АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 2. Утро выдалось поистине прекрасным, то есть небо попросту решило сходить в туалет: ливень — частое явление летом в этих местах — серебряными иглами пронзал

Утро выдалось поистине прекрасным, то есть небо попросту решило сходить в туалет: ливень — частое явление летом в этих местах — серебряными иглами пронзал землю, норовил проткнуть крышу покорёженного автомобиля и тщетно старался разбудить девушек. В общем, лето не отличалось от предыдущих по своему виду: оно было влажным, облачным и с обильными дождями.

Горная долина Аппалачей вымокла насквозь. Но спустя какое-то время серо-грязное небо более или менее расчертили голубые цвета — намёк на то, что день мог бы даже стать солнечным. Но даже несмотря на то, что тучи разбрелись кто куда, для Лиззи утро выдалось достаточно печальным.

Во-первых, девушка до скрежета зубов и ора в желудке хотела есть, а в машине можно было найти только несколько пачек чипсов да две-три бутылки энергетического напитка.

— Да уж, на таком пайке долго не протянешь, — грустно протянула Хейл.

Девушка лежала в очень неудобной позе, но вставать и что-то делать ей точно не хотелось. Тем более её заботливо чем-то укрыли, так что Элизабет была очень довольна, так как ей было тепло. Вставать не хотелось, а выходить из машины — тем более. Ведь за её пределами сыро, мокро, холодно. Но это не главное. Там нет еды. Этот факт пересиливал все остальные. Однако хочешь или не хочешь, долго лежать в одной позе не получится. Представив отчего-то, что спустя несколько часов она превратится в мумию оттого, что так неудобно лежит, Элизабет недовольно проворчала что-то под нос и резко перевернулась на другой бок. Как-то так сложилось, что она оказалась на чём-то мягком, полусонном и живом. Подумав, что у неё в машине какое-то чудовище или маньяк — что по сути одно и то же, — рыжая испустила сначала какой-то пронзительный писк, а затем, заорав благим русским матом — единственные слова, которые она знала на этом языке, — схватила первый попавшийся ей под руку предмет.

Этим предметом оказалась огромная байка. И именно ей Лиззи стала колотить опешившую Кайлу. Зеленоглазой такое пробуждение не понравилось, поэтому, громко гаркнув на вопящую Элизабет, она попыталась хоть как-то умерить пыл рыжей. Девушку это не успокоило, а лишь только подбросило дровишек. Подумав, что это всё-таки не маньяк, а какой-то зверь — Лиззи вспомнила, что в этой местности водятся медведи барибалы, поэтому и решила, что это он, и плевать было на то, что мишка не поместился бы в машине при всём желании его самого и при всей неутомимой фантазии Элизабет, — рыжая заорала только ещё громче.

Наконец-то Кайла проснулась полностью, поняла, где она находится, вспомнила, с кем она сейчас находится, обнаружила в лице сумасшедшей девушки её недавнюю знакомую, внутренне успокоилась, ловко перехватила руки Лиззи и, повалив её на спину, наклонилась так близко к тёмно-янтарным глазам, что последний крик Элизабет вышел каким-то сдавленным и жалким.

— Доброе. Утро, — с паузами процедила зеленоглазая.

Элизабет, всклоченная как воробей, растрёпанная, с испуганными глазами, тяжело дышала и вглядывалась в лицо Кайлы. Было видно, что мыслительный процесс пошёл: лицо приобрело мало-мальски осознанное выражение. Порывисто выдохнув, рыжая ответила:

— А, ну, утречко! Я тут подумала, а почему бы мне тебя не разбудить? Просто меня так не поднимешь с постели, я вечно брыкаюсь и ногами, и руками, и задницей, и вообще всеми частями тела. Я отбираю обратно одеяло, ору на всех и стараюсь пробыть в постели как можно дольше! Поэтому я решила, чтобы такого не было, разбудить тебя таким способом, чтоб ты сразу же проснулась и не мямлила бы ничего про то, что ты там хочешь спать, мол, дай мне ещё пять минут и сорок семь секунд, а потом…

— Только лишь потому, что ты согласилась меня подвезти — я закрою глаза на то, что мы тут с тобой застряли хрен знает где, — промолчу и не убью тебя, — сурово произнесла Кайла.

