 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Http://www.prolife-science.ru 18 страницаРождение ребенка ставит девушку в непростую ситуацию необходимости менять образ жизни: где жить с ребенком после родов, как его содержать, какой образ жизни вести после его рождения. На психологической консультации такая девушка все же может оказаться, но сама она вряд ли расскажет о том, чем занимается, и при каких обстоятельствах могла забеременеть. Поэтому важно аккуратно, но всегда расспрашивать об отце ребенка, о том, где учится, чем занимается сама несовершеннолетняя. Подростки, которые попадают на учет в милицию, обязательно ставятся на патронаж социальных служб, органов опеки. Но, как правило, современный уровень социального сопровождения не ведет к социальной адаптации и выходу из порочного круга этих девушек. Милиция, школа, социальные службы «тянут» их до 18 лет, а потом их везде снимают с учета и с радостью «забывают». Часто до тех пор, пока эти ребята не рожают своих собственных детей, и потом уже они попадают на учет в милицию. Это является следствием недостаточно эффективной работы, отсутствия закрытых реабилитационных учебных учреждений, неотработанностью схем взаимодействия всех социальных служб. По статистике большинство таких девушек далее вовлекается в наркоманию, криминальный порно-бизнес, становятся жертвами трафика. На психологическом консультировании при выявлении беременной несовершеннолетней, занимающееся проституцией, важно: 1. показать девушке истоки ее «сексуальной эксплуатации», а главное последствия, так как они не представляют масштабов возможных болезней; 2. важно рассказать о криминальном мире, о том, что ее могут избивать, насиловать, продать в рабство методом шантажа и угрозы, что могут специально «подсадить» на наркотик, убить; 3. важно показать возможность исправления своего пути в будущем, и предложить конкретные социальные шаги; 4. важно проговорить все аспекты ее отношений в семье (асоциальность родителей, ее личную со-зависимость, ее чувства – боль, обиду, страх, порожденные жизнью и отношением родителей к ней); 5. важно обозначить, что может происходить с девушкой, которая стала жертвой сексуального насилия (так как может оказаться, что девушка подвергалась насилию). Как это не удивительно, но беседа о самой беременности не будет на первом плане. Разговор может длиться до 3-4 часов при расположенности девушки. Если вы ее после беседы просто отпустите, то считайте, что больше не увидите. Здесь обязательно важно письменно проинформировать инспектора ОДН, социальную службу, так как девушка находится под угрозой, и разговора о свободном выборе здесь быть не может. Без посторонней помощи и социального патронажа, она из этого сама никогда не выберется. Важно показать, что рождение ребенка и помещение девушки вместе с малышом в кризисный центр для несовершеннолетних мам может стать единственным способом для нее изменить свою жизнь.
2. Наркозависимые. Все наркозависимые рано или поздно встают на криминальный путь. Зависимость ведет к искажению ценностных ориентиров, представления о моральности своих поступков, теряется связь с семьей и социальным окружением, а необходимость покупки новых доз ставит вопрос о получении денег на их покупку. Больные начинают воровать у родных и знакомых, шантажировать, уговаривать, брать в долг, затем, когда семья отказывается «спонсировать» зависимость, а знакомые перестают пускать на порог, наркоманы идут на преступления: воровство, торговля наркотиками, проституция.
При беременности здесь в первую очередь важно говорить о наличии зависимости, которая и порождает все остальные проблемы. Поэтому все усилия должны быть направлены на убеждение больной признать наличие зависимости и лечь на лечение. Мы говорили об этом в главе о «беременности и зависимости».
