АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

День третий: паника

Третий день моего пребывания в роддоме выпал на субботу. Вокруг все как будто вымерло. И если бы не обход дежурного врача, я бы подумала, что нас тут бросили на произвол судьбы. Девчонки тихо шушукались в своих палатах, медсестру с «поста» было не видно, не слышно, и только грохот тележек с детишками периодически нарушал неуютную тишину, воцарившуюся в отделении.

Мое моральное состояние стало еще хуже. Трещины не заживали, грудь болела, ребенок практически ничего не ел (да и что там есть – мизерные граммы молозива?).

– Ваша девочка теряет в весе, – грозно сдвинув брови, сказала мне новая детская медсестра, и я чуть не расплакалась.

Слышать это было не только обидно, но и странно. Ведь известно, что после рождения детишки теряют в весе, так почему я в чем‑то виновата? Ну, нет у меня пока молока, что я могу поделать?! Во всех пособиях написано, что молозиво «полностью обеспечивает потребности ребенка в питательных веществах до появления зрелого молока у матери». Так в чем же дело?

Я засуетилась. Мне принесли электронные весы и наказали взвешивать дочку до и после кормления, чтобы знать, сколько она съела. Больше десяти грамм они, как правило, не показывали, а должны были высвечивать тридцать[29]. Моя суета перешла в нервозность.

И совсем мне поплохело, когда Даша начала плакать. Навзрыд. А я металась по палате и не могла понять, что ее беспокоит. Вызвала детскую медсестру. Та предположила, что ребенок голодный. Принесла бутылочку с молочной смесью. Я давай ее пихать в ротик. А в со#ске – дырка огромная! Даша стала захлебываться, а я затряслась мелкой дрожью. Но в итоге приноровилась, чуть‑чуть покормила девочку, и она успокоилась.

Снова дочка зашлась в плаче, когда ко мне приехали Дима и его мама. К тому моменту я сама была уже готова разрыдаться. От былого восторженного состояния не осталось и следа. Меня накрывали волны негативных эмоций. Я стала раздражительной, несдержанной, нервной. Конечно, раньше я читала про послеродовую депрессию. Неужели это она? Но мне думалось, что, во‑первых, «материнская грусть» наступит не так быстро, а во‑вторых, будет «тихой», а не такой «агрессивной».

Ребенок плакал и плакал, а я не знала, чем его успокоить. Но тут Димина мама взяла Дашу на руки, покачала немного и та... заснула. Не знаю, в чем тут было дело. Может, девочка уже устала орать, а может, почувствовала тепло более опытного и, главное, СПОКОЙНОГО человека?

Под предлогом того, что мне надо отдохнуть, Дима с мамой ушли, а я разозлилась еще больше. Ну вот! Вместо того чтобы побыть со мной, поговорить, утешить, они оставили меня одну! Наедине с моими проблемами!

Мужской взгляд. Конечно, после предпринятых титанических потуг необходимо отдохнуть, к тому же и я толком не выспался. Да и квартиру еще надо доубирать. И о чем можно говорить в роддоме? Утешать Иринку, на мой взгляд, было не в чем. Все хорошо, причем настолько, что ни у нее, ни у меня не возникло мысли о том, что она лежит в больнице, а я пришел ее проведать. Просто человек для важного события в своей жизни воспользовался помощью профессионалов и через некоторое время (2‑3 дня) вернется к обычной жизни.

К вечеру я немного упокоилась, и когда Даша опять заплакала, взяла ее на руки и стала ходить по палате, напевая детские песенки. А оказывается, я многие из них помню!

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 524 | Нарушение авторских прав