АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Путешествие на Урал

Однажды Влад ехал из Омска в Челябинск.

В тот город, «где мужчины настолько суровы, что даже кофе не пьют, а едят ложками прямо из банки…»

Поезд «Чита – Челябинск» в Омске стоит 20 минут.

Влад сел в поезд. Неназойливый проводник сунул ему в руки комплект постельного белья и свалил прочь.

Трое суровых мужчин спали в купе, немного пованивая несвежими телами, перегаром, комбикормом.

Но Влад «не формалист, а солдат», потому наплевав на все неудобства, расстелил простынь, отбил кантик, как положено тому, кто когда-то по ниточке выравнивал застеленные кроватки…

После этого, по своему обыкновению, завалился спать и захрапел… (Владу в его юные годы дважды ломали нос. Один раз на соревнованиях по борьбе, а другой раз на занятиях по рукопашному бою…)

Богатырский храп Влада разбудил суровых челябинских мужчин. Влада разбудил крик: «БЛЯ! ПЕРЕСТАНЬТЕ ХРАПЕТЬ!!!»

Влад ответил непримиримому суровому челябинскому мужчине:

– Уважаемый! Если бы я мог, поверьте, честное слово, я бы не храпел…

С верхней полки одна из рож вякнула:

– А ты попробуй совсем не спать!

«Хамство какое! – подумал Влад, а вслух изрек, – А лучше вы попробуйте уснуть…»

«Здесь спишь только ты!!! – вопили суровые мужчины, которые даже дезодорантом пользуются, не свинчивая крышечки… – Попробуй не спать!»

– Нет уж, – сказал Влад, – лучше вы попробуйте поспать… Мне вы ничуть не мешаете. Хотите заснуть – заткните уши, спрячьте головы под подушками и спите дальше.

Один из суровых мужчин выступил с заявлением:

– Я тебе ЩАСС рот заткну!

– Заткни, – ответил Влад, – заткни, битте, камрад! Спускайся и заткни!

Решительных действий не последовало.

– Кто? – сказал Влад. – КТО?! Кто из вас, обезьяны, поднимется, слезет с полки и заткнет мне рот? Ты? – пиная ногой верхнюю полку, на которой притаился «суровый мужик»…

– Или ТЫ?! – пиная верхнюю полку его соседа.

– Или ты?! – рявкнул Влад, пихая в зад только что возмущавщегося животину, теперь старательно притворявшего спящим!

– Ну, кто из вас, животные, заткнет мне рот?! Обещал – делай. Аршлех! А ЕСЛИ НЕ МОЖЕТЕ ВЫПОЛНИТЬ обещанное, засуньте свои языки в жопы, ублюдки!

Один абориген с нижней полки старательно притворялся спящим, абориген с верхней полки внезапно решился: «Пошли, выйдем!»

– Никуда не пойдем, – сказал Влад, – я никуда не собираюсь! Это будет «ДРАКА» – то есть обоюдное действо. А ты попробуй заткнуть мне рот, и кореша прихвати. Вдвоем, соратнички, нападите, битте, чтобы была оборона необходимая. Дас ист мусс! Зер Мусс!

Но лежали молча суровые челябинские мужчины, только слышно было, как пережевывают кофе, который не пьют, а едят ложками из банки!

– Уроды! – подытожил Влад. – НИКОГДА НЕ УГРОЖАЙТЕ ТЕМ, ЧЕГО НЕ СМОЖЕТЕ ВЫПОЛНИТЬ!

– Спать, ОТБОЙ! – Влад перевернулся на другой бок и снова захрапел.

Но ни одна сволочь больше не решалась потревожить его сон!

И Влад дрых до самого Челябинска…

Выводы: 1. Люди – жидкое говно.

2. Нельзя угрожать тем, что обоср…ся выполнять.

3. Если тебе не нравится то, что делает супергерой, ИДИ НА Х..Й!

Сельская гопота

Влад не любил селян…

Как-то однажды Влад возвращался со своим другом, Старшим Димой, из поездки в Карелию.

Влада гнала мысль о прелестной зеленоглазой любовнице Алене – высокой, красивой и весьма стервозной дамочке.

Старший Дима периодически покрикивал:

– Спокойнее, Влад! Не гони за своим членом! Нам надо доехать живыми. Пусть даже немного попозже.

Старший Дима вообще не любил торопиться. Зато любил, когда все вокруг снуют и суетятся. В команде даже шутка ходила – пародируя голос Старшего Димы, кто-нибудь говорил:

– Быстрее, быстрее! А то не успеете меня двадцать минут подождать!

А ждали! Немецкая пунктуальность Влада и комплекс гиперответственности подвергались суровому испытанию.

У Старшего Димы была фантастическая привычка опаздывать. Если можно было опоздать, Старший Дима не упускал эту возможность. Но Старший Дима всегда вел себя как воин, командир и настоящий мужчина. За что можно было простить многое.

В местечке со странным названием Сясь-строй произошли два веселых эпизода. На подъезде к населенному пункту «уазик» Влада подрезал старенький «мерин». Влад, размечтавшийся о предстоящем сладком и бурном совокуплении (до Питера всего-то 150 километров, а Алена томным голосом в трубке разожгла самые радостные грезы), не успел оттормозить и влепился в подставленное крыло.

Из «мерина» вылезли селяне.

– Ну, рыбаки питерские, попали! Вы наш дорогущий мерс угробили! – селяне стояли перед «уазиком». – Вылезайте, падлы! Ущерб считать будем!

Влад с Димой переглянулись.

– О..ели, колхозники, – изумился Дима. – По-моему, они нас развести хотят!

– Что делаем? – спросил Влад.

– Да пойдем, пообщаемся, – сказал Старший Дима.

Друзья одновременно распахнули дверцы «уазика», отпихнув ими приблизившихся селян.

Кого хотели увидеть деревенские бандиты – неизвестно, но только не то, что они увидели. Двух недобрых мужчин в полувоенной форме с карабинами 12-го калибра в руках и кобурами на поясах.

Напротив кобур висели тяжелые боевые ножи в кротоновых чехлах.

Шпанцы попятились.

– Ну что, – спросил Старший Дима, – оружие, наркотики, запрещенные предметы?

– Не-е-ет, – проблеяли селяне.

– Нет?! – изумился Старший Дима. – А как же вы без оружия поперлись, клоуны?

– А так, – скулили селяне, – нам обычно просто денег давали и не связывались…

– Нам нужен «мерседес», Влад? – спросил Старший Дима.

– Такое корыто – нет, – ответствовал Влад.

Он сноровисто ошмонал селян и тачку и нашел в тачке мелкокалиберный пистолетик, переделанный из шестимиллиметрового газовика.

– А вот врать нехорошо, нехорошо, – заметил Старший Дима. – А может быть, вас наказать, крестьяне?

– Не на-а-адо….

– Ну не надо, так не надо. Брысь!

Оставив машину, крестьяне разбежались в разные стороны.

– Я проголодался! – заявил Дима. И как ни спешил Влад в объятия своей пассии, спорить с Димой было бесполезно, и они подъехали к какой-то едальне прямо на трассе.

Шустрая девица по имени Света принесла им какой-то пожрать.

– Хороша! – заметил Дима.

– Да, годная к использованию по ее прямому назначению, – согласился Влад.

Это был тот редчайший случай, когда одна и та же дама понравилась и Владу, и Диме. Обычно их вкусы разнились.

– Свэта, иды суда! – сказал какой-то очень неприятный голос. И дамочка, перестав кокетничать с Димой и Владом побрела к вислоносому шашлычных дел мастеру.

– Это что за х. йло? – поинтересовался Дима неприветливым тоном.

– Дас ист швайне, – сообщил Влад.

– Да это баран для нового шашлыка, – предположил Дима.

На баране была златая цепь. На цепи златой крест. Баран завопил что-то на своем бараньем диалекте. К барану стали подтягиваться еще такие же бараны.

– И чего? – осведомился Влад.

– А чего? Полная машина стволов! – кивнул Дима на «уазик».

Влад вытащил из машины оба карабина. Положил их на стол между тарелками и сообщил:

– Нам на все это стадо патронов не хватит! Дас ист нихт рихтиг, брудер!

– НОЖАМИ ДОРЕЖЕМ! – заверил Старший Дима и поддел кусочек мяса с тарелки боевым ножом коммандоса.

