АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. На следующий день Джереми отвез Сару в Суффолк

На следующий день Джереми отвез Сару в Суффолк. Он провел у отца несколько часов и вернулся в Лондон. Состояние его было подавленным, и Сара подозревала, что после ее ухода гости предались буйному веселью. Джереми, похоже, еще не оправился от ужасного похмелья.

Сара закончила картину в середине следующей недели. Она пригласила полковника, он тяжелой поступью вошел в комнату и встал перед полотном. Видно было, что он приятно удивлен.

– Очень хорошо! – решительным тоном произнес он. – Действительно, очень хорошо!

Сара обрадовалась. Она писала прозрачными красками, мягкими размытыми мазками, придававшими романтический колорит пейзажу Суффолка, а самой картине – сходство с акварелями, которые так любил полковник.

Когда пейзаж вставят в раму и повесят среди других картин, он не будет выпадать из ансамбля.

Сара с неподдельным сожалением прощалась с полковником. Они прекрасно ладили с тех пор, как она свыклась с его резковатой манерой разговора и разглядела в нем застенчивого, милого человека.

– Полагаю, вы будете видеться с Джереми, – пробурчал полковник, лукаво глядя на Сару. – Рад, что вы подружились.

Сара надеялась, что у Форселла-старшего нет намерений сосватать их с Джереми. Она относилась к нему несерьезно. Он был приятным малым, и только, но полковнику об этом Сара не сказала.

Заказов на пейзажи у Сары больше не было, но ей позвонил приятель Грэга из издательства и предложил сделать шесть небольших иллюстраций на вклейках для одной книги. Сара никогда не отказывалась от работы, если она была ей по силам, поэтому приняла предложение, и ей прислали рукопись. Надо было нарисовать кое-каких птиц, которых в собственном саду Сара увидеть не могла, и через несколько дней она отправилась в Лондонский зоопарк, чтобы сделать зарисовки в птичьем вольере.

Весеннее солнце припекало вовсю – Сара выбрала место, куда не залетал ветер. Она растянулась на траве и ела апельсин, отдыхая от работы и наблюдая за фламинго на озере – птица стояла в темных камышовых зарослях.

Невообразимо стройные ноги вышагивали с царственной грацией, их бледно-розовая опушка слегка покачивалась в такт движениям.

Сара услышала голоса, доносившиеся с дорожки, узнала один из них, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она не могла удержаться – пыталась отвести глаза от дорожки, но это было выше ее сил.

С Ником были мальчики в коротких брючках и голубых рубашках. Детская троица со смехом неслась впереди. За ними шла женщина – мягкие темные волосы красиво обрамляли приятное, приветливое лицо. Она держала Ника под руку и что-то говорила; Сара узнала ее. Это была Джудит, сестра Ника. Судя по тону, она читала брату нотацию, хотя ни одного слова Джудит Сара не поняла.

Ник слушал с раздраженным видом, насупив брови. Глаза его, бесцельно скользившие по сторонам, остекленели при виде Сары. Выражение лица мгновенно изменилось, и Ник словно прирос к земле, устремив на Сару неподвижный взгляд. Губы у Джудит замерли на полуслове. Она недоумевающе уставилась на Ника, потом повернула голову в том направлении, куда смотрел брат, и Сара торопливо отвела глаза, пытаясь сосредоточиться на своих руках, нервно дергавших траву. Она чувствовала, что лицо у нее горит. Она слышала приближающиеся шаги Ника и шуршание ног Джудит, уходившей по дорожке. Сестра Ника окликнула мальчиков, недовольная тем, что они далеко убежали.

В поле зрения Сары оказались черные туфли Ника, но она не поднимала глаз. Он молча стоял над ней, но Сара чувствовала на себе его пристальный взгляд.

Молчание томительно затянулось. От нервного напряжения Сара потеряла дар речи, в горле у нее пересохло. В последнюю их встречу Ник был так необузданно груб, что Сара боялась посмотреть на него. У нее было странное чувство, будто Ник не знает, что сказать, но не уходит, а просто стоит и смотрит на нее.

Он вдруг сел на траву рядом с Сарой, и она, Приподняв веки, украдкой взглянула на него.

