АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Расстановка сил

Дж. Хейли (Haley, 1976) полагает, что любые взаимоотношения есть не что иное, как борьба за власть. По его мнению, борьба за власть между двумя людьми – это не вопрос о том, кто кого контролирует, а скорее, кто определяет характер отношений и каким образом.

Хейли отмечает, что «когда один человек сообщает о чем-либо другому, он тем самым делает попытку задать характер отношений» (Haley, 1963, р. 8). Любое сообщение включает в себя элементы «команды» и «донесения». Когда мать говорит дочери: «Идет дождь. Твой велосипед на улице», она сообщает о погоде и местонахождении велосипеда. Кроме того, она отдает дочери команду убрать велосипед с дождя. Когда дочь подчиняется и заносит велосипед, она тем самым позволяет матери остаться на вершине иерархической пирамиды. Если же дочь отказывается занести велосипед или просит это сделать своих братьев, она вступает в силовую борьбу с матерью.

Главной задачей стратегической психотерапии является реорганизация иерархической пирамиды таким образом, чтобы родители оказались выше детей. Родителям следует установить разумные правила поведения, ограниченное число и конкретность которых повышает вероятность их соблюдения. За невыполнение этих правил должны быть предусмотрены определенные санкции. Соблюдая правила, ребенок позволяет родителям занимать более высокое место в семейной иерархии. И наоборот, отказ соблюдать правила дает ребенку возможность захватить власть.

Маданес (Madanes, 1981) описывает те трудности, с которыми сталкиваются родители, пытаясь сохранить свой авторитет в семье:

Обычно родители с помощью тех или иных маневров пытаются избежать признания того, что их авторитет дает им власть над детьми. На то есть ряд причин: во-первых, родителям может казаться, что они теряют или уже потеряли свой авторитет в семье; во-вторых, молодые полны сил и стараются подорвать авторитет старшего поколения; в-третьих, родители опасаются причинить молодежи вред или сделать что-то не то; в-четвертых, родители боятся испортить отношения с детьми. Признаками того, что родитель не желает признать своей власти над детьми, являются его заявления о том: 1) что он морально не готов участвовать в психотерапии, поскольку не имеет авторитета в семье, 2) что второй родитель не готов участвовать в психотерапии, а также 3) что психотерапевт имеет слишком низкую квалификацию, чтобы нести ответственность за лечение. Психотерапевту следует нейтрализовать подобные маневры, тогда появляется возможность создания общепринятой властной иерархии в семье (pp. 129-130).

Давайте рассмотрим пример из практики, который показывает неспособность родителей обрести авторитет в глазах ребенка:

Семья была направлена к психотерапевту по рекомендации администрации частной школы, из которой их 14-летний сын был недавно исключен за прогулы. В настоящее время мальчик содержался в закрытом учреждении для несовершеннолетних с неконтролируемым поведением. Психологи считали, что мальчик «эмоционально неуравновешенный» и страдает «химической зависимостью». Родители сообщили, что испробовали все средства, однако с сыном «не было сладу». О своих ожиданиях в отношении сына родители заявили, что хотели бы «хоть каплю уважения» и «человеческого отношения к себе». Когда же их попросили сформулировать свои ожидания в виде правил, родители возразили, что это «пустая трата времени». Родители упорно отказывались установить какие-либо правила, настаивая на том, что сын «эмоционально неуравновешен» и страдает «химической зависимостью».

На второй сессии психотерапевт сделал акцент на том, что сын нуждается в родительском руководстве для того, чтобы научиться правильно себя вести. Воспользовавшись тем, что родители согласились с этим утверждением, психотерапевт тут же поручил им обсудить правила, регламентирующие поведение сына. Сын немедленно вмешался в разговор, заявив матери: «Хватит молоть чушь». Жена взглянула на мужа, а тот, в свою очередь, повернулся к психотерапевту и спросил: «Понимаете, что я имею в виду?» Психотерапевт попросил пару продолжить разговор, а сына попросил не мешать родителям, пообещав, что потом и он [сын] получит возможность высказаться.

По мере развития диалога стало ясно, что супруги расходятся во мнениях о том, как им лучше поступить с сыном. По мнению отца, его следовало поместить в интернат. Мать, напротив, жалела его. В этот момент психотерапевт попросил сына выйти из комнаты. Жена обвинила мужа в отсутствии жалости, объясняя это тем, что сын неродной. Муж отверг все ее обвинения, настаивая на том, что устал от борьбы и не хочет жить с мальчиком под одной крышей. Стало ясно, что поведение сына служит источником разногласий между супругами. Было очевидно, что реальной властью в семье обладает ребенок, которому без труда удается поссорить супругов.

Родители в данном примере были не способны восстановить свой авторитет по ряду причин. Во-первых, они приняли как должное ярлыки (то есть высказывания типа «эмоционально неуравновешенный» или «страдающий химической зависимостью»), которые «навесили» на их сына в школе и закрытом учреждении. Во-вторых, каждый из родителей считал другого не способным повлиять на поведение сына -«слишком жестким» или «чересчур мягкотелым». Муж полагал, что должен быть строгим, поскольку жена проявляла слабость, а жена считала, что ей следует вести себя более мягко, потому что муж чересчур суров. В результате ни один из родителей не имел ни малейшего влияния на мальчика.

Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 414 | Нарушение авторских прав