разруху. Сзади в метрах десяти тянутся бетонные стены окружающих Квартал домов, а чуть правее бросающиеся в глаза врата в мир иной, или, проще говоря, - Квартальные ворота. Вверху – затянутое тучами, лишенное солнечного света небо, а внизу – ад, в который все рано или поздно попадут. Нет больше рая, он уничтожен войной, небо, как и земля, погибло, а подземный мир еще цел, именно поэтому туда спустились выжившие, ища спасение. Они спустились в ад, а горожане не стали, предпочитая смерть, чем муку во мраке Преисподней. - Вот «НАТОвские», надеюсь, я не сильно влез к тебе в долг? – Грешник протянул торговцу бережно завернутые в пожелтевшую газету патроны. - Да не-е, на сотни две где-то, но это спишем на скидку, да и за охрану моего «каравана» я вам вряд ли заплачу. Так что, отработаешь. – Полярник усмехнулся, протягивая парню его амуницию, - кстати, тебе нож нужен? А то у меня есть. - Мой прадед у фрицев два ножа одолжил. Прошла сотня лет, а им как будто год-два. Я не знаю, как они у меня оказались, помню что, у отца в сейфе видел, когда еще маленький был. Могу показать, - не дожидаясь, Макс вытащил из внутреннего кармана своей куртки два тридцатисантиметровых обоюдно острых клинка со стальной рукояткой и свастикой на торцах. Сталь действительно практически не пострадала, лишь наличие фашисткой свастики напоминало о прошлых хозяевах. – Насколько я знаю, ни дед, ни отец не точили их, да и я сам ни разу не пытался. Они остры, как и раньше, даже страшно бывает, словно магия какая-то на них лежит. Пробовал метать, попадал - не попадал, но всегда втыкались, даже в жесть. - Я про такие слышал. Это, как дротики в дартсе - острие гораздо тяжелее рукояти, поэтому, как бы ты не кинул, клинок воткнется. А что за сталь я не знаю, может дамасская, может еще какая. Фрицы на изобретения в то время горазды были, может и придумали что-то. - Торговец с нескрываемым любопытством смотрел на два схожих как братья близнецы клинка. – Я тебе ножны сейчас под них дам, есть у меня подходящие. Будем считать, что за охрану «каравана» я тебе уже заплатил. Он подошел к открытому кузову грузовика, снимая стоящую у самого края катонную коробку. Поднеся ее к прилавку, он склонился над ней. Прошло пару минут, прежде чем торговец протянул парню два кожаных болтающихся на ремне закрытых чехла, формой полностью повторяющие клинки. - И на последок… Когда будем за пределами Квартала, по возможности заправляй дробовик по максимуму. Это не «калаш» или другой автомат, где полупустой рожок убрать жалко, у тебя дро-бо-вик! Появилась секундная передышка, так ты напихай магазин под завязку, иначе подохнешь и до «новоселья» не доживешь. Крестоносцам ты покойником даром не нужен, так что береги тело и душу, особенно тело. Без души люди живут очень долго, а без тела, увы, увы… Вскрыв подсумок, Грешник обнаружил на самом дне с десяток одноцветных чехлов. Они занимали собой лишь малую часть всего свободного пространства, и парень, не обращая на них внимания, погрузил в сумрачное нутро два магазина к АПС, чехол на приклад дробовика и многократно сложенный ремень с пятью отсеками-патронташами. Куртка с дробовиком перекочевали в руки, ибо освободившиеся место в рюкзаке занял собой убранный туда подсумок. Ветер утих, слабо вороша по земле выпавший снег. Среди выстрелов с блокпоста, улавливались отдаленные, неслышимые ранее выстрелы с других общин, или же, забредших в смертельные дебри путников. И будь это бандиты, сталкеры, наемники - да хоть бойцы с Донгузского Полигона! - им не суждено будет вернуться в полном составе. Лишь ожившие пулеметы на блокпосте заглушили захлебнувшиеся крики о помощи. Они ее ждали… зря. Никто не помог им, никто не отправил бойцов на помощь, да и сами бойцы не показали бы носа из блокпоста. Как же это низко. Хладнокровие, бездушие, даже крысы не знакомы с этим, а люди всегда считали это частичкой себя, в разных долях от собственного «Я», в большей или в меньшей, но все же, частицей. Мороз крепчал. Привыкшие к постоянному холоду люди, стали невольно поеживаться, сильнее закутываясь в свои куртки - ведь даже летом, солнце едва прогревает землю, даруя вместе с длинными днями, ощутимые, теплые градусы, которые едва переваливали за нулевую отметку. - Шо, Егор, карту купил? Это правильно – без нее сейчас никак… Ну, ладно. Что у тебя с патронами? Остались хоть? - Остались, конечно. Есть золото, около трехсот-четырехсот грамм. Что по поводу других калибров, скажу честно – не считал, знаю, что на «повоевать» хватит. – Полярник аккуратно принял от Егора массивный тряпичный сверток, который с трудом помещался в его