АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Характерный динамический паттерн при тиреотоксикозе

Фрустрация зависимых желаний и постоянная угроза для защищенности (оставление на произвол судьбы и другие угрожающие переживания) в раннем возрасте

> безуспешные преждевременные попытки проиденти-фицироваться с объектом зависимых желаний > продолжительные усилия, направленные на стремление к преждевременной самодостаточности и оказанию помощи окружающим > неуспех в стремлении к самодостаточности и помощи окружающим > тиреотоксикоз.

2. УТОМЛЕНИЕ

Утомление — это субъективная реакция на чрезмерную продолжительную деятельность. Оно может возникать как физическое истощение после мышечного напряжения или как психическое утомление после длительной интеллектуальной концентрации. Важными факторами являются эмоциональная вовлеченность и заинтересованность. При выполнении скучной рутинной деятельности человек может чувствовать себя усталым после сравнительно легкого напряжения, тогда как он же может не испытывать истощения во время напряженной работы, если он страстно заинтересован в

том, что он делает.

Точные взаимосвязи между такими эмоциональными факторами и утомлением до сих пор практически неизвестны. Здесь будет рассматриваться только одна специфическая форма утомления, связанная с нарушениями регуляции углеводного обмена.

Острые приступы сильной усталости и истощения, сопровождаемые головокружением, холодным потом, страхом обморока или беспредметной тревогой, хорошо знакомы клиницистам как проявления гипогликемии. Иногда в подобных случаях в качестве основного фактора выявляется гиперинсулинизм, вызываемый аденомой поджелудочной железы.

В течение последних пятнадцати лет рядом авторов исследовалась спонтанная гипогликемия. С появлени-*' ем инсулинотерапии стало очевидным, что психологи-^' ческие следствия гипогликемии, возникающие после! инъекции инсулина, аналогичны тому, что наблюдает-s ся в случаях спонтанной гипогликемии. Поэтому в качестве непосредственной причины был предложен функциональный гиперинсулинизм. Психологические проявления в подобных случаях описывались как психиатрами, так и терапевтами (Wilder; Rennie & Howard;' Romano & Coon; Himwich и др. — 249, 186, 190, 1 \9).'' Wilder подчеркивает, что помимо телесной симптома-, тики (утомление, голод, потение и тремор) имеются сопутствующие ей психологические проявления, такие, как притупленность сознания, невозможность сосре-., доточиться, абулия, а также депрессивное или тревожное состояние психики. В более тяжелых случаях могут;

наблюдаться манерность, речевые нарушения, двоение в глазах, атаксия (стриопаллидарная симптоматика)., Химвич (Himwich) выделяет пять последовательных эта-* пов, отражающих последовательность охвата различных зон мозга нарушениями обменных процессов: :^

(1) Кортикальная стадия — потение, слюноотделе-;

ние, мышечная слабость и тремор, а также постепенное затуманивание сознания.

(2) Субкортикально-диэнцефальная стадия — здесь основным симптомом является моторная неугомон-' ность, проявляющаяся в примитивных движениях, таких, как рычание, гримасничанье и хватание.

(3) Мезенцефальная стадия, характеризующаяся тонической судорогой и положительным рефлексом Ба-бинского.

(4) Премиэленцефальная стадия, на которой тоническая судорога переходит в судорогу мышцы-разгиба-теля. Эта стадия соответствует проявлениям, наблюдающимся у собаки, лишенной головного мозга в опытах

Щеррингтона.

(5) Миэленцефальная стадия, на которой наступает

глубокая кома. На этой стадии доминирует парасимпатический мышечный тонус.

В обычных случаях функциональной гипогликемии, как правило, наблюдается только первая стадия — со слабостью, дрожанием и потением. Тревога может присутствовать или отсутствовать в зависимости от склада личности больного.

