АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 12. "Тойота" стояла в тихом переулке в двух минутах ходьбы от офисного центра

"Тойота" стояла в тихом переулке в двух минутах ходьбы от офисного центра. Если бы Настю слушались ноги и она вбежала бы в этот переулок, как ей, собственно, и хотелось сделать, ее бы скрутили в две секунды. Скрутили и увезли.

Однако ноги Настю не слушались. Поэтому прежде, чем повернуть, она на минуточку остановилась и прислонилась спиной к каменной стене. Думать о том, что случилось, не хотелось. А о том, что предстоит, и подавно.

Неожиданно зазвонил телефон. Громко, словно находился где-то поблизости. Может быть, из открытого окна так хорошо слышно? Настя вздрогнула и невольно напряглась.

- Алло, - произнес незнакомый мужской голос.

Голос находился не над ней, а за углом. Как раз там, куда она направлялась.

- Нет, у нас все тихо, - негромко сообщил голос. - Она не появлялась. "Тойота" стоит, как стояла. Конечно, мы ее узнаем. Серая юбка, белая кофточка, короткие волосы. Возможно, очки. Настя, говорите? Ладно, окликнем, если подвернется возможность. Хорошо-. хорошо, доложусь.

Настя медленно повернулась и пошла прочь. Лопатки сами собой устремились навстречу друг другу: у нее было полное ощущение, что сейчас кто-нибудь схватит ее за шиворот. Что, если люди из "КЛС" оцепили весь квартал? Может быть, они патрулируют улицы в темных машинах, и это всего лишь иллюзия, что она вырвалась на свободу?

Она шла, ускоряя шаг, и наконец побежала. Выскочила на Гоголевский бульвар, впрыгнула в подошедший троллейбус и упала на сиденье. Через пару остановок вышла и, часто оглядываясь, добрела до метро. Кубарем скатилась вниз по эскалатору и влетела в поезд перед тем, как захлопнулись двери. Доехала до "Маяковской", поднялась на поверхность, зашла в сад "Аквариум" и, сев на скамейку, расплакалась.

Домой нельзя. Мама за границей, Люся в Сочи. Идти к Шишкину? Лучше застрелиться. Поскольку у нее в сумочке лежало двести долларов, она решила вообще ни к кому из знакомых не соваться, а снять номер в гостинице. Можно даже уехать в ближайшее Подмосковье, в Химки, например, и поискать гостиницу там.

Даже если типы из "КЛС" начнут проверять постояльцев, делать они это будут, конечно, в Москве.

Настя зашла в Сбербанк, отыскала глазами обменный пункт и встала в очередь. Ей было здорово не по себе. Каждый раз, когда кто-то входил с улицы, она втягивала голову в плечи и зажмуривалась, как ребенок, который от всех ужасов прячется под одеяло. Молодой парень в вельветовом костюме бросил на нее один заинтересованный взгляд, второй, потом не выдержал и подошел.

- Простите, - тихо сказал он, - вы доллары продаете?

- Да, - растерянно кивнула Настя.

- А мне надо купить. Поможем друг другу? У вас сколько?

- Две бумажки по сто.

- Можно посмотреть?

Настя оглянулась по сторонам. Народу было полно, и у двери стоял охранник с кобурой под мышкой. Она отдала двести долларов, парень посмотрел купюры на просвет и сказал:

- Только у меня вся сумма будет десятками. Ничего?

- Как это - десятками? - рассердилась Настя. - По десять рублей? - Тот кивнул. - Вы что, с ума сошли? Двести долларов десятками! Отдайте мои деньги.

Она выхватила у него из рук свои двести долларов и прижала их к груди, бормоча:

- Совсем народ ополоумел. Ходят, ищут дурочек из переулочка.

Когда подошла ее очередь, она сунула в окошко деньги и паспорт. Девушка приняла поданное, подняла голову и внимательно посмотрела на нее через стекло.

Настя ответила сердитым взглядом. Девушка опустила глаза, немножко повозилась и выдала обратно документ и шестьдесят два рубля с копейками.

- Это что такое? - не поняла Настя, держа веером паспорт, синенькую пятидесятирублевку и заклеенную скотчем десятку.