могучей ладони. Трепетно развернув его за бахромчатые края, торговец увидел около полусотни, потемневших от времени золотых самородков. Разного размера, формы, сохранности, но все же, наиценнейших и уважаемых гостей у торговцев, за которых платили отнюдь не мало. - Скажу сразу: за один грамм - один патрон. Можно конечно, найти тех, кто дает и по два за грамм, но парни, мы же, с вами коллеги, тем более я вам навстречу иду, так почему же, не пойти навстречу мне? – Полярник нырнул под стол, доставая небольшие, умещающиеся в ладони взрослого человека, рычажные весы с двумя облезлыми черными чашами и полукруглым стрелочным табло в центре. Установив их на свободный угол прилавка, торговец достал из кармана куртки пару стограммовых гирек, расставляя их, словно пластмассовых солдатиков, на краю стеллажа. – Так, а золотишко-то не влезет сюда, нужна поболее посудка. - Торговец осмотрелся, ища подходящую емкость, пока его взгляд не остановился на валявшейся под ногами пустой консервной банке, коих разбросано в Квартале было не мало, как собственно, и прочего мусора. Оторвав весящую крышку, и худо-бедно расправив помятые края, Андрей установил ее на одну из чаш, глядя, как стрелка сдвинулась с места, остановившись на отметке «50». Когда весь циферблат рассчитан на жалкие триста грамм, эта консервная банка казалась тяжелой, имеющей зн а чимый вес, поставь еще пять таких же - стрелка упадет на максимум и, лишь дополнительные противовесные гири, поднимут ее, позволяя поставить еще парочку круглых жестяных гробиков. – Так, а вот теперь – самое интересное. - Торговец высыпал в банку позвякивающее о днище содержимое тряпицы, видя, как резво ожила стрелка, уверенно поднимаясь к максимальной отметке. Золото еще не иссякло, а указатель уже лежал, лишь изредка вибрируя, упираясь в не заметную человеческому глазу преграду. Скомкав опустевшую тряпицу, торговец установил на вторую чашу одну из гирек. Стрелка дернулась, но почти сразу упала обратно. – Нехило. Не менее трехсот пятидесяти грамм. Ну-ка, еще одну поставлю. – Потеснив первую гирьку, торговец поставил вторую. Указатель пополз вверх, останавливаясь на отметке «250». – Четыреста грамм. Целое состояние по Тем еще временам, а сейчас - это автомат, да в лучшем случае броня. Так, ну ладно, - торговец ссыпал золото в невесть откуда взявшийся плотный полиэтиленовый пакет. Убрав его за пазуху, он спросил: – Что из оружия предпочитаешь? Автомат? Пулемет? Огнемет, хе-хе… Только это, не загадывай ты какую-нибудь «НАТОвскую» хреновину. Пусть, может, некоторые из них, и получше наших стволов, но не надежные они, да и дорогие, такие ты, если хочешь, можешь получить у Крестоносцев, но и там, не факт, что есть. - Автомат. Какой именно - на ваше усмотрение. – Егор пожал плечами, полностью полагаясь на мнение торговца, ибо спец подберет действительно ст о ящее, нежели он сам. Такому стоило верить… Такому стоило доверить свою жизнь. Да, он знает Полярника не более получаса, но, как и Вор, Андрей был человеком, которому можно было поверить, практически не зная его. Можно ли считать человека, которого ты знаешь всего пару часов другом? Можно, не всех (далеко не всех), но, все же, можно. Через месяц он станет для тебя лучшим другом, через полгода – тем, за кого ты будешь готов грызть глотки и проливать кровь. Что ж, за этих двоих, он готов пролить кровь, хотя и знает их, не более дня, хотя… хотя нет, он не прав. Егор будет рвать и метать, убивать и карать, выжигать и резать и все это – не ради них, ради идеи! Идеи освободить город, которая живет в нем с самого детства, которая являлась ему во снах… за которую не жалко и умереть… - Правильно делаешь, что веришь мне, - торговец усмехнулся, - сейчас прикинем. Могу, конечно, дать АК-74, но тебе, паря, я предложу кое-что посильнее «калаша». Автомат Никонова – АН-94, в народе - «Абакан», а в нашем Оренбурге его называют Аней или Анна. Привычнее так, да и понятно вроде, что от АН название это… Чем, собственно, примечателен этот автомат. Во-первых: три режима стрельбы – один патрон, два и очередь. Стреляя по два патрона, обе пули, со ста метров, попадают в одну точку. Притом, отдача в этом случае общая, то бишь, два выстрела, а отдача одна, только сильная она, к ней приноровится надо. Во-вторых: когда стреляешь во втором режиме, повышается убойность. Ты вот, прикинь: если первая пуля застряла в броннике, то вторая наверняка пробьет оставшиеся миллиметры кевлара. То же самое с мутантами. И, наконец, в-третьих: кроме складного приклада, который ты складывать никогда не будешь, есть тут еще одна более важная хрень – после