АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ГЛАВА 2. Возвращение обиженных и оскорбленных произошло намного раньше, чем я предполагала, а потому придумать хоть какой-либо план спасения оказалось практически

***

Возвращение обиженных и оскорбленных произошло намного раньше, чем я предполагала, а потому придумать хоть какой-либо план спасения оказалось практически невозможно. Этот лорд на дурака похож не был, значит он уж должен был сложить два и два да понять, кто виноват в свалившемся на его голову несчастье. Наверняка его спина и грудь горят от высушенных частиц ядовитого эфирного масла из семечек острого красного перца. И лорду очень повезло, что в избушке не нашлось свежего перца, ведь со зла я могла бы "наслать порчу" похлеще.

О приближении гостей мне доложил деревенский мальчишка-сорванец, но он был взбудоражен и напуган не меньше Аймуне, а значит "жертва" в бешенстве. Из оружия самообороны в избушке имеется: веник, деревянная плошка с водой (уже использовалась), Т-древко (швабр здесь нет, пришлось заказывать у плотника эту "новинку", которую быстро подхватили на вооружение деревенские), поднять лавку даже пытаться не буду, поддон для печки, кочерга для вытаскивания горшков из печки, коллекция ножей для измельчения от какого-то приезжего за лечение его захворавшей кобылы (ножом буду пугать, если понадобится), деревянный пестик... А не проще ли запереть дверь?

За бледной толстой матовой пленкой, заменяющей стекло, лежал пару дней назад выпавший снег, но из-за оттенка пузырчатой пленки казался желтоватым и грязным. Мальчишка-сорванец дрожал на лавке, но уходить из избушки не спешил. Его поведение приводило в замешательство, ведь, если он боится лорда, то он должен был бежать без оглядки, а не сидеть и ждать пришествия Христа народу. Задавать вопросы я не спешила, к тому же мальчишка был испуган достаточно, чтобы я не могла добиться от него ни одной разумной мысли.

- Лорд Сальвер злой и очень страшный, но враги боятся нападать на нас, потому что тогда лорд Сальвер отомстит им, проблеял мальчишка, который залез на лавку с ногами и, дрожа, прижал к себе колени. - Если лорд Сальвер умрет, придется бежать в другую землю. Так папа сказал.

- А у лорда Сальвера есть имя? - полюбопытствовала я, попытавшись привести мальчишку в чувство

- Не знаю, - заревел он.

Из мальчишки, имя которого я так и не вспомнила, как ни пыталась, удалось вытянуть, что лорд Сальвер вскоре будет здесь. Снова этот грубиян будет называть меня ведьмой. Обидно. Придумать бы что-нибудь такое, чтобы он раз и навсегда забыл о моем существовании на протяжении всей своей жизни и не вспоминал до глубокой старости, и даже дольше. За окном послышался шум, и через оконную желтую пленку я смогла различить табун несущихся ко мне деревенских. Во главе табуна староста Бруно и другой, неизвестный мне лорд, благородность которого я признала только по наличию расшитой тулузы и уложенных длинных волос; деревенские стригут волосы коротко, даже женщины. Если волосы у человека длинные, то он либо из богатых, либо позер. Я же всегда хотела длинные волосы, но они ужасно секлись, женились и мешали на работе - раньше я всегда носила каре, а тут отрастила в метр.

Вся процессия ввалилась в мою избушку. Какое-то панически-сдержанное состояние Бруно пугало, а неизвестный лорд в этой компании был единственным, кто оставался холоден и спокоен. Если бы я не прожила в этом мирке сорок лет, могла бы даже предположить их с Сальвером родство по небольшому внешнему сходству, но нет. Все сходство заключается в стиле и поведении - одна система воспитания высокородных и одни модные тенденции - не более того. Второй лорд мог максимум оказаться товарищем или другом тому грубияну.

- Алено! - воскликнул лорд. - Сделай хоть что-нибудь! Реймун умирает!

- Мм? Знакомое имя, - отстранённо заметила я и меланхолично обернулась к печке.

На печи возлежал уже известный мне грубиян. Памятуя о насланной на него "порче", я с ехидством подметила, что горячая печка - это последнее, что нужно его опаленным перцем спине и груди. Синяя тулуза около шеи обагрена. Красное пятно разлилось по пушистому воротнику меховой накидки, и это пятно казалось пятном густой гуашевой краски. Оторвать взгляда от крови было невозможно, хотя осознание ранения пришло намного позже, когда неизвестный лорд насильно повернул меня за плечо и что-то весьма недовольно пробубнил. По крайней мере, мне так послышалось.