Первое психосоматическое исследование подобных случаев проводили Зонди и Лаке (Szondi и Lax) в 1929 году (231). Они обследовали невротиков (31 человек), страдающих от упадка сил и апатии, классифицируемых в соответствии с принятой тогда терминологией, как «неврастеники». Эти пациенты получили 50 граммов декстрозы перорально. Сахар в крови у этих пациентов через полчаса повысился вполовину слабее, чем у двадцати шести контрольных испытуемых. Считалось, что существует тесная связь между синдромом утомления и полученной кривой толерантности к глюкозе. Было предположено, что у неврастеников нарушен механизм, Регулирующий усвоение глюкозы. Подобная кривая толерантности к глюкозе является неотъемлемой частью

^тонического синдрома.

В 1942 году Рени и Ховард (Rennie и Howard) описали шесть пациентов, страдающих от «снижения напряжения», при этом были выявлены аналогичные кривые, вторые приобретали более нормальный вид после раз-РбЩения эмоциональных проблем пациентов.'В 1943

году Портис и Цитман (Portis и Zitman — 182) наблюдали похожие кривые толерантности к глюкозе у сорока-, пациентов, жалующихся на чрезмерную усталость; они, предположили, как и предыдущие авторы, что здесь может играть роль гиперинсулинизм, вызванный гиперактивностью правого блуждающего нерва. Они использовали атропин и исключили сахар из рациона, позво-, лив употреблять только сложные углеводы. Во всех этих случаях они наблюдали возврат сахарной кривой к норме. Эти исследования стали первым положительным свидетельством центрального эмоционального происхождения подобного состояния. Под влиянием этих исследований Александер и Портис (Alexander и Portis — 16) провели параллельное исследование девяти пациентов с психодинамической точки зрения. Во всех этих слу-;

чаях психодинамическая ситуация коррелировала с состоянием углеводного обмена. При реконструкции личностного развития этих пациентов самым удивитель-;

ным результатом были отсутствие заинтересованности;

и полная безынициативность как в своей повседневной деятельности — на работе, в школе, так и в ведении домашнего хозяйства. Отсутствие заинтересованности распространялось также и на социальную активность. В большинстве случаев острое состояние утомления развивалось после того, как пациент отказывался от достижения желаемой цели, оставлял надежду и подчинял свою жизнь неприятному распорядку, к которому он чувствовал внутреннее отвращение.

Больная, 55-летняя женщина, страдала от периодических приступов диареи, головной боли и непреодолимой усталости. Сама больная объясняла свое состояние своей инертностью. Она боялась любого усилия, относилось ли оно к обязанностям по дому, социальным

обязательствам или к посещению собственных детей. Она увязла в жизненных ситуациях, не имевших выхода. Эти тупики порождали инертность.

Другой пациент, 37-летний женатый бизнесмен, стал испытывать приступы утомления, когда исчез основной стимул его работы — одобрение начальства, частично из-за того, что дела шли плохо, и частично из-за того, что он стал заниматься более ответственной работой.

Третий пациент, врач, страдал от фобий, и у него начались приступы утомления после того, как он стал заниматься частной практикой против собственного желания.

У художника приступы начались сразу после того,

как он занялся бизнесом, относительно которого он ощущал сильный эмоциональный протест. В то же время он оставил дело, составлявшее цель его жизни.

У домохозяйки начались приступы утомления после того, как ее муж отказался иметь детей. Поскольку ей пришлось отказаться от своего страстного желания родить ребенка, ее жизнь потеряла смысл и стала невыносимой. Она стала апатичной, и у нее начались приступы истощения.

Александер и Портис сравнили эту психологическую ситуацию с эмоциональной сидячей забастовкой. Когда эти пациенты оказывались фрустрированными в своих подлинных желаниях и наклонностях и были вынуждены заниматься скучной деятельностью вопреки собственному желанию, у них развивалась собственная форма протеста. Такое эмоциональное состояние часто сопровождалось агрессивными фантазиями, в которых эти люди отказывались от любых усилий и амбиций; они позволяли себе осуществлять свои желания только в воображении. Физиологическая сторона этого эмоцио223

нального состояния характеризуется следующей формой кривой толерантности к глюкозе: уровень сахара растет медленнее, через полчаса после инъекции сахар достигает более низкого уровня, чем в норме, спустя два часа в крови также сохраняется сравнительно низкий уровень сахара. Александер и Портис обнаружили, что первоначальный уровень сахара в крови был не ниже нормального. Они предположили, что существует причинная связь между психологической ситуацией и нарушением механизмов регуляции углеводного обмена, то есть что нарушение углеводного обмена является физиологической стороной эмоционального состояния пациента.

