АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Как примириться с “призраками прошлого”

Одними лишь травмирующими событиями не исчерпываются те влияния, ко­торые породили последствия стресса и сформировали определенным образом вашу личность. Как вы, вероятно, поняли из своих “экспедиций в прошлое”, целый ряд людей и жизненных обстоятельств воздействовали на формирование вашего мировоззрения и вашей способности сохранять равновесие.

Огромное влияние на образ жизни большинства людей оказывает роди­тельский дом - мать, отец и другие взрослые, окружавшие нас в самом на­чале нашего существования. Впечатлительному ребенку свойственно копиро­вать поступки, способы выражения мыслей и чувств, которые он наблюдает у родителей. Это называется инстинктом подражания: мы учимся жить, подра­жая примеру взрослых, особенно тех. кого любим и уважаем.

В детстве мы стремимся завоевать одобрение родителей тем, что ведем себя и думаем так, как они того хотят; или же напротив, отвергаем их ценности и изо всех сил стараемся не быть такими, как они хотят. И в том, и в другом случае верно одно: образ жизни родителей, их взаимоотно­шения с окружающим миром оказали на нас сильное воздействие; при этом наибольшая часть усвоенного нами влияния перешла в подсознание.

Эта подсознательная программа, заложенная в нас семьей, действует в течение всей нашей жизни. Я называю се «наследием предков», поскольку на нас влияют не только отец, мать и другие ближайшие члены семьи, но через них опосредованно, и наши более отдаленные предки. “Наследие предков” формирует наши жизненные цели и принимаемые нами решения, а также опре­деляет нашу способность испытывать душевный покой. Оно оказывает мощное и скрытое влияние на наши подсознательные убеждения (то, во что мы ве­рим, сами того не осознавая) и представляет собой обширную область изу­чения для всякого, кто хочет достичь внутреннего равновесия.

Если, к примеру, в семье ваших родителей выражать свои чувства было не принято и считалось признаком слабости, то вы с раннего детства нау­чились подавлять свои эмоциональные проявления. Если впоследствии вам пришлось пережить травмирующие события, то вы старались помалкивать и справляться во своими чувствами в одиночку, не делясь ими ни с кем. Вы не решились дать чувствам волю, даже если вам представилась такая воз­можность. Вполне вероятно, что вы унаследовали от родителей убеждение, будто бы чувства страха, боли, вины или гнева показывают вашу слабость и вообще неполноценность и это заставляет вас быть скрытным.

В таком случае путь к исцелению предполагает не только примирение с травмирующими событиями как таковыми, но также примирение с некоторыми сторонами “наследия предков”, создающими внутренний конфликт. Вам нужно как бы “излечиться от наследства”.

Роберт Регейни написал в 1986 г. эссе под названием “Образ моего от­ца”, в котором ясно обрисовал потенциальную опасность “скрытого нас­ледства”. Вот некоторые фрагменты из книги.

“Несколько лет назад я испытал сильный шок. Как-то поздним вечером я ехал в метро. Посмотрев в темное окно на противоположной стороне прохо­да, я увидел в нем отражение моего отца. Конечно, это на самом деле было мое собственное отражение, но оно выглядело в точности таким же, каким я запомнил отца”.

“Я всегда знал, что внешне похож на отца, но считал себя значительно моложе. И вдруг оказалось, что я уже достиг того возраста, который соот­ветствовал моим детским воспоминаниям о нем. Из отражения в пыльном окне на меня удивленно и недоверчиво посмотрел именно он. Но самым удиви­тельным - даже более удивительным, чем это сверхъестественное внешнее сходство - было выражено лица. Отцовское хмурое, неподвижное выражение напугало меня точно так же, как пугало в детстве! Я вдруг понял, что достиг возраста своего отца, и эта мысль подействовала отрезвляюще. В его присутствии я никогда не чувствовал себя до конца взрослым. И вот теперь я смотрел на лицо, так часто в былые годы вселявшее в меня ро­бость, и это лицо было моим собственным! Вагон с грохотом несся от стан­ции к станции, а я застыл, потрясенный, не в силах двинуться. Оказывает­ся, сам того не желая, я унаследовал это суровое, неулыбчивое выражение лица”.

