АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Искусство врача

Многое понять помогли мне работы И. П. Павлова, который первым в мире связал воедино деятельность пищеварительного тракта с деятельностью мозга. К сожалению, многим врачам это научно обоснованное положение недостаточно известно. Парадоксально, но факт: в библиотеках вы почти не найдете трудов И. П. Павлова, но в подвалах, где складываются подлежащие списанию книги, не пользующиеся читательским спросом, вы можете встретить бесценные работы этого гения физиологии. Кстати, его книги, занимающие в моей библиотеке почетное место, "добыты" мною именно в библиотечных подвалах.

Говорю это не в упрек практическим врачам, перегруженным до такой степени, что им, как говорится, вздохнуть некогда. Порочна в своей основе сама система их подготовки, поскольку не приучает их мыслить самостоятельно, творчески, а напротив, втискивает их мышление в тесные рамки врачебного ремесла, базирующегося на представлении, будто достаточно изучить мельчайшие элементы, из которых построена система нашего организма, чтобы воздействуя на те или иные из них, привести весь организм в норму. При этом не учитывается, что пытаясь нормализовать работу одного из ее многочисленных органов, составляющих в совокупности целостную систему, мы только еще больше нарушаем ее саморегуляцию.

Не вызывают у меня доверия и многие так называемые народные целители, которые, не имея даже начального медицинского образования, предполагающего элементарное знание устройства человеческого организма, используют для лечения самых различных болезней стандартный и довольно ограниченный набор приемов и методик, далеких от основ народной медицины. Каждый из таких приемов может быть эффективным в том или ином случае, но, подобно методам лечения, применяемым официальной медициной, ориентирован на лечение самой болезни, а не на устранение ее первопричины.

К сожалению, среди такого рода скороспелых "целителей" немало и тех, кто, ознакомившись с отдельными положениями моей Системы Естественного Оздоровления, начинает широко применять их при врачевании всех больных, не учитывая при этом физических, эмоционально-психических и духовных особенностей каждого. А без этого искусство врача низводится до уровня ремесла. Методик и приемов лечения самых различных болезней известно превеликое множество.

Использование их приобрело такой размах, что сегодня можно говорить о возникновении альтернативной или общественной медицины, все больше обретающей черты медицинского бизнеса. Но, если нет стройной научной концепции, рассматривающей человеческий организм как целостную систему, являющуюся частью системы более высокого порядка - системы живой и неживой природы, Вселенной в целом, все эти приемы и методики, применяемые порознь, не реализуют и малой доли своих потенциальных возможностей.

Два взгляда на человеческий организм

Успешное применение Системы Естественного Оздоровления в лечебной практике дало мне основание предложить ее взамен непродуктивной концепции симптоматического лечения. В своем докладе на Ученом совете Минздрава СССР в 1980 г. я доказывала, что такое лечение лишь облегчает состояние больного, но не устраняет причины самого заболевания. В результате человек оказывается обреченным на тягостное пожизненное сосуществование со своей болезнью.

Система Естественного Оздоровления несет ему быстрое и полное выздоровление. В подтверждение своих выводов я представила Ученому совету 49 историй болезни излеченных мною больных, страдавших прежде бронхиальной астмой, аденомой предстательной железы, ожирением, инсулинозависимым диабетом, парадонтозом и другими болезнями. Решение Ученого совета было однозначным, и смысл его достаточно полно передает известный афоризм: этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

После того памятного заседания я поняла, что розовые очки иллюзий относительно заинтересованности деятелей "министерской" медицины в действенной охране здоровья народа следует выбросить подальше, а самой с удвоенной энергией браться за работу.

Прошедшие с тех пор годы не прошли для меня даром. Были проведены многочисленные эксперименты, о некоторых из которых я рассказала в начале книги, изучены новейшие достижения отечественных и зарубежных ученых-биологов, физиков, физиологов, биохимиков, биофизиков, философов, вылечены десятки новых тяжелейших больных, на многих из которых официальная медицина просто махнула рукой, прочитаны труды российских врачей, живших и работавших в XVII-XIX вв., чьи имена, идеи и дела еще ждут своего признания.