Рабочая гипотеза, выдвинутая авторами, разделяет основные взгляды Кэннона. Подготовка к деятельности, направленной вовне, стимулируемая страхом или злостью, меняет симпатико-парасимпатический баланс в пользу симпатической активности. Они развили точку j зрения Кэннона, предположив, что не только страх и злость, но также энтузиазм, живой интерес и продолжительные целенаправленные усилия производят как бы настройку симпатико-адреналовой системы. Сим-патикотоническое влияние живого интереса, по-видимому, менее интенсивное, но более длительное, чем влияние страха или гнева. Без такой эмоциональной настройки вегетативных функций длительное влияние не могло бы эффективно осуществляться. Хорошо известно, что формальная деятельность, выполняемая без эмоциональной включенности, является более утомляющей, чем крайне напряженная активность, осуществляемая с сильным эмоциональным участием. Стало очевидным, что не только стимулирующее влияние симпатического тонуса отсутствует у этих пациентов, но в то же

время под влиянием эмоционального протеста и регрессии начинает наблюдаться регрессия вегетативных функций, приводящая к состоянию пассивности и расслабленности, которое характеризуется предпочтением парасимпатического тонуса. Организму приходится под влиянием внешнего давления или внутреннего голоса разума осуществлять продолжительную активность без необходимой симпатической стимуляции. Не только симпатическая стимуляция отсутствует, но и весь организм, напрягая себя эмоционально и вегетативно, находится в состоянии регрессии и расслабленности. Физиологически это проявляется в повышении парасимпатического тонуса и усилении инсулиновой секреции. Таким образом, возникает парадоксальная ситуация, когда вегетативная реакция организма в ситуации нагрузки становится такой, как если бы организм отдыхал. Эту психофизиологическую ситуацию я назвал «вегетативный уход». Характерной особенностью данного состояния является расстройство механизма, отвечающего за регуляцию углеводного обмена.

Позднее проблему утомления, связанного с расстройствами углеводного обмена, исследовали Карлсон, Мак-Каллох и Александер (Carlson, McCulloch & Alexander — 44). Было произведено сравнение между 21 больным, страдающим от утомления, и 29 нормальными испытуемыми в отношении кривых толерантности к глюкозе. В группе пациентов с утомлением концентрация сахара в крови к концу эксперимента упала гораздо сильнее, чем у нормальных испытуемых. Различие являлось статистически значимым. У многих пациентов с утомлением возникало сильное, но короткое повышение уровня сахара в крови между 15 и 35 минутами после инъекции. Ввиду этих временных повышений неце лесообразно всецело полагаться на данные, основан^ ные на 30-минутных интервалах. Причина этих внезапных временных повышений после резкого понижения в настоящее время еще до конца не установлена. Вероятно, это проявление резкой корректировки гомеоста-тического равновесия, возникающее в результате ком-щенсаторного симпатического возбуждения в качестве защитного средства от внезапного падения уровня сахара в'крови, наступающего вскоре после инъекции.

Карлсон (Carlsoh) проводил продолжительное пси-, хоаналитическое консультирование 31-летнего писате-| ля, страдавшего от затяжного утомления и острых при-1 ступов истощения начиная с семнадцатилетнего возраста. Он пошел в университет по настоянию отца и вопреки своему нежеланию. В этот момент появились скука, уход от активной жизни и синдром утомления. | Ощущение истощения, слабость в ногах и обмороки непрерывно усиливались. Когда он заставлял себя выходить или перед началом работы он часто ощущал напряжение, тремор, усиленное потоотделение и нервное возбуждение. Он пытался успокоиться с помощью непрерывного курения и питья кофе.