“Мой отец происходил из семьи итальянского иммигранта, портного но профессии. Я никогда не видел деда и почти ничего не знал о нем”.

“Из Янгстауна, штат Огайо, мой отец каким-то образом перебрался в Йейл, поступил в университет, получил диплом инженера и устроился на ра­боту в фирме, которую позднее возглавил в качестве одного из партнеров. Там он работал до своего выхода на пенсию. Мою будущую мать он встретил, когда ей было 19 лет, и женился на ней. вопреки воле ее отца, которому не нравились итальянцы.”

“В те времена считалось само собой разумеющимся, что в каждой семье должны быть дети, и но прошествии некоторого времени на свет появился я, а шестью годами позже - мой брат. Порой я спрашиваю сам себя: а понимал ли отец. насколько мало он подходил на роль родителя? Единственно, что он знал и выше всего ценил, была работа. Чуть ли не с самого моего рож­дения он ожидал от меня большего, чем было в моих силах. Я вырос в убеж­дении, что мне чего-то недостает, что я не такой, как надо. Хотя я был послушным, воспитанным ребенком и успешно учился в школе, это не воспри­нималось как достижение считалось, что так и должно быть. Зато отмеча­лись все мои неудачи, ошибки и проступки, которые я переживал, словно смертные грехи”.

“По мере того, как я подрастал, отец стал делать неловкие попытки приблизиться ко мне. Он водил меня в театры, посещал все школьные празд­ники, но выглядеть естественно в роли родителя ему не удавалось. Сейчас мне кажется, что он тоже по-своему боялся меня. В конце концов, те завы­шенные требования, которые он предъявлял ко мне, в той же мере относи­лись и к чему, и, видимо, он чувствовал, что не справляется”.

“Все это изображает моего отца человеком односторонним, бесцветным, но на самом деле это не совсем так. Я очень хорошо помню те вечеринки, на которые родители приглашали своих давних, со школьной скамьи, друзей. Отец был веселым, общительным, много смеялся; он даже позволял мне лечь спать попозже, чтобы я мог принять участие в общем веселье. В эти редкие моменты он обходился со мной так, словно и вправду любил меня. Именно эти нечастые исключения из его обычной строгости оставили у меня самые нежные воспоминания о нем.”

“Та поездка в метро и изображение в окне взбудоражили мою память. До этого я редко думал об отце. Когда я вырос, наши отношения с ним некото­рое время были довольно натянутыми, но потом мы пришли к своего рода компромиссу. Однако, настоящей дружбы между нами не было никогда. Годы моего подросткового бун­тарства остались позади, но мне так и не стало легко с ним, а ему со мной. Мы стремились сблизиться, но у нас ничего не получалось. Когда он умер, я оплакал его кончину, и жизнь пошла своим чередом. В ночь перед похоронами я остаются один у гроба и попрощался с отцом. На следующий день на похоронах несколько человек сказали мне, что отец мною очень гордился. Я был очень удивлен: ведь он сам никогда не говорил мне об этом.”

“Мало в чем в своей жизни я абсолютно уверен, но одно из этого немно­гого - то, что я не хочу походить на своего отца. Однако, увидев его вы­ражение на своем лице, я вынужден был спросить себя: сколько же отцовс­ких качеств я в действительности унаследовал? Стал ли я, подобно ему, фанатично предан работе? Да. Из мальчика, ненавидевшего бесконечные обя­занности и поручения, вырос взрослый мужчина, не умеющий отдыхать и расслабляться. Склонен ли я к излишней строгости, нравоучениям? Да. Мож­но ли назвать меня сердитым? О, да!”

“Неужели нет ничего, чем бы я отличался от отца и был самим собой? Ведь моя жизнь была совсем не такой, как у него. Я прекратил поучения. Я решительно отвергал его мировоззрение, презирал его обывательский образ жизни. Но, как выяснилось, все это была лишь поза, которая с годами ут­ратилась, и я остался с теми же чертами характера, которые так яростно отрицал.”