- Как что? - рассердилась девушка. - Вы мне дали два доллара, я вам русский эквивалент.

- Не два, а двести долларов! - закричала Настя. - Двести!

- Какие двести? Два доллара! Вот они, у меня в руках, я их еще не убирала. - На лице девушки поверх очаровательного румянца выступили свекольные пятна. - Пожалуйста, не надо так шутить!

Настя быстро повернулась и обежала глазами помещение. Парень в вельветовом костюме исчез. Она выскочила на улицу, но его не было и там. Она метнулась в одну сторону, в другую и только тут поняла, каким образом ее надули. Одно движение - и мошенник подменял купюры. А поскольку цвет один что у доллара, что у сотни, Настя ничего не заметила. Зачем она дала ему свои деньги в руки? Что на нее нашло?

На шестьдесят два рубля не снимешь гостиничный номер не то что в Химках, а даже и в каком-нибудь Урюпинске. На шестьдесят два рубля не поужинаешь.

На шестьдесят два рубля можно съесть мороженое, покататься на метро и купить газету, чтобы постелить ее на облезлой лавке.

Настя довольно долго горевала и рвала на себе волосы. Потом решила что, раз она такая дура, придется обращаться за помощью к знакомым.

Первым ей на ум пришел Купцов. Конечно, он потерял из-за нее свою винтовку, но почему-то Насте казалось, что он не откажет ей в приюте. В конце концов, он ведь был в ней так заинтересован! Сам набивался помогать, опекать и даже обещал ухаживать. Да что там - жениться обещал!

Без машины передвижения по городу превратились в настоящий кошмар. В метро было нечем дышать, а троллейбусы, ползавшие по улицам, напоминали раскаленные консервные банки. Тратиться на маршрутку было жалко. И то сказать, поездка стоила столько, сколько целая булочка! Вдруг ей придется голодать? На самом деле Настя в это, конечно, не верила. Уж как-нибудь она выкрутится.

Очутившись в знакомом подъезде, она взлетела вверх по лестнице и остановилась перед дверью.

- Что ж, попытка номер три, - пробормотала она себе под нос и поднесла указательный палец к звонку Однако позвонить не успела. За дверью неожиданно зазвучали голоса - оба мужские, и оба знакомые.

Один, без вопросов, принадлежал Купцову. А второй...

Второй был голосом Мистера Вселенная.

Иван! Да быть того не может. Настя припала к двери правым ухом, вслушиваясь изо всех сил.

- Если она появится, ты мне сразу звонишь, понял?

И сделай это незаметно, понял? - настаивал Иван.

- Да понял, понял, - буркнул Купцов. - Только она не появится. Не нравлюсь я ей совсем.

- Я ей тоже не нравлюсь, - успокоил его Иван, - так что не комплексуй.

- Я не комплексую, - промямлил тот.

- Игорь, она нам нужна, - с нажимом сказал Иван. - Я понимаю: тебе не нравится то, что мы собираемся с ней сделать, поэтому ты виляешь. Но возьми себя в руки.

- Взял.

- Она вышла из офиса Медведовского и просто растворилась в воздухе. Не понимаю, как ей это удалось!

Настя белкой взлетела на следующий этаж и замерла, едва осмеливаясь дышать. Значит, Купцов - из компании врагов?! А она верила ему! Верила, что он незнаком с Иваном! Почему, почему она такая доверчивая? Господи, но как оперативно действует эта "КЛС".

И что такое с ней собираются сделать, что пугает даже странного Купцова?

В его подъезде она провела больше часа, боясь высунуть нос на улицу. Вдруг он увидит ее из окна? Она бы и дольше стояла, держась руками за подоконник, если бы с работы не пошли жильцы. Пришлось пересилить себя и выйти.

Радуясь, что у нее есть телефонная карточка, она позвонила маминой подруге Жанне и напросилась ночевать. Но когда приехала на Каширку и приблизилась к дому, сердце глухо забилось о ребра. Возле подъезда дежурила машина, внутри которой сидели два типа.