Сорвав травинку, он крутил ее между пальцами.

– Гуляю с сестрой и ее сорванцами. А вы как здесь оказались?

– Работаю. – Единственное вымолвленное слово далось ей с трудом. Голос прозвучал сухо и бесцветно.

Ник потянулся к альбому и начал его перелистывать.

– Очень хорошо, – сказал он, и Сара отобрала у него рисунки, громко захлопнула альбом. Ей не хотелось, чтобы Ник, сидя рядом, отпускал банальные замечания.

– Я отправлю сестру с мальчишками на такси, а потом мы можем пообедать вместе.

Сара покачала головой, яркие пряди волос подхватил ветерок. Ник глубоко вздохнул.

– Я должен уговаривать?

Подняв впервые за эту встречу глаза на Ника, Сара встретилась с его беспокойным взглядом.

– Я должен поговорить с вами, – отрывисто сказал он.

– Нам не о чем говорить.

– Мне – есть о чем, – процедил он сквозь зубы.

– О чем?

– О неразберихе, в которую вы превратили свою жизнь, – произнес он, и в его резком тоне смешались гнев, горечь, нотки мольбы.

Сара отвела взгляд от Ника и отвернулась. Ник склонился к ней, он захлебывался словами:

– Кто был в твоем доме той ночью? Какой-нибудь художник? Другой, о котором не знает Холлидей? Одна спать не можешь?

Сара стиснула зубы.

– Не соображаешь, что с собой делаешь? Кто-то должен раскрыть тебе глаза. Погубишь себя, если не остановишься вовремя! – Голос был тихим и суровым, с оттенком презрения. – Сколько их у тебя перебывало? Помнишь? – Рука Ника вцепилась ей в запястье и сжала так, что Сара вскрикнула от боли. – Их лица и имена припомнить можешь?

Гнев и боль толкнули Сару на отчаянную выходку. Она наотмашь ударила Ника по лицу – у нее даже ладонь заныла. Он с хриплым возгласом отпрянул – глаза сверлили ее с такой злобой, что Саре на миг показалось, будто Ник вот-вот нанесет ответный удар.

Повисшее между ними молчание нарушил звук бегущих ног. К ним подскочил один из его племянников, и Ник поднялся с земли. Сара сидела вся красная, с дрожью глядя, как Ник уходит с ребенком, взявшим его за руку. Взгляд ее двинулся дальше, и она увидела сестру Ника – в крайнем изумлении та стояла в дальнем конце дорожки.

Видела пощечину, решила Сара. Видела почти бесконтрольную реакцию Ника, движение его руки, занесенной было для удара. Что она подумала?

Сара торопливо собрала вещи и поспешила к выходу из зоопарка, боясь, как бы Ник не вернулся. Она взяла такси. Дома было пусто. Люси несколько дней назад перебралась в новую квартиру, а Грэг все еще не вернулся из Франции. Сара была рада, что у нее есть возможность побыть в одиночестве. Она долго плакала, уткнувшись в подушку. Презрение Ника больно ранило и разозлило Сару. Вот ханжа, думала она. Сколько раз пытался затащить меня в постель, а теперь, как моралист, разглагольствует о том, чем я, как ему чудится, занимаюсь с другими. Да кто он такой! Сара приложила руки к глазам. Почему она не попыталась еще раз убедить его в том, что никаких других у нее нет и не было, что он глубоко ошибается! Когда Сара решила, что Родону лучше считать ее любовницей Грэга, мнение Ника было ей безразлично. Она тогда еще не сознавала, что любит его. Сейчас Саре больше всего на свете хотелось, чтобы Ник выслушал ее и поверил. Его жестокое, пренебрежительное отношение было для нее невыносимо.

Наплакавшись, она встала и за чашкой черного кофе решилась сделать последнюю попытку и заставить Ника поверить в ее искренность.

Он ведь как-то приглашал ее осмотреть здание банка. Это нейтральная территория, там им не грозит вспышка влечения, без которой не обходилась ни одна их встреча. Может, там, в родных стенах, Ник спокойно ее выслушает и поверит. Сара знала, как может расценить Ник ее желание объясниться, но не хотела, чтобы он и дальше относился к ней с презрением.

