АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

На btopom-третьем годах жизни

Даже если в это время не происходит каких-то резких потерь в психическом развитии, все больше становится заметным посте­пенное отставание, очень медленная, а иногда и практически нулевая положительная динамика. Особенно это касается рече­вого развития, которое в норме в этот период характеризуется особой интенсивностью. У ребенка не усложняется лепет, если появляются отдельные слова, то они не используются активно, не формируется простая фраза. Параллельно с этим не пополняет­ся арсенал невербальной коммуникации.

Довольно часто именно в этом возрасте особенности малыша, признаки неблагополучия его развития могут стать очевидными для близких. Например, разлаживается сон, появляются какие-то выраженные страхи или навязчивые движения, ребенок пере­стает реагировать на обращения и др. Обычно это привязывают к соматическому недомоганию или к какому-то тяжелому пере­живанию малыша, к возникновению стрессовой для него ситуации. Например, мама вышла на работу, а ребенок стал оставать­ся в чужом доме у родителей отца, которых раньше видел редко: или малыш гостил детом у бабушки в деревне («Там вроде бы он был в порядке, но когда привезли домой, почти перестал гово­рить»); или была неудачная попытка отдать в ясли: или он пере­нес какое-то серьезное заболевание; или, наконец, просто тяже­ло резались зубы (например, по воспоминаниям родителей, у девочки в возрасте 1 года 8 месяцев начались сильнейшие крики по ночам, оформились страхи, стала пропадать речь). Выдвигае­мые объяснения вполне понятны: ведь формирующаяся детская психика так хрупка, но она и пластична. Однако в данном слу­чае неблагоприятная ситуация проходит, а проблемы не только не уменьшаются, но, наоборот, продолжают нарастать.

К трем годам становятся все более заметными не только отста­вание и своеобразие в развитии речи, моторики, отсутствие вни­мания к близким, интереса к другим детям, избегание контакта с ними, трудности произвольного сосредоточения ребенка, но и особенности его поведения, которые превращаются в серьезные проблемы. Все чаще отмечаются проявления агрессии и самоагрес­сии, негативизм, страхи, непонятные влечения; усиливается вы­раженная стереотипность поведения. Все более противоречивы­ми, амбивалентными становятся поведенческие реакции. У одного и того же ребенка могут сочетаться и состояния крайней расторможенности, полной неуправляемости, и предельной пассивно­сти, тормозимости, погруженности; пугливости, тревожности и не­осторожности, «бесстрашия» в реально опасных ситуациях; сверх­привязанности к матери и агрессии по отношению к ней и т. д.

Яркая выраженность поведенческих проблем (прежде всего, страхов, негативизма, агрессии) в данном возрасте во многом связана с более интенсивными попытками произвольной органи­зации ребенка со стороны близких, повышения к нему уровня требований. Известно, что и в норме в этом возрасте закономерно возникают временные трудности взаимодействия с малышом, который отстаивает собственное Я и проявляет упрямство, нега­тивизм, бурные аффективные реакции. Однако у ребенка с аутиз­мом эти проявления связаны с более глубинными причинами — прежде всего низким порогом дискомфорта, трудностями произ­вольного сосредоточения. Чаще всего они отражают не протест против подавления его самостоятельности (что возникает в свя­зи с выраженной задержкой и трудностями формирования представлений о себе самом значительно позже), а все то же посто­янное стремление сохранить неизменность окружающего и сво­их ограниченных форм взаимодействия с ним.

Стойкий отказ малыша от выполнения каких-то бытовых тре­бований близких, направленных на формирование основных на­выков (самостоятельной еды, одевания, приучения к горшку и т.д.), обычно порождается сочетанием реальных трудностей его произ­вольного сосредоточения и подражания и сильнейшим диском­фортом, страхом, который он переживает в этих ситуациях.

Известно, что и в норме страхи особенно заметно проявляются на завершающих этапах раннего возраста ребенка. Отличие стра­хов при эмоциональных нарушениях заключается не столько в их содержании, сколько в их интенсивности и прочной фиксации. Однажды возникнув, каждый страх живет и остается актуальным для ребенка на протяжении многих лет. Страхи, которые иногда производят впечатление нелепых, беспричинных (например, соб­ственной босой ножки, высунувшейся из-под одеяла, или зонти­ка, или капли воды на подбородке, или дырки на колготках и др.), становятся более понятными, если вспомнить, насколько ребе­нок с аутизмом чувствителен к нарушению завершенной формы, сензитивен к различным сенсорным ощущениям.

Причина страха действительно не всегда ясна; и когда ребе­нок начинает говорить о том, что его пугает,— это уже большой шаг вперед на пути освоения и начала преодоления опасной, травмирующей ситуации. Чаще, особенно когда ребенок малень­кий, только по его поведению — особой напряженности, крику, искаженному страхом лицу, замиранию или внезапному «отша­тыванию», закрыванию глаз и ушей ручками — можно понять, что здесь его что-то испугало или вызвало сильный дискомфорт. Мо­жет также проявляться тенденция, характерная для детей более старшего возраста,— когда ребенок тянется к пугающему его объек­ту, который превращается в предмет его особого интереса (на­пример, урчащие трубы в ванной или батареи, подвальные окна, в которые он стремится заглянуть, и т.д.).

Многочисленные страхи и тревожность ребенка сильно ослож­няют его жизнь и жизнь всей его семьи. Возникая в обычных бытовых ситуациях, они превращают в пытку многие режимные моменты, необходимые процедуры ухода за малышом. Таковы уже упомянутые выше страхи горшка, умывания, стрижки ногтей и волос, одевания (связанные, например, с всовыванием головы в горловину свитера или натягивание шапки), страх отпустить от себя маму, нарастание тревожности при изменении каких-то де­талей привычной жизни. Из-за возникших и моментально закре­пившихся страхов часто становится невозможно выйти на улицу, так как нужно выйти в подъезд, где ребенок чего-то пугается (на­пример, батареи или лифта), можно встретить собак или голубей, которых он панически боится; зайти в магазин, в связи с тем, что он не переносит скопления народа; проехать в метро, где страх вызывает грохочущий и неожиданно выскакивающий из тонне­ля поезд и эскалатор; пригласить гостей в дом или самим выб­раться в гости, так как пугают незнакомые люди и чужое место; переехать летом на дачу, потому что прочно зафиксировался страх летающих насекомых; вызвать врача и многое-многое другое.

Закрепление стереотипного поведения, в том числе усиление и усложнение моторных и речевых стереотипии, находится в пря­мой зависимости от нарастания состояний дискомфорта, тревоги. Часто к 2,5—3 годам ребенок с аутизмом демонстрирует достаточ­но сложные формы ритуального, стереотипного поведения, позво­ляющие ему пережить эти превалирующие негативные состояния.

Неправильная реакция близких, которые нередко пытаются директивно устранить нежелательный способ поведения малыша, часто лишь его усиливает и закрепляет или приводит к появле­нию новых «странностей» ребенка.

Дата добавления: 2016-03-26 | Просмотры: 339 | Нарушение авторских прав