Результатом такой кропотливой, повседневной нелегкой работы стала новая концепция, с основами которой читатель имел возможность здесь познакомиться, - концепция целебного питания, открывающая собой новое направление в науке о питании. Она свободна от недостатков концепций сбалансированного, вегетарианского и адекватного питания. Резко критикуя негативные их аспекты, новая концепция не отвергает добытые их сторонниками объективные научные факты, а напротив, собирает, обобщает и объясняет с принципиально иных позиций, справедливость которых подтверждена практикой.

Надеюсь, что включенные в книгу примеры успешного применения целебного питания наряду с другими элементами Системы Естественного Оздоровления в лечении тяжелейших сердечно-сосудистых и раковых заболеваний еще больше увеличат ряды ее сторонников.

Мой пациент Богатырев, оправдывая свою фамилию, не знал болезней до 40 лет. Но с 1986 г. после тяжелой ангины стал испытывать прежде незнакомое ему состояние усталости, раздражительности и покалывания в области сердца. Так продолжалось почти восемь лет. Сердечная боль постепенно усиливалась, появилась одышка при физической нагрузке и пульсирующий шум в области сердца.

К началу 1994 года он лег в больницу, стал инвалидом второй группы. В феврале 1994 года Пятигорский институт кардиологии направил больного для протезирования трех сердечных клапанов в Институт сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева. Дорога от Пятигорска до Москвы далась Богатыреву тяжело - появились приступы удушья, сопровождавшиеся сильным потоотделением и нестерпимыми болями в области сердца. В приемном отделении института он узнал о высоком проценте смертности при вшивании трех клапанов и наотрез отказался от хирургического вмешательства. Больной был направлен ко мне. Что же я увидела?

На свежих рентгеновских снимках обозначилось огромное сердце со сглаженными контурами. Оно заполняло значительную часть грудной полости. Аорта была развернута в восходящем отделе. Тень пищевода, заполненного контрастным веществом, причудливо сдвинута вправо...

Академик А. Н. Бакулев, чьим именем назван Институт сердечно-сосудистой хирургии, был блестящим виртуозом, но и он не прикоснулся бы к сердцу с дегенеративно расползающейся тканью. Хирургический разрез на таком измененном органе ушить невозможно - швы прорежутся, и края хирургической раны останутся зияющими.

Александр Николаевич был моим оппонентом при защите диссертации и многому меня научил. Прежде всего тому, что хирургическое вмешательство всегда должно быть оправданным. В данном же случае шансов на успех операции практически не было. Единственной возможностью оставалось консервативное лечение, направленное на самовосстановление тканей сердца.

Разработанная мной Система Естественного Оздоровления - понятие многофакторное. Она включает и рациональное питание, и дыхание, и двигательную активность, и восстановление терморегуляции организма в единстве с внешней средой, а главное - нормализацию психики в ее сознательном и бессознательном.

Уместно заметить, что для сердечных больных риск смерти от сердечного приступа во многом зависит от питания. У того, кто ест мясо, он составляет 50%, у того, кто не ест мяса - 15%, у того, кто не ест ни мяса, ни молочных продуктов, ни яиц - 4%.

Выбор рациона для такого больного очень сложен. Дело отнюдь не только в характере заболевания. Я не могу сказать, что при такой-то болезни назначаю такую-то диету. Слишком многое зависит от состояния пациента, особенностей его личности, от времени лечения и даже от места, где проводится лечение. Что же касалось моего Богатырева, то из-за состояния его желудка, поджелудочной железы, печени и кишечника свой выбор я была вынуждена остановить на пророщенной пшенице.

Я прописала Богатыреву трижды в день съедать жидкую кашу из пшеничных зерен. На каждое питание уходило не больше 40-45 граммов проросших зерен. Это примерно две с половиной столовые ложки. Зерна надо просушить и перемолоть в муку. Из нее и варят кашу на воде в течение нескольких минут. Это было единственное, что ел Богатырев.

Лечение мы начали в феврале, а уже к весне ему стало значительно лучше, он уже мог получать соки из трав и овощей. Скоро мой пациент приступил к своим обычным служебным обязанностям. А работа его требовала немалых физических усилий, ведь он по профессии электромонтер. Богатырев снова почувствовал себя Богатыревым. Он катался на велосипеде и даже легко втаскивал свою двухколесную машину на седьмой этаж. Добавлю, что эхографическое обследование обнаружило у него незначительные изменения митрального клапана при практически нормальных размерах сердца. Хочу заметить, что эти улучшения произошли на фоне суточного питания, по калорийности не превышавшего в течение полугода 450 килокалорий.