Когда Сара въехала на машине в Лондон, мягкое послеполуденное солнце играло на никелированных частях автомобилей, на окнах учреждений вдоль оживленных городских улиц. Она не позвонила Нику, чтобы договориться о встрече. Сара положилась на случай: вдруг Родон окажется на месте и примет ее? Это было как русская рулетка, только играла она со своей жизнью. Если Ника в банке не окажется, значит, Саре не стоило и рассказывать ему всю правду.

Сара обратила внимание на более густую по синеве, чем ясное небо, тень от башни Почтового ведомства, зажатую между деловыми зданиями, которые походили на клетки для кроликов, и поразилась, как быстро силуэт, напоминавший минарет мечети, вписался в лондонскую панораму.

Влившись в бесчисленный поток машин, еле-еле продвигавшихся по дороге, Сара вздыхала: сколько времени потеряно! Пробки в такое время – обычное явление, но сегодня у Сары не хватало терпения сидеть в этой западне. Машины тащились с черепашьей скоростью, и Сара нервно барабанила пальцами по рулю. Наконец она добралась до площади Лазрет и припарковалась у сквера, который был украшением этого уголка Лондона. Она вышла из машины и, вспомнив вдруг ностальгические слова Роба о площади, грустно вздохнула.

Эту уютную площадь обрамляли построенные в девятнадцатом веке высокие здания с балконами и строгими фронтонами, она была отмечена печатью неповторимой изысканности, которая присуща той эпохе. Парк, разбитый в центре площади, придавал ей колдовское очарование, которым Лазрет выделялся среди других приятных уголков Лондона. Природа здесь врывалась в деловой мир и жила временами года. Весной деревья покрывались почками, из них к свету неспешно тянулись блестящие клейкие листочки, похожие на крохотные ладошки. Летом на ветвях колыхалось море листьев. Парковые тропинки исчертили перекрестные сине-черные тени, которые вздрагивали от малейшего ветерка. Под деревьями на скамейках устраивались в обеденный перерыв служащие. Ели бутерброды, бросали крошки серым лондонским воробьям – те чирикали, подпрыгивали и отгоняли голубей, отнимавших у них хлеб.

Сара перешла дорогу и поднялась по пологим ступеням, белым, как камни на отмели. Она ступила в портик, который поддерживали гладко оштукатуренные колонны, и в тот же миг мужчина в темно-коричневой ливрее с начищенными серебряными пуговицами бросился к двери, чтобы распахнуть ее перед Сарой.

– Добрый день, мисс! – вежливо произнес он. – К вашим услугам!

– Я хотела бы увидеть мистера Родона, – ответила Сара, надеясь ни лицом, ни голосом не выдать своей нервозности.

Привратник внимательно оглядел ее.

– Вам назначена встреча, мисс?

Сара отрицательно покачала головой, и выражение на лице привратника изменилось.

– Простите, мисс, но мистер Родон никого не принимает без предварительной договоренности.

Сара едва не улыбнулась: это судьба, и она перед ней бессильна. Сара молча повернулась спиной к входу, и привратник, нахмурившись, недоуменно смотрел ей вслед. Седые волосы над розовым лбом смешно топорщились.

Сара услышала, как зазвонил телефон, и привратник скрылся в вестибюле. Она перешла дорогу и, открывая машину, бросила прощальный взгляд на здание банка. По ступеням сбегал привратник и делал Саре знаки, но она села в машину и вставила ключ в зажигание.

– Мисс! – тяжело выдохнул привратник, наклонившись к дверце.

Сара опустила стекло и безучастно на него посмотрела.

– Мисс, – задыхаясь, вымолвил он. – Мистер Родон примет вас!

Сара чувствовала вымученность улыбки, с которой она отрицательно покачала головой.

– Я передумала, – сказала она. – Передайте, что теперь это уже не важно.

Сара завела мотор, привратник сделал шаг назад, не спуская с нее глаз и почесывая в затылке в недоумении от женских причуд.