– Я в девяностом ваш гребаный (название местности опускаю, чтобы не оскорбить достойных людей, живших там) РЕЗАЛ, ВЕШАЛ И ЖЕГ! Ясно, макаки? РЕЗАЛ, ВЕШАЛ И ЖЕГ!!!

Последние слова Старший Дима выкрикнул в сторону баранов.

Стадо рассасывалось на глазах.

– Поехали, Влад.

И друзья двинулись дальше….

На дворе стоял 1999 год….

А годом раньше группа товарищей приехала в городишко Окуневка Верхнехурхуярского района Ленобласти за одним ублюдком, забывшим расписаться в двух местах. Старший Дима отправил Влада, Тима и Рината поискать домишко, который ублюдок прикупил себе в этой Окуневке в надежде, что его там не найдут. Приехали под вечер. Месить проселок в ночь не хотелось и решили заночевать в местной гостинице. Внизу в этом клоповнике была ресторация.

Мужчины спустились туда поужинать перед сном и были приятно поражены красотой и доступностью местных фройлян. Но тут среди официанток и фройлян возник какой-то напряг. В зал вошли какие-то дикобразы в спортивных костюмах и глубокомысленно спросили местную фройлян, сидящую на коленях Влада:

– ЭТО ЧЕ, БЛЯ?

Влад снял с колен переср. шую фройлян и сообщил:

– ЭТО ВСЕ, БЛЯ!

Селяне переглянулись и осведомились:

– ЭТО КАК, БЛЯ?

– А ВОТ ТАК, БЛЯ! – не стал разочаровывать их Влад.

– Ну ващще, бля, – сказали селяне.

– А то, бля! – согласился Влад.

Селяне вышли из ресторана, Влад хотел снова посадить себе на колени облюбованную им фройлян, но снаружи раздался рев мотоциклов, и Ринат, выглянувший на улицу, сообщил:

– Кеп йигит кельды.

– Суяшь кяряк? – поинтересовался Влад.

– Их много. Рыл тридцать.

– А давайте их напугаем?

– А давайте!

И напугали. Селяне стали быстро разъезжаться на своих стрекопедах.

– Почему в Голливуде, стоит только попасть в бензобак, сразу все взрывается? А у нас – ни хрена, – поинтересовался Тим.

– Наверное, топливо другое, – сказал Ринат.

Когда друзья вернулись в ресторан, все фройлян уже смылись.

– Ладно, – сказал Влад, – ухлэшь кяряк, надо спать. завтра на поиски. Такой вечер испортили уроды…

Владу снились филе и бюст ерзавшей у него на коленях фройлян…

Влад не любил селян…

Хамы

Влад не любил хамов.

Как-то однажды Влад познакомился с очаровательной самочкой. Высокая, жопастая, с тонюсенькой талией и необычайными губами, которые прилично бы смотрелись у африканки, но у светлокожей русоволосой красавицы просто сносили крышу. Самочку звали Илона.

Влад уболтал ее поехать в один хитрый ресторанчик в Лисьем Носу, рассчитывая продолжить общение в номерах при сем «богоугодном» заведении.

Как только Влад зашел с дамой в ресторан, метрдотель проводил их к заказанному столику. Оркестр играл какую-то закавказскую мелодию. Что-то типа «Долго я бродыл среды ска-а-а-а-ал. Потэрявшыйса ышак я ыска-а-а-а-ал»… Песня Владу активно не понравилась.

Влад усадил самочку за столик, как вдруг из-за соседнего столика донсся комментарий:

– Ну и жьепа!

Самочка поежилась. Как многие глупые самочки, она комплексовала самой лучшей детали своей внешности. Если б не эта деталь и не толстячие губы, хрен бы Влад в ее сторону посмотрел.

Влад обернулся. Трое южан (видимо, как раз заказавших эту занудную песенку) сидели и таращились на самочку и на Влада. Ихнего производства свинячье пойло стояло на столе.

– Завидуй и дрочи! – посоветовал Влад и уселся рядом с самочкой, сочтя инцидент исчерпанным.

– Чиво он сказал? – осведомились южане хором.

– Он сказал, что если макак пускают в город без намордников и поводков, их должны пускать в сопровождении специально обученного лица, которое за них, макак, будет извиняться, – пояснил Влад.

Со стороны столика южан донеслась ненормативная лексика. Южане объясняли, кто из них кого из предков Влада «ИПАЛ»! Влад вспомнил Старшего Диму.

– Я в девяностом ваш гребанный … РЕЗАЛ, ВЕШАЛ И ЖЕГ! (Я опять опускаю в повествовании название города, дабы не оскорбить чувства многих достойных людей, живших и живущих в нем. В том числе, и соплеменников этих уродов, среди которых есть очень достойные люди. Даже приятели автора.)

Южане вскочили с места и ринулись в бой. Бой был коротким. Жестким. Результативным. С ноги в колено первому, уход по кругу вниз от второго, захват стула и круговой удар им в голову третьему. Совет второму: «Макака, не надо переть на гориллу…» Макак совета не послушался, схватил с стола бутылку, разбил и с «розочкой» и кинулся на Влада.

Тычковый удар ножками стула в брюхо и круговой по голове остановили этого воина.

– Шнеллер мусс, швайне! – посоветовал Влад. И перевел: «Тесс кяряк, чучка!»

У этих троих был, видимо, на генетическом уровне ужас перед тюркской речью.

Оставаться в этом заведении и, тем более, зависать в нумерах явно не стоило, и Влад, с сожалением забрав так и неоприходованную самочку, уехал. Самочка была в легком шоке, почему-то блокировавшем всю сексуальность…

Метрдотель запомнил Влада в лицо, а охранник запомнил марку и номер машины Влада.

Утром Влада задержали. На пути к ресторану «Лесной», где была припаркована его «Волга».

– Влад Владович Штангер? Уголовный розыск. Вы задержаны. Пройдемте с нами.

– Мне нужно позвонить.

– Если разрешит дежурный дознаватель.

Влад распахнул плащ. На поясе его висела кобура. Влад положил руку на рукоять пистолета.

– А я тогда начну оказывать сопротивление при задержании, гуд? Или все-таки можно позвонить, а потом отдать вам телефон и пистолет?

Опера переглянулись.

– Ну ладно, звони.

– Зер рихтиг, геноссе! Вы сделали правильный выбор! – и Влад набрал номер друга Сергея.

– Брат, спасай! Меня задерживают. Приморский РОВД.

– Влад, ничего там не подписывай! Я направлю людей тебе в помощь! Я сейчас в Москве, но твоим вопросом займется мой товарищ. Держись, Влад.

– Данке, Камрад. Сау бул, Кардаш!

Влад отдал операм (вздохнувшим с облегчением) и телефон, и пистолет. Даже любимый финский нож в ножнах отстегнул и вручил. Даже маленький швейцарский ножик отстегнул и отдал.

В райотделе, в ответ на отказ от дачи показаний и ссылку на 51-ю статью Конституции РФ, усталый дознаватель сказал:

– Влад Владович! В нашей стране никому не позволено безнаказанно ломать челюсть вице-консулу сопредельной страны.

– Я надеюсь, что когда вы поймаете этого преступника, он получит по всей строгости российского закона.

– Я изучил ваше досье. В той мере, в которой оно открыто для милиции, конечно. Как же я не люблю связываться с конторскими…

– Я не конторский, я армейский, – оскорбился Влад. (Между Конторой и армией всегда была некоторая неприязнь. «Жандарм» – называли конторского армейцы. «Сапог» – говорили конторские об армейских.)

– Да нам по фигу. Чую, гражданин Штангер, будут от вас неприятности.

ПРЕДЧУВСТВИЯ ЕГО НЕ ОБМАНУЛИ…

Приехал депутат ЗС. Приехал депутат ГД. Приехали из Гестапо (так милиционеры величают УСБ).

Приехали из Конторы. И вся эта управленческая и силовая элита сношали мозг начальнику РОВД, дознавателю и их милицейскому начальству.

Прибыл известный питерский адвокат с ордером. Прибыли из международной комиссии по правам человека. «А не ущемлены ли эти права данным задержанием?»

Была найдена куча косяков в работе райотдела. Начинался «звездопад». С погон готовились посыпаться звезды.

Влада отпустили под подписку.

И тут все изменилось.

Трое известных в городе персон – Депутат, Артист и Певец – написали, что указанного числа в указанное время в компании с Владом они пили чай, кофе и какао, смотрели фильм «Брат-2» и слушали музыку Баха. А что там за бритоголовый мужчина с бородкой, похожий на Влада, вытворял в ресторане – им неведомо.

