 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Приданое. В тростниках просохли кочки,
(поэма Дмитрия Кедрина)
В тростниках просохли кочки, Зацвели каштаны в Тусе Плачет розовая дочка Благородного Фердуси: «Больше куклы мне не снятся, Женихи густой толпою У дверей моих теснятся, Как бараны к водопою. Вы, надеюсь, мне дадите Одного назвать желанным. Уважаемый родитель! Как дела с моим приданым?»
Отвечает пылкой дочке Добродетельный Фердуси: «На деревьях взбухли почки. В облаках курлычут гуси. В вашем сердце полной чашей Ходит паводок весенний, Но, увы: к несчастью, ваши Справедливы опасенья. В нашей бочке – мерка риса, Да и то еще едва ли. Мы куда бедней, чем крыса, Что живет у нас в подвале. Но уймите, дочь, досаду, Не горюйте слишком рано: Завтра утром я засяду За сказания Ирана, За богов и за героев, За сраженья и победы И, старания утроив, Их окончу до обеда, Чтобы вился стих чудесный Легким золотом по черни, Чтобы шах прекрасной песней Насладился в час вечерний. Шах прочтет и караваном Круглых войлочных верблюдов Нам пришлет цветные ткани И серебряные блюда, Шелк и бисерные нити, И мускат с имбирем пряным, И тогда, кого хотите, Назовете вы желанным».
В тростниках размокли кочки, Отцвели каштаны в Тусе, И опять стучится дочка К благодушному Фердуси: «Третий месяц вы не спите За своим занятьем странным. Уважаемый родитель! Как дела с моим приданым? Поглядевши, как пылает Огонек у вас ночами, Все соседи пожимают Угловатыми плечами».
Отвечает пылкой дочке Рассудительный Фердуси: «На деревьях мерзнут почки, В облаках умолкли гуси, Труд – глубокая криница, Зачерпнул я влаги мало, И алмазов на страницах Лишь немного заблистало. Не волнуйтесь, подождите, Год я буду неустанным, И тогда, кого хотите, Назовете вы желанным».
Через год просохли кочки, Зацвели каштаны в Тусе, И опять стучится дочка К терпеливому Фердуси: «Где же бисерные нити И мускат с имбирем пряным? Уважаемый родитель! Как дела с моим приданым? Женихов толпа устала Ожиданием томиться. Иль опять алмазов мало Заблистало на страницах?»
Отвечает гневной дочке Опечаленный Фердуси: «Поглядите в эти строчки, Я за труд взялся не труся, Но должны еще чудесней Быть завязки приключений, Чтобы шах прекрасной песней Насладился в час вечерний. Не волнуйтесь, подождите, Разве каплет над Ираном? Будет день, кого хотите, Назовете вы желанным».
Баня старая закрылась, И открылся новый рынок. На макушке засветилась Тюбетейка из сединок. Чуть ползет перо поэта И поскрипывает тише. Чередой проходят лета, Дочка ждет, Фердуси пишет.
В тростниках размокли кочки, Отцвели каштаны в Тусе. Вновь стучится злая дочка К одряхлелому Фердуси: «Жизнь прошла, а вы сидите Над писаньем окаянным. Уважаемый родитель! Как дела с моим приданым? Вы, как заяц, поседели, Стали злым и желтоносым, Вы над песней просидели Двадцать зим и двадцать весен. Двадцать раз любили гуси, Двадцать раз взбухали почки. Вы оставили, Фердуси, В старых девах вашу дочку». «Будут груши, будут фиги, И халаты, и рубахи. Я вчера окончил книгу И с купцом отправил к шаху. Холм песчаный не остынет За дорожным поворотом - Тридцать странников пустыни Подойдут к моим воротам».
*** Посреди придворных близких Шах сидел в своем серале. С ним лежали одалиски, И скопцы ему играли. Шах глядел, как пляшут триста Юных дев, и бровью двигал. Переписанную чисто Звездочет приносит книгу: «Шаху прислан дар поэтом, Стихотворцем поседелым…» Шах сказал: «Но разве это - Государственное дело? Я пришел к моим невестам, Я сижу в моем гареме. Тут читать совсем не место И писать совсем не время. Я потом прочту записки, Небольшая в том утрата». Улыбнулись одалиски, Захихикали кастраты.