3. «Траффик» - сексуальное рабство. О.И. Бродченко [28] пишет о том, чтосреди данной категории пострадавших для объективного представления следует выделить несколько принципиально различных групп: 1. Женщины, искренне верившие в возможность выполнять обозначенную при вербовке нейтральную работу, но впоследствии сломленные физически и морально и вынужденные заниматься проституцией. 2. Женщины, рассчитывающие на предлагаемую нейтральную работу, но в случае хорошего приработка готовые оказывать сексуальные услуги отдельным мужчинам. Однако их принуждали заниматься проституцией со всеми и эксплуатировали. 3. Женщины, которые предполагают заниматься проституцией, но не рассчитывающие на нещадную эксплуатацию, выражающуюся как ущемление в оплате, несвобода в выборе, принуждение, издевательства, необходимость обслуживать большое количество клиентов, плохие условия содержания и т.д. 4. Женщины, повторно попадающие в подобную ситуацию. Зачастую - это профессиональные проститутки, которые знают, на что идут, готовые ради заработка терпеть любую эксплуатацию и не считающие себя жертвами торговли людьми. Если они попадают в условия особо жестокой эксплуатации, то считают, что им просто «не повезло». Автор отмечает, что результатом подобного насилия часто становятся: 1) нарушения памяти, объективная неспособность вспомнить и описать особенности внешности преступников, последовательность происходивших событий; «2) потеря реального чувства времени; 3) апатия, вплоть до безразличия к своей судьбе; 4) возможность принимать решения, неадекватные сложившейся ситуации; 5) некоторые нарушения психики (могут проявляться в постоянном чувстве страха, горя, отчаяния, плаксивости или замкнутости, в нежелании общения, иногда в агрессивном поведении, гневливости и пр.)».[28] Специалисты отмечают, что ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) в данном случае ведет к потере веры в людей (как итог – недоверие к психологам, социальной службе, милиции), страх появления преступников и повторного рабства, из-за чего жертвы могут бояться рассказывать место нахождения притона и давать описание личности преступников. Бродченко О.И. также отмечает, что «рациональный ход мыслей таких потерпевших в значительной степени блокирован, что мешает продуктивному общению». [28]
Если женщина забеременела, находясь в «рабстве», то либо ее дальше будут эксплуатировать и беременную, либо ей там сделают аборт без ее ведома и желания, либо «выкинут» вон. В любом случае в обычную консультацию к психологу она точно не попадет. После освобождения от рабства эта женщина может оказаться у психолога с посттравматическим стрессом (ПТСР) после насилия, постабортным синдромом (ПАС). Опасность также может заключаться в том, что велик риск, что последующую после выхода из рабства беременность, женщина захочет прервать, движимая стрессом после насилия, выработанной неуверенностью и психическими нарушениями. В любом случае ей понадобится длительная психотерапевтическая реабилитация. Психологу лучше иметь знания о жертвах трафика, о системе работы с ними, чтобы в случае соприкосновения с такими судьбами не растеряться, а суметь оказать квалифицированную психологическую помощь. Рекомендовано направление таких беременных в центры помощи женщинам, пострадавшим от насилия, так как специалисты этих центров обладают дополнительным образованием по этой проблеме.
4. Добровольная проституция как выбор рода деятельности. Современная городская проституция в основном профессиональна, хорошо организована и имеет четкую иерархию. Это хорошо организованный и высокодоходный криминальный бизнес. Шпаков А.Е. предлагает выделять «следующие уровни положения жертв проституции: а) Организованные преступные формирования используют для этого гостиницы, многочисленные «агентства» по предоставлению интимных услуг, функционирующие под видом клубов, саун, массажных кабинетов, бюро знакомств и т.п. Они широко рекламируются в газетах и других СМИ, а также в Интернете. б) На более низком уровне находится «квартирная» проституция, в) еще ниже - уличная и дорожная проституция, рассчитанная, в основном, на приезжих. г) Однако самую значительную часть (68%) составляют проститутки, которые работают в ресторанах, кафе; на улицах, железнодорожных и речных вокзалах, аэропортах, на остановках такси, маршрутных автобусов, обочинах дороги, скверах, парках, танцплощадках, дискотеках и в других местах концентрации потенциальных клиентов. д) Существует и такая категория проституток, которая, стараясь сохранить хотя бы внешнюю добропорядочность, формируют собственную клиентуру и принимают ее дома (9%), а некоторые проститутки посещают клиентов сами, выезжая за город, на курорты, в туристические круизы и т.п. (3%)». [172] Вообще говорить о добровольности выбора проституции как способа заработка особенно не приходиться. Часто происходит так, что девушки из определенной социальной среды оказываются в группе «несовершеннолетних жертв сексуальной эксплуатации», затем они могут стать наркозависимыми сами либо с чужой помощью. После достижения совершеннолетия эти девушки, как правило, остаются в проституции, но говорить о полной осознанной добровольности здесь приходится мало – эти женщины просто не знают другого пути для себя. Конечно, есть те, кто приходят в проституцию после 18 лет, но это женщины определенного типа личности, склонные к саморазрушению.
