АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Б) Инфантильная сексуальность.

«Моя сексуальная жизнь началась очень рано. Я помню одну сцену, когда мне было 4 или 5 (с 6 я помню практически все). Эта сцена отчетливо появилась у меня в голове спустя годы. У нас была очень красивая гувернантка, которую звали Froilein Peter. Однажды вечером она лежала на диване легко одетая и читала. Я лежал рядом и упрашивал разрешить мне залезть ей под юбку. Она разрешила лишь в том случае, если я никому об этом не скажу. На ней было мало что одето, я ощупал пальцами ее гениталии и самую нижнюю часть ее туловища, которая показалась мне на ощупь странной. После этого у меня появилось горячее и мучительное любопытство увидеть женское тело. Я до сих пор помню, с каким напряженным возбуждением я ожидал в банях, когда гувернантка разденется и войдет в воду. Я помню больше, начиная с 6 лет. К тому времени у меня была другая гувернантка, которая тоже была молоденькой и симпатичной. У нее были гнойники на ягодицах, которые у нее была привычка выдавливать по ночам. Я всегда с нетерпением ждал этого момента, чтобы удовлетворить свое любопытство. То же самое происходило во время купания, однако фройлен Лина была более сдержанной, чем ее предшественница (в ответ на заданный мною вопрос ответил: «Как правило, я не спал в ее комнате, а в основном с родителями»). Я помню сцену, которая имела место, когда мне было 7. Однажды вечером мы все вместе сидели: гувернантка, повариха, девочка-прислуга, я и мой брат, который младше меня на 18 месяцев, а молодые женщины разговаривали, и внезапно я осознал, что фройлен Лина говорит: «Это можно сделать с младшим, но Поль (это я) слишком неповоротлив и уж точно промахнулся бы». Я не совсем точно понял, что имелось в виду, но, почувствовав к себе пренебрежение, заплакал. Лина успокоила меня и рассказала, как девочку, которая сделала что-то подобное с маленьким мальчиком, за которым присматривала, посадили в тюрьму на несколько месяцев. Я не думаю, что она сделала что-нибудь плохое со мной, но я с нею пользовался многими свободами. Когда я забирался в ее постель, обнажал ее и трогал, она не сопротивлялась. Она была не слишком образованной и явно имела сильные сексуальные желания. В 23 года у нее уже был ребенок. Впоследствие она вышла замуж за отца ребенка, и теперь она фрау Хофрат (Frau Hofrat). Я до сих пор часто вижу ее на улице.

Когда мне было 6 лет, я уже страдал от эрекций; знаю, что однажды пошел к маме, чтобы на это пожаловаться. Я также знаю, что делая это, мне нужно было преодолеть некоторые опасения, т.к. я чувствовал, что существует какая-то связь между этой темой, моими идеями и любопытством. В то время у меня часто возникала нездоровая идея, что мои родители знают мои мысли. Я объяснял это себе, предполагая, что я проговариваю их вслух, сам того не слыша. Я рассматриваю это как начало моей болезни. Были определенные люди, девочки, которые мне очень нравились, и у меня возникало сильное желание увидеть их голыми. Но, желая этого, я испытывал жуткое чувство, как если бы что-нибудь должно было случиться, если у меня будут возникать подобные мысли, и поэтому я должен делать всякие разные вещи для предотвращения этого.

(В ответ на мою просьбу привел следующий пример подобных страхов: «Допустим, что мой отец может умереть»). Мысли о смерти отца присутствовали с самого раннего возраста на протяжении долгого времени и сильно меня угнетали».

В то же время я с удивлением узнал, что отец пациента, с которым обсессивные страхи были и продолжают быть связана на данный момент, умер несколько лет назад. То, что пациент рассказывал на 1-м часу терапии о себе в 6-7-летнем возрасте, было не просто, как он предполагал, началом болезни, но самой болезнью. Это был сформировавшийся обсессивный невроз, не нуждающийся в существенном признаке, важном составляющем, одновременно и ядро, и модель последующего расстройства - элементарный (простейший) организм, лишь изучение которого давало нам возможность уловить сложную стрвктуру дальнейшего заболевания пациента.

Как мы видим, ребенок находился под влиянием одного из компонентов сексуального инстинкта, желания подсматривать (скопофилия), результатом которого явилось очень сильное, постоянно возвращающееся желание, связанное с особами женского пола, которые ему нравились - желание увидеть их голыми. Это желание соотносится с более поздней обсессивной или компульсивной идеей, и если компульсивный компонент до сих пор не присутствовал в желании, то только потому, что ego не ставило себя полностью в оппозицию и пока еще не рассматривало его как нечто чуждое.