Пациент был нежеланным ребенком, маленького размера при рождении и всю жизнь оставался слабым и физически неразвитым. Он страдал от чувства собственной неполноценности из-за хрупкого телосложения и слабости. Брак родителей был несчастливым; отец многое пил и был тираном в семье. Всю свою жизнь пациент был i очень привязан к своей сестре, которая была на три года его моложе. Он невероятно боялся своего отца; в его память врезалось, что когда отец застал его за мастурбацией, то стал угрожать ему умопомешательством. Когда пациенту было всего восемь лет, отец настаивал на том,

чтобы он работал по дому, торговал газетами; все это он делал с внутренним чувством протеста. Когда ему было десять лет, у него была сексуальная связь с сестрой. Долгое время у него была любимая регрессивная фантазия:

убежать с ней в далекую сказочную страну. В школе он постепенно отошел от социальных контактов; он боялся как учителей, так и сверстников. Он несколько раз менял университеты и в двадцать три года пошел работать на фабрику. Некоторое время он работал матросом и разнорабочим, но в итоге стал писать и заниматься редактурой, к чему он имел способности. Он преуспел и получил таким образом постоянный заработок.

У этого пациента «вегетативный уход» может быть ясно восстановлен. В качестве защиты от своих регрессивных склонностей и под внешним давлением — сначала отца, а позднее насущной необходимости — пациент пришел к активной деятельности и добился успехов, в отношении чего всегда ощущал глубокое отвращение. Он бессознательно идентифицировался с младшей сестрой, ведшей тихую жизнь, отрицал свои мужские обязанности и осуществлял в своих фантазиях регресс к пассивному, зависимому существованию. Он не мог, однако, полностью принять такую установку, входящую в конфликт с его гордостью и амбициями. Под влиянием этого конфликта он добился успехов. Его агрессивная соревновательная установка по отношению к отцу, а позднее — по отношению к конкурентам усиливала тревожность, он был вынужден отступать и в дальнейшем.

Этот психодинамический фактор — конфликт между пассивными зависимыми желаниями и реактивными агрессивными амбициями — широко распространен, если не всеобъемлющ, в нашей цивилизации и едва ли может служить объяснением для синдрома утомления

данного типа. Более специфическими при утомлении являются, по-видимому, следующие факторы:

(1) Отсутствие надежды на достижение каком-либо желаемой цели; фрустрирующая борьба против непреодолимых препятствий.

(2) Отсутствие подлинного побуждения. Деятельности, особенно однообразная, которая выполняется в первую очередь под воздействием внешнего давления или А вследствие внутренней компудьсии, а не на основе все- " поглощающего интереса., |

(3) Роль тревожности менее стабильна. В ряде случаев под воздействием длительной фрустрации возни- \ кает компенсаторная агрессивность, которая приводит а к тревожности. В дальнейшем это способствует регрес-| сивному уходу от деятельности. |

(4) В ряде случаев у мужчин возникает идентифика-" ция с женщиной, противопоставляемая агрессивным амбициозным установкам.

В случае, исследовавшемся Карлсоном, была ясно J заметна корреляция между эмоциональными состоя-Ц ниями и изменением кривой толерантности к глюкозе. || В период госпитализации три анализа, взятых в различ- Ц ном эмоциональном состоянии, показали заметные различия. Вначале, когда пациент был напряжен и утом-,лен, кривая толерантности к глюкозе была патологической; после десяти дней пребывания в клинике, когда напряжение и утомление были несколько ослаблены с помощью психотерапии, была получена нормальная кривая. Возможно, что, хотя синдром утомления во многих случаях может приобретать хроническое течение и становиться особенностью пациента, тем не менее мы имеем дело не с нозологической формой, а с временным физиологическим расстройством. Вероятно, каждый

человек сильнее утомляется, осуществляя скучное и безнадежное занятие, и эта утомляемость основана на изменениях углеводного обмена. Для спокойного функционирования во время работы организму необходимо стимулирующее воздействие живого интереса, под влиянием которого происходит более эффективная регуляция углеводного обмена. У организма, вынужденного функционировать вопреки своему желанию, будет про-¹ являться не только эмоциональный протест, но также и 1 соматический, состоящий в расстройстве функции ус- ^! воения и переработки углеводов.