— Да ладно? — огрызнулась Хейл и попыталась выбраться из-под зеленоглазой. Находиться под девушкой было ниже её достоинства, когда она спорила с этой же самой девушкой. — Не убьёт она меня! Видите ли, сделала она мне одолжение! Тх! Да больно ты мне нужна! Не хочешь тут сидеть со мной? Топай, куда хочешь! А потом проголодаешься, заблудишься, а потом тебя сожрут медведи или суслики!

— Суслики не едят людей, — назидательно произнесла Кайла. Речь Лиззи её не напугала. Девушка и так уже планировала смыться подальше от столь эмоционально нестабильной особы, коей и являлась Элизабет.

— Это они хотят, чтоб ты так думала! — Лиззи решила до конца отстаивать свою точку зрения. — Всё. Не нравится, так проваливай.

— Я-то уйду, а вот ты что делать будешь? — лениво отмахнулась Кайла, наблюдая за тем, как капли дождя стекают вниз по стеклу, образуя прихотливые узоры. — Машину починишь? Или дотащишь до ближайшего города? Ты хоть знаешь, где ты? Ты хоть знаешь, где ближайший населённый пункт? А еда у тебя есть? А мобильный у тебя ловит? То-то же.

— Ха! У меня есть чипсы.

— А у меня — мясо, макароны, йогурты, чай, овощи, фрукты, пачка открытого сока…

— ОСТАНЬСЯ! НЕ УХОДИ! Я БЫЛА НЕ ПРАВА!

Хейл вцепилась руками и ногами — положение позволяло — прямо в не успевшую хоть что-нибудь ответить Кайлу. Хватка была такой крепкой, что зеленоглазая уже начала побаиваться, как бы синяков потом после этих тисков не осталось на теле — вчерашнего хватило.

***

— А за тобой никто не может приехать? — спросила Кайла, собирая хворост.

Впрочем, то, что было в руках у девушки, хворостом можно было назвать только с большой натяжкой. Ведь хворост по сути дела — это сухие ветки. После такого всепожирающего и всеобливающего дождя что-то сухое найти было в принципе невозможно. Договорились о том, что девушки соберут хоть какие-никакие ветки, а там польют их бензинчиком и подожгут.

— Я свалила раньше, чем планировала, — пожала плечами Хейл. — А родственники ждут меня только через неделю. Поэтому, если меня и будут искать, то только через дней восемь или девять. Если я вообще кому-то нужна и кто-то будет меня искать… — последнее Лиззи постаралась сказать как можно тише, но зеленоглазая всё равно сумела расслышать то, что буквально прошептала рыжая.

Кайла выпрямилась и с каким-то странным выражением лица посмотрела на сгорбленную спину Элизабет. Лиззи что-то невнятно бурчала себе под нос, складывала в охапку ветки и вообще была уже на своей собственной волне. В глазах у Кайлы сначала промелькнуло что-то вроде недоумения — мол, как это такую красивую девушку никто не ждёт, не будет искать и т. д., — а затем какое-то сиюсекундное сострадание, которое тотчас же сменилось всепонимающей и подбадривающей улыбкой.

— Ну, ничего. Если ты уйдёшь куда-нибудь в лес, пока я буду сидеть возле машины, я обязательно буду тебя ждать и, если что, отправлюсь на поиски, — протянула зеленоглазая.

Лиззи застыла с протянутой к забавно торчащей из-под кучки обломков дерева ветке, а затем, медленно выпрямившись, повернулась, чтобы встретиться взглядом со своей необычной попутчицей, но та уже сама наклонилась к земле и выискивала «топливо».

