АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Гипноз для психотерапии депрессий

МАЙКЛ ЯПКО

Москва

«Маркетинг*

УДК 615. 851 ББК 53. 57 Я 69

Майкл Япко. Гипноз для психотерапии депрессий. Методиче­ские рекомендации для слушателей курса "НЛП и эриксо­новский гипноз". М., Центр психологической культуры. 2002, 247 стр.

Майкл Япко - директор Института Милтона Эриксона в Сан Диего, частнопрактикующий психотерапевт, клинический психолог. В своей книге он описывает успешные стратегии прерывания механизмов, вызывающих и поддерживающих депрессию. Описанные здесь психотехники Майкл Япко раз­вивал и практиковал в течение многих лет своей клиниче­ской практики. В них акцентируется роль активной интер­венции, которая приносит быстрое выздоровление - и, что наиболее важно, делает доступными для клиента скрытые в нём ресурсы, благодаря чему можно избежать приёма фар­макологических препаратов или снизить их дозу. Подробное описание клинических случаев всесторонне показывает как можно использовать описанные стратегии для прерывания депрессивных механизмов в максимально короткие сроки

ISBN 5-7856-0270-9

О Майкл Япко, 1988.

© Центр психологической культуры, 2002

© «Маркетинг», 2002

ВСТУПЛЕНИЕ

Представим себе прекрасный мир, в котором все складывается идеально. Человечество оптимально использует естественные богатст­ва планеты. Каждому гарантированы еда, одежда и крыша над головой. Отсутствует агрессия, нет преступлений и дискриминации. Жизнь лю­дей и животных является первостепенной ценностью — нет потребно­сти убивать и уничтожать. Каждый человек имеет право на личные пристрастия и взгляды, и одновременно с этим, все люди чувствуют личную ответственность за мир, в котором живут. Ни одна семья не испытывает недостатка в любви и уважении. Дети воспитываются в ат­мосфере тепла и безопасности, что пробуждает в них веру в себя и ук­репляет в них чувство собственной значимости. Взрослые стараются как можно лучше выполнять свою работу и на честных условиях полу­чают за нее справедливое вознаграждение. Короче говоря, не сущест­вует никаких проблем.

Если мир, в котором живете вы или ваши друзья, приятели, клиенты, напоминают вам вышеперечисленный образ, прервите чтение. Поспешите в магазин и отдайте продавцу эту книгу, пока она еще вы­глядит как новая. Деньги можете потратить на что-нибудь другое — например, на какую-нибудь модную мелочь.

Если, однако, вы живете на той же планете, что и я, то вы уже наверняка успели понять, что стресс и проблемы являются неотъемле­мой частью нашей жизни. (Я надеюсь, это замечание прозвучало реа­листично, а не пессимистично). Можно ли пройти по жизни беззаботно и бесхлопотно? Убежать от боли утраты близкого человека? Встречали ли вы когда-нибудь человека, которому в жизни всегда и во всем со­путствовал успех? И, наконец, кто из нас может надеяться на то, что, ему удастся избежать смерти?

Стресс может по-разному воздействовать на организм — ино­гда его действие может оказаться полезным, иногда — разрушающим. Существует множество моделей, описывающих возникновение и раз­вития депрессии, но общим знаменателем всех этих разнообразных теорий является определенный стрессор.

Избежать стресса невозможно, но можно научиться справлять­ся с ним. В равной степени неизбежной является депрессия. И с ней, прибегая к определенным мерам, можно справиться; если мы будем вести себя соответствующим образом, страдания не будут столь мучи-

тельными и продолжительными. Иногда удается не допустить проявле­ния очередного эпизода болезни; однако, в данной книге автор уделяет внимание прежде всего методам, позволяющим справиться с депресси­ей, которая уже проявилась у пациента.

Эффективность лечения определяется тем, какой подход ис­пользует терапевт по отношению к пациенту, нуждающемуся в помо­щи.

Клиент, который приходит ко мне, действительно страдает. Его не интересует терапия, которая, возможно, поможет ему лишь спустя некоторое время. Как правило, дело обстоит совсем по-другому. Мне понятны страдания больного, и поэтому я стараюсь использовать все свои знания, чтобы за максимально короткий срок добиться резуль­тата. С другой стороны мой опыт подсказывает мне, что, если в неко­торых случаях оказывается достаточным применить короткую тера­пию, то в других случаях краткосрочная терапия представляет собой лишь отдельный этап куда более длительного терапевтического про­цесса. Независимо от того, как долго будет длиться лечение (некото­рым пациентам достаточно бывает 1-20 сеансов), терапевт обязан про­водить активную интервенцию и стимулирование больного к процессу обучения, касающегося способов борьбы с депрессией. Стратегии, ко­торые призваны помочь терапевту в его деятельности, в дальнейшем будут называться «директивами». Если бы человек, которого коснулась депрессия, знал, как избавиться от страданий, ему не пришлось бы идти к специалисту. Больной не знает, какую тактику ему следует приме­нить. Кто-то должен ему сказать об этом — именно это и является пер­воочередной задачей терапевта. Восприимчивость, интуиция и готов­ность поддержать весьма существенны, но самым важным является умение решать проблемы.

Депрессия, как наверняка уже известно читателям — явление необычайно сложное; именно поэтому от терапевта требуется особенно тщательная подготовка. Данная книга является попыткой представить такое необычайно сложное субъективное испытание, коим является де­прессия. Автор надеялся поспособствовать лучшему пониманию при­роды этой болезни и показать более эффективные методы ее лечения; он не выступает в роли приверженца какой-то определенной теорети­ческой школы. Автор полностью отдает себе отчет в неповторимости человеческого опыта и убежден в том, что концентрация внимания на каком-то одном аспекте депрессии была бы очевидным ограничением. Существуют различные формы терапии, каждая из которых в опреде­ленных условиях может оказаться эффективной. Специалист сам дол-

жен решить, какая из них в данном случае имеет шансы на успех. Ав­тору хотелось бы, чтобы представленные здесь модели способов пре­одоления депрессии приблизили к читателю сложный внутренний мир пациента.

Данная книга составлена нетипично. Хотя читатель и найдет в ней описание теорий, которые послужили основой для формулирова­ния директив, не директивы являют собой главную тему данной рабо­ты. Они были поделены автором на группы и пронумерованы. В каче­стве критерия разделения выступили концепции, из которых выходят определенные стратегии. Полный список директив помещен в конце книги.

Детальная характеристика стратегии действия призвана быть иллюстрацией способов инициирования у пациента процесса обучения на базе его личного опыта, который является лучшим учителем. Одна­ко прежде всего эта книга призвана пробудить творческое воображение терапевтов, занимающихся поиском новых, эффективных методов по­мощи больным, страдающим депрессией. Автор надеется, что данный труд выполнит возложенное на него задание.

Майкл Д. Япко Сан-Диего, Калифорния

Возможно, человек в чем-то выигрывает, сталкиваясь с пре­градами на своем пути. Чем больше трудностей встает на его пути к счастью, тем сшьиее потрясение, когда это счастье вдруг замаячит па расстоянии вытянутой руки. Подобно этому, источник, до этого старательно сдерживаемый, забьет с силой, прямо пропорциональной силе, с которой пытались сдерживать его поток. Преграды, однако, следует подбирать весьма старательно и следить за тем, чтобы они оказались весьма внушительными — настолько трудными для преодо-чения, чтобы они смогли вырвать нас из привычного контекста и по­казать нам жизнь в совершенно новом, неоэ/сиданном свете... Трудно­сти украшают наше существование, однако необходимо следить за тем, чтобы они были не банальными и при этом первосортного каче­ства.