- Идиоты! - воскликнула я, игнорируя факт, что такого слова никто из присутствующих не знает. - Переносите его на стол. Сейчас же! Пусть остаются только староста Бруно и почтеннейший лорд. Остальные пошли вон!

Лорда-грубияна по моему приказу переложили на толстую ткань, которую я до сих пор не убрала после роковой глажки, и вышли из избушки. Остались четверо: я, названные мною ранее и лорд Сальвер. Острое лицо, не лишенное детской мягкости, покрыто инеем, зубы сжаты и обветренные губы прокушены дважды. У корней волос на лбу подтаивают крошечные льдинки. Сзади на шее разрыв тканей с возможным переломом или трещиной в основании черепа, а спереди к ключицам тянутся алые пятна аллергической реакции на эфирное масло перечных семечек.

Температура тела стремительно падает. Неизвестный лорд, назвавшийся Пешем, взялся помогать в избушке, добавляя в печь дров и подавая полотенца и различные склянки. Бруно послали за водой, уксусом, жирной сметаной и за чистым тряпьем на обмывание и перевязку. Также его просили найти людей для пополнения запаса дров. Для чего мне уксус и сметана никто не понял, но противиться и задавать вопросы не стали. Пеш не верил, каждый его взгляд выражал сомнение, но лорд сделать ничего не мог. К тому же, другого лекаря в деревне на данный момент не было.

Остановить кровь оказалось сложно, легче зафиксировать шею. Здесь бы сделать рентген, и тогда станет ясно, имеет ли место быть повреждение черепа или позвоночника. Если нет - то грубияну очень повезло, если да - то очень... не повезло. В лучшем случае - инвалидность, в худшем - смерть. Будь Сальвер пёсиком или котёнком, или хотя бы заповедным животным, то у него было бы больше шансов выжить. Таких меня хотя бы учили лечить.

С осторожностью снимая с тела тулузу, с ужасом смотрю на воспаленную кожу, изъеденную перечной кислотой, как соляной. И гадать не нужно, что у мальчишки аллергия на перец. Обмазывая повреждённую кожу жирной сметаной, я приказала лорду Пешу рассказывать о произошедшем, а он, проигнорировав мой тон, начал рассказ. Его давнего друга Реймуна что-то взбесило (кто-то и, скорее всего, я), и он решил, как можно скорее вернуться в поместье, сделать все дела сначала там, а уж после вернуться в Приючье и разобраться со мной. По дороге он начал чесаться, Дуат (его конь) поскользнулся, а дальше Сальвер некрасиво слетел с лошади, ударившись о лёд. Вот и вся история, но себя винить я не собиралась, ведь мальчишка даже не настоящий, а плод моего больного воображения, как и весь этот мир.

Перелом второго шейного позвонка третьей степени или "перелом палача" - вот мой вердикт насчёт лорда. Что его ожидает вполне ясно из названия - с такой травмой не живут даже если она получена при столкновении машины с главным входом самой крутой больницы мира как раз успешно лечащая переломы позвоночника. Но вслух произнести подобное я не посмела. Во-первых, я предположила это только в сравнении с животными, а во-вторых - и мальчишка-сорванец, и лорд Пеш доступно рассказали, что будет с землями Сальверов, если Реймун умрёт. Его несметные враги будут пытать его родственников и унижать их, издеваться над людьми и грабить не только поместье, но и все подвластные деревни. Вероятно, всё будет сожжено дотла.

Реймун держался как мог, но в сознание не приходил. Шансов, честно говоря, у него нет ни одного. Ни одной миллиардной части процента. То, что мальчишка всё ещё жив - наверняка дело рук некой "Звезды Истины", в которую верят все аристократы, по словам Паскау. Деревенские называют её ещё проще - "высшие силы". В дебри здешней религии углубляться не хотелось, а вот вспоминать реальный мир стоило как можно чаще. Ни в коем случае нельзя забывать реальность! Именно там происходит действие всех моих прозаических попыток, причём совершенно неважна их литературная ценность. Главное - помнить.

***

За прошедшие десять дней состояние больного оставалось стабильно критическим. Произойди нечто подобное в реальном мире, то я бы даже уверовала в силу Звезды Истины, но происходящее всего лишь выдумка. Несмотря на это, угнетающая атмосфера в Приючье достигла апогея: вся деревня и лорд Пеш держали меня в жутчайшем напряжении, ведь Паскау не спешил возвращаться, отчалив в какую-то столицу.

