АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Два лица Огюста Конта

ДВА ЛИЦА ОГЮСТА КОНТА/ Но для медицины это вопрос ВАЖНЕЙШИЙ. Как, в самом деле, лечить человека, если ошибаешься в главном – в самом составе человека? А нынешняя медицина ошибается и поэтому так беспомощна, так изобличительно беспомощна в практике лечения. Ибо в ДУШЕ-ТО, в ее круге, и находятся корни ВСЕХ болезней. Учение умного француза Огюста Конта о позитивизме, ставши философией 19 века, еще раз ослепило, сделало незрячими все слабые умы в мировой науке, а тем более – в широких массах интеллигенции. Он учил, что мысль человека так МОЩНА, что человек должен гнать из науки все воображаемое, не доказанное мыслью, осязаемо с достоверностью непререкаемой. Ум достаточно имеет сил для этого! Но Конт вовсе НЕ отрицал существования и МИРА НЕВИДИМОГО, доказуемого не одним ощупыванием перстами рук, но другими для разума доводами. Кольца Сатурна мы невооруженным глазом не видим, а это все-таки один из установленных в науке фактов. Конт признавал и бога в мире, но видел в НЕМ не ОТЦА, но МАТЬ – БОГА – МАТЕРЬ Пресвятую. Он признавал и круг святых. Его жизнь резко разделилась на ДВЕ половины. В конце первой он издал свою книгу “Курс позитивизма” и стал широко признанным в Европе провозвестником нового пути в науке. В конце второй половины своей жизни он издал книгу о Божестве и религии, и те, кто только что превозносил его за новость мысли в первой книге, ужаснулись слепоте и заблуждениям его мысли, как она представилась во второй. Наш ум. ум толпы – все равно идет ли эта толпа с торговой площади, или из залы научных лекций, есть ум того самоеда, который чтит сегодня своего идола и мажет ему губы оленьим салом, а завтра хлещет его плетью за то, что он не дал ему удачи на охоте. Мы почитаем Сергея Радонежского как подвижника и прозорливца, как “святого”, но когда он рассказывает о видении ему Богородицы, мы считаем “из уважения к нему”, что тут на него нашло временное затмение ума. Известно испокон веков, что наш ум, всеобъемлющий и всезнающий ум Петра Ивановича Бобчинского, никогда НЕ затмевается и обо всем изрекает самые верные, телескопически дальнозоркие суждения и приговоры, вековечные истины знаний. Трагическим последствием Контовского позитивизма для науки и широких слоев интеллигенции было то, что на целое столетие европейская ученая мысль фактически прониклась убеждением, что “ по последнему слову науки ” – по позитивному, признано научным лишь то, что ОСЯЗАЕМО органами ПЯТИ наших чувств: глазами, ухом, языком, и руками. Осязаемость чистым духовным сознанием была ВЫБРОШЕНО за дверь! И все душевное и духовное, все НЕМАТЕРИАЛЬНОЕ СТАЛО считаться НЕ научным – БАСНОСЛОВИЕМ! Скептицизм был вознесен, реализм уничтожен. Планы Конта примирить скептицизм науки и веру религии вознесением обеих на высшую ступень, на которой скептицизм был бы сведен к точной фактичности, а вера приведена к твердой реальности – потерпели крушение. Что именно таково было влияние позитивизма на широкие научные круги подтверждает такой уравновешенный ценитель фактов, как последняя французская энциклопедия, которая говорит, что после Конта под словом “позитивизм” стало подразумеваться “предубеждение против религии и метафизики”,” недоверие к широким обобщениям”, “предпочтение всего близкого”, “конкретного”. И для медицины, для искусства лечения человека это было особенно пагубно. Для медицины человек живой, настоящий, состоящий из тела, души и духа, превратился в человека воображаемого - в куклу без души и духа, набитую опилками с шарманкой нервных узлов внутри, и когда ШАРКО насильнически пригвоздил внимание медицины к явлениям ГИПНОЗА, явления эти молчаливым решением большинства медиков были отмежованы в особую область “ сомнительного”, “непозитивного” – для изучения докторов медицины необязательную. И эту область основная масса докторов знает только в “приглядку” – в причитку. В результате - тяжелейшее наказание и немощность медицины перед массой болезней. Открытия в науке о человеке стали делаться НЕ докторами. Первый выделил ДУШУ ЧЕЛОВЕКА в ее флюидической оболочке военный инженер, гениальный по типу Франклина экспериментатор, полковник Альберт Роша НЕ доктор. Первым до конца разложил этот сложный организм души на составные части НЕ доктор Шарль Лановлен, даровитый ученик Роша. Их работы /опыты и достижения/ нужно обязательно ЗНАТЬ, чтобы бороться с болезнями человека так успешно, как это уже теперь для человеческого знания возможно, но как академической медицине это кажется невозможным и чудесным, достигаемым непременно через нечто “ненаучное”, через некое фокусничество. Еще Кампанелла сказал: -“ Всякое знание сначала принимается за волшебство”. Монах Р. Бекон, изобретший насос, был заподозрен в сношения с дьяволом. Мозг его современников не мог понять, каким чудом в этом дьявольском инструменте вода поднимается “сама собой” вверх, и Бекону пришлось искупить свой грех своего открытия – в монастырском карцере! Академической медицине должно крепко НА ПАМЯТЬ записать случай, происшедший на научном торжестве – на общем заседании Парижской Академии Наук 11 марта 1878 года. На этом заседании 11 марта 1878 года Эдиссон представлял Академии первый экземпляр своего фонографа, присланный им в Европу. Когда представитель Эдиссона г. Дюмоноель привел аппарат в действие, а в зале раздался голос Эдиссона, приветствовавшего блестящее собрание, ученый секретарь Академии, известный математик Бульо, бросился на американца и стал трясти его за горло с криком: “ Я не позволю жалкому чревовещателю дурачить Академию!”.

Дата добавления: 2015-08-26 | Просмотры: 550 | Нарушение авторских прав