Многим больным может помочь изменение внешних обстоятельств, дающее им возможность реализовать свои истинные побуждения. В других случаях наличие внутренних конфликтов не дает возможности такого простого решения и требует систематической ncnkoTepaпии.

Нет какого-либо специального типа личности, попадающего в эту категорию; любой человек до некоторой степени может демонстрировать временные симптомы такого типа истощения. Использование атропина и диеты, не включающей сахар, а только сложные углеводы, может быть полезным в преодолении острой симптоматики. По-видимому, проглатывание куска сахара успешно противодействует утомлению только в течение весьма короткого промежутка времени и часто усугубляет симптоматику, запуская контррегуляторные го-меостатические механизмы (алиментарный гиперинсу-линизм). В этом состоит основная причина того, чтобы избегать сахара в рационе и употреблять только сложные углеводы, которые не меняют уровень сахара в крови настолько быстро. Как уже было сказано, полезное действие атропина состоит в парализации блуждающего

нерва, являющегося одним из регуляторов внутренней секреции поджелудочной железы.

В любом случае, когда имеет место хроническая конфликтная ситуация, с помощью диеты, фармакологических препаратов или изменения внешних жизненных обстоятельств можно достичь лишь временного снятия симптоматики. В таком случае требуется постоянная психотерапия,

3. САХАРНЫЙ ДИАБЕТ

Общеизвестно, что психологические факторы могут оказывать влияние на протекание сахарного диабета, но возможная этиологическая значимость этих факторов не выявлена.

Наличие «восприимчивости» к развитию диабета от- Ц мечается во многих исследованиях, в которых также от- | мечается высокая семейная заболеваемость, источником которой, возможно, является наследование одного или более генов (Joslin — 128). Поскольку правильный метаболизм продуктов питания зависит от сочетания деятельности внутриклеточных ферментов и их регуля-1 ции эндокринной и нервной системами (Soskin & Le- | vine — 216), расстройство этих систем может приводить к синдрому диабета. Восприимчивый к диабету индивид, по-видимому, рождается с некоторыми ограничен ниями какой-либо из регуляторных систем и может стать j жертвой достаточно интенсивного или продолжительного стресса. Колуэлл (Colwell) считает, что по сути диабет начинается с рождения безотносительно того факта, что клиническая картина болезни возникает значительно позже (Colwell — 48).

Считается, что сахарный диабет у мужчин является

проявлением инсулиновой недостаточности. Эта недостаточность может возникать вследствие снижения секреции инсулина поджелудочной железой либо по причине усиленного разрушения инсулина в тканях (Mirsky — 162). Вне зависимости от действующего механизма конечным результатом недостаточности является увеличение скорости превращения гликогена в сахар и усиление мобилизации жиров и белков из их хранилищ в печень, где они превращаются в глюкозу, ацетоновые тела и другие промежуточные и конечные продукты. Это приводит к уменьшению содержания гликогена в тканях, при этом кровь обогащается глюкозой, в

результате возникает гликозурия.

Кэннон показывает, что страх и тревога могут вызывать гликозурию у нормальной кошки и у нормального человека. Таким образом подтверждается гипотеза о том, что эмоциональный стресс может стимулировать расстройство углеводного обмена даже у лиц, не страдающих диабетом (Cannon — 43). Однако последние данные говорят о том, что, хотя «эмоциональная гликозурия» может быть вызвана у большинства недиабетиков с помощью интенсивных переживаний, в то же время значительного повышения концентрации сахара в крови у них не происходит (Mirsky — 160). Другими словами, у нормальных индивидов может развиться «эмоциональная гликозурия», но у них редко возникает «эмоциональная гипергликемия». По-видимому, если физиологические механизмы, ответственные за поддержание уровня сахара в крови, адекватны, как у нормальных индивидов, происходит быстрая компенсация любых эмоционально обусловленных изменений. У диабетика регуляторные механизмы нарушены и "поэтому

