АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Пределом являются звезды

Зимой ко мне приехал профессор астрономии. Он оставил открытой входную дверь. Он оставил открытыми дверь моего офиса и две другие двери в этом помещении.

Он отодвинул шторы на окне. Потом поднял жалюзи, раздвинул шторы полностью и открыл окно.

Он сказал: "Правительство выбрало меня для проведения фотосъемки всего круга эклиптики в обсерватории в Борнео, а я страдаю клаустрофобией. Для того, чтобы приехать на Борнео, мне нужно лететь на самолете н ехать на поезде. Мне нужно плыть на корабле и ехать на автомобиле. Я должен быть в состоянии работать в темной комнате. Вы можете помочь мне? У меня в запасе два месяца до отъезда".

Я добился того что он представил себе, что одна из дверей закрыта, хотя на самом деле она была распахнута настежь. В конечном счете, он мог воображать себе это под гипнозом. Затем я добился того, что он мог представлять себе, что закрыта другая дверь, затем, что закрыто окно, затем, что закрыта входная дверь в офис.

Он поехал на Борнео проводить панорамную съемку эклиптики.

После того, как он успешно справился с задачей и вернулся, я ввел его в состояние транса и, когда он в воображении представлял себе, что дверь закрыта, я постепенно, от сеанса к сеансу, прикрывал ее все больше и больше, пока она не оказалась закрыта полностью. Постепенно я закрыл одну за другой все двери, предварительно добиваясь, чтобы он сперва увидел это в своем воображении. А начиналось это все с того, что он зрительно представлял себе, что дверь закрыта. Открытую дверь я называл проломом в стене. Я говорил: "Теперь давайте постепенно будем закрывать этот пролом, так чтобы стена была цельной".

Дело в том, что если бы у вас была клаустрофобия, вам захотелось бы держать окна и двери открытыми. Я бы ввел вас в транс и сделал бы так, что на этом месте вы увидели бы широкий пролом. И как бы ни была сильна ваша клаустрофобия, вы смогли бы сидеть на этом диване при открытых окнах и дверях. А когда я изменил бы мысленный образ, имеющийся в вашем воображении, то вы стали бы реагировать на него точно так же, как на реальную стену сзади вас.

В этом-то и состоит преимущество гипноза. В трансе вы можете заставить людей ясно представить себе, что такая-то конкретная дверь является на самом деле проломом в стене. И сзади них действительно будет находиться стена. Важно, чтобы окна и двери были открыты. Когда они превратятся в трещины и проломы в стене, медленно закройте эти проломы.

После того, как он побывал на Борнео и сфотографировал эклиптику, профессор забрался в темную комнату и стал печатать фотоснимки. Он очень хотел снова увидеть землю, на которой побывал, Борнео.

Следующей зимой его жена навестила меня и сказала: "Слава Богу, этой зимой мне не придется спать с открытыми окнами и дверями".

Работая с этим случаем клаустрофобии, Эриксон так же постепенно приучает пациента переносить все более и более замкнутое пространство. Если в первом случае преодоление болезненной чувствительности к замкнутому пространству проводилось с реальными объектами, то в случае с профессором астрономии оно сперва проводилось в воображении. Воображаемый опыт затем подтверждался, когда Эриксон действительно закрывал двери. Эриксон не только закрывает настоящие двери после того, как сперва они оставались открытыми, но и вызывает с помощью гипнотического внушения образ "широкого пролома" в стене. Он показывает, что может управлять и контролировать фобические реакции пациента, равно как и его восприятие - формируя и устраняя такие визуальные галлюцинации. Во время внушения образа широкого пролома в стене, он устанавливает связь с чувством открытого пространства посредством ассоциаций: "вы можете выдержать то, что сидите здесь на этом диване при открытых окнах и дверях". Затем он "меняет воображаемую картину", он может внушить, что чувство безопасности и уюта останется, даже если "широкий пролом" в стене будет заделан.

Кровь на клавишах

У доктора было два сына и дочь. Он решил, что старший сын, Генри, должен стать врачом. Мать решила, что этот сын должен стать концертирующим пианистом. Каждый день она часами заставляла его играть на пианино. Отец не видел в этом ничего плохого. Генри скоро понял, что ему придется как-то перехитрить мать. Он сильно надкусывал ногти и когда садится играть, то на клавишах пианино оставались следы крови. Но у матери был твердый характер и она заставала его играть несмотря на это. Он надкусывал ногти сильнее, но никакое количество крови не помогало. Он продолжал надкусывать ногти. Ему не разрешали ходить в школу, пока он не отыграет четыре часа в день на пианино. А он хотел ходить в школу. В дальнейшем он хотел поступать в высшую школу. Поэтому ему приходилось играть на пианино четыре часа каждый день. Позже, когда он хотел ходить в колледж, ему тоже приходилось играть четыре часа в день, чтобы получить разрешение ходить туда.