Выезд перекрыл большой оранжевый автобус, и Сара, вынужденная ждать, нервно постукивала пальцами по рулю. Внезапно около машины возник Родон. Привратник, бросив на него быстрый взгляд, почтительно отвернулся, чтобы не мешать. Решительно вздернув подбородок, Сара уставилась на оранжевый автобус.

Ник смотрел на Сару, положив руку на крышу машины, потом рванул на себя дверцу. Сара изумленно повернулась к нему, готовясь закричать, но Ник цепкими пальцами схватил ее за запястье и выдернул из машины.

– Да отпустите же, будьте вы прокляты! – пробормотала она, с ненавистью глядя на него.

Второй рукой Ник захлопнул дверцу.

– Держите, Робертc! – сказал он, бросая ключи от машины привратнику. – Закройте и не отдавайте, пока я не распоряжусь.

– Это мои ключи! – сердито возразила Сара.

Ник с непреклонным видом потащил ее через дорогу так, как полицейские волокут сопротивляющегося преступника.

– Не смейте! – огрызалась Сара, пытаясь вырваться из мертвой хватки.

Он втащил ее по ступеням в мраморный вестибюль. На стене размеренно тикали часы, подчеркивая царившую вокруг сосредоточенную тишину. Под часами, за широким столом с несколькими телефонными аппаратами, сидела женщина в строгом сером платье. Она подняла голову и наблюдала, как Ник ведет упирающуюся Сару к лифту.

Дверцы лифта распахнулись, и Ник повернул к Саре невозмутимое лицо.

– Вы понимаете, что делаете? У меня ведь нет предварительной договоренности, запомните вы это, Бог Всемогущий!

Глаза у Ника загорелись.

– Пока не войдем ко мне, ведите себя тихо, маленькая злючка. От вас с ума можно сойти!

Кабинет Ника находился на верхнем этаже, коридор был устлан мягкими коврами. Ник тащил ее под удивленными взглядами служащих. Сара чувствовала, что ее поедают глазами.

Ник втолкнул ее в комнату и захлопнул дверь. Прислонившись к двери и тяжело дыша, он скрестил руки на груди.

– Наверняка побил рекорд в беге на милю, догоняя вас, – выдохнул он. – Совершенно выбился из сил!

– Не стоило беспокоиться, – проворчала Сара, отвернувшись от Ника.

Он усмехнулся:

– Впервые вы по доброй воле делаете шаг навстречу, при этом советуете не беспокоиться.

Сара вспыхнула. Она не могла посмотреть ему в глаза.

– Зачем вы пришли? – спросил он после непродолжительной паузы. Голос его звучал ровно.

– Не имеет значения.

– Ради Бога! – оборвал он Сару. – Просто так вы бы не пришли. Это из-за того, что я сказал в зоопарке? Что-то все-таки дошло до вас?

Сара повернулась к нему с искаженным от гнева лицом.

– Дошло, мистер Николc Родон! Да как вы смеете говорить со мной в таком тоне? Как смеете судить меня?

– Уже забыли, что у меня был случай убедиться в вашей благосклонности? – отрезал он, впиваясь в Сару глазами.

– Взаимной, заметьте!

Он поджал губы.

– Не стану отрицать. Я никогда не скрывал, что хочу вас, только не в моих правилах ложиться в постель с кем попало.

– Не в моих тоже! – от боли и возмущения голос ее дрожал.

Ник улыбнулся.

– К чему лгать? Скажите, Форселл не переспал с вами? Я видел, как он таял рядом с вами. Не говоря уже о том, кто был у вас дома в ту ночь.

– Люси! – запальчиво ответила Сара. Он застыл на месте.

– Что?!

– Люси, моя подруга. Она жила у меня, пока ремонтировали ее квартиру.

На секунду Саре показалось, что Ник не поверил ей, но он, пожав плечами, скривил рот.

– Полагаю, Холлидей оставил ее в роли сторожевой собаки. Он слишком хорошо знает вас, чтобы оставить одну в пустом доме. Я это понял в тот вечер, когда вы были у меня.

Лицо Сары застыло, глаза сверкали от ярости.

– Я больше не намерена выслушивать ваши оскорбления, мистер Родон! Потрудитесь раз и навсегда запомнить, что Грэг мне не любовник, а сводный брат!

