АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ ПСИХОТЕРАПИИ ПОНИМАНИЕ «НАУКИ»

До сих пор дискуссия о научности психотерапии была сосредоточена на исследованиях отдельных существующих форм психотерапии. Философы науки не приводили при этом никаких аргументов, согласно с которыми психотерапию как целое можно было бы объявить ненаучной. Правда, герменевтически ориентированные авторы доказывали, что психотерапия в принципе не может быть естественной наукой, и понимали ее в духе гуманитарной науки; однако эту точку зрения упрекали, что она исходит из ошибочного понимания науки (Eagle, 1987; Grunbaum, 1984, 1993). Поэтому герменевтическое понимание психотерапии должно в соответствии с требованиями исключающего индукциониз-ма выработать объективный метод, при помощи которого можно было бы принимать решения в пользу правильности того или иного конкурентного теоретического утверждения.

Имея в виду разнообразие и противоречивость мнений об уже достигнутой или потенциальной научности психотерапии, возможно, продуктивнее подумать о том, в каком смысле психотерапию можно понимать как науку, если она выполняет минимальные требования как ученого-естественника, так и испытателя герменевтика. Поэтому я предлагаю следующее:

Психотерапию можно считать наукой постольку, поскольку в ее случае речь идет об однозначно ограниченной дисциплине с четко определенным предметным участком; она старается обоснованно высказываться о своем предмете, опираясь на исследовательские методы, результаты которых были бы независимы от точек зрения отдельных испытателей. Кроме того, психотерапия пытается извлечь из приобретенного ею уровня знаний эффективные возможности применения их для превентивных, смягчающих и терапевтических мероприятий и, наоборот, применяет проверенные на практике методы как основу для дальнейшей разработки (развития) своего комплекса знаний. Наконец, психотерапия стремится к развитию объективных методов, при помощи которых можно было бы оценить относительные преимущества и недостатки конкурирующих гипотез, касающихся предметной части.

8. КРИТЕРИИ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ ДИСЦИПЛИНЫ

Прежде чем рассуждать о том, можно ли считать психотерапию самостоятельной наукой, следует поставить вопрос, что же вообще определяет самостоятельную дисциплину как таковую. Любое приближение к научной самостоятельности должно принимать во внимание такие критерии: во-первых, соответствующая дисциплина своей теорией должна отличаться от всех смежных дисциплин; во-вторых, она должна обладать теорией, которую нельзя было бы свести к какой-либо соседней теории. Даже если бы, например, для симптоматики навязчивости было найдено чисто нейрологическое объяснение, это не означало бы, что исконно психоаналитическое объяснение таким образом сводится к нейрофизиологическому; так же невозможно свести описание функций карманного калькулятора к его физическому описанию.

Проблема в том, что оба упомянутых критерия относятся, пожалуй, больше к парадигматическим, чем к до-парадигматическим наукам. В самом деле, разные формы психотерапии пользуются разными теоретическими понятиями, которые, правда, часто совпадают. Поэтому можно было бы сказать, что для каждой из этих допарадигмати-ческих субдисциплин самостоятельность достигается исключительно тогда, когда их теория и не является идентичной теориям соседних дисциплин, и не сводится к какой-либо из них.

Это означает:

1) самостоятельность психотерапии как целого вытекает
только из самостоятельности ее отдельных направлений;

2) недостаток самостоятельности специфических методов
психотерапии не имеет никакого значения для самостоя
тельности других конкурентных методов, которые не разде
ляют их теоретических понятий.

В пределах примененных здесь понятий психотерапию следует понимать как самостоятельную дисциплину, поскольку ее теории не являются идентичными теориям соседних дисциплин, и к ним не сводятся (во всяком случае, до сих пор такая редукция не удавалась).

9. ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ДИСЦИПЛИНАМИ

Наряду с идентичностью и редуцируемостью есть еще, конечно, целый ряд других возможностей того, что дисциплины могут входить во взаимоотношения одна с другой (Kitcher, 1992). Другим типом отношений является, к примеру, ограничение; это означает, что определенная дисциплина не имеет права выдвигать утверждений, несовместимых с другой. Такое соотношение ограничений существует, к примеру, между медициной и физиологией, т. е. медицина не может утверждать ничего, что не соответствовало бы законам физиологии. Одна дисциплина также может искать в другой поддержки и вдохновения (будучи или не будучи ею ограничиваемой). Пример этому дает Болби (Bowlby, 1969), используя исследование поведения для создания новой концепции психоанализа. Наконец, одна дисциплина может предложить другой более широкие рамки объяснений. Когда Мате Бланко (Matte Blanco, 1977) привлекает теорию множеств для того, чтобы сделать наглядной Фрейдову концепцию бессознательного при помощи математической логики, он дает нам пример такой стратегии.