рожка идет специальная гофрированная рукоять, которая не даст при стрельбе соскочить ладони, а это весьма удобно, – Андрей взял с прилавка «Аню»… рывок и приклад уже у плеча, а едва подрагивающий ствол нацелен в лоб Егора. – Я ж говорю, покладистый автомат, удобный. Последний у меня остался, добавишь сотню, отдам. Да не боись, не заряжен он, – торговец взвалил автомат на плечо, словно не желая расставаться с ним. – Стоит он – четыреста торговых. Не мало, да? «Калаш» «семьдесят четвертый» стоит сто восемьдесят. Если модифицированный брать, то двести с гаком, но Егор, одно дело - «калаш», а другое дело – вот такая красавица… хотя «Абакан» мужского рода… Фантазия короче, ни к черту… Ну так что, возьмешь? - Да, - перед торговцем с характерной тяжестью упали четыре упаковки. – Здесь – сто двадцать. Все равно скидку делаете, а двадцатник этот – минута боя, максимум – две, не заметишь, а уже исчезли. – Егор пожал плечами, делая вид, что патроны ему безразличны, хотя внутренне «Я», терзало сомнение о правильности этого, безрассудного – на первый взгляд - поступка. - Уважа-аю, брат… Люблю я щедрых, да и сам могу таким быть… иногда, но могу… - с блокпоста послышались человеческие крики. Егор разобрал лишь, наполненный ужасом и отчаяньем вопль: «Вепри!!!». В Квартале, набирая обороты, завыла сирена. Из двух бараков повыскакивали бойцы. На ходу натягивая куртки, они бежали в оружейную – получить бронежилеты, каски и оружие. Дрогнули ворота - открываясь вовнутрь - под натруженное шипение гидравлики и скрипы несмазанных петель. Ударила первая очередь – тяжелая – стрелял установленный на втором этаже КПВ. Бешено застучал АГС, с каждым ударом выплевывая смертоносную ВОГ-25. Замолотили другие стволы, послышались редкие, едва слышимые в канонаде боя, выстрелы винтовок – стреляли разбросанные в радиусе ста метров от Квартала снайперы. Один за другим из здания оружейной – которое находилось напротив рынка, по другую сторону от ворот – выбегали вооруженные бойцы, прихватившие с собой ящики с боекомплектом и пару противотанковых ружей времен ВОВ. Едва перекрикивая бой, заговорили установленные на стенах построек рупоры: «Жители и гости Квартала, просим вас не покидать жилые бараки и гостиницу. Тем, кто сейчас находится вне построек - срочно укрыться в ближайшем подходящем месте. Всем боеспособным получить оружие и быть готовым к прорыву мутантов на территорию общины!». - Твою ж мать… Хрен мы сегодня поедем, как пить дать. Так Егор, сейчас я тебе все по-быстрому соберу, только, извиняй без описания и наставлений – потом расскажу, позже. – Андрей резво залез в кузов, хаотично копаясь в ящиках. – Сейчас все найду… погоди… кто ж знал, что вот так, впопыхах собираться будем… так… пацаны, короче, сейчас никуда не расходимся, в грузовике моем укроетесь и, как только разрешат выезд, валим отсюда не думая. Я своих ребят по рации вызову, чтобы не медлить и рвануть во все лопатки. – Голос торговца звучал глухо, и едва не затеривался в том хаосе, в который за считанные минуты погрузился Квартал… Рынок, как собственно и Квартал, пустел. Покупатели значительно поредели, а те, кто остались, торопливо завершали дела и на всех парах мчались в бараки. Торговцы – что по шустрее – похватав баулы, пытались укрыться в гостинице – двухэтажном бетонном здании в дальней части Квартала. А бой только набирал обороты… Поднявшийся ветер, худо-бедно скрывал тот ужас, которым был пропитан воздух, смешивающийся с солоноватым запахом крови. Рев разъяренных мутантов с лихвой перекрывал пальбу крупнокалиберных пулеметов, противотанковых ружей и без устали молотящей по тушам вепрей АГС. Защитники держались, но… на долго ли? - Рвануть, так рвануть, нас тут ничего не держит. Все что хотели взять – с собой, в рюкзаках. – Макс нервно покосился на закрывающиеся ворота - неужели угроза столь велика, что задержать ее могут лишь тяжелые многотонные ворота?.. Нет, он не переживал за дерущихся на смерть бойцов, или же, за жителей, которым придется стать на ружье, он боялся за себя, за свою шкуру, и шкуру друга. Остальное – побочный эффект жизни… «Хорошо, что меня там нет, а то воевал бы сейчас, кровью умывался. Хотя, со мной-то у них шансов по более было бы. Эх, зря вы так со мной, мог же я еще вам пригодиться. Мог? Мог…». - Так, Егор. Вот, все что я тебе насобирал, - Полярник спрыгнул на землю, спешно раскладывая перед парнем все, что умудрился набрать в сумрачном кузове грузовика. – Кожаная куртка, точь-в-точь, как у твоего друга. Подсумм, тоже, как и у напарника. Разгрузочный жилет. Еще штык-нож к Ане, две обоймы к АПС и… все… Все это - на