гомеостатическое равновесие становится невозможным.! Этим объясняется распространенное наблюдение, ког-;

да эмоциональные сдвиги могут усугублять уже имеющееся расстройство метаболизма у диабетика. Возможно, что такое усугубление диабетического статуса происходит благодаря усиленному распаду гликогена печени, имеющего отношение к активации вегетативной нервной системы и секреции адреналина. Подобный механизм может нести ответственность за периодические колебания уровня сахара, наблюдаемые у диабетиков.

Можно предположить, что у индивидов, имеющих некоторые Ограничения физиологических регулятор-ных механизмов, под воздействием чрезмерного эмоционального стресса может развиваться временная гипергликемия. У этих индивидов, без малейшего сомнения, ограничена регуляция углеводного обмена, но не в такой степени, чтобы совершенно разрушиться под воздействием такой нагрузки. Возможно также, что продолжительный и повторяющийся стресс может приводить к постоянной декомпенсации сравнительно слабо адаптированных физиологических систем с последующим развитием сахарного диабета'.

Данбар (75) на основе своих «профильных исследований» сделала вывод, что диабетики в большей степени, чем нормальные люди, заменяют свое инфантильное зависимое состояние на более зрелое и независимое. У них имеется тенденция быстро регрессировать к зависимой установке и отстаивать свои независимые

Механизм, с помощью которого хроническое психическое 'Ц напряжение может приводить к подобной декомпенсации, предлагает Селье в своем описании «Адаптационного синдрома» (см. стр.82).

устремления в большей степени на словах, чем на деле. Согласно Данбар группа диабетиков является в большей степени пассивной, чем активной, и имеет тенденцию к мазохизму и нерешительности.

В своем психиатрическом исследовании детей с диабетом Брух и Хьюлетт (Bruch и Hewlett — 42) наблюдали, что в одной трети случаев заболевание сопровождается разрывом семейных связей, например разводом, разъездом и т.д. Они обнаружили, что некоторые дети с диабетом имеют тенденцию к компульсивному поведению и покорности, тогда как остальные защищаются путем пассивного сопротивления. Авторами не было выделено какого-либо специфического типа личности.

Профили Данбар раскрывают в первую очередь защиты больного, а не конфликты, которые могут быть специфическим образом связаны с генезом заболевания. Последние могут быть установлены с помощью психоанализа.

Данбар описывает 29-летнего мужчину, у которого

развился диабет спустя пять лет после того, как был прерван курс психоанализа (75). Его профиль был аналогичен типичному, по ее мнению, профилю для группы диабетиков в целом. Дэниеле (Daniels — 55) проводил психоанализ 33-летнего бизнесмена и сделал вывод, что его диабет является последствием хронической тревоги, связанной с бессознательным инфантильным страхом быть побежденным и раненным вследствие агрессивных мятежных и сексуальных побуждений. Мейер, Боллмейер и Александер (Meyer, Bollmeyer & Alexander — 150) исследовали двух пациентов, мужчину и женщину, и у обоих пациентов наблюдались необычно сильные тенденции получать и принимать помощь. Эти па циенты «удерживали инфантильную зависимую уста-. новку и чувствовали себя фрустрированными, потому? что их запросы на внимание и любовь не соответствовали 1 реальной ситуации взрослого человека и, следовательно, никогда не могли быть удовлетворены в достаточной степени. На эту фрустрацию пациенты реагировали агрессивно. Диабет развился, когда эти инфантильные желания воспрепятствовали реализации потребностей, которые оказались фрустрированы».