Темные брови сардонически поползли вверх.

– Старая сказочка? Только она не пройдет! Вы уже признались в том, что он – любовник, и бегство из моего дома подтвердило его права.

– Я сказала то, во что вы могли поверить, и сказала, чтобы остановить ваши домогательства, – презрительно бросила Сара. – Вынуждена была вырываться любым способом. Иначе вы не оставили бы меня в покое. – Ее кошачьи зеленые глаза мерцали перед Ником. – Теперь оставите? Вы это ясно дали понять.

Ник не двигался и не спускал с нее глаз.

– В ту ночь, когда вы пришли ко мне, Холлидей позвонил с угрозой, что бросит вас, если вы сию минуту не вернетесь домой.

– Нет! – веско произнесла Сара. – Умер наш друг. К смерти этой мы были готовы. Роб тяжело болел несколько лет, но умер внезапно, Грэга это потрясло. Но позвал он меня не из-за собственного эгоизма, он хотел, чтобы я поддержала жену Роба. Грэг всей душой любит Люси, но у него разрывается сердце, когда она несчастна. Он слишком близко принимает все, что связано с Люси, и не может видеть ее горя.

– Он не любит вас? – Голос Ника, казалось, дрогнул и прозвучал надтреснуто.

Сара с гневным презрением посмотрела на него.

– Нет, Грэг не любит меня в том смысле, какой вы имеете в виду. Мы с ним очень близки, но любовных чувств между нами нет. Грэг для меня как отец и брат, а я для него – как дочь и сестра.

Ник сделал шаг к Саре, лицо его потемнело.

– Вы не сводили с него глаз в тот вечер, когда мы впервые встретились.

– Он страшно расстроился из-за Люси и начал пить. Естественно, я следила за ним. Я несу ответственность за него, а Грэг – за меня.

– А кто постоянно виснет на нем? – пробормотал Ник.

От прилива ярости, казалось, лопнет голова. Сара гневно смотрела на Родона.

– Что попусту слова тратить! Вам по душе собственная версия, не так ли? Никогда больше не приближайтесь ко мне! До конца дней своих не хочу вас видеть! Я не намерена носить ярлык потаскушки, который вам так хочется наклеить на меня, мистер Родон! В будущем держите свои грязные мыслишки при себе!

Сара решительно двинулась к двери, и Ник, поймав ее за руку, склонился к ней.

– Подождите, Сара! – торопливо сказал он.

Сбросив его руку, она повернула к нему гневное лицо.

– Не прикасайтесь ко мне!

За дверью стояла секретарша Ника с толстой серой папкой в руках. Когда Сара, резко распахнув дверь, вышла из кабинета, женщина уступила ей дорогу. Сара шла по коридору, и все снова оторвались от работы, провожая ее взглядом. Отодвинув в сторону секретаршу, Ник с решительным видом нагонял Сару.

Сара подбежала к лифту в тот миг, когда кабина только что поднялась. Дверцы раскрылись, из лифта вышла женщина. Сара в спешке едва взглянула на нее, но ощутила на себе любопытный пристальный взгляд. Ник совсем уже догнал Сару, но она заскочила в кабину. Створки дверей начали закрываться, и женщина, только что вышедшая из лифта, резко произнесла:

– Ник?!

Гибкое тело Родона в этот миг едва не нырнуло в лифт. Ник замешкался на какую-то секунду, но этого было достаточно, чтобы двери сомкнулись. Сара, прерывисто дыша, стояла в лифте, ее била нервная дрожь.

Спустившись в мраморный вестибюль, она попросила у привратника ключи. Тот неопределенно улыбнулся Саре, его розовый лоб поблескивал.

– Мистер Родон сам отдаст их вам, мисс. Привратник посмотрел поверх ее плеча, и Сара оглянулась и заметила мелькание огоньков на табло лифта. Ник спускается, подумала она. Сара бросилась к двери и выбежала на улицу. Мимо проезжало такси. Сара остановила его и рванула дверцу машины. Шофер вопросительно посмотрел на нее. Она назвала адрес, и таксист кивнул в ответ. Машина отъехала в тот момент, когда Ник сбежал со ступеней и застыл на тротуаре, глядя ей вслед.