Криминологическая характеристика проституции в России. Связь проституции и криминального мира выражается в следующих моментах: а) Создание определенных преступных структур, обеспечивающих проституцию. В последние годы эксплуатация проституции стала сферой интересов организованной преступности. Появляются новые формы вовлечения в эту сферу женщин и их «клиентуры» (массажные кабинеты, сауны, бюро знакомств, стриптиз-клубы с возможностью оказания сексуальных услуг и т.п.) и в этих целях используются самые разнообразные СМИ, в том числе и легальные (реклама в прессе, на телевидении, в интернете). [172] б) Насильственное принуждение женщин к занятию проституцией. Шпаков А.Е. отмечает, что «организаторы данных преступных групп занимаются насильственным вовлечением женщин разного возраста в занятие проституцией. Почти в половине случаев (45%) подстрекатели использовали различные формы психического влияния (уговоры, убеждения, просьбы и т.д.), в 24% случаях применялось физическое насилие - девушкам наносились побои, они истязались, силой принуждались к употреблению алкоголя и наркотиков, в отношении них совершались насильственные половые акты; в 31% случаев преступники употребляли такие методы как шантаж, угрозы». [172] в) Связь данных структур с распространением наркотиков. Важно отметить, что чаще всего эти хорошо организованные криминальные группы подсаживают тех, кто занимается проституцией на наркотики для того, чтобы сделать их зависимыми от себя. Зачастую (видимо, практически всегда) эти криминальные группы имеют прямое отношение к торговле наркотиками: либо сами этим занимаются, либо хорошо знакомы с наркоторговцами. Возможны случаи убийств лиц, занимавшихся проституцией, при их «износе», желании выйти из криминального бизнеса, заявить в полицию о притоне и т.д. г) Совершение сопутствующих преступлений. Среда, в которой занимаются проституцией, и образ жизни ее участников порождают «сопутствующие преступления», связанные с наркотиками, укрывательством преступлений, соучастием в кражах, грабежах и разбойных нападениях.
Беременность и проституция. К сожалению, среди мужчин с извращенной психикой пользуются популярностью беременные женщины. Например, если набрать в Интернете словосочетание «беременные проститутки», то тут же появляется множество сайтов, предлагающих подобные услуги. Моя коллега социальный работник, занимающаяся социально-психологическим патронажем вовлеченных в проституцию, в первую очередь девушками, стоящими на дорожном шоссе, среди которых большая часть – наркозависимые, многие больны ВИЧ, рассказывала, что это настоящая проблема – реабилитация беременных. Сутенеры активно запугивают их, удерживают силой, поскольку очень дорожат такими женщинами, так как за них можно выше получить оплату, и их с удовольствием снимают многие мужчины.
«Было бы ошибкой недооценивать то, как насилие влияет на отношение женщины к своему телу, - говорит д-р Фронинг. Такое насилие приводит к развитию комплекса, известного как синдром испорченной вещи, - объясняет она. - Женщинам часто кажется, что насилие испортило что-то в их теле, и что каждый может увидеть, какие они на самом деле отвратительные. Я сама встречала нескольких действительно прекрасных женщин, которые говорили мне, что считают себя уродливыми». [52] Вследствие этого эмоционального искажения в восприятии собственного тела, женщины, оказавшиеся в проституции и соответственно, многократно подвергавшиеся насилию, могут: 1. Считать свое тело недостойным вынашивания ребенка, считать себя очень плохими матерями, и считать, что для ребенка лучше не рождаться. 2. Перестать воспринимать свое тело как свое, а отстраненно наблюдать за тем, что с ним может происходить. Одна девушка рассказывала мне, что когда у нее происходит контакт с очередным клиентом, она как бы внутренне отстраняется и воспринимает все это со стороны как простой наблюдатель, она в этот момент не чувствует, не живет, а только думает о том, как все это закончится и она попьет чай. В итоге эта девушка осознала, что беременна на сроке в 17 недель, потому что отсутствие или присутствие месячных, прибавку в весе она просто «не видела и не замечала». Чувствовать свое тело, когда занимаешься проституцией – это значит каждый раз чувствовать боль, поэтому лучше поделить свой внутренний мир на 2 части: я и мое тело. И все, что относится к телу перестать воспринимать как свое. В данном случае, женщина может воспринимать ребенка как чужого в своем теле. И желание избавиться от ребенка – это желание очередной раз очистить свое тело, отстраниться от самой