Почему-то раньше я, поглощенная воспоминаниями о настоящей жизни, совершенно не задумывалась о существовании какой бы то ни было столицы, а сейчас стало интересно, какая она? Именно в столицу на переаттестацию отправился Паскау, чтобы продлить врачебную лицензию. Говорить о ней Пеш отказался, вероятно предполагая, что раз уж я ведьма, то знаю все на свете. Такое обращение - бесит.

В углу "для маленьких пациентов" больше никто не скулит: лайка старосты Бруно стремительно шла на поправку и покинула избушку четыре дня назад. Зато его шубу из пузырей получил Реймун, в бессознательном состоянии страдающий не только от травмы головы, но и от аллергии. Грудь, покрытая желтыми гниющими пузырями, осторожно вздымалась от глубокого дыхания. То же происходило на плечах, а на спине из лопнувших под тяжестью тела пузырей выливался гной. Приходилось приподнимать Сальвера и протирать антисептический настойкой спину гораздо чаще, чем руки или грудь, и менять рубаху.

Мальчишка стремительно терял вес. Без горячего и мяса он хилел, а бульоны, которые глотал чисто на автомате, могли лишь поддержать жизненно важные функции организма. Реймун не умирал, но паралич начинал способствовать атрофированию мышц. Жизнеспособность мозга также попадала под сомнение. То, что с такой травмой Сальвер до сих пор жив,- чудо.

Обращение "ведьма" бесило, но доктора, вызванные из города Надалем Пешем, заставляли меня сатанеть. Давно привыкшая, что моя избушка - проходной двор, - я готова головы посносить "светилам медицинской науки" за их вредность и самомнение. Но, стоит признаться, толк от них значительный, но неэффективный. Антисептические настои, стерильные бинты (обработанные особым раствором и запечатанные в специальные коробки ткани разной ширины и толщины), иные лекарства и рецепты мне показались весьма прогрессивными и действенными. Только не в этой ситуации.

С каждым днем нервозность Надаля Пеша становилась более явной: он страшился смерти товарища и друга. Он ждал нападения, а ожидаемые нападающие - смерти Реймуна. По крайней мере, так предполагал лорд, поэтому никому не позволял покидать деревню. Даже прибывшим врачам. Тем более им. Ограбление дома на окраине деревни - проверка. За какого демона принимают иссушившегося от болезни мальчишку, что с ним так осторожничают?

Все пролетевшие дни Сальвер неподвижно пролежал на столе, укутанный в пропитанное успокоительным раствором одеяло. Его "проклятую" тулузу я сожгла еще в тот же день, в который произошел несчастный случай. Из головы все никак не выходил факт симптомов острой аллергии: гниение происходило не из-за заражения, а из-за ожога. Я не сразу поняла, что гнойная жидкость - это подкожный жир и разжиженные частицы мышечной ткани.

Сметана против гнойников бесполезна, а потому я съела её сама, восполнив запасы организма на ближайший месяц. Наворачивая ложку за ложкой густой сметаны, я время от времени поглядывала на Реймуна, с неделю чувствуя копошащуюся в голове мысль о его спасении. Сформулировать, даже нечетко, не получалось ровно до тех пор, как на мутный вопрос насчет аллергии лорд Пеш ответил однозначно: "Реймун обожает перец".

Отставив миску с остатками сметаны, я медленно спустилась с теплой печи и подошла к столу. Осторожно отодвинув край одеяла, увидела уже знакомую картину: пузыри начинали лопаться и на груди, так что все причины стремительной потери веса выявлены. Радовало одно - жара не было. Температура более-менее держалась на одном нормальном уровне.

Колдовские силы появляться не спешили. Я и так, и эдак: руки грела над раной, и шептала какие-то заговоры, и еще какую-то ересь делала, приказывая телу исцелиться. Этот мир - всего лишь коматозный сон. Мир обязан подчиняться моему желанию. Я - закон и высшая власть. Демиург. Да как вообще возможно, что моя прихоть - месть - исполнена мгновенно, а вторая - исцеление - никак?!

В неуютной обстановке под страшным давлением я все-таки не выдержала. Не знаю, что я и каким тоном наговорила, но загноившаяся плоть на груди Реймуна нагрелась, вскипела, как вода, и паром поднялась над ним, который быстро рассеялся. Происходил этот процесс долго, но я слишком пристально наблюдала, что потеряла ощущение времени.