К охраннику и метрдотелю приехали Старший Дима, Мамонт (тот, который подрался в зоопарке с гориллой) и Ринат. Беседа была лаконичной. Дима объяснил, что хорошая зрительная память и крепкое здоровье несовместимы. Метрдотель и охранник решили, что жизнь и здоровье даются один раз и разменять их на бессмысленную прямоту неразумно.

Адвокат предоставил южанам видеоряд, на котором было двадцать бритоголовых мужчин с бородками. Южане «опознали» Влада в пяти. Влада не было ни на одной.

– Мы же все для них на одно лицо.

Дознаватель полностью встал на сторону Влада после того, как ему четырежды позвонили и пообещали «виипать», если этот «ищяк» не будет сидеть. Ну не любят милиционеры, когда всякая блатота им названивает и обещает «виипать»!

– Ну ты артист, – говорил Старший Дима Тимуру. – Прямо пародист.

В общем, закрыли дело. «Скромный гонорар» известного адвоката обошелся Владу в неслабые деньги. Годовая зарплата рабочего на заводе «Красный пенис».

Прочее же совершенно безвозмездно организовал его друг.

«Самый дорогой вечер с девушкой», – думал Влад.

Однако диаспора не желала успокаиваться. В диаспору приехали Мамонт и Фредди Крюгер. (Один веселый персонаж, который когда-то горел в танке. Он мог бы играть в фильме ужасов без грима и в жестких переговорах был незаменим.)

Речь Фредди можно было свести к одной фразе:

– Давайте не будем… А если будем – то давайте!

Мамонт перебирал пальцами четки из человеческих зубов вперемешку со смятыми макаровскими пулями и улыбался доброй улыбкой ребенка. И в диаспоре решили, что путь конфликтов и конфронтаций не приводит к позитивным результатам.

Влад очень не любил хамов.

Секты

Влад не любил сектантов.

Они казались Владу какими-то уродами.

Кришнаит-мудак, (по мнению Влада) в своей индюшачьей полубабьей одежке, с размалеванной рожей, распевающий свои идиотские «Хари-хари…» и с несчастной рожей уговаривающий купить «Бхагавад-гиту», казался ему сбежавшим из психушки. Причем «Гита» – в дебильном переводе, который читать невозможно, а не в прекрасном поэтичном переводе Семенцова.

Сайентолог, оборванный и грязный, занудным голосом вещающий на перекрестке о том, каких великих успехов достигают последователи Хаббарда, казался ему жуликом и аферистом, пытающимся развести рязанского лоха на Павелецком вокзале.

Ему, пожалуй, немного импонировали иеговисты, как убежденные Единобожники, но в их словоблудии концы с концами не сходились.

Влада когда-то поразили тупость и чванство последователей Марии Деви Христос, бегавших в белых балахонах и вопящих о конце света.

Но больше всего Влада бесили ЙОГИ! Однажды Влад вел тренинг в столице одной из Балтийских республик. А там проходила конференция йогов и эзотериков, посвященная приезду Великого ведического мудреца Хуемудры Вшивоманды.

Влада представили как психолога из Раши и пустили на конференцию. Зря это сделали балтийцы, зря…

Влад слушал, как индийская макака изрекает периодически «мудрые» сентенции типа «Жизнь – это большая медленная река…»

И все участники офигевают. «Как он сказал! Мы-то думали, что это фекальный ручей, а это – река! Ну теперь мы узрели истину!»

Влада эта макака быстро начала раздражать, и он, подойдя, поинтересовался:

– Вот ты, Хуемудра, великий йог. А я – простой обычный психолог. Обер зеер обычный. Что ты, йог, можешь сделать такого, что я, психолог, не смогу повторить? Шпагат, лотос? Я их сделаю. Стойку на голове – без проблем!

Йог задумался. А потом изрек:

– А вы можете сделать что-нибудь такое, чего не смогу сделать я?

– Оф косс! Иизи! Кэн ай мэйк? (Разговор шел на английском)

– Окей!

И тут Влад со всего поворота корпуса влепил кулак в рожу йогу. (Формально он был прав: принцип йоги – ахимса, ненасилие. А Влад его соблюдать не обязан.)

Йог улетел вместе со стулом на котором сидел. Потом поднялся, разбрызгивая кровь с разбитой рожи, и, выплевывая выбитые зубы, стал вопить и скандалить, теряя лицо. Макака и есть макака. Хуемудра! Влад ушел, а конференция разделилась. Одни величали Влада «Просветленным Мастером Дзен». Другие – хамом и негодяем. Но Владу было пофигу – он ушел.

А однажды Влада начали травить. Дианетики-сайентологи. Они травили почему-то кроме Влада еще главного психиатра города Людмилу Изумруд. Чем Влад так не угодил сайентологам – непонятно. К Владу пришли два урода: муниципальный депутат Роман Черноватый и адвокатесса Катерина Пипкина. И стали требовать, чтобы Влад прекратил вести свои тренинги и изъял отовсюду свою отвратительную книгу «Вооруженный человек». Влад посмеялся над уродами и проводил их довольно, кстати, вежливо. Без пинков под зад. Но уроды начали травлю Влада. На Влада писали заявы. В следственный отдел, в антимонопольную управу, в налоговые органы, в прокуратуру. Влад, как на работу, ходил по всем этим учреждениям.

Добились сайентологи этим следующего – во всех этих организациях у Влада появились ученики, последователи, друзья.

Но случилось ужасное. Человек, похожий на Влада, в компании с каким-то гигантом и еще одним воином, все трое в кепках и арафатках, пришли к этим ублюдкам и привели в негодность имущество, двух охранников и целую толпу попавшихся под руки сектантов.

Дело попало к следователю Загорскому Ивану Моисеевичу.

Влад побывал на трех допросах. И как-то незаметно их общение стало приятельским. И Иван Моисеевич Загорский подал Владу бесценный совет, как избавиться от этого говна.

Влад пришел в центр сайентологов вместе с адвокатом – приятелем Загорского. Сайентологи в ужасе вскочили, но адвокат предъявил свою корку, а Влад так лучезарно улыбался, что все плохие мысли улетучились. Влад попросил пригласить главную сволочь. Пришла какая-то злобная баба и ублюдочный корявый мужичонка. Они-де старшие. Влад показал им небольшой баллончик и папку листовок.

– Что это знаете?

– Какой-то баллон. И листовки нашего центра.

– Это, – сказал Влад, – баллон со слезоточивым газом. и листовки вашей секты. Никакие мысли в голову не приходят? Ду хаст ферштеен, швайне?

Никакие мысли в головы сектантам не пришли, и тогда, еще раз восхитившись хитростью и коварством Загорского, Влад спросил:

– Вам что, лавры «Аум Сенрике» покоя не дают?

– Это как? – спросили уроды.

– А вот так! Представляете, завтра в каком-нибудь самом крутом христопоклонском соборе во время службы помещение наполнится слезоточивым газом. А потом, когда он рассеется – везде будут лежать ваши листовки. Как вы думаете, что сделают возмущенные питерцы с центром дианетики? Разгромят? А если то же самое, не дай Бог, произойдет в синагоге? Вас всех посадят за антисемитизм! Но самое страшное, если такое произойдет в мечети. Там люди куда менее толерантные. И вас просто нарежут мелкими ломтями. Вы представляете, что может произойти, если какой-нибудь, недовольный вашей сектой, негодяй захочет вас уничтожить? Как легко ему будет это сделать? Но я надеюсь, такое никогда не произойдет, правда?

Влад удалился. Позвонил Загорскому и сказал: «Иван, ты гений!»

Больше дианетики Влада не беспокоили.

А однажды Влад едва не попал в секту. Познакомившись с очаровательной дамой, Влад получил от нее звонок. Дама томным голосом пообещала ему «нечто прекрасное и удивительное». Ничего прекраснее и удивительнее использования этой породистой самочки по ее прямому назначению, Владу даже в голову не пришло, поэтому, проверив наличие резино-технических изделий, он примчался на рандеву. Но вместо того чтобы сесть в машину и поехать наслаждаться «прекрасным и удивительным», дама потащила Влада за собой. В голове Влада крутился порнофильм с самочкой, и соображал он не очень. Самочка притащила Влада вместо будуара в какой-то ДК, где сидели три сотни психов. Главпсих выскочил на сцену и стал то вопить «Аллилуйя», то рассказывать, как хорошо быть в их секте.

