АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Специфика массовой коммуникации и ее функции

Основные параметры, отличающие массовую коммуникацию от групповой – количественные. В то же время, вследствие значительного количественного превосходства (увеличение отдельных коммуникативных актов, каналов, участников и т.п.) создается новая качественная сущность, у коммуникации появляются новые возможности, создается потребность в особых средствах (передача информации на расстояние, скорость, тиражирование и т.п.).

Выделим следующие общие условия функционирования массовой коммуникации (по В.П.Конецкой, с изменениями):

массовая аудитория (она анонимна, пространственно рассредоточена, но делится на группы по интересам и т.п.);

социальная значимость информации;

наличие технических средств, обеспечивающих регулярность, скорость, тиражированность информации, передачу ее на расстояние, хранение и многоканальность (в современную эпоху всеми отмечается преобладание визуального канала).

Массовость как определяющая характеристика массовой коммуникации создает, фактически, новые сущности в коммуникационном процессе. Участниками процесса общения считаются не отдельные индивиды, а мифологизированные собирательные субъекты: народ, партия, правительство, армия, олигархи. Даже отдельные личности предстают как имиджевые мифологемы: президент, лидер партии, медиа-магнат и т.п. Современные исследователи приходят к выводу о том, что функция информирования в массовой коммуникации уступает место функции объединения, а вслед за ней – управления, поддержания социального статуса, подчинения и власти.

Проблема коммуникации и власти, взаимной ответственности за сообщения и их последствия становится определяющей проблемой современного гражданского общества.

Использование деятельностных моделей коммуникации и дискурса (экономика лингвистических обменов П.Бурдье, критический дискурсный анализ Н.Ферклафа и т.п.), диалогического подхода позволяет в бульшей степени учесть разнообразные факторы, определяющие речедействие в политическом, рекламном и другом массовом дискурсе, ‘трение слова о внесловесную среду’ (М.М.Бахтин). При любой степени ‘массовости’ как со стороны источника сообщения, так и со стороны получателя, выясняется, что ответственным как за создание текста, так и за конечную его интерпретацию всегда является конкретный пользователь языка, индивид со всей его включенностью в языковую и социальную среду. Вопрос ‘кто виноват’, ‘кого класть на рельсы’ и т.п. может, таким образом, получить и юридическое решение.

Основные аспекты концепции языка и власти французского социолога П.Бурдье (Pierre Bourdieu), автора теории праксиса, связаны с признанием существования

· разных языков и разного права на речь – отсюда возможность цензуры и квази-цензуры, т.е. узурпации преимущественного права говорить в той или иной среде и ситуации (Я, как президент, со всей ответственностью заявляю), сообщать новости (ведь в газете же написано!), выносить суждения (Кто я такой, чтобы судить, а они там вверху лучше нас знают);

· трех видов капитала: экономического, культурного и символического, и – что самое главное и иногда опасное – возможности их взаимной конвертации; политический лидер или продвигающая продукт на рынок фирма стараются приобрести максимальный символический капитал не ради искусства: корпоративный имидж фирмы или государственный пост позволяют легче пополнять капитал первого типа;

· лингвистического рынка, где символический товар позволяет получить прибыль, отсюда – различные стратегии поведения на этом рынке, связанные с различным статусом в разделении символической власти, различным правом на речь (агрессия; снисхождение; пока редко наблюдаемое взаимопонимание и взаимодействие; и совсем уж фантастическое – возвышение адресата отправителем сообщения).

Приемы осуществления целей разноообразны:

коммуникативная агрессия: прямая (инвективы, обвинения, хамство, символика партии вместо национальной или государственной и т.п.) и косвенная (кодовая): агрессивное навязывание лексики, фразеологии, символики, а вместе с этим – мировоззренческого блока (развитой социализм, антитеррористическая операция и др. эвфемизмы на службе власти, воспроизводящиеся интертекстуальным механизмом);

регулировка права на сообщение: лишение слова как агрессия (право принадлежит ведущему собрание или лидеру) вплоть до прямой или косвенной цензуры (запрет определенных средств массовой информации или создание фильтров); ‘внутренняя цензура’, воспитывающаяся годами прямых запретов, также воспроизводящаяся интертекстуальным механизмом;

постоянное воспроизводство отношений властной иерархии, поддерживающее эти отношения: снисходительный дискурс ‘начальника’ по отношению к подчиненным (родненькие вы мои – в устах генерала по отношению к раненым солдатам), или пример П.Бурдье: мэр французского города По, обращавшийся к избирателям на местном, обычно считающемся ‘непрестижным’, диалекте и т.п.;

мимикрия функций и участников коммуникации: часто использование средств коммуникации по прямому назначению, с явными намерениями может навредить результату, в этом случае коммуникант ‘притворяется’.

