 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Глава 21. Всю ночь Марисса проворочалась, не в силах заснуть, переваривая впечатления от рассказа
Всю ночь Марисса проворочалась, не в силах заснуть, переваривая впечатления от рассказа. Утром сильные руки закатали еще не проснувшуюся девушку в одеяло с головой наподобие кокона. Не на шутку перепуганная Марисса извивалась, еще больше запутываясь в материи и рискуя задохнуться. Похититель взвалил ее на плечо и вынес из дома. Девушка была помещена на заднее сидение автомобиля в положение сидя и надежно зафиксирована ремнем безопасности. Не в силах пошевелиться, она лихорадочно соображала, кто бы мог ее так бесцеремонно утащить прямо из спальни под носом у мужа. И почему секьюрити не вмешались? Или их всех положили еще до того, как забрались в дом? Возможно, это подельники Косиловского, которому она поперек горла встала. Это, пожалуй, единственный человек на данный момент, которому она нужна скорее мертвой, нежели живой. Но почему ее не пристукнули тогда еще там, в доме? Зачем было тащить куда-то? Оставалось одно предположение: дядя Гриша на нее так зол, что решил организовать ей медленную и мучительную смерть со всевозможными истязаниями, на которое способно извращенное воображение нанятых им убийц. От охватившей ее паники у Мариссы пересохло в горле, и она не могла издать и звука. Да и какой смысл был разговаривать с похитителем? Что она могла ему сказать? То, что похититель был в единственном экземпляре, во всяком случае тот, что находился с ней в машине, она определила, доверяясь органам слуха. Но нельзя исключать и то, что остальные следовали за ними, чтобы исключить возможную погоню. Ехали они долго. Поворот, еще поворот. Машина прыгает по ухабам и выбоинам - дорога проселочная, определила девушка. Остановились. "Открывает ворота", - услышала Мари через приоткрытую дверь автомобиля. Они проехали еще несколько метров, затем ее вытащили из теплого салона и опять куда-то потащили. Скрипнула дверь. Девушку занесли в дом и опустили на кровать. То, что это была кровать, а не пол в каком-нибудь подвале, Марисса решила, опять же полагаясь только на свои ощущения. Мужские руки стали выпутывать ее из тряпичного плена. Почувствовав себя свободной, Мари тут же перекатилась в самый дальний угол, поднялась на колени и испуганно воззрилась на похитителя. На кровати рядом с ней сидел Ринар и озорно ей улыбался. Он привез ее в тот самый охотничий домик, где случилась их первая ночь, тот, в котором он сделал ее женщиной. - Придурок! - от возмущения и злости Марисса никак не могла выразить и довести до его сведения свое мнение по поводу его выходки. - Что за идиотская шутка? Ты специально это сделал? Решил меня до нервного срыва довести? - Ну ты же добровольно со мной поехать бы не захотела, - Ринар продолжал веселиться, по всей видимости, не испытывая ни малейшего раскаяния или угрызений совести по поводу своей проделки. - Да я...я...я тебе сейчас гляделки твои бесстыжие выцарапаю. Слово к делу не пришьешь, но попробовать очень хотелось, и Мари ринулась на Рена с яростью одичавшей кошки. Предвидя ее маневр, о котором он, так кстати, был заранее предупрежден, Ринар перехватил руки девушки за запястья и прижал их к кровати, опрокинув ее на спину. Он обездвижил старающуюся вырваться девушку, придавив ее своим корпусом к постели. - Отпусти меня! - Зачем? Чтоб ты мне морду лица поправила? И зрением своим я тоже дорожу. - Зрение трупу без надобности. Да я тебя... Знаешь, что я с тобой сделаю? - Марисса, пыхтя и не оставляя попыток освободиться из-под мощного тела мужчины, рисовала в своем воображении картины кровавой расправы. Оставалось только описать их вслух, но она, пребывая в состоянии неистовой ярости, никак не могла сосредоточиться и развить свои мысли. А Ринар продолжал издеваться, забавляясь беспомощностью девушки. - Давай, расскажи. С удовольствием послушаю, на что способна твоя буйная фантазия. Может, чего нового узнаю. Ну, валяй, удиви меня. - Прикалываешься? - Нет, серьезен, как никогда, - снова знакомая ухмылка, дерзкие с бесами глаза цвета горького шоколада. - Пусти, - вложив в слово всю силу своего гнева, процедила Марисса. - Помечтай об этом, - тихий низкий мурчащий голос подсказал девушке, что последует дальше. Ринар со страстью напал на ее рот, сходу раздвигая языком губы и проникая в его влажную теплую глубину. Осознавая, что проиграет борьбу со своей злостью и раздражением, уступая желанию, уже начинающему зарождаться в глубине ее существа, опаляя жаром низ живота и растекаясь по каждой клеточке ее тела, Марисса сама яростно впилась в его губы, при этом больно укусив за нижнюю. Ринар отстранился, его глаза опасно сверкнули. - Значит так, да? Марисса в ответ зарычала. Ринар отпустил запястья Мари, одной рукой обхватив ее за затылок, а другой под попку. Он с силой прижал к себе бедра девушки, заставив почувствовать свой твердый напрягшейся орган, и жадно набросился на ее рот, не позволяя вертеть головой. Поцелуй был грубым, жестоким. Рен терзал, мучил губы девушки, то сильно засасывая, то прикусывая их, больше не позволяя ей перехватить инициативу. Марисса колотила кулачками по его плечам и пыталась вывернуться, но мужчина держал ее крепко. Она чувствовала себя зажатой в стальных тисках. Ощущая