Все же, оппозиция желанию, появившаяся из определенных источников, уже возникла, т.к. каждый раз сопровождалась истощающим аффектом. Совершенно ясно, что конфликт в душе молодого распутника развивался. Вместе с обсессивным желанием имел место тесно связанный с ним обсессивный страх: каждый раз, когда у него возникало желание подобного рода, он не мог справиться с поднимающимся в нем чувством страха, что произойдет что-то ужасное. Это ужасное было покрыто характерной неопределенностью, которая с тех пор должна была стать неизменной чертой каждого проявления невроза. Но в случае с ребенком нетрудно обнаружить, что скрывается за неопределенностью подобного вида. Если пациента хоть раз удалось склонить к тому, чтобы он предоставил конкретные требования вместо неясных неопределенностей, которые являются характеристикой обсессивного невроза, можно с уверенностью заключить, что требование - это действительная и подлинная вещь, которая скрывается за обобщениями. Обсессивный страх пациента, таким образом, восстановленный в своем первоначальном значении, звучал бы так: «Если у меня есть желание увидеть женщину, то мой отец обязательно умрет».

Угнетающий аффект явно имел оттенок жути и суеверия и явился началом для возникновения побуждений сделать что-нибудь, чтобы отвратить угрожающее зло. Эти побуждения впоследствии превратились в защитные меры, которые пациент усвоил.

Одновременно мы находим и эротический инстинкт и бунт против него; желание, еще не ставшее компульсивным, и борьбу против него и страх, уже ставший компульсивным, угнетающий аффект и побуждение совершать защитные действия. Список невроза сделался наиболее полным. На самом деле, кое-что еще присутствует, а именно, что-то вроде бреда со странным содержанием, что родители знали его мысли, т.к. он произносил их вслух, сам того не замечая.

Мы будем недалеки от истины, если предположим, что, пытаясь объяснить происходящее, ребенок имел некоторый намек на замечательные психические процессы, которые мы описываем как бессознательные и которые не можем обойти стороной, если мы хотим пролить свет на это темное дело.

«Я проговариваю свои мысли вслух, не слыша этого» звучит как проекция во внешний мир наших собственных гипотез о том, что у него имелись мысли, о которых он не знал. Это похоже на эндопсихическую перцепцию того, что было вытеснено. Итак, ситуация ясна. Этот элементарный невроз детства уже включал в себя проблему и видимую абсурдность, как и любой из неврозов взрослого возраста.

Что могло стоять за идеей ребенка, что если у него появится сладострастное желание, то отец обязательно умрет? Была ли это просто глупая чепуха? Или, возможно, можно понять слова и осознать их как неизбежное следствие событий и предпосылок детства?

Используя накопившиеся знания о случае детского невроза, мы не сможем не заметить, что в данном случае, как и в других (надо сказать, до того, как ребенку исполнилось шесть), имели место вытесненные конфликты, которые подверглись амнезии, но оставили за собой в качестве осадка определенное содержание обсессивного страха.

Далее мы поймем, насколько возможно для нас заново выявить забытый опыт и воспроизвести его с определенной степенью достоверности.

Тем временем, надо отметить факт, который вряд ли является простой случайностью. Детская амнезия пациента закончилась в 6 лет.

Я не в первый раз наблюдаю хронический обсессивный невроз, который начинался бы как и этот в раннем детстве, проявлялся бы в похотливых желаниях подобного рода, связанных с жуткими опасениями и склонностью исполнять защитные действия. Я сталкивался с этим в ряде других случаев. Это типичный, но далеко не единственный вид.

Перед тем, как перейти к материалам второй сессии, я хотел бы добавить кое-что к теме раннего сексуального опыта пациента. Совершенно ясно, что их можно описать как с точки зрения их самостоятельной значимости, так и в отношении их последствий.

Но то же самое происходило и в других анализируемых мною случаях обсессивного невроза.

В подобных случаях, в отличие от истеричных, неизменно наблюдалась характеристика преждевременного проявления сексуальной активности. Обсессивный невроз в большей степени, нежели истерия, позволяет нам разглядеть тот момент, что факторы, образующие впоследствии невроз, следует искать именно в детской сексуальной жизни, а не в актуальной. Сексуальная активность страдающего обсессивным неврозом может казаться совершенно нормальной при поверхностном наблюдении; на самом деле она предполагает гораздо меньшее количество патогенных элементов и несоответствий норме, доступных непосредственному наблюдению, чем мы можем предположить.

Дата добавления: 2015-11-28 | Просмотры: 348 | Нарушение авторских прав