Вообще можно сказать, что психотерапевты проявили слишком мало заинтересованности в том, чтобы вписать свою дисциплину в контекст других дисциплин. Исключение разве что Фрейд, чья модель отношений между психоанализом и неврологией, эволюционной теорией, исследованиями сексуальности, литературой, историей цивилизации, психологией народов, мифологией, лингвистикой, антропологией, социологией, психологией развития, общей психологией и психиатрией совсем недавно была подробно описана Кичером (Kitcher, 1992). Заслуживает внимания, что психоанализ Фрейд считал самостоятельным по отношению ко всем другим смежным дисциплинам.

10. ПСИХОТЕРАПИЯ И МЕДИЦИНА

Часто можно услышать, как с развернутыми объяснениями, так и без объяснений, что психотерапию следовало бы присоединить к медицине или даже подчинить ей. Связь психотерапии с медициной настолько глубока, что часто

считается само собою разумеющимся, что психотерапией в первую очередь надлежит заниматься психиатру в рамках психиатрического отделения больниц, что она должна финансироваться из выделяемых на охрану здоровья средств и т. п. Однако с исторической точки зрения психотерапия происходит скорее от философии, чем от медицины (Decker, 1977). В немецкоязычном пространстве существуют детально разработанные труды о возникновении современной психиатрии и ее отношению к психотерапии, которые, наверное, можно обобщить. Изначально в Германии психотерапия была уделом «психиатров-романтиков» — в конечном итоге выражение, которое сбивает с толку, потому что эти господа не бьши психиатрами в современном значении этого слова. Они пребывали под сильным влиянием натурфилософии (философии природы) и хотели объяснить причины душевных болезней, исходя из душевно-духовного, а не из телесного элемента. Краеугольный камень заложил Вильгельм Гризингер (Wilhelm Griesinger) публикацией своей «Патологии и терапии психических болезней» (1845). Выражение Гризингера «Болезни духа — это болезни мозга» стало боевым лозунгом новой органической психиатрии. В середине прошлого века психиатрия уже твердо следовала убеждению, будто причины душевных болезней следует искать по большей части во врожденных анатомических или физиологических патологиях, а потому нужно только позволить им идти своим ходом:

«С тех пор ею [психиатрией] занимались люди, которые уже не проводили жизнь с утра до вечера со своими пациентами. Она переселилась в лаборатории мозговой анатомии и экспериментальной психопатологии, став беспристрастной, точной, неличностной и менее всего человеческой. Она потерялась в бесконечных деталях, измерениях, статистиках и результатах, потеряла свое идейное богатство» (Jaspers, 1973, S. 847).

С самого начала современная психиатрия игнорировала из начальные для психотерапии принципы: а) объяснять боле: ни духа в терминах духа и Ь) лечить их с помощью вербаль ного вмешательства. Для психиатров психотерапия была «зг ражена» ненаучной философией, и «казалось, что она може

вносить разве что минимальный вклад в понимание и лечение сумасшедших и душевнобольных» (Decker, 1977, S. 61).

Развитие психотерапии в основном происходило за пределами академической психиатрии и зачастую пренебрежительно рассматривалось психиатрами как поворот назад, к философии природы. Психиатры, которые, подобно Юнгу и Блей-леру, практиковали и психотерапию, руководствовались побуждениями, полученными вне психиатрии. Мне не известен ни один психотерапевтический подход, который бы основывался из психиатрической теории — и это совсем не удивительно: психиатрия располагает каузальными или функциональными объяснениями для расстройств нервной системы, а также выведенными из них (или хотя бы связанными с ними) физикалистическими методами лечения. Характерный для психотерапии уровень интенционального описания ею, собственно, не затрагивается. Естественно, что целый ряд психиатров практикует и психотерапию, — обстоятельство, которое, однако, не связано с концептуальным взаимоотношением между обеими дисциплинами (Szasz, 1961).

Впрочем, очевидно, что психотерапия в какой-то мере ограничена психиатрией. Она, например, не должна выдвигать никаких утверждений, которые расходились бы с взглядами психиатрии на нейрофизиологическую базу определенных психических болезней (кроме тех случаев, когда она готовится подвергнуть эти утверждения тщательной проверке).

Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 385 | Нарушение авторских прав