себя. Аборт воспринимается спокойно как очередной сексуальный неприятный акт, а извлечение ребенка как облегчение и внесение спокойствия в свой внутренний отлаженный мир, поделенный пополам, где есть «я-хорошая», которая живет обычной жизнью, и «я-плохая», которая отдает свое тело незнакомым мужчинам. И то, что касается той «плохой» не имеет отношения к этой «хорошей». Мне хочется донести до читателя глубину проблему отношения со своим телом у этих женщин. Задача предабортного консультирования, да и вообще психологической работы с теми, кто занимается проституцией в том, чтобы «столкнуть» женщину с осознанием того, что ее тело – это часть ее личности. Что боль, которую она активно вытесняет и отрицает – разрушает ее личность. В лучшем развитии событий это деление на «я-плохое» и «я-хорошее» приведет к тому, что женщина может родить, любить ребенка, заботиться о нем, может даже пытаться скрывать от него факт проституции. И в ее сознании материнство будет относиться к сфере ее личности «я-хорошее» и не иметь отношения к торговле своим телом. Тогда женщина может говорить о том, что занимается проституцией для того, чтобы кормить своего ребенка, всячески отрицая тот факт, что подобная «профессия» матери уже негативно влияет на ребенка. 3. Женщина эмоционально черствеет. И в определенных случаях может воспринимать ребенка как средство, инструмент в своей жизни. Впоследствии привлекать ребенка к проституции или не отгораживать его от этой информации. Может подвергать ребенка риску насилия, не изолируя его от общения с потребителями сексуальных услуг.
Психологическая помощь лицам, вовлеченным в проституцию. В России нет реабилитационных центров для таких женщин, а их беременность, как правило, вызывает осуждение и большинство ничего им не предлагает кроме аборта.
Повторим еще раз фразу, уже сказанную нами в главе о женщинах, страдающих зависимостями: «Важно понимать, что беременность должна восприниматься не как проблема, а как шанс для жизни женщины, стимул и возможность ее изменения».
Стратегия психологического консультирования: 1. Нужно догадаться. В моей практике было только 4 таких случая, в двух мне пришлось догадаться, чем занимается женщина. Они стыдились рассказывать, из-за чего искажалось представление об их ситуации, и никак не получалось помочь им решить проблемы. Признаков может быть много – женщина не может четко спланировать свое время, не знает, когда и где будет; странные телефонные звонки; рассказы о месте работы – неправдоподобны и т.д. Важно принять это спокойно, нельзя осуждать, а нужно сочувствовать. Осуждения она уже получила достаточно от других людей, и привыкла в ответ на это просто закрываться. Важно выяснить, кто стоит за женщиной (сутенеры, представитель власти), то есть насколько влиятельны те заинтересованные в ней люди, которым не понравится идея ее возвращения к нормальной жизни. 2. Лучше перенаправить беременную в центры специализированной кризисной помощи для женщин, пострадавших от сексуального насилия. Они сейчас есть во многих региональных центрах России. Такие центры обладают связями по юридической защите, имеют кризисное жилье. 3. Психологическая терапия, направленная на понимание причин прихода в проституцию. Важно при первой же встрече затронуть с женщиной причины, события, приведшие ее к проституции. Решающую роль в дальнейшем развитии событий будет играть мотивационная беседа с психологом, направленная на формирование и усиление у женщины желания отказаться от собственной сексуальной эксплуатации, решение изменить свою жизнь ради ребенка. Как показывает опыт, если такая женщина уходит из кабинета психолога, она редко возвращается. Поэтому важно сразу предложить ей варианты помощи – кризисная квартира, питание. Сделать максимум возможного, чтобы уже с этой минуты начались реальные перемены в ее жизни. Именно поэтому и рекомендуется их перенаправление в центры кризисной помощи, поскольку там все готово для оказания помощи сразу «здесь и сейчас». Но для начала нужно такие центры создать… А пока этот вопрос остается открытым….
3.4.6 Беременность после изнасилования. Беременность после изнасилования находится в списках причин, разрешающих аборт даже в странах с самым строгим законодательством. Но, тем не менее, есть категория женщин, которые сохраняют беременность после насилия. Следовательно, есть причины, которые побуждают их к этому. И для специалиста, работающего с кризисной беременностью, очень важно понимать причины, которые побуждают женщин в подобной ситуации отказаться или наоборот согласиться на рождение ребенка.