Влад понял, что ничего прекрасного и удивительного ему здесь сегодня не обломится, и когда главпсих разрешил вопросы, поинтересовался, как их секта смотрит на блудодействие?

Отрицательно секта смотрит. А как секта смотрит на вовлечение новых членов? Положительно. А как бы секта посмотрела на вовлечение нового члена, который почти готов вовлечься, ему только немножко блудодействия не хватает? Но главпсих вызвал охрану, и Влада пригласили на выход.

Так Влад и не вовлекся в секту…

А когда какая-то психичка стала совать Владу брошюры «Постижение Исуса Христа» какой-то американской церкви, Влад, вспомнив Суфийского мудреца ляпнул: «Отвали, дженчина, я – мусульманин!». Животное скрылось со скоростью поросячьего визга, роняя на ходу свои брошюрки.

Влад совсем не любил сектантов.

Закон

Влад регулярно наталкивался в своем обучении на понятие непреодолимой Высшей Силы.

– Закон, – говорил шаман.

– Разве его нельзя обойти? – спрашивал Влад.

– Нельзя, – говорил шаман. – Не только ты, человек, но даже духи не властны над ЗАКОНОМ! Закон стоит над всем в этом мире.

– И что, нет никакой лазейки, шаман?

– Нету!

– Так не бывает, Урпиул. Ты же сам всегда учил, что нет безвыходных ситуаций.

– Бывает. Просто есть то, чего Закон хочет от нас. И если мы делаем то, что Закон хочет от нас, Закон меняет свои установки насчет нас!

– А чего хочет от нас Закон?

– Веры в Него! Отказа от поклонения чему-либо и кому-либо, кроме Закона. Поклоняться человеку, духу, идее – против Закона. Совершенство на Пути – это то, чего желает от нас Закон.

– То есть, меняя себя, мы меняем отношение Закона к нам?

– Именно. А еще мы можем обращаться к Закону приемлемым для него обращением.

– А какое обращение к Закону приемлемо? У него какое-то имя особое есть что ли?

– Не у «него», а у «Него»! Есть. Но не Имя, а множество Имен. К каждому Имени – обращаться по своему поводу. Только мелочами Закон загружать нельзя.

– А как надо меняться, чтобы это было угодно Закону?

– Этому нужно долго и серьезно учиться.

– Научишь, шаман?

– Попробую. А получится или нет – не от меня зависит.

– От меня?

– И от тебя и от Нее. От Воли Закона!

* * *

Когда Влад общался с Ламой, он натолкнулся на философию дхармы. Дхарма – закон, который не обойти. Вращается колесо сансары. Скрипит зубами Великая Пустота. Пустота и наполненность определяют суть вещей. Есть определенный закон Судьбы.

– Закон, – говорил Лама, над которым не властны даже боги. (Боги с маленькой буквы, потому, что Бог – один, а эти «боги» – суть не кто иные, как духи высших миров.) Дхарма направляет носителям Силы свои Знаки.

Дхарма и Сила – вот два определяющих фактора.

Каждый из нас несет внутренний потенциал, который есть ничто иное, как Сила.

Сила может расходоваться на различные действия.

Сила может восполняться.

Сила может покинуть ее носителя.

Сила определяет дхарму.

Дхарма определяет силу. Но над личной дхармой стоит Всеобщая Дхарма.

Вот эта Всеобщая Дхарма и есть то, что не обойти.

Но Дхарма Всеобщая поворачивается иной стороной к носителю Силы, когда меняются ее параметры.

А еще позицию Всеобщей Дхармы меняет определенная практика в отношении Дхармы.

У Влада появилось ощущение, что он где-то когда-то уже это слышал…

И все, что объяснял Лама, казалось ему смутно знакомым…

* * *

Высоко в горах Республики Горная, Влад слушал Старого Мудреца.

– Все предопределено, – говорил Мудрец, – на все воля Аллаха, и от начала времен, до их окончания все предопределено Аллахом.

Влад открыл было рот, чтобы задать вопрос, но поймал на себе изумленные взгляды мюридов. Никому и никогда не приходила в голову мысль о том, что можно перебивать Шейха. Влад понял, что вовремя остановил свой вопрос.

Но Шейх перевел взгляд на Влада и усмехнулся:

– Может возникнуть вопрос, а можно ли изменить эту предопределенность? Не так ли, Рашид?

Почему-то с первого дня Шейх начал называть Влада именно так.

– Так, о Шейх! – обращение к мюриду или гостю было немалой честью. Влад это понимал.

– А изменить ее проще простого! Нужно развивать силу духа, иман и ихлас. И стараться следовать Сунне Пророка (СААС) не просто механически, а с постижением и любовью к Аллаху и Его Посланнику. ТОЛЬКО ЭТО ИЗМЕНЕНИЕ ТОЖЕ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНО АЛЛАХОМ!

Мне кажется, Рашид, что два очень умных человека, жаль только, что неверные, что-то такое тебе объясняли. Только все, что они говорили, правда лишь наполовину.

Как и все, что нашептано джиннами и шайтанами, – правда лишь наполовину. Ну, спроси, Рашид, вижу, что вопрос не дает тебе покоя.

– Но, если все, чему учили меня шаман и Лама, правда лишь наполовину, ТО ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ ИСТИНОЙ В ОТНОШЕНИИ ВЫСШЕЙ ВОЛИ?

– Все просто, Рашид. Все очень просто. Ты, кажется любишь сравнивать простоту с диффузией?

(Влад уже понял, что спрашивать, откуда что либо известно Шейху, неучтиво и глупо. Шейх усмехается, а мюриды смотрят на него с сочувствием, как на полного идиота. Который к тому же ведет себя неприлично.)

– Истину четырнадцать столетий назад открыл нам Посланник Аллаха. Иман, ихлас, молитва и практики постижения сердцем и душой намеченного им Пути.

А вечером того же дня Шейх сказал Владу:

– Завтра в путь. Ты нужен там, куда ты прибудешь. Да поможет Аллах тебе в пути, Рашид.

Утром, после утренней молитвы, Салман и Влад (или Рашид, как теперь называл его Салман и другие мюриды) сели на коней и отправились вниз в долину.

Резать

Влад умел резать.

Владу очень нравилась одна песня. Там были такие слова:

И приговаривал он строго:

Краснеть не хочешь – не виляй!

Не можешь резать – нож не трогай!

Сидеть не хочешь – не стреляй!

«Нож – продолжение руки, – учил Рамиль-ака. – Помни, ты должен ощущать рукоять вросшей в руку. А нож – частью твоего тела. Когда ты это поймешь и ощутишь полностью – ты сделаешь первый шаг к тому, чтобы стать Бчаг-усто».

Влад умел резать.

В степи Влад резал баранов.

Аккуратно перерезал горло с традиционным для степняков «Бисмилля», даже толком не понимая смысла этой короткой, но великой фразы.

Как оружие Влад нож особо не воспринимал.

Скорее, как инструмент, символ, атрибут.

Что-то в этом роде.

Влад, как и многие Единобожники, не любил вспоминать военную службу.

Нечем там Единобожнику гордиться.

Но нож как режущее оружие и инструмент форсированного допроса Влад постиг именно там.

Однажды Влад наткнулся где-то в сети, в обсуждениях его, Влада, на интересное сообщение.

Его вообще много обсуждали в сети.

Друзья – их было меньше, высказывали весьма лестные отзывы.

Недруги – их было гораздо больше – шипели от ненависти и отвращения.

Сообщение, удивившее Влада, было следующим:

Какой-то «Гадкий Утенок» (видимо с претензией вырасти в светлого Лебедя – в общем, какая-то пернатая сволочь) писал, что у него есть в папашином архиве фотография, где «Молодой Штангер в военной форме держит в одной руке отрезанную голову, а в другой – большой блестящий нож».

Фото, как отмечал Утенок, из «папашиного архива». (Большой блестящий нож, видимо, имелся в виду отполированный Владом до зеркального сияния НР-1. – Примечание Вадима Шлахтера.)

Влад зарегистрировался в этом ресурсе и очень попросил Утенка выложить это фото в сети, «так как не помнил, чтобы его в таком виде фотографировали».

Обоср. шийся Утенок слился.

Так Влад этой фотки и не увидел.

