АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

История господина Л.

Когда господину А. было два года и два месяца, его мать умерла при родах его младшей сестры. Он не считал, что ее смерть оказала на него серьезное влияние. У него было семь братьев и сестер, и теперь единственным кормильцем в семье остался отец. Отец был фермером. На отдаленной ферме, где жили дети с отцом, не было ни электричества, ни водопровода. То были времена Великой депрессии, Через год после смерти матери у маленького А. обнаружили заболевание желудочно-кишечного тракта, требовавшее постоянного внимания. Когда Л. было четыре года, отец, который больше не мог заботиться о нем и его братьях и сестрах, отправил мальчика к бездетной тете, жившей с мужем в тысяче миль от его родного дома.

Таким образом за два года все изменилось в жизни А.: он потерял мать, отца, братьев и сестер, здоровье, дом и все знакомое физическое окружение — все, что его заботило и к чему он был привязан. А поскольку он вырос среди людей, привыкших переносить тяготы жизни и сохранять при этом «присутствие духа», ни его отец, ни приемные родители практически никогда не разговаривали с ним о его переживаниях.

Господин А. говорил, что у него не осталось никаких воспоминаний о том времени, когда ему было четыре года или до этого, и очень мало воспоминаний о подростковом периоде его жизни. Он не чувствовал грусти по поводу того, что с ним случилось, и никогда не плакал, даже став взрослым — никогда и ни о чем. Он говорил так, словно ничего из произошедшего с ним не запечатлелось в его памяти. Он спрашивал, как это может быть. Неужели сознание детей настолько плохо сформировано, что оно не фиксирует такие ранние события?

Тем не менее я ясно видел признаки того, что потери А. запечатлелись в его сознании. Когда он рассказывал свою историю, то даже годы спустя выглядел так, словно все еще пребывал в состоянии шока. Кроме того, его преследовали сны, в которых он все время что-то искал. Как выяснил Фрейд, повторяющиеся сны с мало меняющейся структурой нередко содержат фрагменты воспоминаний о травмах, перенесенных в детстве.

Вот как господин А. описывал свой типичный сон:

«Я что-то ищу, я не знаю что, какой-то неопределенный предмет, возможно, игрушку, которая находится где-то за пределами знакомой мне территории… я хочу ее вернуть».

Единственное замечание, которое А. сделал по поводу этого сна, заключалось в том, что он означает «какую-то ужасную потерю». Но, что удивительно, он не связывал его с потерей матери или семьи.

Через понимание этого сна господин А. научился любить, изменил важные аспекты своего характера и избавился от симптомов, сопровождавших его на протяжении 40 лет, и все это произошло благодаря сеансам психоанализа, которые он посещал с 58 до 62 лет. Эти изменения стали возможными, потому что психоанализ на самом деле представляет собой разновидность нейропластической терапии.

Дата добавления: 2016-06-06 | Просмотры: 369 | Нарушение авторских прав