Том Роббинс, из: Even Cowgirls Get the Blues, 1976, стр.158

Часть I

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

Раздел 1

КОГДА ЖИЗНЬ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В СТРАДАНИЯ

«

Боль существования» ежедневно испытывают десятки мил­лионов людей. Наверняка большинство из нас найдёт знакомые нотки в приведенных ниже высказываниях больных, так описывающих свою депрессию:

«Невидимое, вероломное чудовище».

«Давящая петля боли».

«Проклятие бесконечной агонии».

«Затаившийся в темноте вор, ворующий у меня жизнь».

Несколько лет тому назад я столкнулся с одним случаем, кото­рый произвел на меня большое впечатление. Дело касалось одного прекрасно зарекомендовавшего себя психиатра, в возрасте двадцати с небольшим, авторитетом в области поведенческой терапии (он даже стал соавтором популярного пособия). Этот психиатр специализиро­вался также по судебной медицине. Объем знаний этого молодого че­ловека был весьма внушительным. К сожалению, когда в личной жизни этого подающего большие надежды ученого наступил кризис, вызван­ный распадом его брака, его неоспоримые познания в области эмоцио­нальных потребностей человека, необходимых для сохранения психи­ческого здоровья, не были применены. Он чувствовал себя таким бес­помощным, что вынужден был обратиться к своим коллегам за профес­сиональной помощью; однако, исходя из того положения, которое он занимал в науке, эти просьбы казались им абсурдными. Доведенный до отчаяния, он застрелился. Ему в то время едва исполнилось тридцать лет. Все его необыкновенные способности были загублены.

Почему эта грустная история так глубоко врезалась мне в па­мять? Быть может причиной этого было иррациональное убеждение в

том, что специалисты в области психического здоровья должны уметь решать и собственные жизненные проблемы. Однако причина этого в данном случае не столь существенна. Настораживает то, что этот тра­гический случай лишь один из 30 тысяч самоубийств, совершенных в этом году. Самоубийство, называемое «окончательным решением вре­менных проблем», являет собой, пожалуй, наиболее драматическую уг­розу в состояниях острой депрессии.

Почему этот всесторонне образованный и интеллигентный че­ловек решил свести счеты с жизнью? Что способствует тому, что чело­веку, погруженному в депрессию, смерть кажется единственно пра­вильным решением?

Откуда берется беспрерывное страдание, являющееся уделом тех, кто, несмотря на болезнь, сумел найти в себе достаточно смелости, силы и мотивации для того, чтобы жить? Что психотерапевты в дейст­вительности знают о депрессии и способах ее лечения?

В течении многих лет проводились многочисленные клиниче­ские исследования этой болезни. Выбор научной литературы на эту те­му необыкновенно богат. Это свидетельствует как об уровне проблемы, так и об интенсивных усилиях людей, стремящихся облегчить страда­ния больных. Результатом этих поисков стала разработка детальных теорий, касающихся происхождения депрессии, а также многочислен­ных способов терапевтической интервенции. Все известные концепции могут соединиться в картину, позволяющую наиболее полно понять природу болезни, однако, хотя это и может показаться парадоксом, эти теории в то же время представляют собой потенциальное ограничение (и даже могут причинить вред пациенту), если мы, рассматривая мно­гоаспектный феномен депрессии, примем во внимание лишь одну точ­ку зрения.

Депрессия — это болезнь, определяемая расстройством психо­эмоционального состояния человека; подобным образом она была классифицирована в «Руководстве по диагностике и статистике» («Di­agnostic and Statistical Manual», изд. Третье, дополненное. American Psychiatric Association, 1987).

Как вы сможете узнать из третьего раздела, диагностика и классификация депрессии связаны с определенными специфическими проблемами, которые имеют принципиальное влияние на способ лече­ния пациента. Пока же достаточным будет сказать, что клиническая единица, называемая депрессией, до конца еще не изучена, а ее лечение не всегда оказывается в достаточной мере эффективным.

Данная книга не фокусируется на теории депрессии, хотя, без сомнения, она заключает в себе синтез различных теоретических на­правлений по данной проблеме. В ней скорее делается упор на технику лечения. Я сам, работая с людьми, страдающими депрессией и их семь­ями, постоянно сталкиваюсь со страданием людей, которых это недо­могание полностью лишает радости жизни. Сам я, как и любой другой человек, не раз испытал депрессивное чувство пустоты и отчаяния. В этой книге я старался дать ответ на весьма злободневные вопросы: «Что следует говорить и как надо действовать, чтобы это принесло же­лаемый терапевтический результат? Как на практике облегчить боль­ному преодоление проявлений болезни и сделать возможным для него такое изменение сознания, чтобы это уменьшило риск очередного кри­зиса, а также чтобы он мог справиться со следующим депрессивным моментом».

ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ

Депрессивные расстройства имеют длинную, документально подтвержденную историю. Эта история составлена из страданий ог­ромного количества людей, большинство из которых предпочитают анонимность. Точное число случаев заболевания определить сложно, т.к. далеко не все больные обращаются за профессиональной помо­щью, однако, предположительно:

1. 30-40 миллионов американцев страдают в настоящее время нару­шениями настроения типа депрессии («News week», 4 мая 1987);

2. по крайней мере каждый четвертый американец проходит в своей жизни через серьезный депрессивный эпизод;

3. лишь одна четвертая (в лучшем случае — половина) страдающих острой депрессией получает профессиональную помощь;

4. у женщин депрессии случаются в два раза чаще, нежели у мужчин (хотя, казалось бы, риск появления этого заболевания не зависит от пола);

5. депрессивные расстройства могут появиться в любом возрасте:

Депрессия — явление весьма распространенное. Более того, известно, что депрессия часто «маскируется», то есть, проявляется в форме иных психических и соматических расстройств. А следователь­но, депрессия выступает гораздо чаще, нежели на то указывает офици­альная статистика, быть может даже гораздо чаще, нежели оценивают

специалисты. В своей книге я предлагаю расширение критериев диаг­ностики депрессии, что — как я полагаю — сделает возможным более точное определение пределов распространения данной болезни и по­зволит лучше оценить уровень проблемы.

С таким явлением как депрессия каждый психолог встречается как лично, так и на профессиональном уровне. Ведя терапевтическую практику, мы постоянно работаем с клиентами, страдания которых от­носятся к психической сфере. Каковы последствия такого распростра­нения депрессии? Загубленная жизнь, неудовлетворенность, разлад в семье, потеря работы и увлечений — невозможно оценить все потери.

Вопрос угрозы самоубийства уже был затронут нами. Выше было отмечено, что у многих больных депрессивное состояние прини­мает вид конкретных соматических расстройств. Многие психологиче­ские проблемы имеют под собой депрессивную основу. К примеру, может показаться, что механизм зависимости в действительности за­ключается в отчаянном стремлении к облегчению страданий, связан­ных с депрессией. Каждая форма зависимости может быть результатом неудачной попытки «самотерапии», побочные результаты которой, оказывая вред физическому и психическому здоровью, закрепляет де­прессию — первичный источник проблемы. Лечение алкоголизма без психотерапии, направленной на депрессию (особенно если она явилась первопричиной алкоголизма), обречено на неудачу. Депрессия также может вызывать иные, на первый взгляд не связанные с ней расстрой­ства. Выдвигаемые мною расширение критериев диагностики может помочь терапевтам выбрать правильную методику действий.

Проявления депрессии в большинстве своем в конце концов исчезают сами собой. Если больной не лечится, спустя некоторое вре­мя его состояние, вероятно, улучшится. Данные, касающиеся продол­жительности течения нелеченного депрессивного эпизода, не точны; он может длится от четырех до десяти месяцев. Статистика говорит нам о том. что у 10 - 12% больных депрессия переходит в хроническое забо­левание.