семьсот патронов, пятьсот твоих, двести – бонус, скидка, плата за охрану грузовика и прочее… Помимо штык-ножа, я положил тебе и тесак - завалялся он у меня, ну, а в дороге пригодится, да и вообще, в городе нужен не ножичек с кухоньки в однокомнатной квартире, а настоящий тесак, длиной сантиметров в тридцать-сорок, которым можно распороть брюхо и снести голову любой сволочи… Заговорился я что-то… Пакуемся и валим! Рынок практически опустел. Барыги завершали погрузку, уводя грузовики вглубь Квартала, а покупатели уже давно прятались в своих жилищах. На рынке – ни души… Пусто, как в городе… И страшно… просто страшно… *** На сборы ушло не более десяти минут. Всего-то зачехлить ПКМ и снайперские винтовки, упаковать стволы, погрузить в грузовик ящики, да наскоро разобрать стеллаж. Вдобавок, навести марафет внутри кузова - сдвинуть все сдвигаемое к дальней стенке, оставляя лишь несколько увесистых ящиков вдоль боковых стен – не на полу же сидеть? За это время, атмосфера на блокпосте переменилась. Стволы на втором этаже замолкли – даже АГС! АГС! Орудие, на которое молилась половина Квартала, молчало! - и сейчас, вместе с затихшим вторым этажом, молчали и те, кто, сидя в бараках, нервно прислушивались к выстрелам, держа наготове автомат, или же, охотничье ружье. Если блокпост не выдержит – воевать придется им. Первый этаж превратился в настоящую бойню. Длинные, выпущенные в упор очереди, звук разбиваемого в крошево бетона, натужно скрипящие ворота и, что-то орущие бойцы, бьющиеся врукопашную с противником, который гораздо сильнее их. Оборвавшийся крик боли, рев утоляющего голод зверя, снова крик боли, снова рев. Вот рванула граната, захрипел с перебитым горлом вепрь, завизжал еще один – ранен, но ненадолго – громыхнуло противотанковое ружье, пробивая мутанту лобную кость… ПРЕИСПОДНЯЯ… - Все хлопцы, в машину! – Полярник резво запрыгнул в кабину на водительское место. Прошло около минуты, прежде чем визжание стартера оборвалось басовитым ревом мотора, подгоняемым вдавленной до пола педалью газа. Андрей торопился. «Урал» разрывался от столь щедро подаваемого топлива, но торговец, этого не замечал. Грузовик неуверенно сорвался с места. Набирая скорость, водитель, протаранив чей-то пустой стеллаж, свернул влево направляясь к баракам. Рванув из нагрудного кармана рацию, Полярник, прижимая ее к уху, забормотал: - Влад! Влад, прием! Ответь! - Влад на связи! – После целого букета помех отозвался динамик. Голос был нервным, но спокойным, словно и не было того дьявольского напряжения, исходящего от блокпоста. - Смертник рядом? – Полярник повернул, проезжая между бараками – благо расстояние позволяло. - Да. Дать? - Нет. Что с атмосферой в гостинице? На улицу выпускают? – Грузовик нещадно тряхнуло. Матерясь сквозь зубы, Андрей глянул в зеркало заднего вида – въевшаяся в землю бетонная глыба, которая не поддалась бульдозерному ножу, торчала буквально посередине оставленной «Уралом» колеи. Задеть умудрились не слабо, хотя могло быть и хуже – пробил бы поддон, считай, угробил грузовик. - Хреново, что сказать. На улицу не пускают, ни под каким предлогом. Говорят, что в случае прорыва вепрей, все те, кто находится вне укрытия, обречены. Если мутанты сунутся в бараки или в гостиницу, стреляем наповал. Как-то так. – В подтверждение его слов послышались крики охраны. Мягко говоря – негативные. - Теперь слушай сюда, - Андрей, проехав бараки, свернул налево, направляясь в сторону здания гостиницы, - я через полминуты буду напротив вас, со мной еще двое – Крестоносцы. Хоть с боем прорывайтесь, но выходите оттуда. Я жду. - Понял. Сделаем… Машину трясло не на шутку. А что же будет в городе? Наверняка, швырять их там будет как котят. Синяки десятками, ссадины, рассеченный лоб, ладно хоть ухватится есть за что – некоторые ящики в кузове весили и по две сотни килограмм, их-то никакая сила не сдвинет… - Да когда он остановится? – Машина неожиданно подскочила - Грешник неслабо приложился затылком о стенку кузова, Егора и вовсе швырнуло вперед, едва не заставив пропахать лицом рифленое днище. - Пока филе не отобьем – вряд ли. – Горбун вновь вскарабкался на ящик, придерживая правой рукой автомат, левой – цепляясь за приваренный к стенке арматурный поручень. - Как ваше филе, господа? – Неожиданно в стене отделяющей кабину от кузова открылось окошко, а в ней – довольная рожа Андрея. Грузовик сбавил скорость, плавно останавливаясь в пяти метрах от двери двухэтажного, лишенного окон здания гостиницы. – У вас десять минут, чтобы экипироваться и снарядить оружие. Через пятнадцать, чтобы были готовы к отъезду. Время