Нетрудно было догадаться, что будет дальше. У Ника осталась ее машина, и Сара твердо знала, что он поедет следом к ее дому. Подавшись вперед, Сара дала шоферу другой адрес. Он высадил ее около дома Люси, и Сара просидела на ступеньках лестницы до тех пор, пока та не пришла.

– Ты что здесь делаешь? – побледнев, спросила Люси.

– Тебя поджидаю, – сухо отозвалась Сара, поднявшись на ноги.

Люси вставила ключ в замок, не сводя глаз с Сары.

– Выглядишь ужасно! Что случилось, Сара? Знаю, что-то произошло. У тебя такое же лицо, как в ту ночь, когда ты упала без сознания.

– Прежде, чем ты позвонишь Грэгу, сообщаю – я не беременна. Повторяю, не беременна! – отозвалась Сара, мрачно улыбаясь.

Люси порозовела.

– Я ничего такого не сказала. Я не повторяю одну ошибку дважды.

– Значит, ты у нас исключение, – горько пробормотала Сара. – Одному Богу известно, как мне хотелось бы сказать о себе такое.

Люси пошла в маленькую кухню.

– Есть хочешь? Приготовить что-нибудь? Со свойственным ей изяществом Сара присела на высокий кухонный стул. Рыжие пряди блеснули при свете лампы.

Сара оглянулась на Люси и встретила ее внимательный взгляд.

– Какие вы с Грэгом скрытные! – посетовала Люси.

– Я бы тост съела, – сообщила Сара, зная, что отвлечет этим Люси от дальнейших рассуждений – у той была страсть кормить людей и заботиться о них.

Делая тосты, Люси заметила:

– Ты мало ешь, Грэг тоже. Оба такие тощие.

– Грэг нуждается в присмотре, – согласилась Сара. – Я заставляю его нормально есть, но за работой он забывает обо всем.

Люси, улыбнувшись, отвернулась. Блестящая волна темных волос упала ей на лицо.

– Можно я переночую у тебя? – спросила Сара, взяв ломтик хлеба и через силу надкусила. Желудок не принимал пищу. Напряжение от разговора с Ником не отпустило, и меньше всего Саре хотелось есть, но она заставила себя жевать тост.

– Конечно, – произнесла Люси, с любопытством разглядывая Сару. Она умирала от желания расспросить Сару, но понимала, что не дождется ответа. Люси знала, что Грэг и Сара держат в тайне личную жизнь, и научилась с уважением относиться к их скрытности.

Люси забрала тарелку с тостами.

– Ты же не хочешь есть. Не знаю, что с тобой, но давиться через силу не стоит.

Сара криво усмехнулась.

– Как ты догадалась?

Люси печально улыбнулась.

– Посмотри на себя в зеркало!

Сара, последовав чуть позже совету Люси, пришла в ужас от собственного лица: бледное, неподвижное, под глазами тени. Природная подвижность исчезла, вместо лица была маска, которую Сара не узнавала. Ник Родон, как стихийное бедствие, крушил все на своем пути.

В ту ночь Саре не спалось, но она старалась лежать тихо, чтобы не потревожить Люси – у той только-только начал налаживаться сон.

Вернувшись домой на следующее утро, Сара увидела свою машину. Ключи лежали на коврике под дверью. Рядом записка, в которой Ник просил позвонить в банк. «Нужно поговорить», – гласила записка. Порвав листок, Сара решительно принялась за работу.

Во второй половине дня зазвонил телефон. Сара подняла трубку и услышала голос Ника:

– Сара, надо поговорить!

Она не стала отвечать. Едва она отошла от аппарата, как раздался еще один звонок, и Сара, сняв трубку, положила ее на телефонный столик.

Часом позже она услышала рев машины. Потом шаги на дорожке, настойчивую трель дверного звонка. Ник обошел дом, как и в первый раз, чтобы зайти через сад, но Сара крепко заперла и ту дверь. Она потихоньку забралась на второй этаж к Грэгу, пытаясь не обращать внимания на упорные звонки и стук в дверь. Ночью Ник позвонил по телефону. Не могла же Сара все время держать трубку снятой.