ЭТИОЛОГИЯ ДЕПРЕССИИ

Интуиция подсказывает нам, что такое сложное явление, как депрессивное расстройство, должно иметь несколько причин. И дейст­вительно, существует множество теорий, объясняющих механизм воз­никновения этой болезни. Они подчеркивают биологические, интра-персональные, либо интерперсональные аспекты проблемы; и каждая

из них может оказаться необыкновенно полезной для понимания этио­логии депрессии. Автор предполагает, что данные теории уже извест­ны читателям, а поэтому он лишь вкратце напомнит основные их по­ложения.

Биологические теории

Биологические теории, основанные главным образом на ис­следованиях влияния определенных медикаментов на биогенные ами­ны, гласят, что депрессия возникает тогда, когда в определенных уча­стках мозга уменьшается концентрация определенных нейротрансмит-теров (таких как норадреналин или же серотонин). Биологический под­ход лежит также в основе теорий, связывающих этиологию депрессии с соматическими расстройствами. Депрессиогенными факторами могут стать, к примеру: определенные лекарства (резерпин, некоторые оральные контрацептивы, медикаменты, понижающие кровяное давле­ние, а также различного рода транквилизаторы), средства, вызываю­щие зависимость (алкоголь, стимуляторы, галлюциногены), невроло­гические заболевания, метаболические расстройства, болезни сердца, хирургические вмешательства, болезни почек, печени и органов дыха­ния.

Депрессия может оказаться вторичным явлением по отноше­нию к болезням, изнуряющим организм и vice versa, если наряду с про­явлениями депрессии у пациента налицо физиологические расстрой­ства — это может оказаться простым совпадением. Однако необходи­мо иметь в виду потенциальную связь этих явлений, т.к. иногда она может оказать решающее влияние на ход лечения. В подобных ситуа­циях терапевт должен подходить к постановке диагноза очень осто­рожно.

К биологическим мы также относим теории, выдвигающие на первый план наследственный характер депрессии. В 25 - 40% случаев с исследуемыми, страдающими депрессией, было выявлено, что по крайней мере у одного из родителей или же другого близкого родст­венника был аффективное расстройство. Поскольку у женщин депрес­сия выявляется чаще, нежели у мужчин, появились теории, гласящие, что наследование этой болезни возможно связано с хромосомой X. Однако и по сей день отсутствуют неопровержимые тому доказатель­ства. Важным этиологическим фактором считается также влияние жен­ских гормонов (особенно если речь идет о депрессии наступившей по­сле родов и в климактерический период), однако правильность этой

гипотезы до конца также не подтверждена. Более того, на то, что у женщин депрессию обнаруживают в два раза чаще, чем у мужчин, ско­рее всего в действительности пол не оказывает влияния, если речь идет об угрозе возникновения этой болезни. Возможно причиной наблю­даемой диспропорции является разница в диагностических критериях, применяемых в отношении мужчин и женщин.

Интраперсональные теории

Термином «интраперсональные» обозначаются теории, трак­тующие депрессию как внутреннюю проблему личности. Сюда относят психодинамическую модель, познавательную модель, а также модель «заученного бессилия».

Психодинамическая модель предполагает, что основным эле­ментом депрессии является чувство «утраты». Фрейд (1917), к приме­ру, полагал, что у некоторых личностей, их собственная самооценка в слишком большой степени зависит от других (что исходит из задержки в оральной фазе). Поэтому, когда такой человек утрачивает (по причи­не смерти либо по другой причине) объект, от которого он зависит, его начинает охватывать злость. Он не может прямо выразить свой гнев — это скорее злость «направленная внутрь», которая преображается в чувство вины и ненависть к самому себе, характерные для страдающих депрессией.

В когнитивной модели, предложенной Аароном Беком (1967. 1973: Beck. 1979), депрессия представлена как продукт неверного мышления. Бек утверждает, что эмоции являются следствием мыслей, а депрессия возникает по причине негативного, оторванного от реаль­ности образа мышления. Негативная система убеждений формируется в детстве, до того, как возникают первые депрессивные эпизоды. Вос­приятие и наступающее за ним действие предопределяют интерпрета­цию текущих событий — а затем, если чья-то перцепция оказывается в результате негативной, это ослабляет мотивацию и является причиной возникновения депрессии.

Модель «заученного бессилия» Мартина Селигмана (1974, 1975, 1983) связывает возникновение депрессии с укоренившимся чув­ством отсутствия контроля над ситуацией, которое закрепилось вслед­ствие негативного опыта. Селигман утверждает, что, если человек час­то сталкивается с ситуациями, в которых он воспринимает себя как ли­цо, не владеющее контролем над ситуацией, он становится беспомощ­ным, пассивным, подверженным депрессиям.

Интерперсональные теории

Исходя из системных теорий, патология является отражением неправильности системы, в которой данное лицо функционирует. По­этому в интерперсональной модели особо подчеркивается та роль, ко­торую играет в терапии участие членов общества, с которыми пациент идентифицирует себя. Это вытекает из убеждения в том, что депрессия появляется в общественном и интерперсональном контексте, являясь следствием депрессиогенных моделей отношений между людьми. Сю­да, помимо всего прочего, относятся стрессовые изменения общест­венных ролей, конфликты этих ролей, а также общественные последст­вия индивидуальных выборов (Klcnnan, Weissman, Rounsaville и Chev­ron 1984).

Стратегии, разработанные в рамках данной теории, заключа­ются в коротких, директивных терапевтических действиях. Эти подхо­ды, ориентированные на систему, которая для улучшения состояния больного обычно обращается к его повседневному общественному контексту. Эти ориентированные на систему подходы, представленные Вацлавиком, Сатир, Эриксоном и др., являются результатом следую­щего убеждения: условием преодоления депрессии является оздоров­ление функционирования системы в целом.

Каждая из представленных здесь моделей является ценной по­пыткой объяснить явление депрессии. Читателю, которому ранее не довелось ознакомиться с данными теориями, я советую изучить ориги­налы работ, упомянутых выше авторов. На них основаны многие стра­тегии терапевтического поведения, которые будут описаны мною в данной книге.

В последующих разделах мною будут представлены способы терапевтической интервенции, связанные с вышеупомянутыми моде­лями.

АКТУАЛЬНЫЕ ПАРАДИГМЫ ЛЕЧЕНИЯ ДЕПРЕССИИ.

Читатель уже успел убедиться, сколь разнообразны взгляды на тему возникновения и поддерживания депрессивных состояний. Столь же велико количество методов терапевтической интервенции. Приме­няемые сегодня различные методы терапии тесно связаны с соответст­вующими теориями возникновения депрессии. Итак, в рамках биоло­гически ориентированного понимания источников этого заболевания,

терапия заключается в применении физических и химических раздра­жителей; у интерперсонального подхода свои методы воздействия и т.д. Позже мною будут рассмотрены методы интервенции касательно каждой модели в отдельности.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ИНТЕРВЕНЦИИ, ОСНОВАННЫЕ НА БИОЛОГИЧЕСКОМ ПОДХОДЕ.

Основой лечения, базирующегося на биологических теориях, является фармакотерапия, в частности применение различных антиде­прессантов. Из них чаще всего используются трехциклические лекар­ства, действие которых, по-видимому, заключается в повышении уров­ня нейротрансмиттеров.(норадреналина и серотонина) в мозгу боль­ных, страдающих острой депрессией. Специфическая функция этих со­единений до сих пор полностью не установлена.