Другим моим очень трудным больным был известный экономист, который страдал тяжелым сердечным недугом. По совету своего знакомого он позвонил мне, и мы договорились о встрече. На приеме я увидела перед собой несколько располневшего мужчину с добрым, открытым лицом. Глаза его светились умом, но где-то в глубине их угадывался страх, смешанный с надеждой.

Я хорошо понимала его состояние: в результате диагностической операции врачи обнаружили склеротические бляшки у основания всех трех ветвей коронарных сосудов. Больному не оставили никакой надежды на жизнь, если он не согласится на операцию. На раздумья ему отвели 10 дней.

Должна сказать, что я негативно отношусь к любым операциям (хотя сама по профессии хирург), тем более к таким, где объектом хирургического вмешательства является сердце. А больному предлагали одну из самых сложных операций - операцию шунтирования, когда вместо пораженных сосудов вшиваются новые, сделанные из вены самого больного.

После тщательного обследования больного с применением биолокационного метода мне удалось установить, что кровоснабжение сердечной мышцы далеко не в столь плачевном состоянии, как предполагали лечащие врачи. Загрудинные боли в области сердца при малейших физических нагрузках не всегда являются симптомами ишемии. Нередко они указывают на нарушение мозговой функции регуляции сердца, чему безусловно способствуют склеротические изменения сосудов самого мозга. Мой врачебный опыт подсказывал, что оперативное лечение в данном случае противопоказано, так как угрожающие симптомы стенокардии, свидетельствующие об общем процессе атеросклероза, оперативным вмешательством не могут быть удалены.

И я не ошиблась в поставленном мною диагнозе, поскольку первые же шаги в лечении атеросклероза позволили снять боли в сердце, значительно улучшить общее самочувствие больного, устранить тонкие признаки атеросклероза головного мозга и зашлакованности организма продуктами жизнедеятельности. Уже на пятый день после встречи со мной больной смог подняться на четвертый этаж с тяжелой сумкой фруктов. Соки из этих фруктов и жидкие кремы из целебных злаков быстро сделали свое дело.

Родинки на лице моего пациента, прежде воспаленные, стали бледнеть, уменьшаться в размерах. Прошел испуг в его глазах. Этому способствовало и то, что больной был безупречно внимателен к моим назначениям, чем немало была удивлена его заботливая супруга, ни на минуту не оставлявшая мужа без опеки.

Встречи со мной больной всегда ждал, он был горд своим активным участием в благоприятном лечении болезни. По моему совету он вставал, как и все истинно здоровые люди, до рассвета, чтобы встретить восход солнца, а не ждать, когда оно разбудит его. Каждое утро он проходил бодрым, энергичным шагом не менее 5-6 км. Хотя еда была буквально "пунктирной", это не было лечебным голоданием. Я вообще применяю его в исключительных случаях, поскольку оно вызывает нежелательные стрессы, чувство постоянного дискомфорта, а то и болезненные явления. В данном конкретном случае все это моему больному было категорически противопоказано.

Лечение в Системе Естественного Оздоровления еще раз доказало ее эффективность. Ноги больного окрепли, улучшилось настроение, боли в сердце лишь изредка напоминали о себе. Таковы были итоги первого этапа лечения.

Второй этап проходил уже в Подмосковье, подальше от стрессов большого города. Необходимо было восстановить душевный покой моего пациента, нарушенный мрачными пророчествами врачей, которые и вызвали так называемое ятрогенное заболевание. Предстояло окончательно разрушить охватившее его чувство страха перед казавшейся неминуемой опасной операцией на сердце, вернуть ему радость жизни, т. е. добиться необходимого для полного выздоровления психологического настроя, который вырвал бы больного из крохотного мрачного мирка, в который заключила его болезнь, и вывел в огромный, прекрасный в своей гармонии и целесообразности мир.

