АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Прот. Максим Обухов: В защиту нерожденных

13. о.Всеволод Чаплин в связи с Невьянской находкой высказался о защите права на жизнь с момента зачатия:

Дискуссия по этому инциденту, к сожалению, пока не привела к серьезным выводам, которые бы сделало общество.

Тем не менее определенные выводы стали делать, министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова сказала, что России необходим закон об обращении клеточных продуктов, который есть в каждой стране. И у нас закон этот готов, он дважды вносился в правительство и прошел два полных цикла обсуждения и доработки, так сказала госпожа министр 6-го августа в Томске.

Министр также добавила следующее: «Законопроект позволит исключить ситуации подобные произошедшей на Урале, где у трассы обнаружили бочки с человеческими эмбрионами из Уральской Государственной Медицинской Академии».

Итак, государство и власть в лице руководителя соответствующего министерства начинает ставить вопрос о том, что может быть изменено законодательство, что по крайней мере правила, которые касаются обращения клеточных продуктов, могут быть изменены.

Мы надеемся, что эти изменения будут учитывать те соображения общественной нравственности, те идеалы достойного отношения к человеку, даже еще не родившемуся, которые есть во многих религиях и, в частности, в православном христианстве, которого придерживается большинство населения нашей страны.

Но на самом деле только регулировать обращение клеточных продуктов, наверное, недостаточно. Общество вправе поставить перед государством более серьезные вопросы. А как все-таки относится к неродившемуся человеку, человеку, который особенно на поздних стадиях беременности на самом деле уже чувствует, мыслит, ощущает то, что происходит вокруг, в материнской утробе, обладает своими неповторимыми характеристиками так же, как неповторим каждый человек?

Вот что сказал по поводу этой ситуации председатель Синодального Информационного Отдела нашей Церкви господин Легойда: «Чтобы предотвратить повторение подобного в будущем, российское общество призвано на государственном уровне пересмотреть отношение к проблеме защиты человеческой жизни». Достаточно серьезное заявление. Действительно, сегодня нужно переходить от разговоров о том, что государство и общество могут отложить на потом решение этой проблемы к серьезному вопросу — когда наконец будет признано право на жизнь тех, кто еще не родился?

Некоторые люди говорят, что плод — это часть тела матери, это биологический материал, который не имеет никакого самостоятельного юридического статуса. Но, в то же время, мы знаем, что в некоторых случаях действующее право признает, что эмбрион — это не просто кусок мяса, кусок какой-то биологической субстанции. Известно, что наказание за преступление против беременной женщины более тяжкое, чем за преступление против другого человека. Известно, что преступление, которое привело к выкидышу, к прекращению беременности, к ситуации, в которой плод не мог родиться живым и здоровым — эти преступления также наказываются. Значит, государство все-таки признает определенную ценность за неродившимся человеком. Значит, есть разница между куском материи и человеческим плодом, который еще не родился!

Известно, что в ряде стран по нравственным соображениям запрещены аборты. Еще не родившийся человек обладает определенными правами, имеет свой самостоятельный юридический статус. Сегодня некоторые силы, которые объявляют себя прогрессивными, ведущими человечество вперед, борющимися с предрассудками прошлого, пытаются максимально уйти от дискуссии о том, имеет ли нерожденный человек право на жизнь? Имеет ли он самостоятельные юридические права?

Нам пытаются сказать, что дискуссия на эту тему закрыта, что в обществе иная тенденция, что общество считает плод частью тела матери и ничем иным, что общество, якобы, уходит от устаревшей, традиционной нравственности, от религиозных установлений в сторону максимально утилитарного отношения к человеку.

Но давайте спросим себя, где предел вот так называемого прогрессивного развития? Где границы, которые отделяют утилитарное отношение к человеку от тотального презрения к жизни, от тотального стремления к тому, чтобы относиться к человеку, как к материалу для экономических, политических или иных процессов, как к элементу системы потребления, как к вещи, как к товару, как к конструктору, который можно снабдить заданными свойствами, а потом разобрать, потому что, оказывается, он больше не нужен.

Если нерожденный не имеет права на жизнь, то какова принципиальная разница между ним и рожденным, который родился, но также еще не обладает в полном смысле способностью участвовать в тех или иных граждански значимых процессах, юридически значимых действиях, находясь под опекой родителей?