Когда Генри закончил колледж, отец хотел, чтобы он поступил в медицинское училище, но сам Генри этого не хотел. Он умудрился уйти из медицинского училища. Его отец был дипломатичным человеком и сделал так, что его приняли в другое медицинское училище. Генри ушел и оттуда. К этому времени у него были свои идеи. Он хотел изучать политические науки, поэтому намеренно мошенничал, откровенно, открыто обманывал, и его исключили из всех медицинских училищ. Отец привел его ко мне и сказал: "Загипнотизируйте его и сделайте так, чтобы он перестал кусать ногти".

Генри было двадцать шесть лет. Он сказал: "Я хочу изучать политические науки, а мой отец оставил меня без денег".

Генри устроился работать в похоронном бюро. Он ненавидел эту работу. Он был водителем катафалка. Я сказал его отцу: "Я позабочусь о вашем сыне. У меня свои методы проведения психотерапии".

Отец ответил: "Мне все равно, как вы ведете терапию, важно, чтобы у Генри выросли ногти. Я никак не могу устроить сына в медицинское училище с такими страшными руками".

Я спросил Генри: "Что ты думаешь о своей привычке? "

Он ответил: "У меня это врожденная привычка. Я не могу не кусать ногти. Вероятно, это происходит во сне. У меня нет никакого желания, чтобы мои ногти так выглядели. Они ужасные! Мне бы не хотелось, чтобы хорошенькая девушка посмотрела на мои руки".

Я сказал: "Что ж, Генри, у тебя на руках десять пальцев. Я вполне уверен в том, что девять пальцев могут вполне обеспечить тебе твой "ногтевой рацион", если уж ты в нем так нуждаешься, а на десятом пальце, любом по твоему выбору, ты можешь отрастить длинный ноготь, благополучно питаясь с остальных девяти".

"Это верно", сказал Генри. Я сказал: "Фактически, ты мог бы отращивать ногти на двух пальцах, преспокойно питаясь с восьми остальных".

Генри сказал: "Понимаю, куда вы клоните. Это кончится тем, что вы скажете мне, что я могу отращивать ногти на девяти пальцах, грызя только один. И, черт побери, мне нравится ход вашей мысли, он захватывает меня". Не потребовалось много времени, чтобы он стал отращивать ногти на всех десяти пальцах.

И тогда я сказал: "Генри, твой отец не поддерживает тебя. Ты работаешь и играешь на пианино четыре часа в день".

Он ответил: "Я люблю музыку, но я ненавижу пианино. Я по-настоящему люблю музыку".

Я сказал: "Но пианино - это не единственный инструмент. У тебя за плечами двадцать два года игры на клавиатуре".

Генри сказал: "Я куплю себе электроорган". И он играл на электрическом органе так прекрасно, что его очень часто стали приглашать на свадьбы и праздники. И он играл на электрооргане все годы учебы в юридическом колледже. Ох, и разозлился же на меня его отец!

Второй сын по решению отца достоин был стать священником епископской церкви. А сын женился на еврейке и стал работать в магазине, торгующем подержанными автомобилями. Он был пьяницей, торговал подержанными автомобилями и был женат на еврейке!

Дочь тоже получила свои указания. Она должна была вырасти и стать платной няней. Но когда ей исполнилось шестнадцать, она убежала из дома, уехала в один из штатов Каролины (прим.: есть Ю. и С. Каролина) и вышла замуж за своего сверстника, которого любила.

Брат Генри решил, что если Генри может изучать и политические науки, и законодательство, то он со своей женой еврейкой вовсе не должны продолжать ненавидеть друг друга. Они оба были несчастны в браке. Он понял, что его никто насильно не заставляет пить. Он разошелся с ней. У служителей епископской церкви развод не поощряется. Он сказал: "Вы не сделаете из меня служителя епископской церкви - я собираюсь стать автомобильным дилером. Я буду продавать новые автомашины!" И он преуспел в этом!