Когда-то Влад тренировал команду бойцов одной маленькой прорашенски настроенной республики, противостоящей проюсовски настроенной республике. Влад должен был из простых деревенских ребят, когда-то отслуживших в армии, сделать эффективную боевую группу.

Он дал им офигенное упражнение.

Надо было зарезать обычным штык-ножом (Влад предпочел бы свой нож, но с собой у него был только финский коротыш) кавказскую овчарку, получившую команду «ФАС», и вырезать ей сердце.

Тем самым проверить в деле, как научились резать, и избавиться от страхов.

Первым показал упражнение Влад, за ним пошли его гвардейцы.

Кавказская овчарка – это реально медведь, вставший на четвереньки. Псина-гигант. Ярость и свирепость зашкаливают.

Уход с линии прыжка, тычок, проворот, извлечение под углом, и вот псина скулит и агонизирует.

Одним движением рассекается подреберье, вырывается сердце, и, еще трепещущее, сжимается в руке.

– Ясно? – спрашивает Влад. – А теперь ты!

И показывает пальцем на лучшего ученика.

Семь псов заходятся лаем, видя и чуя происходящее.

Семь гвардейцев ждут своей очереди пройти этот жесткий тест на пригодность.

Как-то один приятель Влада, офицер одного из спецподразделений армии, возмущенно говорил, после немалой дозы алкоголя:

– Что, бля, за пополнение такое! Горло пленному перерезать не могут!

Влад это понимал.

У каждого мужчины лет в девять-двенадцать был барьер – ударить по лицу.

Этого барьера не было в раннем детстве, но от всеобщего зачморения он появился позже.

Многие смогли поломать этот барьер, но многие остались с ним на всю жизнь, так и не одолев его.

Еще более сильный барьер перед «резать»!

Потому Влад частенько рекомендовал своим ученикам купить кусочек колбасы, покормить бродячую собачку, погладить ее, и аккуратно от уха до уха перерезать ей горлышко. (Я всегда его осуждал за такие упражнения. – Примечание Вадима Шлахтера.)

Но Влад всегда предупреждал:

– ПУТЬ ГЕРОЯ – ЛЕЗВИЕ БРИТВЫ! Шаг вправо – и вы унылый соплежуй.

Шаг влево – и вы социально опасный психопат.

Влад видел тех, у кого от резни сносило крышу.

Они начинали от нее балдеть.

Влад видел тех, кто от резни уходил в штопор – запой, за. б и т. д.

Самому Владу крышу не сносило, и в штопор он не уходил.

И к резне относился как к тяжелому, не очень приятному, но нужному делу.

Наверное, это самая здоровая реакция психики.

Этому Влад и учил своих последователей.

Когда он тренировал нефтегазов для борьбы с их оккупационным режимом, он учил их исполнению силовых акций ножом.

Укол под лопатку. Порез шеи. Стремительная атака при проверке оккупантом документов, при покупке оккупантом товаров в магазинах или ларьках, при досмотре одного из партизан.

Нож – прекрасное оружие городского партизана.

А еще – неплохое ружье для подводной охоты.

Влад учил их выходить со спокойной уверенностью и установкой:

«СЕГОДНЯ Я УБЬЮ ОККУПАНТА!»

Влад учил их трансформировать свой страх.

Как-то один горец сказал замечательные слова, на которые Влад наткнулся потом в какой-то книге.

■ Преврати свой страх в ненависть – и ты станешь непобедим.

■ Преврати свой страх в ненависть – и ты выстоишь там, где выстоять невозможно.

■ Преврати свой страх в ненависть – и ты даже мертвым пойдешь в атаку.

Влад умел резать…

Европа

С 1989 года Влад стал трезвенником.

В 1989 году Влад поехал за границу.

По комсомольской путевке.

Как по комсомольской путевке поехал тот, кого в ВС СССР исключили из комсомола – тайна сия великая есть. Но факт остается фактом – поехал. Как победитель в «Что? Где? Когда?» в своем городе.

Вместе с Владом поехали несколько советских туристов, комсомольцев, в основном какие-то занудные тетки. И один конченый отморозок Коля-ВДВ, с которым Влад сразу же почувствовав душевное родство и скорешился.

Русские за границей в те года были бо-о-ольшой редкостью.

В славном городе Бухаресте, заявившись в ресторан «Афин Палац», где гуляла вся дипломатическая братва, Влад с Колей соизволили покушать, а так как оба в то время, бывало, злоупотребляли алкоголем, еще и злоупотребить. В памяти остался какой-то американ, который интересовался, почему они не падают от немыслимой дозы спиртного. Коля, когда Влад перевел ему слова американа, сообщил, что американ сейчас сам офигенно упадет, но тот куда-то пропал. Влад болтал с каким-то бошем о жизни в Фатерлянде и о том, что зер шлехт напиваться шнапсом, как швайне, когда друзья увидели двух очаровательных фройлян.

Познакомились. Одна албанка – Марьям, другая болгарка – Елена. Худощавая брюнетка Марьям с длинными ногами, круглой попой и пушистой головой потрясла воображение Влада. Мясистая Лена с необычайно пышным бюстом задела сердце (или что-то еще) Николая. Влад перетащил девушек к себе за столик. Плохо, что они ни фига не говорили ни по-немецки, ни по-английски. Но неожиданно оказалось, что Лена немного знает тюркский (жила в Болгарии среди турок), хотя тоже хреново.

Друзья (а в их глазах плескалось уже почти по литру водки) пообещали девушкам офигенный вид из окна их гостиницы и потащили их за собой.

Они, как нормальные советские парни ничего не знали ни о проститутках, ни о сутенерах, ни о крышах. К ним прицепился какой-то мерзкий типчик с крысиной мордой и тоненькими усиками. Он пытался объяснить, что ему нужно «мани-мани» и, тыча пальцем в девушек, писал какие-то цифры с нулями. Владу его мысли показались слишком сложными, и он спросил:

– Коля, чего он хочет?

– В бубен он хочет, – предположи Коля.

– Так уважь его!

И Коля уважил. Сто двадцать килограммов Колиных костей, мышц и сухожилий сосредоточились на площади в один кулак. Девочки от восторга и ужаса завопили, но друзья, не особо вникая в возражения, волокли их за собой. Надо заметить, однако, что они не так уж и сопротивлялись…

Придя в отель, дали пинка под зад портье, который имел какие-то возражения против поздних гостий, и немножко погоняли по холлу швейцара, который вздумал возражать доблестным советским десантникам!

Девочки просто сходили с ума от ужаса и восторга!

Забравшись в свой «барский» двухкомнатный номер, друзья только-только успели поближе познакомиться с фройлян, как в дверь начали громко и хамски барабанить.

Открыв дверь, Влад с Колей узрели крысеныша с усиками, швейцара, портье и двух местных ментов. Парни переглянулись и с криком: «ВДВ – вперед!» – спустили с лестницы всех пятерых, а потом завалили дверь в номер какой-то мебелью.

Только хотели вернуться к прерванным радостям любви, как какие-то морды полезли в окно.

Влад с Колей выпихнули их обратно, Влад обрезал веревку. Внизу раздался шлепок, и кто-то дико завопил. Передвинув шкаф, закрыли им окно. Но не суждено им было продолжить наслаждения…

В дверь снова постучали.

– Ну кто там еще? – осведомился Коля.

– Это я, советский консул, – раздалось из-за двери. – Пустите меня, пожалуйста.

– Пустим, – сказал Коля, – но если ты с нами выпьешь!

– Я с вами выпью, но вы меня пустите!

Влад подал Консулу стакан со словами «шнапс, битте, геноссе», консул выпил. Его пустили. Усталый мужчина за пятьдесят в костюме и галстуке, похожий на артиста Табакова.

– Ну, – сказал он, – где заложницы?

– Заложницы? – переспросили друзья.

Тут из ванной весело и довольно щебеча, завернутые в полотенца, выпорхнули Марьям и Лена.

– Так, с заложницами все понятно, – сказал консул. – Ну, парни, вы и влипли. По версии местных властей, вы избили трех уважаемых граждан, нанесли увечья местным правоохранителям, а напоследок уронили с большой высоты трех бойцов «секуритат». Захватили двух заложниц, но требований пока не выдвигали.

– П..дец! – сказал Коля.

– Дас ист аллес капут, – задумчиво произнес Влад. – Бу халяс! Безырхе халяс.

– Парни, – сказал консул, – моя машина – суверенная территория СССР, но вам до нее не добраться: полон холл ментов и секуритатов.

– А вы ее к окошку подгоните, – осенило Влада.