Так, воронежские цыганки уже не спрашивают: Маладой, спрасить можна? (чистая фатика, испрашивание разрешения на начало общения), вводный вопрос теперь звучит так: Как проехать на автовокзал? – это особенно умиляет в устах цыганок, промышляющих в этом городе всю свою жизнь. Агрессивное начало коммуникации уже не предполагает испрашивания разрешения, агрессивная фатика здесь притворяется жалобным вопросом или просьбой.

В предвыборном политическом дискурсе директив Отдай мне власть, фактически, притворяется ассертивом (описание всем известного положения дел в негативном плане) или комиссивом (предвыборные обещания в виде программы, которую почти никогда нельзя выполнить). Информативная функция в данном случае также, в реальности, минимальна. Предвыборная коммуникация фактически преследует цели объединения социальных групп, признающих тот или иной авторитет у власти. Единственной целью политического дискурса, таким образом, является достижение власти (символический капитал), а основной целью рекламного дискурса – получение прибыли (экономический капитал).

В современной России наблюдается и печальная тенденция получения культурного капитала путем конвертации капитала денежного или властного. Система платного образования порой является примеры извращенной коммуникации: Я вам заплатил, давайте диплом. Основная функция педагогического дискурса отходит на второй план, когда деньги или авторитет власти напрямую обмениваются на дипломы и ученые степени. Концепция Бурдье, таким образом, косвенно объясняет фрейдовскую связку стремления к знаниям и стремления к власти.

Кроме того, важнейшей проблемой в исследовании массовой коммуникации является проблема соотношения реальности и сообщения. Во многом эта проблема напоминает споры о природном или социальном происхождении коммуникации, природной или социальной природе знака. Как и в случае народной этимологии, наивное сознание участников массового коммуникативного процесса воспринимает сообщение как прямое отражение реальности. Интерпретационный компонент сообщения воспринимается только в бинарных понятиях ‘правды’ или ‘лжи’.

Масла в огонь подливает современный визуальный этап в развитии массовой коммуникации. Раньше (в период ‘галактики Гутенберга’ – выражение М.Мак-Люэна) на наивное сознание действовала, в основном, магия печатного слова. Ведь в газете же написано! Зря не будут писать! – так интерпретирует большинство адресатов массовой коммуникации газетные сообщения, в особенности, в эпоху тоталитарного дискурса. Теперь наивное сознание приводит следующие соображение для доказательства авторитетности источника и достоверности сообщения: Я сам(а) по телевизору видела! Наивный адресант не задумывается о многоступенчатости создания сообщения в массовой коммуникации, о многоярусности фильтров, которое оно проходит (от самоцензуры, через агентства и редакторов, до собственно цензуры). В связи с этим, сейчас следует скорее говорить о создании вторичной реальности в нарративе массовой коммуникации, нежели о каком-либо отражении реальности первичной.

Нарратив (от лат. narro ‘рассказывать, сообщать’) – понятие, заимствованное из литературоведения, оно обозначает последовательность изложения и структуру сообщения (сюжет, завязка, развитие конфликта, развязка, герои). Исследования нарратива современных новостей во многом опираются на работы нашего соотечественника В.Я.Проппа о структуре волшебной сказки. Как и в сказке, в новостях (многосерийная сказка) существуют волшебники и злодеи, герои и дурачки. Исходные прототипы (реальные политические субъекты) называются ньюсмейкерами, то есть, создателями новостных ситуаций. Если в тот или иной день не происходит ничего из ряда вон выходящего, нет новостных ситуаций, работники газет, радио и телевидения их придумывают.

Субъективная составляющая нарратива, то есть, интерпретация событий газетчиками или телевизионщиками, знаковые средства выражения отношения к сообщению составляют стратегию манипулирования сознанием получателя сообщения, называемую нарративным позиционированием. Позиция в системе ценностей получателя, которую получает товар или политик, зависит от того, как ему их преподносят. Так, в теленовостях можно показать, как споткнулся президент страны, а можно и не показывать этой детали, можно показать трясущиеся руки членов ГКЧП, а можно и вставить какой-нибудь символ единства СССР и т.п. Средства воздействия, даже при сохранении фонограммы без вырезок, находятся в полном распоряжении оператора и редактора.

Социальная значимость массовой коммуникации заключается в соответствии определенным социальным запросам и ожиданиям (мотивированность, ожидание оценки, формирование общественного мнения), воздействие (обучение, убеждение, внушение и т.п.). В каком-то смысле, лучше воспринимается то сообщение, которого ждут (пример: предвыборная коммуникация В.В.Путина содержала нередко взаимно противоречивые сообщения для различных целевых групп).