Один был ей хорошо знаком - шофер! Такие же неприметные машины стояли возле дома Шишкина и подруги из банка - не слишком близкой, но все-таки подруги.

К двенадцати часам ночи у Насти не осталось ни знакомых, ни денег, чтобы ездить и проверять адреса.

В мрачной круглосуточной забегаловке она выпила стакан чаю с печеньем и отдала последние десять кореек нищему, скрючившемуся у входа. Все. Финита ля комедия.

Застегнув блузку под горло, Настя побрела по улице, прижимая к боку сумку с пустым кошельком. Ей казалось, что хуже уже не будет. Она ошиблась. Возле нее начали останавливаться машины, оттуда выходили пьяные или просто дикие мужики и пытались увезти ее с собой, вопя и сквернословя. Потом на Настю напали две гарные проститутки и драли ей волосы, пока она не вырвалась и не убежала.

Обливаясь слезами, она вышла на хорошо освещенный бульвар, от души надеясь, что здесь на нее не кинутся бомжи или просто бандиты и не пырнут ножом просто за то, что у нее плохая походка. Вместо бомжей на бульваре она увидела довольно много гуляющих и вдобавок ко всему встретила наряд милиции. Первым ее порывом было броситься навстречу милиционерам, расплакаться и попросить защиты. Но потом она сдержалась. Ночью, в рядовом отделении, одна, без денег и покровителей...

Сжав зубы, Настя прошла мимо с видом деловой девушки, спешащей домой после напряженного трудового дня. И тут услышала, как кто-то из ментов сказал:

- Смотри, девица пошла. Похожа на ту, из ориентировки. Ну, ту, которая из сумасшедшего дома сбежала.

Серая юбка, белая блузка. Волосы короткие, очки.

- Очков на ней не было.

Желудок заворочался у Насти внутри, словно живое существо. Совершенно ясно - он задумал вывернуться наизнанку. Это происки Ясюкевича! Он выдает ее за сумасшедшую, ее ищет милиция! Нырнув в кусты, она почувствовала себя совсем плохо. Ее кидало то в жар, то в холод, голова кружилась, руки дрожали. Настя опустилась сначала на колени, потом встала на четвереньки. Желудок отчего-то медлил.

Тут за ее спиной послышалось глухое ворчание.

Настя даже не успела испугаться, когда чей-то четвероногий друг, отпущенный с поводка, бросился на нее и вцепился в то самое место, которое оказалось у него прямо перед носом.

***

Олег Самойлов засунул кассету в автомагнитолу и нажал на кнопку. Салон автомобиля наполнился мощным голосом Фредди Меркьюри. В глубокой темноте таинственно светились огоньки приборной панели.

Было два часа ночи. Самойлов пощелкал зажигалкой и с удовольствием затянулся. Правая его рука свободно лежала на руле. Сделав еще пару затяжек, он потянулся левой рукой к окну, чтобы стряхнуть пепел, как вдруг...

Что-то светлое выпрыгнуло с тротуара прямо ему под колеса! Самойлов вывернул руль, ударил по тормозам, но это ничего не изменило. Он почувствовал удар так, словно сам был автомобилем, и, оглянувшись, увидел тело, лежащее на асфальте. Тело, похожее на тряпичную куклу Очень большую куклу. Улица в центре Москвы была узкой и безлюдной. В окнах окрестных домов не горел свет. Никто не высунулся, чтобы узнать, что случилось.

Самойлов рывком распахнул дверцу, выскочил из машины на чернильный асфальт и несколькими прыжками приблизился к сбитой женщине. Она лежала на боку, подогнув одну ногу. Рука с тонким серебряным кольцом на пальце безжизненно повисла. Самойлов упал на колени и подсунул ладонь под коротко стриженную голову. Женщина застонала и открыла глаза.

- Господи, вы живы? - дрогнувшим голосом спросил он.

Она некоторое время непонимающе смотрела на него, потом всхлипнула:

- Вы меня сбили.

Она приподнялась на локтях и села. Самойлов наклонился и одним рывком поднял ее на руки.

- Вам надо в больницу - Нет! - испуганно вскрикнула она. - Нет, не надо в больницу. Со мной все в порядке.