— Я думаю, нам хватит, — произнесла спустя какое-то время Кайла.

В руках у зеленоглазой было столько веток, что любой удивился бы, как девушка смогла их все удержать и не рассыпать. Взглянув на то, сколько было «хвороста» у Элизабет, захотелось плакать. Пара одиноких хлюпеньких веточек дрожала на ветру и уже кричала: «Да спали ты нас скорей, мы задубели!»

— М-да, негусто, — хмыкнула Кайла.

— Что-о-о? — возмущённо протянула рыжая. — Я отбирала самые лучшие! Да я со всей нежностью и любовью каждую веточку просматривала! Самые сухие искала! Применяла драконовские правила селекции…

— Драконовские правила селекции капитан фон Стефаниц применял, чтобы получить идеальную собаку. Вернее, не он принимал, а заставлял собаководов принимать такие правила. И селекция к «дохлым» веткам не применяется. Ты хоть знаешь значение этого слова? — устало вздохнула Кайла.

— Канешн!

— Ну?

— Это когда такие вот методы и правила берутся, чтобы прямо драконовские, а потом как возьмут да и применяются! — с воодушевлением произнесла Лиззи.

— Подарю тебе толковый словарь, — заключила зеленоглазая и направилась в сторону машины.

***

— Ура! Костёр! Шаманские танцы! Шашлыки! Праздник! БУДЕМ ПЕТЬ И ПЛЯСАТЬ! А ПОТОМ СОЖЖЁМ КОГО-НИБУДЬ И ПРИНЕСЁМ ЖЕРТВУ БОГИНЕ ЛЕСА! — в общем, рыжая была полна счастья и радости. Человек радовался тому, что ему наконец-то тепло, что он скоро поест — что тут удивительного? — Ура! Праздник к нам приходит! Праздник к нам приходит! Веселье приносит и вкус бодрящий! Праздника вкус всегда настоящий! — перепев песенку Кока-колы, заголосила Хейл.

— Мы в лесной глуши вообще-то, — жестоко оборвав все мечты Лиззи, сурово произнесла Кайла. И слова эти были как нож в спину. Элизабет напетушилась:

— Пессимистка! Я пытаюсь радоваться тому, что у нас есть.

— У нас есть мясо, да. А ещё у нас есть карта. И я пытаюсь понять, где мы. Ты же, когда ехала, следила за дорогой, за указателями, проезжала мимо разных поселений, городков… ты должна хоть приблизительно знать, где мы.

Лиззи виновато ковыряла носком землю и упорно старалась не смотреть в глаза Кайле.

— Ясно, хреновый ты водитель.

Бомба замедленного действия вновь взорвалась — уже в стопятьсотый раз за день. Элизабет, которую сильно задело то, что её обозвали никудышным водителем, поначалу думала обидеться или расстроиться, но потом вспомнила, что она является суровой, непоколебимой, сильной и мужественной девушкой, ответила:

— Ну… и бу!

— Вот и я о том же. Мало того, что за дорогой не следишь, скорость превышаешь, так ещё и не знаешь, где мы.

— Дай сюда карту! — Хейл в мгновение ока оказалась рядом с зеленоглазой.

Рыжая не рассчитала силы и, выхватив у вскинувшей одну бровь Кайлы карту, очень эффектно поскользнулась и, если бы не зеленоглазая, ляпнулась бы своей коварной мордой, как говорила потом сама Кайла, в костёр. К счастью, Хейл была успешно подхвачена сильными руками зеленоглазой, а вот карта, разумеется, вылетела из рук и по счастливому стечению обстоятельств поползла к огоньку, чтобы погреться или же самоуничтожиться. Когда несколько городов вспыхнули оранжевым пламенем, вытаскивать из огня самоубийцу Элизабет не решилась. Зеленоглазая среагировала быстрее, но ей помешало то, что она так и держала в руках полуобвисшую Лиззи. Когда рыжая была без сожалений откинута в сторону, карта уже превратилась в пепел.