Еще одним способом воздействия на соматическую сферу яв­ляется лечение электрошоком, весьма часто применяемое на практике. Этот весьма спорный метод заключается в пропускании через мозг па­циента электрического тока. Механизм действия электрического тока в данном случае до конца не выяснен, но сторонники этого метода уве­ренны в его эффективности, они утверждают, что под действием элек­трического тока уходят тяжелые депрессивные состояния, пациенты становятся более спокойными и более восприимчивыми к другим ви­дам терапии. В связи с нежелательными побочными действиями этот метод применяется лишь тогда, когда другие методы оказались не эф­фективными, и когда депрессия оказывается столь глубокой, что паци­ент уже не реагирует на лекарства. Данный метод применяется также в качестве альтернативного лечения при депрессивных психозах. Тера­пия заключается в проведении серии процедур, повторяемых через оп­ределенные промежутки времени.

Иные методы соматического лечения заключаются в привле­чении пациентов к интенсивным физическим упражнениям, что при­звано улучшить самочувствие больных, уменьшить чувство усталости и вернуть уверенность в себе. С этой же целью применяется прерыва­ние сна, а также возбуждающие средства(например, ритамин, предпи­сываемый пациентам старшего возраста).

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ИНТЕРВЕНЦИИ, ОСНОВАННЫЕ НА ИНТРАПЕРСОНАЛЬНОМ ПОДХОДЕ

В терапии, основанной на психодинамической модели, глав­ной задачей является облегчить пациенту понимание механизма его депрессии. Долговременное лечение призвано помочь справиться с проблемами зависимости, а также осознать и суметь выразить подав­ляемую в себе злость и другие болезненные ощущения, проанализиро­вать и «проработать» оборонительные позиции. В свою очередь паци­енты, подвергаемые когнитивной терапии, должны осознать свое нега­тивное мышление и неправильное течение процесса познания. Эти на­рушения основываются на неверных схемах мышления и восприятия, которые в свою очередь вызывают возникновение и закрепление де­прессивных эпизодов. Иррациональность, негативная селекция внима­ния, дихотомическое мышление, иные формы нарушенного мышления, а также особые замечания, касающихся терапевтических действий в перечисленных случаях, были описаны Беком (1967,1973,1983), Барн-сом (1980) и другими. Короче говоря, предполагается, что сведение к минимуму неадекватности мышления и изменение способа восприятия могут в значительной мере повлиять на настроение.

Лечение депрессии по модели «заученного бессилия» связано с успешным формированием у клиента способности к восприятию и использованию возможности контролировать происходящие события. Иерархия заданий четко определена: вначале пациент должен стре­миться к небольшим успехам, а по мере продвижения лечения терапевт увеличивает степень сложности упражнений. Формирование умения определять цели и способы их достижения считается главным услови­ем поддержания хорошего настроения. В рассматриваемой парадигме главная роль отводится выяснению схем неверного восприятия и уме­нию различать то, что можно контролировать, и то, что не поддается контролю.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ИНТЕРВЕНЦИИ, ОСНОВАННЫЕ НА ИНТЕРПЕРСОНАЛЬНОМ ПОДХОДЕ

Интерперсональные модели основываются на убеждении в том, что депрессия вписана в общественный контекст. А следователь­но, основная роль отводится овладению пациентом умению вести здо-

ровую коммуникацию и выработка позитивной общественной позиции. Поэтому в центре внимания находятся супружеская, семейная, группо­вая стратегические терапии, а также техники, развивающие умение общаться. Более того, само отношение терапевт— пациент— которое может выражаться бесчисленными вариантами интерперсональных от­ношений, считается важным терапевтическим фактором. Интерперсо­нальный подход имеет директивный характер: этот подход ориентиро­ван на систему: в нем учитывается, что человек, страдающий депрес­сией, не живет в изоляции от всего мира, он является фрагментом сложного общественного организма, значением которого нельзя пре­небрегать.

Каждый описанный выше вид терапии — как и каждая из про­цедур, которые будут представлены мною несколько позже — в неко­торых случаях оказывается эффективным. Однако не следует забывать, что универсальных методов лечения не существует. Необходимо стре­миться к формированию новых моделей и реформированию уже суще­ствующих теорий, совершенствуя таким образом техники преодоления человеческих страданий.

ВЫВОДЫ

Не подлежит сомнению, что проблема депрессии существует везде и пробуждает к себе повышенный интерес специалистов в облас­ти психического здоровья. Модели, принимающие во внимание биоло­гические, интраперсональные депрессивные факторы уже дождались исчерпывающих научных трудов. Каждая такая работа предлагает кон­кретную программу лечения. Данные модели, равно как и отвечающие им способы терапевтического вмешательства, были вкратце изложены здесь, чтобы в общих чертах ознакомить читателя с современными взглядами на депрессию.

Следующий раздел будет посвящен стратегической терапии, которая лежит в основе терапевтических методов, описываемых в по­следующих разделах книги.

Раздел 2

ПОМОЩЬ СТРАДАЮЩЕМУ

Как показывают результаты исследований, лишь незначитель­ная часть страдающих депрессией обращаются за помощью к специа­листу. Почему люди идут на такие мучения, даже не пытаясь искать облегчения? Приведенные ниже данные подтверждают тот факт, что больного охватывает присущее депрессии чувство полного бессилия. Позицию такого человека можно выразить следующим образом: «За­чем забивать себе голову? Все равно ничего не поможет». Жертвам де­прессии почти всегда кажется, что они с головой ушли в хаос фаталь­ных обстоятельств, и поэтому они уверены в том, что не имеют ника­кого смысла предпринимать какие бы то ни было действия. Совершен­но ясно, что жизненный опыт каждой отдельно взятой личности непо­вторим, однако общим является убеждение в том, что любые попытки выхода из данной ситуации заранее обречены на провал.

Большинство терапевтов учитывает ту роль, которую играет в депрессии чувство бессилия, что, кстати подтверждает литература на данную тему. Статистика самоубийств доказывает, сколь сильным мо­жет стать ощущение нахождения в ловушке. Кажется, что этот так час­то наблюдаемый специалистами паралич воли есть ни что иное как ес­тественное следствие отсутствия веры больного в собственную способ­ность оказывать влияние на данную ситуацию. Итак, позиция, которую занимает терапевт по отношению к страдающему депрессией, является наиболее существенным аспектом лечения, даже более важным, неже­ли избранный вид терапии. Необходимо отдавать себе отчет в том, что активное направление деятельности пациента является основой эффек­тивного лечения депрессии. Рассмотрим динамическую связь между этой специфической болезнью и некоторыми традиционными взгляда­ми на ее лечение. Находясь перед лицом трудностей, человек, затрону­тый депрессией, реагирует пассивностью. Собственное бессилие поро­ждает в нем апатию, и больной, вместо того чтобы предпринять целе­направленные действия, погружается в хаос. А поэтому, когда клиент не в состоянии отыскать мотивацию к действию, выбор метода терапии начинает отыгрывать главную роль. К примеру, в лечении, согласую­щемся с биологическими теориями, пациенту предписываются опреде­ленные антидепрессанты и до его сведения доводится следующее: «А

теперь подождем, когда лекарство достигнет терапевтического уровня, и тогда посмотрим, оказалось ли оно эффективным?» К психотерапии не обращаются вообще, либо ей приписывается гораздо меньшее зна­чение, нежели фармакологическим средствам. Такая позиция терапевта говорит о том, что в ходе терапевтического процесса пациент является пассивной стороной, а результат лечения зависит от биологических факторов, находящихся вне контроля личности. Информация, переда­ваемая пациенту путем аналоговой коммуникации только подчеркивает его бессилие и болезнь. Как это ни парадоксально, терапия таким обра­зом может ухудшить состояние больного, усиливая наиболее неблаго­приятный аспект депрессии.