В тростниках просохли кочки, Зацвели каштаны в Тусе. Кличет сгорбленную дочку Добродетельный Фердуси: «Сослужите службу ныне Старику, что видит худо: Не идут ли по долине Тридцать войлочных верблюдов?»
«Не бегут к дороге дети, Колокольцы не бренчали, В поле только легкий ветер Разметает прах песчаный».
На деревьях мерзнут почки, В облаках умолкли гуси, И опять взывает к дочке Опечаленный Фердуси: «Я сквозь бельма, старец древний, Вижу мир, как рыба в тине. Не стоят ли у деревни Тридцать странников пустыни?»
«Не бегут к дороге дети, Колокольцы не бренчали, В поле только легкий ветер Разметает прах песчаный».
*** Вот посол, пестро одетый, Все дворы обходит в Тусе: «Где живет звезда поэтов - Ослепительный Фердуси? Вьется стих его чудесный Легким золотом по черни, Падишах прекрасной песней Насладился в час вечерний. Шах в дворце своем – и ныне Он прислал певцу оттуда Тридцать странников пустыни, Тридцать войлочных верблюдов, Ткани солнечного цвета, Полосатые бурнусы… Где живет звезда поэтов - Ослепительный Фердуси?»
Стон верблюдов горбоносых У ворот восточных где-то, А из западных выносят Тело старого поэта. Бормоча и приседая, Как рассохшаяся бочка, Караван встречать – седая - На крыльцо выходит дочка: «Ах, медлительные люди! Вы немножко опоздали. Мой отец носить не будет Ни халатов, ни сандалий. Если шитые иголкой Платья нашивал он прежде, То теперь он носит только Деревянные одежды. Если раньше в жажде горькой Из ручья черпал рукою, То теперь он любит только Воду вечного покоя. Мой жених крылами чертит Страшный след на поле бранном. Джинна близкой-близкой смерти Я зову моим желанным. Он просить за мной не будет Ни халатов, ни сандалий… Ах, медлительные люди! Вы немножко опоздали».
Встал над Тусом вечер синий, И гуськом идут оттуда Тридцать странников пустыни, Тридцать войлочных верблюдов.
___ ___ ___ ___ _________ ___ ___ _________ _________ Сюжет «невесты» (так называет его книга И Цзин) очень сильно заряжен противоречивыми эмоциями. Это «праздник со слезами на глазах», это очень двойственная ситуация. В ее смысловом центре – обреченность. Достигнув брачного возраста, девушка должна стать невестой и выйти замуж; и как бы мы ни приукрашали и подслащивали, эта «должна» является очень большим насилием над человеческой природой. Невеста «предназначена» на изгнание из собственного дома и отдачу во власть чего-то чужого и неведомого. Песня-плач – такая же неотъемлемая часть свадьбы, как песни торжественные и радовательные. В любимой моей поэме, которую я позволил себе вставить в эту книгу по многолетней нашей дружбе (не с поэтом, который умер до моего рождения, а с его творением), «невест», можно сказать, две. Одна из них – «розовая дочка», а другая – сам поэт Фердуси. Он так же «предназначен» неведомой силой «на выданье», он должен родить свою книгу во что бы то ни стало. Конечно, не ради шаха – так же как и не ради дочки. Шах здесь – образ идеального читателя. Если бы Фердуси старался ради награды шаха, он бы как-нибудь схалтурил за пару-тройку месяцев. «Но должны еще чудесней быть завязки приключений…» Кому должны? Если у Фердуси и есть судия, то только Аллах Всемогущий, вложивший в него жар песнопений. Так Сальвадор Дали говорил, что надо писать так, чтобы понравилось старым мастерам (Леонардо да Винчи и прочим). Вот кого выбирают себе в женихи эти «невесты».