“Если так произошло со мной, то что же будет с моим сыном? Оказавшись не в силах избежать отцовского влияния, неужели я стал тем проводником, по которому это влияние распространяется дальше, на следующее поколение? Мне вдруг стало ясно все то, над чем я ломал голову многие годы. Мой сын рос боязливым ребенком. Потом он стал угрюмым, а еще позднее начал про­являть злобу, хорошо мне знакомую. Я наконец понял, что и те, ранние страхи тоже были фамильной чертой: просто в том возрасте ребенок не ус­пел обратить весь свой страх в озлобленность.”

“Мне кажется, что в репертуаре любого человека содержится всего нес­колько основных чувств, хотя способы их выражения могут быть многочис­ленными и разнообразными. Самое мощное из этих чувств - страх: вероятно, впервые человек ощущает его в момент рождения. Любовь, ласка и забота старших помогают ребенку удерживать этот страх в определенных границах. Но если родители предъявляют слишком высокие требования, или если они постоянно недовольны, страх усиливается, нарастает, постепенно овладевая душой ребенка и уродуя ее. Часто это приводит к сознанию своей беспомощ­ности. Каждому доводилось встречать таких людей - у них испуганные ра­ненные души. В нашей семье произошло иначе: мы перековали свой страх в злобу, и эта злоба помогает нам прятаться от породившего ее чувства страха.”

“Поддерживать это шаткое убежище стало делом всей нашей жизни - тру­дом поистине разрушительным. Мы видели врагов повсюду - в том числе сре­ди женщин. О душевной открытости, спонтанности не могло быть и речи. Взаимоотношения в семье регулировались строгими правилами, так что для истинной близости не оставалось места. Мы умели быть обаятельными, умели нравиться, но все это было обманом; проклятая злоба проглядывала сквозь маску и вырывалась наружу при малейшей провокации.”

“Мне, однако, посчастливилось. Человек, оказавшийся настоящим другом, убедил меня обратиться за помощью к психологу. Вред моему характеру уже нанесен и я не могу изменить своего прошлого, но зато у меня есть выбор, о котором я раньше и не подозревал. Теперь я умею распознавать свою зло­бу и знаю ее причину; я не позволяю злобе овладеть мной. Иногда мне это удается.”

“Хотя много времени было упущено, все же я не опоздал. У моего сына перспективы еще лучше. Он также несет тяжелое семейное наследство, но зато он молод и у него есть отец, который понимает все и готов помочь. Конечно, будет нелегко. Позади годы напряженности в отношениях, годы страха друг перед другом. Все это нам предстоит преодолеть”.

“Время моего отца прошло. Он оставил на мне свой отпечаток, передал мне свою боль и ушел из этого мира. как ни печально это признавать, но я почти не жалею о нем”.

Из размышлений Регейна мы видим, что черты скрытого наследства можно обнаружить даже спустя много лет. Это дает свободу, открывает новые, не­известные ранее возможности. Анализируя “наследие предков”, мы начинаем понимать, что унаследованный нами метод обуздания нежелательных эмоций - лишь один из множества возможных. Работая над собой, можно научиться справляться со своим гневом иначе, более эффективно и безболезненно.

Всякий раз, когда встает необходимость примириться со “скрытым нас­ледством”, в первую очередь нужно осознать сам факт того, что вы унасле­довали что-то от своих предков. В этом поможет откровенная самооценка. Когда вы подсознательно избираете тот или иной способ поведения, это оз­начает, что вы либо просто не осознаете, что делаете, либо не подозрева­ете, что можно поступить как-то по-другому. Таким образом, у вас нет возможности вести себя иначе. Но как только ваш выбор станет осознанным, такая возможность появится: вы поймете собственную стратегию поведения и то, чем она продиктована.

Для начала можно задать себе такой вопрос: “Я собираюсь поступить, как мне хочется или как указано, но ведь я еще не знал, что могу посту­пить по-другому?”

Можно начать поиск “скрытого наследства” с изучения неоконченных дел своей жизни. Неоконченные дела следует понимать буквально, как замыслы, оставшиеся незавершенными, прерванные взаимоотношения и т.п. Верный признак, по которому можно найти прошлые неоконченные дела - это чувство, которое сопутствует тому или иному воспоминанию. Из множества событий вашей жизни некоторые вы оцениваете как хорошие, другие - как плохие. Неоконченные не относятся ни к тем, ни к другим. Независимо от эмоциональной окраски, эти события оставили ощущение незавершенности.