Да, рожденный также беззащитен. Да, рожденный также не может оформить сделку, не может проголосовать на выборах. И чем он тогда так принципиально отличается от нерожденного? А старики, которые также часто оказываются беспомощными и не могут в полном объеме участвовать в гражданских процессах, гражданской жизни? А инвалиды? А люди, которые в силу тех или иных причин ограничены в своих физических или умственных возможностях?

Любопытно, что представители тех же самых общественных течений, которые выступают за максимальное право на аборт, все чаще и чаще говорят, что нужно поддержать эвтаназию как способ разумного избавления общества от людей, которые не эффективны с экономической точки зрения.

Некоторые из них договариваются до того, что дети-инвалиды не способны, якобы, к счастливой, полноценной, здоровой жизни, потому также могут быть уничтожены. Все чаще и чаще говорится о том, что и инвалиды не должны иметь, если не право на жизнь, то право на активную государственную поддержку.

Если человек — это товар, если человек — это часть машины производства и потребления, то его жизнь, если он не участвует в этой машине, в этой системе, становится лишенной смысла. Зачем жить, если ты не можешь потреблять и производить? Зачем жить, если единственный смысл жизни как раз находится в производстве и потреблении? Вот этот вопрос все больше и больше ставит перед нами, якобы, свободолюбивая, как бы человеколюбивая часть людей, которая отождествляет свои убеждения, свою позицию с понятием прогресса.

Мы всегда будем спорить с этими людьми, мы всегда будем говорить им, что человек, даже физически ущербный, даже пожилой и не способный участвовать в производстве и самом активном потреблении, даже нерожденный — создан Богом и Богом любим и, значит, должен быть любим людьми. Этот человек имеет не только право на жизнь, он имеет право на то, чтобы раскрыться как личность.

И неслучайно Христианство и все другие традиционные религии всегда с особым вниманием относились к нерожденным, к инвалидам, к пожилым, к людям, которые сознательно избрали для себя путь не участия в бесконечном производстве и потреблении, а путь молитвы за мир, углубленного духовного размышления, учительства, духовного наставничества.

На произошедшее в Свердловской области Церковь отреагировала так, как она реагирует всегда на трагедии, — она ответила на эту трагедию молитвой. На месте, где были найдены эмбрионы в бочках, 3-го августа был совершен молебен перед иконой младенцев, в Вифлееме от Ирода убиенных.

И на этот молебен пришло много людей, и многие люди откликнулись тем, что присоединились к молитве в разных городах и весях. Люди понимают, что то, что произошло, глубоко неправильно. Может быть, с точки зрения светского закона это легкое правонарушение, но с точки зрения христианского нравственного закона — это попрание самой основы должного отношения к человеческой жизни.

Давайте будем молиться о душах невинно убиенных, давайте будем молиться о том, чтобы никогда ничто подобное не повторялось в жизни наших стран, наших народов. Давайте будем заботиться о том, чтобы государство и общество все-таки осознало, что нерожденный человек — это человек! И он обладает правом на жизнь, он должен быть защищен, как правом, так и общественной нравственностью, на которой должно быть основано наше гражданское действие.

Мы можем начать жить совершенно другой жизнью!

Прот. Всеволод Чаплин: Аборты и предел прогресса + ВИДЕО

14. Владимир Легойда о находке останков человеческих эмбрионов в Уральской лесополосе:

«Трагическая судьба этих погибших еще до своего рождения детей свидетельствует о деградации нашего общества и побуждает меня вновь напомнить всем слова Святейшего Патриарха: секулярное общество провозглашает относительность морали, ссылаясь на свободу и права человека, но если нет абсолютного и общепринятого критерия различения добра и зла, возможны самые безнравственные поступки. В чем мы еще раз получили возможность убедиться», — сказал В. Легойда.

«С древнейших времен Церковь рассматривает прерывание беременности как тяжкий грех или большое горе, в зависимости от причин смерти нерожденного ребенка. В основе такой оценки лежит глубокое убеждение в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, а развитие плода в материнской утробе Церковь почитает как творческий акт Бога», — добавил он.

Представитель Московского Патриархата подчеркнул, что общество и государство никогда не решат демографическую проблему, если люди продолжат относиться к своим нерожденным детям как к мусору или сырью для медицинской промышленности.

«Патриарх Кирилл с глубокой скорбью принял известие об этом происшествии и призывает всех верных чад Русской Православной Церкви молиться о том, чтобы их соотечественники одумались и положили конец как чудовищному по своему размаху и обыденности умерщвлению детей в материнской утробе, так и варварскому отношению к останкам нерожденных людей»

Дата добавления: 2015-08-26 | Просмотры: 501 | Нарушение авторских прав