— И что мы теперь будем делать?

То, с каким лицом это спросила Кайла, повергло Элизабет в состояние нестояния. Упав на пятую точку, рыжая поспешила шустро ретироваться и паучком поковыляла подальше от гневно пылающей Кайлы. Тем самым местом, на которое шлёпнулась Лиззи, девушка смутно ощущала опасность и, как разумное существо, которое доверяет этому чувству, поползла подальше. Однако в такой позе далеко не убежишь, так что зеленоглазая в два шага смогла догнать судорожно сглотнувшую Лиззи.

Кайлу в принципе удивлял характер девушки: то она вспыхивает по поводу любой мелочи, с пеной у рта может нести какую-то ересь, защищать её, то она наоборот, словно внутренне скукоживается и пытается сделать ноги от греха подальше. Вот зеленоглазая и не могла понять, сильная ли Хейл, слабая ли, либо ещё какая-нибудь.

— Стоять.

Это произнесено непринуждённым, спокойным и тихим голосом. Но почему-то Лиззи ощутила, как противный холодок змеиным ознобом струится вдоль позвоночника. Такого шёпота люди боятся больше всего на свете. Надеясь, что Кайла всё-таки несерьёзно, Лиззи попробовала отшутиться, но потом, когда заметила, что её держат за шкирку как нашкодившего котёнка, поняла, что шутки тут не прокатят.

Надо было срочно что-то предпринимать. Хейл начала лихорадочно соображать, что же можно такого сказать, чтобы смерть её была не такой мучительной. Предложить новую карту? Сказать, что сзади зеленоглазой стоит медведь? Ляпнуть что-нибудь не в тему? В общем, рыжая решила совместить всё.

— Сзади.

— Что сзади? — непонимающе спросила Кайла.

— Медведь.

— Что? — побледнела девушка.

— Сзади тебя стоит медведь, танцует вальс с щёткой для обуви и носом показывает в ту сторону, где лежит ещё одна карта.

Всё это было сказано с таким выражением лица, словно Элизабет рассказывала Кайле о том, что дважды два минимально так четыре, и что не понимать этого уму непостижимо. Зеленоглазая с подозрением посмотрела на даже не моргнувшую Лиззи и отпустила её. Та, воспользовавшись случаем, быстро отошла на несколько шагов, потом шустро обошла костёр и стала рядом с ним греться.

— А у нас мясо не сгорит? — рыжая уже отошла и теперь пускала слюнки.

— Слюни подбери, а то костёр зальёшь, — хмыкнула Кайла. — Так поверти его.

— АХ ТЫ Ж, ЁБ ТЫ Ж!

— За край возьми, а не за само мясо…

***

Когда девушки наелись, ладонь у рыжей была перевязана, а суслики наелись людьми — не Кайлой и не Лиззи, что не могло не радовать Элизабет, — зеленоглазая решила прогуляться, изучить местность и хотя бы приблизительно прикинуть их с Хейл возможное месторасположение. Девушка двинулась по следам машины, то есть она хотела выйти на дорогу. Сказав, что она вернётся через час или два, Кайла взяла с собой немного еды, на всякий случай фонарик, оделась потеплее, потом собрала ещё немного уже чуть подсохших веток, принесла их Лиззи и оставила её за главного. Помолившись в душе, чтобы Элизабет не сожгла вместе с ветками и лес, зеленоглазая двинулась в путь.

Поначалу Лиззи была безгранично счастлива, что её оставили наконец-то без надзора, и теперь она могла делать, что угодно: хоть хижину построить из зубочисток, хоть провести классификацию местных деревьев, хоть наблюдать за животными, хоть сбивать космические корабли и взламывать пентагон. Рыжая попросту уселась рядом с костром и начала греть озябшие пальцы — всё-таки стоило ей отойти от костра на пару метров, как через пару минут ей уже было холодно.