– Третий этаж, – засомневался консул. – Метров шесть…

– Справимся.

Последние объятия, поцелуи, девушки остаются наверху, сумки летят вниз, а за ними и Коля с Владом. Отовсюду бегут менты, но парни уже влезли в машину, на суверенную территорию СССР.

Самолетом – спецрейсом с дипломатической почтой – два непротрезвевших тела прибыли в Москву.

С аэропорта – на Лубяну. Не приходя в сознание, мужчины ответили на вопросы конторских. Конторские, в общем-то, как ни странно, симпатизировали парням. Кто-то даже сказал: «Пусть знают сволочи, что такое Советская Армия!»

Ознакомившись с послужным списком Влада, конторские порадовались, что обошлось без потерь в живой силе с румынской стороны.

В общем, напугав, как следует, Влада и Колю отвезли на вокзал и через два часа они автобусом уже ехали в Волгоград…

– Ну, Влад, отметим возвращение? – спросил Коля.

– Нет, Коля, – сказал Влад. – ТРЕЗВОСТЬ ОТНЫНЕ НОРМА ЖИЗНИ!

Кольцо

Как-то однажды Владу попал в руки один очень странный предмет.

Кольцо.

Надо заметить, Влад не любил побрякушки: ни цепи ни браслеты не надевал. Считал, что все украшулечки – для женщин.

Хотя таскал одно время то на цепочке, то на шнурке алюминиевый армейский жетон с надписью «ВС СССР» и своим личным номером. На обратной стороне было выбито «МАСТЕР».

Еще Влад иногда носил кольцо с рубином, который нашел далеко на юго-востоке в высоких-высоких горах. Местные умельцы обточили камешек и вплавили его в серебро. С одной стороны изобразили полумесяц со звездой, а с другой символ «Бисмилля».

А иногда носил подаренное Суфием кольцо с именем Создателя на арабском языке.

Но все это были предметы обычные.

И хотя Влада за найденный камушек местные памирцы стали называть «Везунчик», ничего необычного ни в находке, ни в самом камушке не было.

А вот этот ПРЕДМЕТ был очень странным и в руки Влада попал очень странным образом.

Влад спешил к «Олимпийскому». В мечети у него была назначена встреча с одним арабским востоковедом. Звали его Халид абдул-Азиз. Умнейший человек, говорящий по-русски, как диктор ленинградского телевидения, знаток Писания и мухаддис. Влад планировал обсудить с ним книгу Н. Н. Вашкевича «Системные языки мозга», где автор выводил мысль об универсальности арабского языка как ключа к пониманию психических процессов.

Влад не любил опаздывать.

Но он терпеливо ответил на все вопросы участников тренинга, и лишь потом сорвался с места.

Во дворе мечети он остановился перед лотком с книгами – там иногда попадались книги весьма непростые.

И вдруг перед Владом оказался высокий седобородый мужчина. Резкие черты лица выдавали в нем горца, но одет он был весьма необычно. Мягкие красные сапоги, широкие штаны заправлены в голенища, рубаха длиной до середины бедра, и войлочный жилет. Штаны и рубашка белые, жилет черный. На бритой голове – черная каракулевая пилотка странного фасона.

– Салам!

– Ваалейкум ас-салам, – ответил Влад.

– Купи кольцо, – сказал он, протягивая Владу что-то блестящее.

– Зачем? – спросил Влад.

– Оно тебе нужно, – сказал Седобородый.

– Для чего?

– Для Дела.

Вот так именно с большой буквы – Дело.

– Хорошо, сколько?

– Все.

– Что все?

– ВСЕ, ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ С СОБОЙ. ПОНИМАЕШЬ – ВСЕ!

– Это может быть и очень много, и очень мало.

– Барбир. (Без разницы)

С какого-то момента они перешли с русского на тюркский. Влад не мог понять диалекта горца. В нем были и азербайджанские нотки, и тюрко-северокавказские, и что-то еще. А некоторые слова он произносил, как перс.

– Но я же могу тебя обмануть.

– Нет.

– Хорошо.

Влад вспомнил, что все деньги оставил в сейфе в гостинице, а с собой у него не больше сотни долларов. Влад выгреб из кармана деньги. Пересчитал – 2700 рублей, протянул Горцу.

Горец покачал головой:

– Все, все!

Влад выгреб из куртки последнюю мелочь. Еще рублей пятнадцать.

– Все, все, все, – повторил Горец.

Влад вытащил завалившиеся за подкладку 50 копеек.

Горец взял их, передал кольцо Владу и скользнул мимо, произнеся странные слова:

– Твоя очередь. Во имя Создателя!

– Именем Его! – почему-то ответил Влад.

Повернувшись, Влад не увидел Горца (да и Горца ли?).

Как сквозь землю провалился.

В руке осталось массивное серебряное кольцо с красноватым камнем. На камне была вырезана надпись. Арабские буквы. Но Влад, хоть и читал по-арабски, надпись прочесть не смог. Надпись будто ускользала от него.

– Ас-салам алейкум!

– Ваалейкум ас-салам!

Халид. Побеседовали, не спеша, на лингвистические и богословские темы. И в конце разговора Влад спросил:

– Халид, а переведи мне, что здесь написано.

Халид всмотрелся.

– Необычная каллиграфия, – сказал он. – Либо очень старая, либо стилизация. Здесь написано «Служу Господу Миров». Странно.

– Что странно?

– Надпись арабская слова арабские, смысл (этимологическая нагрузка) абсолютно не арабский. Скорее, что-то персидское…

Влад надел кольцо на мизинец. Подошло.

Влад, попрощавшись с Халидом, доехал до отеля и тут только сообразил, что у него нечем заплатить таксисту.

– Подожди, уважаемый, – сказал Влад, – я сейчас поднимусь и вынесу тебе деньги.

– Хорошо.

Рассчитавшись с таксистом, Влад поднялся к себе в номер и уставился на кольцо. Надпись завораживала. Она как будто медленно менялась. И опять становилась прежней.

Вернувшись в Питер, Влад показал кольцо своему давнему знакомцу из Эрмитажа, спецу по древностям. Почему-то Владу СТРАШНО не хотелось оставлять ему кольцо. Пофотографировав, спец вернул его Владу.

А через два дня позвонил и взволнованно предложил встретиться.

– Как оно к тебе попало? – спросил спец.

– Как попало, так попало. Что узнал?

– В принципе, такие кольца не редкость. В мире их десятка два точно известно. Семнадцатый век, Иран. Серебро и сердолик. Кольцо исмаилита, есть такой орден в исламе.

– Знаю, дальше.

– Этими кольцами очень интересуется правительство Ирана. Покупает их у частных коллекционеров. Могу…

– Перебьется правительство Ирана. Дальше.

– Все. Только вот такой надписи нет ни на одном из известных колец. «Бисмилля», «Альхамдулиллях» и тому подобные известны, а вот такая – нет.

– Хорошо, спасибо.

Влад вышел на воздух. Камень на кольце отливал тусклым багровым светом.

«Интересно, – подумал Влад, – что все это значит?»

И было у Влада предчувствие, что это начало чего-то ТА-А-АКОГО…

Обзывалки

Влад умел наклеивать ярлыки.

При мне он назвал мужчину с фамилией Кискин Пиписькиным. И все долго смеялись, и за глаза его так зовут до сих пор.

Как-то мы разговорились с Владом на тему прозвищ, погонял и дразнилок.

Я рассказал ему, что меня в детстве звали «Танкист», потому что у меня была игрушка-танк. И солдатский ремень с красной звездой. И танковый теплый шлем, который я иногда носил зимой вместо шапки.

Влад долго смеялся, а потом рассказал, что его в детстве часто дразнили «Фриц» и «Фашист». Влад отучал от этого побоями, в драку кидался сразу и не задумываясь, невзирая на неписанный «табель о рангах».

О, этот «табель о рангах»!

Дети, как животные стадные, моментально распределялись, кто кого угнетает!

Как сюсюкают взрослые, забывшие детство: «Ах, Ванюша! Ах, Сюсюша!» Идиоты!

Они забыли, как жестоки, лживы, коварны дети!

Вся палитра человеческой мерзости в детях!

И неписанный закон, выстраивающий всех по ранжиру. С учетом силы, достатка родителей, безбашенности, талантов, умений.

Так вот, ВЛАД В СИСТЕМУ РАНГОВ НЕ ВПИСЫВАЛСЯ НИКОГДА!