А теперь рассмотрим ситуации, в которых основой лечения становится психотерапия. Каковы особенности применения недирек­тивного подхода, или же такого подхода, который предполагает, что условием борьбы с депрессией является обретение контроля? Недирек­тивный подход предлагает помощь, вытекающую из союза пациента с терапевтом, однако основная тяжесть ответственности за направление лечения ложится на пациента — в тот момент, когда его состояние крайне затрудняет ему принятие решений. Нам кажется несколько без­ответственным позволять клиенту плутать вслепую, понимая при этом, что депрессия парализует его сознание. Кроме того, трудно не согла­ситься с тем. что действительно недирективной терапии не существует, ведь само присутствие другого лица изменяет реакцию человека. (Ко­гда вы одни, вы наверняка предпринимаете какие-то действия, на кото­рые ни за что не решились бы при свидетелях). В действительности проблема заключается не в том, влияет ли терапевт на клиента, а в том как и в какой степени он на него влияет. В отношении депрессии сле­дует учесть потребность в создании схем быстрого и эффективного воздействия на больного.

Терапевтические методы, ориентированные на выявление при­чин депрессии, также встречают на своем пути неизбежные преграды. В них подчеркивается роль познания, логического мышления и пони­мания — так словно рациональный подход имеет все шансы победить. Часто слышимые от пациентов высказывания типа: «Я знаю, что я не должен так себя чувствовать, но именно так я себя чувствую», является одним из доказательств ограничения, которые встречает разум, пыта­ясь справиться с эмоциями. Еще одним примером является следующая констатация больного: «Я знаю, почему депрессия поглотила меня и как это произошло, но я понятия не имею, как из этой ситуации вы­браться».

Подходы, в которых ключевым элементом терапии считается углубление сознания, так же не приносят желаемых результатов. При­чин этому несколько. Во-первых, способность разума охватить созна­нием собственное «я» ограничена, поскольку значительная часть чело­веческих переживаний происходит на уровне подсознания А посколь­ку этот уровень является интегральной частью структуры разума, неко­торая часть впечатлений и ощущений остается за пределами сознания Во-вторых, принятие парадигмы «развитие через сознание» заставляет терапевта принимать решение, касающееся того, что пациент должен уяснить себе. В-третьих, когда терапевт примет такое решение и начнет действовать согласно этому решению, клиент проявит тенденцию к «сопротивлению» получаемой информации, эффективно задерживая или даже делая невозможными собственные успехи. В-четвертых, если после проведенного пациентом «расследования» не вытекает очевидная причинно-следственная связь, возникает возможность формулирования произвольных биологических или же психологических гипотез. Таким образом у клиента возрастает чувство отсутствия контроля над проис­ходящими в его жизни событиями. С другой стороны, результаты ис­следований говорят о существовании прочной связи между генетикой и биохимией с одной стороны и нарушениями настроения с другой. Про­блема заключается в диагностике таких случаев, т.к. до сих пор еще не создано достоверной системы диагностики биологически обусловлен­ной депрессии.

Концепция депрессии, обусловленной исключительно биоло­гическими факторами, подвергается сегодня большим сомнениям. Убеждение в односторонней зависимости между разумом и телом («лишь тело воздействует на разум») сегодня опровергается растущим количеством доказательств тому, что данная зависимость является двухсторонней. Принятие во внимание терапевтического аспекта опыта сделало бы возможным уменьшение количества предписываемых тера­певтом медикаментов. Если депрессия оказывается очень глубокой, ле­карства и дополнительная терапия могут повысить восприимчивость пациента к директивным видам терапии, описанным в данной книге.

Вышеизложенных замечаний, касающихся ограничений рас­смотренных методов терапии не следует интерпретировать как отрица­ния их потенциальной эффективности. Наоборот — автор считает, что каждый подход в определенных условиях может оказаться эффектив­ным. Критические замечания относятся к тем ситуациям, в которых упомянутые способы лечения по различным причинам не могут приме­няться или же не приносят желаемого результата. Автор обращает ваше

внимание на то, что, поскольку депрессия воспринимается как явление, затрагивающее множество уровней, она требует многоаспектного ле­чения (эта проблема будет обсуждаться в следующем разделе). Следует по достоинству оценить роль аналоговой коммуникации, которая со­путствует любой терапевтической программе. Передача клиенту на уровне подсознания информации о том, что лечение принесет положи­тельные результаты без всякого участия пациента, приближается на опасно близкое расстояние к следующему утверждению: «Твои усилия все равно не повлияют на ситуацию, в которой ты сейчас находишься». То же самое происходит, когда терапевт не указывает клиенту направ­ления и не предлагает ему практических методов выхода из кризиса, он как бы говорит ему: «Ты отдан самому себе; я не хочу тебе помочь». Такое сообщение лишь углубит изоляцию клиента и укрепит его в убе­ждении, что его проблема не имеет решений. Проводящий терапию должен производить отбор содержания сообщений, передаваемых на каждом уровне интервенции.

ДИРЕКТИВНЫЕ ИНТЕРВЕНЦИИ

Когда специалист согласится с тем, что, независимо от пред­ставляемого подхода, терапевт всегда оказывает влияние на своего клиента, для него становится очевидным, что различные методы тера­пии воздействуют по-разному. Вообще же подход к пациенту предо­пределяется специфической теоретической ориентацией, которой при­держивается данный терапевт, или же в лучшем случае моделями де­прессии, которые, по мнению проводящего терапию, лучше всего опи­сывают состояние клиента и то, что предшествовало этому состоянию.

Нижеприведенный пример нежелательного результата интер­венции терапевта, ограничившегося одной теорией, иллюстрирует не­обходимость проведения разграничения между общими директивами лечения и терапией конкретного пациента, страдающего депрессией. Женщина в возрасте тридцати лет на протяжении шести месяцев стра­дала умеренной депрессией. Она плохо спала, не могла сосредоточить­ся на своей работе и легко выходила из равновесия. Кроме того она слишком критически относилась к своим детям и стала очень апатич­ной. Прежде чем обратиться к автору этой книги, она пять месяцев ле­чилась у представителя подхода, ориентированного на «расследование» причин депрессии. Этот терапевт сконцентрировался главным образом на неполадках в семье, в которой воспитывалась пациентка. На протя­жении пяти месяцев один или два раза в неделю она приходила на се-

ансы, которые заключались в рассматривании переживаемого клиент­кой чувства утраты, что согласовывалось с выбранной терапевтом мо­делью депрессии, в которой данное впечатление играет решающую роль. Он укреплял в женщине чувство вины и гнев, вытекающие из не­гативных детских впечатлений. Он внушал ей, что она страдала не только по причине отсутствия взлелеянной ею в мечтах идеальной се­мьи, но и по причине утраты разрушенной депрессией связи с собст­венными детьми. Сообщения звучало так: «Ты уничтожаешь собствен­ных детей так, как твои родители уничтожили тебя». Состояние паци­ентки ухудшалось так быстро, что в конце концов терапевт направил ее к психиатру за рецептом на антидепрессанты и успокаивающее средст­во. Это было последней каплей, переполнившей чашу. Переданная ей информация означала следующее: «твое состояние безнадежно, одной психотерапией тебе не помочь». Озлобленная пациентка отказалась принимать лекарства и прервала терапию; она поняла, что терапевт, вместо того чтобы помочь ей, ввел ее в еще более глубокую депрессию. И лишь совершенно другая терапия, нацеленная на провоцирование и усиление изменений через практическое решение проблем, принесла быстрое улучшение.