В настоящее время в рамках Чикагского института психоанализа проводится большое количество психоа-;

налитических исследований больных сахарным диабетом. По результатам исследований «у больного сахарным диабетом имеется базовый конфликт, связанный с приобретением пищи, который отражается в чрезмерно агрессивных оральных инкорпорирующих тенденциях. Эти инкорпорирующие импульсы проявляются множеством различных способов. Таким образом, имеет место тенденция к отторжению пищи, а впоследствии — повышенная потребность в ее восполнении. Эта потребность может выражаться в неудержимом желании есть, в желании быть накормленным и в наличии избыточных запросов на рецептивное удовлетворение в межличностных отношениях. Инкорпорирующие импульсы проявляются также в чрезмерной идентификации с матерью, и, следовательно, благодаря им может нарушаться психосексуальное развитие. У мужчин эта чрезмерная идентификация с матерью приводит к интенсификации базовой бисексуальности. У женщин враждебная идентификация с матерью активизирует защиты, направленные против женской сексуальности, особенно

в отношении функций размножения» (Benedek, Mirsky

ИДР-)'Наиболее важным провоцирующим фактором в генезе клинического синдрома диабета является ожирение, которое наличествует примерно в 75% случаев. Однако само по себе ожирение не может рассматриваться в качестве причины диабета, поскольку диабет развивается лишь у 5% тучных индивидов. По имеющимся данным, ожирение приводит к повышенной потребности в инсулине. Если поджелудочная железа нормально функционирует, то возрастающая потребность в инсулине может быть удовлетворена. У тех тучные пациентов, у которых скорость расщепления инсулина высока и превышает возможности регуляторного механизма, развивается инсулиновая недостаточность и в конечном счете диабет. В главе 9 было показано, что переедание обычно является результатом расстройства эмоционального развития личности. Следовательно, у пациентов, у которых сахарный диабет развивается вследствие переедания, психологические факторы имеют этиологическую значимость.

С другой стороны, наличие агрессивных орально-инкорпорирующих тенденций при диабете изначально может быть выражением врожденной физиологической дефицитарности. Диабетик рождается с таким потенциалом, который никогда не сможет удовлетворить его биологические потребности. Избыточные оральные потребности могут являться результатом этой базовой физиологической недостаточности (Mirsky — 159). ДанЭти наблюдения были сделаны в ходе ведущейся в настоящее время в Чикагском институте психоанализа исследовательской работы.

ный феномен аналогичен тем явлениям, которые наблюдаются при повышенной потребности в соли у па-„ циентов с адрено-кортикальной недостаточностью илщ в случае высокого потребления соли крысой, подверг-^ шейся адреналэктомии.

Наступление сахарного диабета, подобно любой хро-| нической болезни, может вызывать глубокие психоло-i ^t гические изменения у самих больных, а также у членов!^? их семей и других социальных групп. У них может быть.;

уязвлено чувство собственного достоинства, могут силь*| но возрасти страхи и ощущение своей неадекватности,,! может усилиться потребность в принятии помощи от окружающих и, таким образом, может стимулироваться;

агрессивность. В соответствии с различными формами защиты от напряжения реакция на возникновение болезни может значительно варьировать и проявляться в виде параноидной, депрессивной и ипохондрической. симптоматики. Реакцией подобных пациентов является. апатия, что может быть проинтерпретировано как адап-, тивное поведение, направленное на сохранение энергии. I

Александер и его сотрудники (150) отмечали, что гли-козурия таких больных возрастает под нагрузкой в виде конфликта между их инфантильными желаниями получать и принимать помощь и потребностью давать и оказывать помощь окружающим. Уход от конфликта в жалость к себе и пассивность был связан с ослаблением гликозурии. Такое наблюдение соответствует недавним исследованиям, проводившимся Бенедек (Benedek), Мирски (Mirsky) и другими сотрудниками Чикагского института психоанализа, где была показана корреляция гликозурии и кетозурии с психическим напряжением, возникающим вследствие усиления зависимых устано

вок пациента, которые в свою очередь связаны с фрустрацией его пассивных потребностей.