Приведу пример. Допустим, будучи подростком, вы влюбились, но постес­нялись признаться. Допустим теперь, что с тех пор никто не тронул вашего сердца так, как эта первая любовь. Всякий раз, вспоминая о ней, вы взды­хаете о несбывшемся. При этом возникает сильная эмоциональная реакция, выводящая вас из равновесия.

Теперь вообразите себе ту же ситуацию, но, допустим, вы открыли свои чувства предмету вашей любви. Возможно, вы получили решительный отказ; возможно, у вас начался бурный роман. И в том, и в другом случае вы пос­ледовали за своими чувствами и пришли к логическому концу. Вспоминая сейчас о своем юношеском увлечении - об отказе или о взаимности - вы не испытываете ощущения незавершенности. Эта история уже не выводит вас из равновесия: что было, то было, дело сделано. Вы не мучаетесь сомнениями типа: “А что было бы, если бы... “

Значит, неоконченные дела относятся к таким, которые еще не улеглись в душе, не нашли себе покоя. Вам кажется, что многое осталось недоска­занным или недоделанным; или напротив, вы сказали и сделали много лишне­го. Каким бы ни было неоконченное дело конкретно, задайте себе вопросы: “Чего бы мне хотелось вместо того, что произошло? О каких своих поступ­ках я сожалею? Какие считаю правильными? О каких чужих поступках я сожа­лею?“ Ответ на эти вопросы подскажет вам, как уладить “неоконченное де­ло“.

Вы не можете вернуться в прошлое и изменить его, но свои пожелания относительно прошлых событий вы можете учесть в своих теперешних поступ­ках и, таким образом, постепенно простить себе и другим совершенные ошибки.

Если вы ненавидите себя из-за прошлых поступков, это потому, что вы не умеете отделить свое сегодняшнее “я“ от своих тогдашних действий.

Работая над “неоконченными делами”, вы извлечете полезный опыт из “п­лохих” событий: вы научитесь воспринимать себя не как участника, а как некое лицо, осуждающее со стороны неправильные поступки - именно поступ­ки, а не совершающего их человека! Вы убедитесь, что теперь вы уже не тот, кто способен так себя вести. Вы сможете правильно оценить себя та­кого, каким стали, и простить себя такого, каким были.

Неоконченные дела часто бывают связаны с тем скрытым и нежелательным наследством, которое мы получили от своей семьи. Будет нелишним снова совершить “экспедицию в прошлое” и посмотреть, какие существенные собы­тия происходили с вами в ранние годы жизни. Если вы не отметили ничего, связанного с семьей, задайте себе несколько вопросов. Не осталось ли у вас каких-либо неоконченных дел с членами вашей семьи? Если так, то ка­кого рода эти дела? что вы оставили недосказанным, недоделанным, или напротив, в чем переборщили? Что вы хотели бы изменить, если бы только это было в ваших силах?

Неоконченные дела с членами семьи, их смысл и содержание, часто дают подсказку о “скрытом наследстве”. Ответы на предложенные вопросы помогут вам уладить неоконченные дела. Вероятно, для этого придется мысленно вернуться в прошлое, чтобы встретиться с кем-то из родственников и за­вершить в своем воображении то, что невозможно завершить сейчас.

Не всякое неоконченное дело связано с чувствами стыда, боли или стра­ха. Иногда речь идет о счастливых моментах, когда вам предлагали любовь, красоту, духовное богатство, но вы почему-то не поняли этого. А значит, в одних случаях работа над неоконченными делами состоит в принятии, про­щении и изменении старых способов поведения, тогда как в других случаях, напротив, вы вернетесь к той радости, которая была доступна вам прежде.

Примирение с семейным наследием - это лишь один из частных случаев примирения со своим прошлым. Все то, что было когда-то и до сих пор не пришло к логическому завершению, не улеглось в душе, я называю “призра­ками прошлого.”