Луна солировала в небе, переливаясь перламутром.

Ей аккомпанировали фонари, давая ровный, невыразительный свет. В этом свете глаза женщины блеснули так ярко, словно были залиты ртутью. Самойлов почувствовал, что под легкой кофточкой у нее нет белья.

Пока он нес ее к машине, она тихонько хныкала, уткнувшись ему в рубашку. Она была довольно высокой, но легкой, почти ничего не весила. А может быть, ему так только казалось. От страха.

Самойлов засунул ее на переднее сиденье своей машины, захлопнул дверцу и сходил за ее сумочкой. Сел и бросил ее женщине на колени. Захлопнул за собой дверцу - слегка помятую, небрежно подкрашенную белой краской. Потом включил мотор и подал машину к тротуару Заглушил мотор. Стало слышно, как где-то далеко переругиваются два голоса - мужской и женский.

- Если бы это случилось за границей, вас бы посадили в тюрьму, - спокойно сказал он, повернувшись к женщине всем корпусом.

- Меня? - ахнула она, отшатнувшись. - Я попала под вашу машину!

- Вы бросились под мою машину Еще счастье, что я ехал медленно. Вы сделали это специально. Хотели покончить счеты с жизнью? А? Ну, давайте, отвечайте.

Он начал сердиться. Нервы были как натянутые струны, готовые лопнуть в любую секунду.

- Дайте мне сигарету, - попросила она.

Когда она закуривала, у нее дрожали губы и пальцы.

Самойлов отчетливо понял, что ненавидит ее.

- Почему вы прыгнули под машину? - резко спросил он, не собираясь давать ей поблажки. Несмотря на то, что у нее были разодраны щека и локоть - в кровь.

- У меня не осталось другого выхода, - призналась она, зыркнув из-под растрепанной челки.

- А я должен был - что? Похоронить вас?

- Я не собиралась умирать.

- А что же тогда?

- Я думала, что все будет, как в кино "Девушка без адреса". Там героиня попала под автомобиль и получила кров и работу.

- Ничего себе заявки! - рассвирепел Самойлов. - Это вы, выходит, так нищенствуете? Слышал я о таких делах! Сколько срубаете за ночь?

- Я не занимаюсь этим профессионально, - возмутилась она, доставая из сумочки платок и прикладывая к царапине. - Это случилось впервые. Потому что я в отчаянии.

- Теперь я тоже в отчаянии, - отрезал Самойлов. - Единственное, что я могу для вас сделать, - это подбросить до дому - Мне нельзя домой.

- Черт! - выругался он. - Бедная маленькая овечка вышла замуж за серого волка?

- Я не замужем, - заявила эта сволочь и выпустила дым себе в коленки.

- Ну, вот что! - отрезал он. - Не знаю, на что вы там рассчитывали, когда кидались под колеса, но вы напугали меня до смерти.

- Я знаю.

- И я не собираюсь выполнять ваших требований.

Ни одного.

Самойлов завел мотор и тронул машину с места.

Пассажирка молчала, продолжая сосредоточенно дымить. Он выехал к станции метро и остановился возле перехода. Сказал:

- Вылезайте.

- Но метро не работает!

- Ничего, посидите перед входом.

Она не поверила, что он собирается избавиться от нее просто так. Однако он повторил неприятным голосом:

- Вылезайте.

Кинув на него косой взгляд, она поняла, что он выкинет ее силой. Открыла дверцу и, понурив плечи, стала спускаться в подземный переход. Выглядела она, как бомж. В мятой одежде, с поцарапанной щекой и сведенными коленками. Он смотрел ей в спину и жалел, что не так воспитан, чтобы напоследок надавать ей пощечин.

Оставшись один, Самойлов глубоко вздохнул и огляделся по сторонам. Надо было купить сигарет. Чует его сердце, после выходки этой ведьмы он обкурится.

Прямо напротив него стоял слабо освещенный киоск, из тех, что работают день и ночь. Самойлов увидел в витрине продолговатые пачки и, нашарив в нагрудном кармашке купюру подходящего достоинства, вылез из машины.

***

Наблюдатель набрал номер сотового телефона и, когда ему ответили, тихо сказал:

- Это я.