Всего десять минут назад испещренная гнойными пузырями грудь сейчас покрыта совершенно чистой, сияющей здоровьем кожей. Не удержавшись, я осторожно прикоснулись кончиками пальцев к розоватой коже и, на мгновение одернув руку, провела ими от правой ключицы до нижней пары ребер. Невероятно. Невообразимо. Новая кожа не сохраняла жар, медленно остывая и бледнея до тех пор, пока не приобрела легкий песочный оттенок.

От созерцания проделанной колдовской работы отвлек доносящийся с улицы гомон. Резко укрыв мальчишку одеялом (от неожиданности и голову тоже, но вовремя спохватилась и исправила ошибку), я проверила его дыхание и с чистой совестью вышла из избушки. Меня ожидали лай собак и общее недоумение охотников во главе со старостой Бруно.

Знакомая мне лайка, бывший пациент, вышла в перед. Она несла в зубах мертвого белого зайца, испачканного кровью. Кровь капала на снег, оставляя маленькие пятна. Лайка ровным шагом подошла ко мне, остановившись в метре, и аккуратно положила тушку у моих ног. Бруно приблизился и потрепал пса по холке.

- В благодарность за лечение, Алено, - пояснил староста. - Прими. Я пришлю Аймуне. Она поможет приготовить кролика.

Присев, я погладила лайку по голове и взяла подарок. По ладоням сразу же потекла медленно остывающая кровь зверька. Охотники, я чувствовала, что-то ждали от меня. Что-то большее, чем принятие благодарности охотничьей собаки.

- Бруно, - я тихо отвела старосту в сторону на "приватный разговор", который должен будет стать достоянием общественности по секрету. - Насчет лорда Сальвера. Есть у меня одна идея, но для этого мне нужно время и тишина. Мне никто не должен мешать, даже прибывшие доктора.

- Хорошо, - Бруно просветлел и кивнул. - Сделаю все, что в моих силах. И даже больше.

Охотники ушли, а я, не одев теплой накидки, продрогла от холода. Вернувшись в тепло, я первым делом бросила кролика в одну из пустых мисок, стоящих на полках. Вторым делом - отмыла от крови руки. Третьм - залегла на печь отогреваться и думать над способом использования "ведьмовской силы", из-под одеяла поглядывая на мальчика.

- Живи! - я воскликнула наудачу, вытянув вперед руку, растопырив пальцы. Рука покрылась гусиной кожей, и я резко вернула её под одеяло.

В избушку влетел лорд Пеш и сбросил накидку на лавку. Сначала он взглянул на товарища (хорошо, что я исправила ошибку с накрытой одеялом головой) и только после этого нашёл меня на печи в виде большого кокона. Надаль Пеш примчался сюда точно по наводке старосты.

- Что ты придумала? - нервно осведомился он, покосившись на все ещё не пришедшего в сознание Реймуна.

Оставалось только кивнуть, а то почтеннейший лорд явно на грани срыва. Пеш незамедлительно откинул край одеяла с Сальвера, невидяще уставившись на его грудь. Немудрено, я сама до сих пор не могу поверить в произошедшее. Точнее могу поверить, а вот понять, каким образом всё произошло...

- Как?.. Как?!

Хороший вопрос.

- Ну я же "ведьма", - высокомерно съязвив, скорчила рожицу, закатив глаза. - Даже не пытайся понять. Это не твоего ума дело.

Небольшая пауза и я подорвалась с места, спрыгивая на пол и приказывая лорду приподнять Реймуна, чтобы открыть мне спину. Тот подчинился. Как я и предполагала, плечи и грудь вылечены, а вот спина до сих пор в непрезентабельном виде плюс лопнула еще пара пузырей, выплеснув мутно-зелёную гнойную слизь.

Шепча на родном языке "идет бычок качается, вздыхает на ходу", провела пальцами невидимую линию на спине сверху вниз в нескольких сантиметрах от кожи. Следом за мною она вскипала, лопалась и превращалась в пар, оставив полосу чистой розовой горячей кожи. На фоне больной выглядело впечатляюще.

- Так почему ты сразу ничего не сделала, ведьма?! - выпалил Пеш, как только пришел в себя. Реймун без поддержки упал на спину и содрогнулся. Лорд опешил и приподнял его снова.

