АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 2. Запах

Южные ветра приносили запахи с другой стороны великой реки Рамн, которая сверкающей непреодолимой полосой протянулась с востока на запад. По ту сторону ее темных вод лежали неизведанные земли, где никогда не ступала лапа ни одного из волков. Ходили странные слухи про те территории, и находились безумцы, предлагавшие пересечь великую реку в поисках новой добычи. Пока еще такие идеи отвергались - Рамн был широк, а воды его могучи и полны опасностей. Но я не думаю, что страх за жизнь будет удерживать стаи долго.

Альфы, связанные с омегами, были, с моей точки зрения, истинными безумцами: они были способны бросить вызов хоть всему Совету Общины, если думали, что честь и безопасность их омеги под угрозой. И это было хорошо: омеги со времен Первых Песен были нашим будущим, его непреложной и незыблемой основой, и их защита, их пропитание - это защита и еда наших волчат. И сейчас омеги голодали, и если ради себя альфы никогда не рискнули бы пересечь Рамн, то ради заманчивых перспектив и новой добычи, которой хватило бы прокормить и омег, и волчат, и бет, еще и нам бы что-нибудь осталось, ради этой несбыточной надежды некоторые кидались в бурлящие воды.

Я видел смерть одного из этих безумцев: его омега, худой волк, обтянутый облезшей шкурой, смотрелся рядом с ним, как чернохвостый олень выглядит на фоне лося - смешно и убого, и было ясно, что в таком состоянии он не то, что не выносит волчат, он и следующую течку-то не переживет. Альфа бросился вперед, одним прыжком, с берега, преодолевая полсотни метров сверкающих и бурлящих вод, но Рамн был слишком широк, даже в своей излучине, а течение слишком сильным.

Темные воды подхватили альфу всего через пару сотен метров, и я слышал их заливистый смех, перемежающийся треском ломающихся костей отчаянно воющего волка. Иногда мне снится этот вой, и в него всегда вплетается отчаянный крик омеги. Я помню плеск, с которым худой волк последовал за своей парой, и я помню, что не пытался его остановить. Святое право альфы сражаться и жить за свою семью, но святое право омеги - последовать за своим партнером даже на смерть. После этого я больше никогда не бывал у изменчивых берегов Рамна.

Территория вокруг великой реки была пограничной, занимать ее считалось глупостью - Рамн был опасен и непредсказуем, разливаясь без какой-либо системы, а мой вид не любит охоту в болотах. Границы земель моей стаи касались пограничной территории вокруг реки только маленьким участком леса, который в это время года был абсолютно непроходим, но я все равно побежал этим путем.

Раньше, до того, как добыча стала исчезать из наших лесов, пройти к реке с моей территории можно было через луг, раскинувшийся неподалеку от Рамна. Достаточно было провыть так, чтобы тебя услышали, заверяя хозяев, что ты всего лишь путник, и не собираешься охотиться. Но теперь луг принадлежал другой стае, и, входи эта стая в мою Общину, я и мог бы надеяться договориться, но это, увы, было не так.

Их вожак - огромный черный альфа, на целую ладонь выше меня в холке и на добрую сотню килограммов тяжелее, не был расположен к общению, и я его понимал. В его городе его ждал омега, причем с волчатами в чреве, и он должен был их защищать. Он не мог рисковать стаей, добычей и своей семьей.

Вечерело, и сильные лапы уже не первый час несли меня на юг, к Рамну. Периодически я пересекал следы других волков моей стаи: граница была недалеко и метки, охраняющие ее, встречались все чаще. Люциан пробегал здесь недавно, и я оскалился, чувствуя злость на мерзкого щенка. Он отлучался от охоты только раз, якобы проведать своего омегу.

Далеко же забрел его омега, учитывая, что город был в шестистах километрах к северу, в самом центре таежной чащи.