Чтобы читателю стала яснее моя мысль, расскажу о своей беседе с одним из раковых больных. На мой вопрос, чем он занимается в свободное время, пациент ответил, что много читает, смотрит телевизор. Но когда я попросила пересказать содержание хотя бы одной прочитанной книги или увиденной телевизионной передачи, он не смог этого сделать. Его сознание в процессе чтения или бдения у телевизионного экрана не участвовало и было сосредоточено все на той же болезни. Поэтому условием моего участия в процессе излечения больного было правило вести дневник, в котором отмечать наиболее интересные события прожитого дня, встречи с людьми, личные переживания, причем делать это пациент должен исключительно для себя.

Это лишь один из многих применяемых мною способов вырвать человека из заколдованного круга мыслей о хронических болезнях. Кстати, ни один из таких способов не является чем-то раз и навсегда закрепленным, поскольку индивидуальность каждого человека неповторима. Поэтому и подход к каждому из них должен быть строго индивидуальным. Методы "поточного", "конвейерного" лечения болезни, а не больного, применяемые в наших больницах, с Системой Естественного Оздоровления просто-напросто несовместимы.

Однако есть один, более универсальный метод, который я использую во многих случаях, - это метод аутогенной тренировки в движении. Ее цель - объединить сознательную и бессознательную деятельность мозга, обеспечить единство его функций. Сознательное воздействие на саморегуляцию организма, связанное с искусственно задаваемым ритмом бега, я переключаю на восприятие природы, на ощущение радости бытия. Так восстанавливается единство духовной, психоэмоциональной и физической сущности человека.

Сознательную саморегуляцию я рассматриваю как "грубую" настройку организма с последующей доводкой на тончайшем уровне бессознательного. Значение бессознательной автоматической настройки легко понять, если вспомнить хотя бы опыт автолюбителей. Сев за руль после долгого перерыва, они держатся напряженно, скованно, контролируют каждое свое движение. При этом затрачивают много сил, быстро устают. Когда же восстанавливается автоматизм приобретенных в прошлом навыков, ведут машину легко, непринужденно, не испытывая усталости.

Нечто подобное происходит и с восстановлением здоровья казалось бы неизлечимого больного. Избавьте его хотя бы на время от вмешательства нашей деформированной искусственным образом жизни психики, и он быстро "вспомнит" программу естественной саморегуляции, заложенную в него природой.

Именно так и происходило с восстановлением здоровья у моего пациента - известного экономиста, имени которого не называю из соображений врачебной этики. Повторю только, что никогда не отважилась бы взяться за его лечение, если бы не та поразительная точность моего биолокационного метода диагностики, который разрешает врачу выявлять причину заболевания, а также избежать бесполезного хирургического вмешательства.

Причем люди чаще всего обращаются ко мне, когда все известные официальной медицине методы лечения испробованы и остается крайняя мера, которую я рассматриваю как последнюю и зачастую безнадежную попытку избежать трагического исхода. В данном случае я фактически оказалась в оппозиции известнейшему в стране и за ее пределами прекрасно оборудованному научному и лечебному учреждению, в котором работают крупнейшие ученые с мировым именем, талантливые хирурги. Но самое главное - здесь столкнулись два взгляда на человеческий организм, два подхода к восстановлению его здоровья.

Противостояние: природа против... хирургии

Не был исключением и организатор военного строительства, которого мне довелось лечить незадолго до описанного выше случая. Его состояние было еще более тревожным: он перенес три инфаркта и с угрозой четвертого лежал в реанимационном отделении центрального военного госпиталя.

Ведущий врач настаивал на срочной операции на сердце, причем аргументация его, на мой взгляд совершенно возмутительная, не отличалась оригинальностью. "Представьте, - говорил он, - что вы сидите на пороховой бочке, бикфордов шнур горит, вот-вот прогремит взрыв. Что произойдет, объяснять не надо. То же самое ждет вас, если вы откажетесь от операции".

К счастью, жена больного была женщиной разумной, заботливой и любящей своего мужа. К тому же она хорошо знала о возможностях Системы Естественного Оздоровления, так как в течение двух лет занималась в одной из моих школ здоровья. Моя ученица настояла на том, чтобы муж обратился ко мне за врачебной помощью. В результате осмотра я сказала, что мне как хирургу совершенно ясно: операции на сердце он не перенесет. Предложила уйти из больницы и амбулаторно приступить к восстановлению своего сердца в Системе Естественного Оздоровления. Обычные методы перемежались с индивидуальными.