- Лорд Сальвер не был готов к этому. Мог погибнуть, - соврала я, смекнувши, что правду говорить нельзя. Я всего лишь начинающий демиург, но для выдуманных мною людей - волшебное создание. Может, сказитель Звезды Истины?

Оставшаяся больная часть спины исцелилась щелчком пальцев, весьма неудачным щелчком. Реймуна аккуратно переодели, положили и снова натянули одеяло до ключиц. Подсунув под шею ладонь, я пыталась осторожно прощупать сломанную кость под затянувшейся раной. И череп, и позвонки, казалось, в порядке.

Несмотря на видимое хорошее состояние (исключая вес тела), приходить в себя молодой лорд не спешил. Скорее всего при падении пострадал спинной мозг, который не успел восстановить функции по исцелении... и пришло понимание. Реймун Сальвер мёртв. Жизнеспособность тела поддерживается моим желанием. А значит, пора собирать манатки и бежать с земель Сальверов. Да хоть в столицу! Там найти Паскау, рассказать о случившемся (на свой манер) и с его помощью разобраться, что моё сознание придумало для большого города. Собирать много и не нужно: только одежду, подаренный мне проезжим гостем набор ножей и кошель с собранными за сорок лет деньгами.

- Лорд Пеш, узнайте у старосты и предоставьте мне список продуктов с наибольшей полезной жирностью. Лучше рыбу. Я отберу из них обед для лорда Сальвера. Вместе с нормированной физической нагрузкой он достаточно быстро восстановит прежнюю форму.

- Реймун сейчас спит? - уточнил Надаль Пеш, в ответ получив лёгкий кивок и направление на дверь.

Почтеннейший лорд, задумавшись, не шелохнулся, пока я не погнала его прочь классическим "больному нужен покой". Сама же в это время прикидывала, что можно и нужно взять с собой в обязательном порядке, а что все-таки не стоит. Была бы возможность, я бы избушке наколдовала курьи ножки и отправилась бы в путешествие с комфортом.

Комплект нательного белья, несколько рубах, по паре тулузы и штанов, мыло, кошель, набор ножей... Впрочем, еще расчёску, а мыла побольше. Точно, ножницы и наждачный брусок. Два больших полотенца для купания. Запасная пара обуви и четыре пары носок. Надо бы коробочку мелков и бумагу, но это как в сумку влезет. Если всё самое необходимое вообще войдёт.

Выжидая время, пока Надаль Пеш отойдет от избушки на приличное расстояние (выполнение данного ему задания займет около часа), я металась от одного угла к другому, собирая вещи и утрамбовывая их в вручную сшитый портфель года два назад. Он такой тканевый с меховыми вставками, так что достаточно вместительный и не должен порваться от нагрузки.

Перед тем, как надеть тёплую накидку, я в последний раз подошла к Реймуну, жалея, что так и не смогла ему помочь. Не важно, существует он или нет, но хотелось бы ещё хоть раз увидеть его серьёзные синие глаза. Мне даже показалось, будто всё происходящее взаправду, а моя шутка-месть привела к смерти человека. Фактически совсем ребёнка. Не знаю, сколько ему лет по меркам этого мира (ни разу не встречала здесь использующих понятие "возраст"), но в реальности я бы дала ему лет двадцать. А после, с учётом некоторых деталей, например, голоса, скорректировала бы до шестнадцати-семнадцати. Когда подростки выглядят старше своих лет - обычное дело.

- Ты будешь жить, - прошептала я, вспоминая правильное произношение на родном языке (как понимаю, все "заклинания" начинают работать только будучи произнесёнными на русском). - Так живи.

Улыбнувшись, я вздрогнула: за окном началась вьюга. Притом началась резко, без всякого предупреждения, как наступление сумерек. Снег выбил мутную жёлтую плёнку из окна, ветер (буран!) влетел в избушку, опрокидывая вещи с полок и сдёрнув меховую накидку с крючка. Билось стекло. Печь потухла.

Затрещали стены и сорвало крышу. Рухнули полки. Стены за печкой, стоящей в углу, разлетелась в щепки, а другие две покатились брёвнами в лес, упав под наклоном. Пол задрожал и провалился. Развалилась печь, распавшись глиняными кусками. Стол пал вместе с Реймуном, когда подкосились и обломались деревянные ножки.

