АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Влияние ярости как одного из основных аффектов на формирование репрезентантов Самости и объектов

Каким же образом это выглядит на практике? Здесь я прибегаю за помощью к теории аффектов, рассматривающей их в качестве психофизиологически и генетически предопределённых, врождённых разрядов аффектов, причём одной из их главных коммуникативных функций является посредничество между младенцем и матерью. Аффекты являются субъективным ощущением, а также психомоторной и вегетативной разрядкой, прежде всего это проявления эмоционального состояния. С самого своего рождения младенец проявляет способность к аффективной коммуникации с матерью, проявляющейся в психомоторных реакциях тела, и главным образом в специфических выражениях лица. Полезность этого заключается в том, что по выражению лица матери можно будет многое прочитать, заранее не обучаясь. Эти основные аффекты накладываются на репрезентантов Самости и объектов, которые интернализуются в качестве базовых диадных репрезентантов Самости и объектов, обусловливая рамки ранних отношений матери и ребёнка (Kernberg. Aggression in Personality Disorders and Perversion. NY, 1992).

Болезненные ощущения вызывают ярость, которая является основным аффектом агрессии. Я исхожу из того, что практически с самого начала жизни существует способность к проявлению ярости. Ярость ребёнка при этом прежде всего имеет сигнальную функцию, говорящую о том, что что-то не согласуется, мир так сказать не находится в порядке и мать должна что-то делать, чтобы удалить вредный элемент или даже полностью его уничтожить. Таким образом, ярость является сигналом необходимости устранения вредного раздражителя, а позднее ярость может стать сигналом, активирующим на разрушение вредного объекта, и наконец из ярости может сформироваться хроническая диспозиция к созданию особого интернализованного отношения с объектом, в котором свирепствующий репрезентант Самости стремится любой ценой убрать со своего пути репрезентант объекта, вызывающего ярость. При такой связи постоянно свирепствующего репрезентанта Самости с провоцирующим ярость репрезентантом объекта в ход запускаются и другие процессы: посредством проекции ярости на репрезентанта объекта и на сам внешний объект последние начинают сами рассматриваться в качестве свирепых, агрессивных, садистических, а в результате этого появляется желание их разрушить. Когда разрушение объекта становится главным мотивом постоянной ярости ребёнка, тогда мы говорим о ненависти. Таким образом, мы рассматриваем ненависть в качестве структурированного, постоянного, интернализованного отношения с объектом, в котором речь с одной стороны идёт о попытке разрушить объект, с другой ─ о желании чем-то пожертвовать для него, заставить объект страдать, чтобы в конечном итоге начать его контролировать. Таким образом, с ненавистью связаны желание разрушать, причинять страдания и осуществлять контроль над объектом. Если в разрушении мы встречаемся с чистыми ненавистью и агрессией, то когда чувства ненависти смешиваются с наслаждением от причинения объекту боли, тогда лучше говорить о садизме или о садистической установке по отношению к объекту. Садизм формируется из ненависти и в конце концов объединяется с желанием контролировать объект. Таким образом, желание разрушать, мстительность, садистическое стремление причинять страдания и контролировать являются выражением переполненных ненавистью интернализованных отношений с объектами.

Мы, конечно, должны исходить из того, что все мы в принципе обладаем этими качествами, так как практически невозможно представить, что кто-то сможет построить свою жизнь таким образом, что никогда и нигде не будет ощущать по отношению к пробуждающему ненависть объекту хотя бы небольшую степень ненависти, которая конечно же обычно удерживается в определённых границах, или даже сублимируется. Так мы можем ненавидеть своего босса, ненавидеть то, что противно нашей совести, а ещё мы ненавидим преступников, которые почти всегда вызывают у нас реакции, свидетельствующие о нашей большой ненависти. Но в случае тяжёлых личностных расстройств ненависть становится одним из наиболее сильных бессознательных мотивов личности, причём она отщеплена от желания любить и от заидеализированных представлений об объектах. Трагедия заключается в том, что пациенты, которые в раннем детстве испытали на себе воздействие хронической агрессии, склонны постоянно реагировать ненавистью.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 655 | Нарушение авторских прав