- Где она? - спросил напряженный голос.

- Залезла в машину, - хихикнул наблюдатель. - Без спроса хозяина.

- В каком смысле?

- Ну... Он отошел, чтобы купить сигарет, она выскочила из подземного перехода и забралась на заднее сиденье.

- И что это за машина?

- Да та же самая. Темно-синие "Жигули" с подкрашенной дверцей.

- О, черт!

***

Сильнее всего у Насти болел зад, укушенный мерзкой таксой. Когда хозяин коротколапого создания услышал из кустов женские вопли, то свистом подозвал своего любимца, подхватил его на руки и был таков.

Как Настя ни просила, он не остановился. Бежать за ним она не могла. Во-первых, было больно. Во-вторых, желудок решил все же избавиться от той бурды, которую она съела накануне.

Теперь она лежала на заднем сиденье синих "Жигулей" и держала дверцу двумя руками, ожидая, когда мимо проедет что-нибудь достаточно шумное, чтобы можно было ее захлопнуть. Ей повезло. Мигая огнями, на поворот медленно пошла машина, укладывающая асфальт. Настя негромко захлопнула дверцу и сползла еще ниже. Если этот тип ее заметит и выкинет на улицу, она пропадет. Она рассчитывала остаться на ночь в его машине и хотя бы как следует выспаться. Ей нужны силы, чтобы действовать дальше.

Безжалостный мерзавец сел за руль и принялся потрошить только что купленную пачку сигарет. Потом скомкал целлофановую обертку и, не глядя, бросил через плечо. Обертка упала Насте на лицо, пришлось ее

сдуть. "Неаккуратная свинья!" - подумала она.

Когда свинья включила музыку, Настя немного расслабилась. Теперь хоть можно шевелиться, не опасаясь, что тебя обнаружат. Внезапно в салоне раздался звонок. Убаюканная, Настя едва не вскрикнула. Вечно ее пугают эти мобильники!

- Да? - сказал мерзавец, приложив трубку к уху и подвергая таким образом опасности их жизни. Всякому известно, что за рулем нельзя разговаривать по телефону! - Что - Самойлов, что - Самойлов? Я тебе сказал, что закончу перевод к пятнице. В выходные ты все посмотришь, а я займусь комментариями.

"Интересно, с какого языка он переводит? - подумала Настя. - Самойлов... Неприятная фамилия".

- Да, я сейчас еду на дачу, - продолжал тот как ни в чем не бывало. - Отрешусь там на несколько дней от мира.

"Отрешусь? - испугалась Настя. - А я что буду делать? Жить в соседнем лесу и питаться зайцами?" Она приподняла голову и увидела, что по обеим сторонам дороги стоит стена деревьев - мистически темных, внушающих подлинный ужас. Блеклая луна неохотно светила в небе, обливая верхушки белой глазурью. "Если он выкинет меня здесь, я умру от разрыва сердца", - невольно подумала Настя и еще сильнее вжалась в обивку. У обивки был очень мужской запах - сигарет и кожи.

Ей казалось, что они уехали от Москвы за сотни километров. Наконец автомобиль завернул в какую-то деревню. Самойлов загнал его во двор неразличимого в темноте дома и заглушил мотор. Пока он открывал двери и зажигал внутри свет, Настя выползла из машины и нырнула за низкое строение - не то баню, не то большую конуру Затаившись, она ждала, пока этот тип устроится на ночь. Наконец он заперся изнутри. Это было ясно по тому, как лязгнула щеколда. На всякий случай Настя подкралась к окну и заглянула внутрь.

Взгляду ее открылась просторная комната, отделанная сосной. Она казалась такой уютной! Особенно диван и кресла, накрытые клетчатыми пледами. Кухня была тут же, отделенная от комнаты низкой стойкой.

Самойлов засовывал в холодильник привезенные продукты. Он уже стащил с себя рубаху, оставшись в новеньких тесных джинсах. Настя наконец смогла как следует рассмотреть этого типа.

На вид она дала бы ему лет Сорок пять - сорок семь.