Первый терапевт сосредоточился на переживаемом пациент­кой чувстве утраты, обходя стороной возможности, которыми она рас­полагала, чтобы изменить свой существующий образ мышления, вос­приятия и поведения. Как в такой ситуации женщина могла заняться чем-то другим и отойти от постоянного обсуждения испытываемой ею боли? Разве это терапия? Специалист увидел бы свою ошибку, если бы не пренебрег поступающей от клиентки информацией о том, что она не наблюдает в себе никаких улучшений. Он, однако, продолжал придер­живаться того мнения, что депрессия всегда является следствием утра­ты. Постоянное подчеркивание значения чувства утраты могло бы даже принести терапевтический эффект, при том условии, что терапия фор­мировала бы позицию, делающую возможным в будущем избежать по­тери или же максимально облегчить состояние человека, если такая ут­рата неизбежна. Бередить старые раны вовсе ни к чему.

Использование в лечении депрессии директивных методов по­зволяет расширить спектр возможностей интервенции. Без сомнения, выбор интервенций, называемых директивными, или даже стратегиче­скими, очень широк, а данная книга может представить лишь ограни­ченное их количество. Когда терапевт поймет сущность стратегическо­го мышления, в нем естественным образом разовьется способность спонтанного конструирования директив, и тогда его терапевтические

способности станут безграничными. Пробуждение способности страте­гического мышления с целью получения быстрых и надежных резуль­татов является главной идеей данной книги.

СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ.

Задачи терапевта

Стратегические подходы можно определить как концепции, предусматривающие активную роль терапевта в процессе лечения. Они предполагают, что терапевт решает стать активным проводником кли­ента на пути к желаемым изменениям. Это вовсе не значит, что сам те­рапевт выбирает направление изменений. Скорее этот путь выбирает пациент, заданием же терапевта является предложение директив, кото­рые ускоряют развитие клиента в данном направлении. Если цели кли­ента неясны, первые-директивы должны спровоцировать точное их оп­ределение. Итак, в директивном подходе первоочередным условием является наличие цели терапии. Иные элементы этого подхода, вкратце рассматриваемы в конце раздела, также принимают во внимание на­правленность на цель терапевтических стратегий.

Проблема восприятия действительности

Представители различных философских школ испокон веков затрагивали вопрос субъективной природы действительности. Они не­устанно задавали вопрос: «Что является реальным на самом деле?» на­верняка любой психотерапевт согласится с утверждением, что «реаль­ность» воспринимается субъективно. Существует принципиальная раз­ница между физическими ощущениями, вызываемыми световой вол­ной, звуковой волной и т.д. и ощущениями, вытекающими из интерпре­тации полученных впечатлений. Каждый человек создает солидную ос­нову «реального» мира: он уясняет для себя свои специфические физи­ческие особенности, более широкий общественный контекст, пределы личного опыта. Основываясь на этих факторах, человек формирует по­зиции, испытываемые позднее в конфронтации со всеми проблемами, которые несет в себе жизнь. Каждая теория личности или же модель человеческого поведения пробует определить и описать компоненты и механизмы действия человеческой психики. Каждый подход представ-

ляет ценные наблюдения, хотя с другой стороны может стать и ограни­чением.

В практике стратегической психотерапии прослеживается стремление к уменьшению роли тех или иных теоретических конструк­ций. Специалисты стараются лучше понять и принять субъективную систему восприятия клиента. Пациент рассматривается не как патоло­гическое или больное лицо, а как жертва собственной неспособности использовать умения, необходимые для достижения успеха. Когда кли­ент получит полный доступ к практическим техникам преодоления трудностей и научится применять их в жизни, терапия будет считаться законченной.

Подобное понятие и использование субъективной системы восприятия клиентом окружающего его мира отличает стратегический подход от подхода более традиционного, в котором терапевт дает па­циенту инструкции, согласующиеся с принципами предпочитаемой или теоретической модели и использует отвечающий данной модели язык. Описываемые здесь терапевтические интервенции носят директивный характер, однако они прежде всего сосредотачиваются на клиенте, т.к. они основываются на принятии и использовании его системы воспри­ятия. Таким образом язык, точка зрения, принципы, цели, потребности и темперамент клиента полностью принимаются как полноценная ре­презентация его субъективного мира. В вопросах, касающихся его жизни, пациент признан неоспоримым авторитетом, терапевт же дол­жен согласовывать ход терапии с обратной информацией, должен уметь быть достаточно гибким, но он также должен суметь приспосо­биться к системе восприятия клиента и адаптировать её к потребностям терапии.

Отношения между терапевтом и клиентом

Использование директив в процессе терапии связано с особым характером отношений между терапевтом и клиентом. Чтобы терапия оказалась эффективной, проводящий ее должен осознавать, что он мо­жет оказать на клиента большое влияние. Любому виду отношений ме­жду людьми не чужда плоскость силы (в данном случае сила означает способность оказывать влияние). В терапевтических отношениях силы распределены неравномерно. Равновесие в данном случае оказалось бы нежелательным. Стратегический подход требует от клинициста актив­ного стимулирования терапевтического процесса, пациенту же остается лишь реагировать на указания и пожелания терапевта. Естественно,

проводящий терапию берет во внимание получение от клиента обрат­ной информации, касающейся его целей, возможностей и т.п., однако терапевтический момент наступает тогда, когда клиент проработает полученные директивы и в результате присвоит себе новые стереотипы поведения. Чтобы добиться такого результата, клиницист должен уме­ло использовать свою способность воздействовать на клиента, а не до­казывать ненужность такого влияния. Примером отрицания такого влияния могут быть такие модели, как «отзеркаливание» и иные «не­директивные» методы.

Способность оказывать влияние зависит от качества отноше­ний между терапевтом и клиентом. Она неразрывно связана со способ­ностью клинициста принимать мир клиента таким, каков он есть. По­тому-то так необходимо, чтобы терапевт понял специфику психики клиента, а в результате отдавал себе отчет в том, что для пациента важ­но, истинно, и что он может реализовать. В противном случае возмож­ности клиента пропадут зря.

Интегральной частью отношений «терапевт - клиент» является тот контекст, в котором они возникают. Терапевтический сеанс являет­ся лишь одним из контекстов изменения, хотя и не подлежит сомне­нию, что если терапевт использует все возможности, какие дает ему связь с клиентом, этот контекст оказывается необыкновенно сущест­венным. Однако более широким контекстом является «реальный» мир пациента, т.к. именно на фоне отношений в семье, среди друзей и на работе человек обогащается опытом, формирующим его чувство ре­альности. Стратегическая терапия для достижения изменений исполь­зует ситуации, почерпнутые из мира клиента. Различного рода задания, которые ставятся перед клиентом, заключаются в использовании обще­го для всех методов наблюдения, что мир клиента является системой. Психическая устойчивость человека или его слабости (болезненные симптомы) проявляются в данном контексте, внутри которого действу­ет множество факторов, которые в свою очередь могут — с большей или меньшей долей случайности — закрепить проблему. Аналогично: целью терапевтической интервенции является извлечение терапевтиче­ской пользы из различных аспектов ситуации или же различного рода переменных, связанных с проблемой, с целью ее решения. Главной це­лью любой терапии является создание новых ассоциаций (здесь: отве­тов на ситуацию) в данном контексте, а также разрушение старых. Стратегические подходы ориентированы на результат, а отношения между клиницистом и пациентом имеют принципиальное значение для полного использования контекста.

