АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 1. Охота

Запах вел на север, тянулся яркой полосой вверх по ручью и исчезал в густом подлеске. Следы, оставленные зверем, вились неверной лентой, подтверждая то, что сообщил нос, и я взвыл, поднимая морду к сумрачному небу. Стая ответила мне охотничьим кличем и разбежалась, не шелохнув ни ветки в густом подлеске. Каждый знал свою роль.

Маркус возбужденно проскулил, утыкаясь носом в след под моими лапами, и покосился на меня янтарными глазами:

"Вперед?"

Я клацнул пастью у него перед носом, чтобы не забывал свое место, и он покорно отступил, прижимая уши и открывая незащищенную шею. Не время разбираться, Маркус, твое счастье.

Лось - крупный сильный самец, не менее шестисот килограммов, которого мы гнали с рассвета, заметно устал, и отчаянная попытка сбить нас со следа трюком с ручьем не должна была ввести его в заблуждение. Звери - они не глупы, они знают когда и в чьем облике к ним приходит смерть, поэтому то, что эта добыча до сих пор боролась, вызывало во мне уважение.

Жаль, что только во мне.

С запада раздался вой, приглушенный и будто издалека. Люциан, ведущий своих прихвостней, сообщал мне, что выть надо в землю. Люциан - обнаглевший щенок, не смеющий открыто бросать мне вызов, но подкусывающий исподтишка, как какая-нибудь вшивая омега, смел что-то мне объяснять?! Паршивая требуха чрева пустующей суки!

Я уткнул морду в землю и, не сбиваясь с размашистой рыси, гневно провыл, обещая, что если он не засунет свои комментарии себе в задницу, то я засуну их его омеге, причем туда же. Вой Люциана резко прервался. Мои слова редко расходились с делом.

Маркус, бегущий слева от меня, чихнул от смеха, и я даже не стал его одергивать.

Выть в землю, чтобы добыча не смогла сориентироваться и подумала, что стая много дальше, чем есть на самом деле - это первый урок, который дают омеги своим волчатам на их первой охоте. И Люциан не мог этого забыть: его вечные попытки пошатнуть мое место вожака стаи раздражали меня неимоверно, но сделать ничего было нельзя.

У Люциана был омега, а у меня все еще нет. Он был неприкосновенен - до тех пор, пока не начнет бой сам. А он не начнет и будет провоцировать меня до последнего, в этом был уверен не только я. Люциан трус, но у него есть омега, и пока они не сделают волчат, и не дадут начало новой стае, они оба будут ходить по следам моих лап. И я обязан их кормить, заботиться об их безопасности, и все это потому что истинных пар, способных дать потомство настоящих волков, альф и омег, которые продолжат путь нашего вида, осталось очень и очень мало.

Это беспокоило многих и многих волков, и стало проблемой всего нашего племени. Истинные пары: когда альфа и омега испытывают непреодолимое влечение друг к другу, и остаются вместе навсегда, появлялись все реже и реже. В попытке продолжить род, альфы покрывали омег не связанных с ними, но волчата от такого союза неизменно рождались бетами - прекрасными и надежными охотниками, но, увы, не вожаками стай и не производителями детей. Охотниками, необходимыми для выкармливания потомства, но бессмысленными потребителями, когда потомства нет.

В помете всегда рождались беты, наряду с альфами и омегами, но теперь, после этих отчаянных попыток увеличить нашу популяцию, количество бесполезных волков возросло в разы. И немногочисленная добыча стала исчезать.

Тот лось, которого мы гнали, был единственной возможностью забить оглушающий голод, который терзал мою стаю уже полторы недели. Не насытиться, конечно: шестисот килограммов мяса хватило бы на двух-трех волков, причем бет, и точно не на всю стаю.

Во мне, альфе по рождению и по праву боя, было пятьсот килограммов мышц и костей, туго обтянутых кожей. Люциан - второй из трех альф в моей стае, был меньше меня, но сожрал бы в полтора раза больше, это точно. Накормить досыта еще и Салтара - это надо бы валить еще одного лося.

Раньше дичь в наших лесах водилась в избытке. Мы даже обменивали мясо на зерно, не растущее в занесенных снегом северных лесах. Теперь же Общины, в состав которых входило от двух до десяти стай, голодали. Города, где до этого кишела жизнь, опустели, в них оставались только омеги да несколько бет, для защиты. Все остальные уходили на охоту, и границы территорий, ранее бывшие расплывчатыми, теперь охранялись строго и неукоснительно.

Но еды все равно не хватало. К тому же вражда Общин только ослабляла и без того ослабленные стаи.