Радость по поводу того, что она осталась одна, как-то подозрительно быстро улетучилась. В общем, кто бы что ни говорил, а человек долго без общения не может. Лишь только единицы могут долгое время находиться в одиночестве и затворничистве, и рыжая к этим единицам точно не относилась.

Элизабет стало поначалу грустно, ей не с кем было поговорить, так что она решила проблему вполне, с её точки зрения, разумно: рыжая стала разговаривать сама с собой. Когда девушка поняла, что она бесит саму себя и что поговорить с самой собой попросту невозможно, она на себя обиделась и решила искать какого-нибудь другого собеседника. Мимо как раз пробегало какое-то существо — оно пробежало так быстро, что Лиззи даже не успела рассмотреть зверька. Понадеявшись, что это не суслики, которые питаются человечинкой, Элизабет решила начать из далека.

— Мистер, я могу с Вами поговорить?

Надувшаяся тишина была ей резким ответом. Подумав, что она, наверное, неправильно обратилась к существу, Лиззи спешно исправилась:

— Я не хотела тебя обидеть, чувак!.. Стоп, или ты чувиха?! Отлично! С бабой даже проще… Ну, Кайла исключение… Что? Ты не знаешь, кто такая Кайла? И слава богу! Я тебе отвечаю, с ней шутки плохи! Она тебя побьёт, потом будет пытать йодом, а потом прикинется, что лечит тебя, все дела… а ведь сначала вообще прикинулась оленем! Этим, как его… виргинским!

Элизабет это рассказывала с такой интонацией, словно и правда с кем-то беседовала. В общем, живой пример начальной стадии шизофрении. Существо то уже давно смылось в одном ему известном направлении, но Хейл об этом не знала, иначе девушке было бы невыносимо грустно и одиноко. Так что она продолжала общаться со своим невидимым другом.

— Ты прикинь! Она даже не знает, кто я! Как это! Не знать саму вокалистку Halestorm! Да меня признали самой сексуальной рокершой! Она что, рок не слушает? Всё, починю машину, поеду, а она пешком пойдёт, фифа такая, — авторитетно заявила Лиззи.

Что-то то ли хрустнуло, то ли ветерок заставил листву всколыхнуться, но Элизабет по какой-то туманной и ясной ей одной причине посчитала, что это невидимый друг соглашается с ней. Воодушевившись тем, что её всё-таки кто-то слушает, она продолжила:

— Слушай! Я тебе сейчас покажу, какая я крутая! Погоди, не уходи никуда.

С этими словами Элизабет подскочила к машине, открыла багажник и выудила оттуда акустическую гитару белого цвета, на которой было столько наклеек, написанных чёрных фломастером фраз, что цвет её можно было угадать лишь по головке. Да и туда тоже сумели просочиться какие-то наклейки. Проведя кончиком пальца по грифу — с такой нежностью даже любовницу не трогают, — Лиззи устроилась возле костра поудобнее и, настроив гитару, стала думать, что бы такое сыграть своему новому другу.

— Слушай, Стиви, — она назвала невидимого друга именно так, — что ты хочешь, чтобы я сыграла? Своё играть пока не хочу, надоело, если честно… Давай Nevertheless – O'child? Ну, ты же её знаешь, сопливенькая такая. Мол, я к тебе хочу подойти, а ты так далеко, я страдаю, хочу показать то, что ты теряешь… Любовь, короче. Ненавижу сопли, — заявила Хейл, чем нимало смутила своего невидимого друга, и тут же продолжила: — Что ж, начнём.

***

— Твою ж матрёну! — по-русски ругнулась Кайла, когда провалилась куда-то по пояс.