– Перестаньте звонить! – резко сказала она. – Либо мне придется переехать отсюда. Я не хочу говорить с вами. И не хочу больше видеть вас!

Ник, должно быть, оглох от грохота, с которым она бросила трубку. Сара добилась своего. Родон не звонил и не приезжал.

Сара обрадовалась, почувствовала облегчение, и единственная причина, по которой глаза у нее все время были на мокром месте, это ненависть к Нику, говорила она себе. Глядя в зеркало, она вспоминала, что надо ненавидеть Родона – ведь это по его милости под глазами у нее круги, а у губ – жесткие складки.

Она не хотела видеть Ника, даже мельком. Они разные, как вода и огонь, между ними неприступная стена – социальное происхождение, воспитание, – и разрушить ее невозможно. Разногласия возникали между ними по любому поводу, они спорили, ссорились, вечно не соглашались друг с другом. Единственной точкой соприкосновения было влечение плоти, от которого они каждую встречу теряли голову, но для серьезных отношений этого было недостаточно.

Сара заставляла себя работать больше обычного – это помогало забыть о Нике. В свободное время она ходила к Люси, стараясь завести разговор о Грэге и укрепить его позиции. Она надеялась, что хоть один из них двоих склеит что-то из обломков личной жизни.

Грэг вернулся из Франции очень загоревшим и похудевшим. При первой встрече с Люси он умышленно не смотрел ей в глаза. Люси залилась густой краской. Сначала она тоже не могла взглянуть на Грэга, но скованность постепенно исчезла, и Люси отвлеклась, занявшись приготовлением грандиозного ужина.

Люси радовалась своим кулинарным успехам и смеялась над Грэгом, который ныл, что не может с места сдвинуться – так он объелся. Люси даже позволила Грэгу помочь ей с мытьем посуды. Сара потихоньку ушла и оставила их вдвоем. Грэгу придется нелегко. Он будет долго ждать, но, чувствовала Сара, мечта его все-таки сбудется.

Как-то раз Грэг уговорил их втроем пойти в театр, на балет. Билеты предложил кто-то из заказчиков, и он с удовольствием взял их, потому что в летний сезон попасть на балет было трудно.

Сара надела новое выходное платье – узкое, белое, оно придавало прозрачную бледность ее коже и необыкновенно оттеняло волосы. Люси, когда Грэг усаживал ее в кресло, покраснела и приветливо ему улыбнулась. Он со смехом поднимал с пола программку Люси – она роняла ее три раза. Сара отсутствующим взглядом скользнула по лицам в зале.

В ложе на противоположной стороне она увидела Ника и поспешно отвела взгляд. Родон, опустив голову, изучал программку, а сидевшая рядом красивая женщина что-то сосредоточенно говорила ему. Ник всегда нравился женщинам, и эта тоже с явным восхищением смотрела на его мужественный профиль.

Сара еще раз глянула в ложу, когда начали гаснуть огни. Она увидела черный силуэт Ника, и сердце заныло от острой боли.

Спутница его была восхитительна: вечерний туалет сверкал, белоснежные плечи казались просто ослепительными от искр бриллиантового колье. В антракте Сара осмелилась вновь взглянуть на Ника – он смеялся какой-то шутке своей спутницы, лицо его на фоне белого с позолотой кресла так и светилось весельем. Внезапно он тревожно повернул голову, ощупывая глазами зал. Сара наклонилась, чтобы поднять с пола специально оброненную программку. Она не хотела, чтобы Ник увидел ее. Стараясь остаться незамеченной, она шарила по полу, и Грэг, нахмурившись, склонился к ней.

– Что случилось?

Подняв программку, Сара медленно распрямилась.

– Ничего, – ответила она, надеясь, что густой румянец можно отнести на счет притока крови.

На Ника она больше не смотрела, но инстинкт подсказывал ей, что он ее заметил. Сара уставилась на золоченые короны на занавесе, по спине у нее медленно поползли колючие мурашки. Боковым зрением Сара ухитрилась увидеть ложу. Ник, опершись на бархатные перила, рассматривал Сару в театральный бинокль.