Впрочем, некоторые были не против подраться. Я точно знал, что Люциан, пользуясь своей мнимой защищенностью, часто ходит по пограничным территориям.

Салтар, бегущий к северо-востоку от нас, провыл, что видит добычу. Волк из моей группы взбудоражено тявкнул, не потрудившись опустить морду в землю. Я не сбавляя хода, развернулся и рванул его зубами за ухо. Он сдержался и не взвизгнул, хотя было видно, что мой поступок стал для него неожиданностью, и я решил не наказывать дурака-бету в полной мере. Не время. К тому же он был не виноват, что родился от омеги, который, поддавшись безумию течки, отдался не связанному с ним альфе. Не виноват, да, но кровь его была жидкой, словно вода, а клыки мелкими, как у омеги. Да и охотником он был неважным.

И то, что я был готов терпеть от омеги, я не собирался сносить от беты в своей стае. Никогда.

Сильный запах крупного зверя ударил в нос, и я замедлил стремительную рысь. Загнанная добыча стояла, покачиваясь, у зарослей ивы, густо растущей по берегу ручья, и было ясно видно, как сильно она устала. Сердце лося набатом отдавалось у меня в ушах и я почти слышал, как оно перегоняет кровь этого могучего самца, всего на полметра выше меня в холке. Славная вышла охота.

Я замер, краем глаза замечая, как Маркус останавливает остальных, нетерпеливых щенков, не умеющих ждать. Он был лучшим из охотников, настоящим бетой, рожденным от истинной пары волков, и я всегда мог на него положиться.

Белая шкура Салтара мелькнула сбоку и растворилась в лесных тенях. Я беззвучно переступил лапами по хрустящей от ночных заморозков листве, и, пригнувшись, прополз полметра, незамеченный зверем.

Не то чтобы я не смог справиться с ним в лобовой атаке: мне вряд ли повредили бы двухметровые заостренные рога, но все же эта добыча заслуживала чести умереть по всем правилам охоты.

Я почти прыгнул, когда из-под укрытия лесной тени с ревом вылетел Люциан и сомкнул пасть на шее обезумевшего от страха и боли лося.

Я почувствовал, как в душе поднимается волна ослепляющего гнева. Это была моя добыча! По праву охоты, по праву боя, это была моя добыча!

Тело само бросилось вперед, и кто знает, чем бы закончилась эта охота, если бы мне под ноги не кинулся Салтар. Он схватил меня за холку, тут же отпустил, пригибаясь и избегая укуса, покорно подставил шею и прижал уши, и хотя я знал, что он сделал это специально и не всерьез, гнев все равно улегся.

Лось уже умер, хоть и не так, как положено, и теперь из-за этого мерзавца мы будем есть мясо с привкусом страха и боли. Просто замечательно. Но так не пойдет.

"Ты, тупой щенок плохо текущего омеги, - рыкнул я, поднимая холку и надвигаясь на заметно струхнувшего Люциана. - Отойди от добычи Общины!"

Стая взвыла укоризненно и разочарованно, но я менять решение не собирался. Мясо, все без остатка, достанется живущим в городе омегам. И точка.

Я клацнул пастью в сторону Маркуса и он, поняв намек, кувыркнулся через голову, перекидываясь в невысокого, крепко сбитого парня. За ним с неохотой последовали остальные беты, затем Салтар, сразу же убравший за спину длинные белые волосы.

Люциан и я остались в волчьем обличье, и это было неправильно. Альфа-вожак превращается в волка первым, чтобы защитить перекидывающуюся стаю, и первым идет на врага, и вожак же превращается в человека последним, чтобы до конца защищать семью.

Если коричневый волк сейчас же не превратится, то я буду вынужден либо бросить ему вызов, подтверждая свое право вести стаю, либо с позором отступить, признавая его главенство.

И я бы давно перегрыз паршивцу глотку, если бы не его положение истинного партнера. Раньше этих правил не было, и царившее на нашей земле право сильного в полной мере нами использовалось. Да, омеги были всегда неприкосновенны, да, драться с бетой было ниже своего достоинства. Но право боя, веками определявшее иерархическую структуру альф, всегда было в силе. И если раньше я, кинувшийся на этого засранца, не был бы ни убит, ни даже осужден, покрой он хоть всех омег нашей Общины, то сейчас меня ждало изгнание или даже смерть от клыков Совета за то, что я "лишил наш род будущего в лице истинной пары".

Какое-то у нашего рода сомнительное будущее, если его будут продолжать подобные трусы и омеги вроде того, что подставляют ему чрево.