пошло… *** - Понял. Сделаем… Влад отключил рацию, убирая ее в подсумок. Шеф и не подозревает насколько хреново им тут. Охрана лютует, наружу не выпускают, мол, выйдете – назад не пустим, а там, глядишь, и вепри подтянутся. Он – Влад, стоял в коридоре гостиной в пяти метрах от входа, где возвышались две вооруженные фигуры в бронежилетах. Геройствуют, ничего не скажешь. Пока их товарищи кровью захлебываются, стоят тут, стволами размахивают. Посмотрев на висевшее неподалеку зеркало, он невольно отметил: как бы, не возвышались эти двое, он-то, всяк выше, и в силе наверняка, переплюнет обоих. Да и молодой он еще, всего-то двадцать пять, а этим за сорок явно. Одет тоже по приличнее – джинсы со стальными наколенниками, армейская камуфляжная куртка с вшитыми в набивку бронированными пластинами, бронежилет, разгрузка, на бедрах – два чехла под пулеметные короба, на правом едва умещается небольшой подсумок, на левой стороне груди, поверх одежды закреплена кобура с пистолетом Стечкина. За могучим торсом едва угадывался полупустой камуфляжный рюкзак. По оттянутому дну, можно было догадаться, что вещмешок весит с треть центнера. По-любому патроны. Припрятал, так сказать, на особый «хреновый случай». Придерживая правой рукой висевший на плече «Печенег», Влад осмотрелся в поисках Смертника, который якобы должен быть рядом. «Ага, будет он. Свалил сразу, как только вошли в гостиницу. Мол, дела неотложные. Андрей будет вызывать – найдешь, чай не мышь я. – Влад двинул вглубь коридора. Народу по пути встречалось не мало – все встревоженные, с оружием, ждущие вестей с блокпоста – но среди них так и не попадалась приземистая фигура в черной кожанке, которая невероятно просто управлялась с техникой, за что и обрела свое погоняло – Смертник. – Ну и где ж ты любовь моя? Затерялась, а? Ублюдок …» - О, Владик подоспел. Ну, и кого опять ищем? – Смертник вынырнул из-за спины бойца, преграждая путь младшему товарищу. Старше на пару лет всего, а относится к Владу как к ребенку, хотя ниже его на голову, телосложением хлипче, да и массой на полцентнера легче. Ударишь берцем – сломается, а кореш ведь, брат двоюродный. Одет он, как обычно: в бронированную кожанку - таких у босса вагон, штаны какие-то, говорит, бронированные, хотя только наколенники есть, за плечами рюкзак – забитый чем-то, прикупил чего? – на правом бедре подсумок с чехлами под магазины его любимого ОЦ-39, а на левом до боли знакомый АПС с гравировкой на рукояти. Ну, а на башне этого красавца - его гордость – шлем танкиста. Староват, правда, поцарапан изрядно, но все ж, танк он и есть танк. Предмет гордости. А шлем, как напоминание о тех стальных гигантах, которые в городе не видели порядка пяти лет. «Кончились, мол – так Донгузцы оправдывались, когда перестали присылать в город танковую поддержку – мол, танки вепри сожрали, и экипаж с боезапасом тоже…». Какие, однако, умные эти вепри, а? Поумнее некоторых. И ведь не пришпилишь их – могут, и патроны на бартер не выставить, чего уж там о паре танков с экипажем на тройку часов - город обшманать. Без танков живут уже пять лет, ну, да, туго бывает, надеяться не на кого, но все же живут. А без патронов-то как? - Давай на выход! Босс ждет, пока ты тут… кстати, че ты тут делал? – Влад кивнул на небольшую толпу, стоящую напротив приоткрытой двери в номер. Стояла она позади, в метрах двух, перешептывалась. Странная, в общем, толпа. А если странная, то в ней обязательно побывал Смертник. - Информацию купил. Полезную. – Уклончиво ответил он, меняя тему: - так что Полярнику понадобилось? Сейчас все равно из Квартала не высунемся. - Он ждет нас около гостиницы. С ним еще двое – кто не расслышал. - А его не волнует, что нас… хотя когда его что-то волновало? – Глеб скуксил недовольную рожу, но все же, с готовностью перетянул пистолет-пулемет со спины на грудь. - Пошли уже… *** Куртка оказалась тяжелой. Килограмм шесть кожи, остальные четыре – вшитые пластины и стальные, тщательно проклепанные, налокотники. На теле этот вес не ощущался. Попрыгав на месте, Егор все же был удовлетворен. Тяжело, но движения сковывает не сильно, можно и побегать, да и к весу вполне реально привыкнуть… Разгрузочный жилет тоже пришелся под стать. Конечно, зеленый цвет разгрузки на черном фоне куртки смотрелся не очень, но выбора-то нет. Через плечо повесил подсумок, закрепляя его на правом бедре. На левом – кобура, чуть правее – ножны с тесаком, болтались они, правда, изрядно, но зато нож всегда будет под рукой. Открыл подсумм, доставая разномастные чехлы. Подумав, распределил так: на торцах три чехла под АПС и один под гранату, на