Интервенция на многих уровнях

Как уже говорилось, мир человека представляет собой струк­туру с системным характером, а поэтому ни клиент, ни его симптомы не изолированы от более широкого контекста. Очевидно, что с пер­спективы системного подхода проблема, нуждающаяся в решении, су­ществует во многих плоскостях (которые будут детально рассмотрены в следующем разделе). Таким образом, сообщение клиента принимает­ся одновременно на нескольких измерениях: учитывается не только бу­квальное значение высказывания, касающегося проблемы, но и его бо­лее глубокий смысл, «истинное» значение, а полученную информацию передается пациентам в ходе терапевтического процесса, облегчая при этом инсайт в механизм депрессии. При этом предполагается, что та­кой пнсайт приводит к изменению, усиливает чувство контроля, увели­чивает уверенность в себе и помогает справиться с трудной ситуацией. Таким образом, подход, ориентированный на инсайт в механизм де­прессии, ограничивает сложную, многоаспектную проблему одной плоскостью: той, которая доступна сознанию. Применяя на практике описанные в данной книге виды стратегической терапии, необходимо отдавать себе отчет в том, что использование инсайта иногда может оказаться полезным, в другой же раз оно может затруднить лечение. Сегодня уже берется под сомнение гипотеза о том, что инсайт является обязательным для инициирования изменений. Все большее количество сторонников приобретает теория о том, что не только клиент передает сообщение на нескольких уровнях одновременно (в частности на уров­не подсознания), это относится и к терапевту. Читатель наверняка пом­нит описанный мною случай антитерапевтичного действия многоуров­невого сообщения, передаваемого клиницистом молодой женщине, страдающей депрессией. На одном уровне терапевт информировал: «Анализирование твоей символической утраты семьи поможет тебе вернуть здоровье»; на другом же уровне: «Ты даже не подозреваешь, насколько серьезна твоя болезнь. Пройдет много времени, прежде чем тебе удастся освободиться от нее, и сделать это будет непросто». Какой из этих уровней оказал большее влияние на ход терапии? Читатель возможно упрекнет меня в том, что я все слишком упрощаю, однако факт остается фактом: противоречивые сообщения, включая и те, что передаются на подсознательном уровне, могут оказать негативное влияние на ход терапии.

Еще одним аспектом проблемы, касающейся сознательного и бессознательного вовлечения в терапию, является связь между мышле-

нием и действием. Основой когнитивной терапии, являющейся не­обыкновенно эффективной формой лечения депрессии, является пред­положение, что депрессивные чувства есть следствие негативного, рас­строенного мышления. Возвращение верного мышления воспринима­ется как первый шаг в направлении к обретению психического здоро­вья. Однако наиболее радикальные сторонники стратегической терапии утверждают что действие является первичным по отношению к мыш­лению, а поэтому новые впечатления оказываются решающим факто­ром принятия более или менее выгодной точки зрения. Автор убежден, конфликт между двумя вышеописанными подходами к терапии являет­ся следствием недоразумения. Клинический опыт показывает, что как мышление, так и действие могут стимулировать здравые ответы, и за­висимость между этими двумя аспектами человеческой природы явля­ется двухсторонней. Поэтому многие стратегии, описанные в данной книге, представляют собой простые методы побуждения к ясному мышлению и позитивным действиям.

Использование стратегических директив и директивных форм динамичной коммуникации связано с совершенно отличным от тради­ционного способом восприятия бессознательного. К бессознательному обычно подходили как к примитивному бытию, руководствующемуся агрессией и половым инстинктом и приносящему разрушение. Предпо­лагалось, что чем большую часть этой необузданной стихии удастся взять под контроль сознания, тем лучше будет для пациента. В послед­ние годы пересматриваются традиционные взгляды, касающиеся бес­сознательного. Современная неврология, нейропсихология, гипнотера­пия, а также другие родственные дисциплины предоставляют все большее количество доводов, подтверждающих необходимость приня­тия совершенно новой концепции бессознательного, которое сегодня трактуется как позитивный, творческий, способный решать проблемы аспект человеческой психики. Убеждение в способности бессознатель­ного получать информацию, накапливать ее, сравнивать с предыдущим опытом и использовать эту информацию вызывает растущий интерес к терапевтическим моделям, которые могут вызвать изменение без пред­варительного привлечения сознательного понимания.

В своей книге «Социальный мозг» (The Social Brain, 1985) Майкл Газзанига (Michael Gazzaniga) представляет концепцию, которая может стать поистине революционной. Она представляет биологиче­ское объяснение явлений, длительное время наблюдаемых клиници­стами, занимающимися гипнотерапией. Описывая функционирование разума, (Gazzaniga) предлагает теорию «модулей», которая объясняет,

каким образом информация, не относящаяся к сознанию, может влиять на настроение и поведение. Данную теорию иллюстрирует пример с пациентом, страдающим депрессией, не являющейся следствием его реальных впечатлений, а возникшей в результате нейрологического возбуждения «модуля депрессии», происходившем на бессознательном уровне. На протяжении нескольких десятилетий литература по гипно­терапии описывает модели стимулирования изменений на бессозна­тельном уровне, но лишь недавно эти подходы вызвали к себе большой интерес. Принятие во внимание потенциальных выгод, полученных от использования области бессознательного, наверняка расширит границы возможностей терапевтических интервенций.

Использование директив

Использование директив в терапевтическом процессе требует выполнения определенных условий. С одной стороны это предполагает активное участие пациента в терапии, требующей от него физического и психического вовлечения. С другой — делает вызов терапевту, ставя его перед необходимостью принятия на себя большей ответственности за направление и ход лечения.

Директивная терапия оказывается особенно эффективной в си­туациях, когда необходимо как можно быстрее, хотя бы частично, до­биться улучшения; например, в случае угрозы самоубийства или с це­лью получения вступительных положительных результатов, призван­ных склонить пациента к дальнейшему лечению. Главным заданием клинициста является использование в целях терапии дремлющих в клиенте возможностей. Использование рассматриваемых методов свя­зано с отличным от традиционного пониманием и реагированием на явление, определяемое как «сопротивление».

До недавнего времени сопротивление считалось определенной особой чертой пациента, указывающей на то, что он не хочет или же не может измениться. Обычным ответом на это явление был анализ, ин­терпретация и конфронтация. Исходя из системного подхода, пред­ставленного в данной книге, феномен сопротивления имеет не только интраперсональное измерение, но и интерперсональное. В качестве ин­терперсонального он выступает как сообщение клиента о границах его способностей ответить на терапию, расшифровываемое следующим образом: «Требуемый тобой от меня образ мышления или действия не согласуется с моей моделью действительности». Особенно в стратеги­ческой терапии, которая требует от клиента активного участия в про-

цессе лечения. Сопротивление является весьма существенной пробле­мой, т.к. пациент может проявлять его, попросту занимая пассивную позицию (т.е. отказываясь принимать вызов и выполнять задания). В таком случае следует модифицировать стратегию. Сопротивление мо­жет стать следствием неправильного временного распределения тера­пии, постановки перед больным заданий, вызывающих в нем чрезмер­ный страх или же оказывающихся слишком трудными для человека по­груженного в депрессию, недооценки возможных негативных послед­ствий выбранной стратегии или представления ее таким образом, что она становится неприемлемой для клиента. Директивы оказываются необыкновенно полезными для облегчения клиенту интегрирования приобретенного опыта, так чтобы полученные впечатления сформиро­вались в общую систему. Такая интеграция может иметь место лишь при условии, что стратегия принимает во внимание индивидуальные черты клиента, пробуждает мотивацию больного, а также учитывает возможные последствия присвоения новых стереотипов. Терапевт, применяющий директивы, должен быть всегда готовым к тому, что ре­зультат терапии будет отличаться от его ожиданий. Другими словами, стратегии, описанные в данной книге, равно как и разработанные чита­телем, могут вызвать неожиданные, иногда негативные последствия. Если терапевт не сможет предвидеть возможных, более или менее же­лаемых реакций клиента и не подготовит себя к ним, его действия мо­гут принести клиенту больше вреда, нежели пользы. А поэтому: осто­рожность и еще раз осторожность.