Следует упомянуть о том, что клиническое течение

сахарного диабета часто усугубляется эмоциональными напряжениями в различных повседневных жизненных ситуациях. Этот факт особенно важен в этиологии диабетического ацидоза и комы. Такая сложность может быть связана с каким-либо фактором, вызывающим истощение запасов гликогена в печени (Mirsky — 161). С усилением печеночного гликогенолиза увеличивается также количество продуктов жирового катаболизма — кетоновых тел (ацетоацетата и бета-гидроксимасляной кислоты). Выделение кетоновых тел в кровь со скоростью, превышающей их разложение, приводит к кетонемии и кетонурии. Кетоновые тела связывают основания, и это наряду с дегидрацией и другими последствиями кетоза способствует развитию ацидоза, что в итоге приводит к

развитию комы.

Любые факторы, стимулирующие вымывание гликогена из печени, такие, как голодание, желудочно-ки-шечные расстройства, инфекции и т.д., могут провоцировать ацидоз. Распространенной причиной является также ситуация, когда пациент забывает принять инсулин (Mirsky — 161). На основании исследования двенадцати больных, повторно помещенных в клинику с Диагнозом диабетического,ацидоза, Розен и Лидс (Ro-sen и Lidz — 193) сделали вывод, что главную роль в этиологии ацидоза играет не эмоциональное напряжение, а намеренный отказ от режима диабетического питания. Согласно этим авторам пациенты с повторным ацидозом использовали свой диабет «либо для того, чтобы найти себе приют в клинике, либо как средство самоубийства». Хинкл и Вольф (Hinkle и Wolf— 121) в своих 237

исследованиях, однако, показывают, что эмоциональное напряжение может вызывать кетоз, даже если пациент твердо придерживается диабетического режима. Они описали тревожную дезадаптивную девушку, у которой развилась кетонемия под влиянием страха в напряженной жизненной ситуации. Ими было показано также, что при экспериментальном продолжении стресса кетоз прогрессирует до стадии клинического ацидоза. В другом исследовании, охватывавшем 25 испытуемых с сахарным диабетом, Хинкл, Конгер и Вольф (Hinkle, Conger & Wolf— 120) наблюдали 50 примеров клинического кетоза, происходившего под влиянием эмоционального конфликта. Они выяснили, что травматическая беседа может вызвать повышение уровня кетонов в крови и что это происходит гораздо быстрее при тяжелом диабете. Поэтому можно сделать вывод, что силь-, ные эмоциональные конфликты могут непосредствен- ' но влиять на продукцию кетоновых тел. Механизм, пу- i тем которого это достигается, был описан выше.

Некоторые клиницисты считают, что необходимо жесткое ограничение режима питания диабетика во избежание гликозурии; другие защищают возможность свободного питания в течение всего времени, пока у пациента не проявляются кетонурия и другие клинические симптомы. Консервативная группа врачей уделяет мало внимания тому факту, что строгая диета с точки зрения граммов и калорий — это не просто ограничение в пище; она означает фрустрацию и усиливает у диабетика ощущение незащищенности; диабетик заключает из этого, что он отличается от здоровых членов общества. Врач, предписывающий строгую дисциплину, берет на себя роль наказывающего, отвергающего родителя и тем самым усугубляет непослушание пациента и его

возмущение родительской властью. С другой стороны, свободная диета способствует ожирению и может оказаться столь же вредной, как и строгое питание. Разрешающая установка врача может быть проинтерпретирована как отсутствие заинтересованности и вызвать враждебность и чувство вины, что в свою очередь может неблагоприятно повлиять на ход болезни. В то же время образовавшееся ожирение может еще сильнее

усугубить физиологические нарушения.

Врачу следовало бы больше уделять внимания количеству калорий, удерживаемых пациентом, а не количеству съедаемых или выделяемых калорий. Соответствующее использование инсулина дает возможность применять нормальную диету. В то же время врач должен воспринимать больного как нечто большее, нежели просто аппарат для сжигания калорий. Это необходимо, поскольку диабетик должен осознать свои бессознательные потребности и фрустрации и прийти к такому компромиссному варианту, который в наибольшей степени соответствует его хронологическому возрасту и социальному окружению. Тогда он будет действовать и питаться, как нормальный индивидуум, и не будет приносить вред ни себе, ни окружающим. '

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 679 | Нарушение авторских прав