Взаимоотношение источника и получателя в массовой коммуникации также приобретает качественно новый характер. В качестве отправителя сообщения выступает, как уже было сказано, общественный институт либо мифологизированный индивид. Получателем являются целевые группы (target groups), объединяемые по некоторым социально значимым признакам. Задача массовой коммуникации – поддержание связи внутри групп и между ними в обществе. Фактически, такие группы могут создаваться в результате воздействия массовых сообщений (электорат новой партии, потребители нового товара, клиенты новой фирмы).

Не следует считать, что целевые группы и общество в целом являются пассивными ‘кроликами’ в массовом коммуникационном процессе. Их воздействие на процесс проявляется, во-первых, в учете ‘фактора адресата’ составителями сообщения, а во-вторых, в реальном отзвуке сообщения, последствиях в виде определенных общественных действий, а с учетом развития современных средств связи – и в возможности интерактивности (обратная связь).

культурный контекст

социальная реальность

В приведенной модели массовой коммуникации направление стрелок может быть изменено и на обратное. Обратная связь в массовых процессах осуществляется как явными средствами (выступления рядовых членов организации на митингах и собраниях, письма в редакции, интерактивный теле- или радиоэфир), так и неявно (исследование общественного мнения через опросы – opinion polls, анализ слухов и анекдотов, прослушивание разговоров и просмотр частной электронной переписки).

Технические средства в массовой коммуникации включают средства массовой информации (СМИ: пресса, радио, телевидение, интернет), средства массового воздействия (СМВ: театр, кино, цирк, зрелища, литература) и собственно технические средства (почта, телефон, телефакс, модем). Массовой коммуникации, особенно в современную эпоху, свойственна многоканальность:используются визуальный, аудитивный, аудитивно-визуальный канал, устная или письменная форма коммуникации и т.п. Появилась техническая возможность двунаправленной коммуникации, как открытой (интерактивность), так и скрытой (реакция слушателя или зрителя, поведение), взаимного приспособление отправителя и получателей. Поскольку и выбор каналов, и приспособление осуществляются под влиянием общества и групп получателей, иногда говорят: СМИ – это мы сами.

Особенность массовой коммуникации, как указывает У.Эко, в том, что есть общего в разных способах коммуникации (газета, кино, телевидение или комикс). Как и М.Мак-Люэн (The medium is the message), итальянский исследователь отмечает, что индустриализация средств коммуникации изменяет не только условия приема и отправки, но и сам смысл сообщения, то есть, тот блок значений, который задумал передать автор, независимо от способов распространения. Массовая коммуникация, согласно У.Эко, появляется в то время, когда имеется

· общество индустриального типа, внешне сбалансированное, но на деле насыщенное различиями и контрастами;

• каналы коммуникации, обеспечивающее ее получение не определенными группами, но неопределенным кругом адресатов, занимающих разное общественное положение;
• группы производителей, вырабатывающих и выпускающих сообщения промышленным способом.

Фактически, массовая коммуникация – это условный термин: ‘все’ не общаются, на деле происходит общение между социальными группами, укрепляющее или расшатывающее существующую общественную структуру. Видимо, именно эта функция (объединения, социоцентрическая) и должна признаваться главной в массовой коммуникации. В то же время, по традиции, иерархию функции массовой коммуникации начинают с информационной. Так, Г.Лассвелл выделяет информационную (обозрение окружающего мира), регулирующую (воздействие на общество и познание его через обратную связь) и культурологическую функции (сохранение и передача культурного наследия от поколения к поколению). Ряд исследователей добавляют развлекательную функцию. В.П.Конецкая выделяет три группы теорий, ориентированных на преобладание той или иной ведущей функции массовой коммуникации: функция политического контроля; функция опосредованного духовного контроля; культурологическая функция.

Глобализация массовой коммуникации, предсказанная М.Мак-Люэном, в конце XX века выразилась в развитии всемирной компьютерной сети Интернет. Наличие возможности почти мгновенной связи с одновременным использованием визуального и аудиального канала, текстового и невербального сообщения качественно изменило общение. Появилось понятие виртуальной коммуникации. В каком-то смысле, сама сеть не является средством массовой информации, ее можно использовать и для межличностной, и для групповой коммуникации. В то же время, те возможности, которые она открывает именно для массовой коммуникации, свидетельствуют о начале новой эпохи в развитии коммуникативных систем.

Можно сказать, что коммуникация в природе и обществе прошла следующие стадии: тактильно-кинесическая у высших приматов, устно-вербальная у первобытных народов, письменно-вербальная на заре цивилизации, печатно-вербальная после изобретения книги и многоканальная, начинающаяся в современный момент.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 556 | Нарушение авторских прав