АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Обожествление техники и некрофилия

Льюис Мэмфорд установил, что существует связь между деструктивностью и поклонением перед машинной мощью — "мегатехникой". Мэмфорд утверждает, что эта связь просматривается еще в Египте и Месопотамии, которые более 5000 лет тому назад имели такие социальные структуры, которые во многом напоминают общественное устройство в странах современной Европы и Северной Америки.

По сути дела, инструменты механизации уже 5000 лет тому назад были отделены от тех человеческих функций и целей, которые не способствовали постоянному росту власти, порядка и прежде всего контроля. Рука об руку с этой протонаучной идеологией шло соответствующее регламентирование и деградация некогда автономной человеческой деятельности: здесь впервые возникает "массовая культура" и "массовый контроль". Есть полный сарказма символизм а том, что величайшим созданием мегамашин в Египте были колоссальные могильники, заселенные мумифицированными трупами, а позднее в Ассирии — как и во всех без исключения расширяющихся мировых империях — главным свидетельством технических достижений была пустыня разрушенных городов и сел и отравленная почва: прототип "цивилизованного" ужаса нашей эпохи.

Начнём с рассмотрения самых простых и очевидных признаков современного индустриального человека: его больше не интересуют другие люди, природа и все живое. Его внимание все больше и больше привлекают исключительно механические, неживые артефакты. Примеров тому — тьма. В нашем индустриальном мире сплошь и рядом встречаются мужчины, которые к своей автомашине питают более нежные чувства, чем к жене. Они гордятся своей моделью, они за ней ухаживают, они моют ее собственноручно (даже когда достаточно богаты, чтобы заплатить за мойку). В самых разных странах многие автолюбители называют свою автомашину ласкательным именем; они уделяют машине массу внимания, прислушиваются к ней, наблюдают за ее поведением и немедленно принимают меры, если обнаруживаются хоть малейшие признаки дисфункции. Разумеется, автомашину нельзя назвать объектом сексуального интереса, но вполне можно утверждать, что это объект любви: жизнь без машины представляется человеку порой куда как более невыносимой, чем жизнь без жены. Разве такая "любовь" к автомашине не убедительная примета извращения?

Возьмем другой пример — увлечение фотографией. Каждый, кому приходилось наблюдать поведение туриста (или свое собственное) с фотоаппаратом в руках, мог убедиться, что фотографирование превратилось в некий эрзац зрительного восприятия[247]. Конечно, чтобы навести объектив на желаемый объект, надо пару раз на него взглянуть, но затем надо только нажимать на кнопку, чтобы отснять пленку и привезти ее домой. При этом самому фотографу достаточно взглянуть и не обязательно видеть. Видение — это функция человека, великий дар, полученный от рождения; он требует деятельного отношения к жизни, внутренней собранности; заинтересованности и терпения. Сделать снимок, щелкнуть (в самом слове содержится весьма характерный элемент агрессивности) означает, по сути дела, что сам процесс видения сведен к получению объекта — фотографии, которая затем будет предъявлена знакомым как доказательство того, что "ее владелец там был". То же самое можно сказать о "меломанах", для которых прослушивание музыки превратилось в повод "поиграть" со своей домашней звуковой системой — проигрывателем, стерео-усилителем и т. д. Слушание музыки для них — это. лишь изучение технических качеств записывающей и воспроизводящей аппаратуры.

Еще один пример из этой серии — любитель техники как таковой, аппаратоман (техно-"фан"). Такой человек стремится где только можно использовать технику якобы для экономии человеческой энергии. К таким людям относятся, например, продавцы, которые даже простейшие вычисления делают на счетной машинке. Так же как те автолюбители, которые, выйдя из подъезда, автоматически плюхаются на сиденье машины, хотя пройти нужно было бы всего один квартал. Многие из нас знакомы с такими народными умельцами, которые любят конструировать различные технические приспособления типа дистанционного управления: нажмешь на кнопку, а в углу комнаты вдруг забьет фонтанчик, или сама откроется дверь, или что-нибудь еще произойдет в этом роде, весьма далекое от реализации практических целей.

Описывая подобные модели поведения, я, разумеется, вовсе не хочу сказать, что пристрастие к фотографии, автомобилю или использованию технических приспособлений — это проявление некрофильских тенденций. Но бывает, что страсть к техническим приспособлениям заменяет (вытесняет) подлинный интерес к жизни и избавляет человека от применения всего того обширного набора способностей и функций, которыми он наделен от рождения. Я вовсе не хочу этим сказать, что инженер, страстно увлеченный проектированием различных машин, уже тем самым проявляет некрофильский синдром. Он может оставаться при этом весьма творческим человеком, любящим жизнь, что и находит выражение как в его конструктивных технических идеях, так и в его отношении к природе, искусству и к другим людям. Я отношу этот синдром скорее к тем людям, у которых интерес к артефактам вытеснил интерес ко всему живому, и потому они механически с педантизмом автомата занимаются своим техническим делом.

Но еще более зримым некрофильский элемент этого явления становится тогда, когда мы ближе рассматриваем непосредственные доказательства связи между техникой и деструктивностью. Наше время дает тому немало примеров. Самый яркий пример такой связи дает нам судьба Ф. Маринетти — основателя и главы итальянского

футуризма, который всю жизнь был фашистом. В первом "Манифесте футуризма" (1909) он сформулировал идеи, которые нашли полное понимание и поддержку в идеологии национал-социализма, а вначале второй мировой войны были реализованы[248]. Особое чутье художника дало возможность Маринетти предсказать и выразить некоторые мощные тенденции, которые были тогда едва уловимы.

Дата добавления: 2015-11-02 | Просмотры: 440 | Нарушение авторских прав