Он был крупный и крепкий, с резкой, яростной, мужской внешностью. Короткие черные волосы, прямой рот, недружелюбные брови. Обращали на себя внимание сильный торс и красивые руки. Он был совсем не похож на Киану Ривза.

Настя вернулась к тому строению, за которым до сих пор пряталась, и стала искать дверь. Нашла и осторожно вытянула вперед руки. Через некоторое время ей удалось на ощупь определить, что она попала в сарай.

Здесь стоял верстак, на котором лежали молотки, отвертки и гвозди. Настя сдвинула все это добро в сторону и улеглась на голые доски, решив, что сарай Самойлова все же лучше, чем уготованная ей психушка.

Проснулась она от боли. Уже наступило утро. Солнце проникало острыми лучами во все щели сарая. От верстака страшно ломило все тело, плюс к этому нестерпимо ныл собачий укус. И еще хотелось есть. Выглянув наружу, Настя увидела, что Самойлову принадлежит прелестный деревянный коттедж с маленькой верандой. На этой-то веранде он сейчас собирался завтракать. Вовсю пахло поджаренной с луком яичницей и кофе. Сам Самойлов плескался и фыркал где-то за домом.

Не в силах устоять против соблазна, Настя выскочила из своего укрытия и помчалась к дому. Взбежала на веранду, метнулась к накрытому столу и схватила то, что оказалось ближе всего, - ломоть черного хлеба и кусок сала. Через пару минут с этим салом в зубах она и была обнаружена.

- Так-так, - сказал Самойлов, резко распахнув дверь сарая. - Вот, значит, как обстоят дела.

Он был так взбешен, что сейчас мог бы одним взглядом сваривать металлические конструкции. Настя вытащила сало изо рта и быстро прожевала то, что там уже было.

- Чего ты от меня добиваешься? - жестко спросил Самойлов, делая два обманчиво мягких шага в Настином направлении.

Она соскочила с верстака и попятилась.

- Ты знаешь, что в округе на многие километры никого нет?

Настя смотрела прямо на его подбородок и молчала.

Она уже знала, что разжалобить его невозможно. Конечно, он не бандит, а переводчик Интеллигентный человек. Но такие женщины, как Настя, для него все равно, что пеньки вдоль дороги.

- Сейчас ты выметешься отсюда, - заявил Самойлов, - и ножками пойдешь куда глаза глядят. Поняла?

Он схватил ее за руку чуть выше локтя и неожиданно замолчал. Потом взял за вторую руку и свирепо спросил:

- А ты почему такая горячая, а?

- У меня жар, - сообщила Настя, прижимая сало к грязной юбке. - Меня вчера собака укусила. Надо было продезинфицировать, но... У меня не было такой возможности.

- Куда тебя собака укусила? - с подозрением спросил Самойлов, окидывая поникшую фигурку людоедским взглядом.

- Туда, - Настя мотнула головой себе за плечо.

- В задницу, что ли?!

Настя обреченно кивнула. Неожиданно Самойлов схватил ее двумя пальцами за шею и, сильно надавив, повел к дому. Возле мусорного бака притормозил и велел:

- Брось эту гадость.

Настя послушно выбросила остатки сала.

- Давно бродяжничаешь? - спросил недружелюбный хозяин, проводя ее мимо остывающей яичницы.

- Один день, - выдавила из себя Настя. - Вообще-то я бухгалтер.

- Бухгалтер! - усмехнулся Самойлов. - И где же ты бухгалтерствуешь?

- Сейчас нигде.

- Понятно.

- Можно я позвоню маме? - наливаясь слезами, спросила она.

- У нас и мама есть? - преувеличенно удивленным тоном спросил Самойлов. - И где же она?

- В Финляндии. Так можно, я ей позвоню?

- Ты очумела? Знаешь, сколько стоит минута разговора с Финляндией? Я таких денег не зарабатываю.

Это, наверное, ты на пустых бутылках огребаешь миллионы и раззваниваешь по Финляндиям. Ладно, не болтай ерунды, а раздевайся.

- Лучше дайте мне йод и вату, я сама.