Я остановился на границе пологой лесной ложбины, на дне которой клубился поднимающийся туман, и принюхался. Южный ветер, за которым я шел, совсем недавно изменил свое направление, и я не знал куда мне бежать дальше.

Эти ветра были порождены сильными нисходящими потоками воздуха, спускающимися с реки, иногда они приносили странные запахи, а иногда и далекие звуки. Трудно было сказать, с середины ли неизведанных земель они летят или же от берегов Рамна, но никогда еще я не чувствовал такого сильного запаха, как тот, что вел меня все эти часы.

Я не знал куда мне идти дальше, а пробираться сквозь непроходимые заросли можжевельника к реке, только ради того, чтобы обнаружить там пустой берег, темные воды и невыносимые воспоминания, мне не хотелось. Я устал, хотя раньше никогда я не уставал бегать, но голод все же подточил мои силы, и стоило бы пробежаться по границе, куда иногда забирались зайцы, живущие на лугу, а затем бежать обратно и вновь вести стаю на охоту - Люциан уже должен был довести их до города. Чтобы утолить свой голод, мне надо было бы поймать сотню зайцев, а то и больше, а охотиться на границе было рискованно. Велик был шанс, что я увлекусь, и забегу на чужие земли, поэтому я решил только подзакусить, не больше, когда на севере послышался вой.

Я обернулся, вслушиваясь в послание, и раздраженно щелкнул пастью. Выл Салтар, загнавший чернохвостого оленя, и в его победном охотничьем вое, я разобрал приглашение для всех членов нашей стаи, кто был рядом. Рядом был только я, а отказываться от мяса было очень, очень глупо, и, хотя меня разозлило то, что Салтар все это время шел за мной, я все же побежал к нему.

Салтара я нашел на лесной опушке, от которой вкусно пахло кровью. Он стоял над тушей оленя, быстро пожирая печень, и я кинулся к мясу, двумя щелчками челюстей и громовым рыком отгоняя волка от добычи.

По праву охоты это была дичь Салтара, но право боя давало мне, как сильнейшему, возможность забрать все мясо себе. Я бы так и сделал, как и любой альфа, если бы в городе меня ждал омега или волчата, но у меня не было ни того, ни другого, поэтому утолив первый голод, я чуть подвинулся, открывая волку доступ к мясу. Салтар аккуратно подполз к нему на брюхе, прижимая уши и показывая всем своим видом, что не претендует на мое место и не оспаривает мое право на еду.

Мы быстро ели, перемалывая кости мощными челюстями, но олень был слишком мал, а голод слишком велик, чтобы утолить его. Но когда последний кусочек мяса с боем исчез в моей пасти, я почувствовал, что грызущие меня утомление и слабость стали отступать.

Салтар сыто зевнул, слизывая кровь с белоснежных лап, и спросил, косясь на меня желтыми глазами:

"Ну, что там?"

Будь на его месте Люциан, я бы только огрызнулся, что это не его ума дело, и побежал бы на север, к стае. Но Салтар, сын бывшего вожака, хоть и не был мне ни другом, ни братом, все же был благороден и не претендовал на то, чтобы водить стаю. И я уважал его, как охотника, но не как бойца, поэтому честно ответил:

"Не знаю. Я потерял запах, и решил не рисковать".

Салтар фыркнул, но промолчал, обошел меня, предусмотрительно открывая шею, потому что я все еще стоял на месте бывшего пиршества, и, отбежав на пару сотен метров от пропахшей кровью поляны, нашел поток воздуха, на который распался южный ветер.

Я молча наблюдал за ним, потому что знал, что у него лучшее чутье в нашей стае, а может быть и в Общине. Он долго стоял, поводя носом по ветру и периодически возбужденно поскуливая, со свистом выпуская воздух сквозь сжатые зубы и приподнимая верхнюю губу, как делают травоядные в период гона. Наконец, он обернулся ко мне, и, исполненным пренебрежения тоном, сказал:

"Я чувствую запах, его доносят отголоски ветров. Я смогу тебе показать, откуда он идет, даже если это по ту сторону великой реки. Может, увидим чего? Пойдем?"