лицевой стороне – четыре под автоматные рожки. Незатейливо, но зато не ошибешься. А то, будешь в панике тыкать в приемник ручной гранатой… мало приятного, особенно если на тебя бежит стая собак. Оставшиеся чехлы вновь убрал в подсумок – пригодятся. Подняв с пола рюкзак, Егор принялся выуживать оттуда рожки к автомату, складывая их ровным штабелем подле себя. Всего восемь магазинов – четыре в чехлы на подсумме, четыре в разгрузочный жилет. Пару упаковок убрал в подсумок – на случай снарядить пустой рожок. Отщелкнул магазин от «Абакана» - пустой. Достал из рюкзака еще одну упаковку, вспорол, снаряжая обойму. Грешник, сидя напротив, резво вгонял в пазы пистолетного магазина патроны. Рядом стояла консервная банка с каким-то примитивным запорным механизмом, внутри – десятка четыре остроконечных маслянисто поблескивающие цилиндриков. Со звучным щелчком, заряженная обойма вошла в пистолет. Взведя курок и сняв ствол с предохранителя, Макс отложил его по правую сторону от себя - дулом на выход из кузова – начиная снаряжать вторую, запасную обойму. Сам он, уже был облачен в куртку, которая также пришлась ему впору. Поджатый кожей и бронированными пластинами торс, выглядел бугристо, накачено, хотя обычные мешковатые куртки, как и свитера, скрывали и накаченные руки и плечи, не говоря уже о прессе, который сейчас заменяли кевларовые прямоугольные щитки. Рядом лежал пояс с забитыми под завязку патронташами – в двух пулевые патроны, в оставшихся трех – картечные. Собак-то – или еще кого меньше – встретишь всяк чаще, чем – слава Богу – волков или вепрей. Сильные они, особенно последние. Их – вепрей, даже пуля не берет. Если только в глаз, или же, в ухо… но ты попробуй-ка, попади, когда на тебя бежит пятисоткилограммовая туша. От такого руки трясутся, и штаны сыреют – ни о каком прицеливании речь и не идет. Два-три раза шмальнул навскидку и спринтом до ближайшего укрытия. Оставшиеся охотничьи патроны перекочевали в подсумм, который уже был закреплен на правом бедре. Снаружи, на лицевой стороне, красовался небольшой патронташ на восемь ячеек, с торчащими оттуда цилиндриками патронов. Рядом, опершись прикладом на днище, стоял заряженный пулевыми патронами дробовик. На прикладе – черный чехол с двумя патронташами, каждый на шесть ячеек, из которых торчали выцветшие, затертые цилиндрики охотничьих патронов. Егор убрал в чехол последний заряженный магазин к Стечкину. Сам пистолет лежал в кобуре – взведенный, готовый к бою. На коленях «Абакан» с прицепленным к стволу штык-ножом. По карманам разгрузки разбросана полезная мелочь – стальной коробок со спичками, огарок свечи, зажигалка, железный тубус с обезболивающим шприцом внутри, аптечка. В подсумме лежит завернутая в целлофан карта, там же - четыре десятка патронов к АПС. *** Полярник сидел в кабине на пассажирском сиденье. Замерзшие пальцы, на ощупь подбирали код к встроенному замку под широкой панелью грузовика. Многократный слаженный щелчок и крышка бардачка оказалась в руках торговца. Аккуратно положив ее на свободное водительское кресло, Андрей заглянул в нутро потайного схрона. Внутри – громоздкий крупнокалиберный револьвер ОЦ-20 «Гном», а также пять выцветших картонных коробок с патронами. Андрей взял револьвер; одним движением откинул барабан, удостоверяясь в годности патронов. Пять укороченных охотничьих цилиндров смотрели на торговца пятью не пробитыми блестящими от смазки капсюлями – «Гном» готов к бою. Защелкнув обратно барабан, Полярник достал из бардачка одну из коробок. Открыл. Под картонной крышкой и слоем промасленной бумаги в квадратных ячейках стояли ровными рядами двадцать патронов – десять остроконечных со стальным сердечником, десять с дробью. Полярник рассовал боекомплект по карманам своего черного разгрузочного жилета. Закрыв бардачок, выудил из-за спинки кресла зачехленную в брезент винтовку. Винтовкой оказался карабин «Тигр». Ствол очень сильно походил на знакомую всем СВД, разве что без оптического прицела – не любил он оптику, вот и отцепил окуляры от карабина в первый же день. Прицел продал на своем же стеллаже через три дня, на эти деньги выкупил у соседнего барыги пяток пустых магазинов на десять патронов. Редкие они, его прилавок таких не видел никогда, вот и пришлось за несколько заходов (кончались они быстро, не получалось сразу много взять) купить двадцать магазинов. Патроны к карабину распространены – большинство пулеметов таким кормится, в Донгузе их целые склады стояли... раньше… Сейчас этого калибра не так уж и много – пулеметы жрут тысячами в сутки, не успевают подвозить. Ладно, хоть запас пять цинков, глядишь