В силу особых черт характера больного он нуждался в самостоятельности действий. Особое внимание обращала на его психологический сбой, поскольку отношения в семье больного не складывались - отец никак не мог найти общего языка с сыном. Кто из них был прав, не мне судить. Но то, что сын раздражал отца, я видела очень хорошо. Ясно, что в таких условиях продолжать лечение было нельзя. Поэтому, когда мой пациент более или менее встал на ноги, я предложила на время лечения покинуть Москву. В то время я организовывала в горах лагерь здоровья, о котором уже шла речь на страницах книги, и предложила своему больному поехать со мной.

Мне представлялось, что великолепная дикая природа, горный воздух, горная вода с ледников в сочетании со строго дозированными физическими нагрузками, целебным питанием, общением с единомышленниками должны были благотворно повлиять на психику этого человека, на состояние его здоровья. Наибольшие опасения у меня вызывал подъем моего пациента на высоту 3000 м, где находился лагерь. Однако все страхи оказались напрасными. Подъем прошел благополучно, самочувствие больного стало быстро улучшаться. Немалая заслуга в этом принадлежит его жене, которая строго следила за тем, чтобы муж неукоснительно выполнял все мои рекомендации и назначения. И если он стал вполне здоровым человеком, забывшим о несостоятельности собственного сердца, этим он обязан и ей.

Но в горах наш подопечный заставил немало поволноваться и ее, и меня. Однажды утром она прибежала ко мне встревоженная донельзя: пропал муж. И тут я, может быть, впервые в своей врачебной практике испытала неуверенность. Могло случиться все, что угодно: человек с больным сердцем, один, в диком ущелье...

Я обратилась к нашим соседям, спортсменам из альпинистского лагеря, с просьбой организовать прочесывание близлежащего лесного массива. И вот когда они уже построились перед выходом на поиски, и я начала инструктировать их, что надо делать, если больному стало плохо, мы вдруг увидели на леднике по другую сторону ущелья двигающуюся красную точку. Беру подзорную трубу и вижу: мой пациент ходит по леднику в тренировочном костюме, любуется вытекающими из-под льда ручейками...

В тот момент я бы, наверное, поколотила нарушителя, настолько тяжело мы переживали его исчезновение. Но когда он появился в лагере счастливый, с горящими от восторга глазами, гордый тем, что преодолел нагрузки, которые не смог бы преодолеть и в свои лучшие годы, моя душа возликовала.

Я рассказала здесь об этих двух случаях возвращения здоровья тяжело больным людям не для того, чтобы подчеркнуть какие-то особые достоинства своей Системы. Ведь если вдуматься, Система Естественного Оздоровления есть не что иное, как средство, позволяющее разбудить дремлющие природные силы человеческого организма, его способность автоматически поддерживать чистоту внутренней среды, обеспечить условия для нормальной работы всех органов и систем, сохранить оптимальное равновесие во взаимоотношениях с внешним миром. К сожалению, под воздействием искусственного образа жизни такая способность подавляющим большинством людей утрачена.

Когда я иду по улицам Москвы или читаю лекции в переполненных залах, мой профессиональный взгляд врача привычно замечает и серые, потерявшие природный блеск, клочковатые волосы, и тусклые глаза, и матовые белые ногти, и бледные, лишенные естественного здорового румянца лица - все те сигналы тревоги, которые подает наш организм, когда скрытые, подтачивающие его здоровье недуги еще не вырвались на волю словно злой дух из бутылки. Я уже не говорю о формах тел моих современников, весьма далеких от образцов, запечатленных в древнегреческих скульптурах. Но самое тревожное заключается в том, что неправильное питание, стремление изолировать себя от воздействия внешней среды угнетающе влияет на психику людей, нарушая естественную саморегуляцию их организма, снижая их творческий потенциал.

Глава XIV. РОЛЬ ПИТАНИЯ В ВОЗНИКНОВЕНИИ И ЛЕЧЕНИИ РАКА

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 685 | Нарушение авторских прав