Он врал, и я знал это, и он тоже знал, что я знал: Рамн в этом месте был шириной около восьмидесяти километров, и увидеть что-то на другом берегу можно было только с Восточных Гор, до которых был месяц волчьего ходу по бесплодным каменистым землям вокруг Рамна.

Но я все равно согласно повел ушами и поднялся, с ходу перешел на трусцу. Победно задравший хвост Салтар пристроился чуть впереди меня, но держал голову много ниже моей, и поэтому я не чувствовал, что он пытается претендовать на мое место.

С Салтаром было легко, и иногда я искренне сожалел, что он не хочет бороться с Люцианом за место второго после меня.

Мы остановились, и Салтар поднял голову, чтобы воспользоваться верхним чутьем, прижал округлые уши к своей большой, белоснежной голове, а хвост к брюху, показывая, что он все еще ниже меня, и проворчал, сильно втягивая воздух:

"Ты слышал, что наша любимая, подтявкивающая шавка, обратилась к Совету Общин, с жалобой, что его омега недоедает?"

"Совет не занимается такой ерундой, - недоверчиво ответил я. - Все недоедают".

"Это да", - облизнувшись, с удовольствием ответил Салтар, снова пускаясь в путь и перепрыгивая через поваленное ураганом дерево.

Я последовал за ним, и он ехидно продолжил:

"Но он сказал им, что из-за голода они не могут зачать волчат".

"Что? - яростно прорычал я, и Салтар мгновенно отстал, поджимая хвост, прижимая уши и низко опуская голову. - Эта мерзкая требуха, жалкий выродок, плод гнилого чрева продажного омеги, как он посмел! Будто я не знаю, как редко он засовывает обрубок, что называет членом, в свою шлюху! Будто все не знают, скольким отдался его омега, прежде чем они встретились!"

Салтар согласно клацал пастью на каждую мою фразу, и его хвост удовлетворенно подрагивал в такт моим словам.

Но моя ярость быстро улеглась, и мы снова побежали по холодной листве, уже в полном молчании.

Обвинение в том, что омеги недоедают, в полной мере ложилось на плечи альфы-вожака. То есть, на мои. И это было мерзко и нагло. Я знал, что омегам моей стаи не хватает добычи, которую приносили охотники, но я так же знал, что моя стая приносит в Общину добычи больше, чем любая из пяти остальных, живущих в городе.

Но еды все равно было мало, неимоверно мало, и с каждым убитым зверем мы убивали себя.

Уже не раз до меня долетали слухи о том, что стаи, входящие в одну Общину, начинали кровопролитную борьбу, и альфы под корень уничтожали бет других стай. Это было чудовищно и это противоречило праву боя, и все мои инстинкты орали о низменности таких действий. Это опускало мой вид до уровня неразумных зверей в лесу. У нас было не принято убивать друг друга, только альфы погибали в сражениях за омегу или в боях за право вести стаю. Но никогда беты.

И хотя до убийства омег пока не дошло, я чувствовал, что это не за горами. И тогда можно будет просто кинуться в стремительные воды Рамна, и пусть он перемалывает в кровавую муку тело, лишь бы не жить в мире, где альфа смеет обнажить на омегу клыки.

Салтар перемахнул через четырехметровый овраг, и остановился перед первыми рядами можжевеловых зарослей. Я повел носом, принюхиваясь, и, наконец, снова почувствовал этот упоительный запах. Впереди слышался яростный грохот Рамна, заглушавший все остальные звуки, и мне показалось, что я почти не услышал Салтара, из-за оглушающего движения вод, хотя это и было невозможно, ведь мы находились не в двуногом обличье.

"Это там! Близко, Виктор, и, пусть мне вечно мерещится навозная вонь, если источник запаха не на этой стороне реки!"