Салтар отвернулся от сумок, которые были загружены на одного из волков, и спокойно произнес, избавляя меня от мучительного выбора:

- Ты боишься отморозить свою нежную попку, Люциан, или считаешь, что Виктор не справится с подстерегающими нас опасностями? Спешу тебя уведомить, что лесные звери не в курсе, куда ты суешь свой член, когда у омег начинается течка, поэтому вряд ли тебе стоит бросаться в бой.

Стая дружно засмеялась, разбирая ножи из сумок, и Люциану ничего не оставалось, кроме как перекинуться и подойти за своим ножом.

- Заткнись, - прорычал он Салтару, на что тот, с поражающим воображение изяществом, отмахнулся, мазнув по Люциану хвостом длинных волос.

Я смеяться не стал, хотя и хотелось, втянул носом чистый воздух, замутненный только запахами крови и волков, и перекинулся вслед за остальными.

Салтар передал мне нож, ехидно улыбаясь, и я фыркнул в ответ. В человеческом облике он был выше меня и явно симпатичнее, по крайней мере его лицо и тело не было украшено множеством уродливых шрамов.

Салтар был из той немногочисленной категории альф, которые были абсолютно и полностью довольны своим положением выше бет и омег в стае, и совершенно не стремились что-либо изменить в кровопролитных боях, от которых и оставались такие шрамы, как у меня. Они не сражались за омег, удовлетворяя свои потребности с теми, кто был не против, и пассивно ждали чуда и вмешательства судьбы в виде истинного партнера.

Я не то чтобы был против такого поведения, просто оно не вписывалось в мою суть никакими гранями. Так что уж лучше шкура в шрамах, чем пассивное течение жизни. Омегам, конечно, не очень нравятся рубцы на коже, но яростное сражение за право обладать всегда льстит, а потом они и на шрамы внимания не обращают. А истинный партнер любым примет. Найти бы еще его, истинного.

Я повертел нож в руке, приноравливаясь, и подступился к туше. Сперва надо вырезать внутренности, их сожрут самые слабые из стаи, чтобы не сдохли ненароком, я же все-таки не изверг, а затем разделить лося на удобные части, погрузить в сумки и доставить мясо в город. Там омеги накормят им немногочисленных волчат, поедят сами, и дадут остатки бетам.

Альфы переживут без еды еще какое-то время. И если Салтар, ловко отделяющий заднюю ногу от тела и был со мной согласен, то постоянно облизывающийся Люциан - навряд ли. По мне, так в человеческом облике мясо хоть все еще и пахло вкусно, выглядело весьма неаппетитно. Но на вкус и цвет...

Стая закончила разделку туши и мы погрузили все мясо в сумки, плотно их застегнув. Получилось немало: без учета головы, рогов и внутренностей, около полутонны - весь мой вес в худшем из состояний. Ну ничего. Это поднимут четыре беты, которые перед этим съедят требуху, и у них хватит сил дотащить добычу до города.

Я кинул нож в сумку и перекинулся, за мной мгновенно последовал Люциан, с некоторым запозданием Салтар. Затем Маркус ловко организовал погрузку мяса на четырех переминающихся волков, и через пять минут вся стая, плотоядно поглядывающая на внутренности, кружила вокруг альф. Честно сказать, у меня и у самого почти закружилась голова от упоительного запаха.

Люциан явно недоумевал, почему я медлю и, должен признаться, я с немалым удовольствием посмотрел на его изумленную морду, когда разрешил мгновенно накинувшимся бетам съесть мясо. Салтар согласно повел ухом, и я был ему благодарен за поддержку, умоляя скукоженный желудок не свирепствовать.

Когда мясо было сметено подчистую - один не очень умный бета, под насмешливым рыком Маркуса, даже попробовал на зуб лосиные рога - я повел стаю на север, к городу.

Злобно пыхтящий за правым плечом Люциан порядком действовал мне на оголодавшие нервы, поэтому я не сразу почувствовал новый, совершенно незнакомый мне запах, который принес теплый южный ветер.

Я остановился, принюхиваясь, и стая тревожно закружила вокруг, тихонько повизгивая.

"Что?" - проворчал абсолютно нечуткий Люциан. Я бросил ему через плечо, направляясь в сторону источника запаха:

"Веди стаю домой".

Люциан презрительно рыкнул, но подчинился, и я видел с каким удовольствием он занял место вожака. Салтар задержался, встревоженно внюхиваясь в воздух.

"Что там, Виктор?"

"Не знаю", - ответил я, переходя на рысь. - "Но выясню".

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 462 | Нарушение авторских прав