Грэг наклонился к Саре, протягивая коробку шоколада, которую он купил в театре. Она долго выбирала конфету, ощущая настороженный взгляд Грэга.

– Жарко? – спросил он. – Ты сильно покраснела.

– Нет, – солгала Сара.

Грэг приложил ладонь к ее щеке.

– Ты вся горишь!

– Душно, – ответила она. – Тебе не кажется, Люси?

Люси озабоченно наклонилась к Саре.

– Вроде бы нет.

Грэг вопросительно посмотрел на Люси, та пожала в ответ плечами. Сара едва обратила внимание на их безмолвный диалог.

Занавес поднялся, свет притушили, зазвучала тихая музыка. Сара метнула взгляд в ложу Ника. Он сидел в прежней позе, бинокль был явно направлен не на происходившее на сцене. Сара уловила в темноте движение женской ладони, похлопывавшей Ника по руке, поворот головы Ника и медленное скольжение бинокля вниз.

Больше Ник в ее сторону не поворачивался, но Сара сидела как пригвожденная и на сцену смотрела, ничего не видя. Фигуры, которые плели на сцене венок из условных жестов и движений, казались ей призрачными тенями, а музыка, вторгавшаяся в ее сознание, звучала ироническим контрапунктом собственным чувствам.

Увидев Ника, Сара с новой силой ощутила, как она любит его и как противно-нелепы чувства, которые он в ней вызвал. Она готова была ночь напролет любоваться одним его профилем. К глазам подступали слезы, но она держала себя в руках. Сидела с вымученной улыбкой, надеясь, что посторонние ничего не заметят, и боясь только Грэга – его не провести.

Внимание ее привлекло движение в ложе. Она увидела, как Ник подался вперед, белая рубашка светлым пятном мелькнула в полумраке. Наверно, придвинулся к женщине, может, целует ее. Иначе зачем он шевельнулся? Ревность острым штопором буравила Сару.

Она перевела взгляд на сцену и удивилась – спектакль закончился. Раздались аплодисменты, потом началась обычная церемония: занавес несколько раз взлетает вверх, летят цветы, улыбки, балерины кланяются, им целуют руки. Сара как зомби смотрела на происходящее, не позволяя себе взглянуть на Ника.

Грэг повел Люси и Сару по тесному проходу между креслами. Вокруг все восторгались танцовщиками, оркестром. Сара же замкнулась в себе, ей стало холодно. Грэг, оглянувшись через плечо, помрачнел, и она нацепила дежурную улыбку.

Они спускались в фойе – там колыхалась толпа. Сара уставилась в спину Грэга. Она специально не смотрела по сторонам, чтобы не увидеть Ника. Надо выбраться из театра без новой встречи – зачем лишние страдания.

Ник, конечно, рядом с той красавицей. Сегодня у него нет времени высматривать Сару. Может, он уже вычеркнул ее из памяти и заодно стер ее имя из записной книжки. Зачем она вообще ему понадобилась, если в списке его побед такие роскошные дамы, как сегодняшняя? Нечего и сравнивать себя с той, что сидела рядом с Ником в ложе. Одного взгляда было достаточно, чтобы Сара поняла: женщина эта затмевает ее во всем – во внешности, одежде, манерах. Подобные создания бывают только в мире Родона, мире богачей, к которому он принадлежит. Сара была за пределами этого мира, но ни минуты не жалела об этом.

Наконец они выбрались на холодный ночной воздух. Грэг пошел за такси, Люси наклонилась, чтобы поправить ремешок на туфле. Сара же стояла, оцепенело глядя на звезды в лондонском небе. Как нелепо они выглядят здесь, где свет их меркнет от ослепительного сияния уличных фонарей.

– Сара! – раздался рядом голос. Пальцы коснулись ее руки.

Сара замерла. Она отвернулась от Ника. Грэг взмахнул рукой, и Люси, заметившая только жест Грэга, весело сказала:

– Пойдем! Грэг поймал такси!

Сара судорожно метнулась вслед за торопливой фигуркой Люси. Ник задержал ее.

– Отпустите меня! – пробормотала она, не глядя на него.

Ник отпустил. Сара, не оглядываясь, пошла прочь.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 430 | Нарушение авторских прав