*** Итак, комментарии говорят об ограниченности позиции: «В походе – несчастье» (то есть выход, побег из «предназначенности» не ведет ни к чему хорошему); «невеста как хромой, который может наступать» (то есть силы ее весьма ограничены). Единственное, что невесте благоприятно, так это «стойкость отшельника». Невеста находится в очень трудном положении еще и потому, что сама должна отдаться, но нет никакой гарантии, что ее примут. В китайской культуре, как и в русской, невесту вместо замужества могли отправить назад, о чем говорит комментарий («если, не приняв, невесту отправляют назад, то тоже с дружками»). Так и Фирдуси ни капли не может быть уверен, что «падишах прекрасной песней насладится в час вечерний». Просто надеяться ему больше не на что. Даже если невесту принимают, она могла быть не первой женой и продолжать испытывать унижение и непризнанность. Примечательно, что прочесть поэму Фирдуси вовремя шаху мешает именно его гарем, то есть другие невесты. Сюжет «невесты» может закончиться благоприятно, а может и нет; и даже гораздо вероятнее на земном плане, что «медлительные люди немного опоздают». Основная часть поэтов и прочих истинных гениев не получила при жизни того, что «заслужили». Спасибо, если не сожгли на костре. Последний комментарий гласит: «Женщина подносит кошницы, но они не наполнены. Слуга обдирает барана, но крови нет. Ничего благоприятного». Но надо помнить, что не ради людской похвалы и земного успеха предпринимаются такие дела. Истинное предназначение дается «с неба», а уж как небо награждает своих избранников – тайна.
*** Этому сюжету соответствует уход в монастырь, то есть избрание «небесного жениха» вместо «земного». Христианские монашенки традиционно говорили об Иисусе как о своем женихе. Я вспоминаю своего приятеля, тонкого и умного психолога, который как-то побывал на празднике Рождества в женском монастыре, и потом очень удивлялся, что «на лицах монашенок не было следов депрессии, напротив – радостные, светлые лица». Как человек мирской, он не мог себе представить, что человек может уйти из мира в монастырь не потому что «всё проиграл», а почему-либо еще.
*** А как вам такой сюжет про невесту (древняя легенда, пересказанная в «Плоти молитвенных подушек» Роберта Ирвина): один царь решил отомстить другому, разорителю своей земли, и вот новорожденную свою дочь он с детства стал «подкармливать» ядами, начав с сосков кормилицы, в мельчайших количествах, постепенно наращивая дозы; так что к отрочеству принцесса спокойно принимала любые дозы смертельных ядов, и сама она стала настолько ядоносной, что слюной была способна прожигать фарфор. Когда она достигла брачного возраста, отец сосватал ее к сыну царя, который двадцать лет тому назад разорил его страну. Само собой, он собирался убить наследника, который к тому же был единственным, ядом ли слюны своей дочки или ядом влаги у нее между ног. Сватовство удалось, и принцесса прибыла ко двору жениха. На свадьбе произошло незапланированное: принц и принцесса влюбились друг в друга. Принцесса раскрыла жениху тайну того, что она источает яды, но его это не остановило. После кратких мгновений любви на брачном ложе принц скончался, а принцесса наутро попросила похоронить ее вместе со своим мужем. Что и было сделано. Это опять «предназначение», и как и у поэта Фирдуси, предназначение выполненное. Предназначение является чем-то вроде скелета судьбы, в то время как наши эмоции, вроде любви ядононой принцессы к своему жениху или любви Фирдуси к своей дочке, как бы ни были важны для героя сюжета, сюжета не меняют. В этом горечь ситуации «невесты». В конце своей автобиографии Юнг написал: «У меня было много хлопот с моими идеями. Во мне сидел некий демон, и в конечном итоге это определило всё. Он пересилил меня, и если иногда я бывал безжалостен, то лишь потому, что находился в его власти… Я многим причинил боль… Я был нетерпелив со всеми, кроме моих пациентов. Я следовал внутреннему закону, он налагал на меня определенные обязанности и не оставлял мне выбора».
Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 609 | Нарушение авторских прав |