АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Елена Карева

Лада Дождь. «Мегажизнь». Тольятти, Библиотека альманаха "Графит", Вып. № 1, 2014 г. 148 с.

Книга "Мегажизнь" напоминает репортаж о пожаре в Риме, автор которого смотрит на город глазами Нерона, но не с безопасной высоты Меценатовой башни, а изнутри, находясь в обезумевшей толпе. Понимая масштаб трагедии лучше многих, потому что на его глазах рушится не уютный дом, не налаженная личная жизнь – гибнет цивилизация. И человеку, чтобы выжить в этой катастрофе, надо стать другим человеком. И разделаться с прошлым. "И время просто средство для мытья, Которым память, может быть, отмоется".

Автор словно мстит миру за обманутые надежды, окончательно деромантизируя остатки света в нем, наотмашь об стену разбивая остатки изысканного хрусталя: "и я …иду назад по звездам, как по дохлым крысам".

Каково это, писать поэтическую летопись своего времени, находясь в эпицентре землетрясения? Совсем необязательно знать факты биографии поэта,

чтобы чувствовать, как кошмар "лихих девяностых" отзывается в этих стихах через слово, строчку, страницу... "Э-э, – скажет искушенный читатель, – знакома нам эта чернуха". И ошибется.

Конечно, автор говорит: да, я помню, помню, что писали Пушкин, Блок, Пастернак и десятки иных, да в нынешнем времени " ангел мой ест бутерброд с колбасой, Перед судьбой обнажая колено". Но совесть, долг, человечность на страницах этой книги горят не слабее, чем знаменитые слова на стенах дворца Валтасара. "Совесть – правильная сумма / Неслагаемых идей".

Когда-нибудь потом, спустя десятилетия, кто-то, читая эту книгу (будем надеяться на лучшее!), оторопеет: каков же был мир этих дней, где "щеночком скулит Минотавр, прижимаясь к прохожим"?!

Но у меня, современника, нет ощущения, что автор сгущает краски, нагнетает страсти. Понятно, это время, в котором он жил и выжил. Повезло бы лирическому герою этой книги жить две с лишним тысячи лет назад, он бы, может, пробежал по Персеполису с факелом или, попозже, сам стал "Нероновым светильником" в Риме. Но его угораздило попасть во времена российских перемен, когда, как говорил Эсхил, было возможно всё и, значит, ничего уже не имело значения. Кроме стихов.

"Орган, пишущий стихи, расположен в центре неба…

Гениальное всегда так светло и примитивно".

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 459 | Нарушение авторских прав