Я тоже это чувствовал, дурманящий запах, слишком сильный, чтобы быть принесенным с другого берега Рамна. До каменистой пустоши, окружающей великую реку, было около десяти километров зарослей, но искушение посмотреть, кто же так упоительно вкусно пахнет, сбивало опасения.

"Пойдем?" - все же спросил я Салтара и он посмотрел на меня изумленно-ехидно.

"Ты у нас вожак", - в ритуальном жесте опуская голову, проговорил он.

И я понял, что он тоже сгорает от нетерпения.

Мы пустились в путь, можжевеловые кусты, перемежающиеся барбарисом, цеплялись за шкуру, и я, по праву и обязанности сильного, продирался впереди, оставляя на ветвях серую шерсть. Салтар шел следом. Я опять подумал, что будь на его месте Люциан, я никогда бы не подставил ему незащищенную спину. Было удобно: броситься вперед, и, мощным ударом в основание черепа, убрать помеху.

Я увидел впереди просвет, когда уже окончательно оглох от яростного грохота Рамна, и финальный рывок сжег все мои силы и вырвал с мясом пару клочков шерсти. Я выскочил на каменистый берег, широко расставил лапы и низко опустил голову, собираясь с силами, и куда более не уставшему Салтару пришлось лечь, чтобы не быть выше меня. Я видел с каким трудом он сдерживает возбуждение, неотрывно глядя куда-то на Рамн, но не смог собраться с силами ранее, чем через несколько минут.

На берегу, у самой воды, лежали какие-то белые точки, невидимые с такого расстояния, но испускавшие сладкий аромат, от которого у меня засосало в снова пустом желудке. Мы переглянулись с Салтаром, и я провыл низким воем, означавшим, что мы начинаем охоту, но следует быть осторожными, так как добыча может быть опасна. И хотя Салтар вряд ли слышал меня в оглушающем грохоте вод, он понял, согласно повел ушами, и легкой рысью побежал к точкам, низко опустив голову, и забирая левее, по широкому кругу, чтобы оказаться у них за спиной.

Я побежал напрямую, зная, что в отличие от белоснежного Салтара, моя серая шкура позволит остаться незамеченным на каменистой почве еще довольно долго.

Когда до распластанных по камням тел осталась пара метров, я окончательно убедился, что они не подают признаков жизни. Салтар уже задумчиво обнюхивал ближайшее к нему тело, лежащее лицом вниз.

"Они волки?" - крайне удивленно спросил он, потянув зубами за белую мокрую рубашку.

Они действительно были похожи на волков, в их двуногом обличье, но будь мой нос вечно забит дерьмом росомахи, если от них не пахло добычей!

"Я не знаю", - честно ответил я и скользнул носом по светловолосой мокрой макушке весьма симпатичного тела.

"От них не пахнет волками. А вот это вообще непонятно кто", - ткнул Салтар мордой в весьма странное существо, с длинными волосами.

Оно было бы похоже на очень-очень смазливого омегу, если бы не выросты на груди. Одежда тоже была другая, не такая как у остальных.

"Что мы будем делать?" - спросил у меня Салтар, поднимая морду от темноволосого парня.

Глядя в его голодные глаза и вдыхая вкусный воздух, я понял, что мы должны сделать. Эти существа не волки, это добыча, а добычу надо...

"Есть".

Салтар согласно заурчал, вцепляясь клыками в добычу, и я подошел к нему, приступая к своей части мяса.

Мы почти доели первого... зверя? - остальное мясо я планировал донести до города, накормить омег, хотя у нас не было с собой ни ножей, ни сумок, и нести добычу пришлось бы на себе, когда я услышал какой-то звук, и резко поднял взгляд, не потрудившись выпустить кусок мяса изо рта.

На меня смотрели расширившиеся глаза самого необычного цвета, который я только видел у волков всех Общин.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 468 | Нарушение авторских прав