От накатившего ужаса я не могла пошевелиться. Когда локальный армагеддон закончился, от избушки осталось немного: местами проломленный дощатый пол, перевёрнутые табуреты вокруг крышки стола с лежащим на ней Сальвером, нижние брёвна стен, сломанная по диагонали дверь на лесенке, битое стекло и обломки полок, основание печи... Зато выжила накидка, хотя собранный мною портфель сожжён дотла.

И в абсолютной тишине прозвучал тихий-тихий стон:

- Спина-ааа...

***

Реймун без оглядки на совесть поедал прожаренного Аймуне кролика, который, в общем-то, был подарен мне. Кролик был найден той же лайкой, правда обгорелый, и принесён обратно. Бедное дитятко за пролёжанное время оголодало настолько, что кроликом делиться не собиралось ни кусочком. Заботливый, однако! Если так пойдёт и дальше, то испортить фигуру перееданием я не смогу, даже если очень сильно постараюсь.

Доктора в спешке собирали свои вещички и отправились в город, из которого и были вызваны. Как известно, толку они не принесли никакого, а вот взбесить юного Сальвера смогли на раз. Всё то время, якобы проведённое без сознания, он прекрасно осознавал и мучился от врачебных процедур, притом совершенно бесполезных. Оказалось, что Реймуна боится не только мнительная Аймуне, но и кто только встретится ему на пути. Причина - военные заслуги перед царём. Больше мне никто говорить не захотел, а сам виновник, стараясь выдерживать правила этикета, расправлялся с мясом.

Мы: я, Реймун, староста и его жена, сидели в его домике и наслаждались жаром раскалённой печи. От моей избушки остались только обломки и, судя по всему, никто не собирается восстанавливать мне её. Заготавливать брёвна зимой и отливать печь... проще выделить ночлег в чьём-либо доме, но желающих особо не нашлось. Поэтому на зиму придётся остаться в семье Бруно. Вскоре к нашей молчаливой компании присоединился Надаль Пеш, и хозяйка мгновенно поставила перед ним кружку молока и долила Реймуну. С собой лорд Пеш принёс загруженную чем-то брезентовую сумку, но показывать, что в ней, не спешил или не собирался вовсе.

- Отправляемся после обеда, - сообщил лорд Сальвер, глотнув молока. - Ведьму возьмём с собой. Приючье не переживёт ещё одного такого погрома.

Староста Бруно и лорд Пеш синхронно кивнули, а вот Аймуне боязливо покосилась на меня. И правильно сделала. На какое-то мгновенье я даже подумала, что лучше бы позволила этому нахалу умереть. По крайней мере, я бы не осталась сейчас бездомной. Зато совесть, которая попирала чувство вины за перечную проказу, очистилась вмиг: аллергия-аллергией, но урок этому мальчонке преподать следовало. Жаль только, что он его не внял.

Реймун закашлял, поперхнувшись. После, подавив желание скорчить лицо, ложкой снял пенку с губ и с поверхности молока в кружке. Зато в прищуренных синих глазах запросто угадываются истинные чувства. Привереда. От такого мальчишки стоило бы ждать выкриков "Не хочу!" и "Дайте другое!", но он молча отставил кружку и, покончив с остатками кролика, вытер губы полотенцем.

Лорд Пеш встал и, последовав примеру поблагодарившего за еду и приют товарища, надел меховую накидку, и направился к выходу на улицу. Я встала, но уходить никуда не собиралась. Проводить двух лордов - да, не стоит лишний раз строить из себя холодную леди. Да и на "нет" эти двое могут отреагировать чисто принципиально.

На улице уже ждали два коня, и Надаль Пеш быстро забрался на серого в яблоках. Значит чёрный принадлежит Сальверу, который, заметив мою, как он, наверное, посчитал, нерешительность, подошёл ко мне вплотную. Простояв всего несколько секунд рядом, он оказался у меня за спиной и наклонил голову к моей щеке. Такая близость могла показаться интимной, но в спину уткнулся эфес тонкого меча.

- В благодарность за жизнь, - прошептал Сальвер как-то слишком по-взрослому, но мужественно и решительно, а не страстно.

Каким именно образом благодарность сочетается с угрозой распороть мне спину, неясно. Вероятно, он собрался что-либо даровать мне в замен его спасённой жизни (хорошо хоть не знает, что угрозу эту случайно подстроила я) или воспользоваться моей силой, представления о которой имею смутные даже я сама. До поместья добираться мне пришлось за спиной Надаля Пеша на коне по кличке Ларе.

Дата добавления: 2015-01-18 | Просмотры: 406 | Нарушение авторских прав