Об особенностях дачных культур
В общении с детьми есть особенная прелесть. У них по-своему устроена логика, они находятся в совершенно невообразимых отношениях с понятиями времени и правилами грамматики, они совершенно по-своему интерпретируют события. Младшая дочь, например, упоминала Алису (ту самую, что побывала в Стране Чудес) не иначе как «ту девочку, что упала в дыру, ушиблась головой и увидела говорящего кролика, мне тоже, кстати, такой нужен, и про кота не забудь». А уж в общественных местах с ними порой чувствуешь себя так, словно прогуливаешься за ручку с мелким ехидным фугасом и не знаешь, рванет он сегодня или нет.
Мой друг Владислав Юрьевич работает психиатром в составе медико-педагогической комиссии, поэтому с детьми ему приходится общаться несколько больше, чем среднестатистическому родителю. Эта история — из его копилки.
Пришел как-то к ним на комиссию мальчонка лет пяти. С папой. Очень представительным — в мышастой форме, при погонах; плечи — во, глаза — пронзительные, черные, улыбка белоснежная, нос породистый, словом — массовый неконтролируемый оргазм у женской аудитории. Видно было, что за сына он очень переживает и готов сам ответить на все каверзные вопросы комиссии, лишь бы пацаненок не расстраивался.
Сам мальчишка очаровательный, живой, подвижный, слегка картавящий — из-за чего, собственно, и встал вопрос о направлении в логопедическую группу детского сада. С логическими задачками он справился без особых проблем, сезоны и месяцы года назвал без запинки, отчего папа заулыбался и расслабился. Неопытный оказался, с детьми вообще ни на секунду расслабляться нельзя.
Дошел черед до познаний в области родной природы. Назвали птичек-зверушек, далее на очереди была флора.
— Какие полевые цветы ты знаешь, Тимур? — спросил Владислав Юрьевич.
— Мак, — ничтоже сумняшеся ответил мальчик.
— А еще?
— Много мака. Целые поля. — Тимур развел руки, показывая бескрайние просторы маковых плантаций.
— Ай, сын, зачем шайтан-цветок вспомнил, чем тебе ромашки не угодили? — заволновался отец.
— Ну, хорошо. А скажи мне, Тимур, что растет на даче?
— Сорняки, — честно признался Тимур.
Папа возвел очи горе и сокрушенно вздохнул.
— Ну, сорняки — они сами растут, их сажать не надо. А, например, помидоры, перцы? Сажаете?
— Сажаем. Не растут, — огорченно сказал мальчик.
— Ну, а еще что растет? Что мама кладет в борщ?
— Что такое борщ? — Тимур недоуменно посмотрел на папу.
— Как харчо, только с кислой капустой и иногда со свеклой, — подсказал отец.
— Гадость, — резюмировал сын.
— Ну, хорошо, — решил исправить ситуацию и плавно перейти к фруктам Владислав Юрьевич, — а что еще растет на даче, такое раскидистое (жест руками), большое, а?
— А-а! Я знаю! Конопля!
На папу было жалко смотреть:
— Не на даче! Не на даче! За забором! Далеко-далеко, как на рыбалку идти, шайтан-трава, зачем тебе показал? Не слушайте его, она дикая, и ее нельзя курить!
— Да мы никому не скажем, — успокоил его Владислав Юрьевич.
Уходя с комиссии, сын с отцом оживленно беседовали. До слуха членов комиссии долетали слова «позор», «шайтан-трава» и «под корень». Видимо, по весне им на даче будет чем заняться.
Юра, пациент, который после многих лет принудительного лечения живет в больнице постоянно, бродит по подрастающему саду с пилой и блокнотом, изображает напряженную работу мысли перед тем, как отпилить сухой побег. Все это здорово, но меня терзают два вопроса. Первый — не рано ли он взялся за формирование крон? И второй — кто дал пилу бывшему душегубу?
Дата добавления: 2015-10-19 | Просмотры: 430 | Нарушение авторских прав
|