Возвращаться обратно к машине оказалось куда проблематичнее. Вечер наступил на удивление быстро, так что тёмно-синий купол спешно начал накрывать землю, словно одеяло. Зеленоглазая поблагодарила в сотый раз провидение за то, что ей хватило мозгов взять фонарик. Впрочем, он не спас её от того, что она по пояс провалилась во что-то мокрое и противное. Когда не видишь, куда проваливаешься, всё автоматически становится и противным, и мокрым, и грязным, и кишащим разными существами, ядовитыми штуками. Подумав последнее, Кайла выскочила из «всепожирающего озерца» на несколько метров. Вот что страх делает с людьми — придаёт им сил, да.

— Утром надо было идти, а не под вечер! Кто ж знал, что дорога так далеко… Не говорите мне только, что я заблудилась. Вот чего мне для счастья не хватало… стоп, что это? Гитара? Да нет, люди, вы что… Всё, Кайлюш, пиши пропало. Здравствуй, Кайла, вот и я, горячка белая твоя, — напела зеленоглазая и как-то странно хихикнула.

Однако гитара не умолкала, даже больше — Кайла теперь отчётливо различала женский голос. Подумав, раз умирать, так с музыкой, девушка двинулась в направлении голоса. Какая-то незнакомая ей песня разливалась приятным теплом у неё внутри — такого задушевного исполнения зеленоглазая никогда не слышала. Задушевнее люди могут петь разве что во время принятия душа. Вот там задушевности пруд пруди, и плевать, что ни голоса, ни слуха, ни хрена, в общем.

Когда Кайла выбралась-таки на свет божий — им оказался догоравший костёр, — она застыла сперва в изумлении, затем в недоумении, а потом и в восхищении. Да, голос, который затронул струны в её душе, заставив почувствовать приятное тепло, принадлежал именно той самой девушке, которую она хотела с утра уже несколько раз убить.

Стараясь не нарушить царившей атмосферы и не помешать Элизабет исполнять песню, Кайла тихонько прислонилась к машине и стала слушать. Зеленоглазая даже успела забыть о том, что она вся мокрая, грязная, и вообще ей холодно. Когда разум понял, что ещё чуть-чуть, и кто-то отбросит копыта, если не применить хоть что-нибудь, он решил немедленно действовать — зеленоглазая чихнула так, что рядом стоявшие деревья были чуть ли не сметены с пути и жестоко повалены на землю. Огонь дрогнул и чуть было не погас, а Лиззи и вовсе подавилась неспетыми словами.

— Кто здесь?

— Совесть твоя, — хмыкнула Кайла.

— Не мусь меня! — от страха у Элизабет заплёлся язык.

— Не мусь? Ну, не буду.

— Тьфу ты, не мучь.

— А вот это с радостью.

— Да что ты так пугаешь?! Я уже думала, что мне кранты!

— Это мне сейчас кранты, если я не согреюсь.

Элизабет присмотрелась к зеленоглазой и решила все свои острые подколки оставить на потом, так как шутки шутками, а с трупом она потом сидеть не желала. На самом деле Лиззи хотела отблагодарить Кайлу за то, что та и ссадины её замазала, и байкой в машине укрыла, и что зеленоглазая и вовсе терпит её, но только вот вслух об этом Элизабет ни за что в жизни не призналась бы. Она относилась именно к той породе людей, которые вечно язвят с теми людьми, которые им нравятся. И ни за что не признаются в том, что им эти люди нравятся — только ещё больше начнут острить. Чем больше острят, тем сильнее нравятся им эти люди.

Но тут случай был немного другой. Если бы Лиззи просто отшутилась, к утру проснулась бы с хладным трупом. В общем, вдохновлённая, Элизабет тотчас же авторитетно приказала Кайле раздеваться, достала из сумки зеленоглазой полотенце — в голове у себя отметив пунктиком то, что надо бы спросить потом у девушки, что она делала с такой огромной сумкой на никому ненужной дороге, — протянула его Кайле, а затем достала оттуда же тёплую одежду. Спустя каких-то пару минут, зеленоглазая уже приходила в себя, отогревалась, пила горячий чай и вообще уже не чихала так, что материки сдвигались.