- Щас! - с чувством сказал Самойлов. - Я выйду, а ты сопрешь все, что сможешь найти и вынести? Нет уж, лапочка, твоей задницей я займусь лично.

Он приказал ей снять юбку и лечь на диван. "Ну и черт с ним, - подумала Настя. - Меня вчера полгорода видело с голой грудью. Пусть один завалящий переводчик увидит с голым задом". Она легла животом на диван и стала ждать, когда он бесцеремонно сдернет с нее трусики и обрушит на рану Ниагару из перекиси водорода.

Самойлов действительно держал в руках бутыль с перекисью и, играя желваками, смотрел на распластавшееся на диване довольно тощее тело. У мерзавки был такой беззащитный затылок, что ему стало не по себе.

- Я передумал, - заявил он. - Сейчас ты примешь душ, переоденешься, и я отвезу тебя к местному доктору. Не хочу, чтобы ты загнулась где-нибудь у меня под забором.

Он дал ей мыло, полотенце и впихнул в самодельную душевую кабину, повесив на деревянную перекладину толстый халат. Настя пустила чуть теплую воду, едва не завизжав от боли - царапины на лице, на локте, на коленях горели так, словно их прижигали каленым железом.

- Не знаю, во что тебя одеть, - заявил Самойлов, когда Настя появилась на веранде, волоча за собой длинные полы. - Поедешь так.

Она покорно полезла в его машину - босая и в мокром халате, с наскоро вытертой головой. Самойлов завел мотор, поехал по каким-то проселкам, и автомобиль прыгал на выбоинах, словно кенгуру. Насчет десятков километров безлюдья он преувеличивал. Минут через десять они въехали в большой поселок и остановились возле чистенькой больнички на две-три койки.

Настя никак не могла выбраться из машины, но Самойлов ей не помог, просто держал дверцу и ждал, пока она справится. Навстречу им вышел пожилой доктор, похожий на Чехова, одетый, чин-чином, в медицинский халат.

- Привет, Олег Алексеевич! - поздоровался он и пожал Самойлову руку. - Что случилось у вас?

- Вот, женщину вчера собака укусила, теперь у нее жар.

- Идите, голубушка, сюда, - предложил доктор и широко распахнул дверь в белоснежный кабинет.

Он не стал разводить писанину, как ожидала Настя, а решил сразу же приняться за лечение.

- А что у вас с лицом? - спросил он.

- Еще с локтями и коленями, - буркнул Самойлов. - Она попала под машину.

- Не забудь сказать, кто меня сбил! - со слезами в голосе заметила Настя, глядя на него, как на фашиста.

Доктор живо повернулся к Самойлову:

- Так это вы ее сбили, Олег Алексеевич?

- Она хотела подзаработать и прыгнула мне под колеса.

- Он врет. - Взгляд Насти загорелся. - Я переходила улицу, а он несся на дикой скорости.

- Отлично, - подбоченился Самойлов. - Решила врать? Думаешь, тебе кто-нибудь поверит?

Он так взъярился, что в глазах доктора мелькнуло подозрение. Почувствовав это, Настя запахнула халат поглубже и заявила:

- И это не собака меня укусила, а он!

- Кто? Олег Алексеевич? - уточнил удивленный доктор.

- Слушайте ее больше! - вознегодовал Самойлов. - Я не кусаю женщин за задницы. Кроме того, я думаю, можно отличить след человечьих зубов от собачьих!

- Я не дам устраивать моей заднице экспертизу! - выплюнула Настя. - Я и так натерпелась от вас! Выше крыши, вот.

- И зачем, интересно, я тебя покусал? - насмешливо спросил Самойлов, сложив руки на груди.

- Ты меня домогался!

- А! Вот! Отлично. Дошли до самого главного. Так я и знал, что этим все закончится. Какая женщина не воспользуется случаем!

- Идите, милая, за ширму, - предложил доктор. - И ложитесь на кушетку.

Настя послушно удалилась, везя по полу хвост халата. Рукава болтались на уровне колен. Самойлов смотрел ей вслед убийственным взглядом. Доктор кашлянул и, понизив голос, спросил:

- А почему она в таком виде, Олег Алексеевич?