на полгода-год хватит, а потом, может, выход найдется… *** Накрытые брезентом ящики, занимали собой одну треть свободного пространства. Возвышались они на полтора метра, едва не закрывая собой окошко в кабину, в котором вновь возникла физиономия торговца. - Наши выходят. Вы давайте, тоже на выход. Познакомитесь – и валим вглубь Квартала, - окошко закрылось, хлопнула дверь – из кабины вышел Полярник. Выбора не оставалось – они поднялись с ящиков, разминая затекшие от напряжения конечности. - Ну, вот и подмога подоспела, - Грешник наслаждено щелкнул шейными позвонками, – глядишь - сработаемся. - В городе всякое возможно. Может и склеемся… *** «Полярник перед нашим отъездом, сказал: «После вепрей, в округе не будет ни одного мутанта. Сцут они, когда эти борова рядом, вот и улепетывают во все лопатки. Правда, потом набравшись смелости, возвращаются назад и, бывало, загрызают хрюшку, но факт – после появления вепрей, до возвращения тварей есть время, и именно за это время мы должны преодолеть б о льшую часть пути. Обязаны!.. Как там?.. Счастье? Счастье? Что это слово значит? Счастье? Счастье? А мне нужна удача…[2] Вот именно удача нам сейчас и нужна, а остальное – наживное…»… Хм, а мне нужна удача… Кто же автор-то этих строк? Гений?.. А таковые в мире остались?.. Нет, не осталось Таких…» - Ты сбредил?! Какой к черту выезд?! В городе сейчас – смерть! Мы сами едва выстояли! – Грузовик стоял возле Квартальных ворот. Полярник, выйдя из кабины, разговаривал с одним из пяти охранников, дежуривших по эту сторону ворот. Взвинченный боец орал и отчаянно сопротивлялся, но Андрей и не думал отступать. - Мы? Ты приравниваешься себя, гниду, к тем героям, что бились на смерть по ту сторону ворот? Пока ты сидел тут, они кровью умывались! И своей и чужой! Говорят, там даже половины не уцелело! – Торговец встал вплотную к солдату. Тот молчал, но продолжал гордо смотреть в глаза Полярнику, не пытаясь опустить взгляд. Вызывающе смотрел, не по-доброму. - Убил бы, да знаешь, людей и так мало осталось. Всего-то пять тысяч, да и то, сведения эти, за тридцать первый год. Сейчас наверно тысячи три-три с половиной… С учетом, что четвертая часть проживает в Шанхае и относится к бандитам и примерно столько же проживает в бомбарях и подвалах… кроты… Ну, а ты, мужик хорош бабу корчить, открывай ворота, м-мать вашу! Егор вздрогнул. Он и не думал, что в таком положении, он может задуматься, а уж тем более задремать. Оказывается, организм своенравный эгоист, не подвластный ему. Что ж, может так и спокойней будет. Всяк лучше, чем слушать захлебывающиеся крики бойцов… Только где он сейчас находится? Кузов. Напротив, сидит Влад с пулеметом, справа от него - Грешник. Оба к чему-то прислушиваются, вроде криков с блокпоста не слышно - там вообще сейчас тишь, поднявшийся ветер все скрывает - но они ведь прислушиваются! Молчат, умные рожи скуксили, нет-нет, да и улыбка на губах проскользнет. - Мужики, вы чего? – Горбун оторвал затекшую спину от бронированной стенки. - Че, Егорка, задремал? А зря, самое интересное пропускаешь, - Грешник хмыкнул, и только теперь Горбун уловил: «…открывай ворота, м-мать вашу!». Говорил вроде бы Полярник, при таком ветре, расслышать что-либо было весьма непростым делом, благо беседа с охранником проходила на высоких тонах, и в кузове можно было расслышать большинство произнесенных слов. - Интересно: уломает или нет? Андрей скорей всего на уступки не пойдет – я его слишком хорошо знаю… - Влад замолк – неожиданно прогремел одиночный автоматный выстрел. Стреляли рядом – в метре от грузовика, а ведь у Полярника не было автомата… - Черт! – Грешник рванул с места, выхватывая на ходу АПС. Следом сорвался Влад. Замешкавшись, соскочил с ящика и Егор, но его, как и товарищей, остановил взволнованный окрик. - Э, парни! Цыц! Куда намылились? Ща перестреляете всех тут по глупости, - в окошке появился Смертник. Сидя в кабине на водительском месте, он слышал и видел гораздо больше, чем его товарищи, сидящие в кузове. И именно он сумел предотвратить ту пальбу, которая началась бы, если б не его вмешательство. Ведь в том выстреле не было никакой угрозы! Это всего лишь… меры, принятые командованием. – На место сядьте! Не по нам стреляют!.. У них, короче, связь с блокпостом нарушилась – вепри провода в лохмотья превратили, ну и временные меры приняли. Если вдруг надо будет открыть ворота, нужно дать одиночный залп трассером в небо. Бойцы на втором этаже заметят – у них бойницы в крыше имеются, типа поддержка зенитчикам в случае «чаво» - передадут на первый этаж блокпоста и ворота откроют… Изнутри тоже