В мифах и легендах все призраки имеют ряд сходных черт: их трудно увидеть, они пугают и преследуют людей. “Призраки прошлого”, т.е. не да­ющие покоя воспоминания, имеют все те же свойства. При этом память о травмирующих событиях оказывает на нас такое же сильное влияние, как и усвоенное с детства “семейное наследие”.

В поисках неоконченных дел, связанных с травмирующими событиями, пос­тупайте как и в предыдущем исследовании, когда искали семейные неокон­ченные дела. Основной критерий тот же: когда вы сосредотачиваетесь на незавершенном событии, у вас проявляется сильная, выводящая из равнове­сия эмоциональная реакция, - знак того, что вы не примирились с тем, что произошло. Способы примирения с призраками прошлого так же разнообразны, как и события, давшие начало этим призракам; во всех случаях, однако, придется уделить внимание тому неоконченному делу, которое не дает вам покоя. То, что произошло давно, в глубине души продолжает волновать вас.

Если, к примеру, вас преследует память о давно умершем человеке, вам придется найти способ искренне выразить свое доброе отношение к нему, и только после этого вы сможете обрести покой. Другими словами, призраки исходят из той части нашей памяти, где осталось нечто до сих пор нам не безразличное, где затронута и выведена из равновесия та часть нашей лич­ности, которая умеет заботиться и любить.

В данной ситуации вернуться к равновесию, или примириться с “призра­ками прошлого”,- значит противопоставить эту любящую часть вашей личнос­ти каким бы то ни было темным призракам, не выходящим у вас из памяти.

Мы ощущаем присутствие как преследование в том случае, когда это при­сутствие нежелательно; но как только мы найдем способ дружески при­ветствовать незваного гостя, он перестанет нас преследовать, пугать и выводить из равновесия.

Одна из причин такой высокой популярности Мемориала вьетнамским вете­ранам в Вашингтоне как у самих ветеранов, так и у всех остальных амери­канцев, в том, что он предоставляет уникальную санкционированную общест­вом возможность встретиться с “призраками войны“. Стена создает обста­новку, в которой можно: 1) оплакать все, что должно быть оплакано; 2) обратиться памятью к трагическим событиям; 3) ощутить присутствие погиб­ших и мысленно беседовать с ними. Мемориал стал самым лучшим в Америке местом для примирения с “призраками прошлого“.

Для большого внутреннего труда требуется честность, терпение и сме­лость. Но только он может снять с вас тяжелое бремя, возродить цель жиз­ни и вернуть любовь.

Однажды в группе, с которой я работал, был задан вопрос. Его задал ветеран, впервые за многие годы начавший рассказывать о своих военных воспоминаниях и “призраках прошлого“. Снова и снова переживая волны гне­ва, жалости, стыда и горя, он выбился из сил. Вопрос его был совсем простым: “Сколько? Сколько вот так продолжать, чтобы стало легче? “

Другой ветеран - очень опытный и очень добрый человек, мой главный помощник в создании групп поддержки, Д. К. Хатчинсон ответил ему: “Пока не устанешь“.

Эта простая фраза содержит главную идею “примирения с призраками прошлого“. Поскольку то, что было, не изменить, единственное место, где могут произойти перемены - это душа человека, его отношение к прошлому. Для этого необходимо в первую очередь изменить свое отношение к жизни вообще - “устать“ держаться за старую привычку обвинять других и себя в случившемся, отказаться от стереотипа, на котором вы “зациклились“.

Человек, запутавшийся в неразрешимых с виду проблемах, может освобо­диться только одним способом - не отождествлять себя с тем, у кого есть эти проблемы, перестать им быть,

Чтобы исцелиться, нужно уметь по-новому взглянуть на смысл того, что было раньше, того, что происходит сейчас, и того, что может случиться в будущем. Когда мы находим этот новый смысл, он до такой степени меняет наше самоощущение, что вслед за этим и наши взаимоотношения с миром ста­новятся совершенно другими.

И тогда мы можем смело сказать, что больше не отождествляем себя с тем, у кого были эти мучительные и неразрешимые проблемы, что “тот чело­век“ устал от своего прежнего отношения к миру и нашел в своей жизни но­вый смысл, который и позволил ему измениться к лучшему.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 603 | Нарушение авторских прав