- Ее одежда испорчена, а для женщин у меня ничего нет.

- Так, может быть, вы пока пойдете и купите ей что-нибудь? Какое-нибудь платье. - В голосе врача было столько укоризны, что Самойлов рассердился еще пуще. Однако сдержался и спросил:

- Как вы думаете, док, какой у нее размер? Пятьдесят второй?

- Сорок шестой, - ответил тот. - Впрочем, можем спросить у нее.

- Не надо. Вы не представляете, что будет. Когда она узнает, что я согласился на платье, велит прикупить мне еще тонну всякой дребедени. В довершение всего пошлет в аптеку за прокладками и тальком для подмышек. Нет, док, не надо спрашивать, я куплю на глаз.

Отправившись в магазин, он приобрел длинный старушечий сарафан коричневого цвета с красными цветочками, резиновые шлепанцы и самое откровенное нижнее белье, какое только нашлось в отделе. Довольный собой, он принес покупки в больницу и передал за ширму Зашуршала бумага, потом наступило молчание. Самойлов ждал, когда она завизжит, но ничего такого не дождался.

- Я сделал ей укол и наложил лекарство на... укус, - сказал доктор. - Вы должны хорошо за ней ухаживать, Олег Алексеевич. Вот рецепт, купите в аптеке мазь. Когда будете менять повязку, прикладывайте мазь к ране. Ею же можете обрабатывать и царапины.

- И когда она заживет? - с подозрением спросил Самойлов. - Вся? Целиком?

- Давайте договоримся так. Я заеду к вам в коттедж послезавтра вечером, все равно еду мимо. Думаю, к тому времени можно будет сказать что-то определенное.

- Послезавтра?! - потрясение переспросил тот.

- Попоите ее куриным бульоном. И следите за температурой. Кстати, как ее зовут?

Самойлов мрачно посмотрел на доктора и пожал плечами:

- Понятия не имею.

В этот момент Настя как раз появилась из-за ширмы. Самойлов самодовольно усмехнулся. Сарафан оказался слишком длинным, а шлепанцы слишком большими. Жаль, он не видел, как смотрится на ней нижнее белье. Однако, судя по всему, у него еще все впереди - ему придется менять ей повязки. С ума сойти!

- Как тебя зовут? - спросил он, когда они ехали обратно с мазью и засунутой в пакет курицей.

- Анастасия.

Самойлов долго думал, какое бы уничижительное прозвище образовать из Анастасии. Настька? Она сразу поймет, что он специально. Настюха? Слишком ласково. Настена? Это даже нежно. Настасья? Пожалуй, Настасья. Ни рыба, ни мясо.

Когда они приехали, Настя вылезла из машины и, глядя Самойлову в глаза, совершенно серьезно спросила:

- Я буду спать в сарае?

- Можешь занять диван, - процедил тот. - Конечно, если не боишься, что я снова буду тебя - как ты там выразилась? - домогаться.

- Послушай, у меня большие неприятности, - твердо сказала Настя. - Мне пока некуда идти. Ты совершишь благородный поступок, если предоставишь мне кров. Ненадолго.

- Конечно, предоставлю, - сердито ответил тот. - Иначе док настучит на меня в ментовку. Ты ведь этого и добивалась, верно?

Настя ничего не ответила, вошла в дом и спросила:

- Можно я полежу?

Видимо, ей и в самом деле было плохо. "Господи, она превратила меня в какого-то монстра!" - подумал Самойлов неприязненно и принялся мыть посуду.

- Я есть хочу, - неожиданно заявила Настя с дивана.

- Сейчас сварю курицу, - буркнул он.

- Я очень хочу, - пожаловалась та. Она сдерживала целое озеро слез. Это стало понятно даже такому бесчувственному чудовищу, как Самойлов.

- Могу сделать бутерброд, - рявкнул он. - Без масла.

Когда она наелась и заснула, свернувшись калачиком, он взял мобильный телефон и вышел на улицу.

Прежде чем позвонить, ушел далеко за ограду, на луг.

Не потому, что боялся ее разбудить. Просто не хотел, чтобы она слышала, о чем пойдет разговор.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 417 | Нарушение авторских прав