И Генри, юрист, и его брат, автомобильный дилер, поставили условия своей сестре и ее шестнадцатилетнему мужу. Они посетили обе родительские семьи и поставили условия. Ее муж должен, был пойти в колледж учиться и получать хорошие отметки. Он мог учиться, на кого захочет. А сестра должна была пойти учиться, закончить колледж и получить степень бакалавра. Она и ее муж могли принимать свои, совместные решения.

В этой истории показана склонность родителей к принуждению. Отец поглощен одной-единственной мыслью, что его сын должен стать врачом. Мать в не меньшей степени захвачена другой идеей, что сын должен стать пианистом. Характерно, что отец обращается к Эриксону за тем, чтобы он "загипнотизировал его так, чтобы он перестал кусать ногти". И даже после того, как Генри был исключен из всех медицинских училищ, отец слепо продолжает настаивать на том, что причиной всему являются обкусанные ногти, которые не дают возможности Генри поступить в другое медицинское училище. Много дет Генри реагировал на родительское принуждение симптомами, такими, как кусание ногтей. Конечно, он не чувствовал, что сам является причиной симптома. Он говорите "Я не могу не кусать ногти". Давайте посмотрим, как Эриксон работает с ним и со всей его семьей.

Сперва Эриксон вмешивается, беря ответственность на себя, представляя себя в роли "хорошего отца". Он говорит: "Я позабочусь о вашем сыне". Затем он показывает, что является более разумным руководителем, с которым сын может отождествить себя, не отказываясь при этом от своих законных желаний и стремлений. Используя двойную связь (говоря Генри кусать и в то же время не кусать ногти), он заставляет Генри признать в самом начале психотерапии: "Я захвачен вашей логикой". Генри понял, что если он будет следовать тому, что говорит Эриксон, он сможет удовлетворить полностью свою потребность в кусании ногтей и в то же время отрастить их почти все. Иными словами, его побуждали к тому, чтобы выражать любой свой законный импульс, но направлять эти импульсы в данном случае на один ноготь. Делая следующий шаг, Эриксон распространяет этот принцип на игру на пианино. Он определил, что Генри на самом деле любит музыку и побудил его найти способ выражения творческих интересов и удовольствия. Однако Генри сам выбрал музыкальный инструмент. Увидев один раз, что он может делать то, что ему хочется, он смог сделать следующие шаги в определении своего жизненного пути и самостоятельно окончить юридический колледж, прокладывая себе дорогу с помощью таланта и заинтересованности, которые у него уже были развиты.

После того, как Генри вырвался из-под сковывающего влияния своих родителей и нашел более эффективные методы выражения протеста, чем кусание ногтей, он смог помочь своему брату утвердить себя в жизни. Тогда оба брата объединяют усилия, чтобы "поставить условия" своим родителям и фактически всей семье, включая мужа своей сестры и его родителей. Они смогли это сделать потому, что выступали вместе, а также потому, что теперь они воплощали собой рациональные ценности и "здоровые" цели. Интересно, что они не настаивали, чтобы их сестра ушла от своего шестнадцатилетнего мужа. Вместо этого муж был включен в программу саморазвития, которая всегда была семейным приоритетом и это обстоятельство было очень важно для Эриксона.

Было очевидно, что и отец и мать верили в силу образования и в возможности саморазвития. К несчастью, они были слишком косны и нечувствительны в своих попытках передать эти ценности детям. Несмотря на это, в конечном счете все дети смогли удовлетворить наилучшим пожеланиям своих родителей и оправдать их надежды. Генри стал профессионалом, юристом и органистом, осуществив таким образом мечты и отца, и матери. Брат Генри расторг смешанный брак, без сомнения раздражавший его родителей, и преуспел на поприще автомобильного дельца. Сестра получила образование в колледже.

Эриксон иллюстрирует то, что Шпигель называет "волнообразным эффектом". Его можно проследить на каждом члене семьи. Облегчение симптома кусания ногтей у Генри придало ему уверенности в себе, что привело к самоутверждающему поведению. Он избрал "свой собственный инструмент". Освобождение одного члена семьи от давления иррациональных требований привело к освобождению следующего, что, в свою очередь, привело к еще одному освобождению. Даже родители при всей их повышенной тревожности, без сомнения, освободились от ненужной вовлеченности и излишнего участия в делах своих детей. Какую бы психотерапию мы ни проводили, мы знаем, что, работая с одним пациентом, мы вызываем у него изменения, которые повлияют и изменят всех, кто его окружает, кто находится в его "орбите".

Дата добавления: 2016-03-26 | Просмотры: 332 | Нарушение авторских прав