— Слушай, а куда это ты направлялась-то? Ну, на пустынной дороге, одна, с огромной сумкой, в которой есть, наверное, даже Нарния с Хогвартсом… Погулять, что ли, решила? — Лиззи решила не тянуть с вопросом. Начинать издалека девушка не захотела, так что, забив на тактичность, спросила прямо.

Кайла ответила не сразу. Девушка держала в обеих руках чашку уже остывавшего чая и смотрела на костёр. Блики от огня забавно отражались в зелёных глазах, словно маленькие огоньки плясали причудливый танец. На губах у девушки застыла какая-то странная грустная полуулыбка. Всё лицо девушки на миг выразило сомнение, мол, стоит ли отвечать рыжей на её вопрос, но потом, будто бы поняв, что терять-то в целом и нечего, всё-таки произнесла, не открывая взгляда от весело потрескивавшего костра.

— Ничего удивительного. Я решила отправиться на поиски счастья.

— Это как? — удивилась Хейл.

— Ничего удивительного. Я влюбилась. По наивности рассказала обо всём родителям. Они не поняли. И я решила уйти, — очень туманно ответила на вопрос девушка. Это вроде как и сказала правду, но в общих чертах, опустив детали и не сказав чего-то главного. Только лишь слабое упоминание о настоящей причине.

— А что тут удивительного-то? Влюбилась и влюбилась, с кем не бывает.

— А ты хоть раз влюблялась в девушку? — тут Кайла отвела взгляд от костра и посмотрела прямо на Хейл.

Именно в тот момент Элизабет пожелала, чтобы зеленоглазая опять смотрела только на костёр, но не на неё. Взгляд вроде и был вполне спокойный, ничего не требующий, но было ясно, пока рыжая не ответит на вопрос, Кайла не отвернётся обратно.

— Ну, симпатия была, ничего такого. Я не придавала этому особого значения…

— Поэтому, раз моя семья так решительно выступила против моего заявления, а девушка, которая мне нравилась, отвернулась от меня, я решила уйти из дома и искать счастье.

— На пустынной дороге, где не ездят машины? — усмехнулась Хейл.

— Ты же там ехала, — улыбнулась Кайла.

— Это сейчас такой вот недвусмысленный намёк был? — подозрительно посмотрела на девушку рыжая, а затем, отломав небольшой кусочек от ветки, пульнула им в Кайлу. — Это, чтоб ты не обнадёживалась!

— Ха! Это ты не обнадёживайся. Больно мне нужна такая девушка с нестабильным эмоциональным состоянием, которая не умеет водить и жарить мясо! — беззлобно отозвалась Кайла.

— Да я, между прочим..! — вспыхнула Хейл и тут же потухла. Она не знала, что она «между прочим».

— Да-да, конечно, — улыбнулась Кайла, допила остатки чая, а затем, улыбнувшись, побрела к машине. — Я устала немного, всё-таки подниматься в горочку несколько часов подряд трудновато… Я спать. Доброй тебе ночи, чудо.

И с этими словами зеленоглазая открыла дверь Тойоты, а затем устроилась в салоне.

А вот Лиззи ещё долгое время молча сидела у костра. Когда зеленоглазая случайно бросила «чудо», что-то на миг подозрительно кольнуло внутри, но затем исчезло, только вот какое-то время Элизабет не могла успокоиться: сидела как на иголках, нервничала из-за ничего, но потом вроде бы всё улеглось. Списав всё на «нестабильность эмоционального состояния» и на прохладный вечер, рыжая угомонилась, а потом и вовсе пребывала в состоянии стопроцентного спокойствия.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 348 | Нарушение авторских прав