ВЫВОДЫ

Ниже приведен список основных положений, которые необхо­димо учитывать при использовании директивного подхода:

1. Невозможно не оказывать влияние.

2. Сообщение является основным инструментом терапии.

3. Терапия направлена на результат, ее ход стимулирует терапевт.

4. Поведение клиент обусловлено его субъективной интерпретацией действительности, которая у лица, страдающего депрессией, явля­ется на удивление неверной.

5. Клиент не «болен», а его симптомы исходят из отсутствия умения решать проблемы и из ограниченного набора ответов в данном кон­тексте.

6. Терапевт принимает и использует систему восприятия клиента.

7. Условием эффективного воздействия терапевта является установ­ление соответствующего контакта.

8. Отношение «терапевт - клиент является интегральной частью тера­пии.

9. Директивы используют изменяемые элементы контекста.

10. Паттерны симптомов болезни одновременно существуют на не­скольких уровнях.

1 1. Инсаит в механизм депрессии не является чем-то обязательным и даже может принести нежелательные последствия.

12. Бессознательное имеет организованную структуру и способно ре­шать проблемы.

13. Директивные методы используют возможности пациента.

14. Сопротивление может иметь интраперсональный или интерперсо­нальный характер.

15. Директивы облегчают интеграцию приобретенного положительно­го опыта.

16. В некоторых случаях применение директив нежелательно.

Раздел 3

РАЗМЕРЫ ДЕПРЕССИИ

Не следует односторонне подходить к депрессии. Это рас­стройство складывается из многих компонентов и выступает на разных уровнях жизни клиента. Именно поэтому диагноз и лечение депрессии представляют собой такое трудное задание. Ведь необходимо опреде­лить, на каких жизненных впечатлениях пациента следует сконцентри­роваться. И какие из них требуют по отношению к себе внимания в первую очередь.

Большинство терапевтов наверняка согласится, что вместе с депрессией появляется множество различных негативных проявлений. Однако официально депрессия квалифицируется как расстройство на­строения (American Psychiatric Association, 1987), т.е. считается, что ключевым аспектом этой проблемы являются эмоциональные рас­стройства. Без сомнения, у большинства страдающих депрессией пло­хое настроение действительно доминирует в клинической картине бо­лезни. Необходимо, однако, принять во внимание тот факт, что у неко­торых больных элемент депрессивных расстройств настроения играет меньшую роль. В таких случаях отражением депрессии являются опре­деленные схемы мышления и реагирования, физическое состояние, стереотипы связей с другими людьми и иные механизмы, проявляю­щиеся у пациента, и это все несмотря на то, что сам он не чувствует угнетения и не жалуется на депрессию

Убеждение в том, что сущностью депрессии является рас­стройство настроения, находится в противоречии с часто встречаю­щимся в медицинской среде убеждением о ее распространенности. Ка­жется, что терапевты соглашаются с тем, что депрессией страдает го­раздо большее количество людей, нежели это следует из статистики. Более того, по мнению большинства, многие расстройства (особенно такие, как зависимость) являются следствием клинической депрессии, которая не была выявлена, а следовательно — никто ее не лечил. А по­этому, если существующая диагностическая система недостаточно эф­фективна и некоторая часть случаев остается не выявленной, напраши­вается один единственный вполне логичный вывод: необходима ре­форма системы. В данном разделе я пытаюсь доказать, что отношение к депрессии как к расстройству, касающемуся исключительно, или

прежде всего настроения, в определенных случаях может оказаться ошибочным. В результате у лиц, действительно страдающих депресси­ей, эта болезнь не распознается, но наблюдаемые у них симптомы не отвечают критериям DSM-III-R. Итак, образ депрессии затемняется иными патологическими проявлениями и не пытается вмешиваться в механизмы настоящей болезни.

Но критика данной системы — это еще полдела, необходимо выдвигать новые, лучшие предложения. В данном разделе я хочу за­няться проблемой многоаспектной природы депрессии и особо сосре­доточить внимание на том факте, что расстройство может выступать на бессознательном уровне и относиться к аффективному измерению че­ловеческого опыта. Предположение о том. что механизмы депрессии могут проявляться у лиц, расстройства у которых, кажется, не связаны с настроением, может значительно облегчить диагностику и лечение депрессии.

Терапевт, желающий применить на практике предложенную диссоциативную модель, должен прежде всего ознакомиться с субъек­тивными жизненными впечатлениями клиента. Это основывается на оценке возможностей личности, исходящей из качественной и количе­ственной оценки резервов, которыми она располагает. Какова история жизни пациента? Каковым оказался его жизненный опыт в семье, в от­ношениях с другими людьми, его успехи и поражения? На чем он со­средотачивается, когда рассказывает о своих проблемах? Особые при­знаки, облегчающие идентификацию системы отношений клиента, чи­татель найдет в следующем разделе. Пока же достаточно будет вспом­нить, что существуют определенные механизмы, возникающие на оп­ределенных уровнях опыта клиента, анализ которых может облегчить проведение более детальной диагностики и необходимого лечения де­прессии.

Читателю, который еще не ознакомился с явлением, опреде­ляемым как «диссоциация», аргументы автора могут показаться неубе­дительными. Это понятие связано с упомянутой в первом разделе тео­рией функционирования мозга, создатель которой, М. Газзанига, пред­ложил концепцию «модулей». В данном случае диссоциация рассмат­ривается как способ восприятия, исходящий из самой природы разума, неразрывно связанный с его структурой. Понятие диссоциации опреде­ляет естественную склонность разума разбивать опыт как нечто целое на составляющие части. Концентрация на одном аспекте жизненного опыта незамедлительно влечет за собой неполноценное восприятие ос­тальных. Человек, погруженный в чтение (концентрирующий внима-

ние на представляемых концепциях и на их конфронтации с его собст­венными убеждениями) скорее всего утратит (или же сведет к мини­муму) возможность наблюдать за происходящим вокруг; он «отклю­чится» и, к примеру, не заметит присутствия других людей или не ус­лышит привычных для него звуков.

Разум ограничен в своих возможностях удерживать состояние полного сознания. К слову говоря, на скольких вещах можно одновре­менно сосредотачивать внимание? Если я погружен в депрессию и в центре моего внимания находятся болезненные ощущения, как я могу распознать причины, вызвавшие мое теперешнее состояние? Если мо­им сознанием руководит необходимость согласия и огромное усилие, которое я предпринимаю, чтобы справиться с требованиями окруже­ния, как могу я отдавать себе отчет в том, что мною овладело чувство злости, раздражение и неудовлетворенность, выступающие перед мной в облике неудачи? Если днем и ночью я вкалываю, чтобы не допустить банкротства фирмы, с чувством ответственности за будущее своих ра­ботников и своей семьи, могу ли я уделить появляющимся сигналам стресса больше внимания, нежели того требует, к примеру, закрытие форточки? Приведенные выше примеры иллюстрируют зависимость, характерную для любого жизненного переживания: концентрация на одной плоскости вызывает деконцентрацию на другой. Это является естественной особенностью нормально функционирующего разума и неизбежно связано с определенной степенью рассеивания.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 549 | Нарушение авторских прав