его разгоряченное тело, его каждый налитый свинцом мускул, Мари понимала, что уже готова спустить флаг. Ее воля к сопротивлению быстро таяла, как снег по весне. Удары по плечам Рена становились все реже, а затем и вовсе прекратились. Руки девушки безвольно упали на покрывало, и она полностью отдала себя во власть мужчины. Ринар так сильно прижимал ее к себе, что она ощущала каждый удар его бешено стучащего сердца. Почувствовав, как Марисса расслабилась, Рен оторвался от ее рта и удовлетворенно улыбнулся. Стащив с нее коротенькую полупрозрачную сорочку, он обнажил крепкие упругие грудки с напрягшимися сосочками и переключил все свое внимание на них. Неистово целуя одну из них, втягивая сосок в рот, вторую он теребил рукой, сжимая ее, катая между пальцами торчащую вершинку. Услышав жалобный стон, сорвавшийся с губ девушки, Рен стал спускаться ниже по ее телу, покрывая кожу короткими горячими поцелуями, дразня ее языком и тихонько покусывая. Марисса растекалась, изнемогая под этими ласками, которых требовало ее юное здоровое тело. Она не заметила, как мужчина стянул с нее трусики, и раздвинул ее ноги, добравшись до нежных влажных складочек, прикосновение его языка к которым исторгло из нее сладострастный стон. Она изогнулась дугой, устремляясь навстречу его губам. Рен пригвоздил ее бедра к кровати, крепко удерживая сильными руками и не позволяя двигаться. Он продолжил сладкую пытку, посасывая чувствительный бугорок, истязая движениями языка, вынуждая корчиться и захлебываться криками. Доведенная до исступления девушка почувствовала, что умирает, когда взорвалась, распадаясь на тысячу осколков, взмывая в небеса и извиваясь в судорогах оглушительного наслаждения. Не дожидаясь, когда Марисса затихнет, Рен снова заключил ее в объятия, ища ее губ, ее шеи. Мари сама приникла к его рту, как жаждущий к источнику. Запустив пальцы в волосы, Рена она вся подалась к нему, желая впитать жар тела мужчины, ощутить его твердую плоть, выпирающую через ткань брюк, удовлетворить его потребность в ней. Ринар глухо зарычал, отодвинулся от девушки и принялся срывать с себя одежду. Накрыв ее собой, он опять погрузился языком в ее рот. Их обнаженные тела слились воедино. Марисса от жгучего желания соединиться с мужчиной окончательно, тихонько поскуливала, вцепляясь в него все сильнее. Но Ринар не спешил исполнить ее желание. Изводясь от неудовлетворенной страсти, девушка удивлялась, откуда у него столько самообладания. Рен же наслаждался ее муками, возможностью усмирить бунтарскую натуру и, получая огромное удовольствие от сладостной мести. Когда его пальцы, ласкавшие промежность девушки, скользнули в ее жаркую глубину, она, не выдержав, вновь забилась в конвульсиях блаженства, истекая соками и издавая утробные стоны. Рен продолжал ритмичные движения рукой, продлевая ее наслаждение. Когда Марисса немного пришла в себя и открыла глаза, она погрузилась в темно карию глубину его взора, все время неотрывно следящую за каждой эмоцией, отражающейся на лице девушки. - Ну что, будем дружить? Марисса не ответила, только хитро улыбнулась, раздумывая, как бы получше отомстить за поражение. Он перехватил ее шаловливую ручку, пытающуюся завладеть его мужским достоинством, с целью отыграться за проигрыш в их любовном поединке. Рен предупреждающе покачал головой. - Опять пытаешься перехватить инициативу? Он одним мощным толчком ворвался в тело Мари, изогнувшейся и застонавшей от вожделения. Медленно, очень медленно он доводил ее до грани удовольствия, не давая сорваться в омут блаженства и получить долгожданную разрядку. Он останавливался и с улыбкой смотрел на страдающую безмерно девушку, а затем снова принимался за свою чувственную пытку. И так до тех пор, пока она не взмолилась. Тогда он сильно и часто начал двигаться, проникая все глубже, пока не довел ее до кульминации, сам взлетая на вершину удовольствия и распадаясь на атомы. Они лежали, обнявшись в постели, насытившиеся друг другом. Марисса водила пальчиком по его животу, обводя каждый кубик его рельефного пресса. - Рен, прости за то, что столкнула вас с Ланом. Я, конечно, ужасная злючка, но я бы не стала так поступать, если бы тогда знала, какие вас с ним связывают отношения. В смысле, как началась ваша дружба. Алан только потом мне все рассказал. Ринар насторожился: - И что он тебе рассказал? - Про своих родителей. О том, почему оказался в детском доме. Как познакомился с тобой, и как ты его спас. А как ты туда попал? Твои родители еще живы? - Нет. На то время были живы. Не думаю, что тебе стоит знать эту невеселую историю. - Но почему, Рен? Я же не из праздного любопытства спрашиваю. Просто пытаюсь понять тебя. Ведь люди не становятся такими с бухты барахты. - Какими такими? - Жестокими. - Да, не становятся. От хорошей жизни еще никто не зверел. Ты считаешь меня жестоким? Ринар задумчиво посмотрел на Мариссу, что-то решая про себя. - Хорошо, я расскажу тебе. Вот только не уверен, что ты что-то поймешь, но, хотя бы, узнаешь, какая она бывает, реальная жестокость. Бессмысленная. Необъяснимая. Ты уверена, что готова это слушать? - Да, уверена, - девушка подкрепила свой ответ утвердительным кивком. Ринар грустно усмехнулся. - Ладно. Тогда слушай.
Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 393 | Нарушение авторских прав |