можно, но хрюшка гидравлические шланги повредили - сейчас они вручную только работают, ну а тут народу мало, пять человек не потянут… Грешник замер на самом краю. Руки уже сжимали Стечкина, ладони уверенно облегали рифленую рукоять, а указательный палец правой руки лежал на курке – малейшее движение – выстрел. Он едва сдержал себя, ведь подстегиваемое адреналином сердце трудно остановить. Его разум уже полностью представлял картину не случившегося сражения… Вот прыжок – сильный, метра на четыре вперед. Иначе никак. Они ждут его, знают, где он находится. Не жалея ног, приземлился на амортизирующие согнутые колени – выстрелить не успеют, скорость велика. Кувырок в бок – бойцы очухались, бьют прицельно короткими очередями. Первая очередь с АПС – пули одна за другой застревает в бронежилете, и лишь одни из последних достигают неуязвимого места – лица. Хруст проламывающегося черепа, непонимающий взгляд… Он отвлек удар на себя, вновь кувырок, укрыться за колесами Урала – пробьют, но сейчас это уже не важно. Появляется Влад, огонь из пулемета, ответные выстрелы. Теперь его выход. Перекат влево – короткие очереди, назад. Влад, должен найти укрытие, обязан! Прыгает Егор, и сразу уходит в сторону, огонь пулемета, сразу его АПС – врагов осталось мало, нужно их сбить с толку. Очередь из «Абакана». Следом пулемет. Прижимают врага, не дают поднять голову и дать отпор… - Все нормально… Надо отойти, а то реально трудно … Сами-то как? – Макс тяжело дышал. Слишком трудно это, останавливать себя перед убийством… - Э, ребят, я договорился, нас сейчас на блокпост впустят, а уж потом прямиком в город. Так что готовы будьте. – Полярник, подтянувшись на руках, залез в кузов. Был он спокоен, даже хладнокровен, видимо перепалка с бойцом унесла прочь остатки юмора и жизни. Сейчас перед ними солдат. Настоящий солдат, а не тот сброд, который их сейчас окружает. – Завидите отребье – не стреляйте, оно боязливое сейчас, от одного вида грузовика кирпичи будут класть, так что провоцировать не стоит. – Андрея было не узнать. Его будто сломали, и собрали заново, заменив поломанные пластмассовые детали на детали из каленой стали. Перед ними новый человек. Крестоносец. – Влад, командование на тебе. Гранаты используй аккуратно, не хватало колеса осколками пробить… - Слышь, босс, а ты че такой?.. Как жизнь выкачали, мертвяк мертвяком, на себя не похож. – Влад с опаской посмотрел на торговца, от чего тот малость оживился, но и сейчас, он смутно напоминал того Полярника. - Знаешь, как душа разрывается, когда видишь вот таких ублюдков? Хочется сломать им шейные позвонки, вгрызться зубами в глотку, но, мать вашу, этих мразей большинство, и противостоять им, ой, как не просто. Их сотни, тысячи, когда нас, Людей, единицы. И я сейчас, полностью соглашаюсь с Егором и Максом: люди у нас дерьмо… так, тела со скомканной, выброшенной из-за ненадобности, душой. И таких стоит ненавидеть, просто ради того, чтобы доказать, что ты не такой, Ты Человек, а не выродок в теле человека… - Андрей сделал паузу. М-да, сильно, однако, сломало его… Интересно, это надолго? Хотя, Егор уже знал ответ – на всю оставшуюся жизнь… -... Стремно это, мужики. Ой, как стремно. И ведь ничего не сделаешь… - Ворота открывают, - отметил Влад, слыша, как резко зашипела гидравлика, раскрывая скрипящие створки. - Так, ну ладно… Влад, командуй тут. Все опять на тебе. – Полярник направился к выходу. - Не впервой, босс… Андрей спрыгнул на землю – тяжело, не так, как прежде. - Так, ну ладно тогда, мужики. Пойду я в кабину. Ни пуха! - И тебе… удачи, - Егор взъерошил себе волосы – просто так, для успокоения. Устало облокотившись на бронированную стенку, он стал прислушиваться к мерному звуку работающего двигателя… «Урал», под одобрительные крики охраны, тронулся с места. Смертник, неторопливо провел грузовик через широкие четырехметровые ворота, останавливаясь на территории блокпоста. Блокпост. Электричество сюда не проводили, обходясь небольшим дизельным генератором и десятком костров, разведенных в обрезанных бочках. А что? Лампочку разбить – на раз-два, а костер гораздо надежней, да и, погреться можно. Сейчас, половина бочек была повалена на бок, часть из них смяты в лом. Но и оставшихся пяти вполне хватало, чтобы понять – бойцы едва выстояли… Грузовик сбавил скорость, останавливаясь в центре блокпоста. Дальняя часть укрепления терялась в тени, но складчатый, расстеленный на полу брезент, уж больно доходчиво показывал, что в метрах тридцати от кабины «Урала» лежат… трупы. Вернее их остатки… Дата добавления: 2015-01-18 | Просмотры: 541 | Нарушение авторских прав |