«Шахтером» его тоже иногда величали. За это Влад тоже придумывал разные обидные прозвища. Причем, те погоняла, что придумывал Влад, прилипали намертво!

Когда его называли «Штянгер», Влад всегда морщился, но, если хватало терпения, терпел.

Игорю Долгоносику, обладателю феноменальных ушей, он дал погоняло «Заяц-ушан». Просто, совершенно не напрягаясь, спросил других детишек:

– А где этот ушастый заяц?

И все поняли, о ком речь, и подхватили:

– Заяц! Ушан! Ты где? Отзовись!

Фарида Асланова он как-то назвал не Аслан, как его величали, урезав фамилию, а «КОЗЛАН», что прилепилось намертво. И даже то, что Фарид и Влад подрались, не избавило от погоняла.

Ашота Фолиянца Влад назвал «Вафлиянц»! Дети радовались и вопили: «Вафлиянц, Вафлиянц!»

Ашот драться не полез, натравил на Влада своего братца старшего.

– У меня такой же фамилие, – сказал тот, – я что, тоже Вафлиянц?

– Нет, – сказал Влад, – ты – Фолиант.

– Это что такой?

– Это большой толстый книг, – сказал Влад.

– А, – подумал брат, – ну, книг, это хорошо. Толстый книг читают умные люди. Понял? Читай, Ашот, толстый книг, будь умный и много денег имей!

И не побил Влада, хоть и был на пять лет старше.

В школе Влада звали «Умник». Из-за того, что мерзкая классная, когда говорила «некоторые умники», всегда поворачивалась и смотрела на Влада. Влад не стыдился погоняла УМНИК (!), даже немного гордился им.

А лет в четырнадцать Влада впервые назвали «Жид».

Влад всегда немного картавил, но картавила куча народа.

В физ-мат. школе, где учился Влад, было несколько евреев, и в семье Влада родители иногда высказывались, но Влад, хотя в его жилах, кроме немецкой, татарской, казачьей, текла еще и еврейская кровь, всегда считал, что быть евреем – очень круто.

Влад уважал евреев. В семье Влада всегда говорили, что все великие ученые, врачи и мыслители – евреи.

Еврей – значит умный.

Еврей – значит со связями, деньгами, положением.

Влад всегда знал – что он НЕ ЕВРЕЙ!

Как истинно советский человек Влад ничего не знал об иудаизме и полагал, что это просто нация.

Немцы – педантичны, умны и созидательны.

Татары и кавказцы – бойцы и спортсмены.

Казаки – крутые отвязанные полубандиты.

А вот евреи – это деньги, связи и наука.

– Жид? – переспросил Влад. – В смысле еврей?

И наткнулся на взгляд, полный ненависти и отвращения.

– Их нихт бине Юд, – сообщил Влад. – Их бине русише, Баран!

Позже Влада неоднократно еще назовут «Жид», но Влад, имея высокое мнение о евреях, будет только посмеиваться.

В секции самбо Влада звали «Зольдат». Вот так. «Фрицем» звали Фридриха Шлоссера, Гансу Фильке Влад прилепил погоняло «Филька». А «Немцем» звали Сережку Немцова.

Влад не мог понять, как люди живут с уродливыми фамилиями.

Или неправильными фамилиями.

В институте в одной группе с Владом учились Слюняев и Слюнтяев. Ну как можно было жить с такими фамилиями – непонятно.

Или например, как можно жить с фамилией Гондопас. Владу в этой фамилии слышались два слова: «гондон» и «пидорас». Как умный и грамотный бизнес-тренер может носить такую фамилию, Влад недоумевал.

Или один приятель Влада – Алексей Дураков. НУ ПОЧЕМУ НЕ ПОМЕНЯТЬ?

Так всю жизнь волочь ее и передать детям, чтобы тоже мучались? В шестнадцать при получении паспорта надо было менять.

А еще был один ублюдок по фамилии Бандюков. Ему очень нравилось, если его называли «Бандюк», но это не приживалось. Зато прижилось другое. Однажды Влад сказал ему:

– Ты не бандюк, а мандюк!

– Мандюк! Мандюк, – вопили одноклассники!

И это погоняло прилипло намертво.

Шафета Футахова Влад назвал «Кутахов». И теперь его настоящую фамилию вспоминают с трудом («кутах» на тюкском – «член»!) Так же к Леше Селимову прилипло брошенное Владом – «Сикимов»!

Влад умел навешивать неснимаемые ярлыки.

Отодрать их было невозможно.

Двойники

У Влада были двойники.

У Влада были нехорошие двойники.

У Влада были совсем дерьмовые двойники.

В наличии первого двойника Влад убедился в двадцать четыре года.

Он слышал периодически от своих знакомых, что его видели.

То в ресторане «Южный» в компании каких-то уголовников. Уверения Влада, что среди его приятелей нет уголовников, а в ресторане «Южный» он вообще никогда не был, считая его притоном, не действовали. Люди РЕАЛЬНО видели там ВЛАДА.

То Влада видели скупающим черную икру у баракуш (браконьеров). И уверения Влада, что он больше трехлитровой банки (а она стоила 25 рублей – большие деньги для советского человека) не покупал, не действовали. Видели РЕАЛЬНО ЕГО!

Владу начинало казаться, что у него едет крыша.

А однажды остановилась «крутая тачка» – черная «девятка».

Из «девятки» выскочила такая красавица, что у Влада дух захватило.

Она подбежала к Владу и с криком: «Ну ты и гад!» – дала Владу пощечину. Совершенно офигевший Влад стоял, разинув рот, а красавица, расплакавшись, повисла у него на шее. «Прости! Прости! Прости!» – повторяла она. Влад обнимал красавицу, гладил по спине. Потом по самой выпуклой ее части.

Красавица резко отстранилась и сказала: «Ладно, до вечера!». Вытерла слезы, провела ладошкой, как бы поточнее, между правой и левой ногой Влада, прыгнула в тачку и скрылась…

А потом Влада приняли. Широкоплечий парень подойдя к Владу спросил сигаретку. Влад, качнув головой, хотел пройти мимо, но его схватили за руки два амбала. Влад опустил пятку на подъем стопы одному, который сразу завопил и повалился набок.

Второму Влад крутанул запястье и увидел прямо перед собой ствол.

– Милиция!

– С этого бы и начали, – сказал Влад, отпуская вывихнутое запястье амбала.

Влад протянул руки и на них защелкнули браслеты.

В «буханке», как называли милицейский «уазик», Влад слушал подвывание амбала и предложил: «Друг, давай вправлю!».

Менты переглянулись. «Буханка» въехала во двор РУВД. Влада ввели в дежурку. И амбал, поколебавшись, протянул лапу Владу. Влад дернул лапу на себя, чуть проворачивая. Амбал завопил, а потом, счастливо улыбаясь, пошевелил лапой. Может быть, это как раз избавило Влада от побоев. Влад попросил позвонить прокурору района и передать, что у них в гостях Влад Штангер-младший. Менты, поколебавшись, позвонили. Потом передали трубку Владу.

– Дядя Леша, – сказал Влад, – я тут у ваших коллег. Подтвердите им, что я – это я, ладно?

А через полгода Владу показали фото пойманного бандита. С фотографии реально смотрел Влад…

Влад тогда так и не узнал, как двойника зовут.

А спустя несколько лет, в Москве, Влад столкнулся со вторым двойником. В «Медведе» на проспекте Мира. Влад обедал со своим приятелем Аркашей. К их столику подошел парень в костюме с бритой головой и сказал: «Здорово!» – Здоровей видали! – отозвался Аркаша.

Но Влад и пришелец не отрывались взглядом друг от друга.

– Мы родственники? – поинтересовался Влад.

Изумленный Аркаша переводил взгляд с Влада на пришельца.

– Охренеть!

И правда. Одно лицо. Один рост. Одинаковое телосложение.

– Камиль.

– Влад.

Разговорились. Один год рождения. Один месяц. Разные дни. Камиль из Нижнего. Бритая голова. Бородка. Какой-то криминальный или полукриминальный бизнес. Нож под правой рукой на поясе. В левой барсетка. В барсетке, похоже, ствол. То есть, все аксессуары, как у Влада…

Извинились перед Аркашей и перешли на тюркский. Потом обратно на русский – сильно разнились диалекты.

Влад обменялся с Камилем телефонами съемных квартир. Спустя какое-то время Влад звонил Камилю, но так его и не застал. Когда приехал, увидел опечатанную дверь и узнал от соседей, что Камиль кинул кучу народу, который теперь хочет Камиля отыскать и очень огорчить, когда отыщет…

А недалеко от стойбища Чори, Влад дважды встречал самого себя. Он шел к шаману, и что-то его напрягло. Влад снял с плеча карабин и увидел в стороне мужчину, который всматривался в лес. Затем повернулся и быстро зашагал в чащу. Влад задумался: «На кого же он похож?»

А потом осенило: «Так это же я!»

А через три месяца, возвращаясь, Влад напрягся, взял ружье в руки и издали увидел…

Но шаман сказал ему: «Держись от самого себя подальше!»

– А то что? – спросил Влад.

– А то Закон вас поменяет.

– Так оно, может, к лучшему?

– К худшему!

У Влада было некоторое сходство с одним тренером по единоборствам. С этим тренером Влада связывала глубокая личная неприязнь. Он объединял в себе все, что Владу не нравилось в людях. Влад же, по-видимому, все, что не нравилось этому «сенсею» собрал в себе. Хотя Влад и полагал его отличным тренером. И считал, что он много сделал для популяризации ножа и топора…

А последние годы Влада часто спрашивали:

– Здравствуйте! Вы Кочерыжкин? Николай Андреевич?

– Увы, – отвечал Влад. – Меня часто принимают за него. Но я – не он.

Влад называл этого тренера и его последователей «БОЕВЫЕ КОЧЕРЫЖКИ».

Кочерыжкина, похоже, тоже нередко путали с Владом.

Что похоже, его тоже очень злило…

А больше двойников и похожих на него у Влада не было.

Что его, в общем-то, не огорчало…

Страхи

Влад мало чего боялся.

Иногда мне казалось, что у него страх был ампутирован в раннем детстве. И он так толком и не узнал, что это такое. Когда я высказал эту гипотезу, Влад долго смеялся, а потом объяснил:

– Да нет, Вадим, конечно я испытываю страх. Только у вас он почему-то начинает управлять поведением, а у меня нет.

Мы разговорились. Я рассказал Владу о своем самом сильном страхе. Я всегда боялся, что в жизни появится что-то или кто-то, чего я буду бояться сильно-сильно. И вот этого несуществующего страха я почему-то всегда боялся в детстве и юности.

Влад сказал, что нечто подобное было и у него. ОН ОЧЕНЬ БОЯЛСЯ НЕПОДКОНТРОЛЬНОГО СТРАХА!

Влад помнил в детстве одного очень храброго мальчишку, который однажды безумно сильно забоялся нырять с высоты. Почему-то на всякие детские шкоды сил хватало, а тут вдруг и высота небольшая, и дно глубокое, и вода спокойная, а его как подменили. Бледность, дрожь и паника. Все его подвиги сразу забылись. Осталось в памяти одно: ОН СТРУСИЛ!

Влад очень боялся когда-нибудь так вот струсить…

В детстве Влад боялся огорчать родителей. Он отказывался от многих детских проделок просто потому, что, если родители узнают, они будут очень недовольны. Мама будет кричать и после криков ударится в слезы. Папа будет с умным видом осуждающе качать головой и нести какую-нибудь нравоучительную фигню. И всего этого Влад боялся настолько, что сердце начинало вылетать из груди, а в руках и ногах начиналась слабость. И еще Влад боялся, что родители его начнут допрашивать, а он не сможет им соврать и вынужден будет рассказывать правду.

А потом, однажды Влад вдруг осознал, что бояться-то НЕЧЕГО!

Ну поорут, ну с умным видом позадают идиотские свои вопросы. «Ну ты хоть осознал, что так нельзя?» или «Ты можешь пообещать, что такое никогда больше не повторится?»

Так достаточно, не поднимая глаз, сказать, что осознал, чтобы тебе поверили. И никакой системы проверки не было!

Когда Влад осознал это – ему стало смешно.

А еще Влад понял, что такое борьба со страхом. Представь свой страх в нелепом и смешном виде – и он потеряет над тобой власть…

Влад не боялся ни одной персоны, начиная с десятилетнего возраста.

Он вполне справедливо полагал, что ничей лоб не выдержит удар стального прутка. И не отобьет летящий шарик из ложки. И что никто не накачает такой пресс, чтобы его нож не смог проткнуть…

Хотя однажды Влад испугался. Реально. По настоящему. Страх начал сковывать его, но Влад не дал ему власти над собой. Владу было восемнадцать. Гуляя по набережной, он познакомился с очаровательной девочкой. Но оказалось, девочка приглянулась сержанту ППС, который начал сразу ее клеить. Спросил у Влада документы. Студенческий взял с отвращением. На Влада смотрел, как на говно, и улыбался девочке.

Отозвав Влада в сторону, он прошипел:

– У тебя, гад, только одна печень и она не подлежит реставрации. А сейчас тебе оформят годик за сопротивление властям…

Но изнутри поднималась горячая волна! Она всегда смывала страх.

Влад искренне засмеялся, повергнув ублюдка в погонах в изумление, и, вспомнив слова друга семьи из прокуратуры, сказал:

– Я тебя, скот, за превышение упеку. И добьюсь, чтобы ты, гад, сидел с уголовниками. А не сядешь, так из ментовки вылетишь. А станешь простым гражданином – тебя все иметь будут.

Ошарашенный мент свалил, оставив девушку Владу.

Когда по стране пошла маршем «аристократия помойки» и везде запестрели красные пиджаки и златые цепи, Влад очень спокойно относился к бандитам. Как правило, с Владом не связывались. А если связывались, то потом жалели, что связались.

Очень часто люди боятся, индуцируясь от чужого страха. Самые талантливые фильмы ужасов – не те, где монстры пожирают друг друга, а где талантливые актеры ИЗОБРАЖАЮТ ужас!

Влада почему-то чужие страхи никогда не цепляли. Папа с мамой и друзьями семьи часто обсуждали уличную преступность и то, какие бывают жестокие хулиганы, забивающие кого-нибудь насмерть.

Влад всегда недоумевал: почему нельзя стать жестче, чем они? Родители объясняли Владу, что преступники готовы убивать, а «нормальные» людиши – нет.

Влад понял тогда, что он не хочет жить в страхе перед кем бы то ни было.

И стал жить без страха перед персонами.

А потом осознал, что, кроме гнева Создателя, вообще бояться чего-либо в этом мире абсурдно!

Влад мало чего боялся…

Западенцы

Влад любил тренировать сильных духом с тем, чтобы они становились еще сильнее.

Однажды Диана – очаровательная умница, организовывавшая тренинги Влада, сообщила, что с ним хотят поговорить из Львова. Влад перезвонил. Энергичный доброжелательный мужской голос поинтересовался, может ли Влад провести пятидневную боевую психологическую подготовку четверым подготовленным хлопцам? Цена вопроса принципиального значения не имеет.

Через две недели Влад вылетел. Прямого рейса Питер – Львов не было. Влад прилетел в Борисполь и завис там по метеоусловиям. До утра поселился в гостинице «Борисполь» и перезвонил Антону (так звали заказчика).

– Ладно, – сказал тот, – утро, так утро. Но будут задерживать дальше – звоните сразу. Надо было, конечно, вопрос с транспортом взять на себя.

«Вертолет, что ли за мной пришлют?» – недоумевал Влад.

Он понимал, что ребята, заказавшие тренинг – крутые. Он только не представлял, насколько!

Приземлившись во Львове, Влад начал спускаться по трапу. Возле трапа стоял шестисотый «мерс». На лобовухе красовался спецпропуск номер три. Влад потом узнал, что номер ОДИН был у пана КУЧМЫ. Номер два – у какого-то чинуши, а три – у Антона!

Мужчина между тридцатью и сорока стоял, облокотившись на капот.

– Влад? Штангер?

– Вы Антон?

– Ага! Приветствую, пан инструктор! Поехали!

Влада поселили в гостиницу, задней стеной выходившую на резиденцию Президента Украины. Десять номеров. Спокойный советский шик. И никакого названия. Только надпись «Готель». И внизу маленькими буковками приписка «особливый».

– Занятия начнем завтра, – сказал Антон. – Я заеду в семь – нам далеко добираться. Сегодня отдохните, по городу погуляйте. Жаль повозить вас не могу – дел куча.

Дата добавления: 2016-06-06 | Просмотры: 426 | Нарушение авторских прав