Статистика: Беременность после изнасилования отнесена в России к показателям, разрешающим аборт на сроке до 22 недель как социальный показатель к аборту. В.И. Брутман отмечает, что «беременность после изнасилования при кажущейся казуистичности, к сожалению, - не очень редкое явление».[31]В 1995 году по выяснению отношения женщин к факту изнасилования был проведен социологический опрос 500 женщин. Из общего числа опрошенных 134 женщины были изнасилованы (из них 18 женщин - 2 раза и 4 женщины - 3 раза); 20 женщин подверглись нападению с целью изнасилования. Последствия, которые наступили для потерпевших женщин в связи с изнасилованием (по результатам опроса): «испытали испуг - 40; потеряли девственность - 42; перенесли нервные заболевания - 4; получили телесные повреждения различной степени тяжести - 34; получили душевную травму - 50; забеременели и прервали беременность - 8; родили детей - 2». [132] В практике работы с женщинами в ситуации кризисной беременности подобные случаи требуют особого подхода и понимания. Здесь решение о прерывании или сохранении беременности происходит в условиях переживания последствий травматического опыта насилия, что делает принятие этого решения особенно трудным для женщины. Вопрос зачастую осложняется наличием социальных стереотипов в отношении такой беременности, что может оказывать значительное давление на женщину в ситуации принятия решения. Так же как и при любой беременности, есть мотивы, способствующие сохранению беременности, есть мотивы, склоняющие женщину к аборту. Важными оказываются многие моменты: возраст, социальное положение беременной, замужем она или нет, национальная, религиозная характеристика женщины.
1 группа «склонялись к аборту»: 1 подгруппа (50,8%) отметили, что точно сделали бы аборт в ситуации беременности после изнасилования; 2 подгруппа (7,01%) отметили, что точно сделали бы аборт в ситуации беременности после изнасилования, но при этом добавили комментарий с выражением сомнений, что может быть в реальной ситуации и оставили бы ребенка в зависимости от определенных условий. 2 группа «склонялись к рождению ребенка»: 1 подгруппа (22,8%) отметили, что, скорее всего, оставили бы ребенка, сохранили беременность. Основные комментарии – сомнения были только в случае, если «беременность угрожает моему здоровью», «ребенок развивается с аномалиями». 2 подгруппа (19,2%) выбрали ответ: «я никогда не пойду на аборт, для меня это категорически неприемлемо». Эти данные обращают внимание на высокий процент испытуемых, потенциально настроенных скорее на сохранение беременности, чем на аборт. Предположительная установка, о том как «я бы повела себя в такой ситуации», имеется подсознательно у любой женщины, когда либо слышавшей о возможности беременности после изнасилования. И, несомненно, эта установка будет оказывать решающее влияние на принимаемое решение в реальной ситуации. К тому же аргументы «за» и «против» рождения ребенка в обществе очень стандартны. Все это будет слышать беременная от родных, друзей, всех людей, которые узнают об этой ситуации.***
На основе анализа анкет и материалов из интернета были сформулированы следующие мотивы прерывания беременности, факторы, от которых зависит окончательное решение женщины и мотивы, способствующие сохранению беременности. Давайте рассмотрим их.
Мотивы прерывания беременности: а) Связь ребенка с травматичным опытом («ребенок будет постоянно мне напоминать об изнасиловании»). б) Перенос чувств от пережитого насилия на ребенка («буду ненавидеть этого ребенка», «не смогу полюбить ребенка», «буду любить этого ребенка меньше других детей»). в) Нежелание рассказывать о насилии родным и близким («все будут спрашивать кто отец, что я им скажу?», «я не хочу, чтобы кто-то знал об изнасиловании»). г) Страх осуждения со стороны общества («мои родные меня не поймут, если я сохраню беременность», «все равно люди узнают об изнасиловании, ребенок станет изгоем, ему кто-нибудь расскажет о его зачатии, ему будет трудно жить с этим»). д) Страх перед тем насколько здоровым родится ребенок («я боюсь генетики, насилуют только психи, вдруг ребенок вырастет таким же», «я не знаю, что это за человек, что у него за наследственность, болезни, интеллектуальное развитие», «может быть насильник был в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, это не могло не сказаться на ребенке», «я так нервничаю, такой кошмар пережила, все эти эмоции отразились на ребенке, он может родиться больным»).
Факторы, влияющие на степень желания прервать беременность после изнасилования. По результатам опроса акцент делался на том: а) Насколько травматичным будет опыт насилия («зависит от того, насколько страшно будет: если это прямо пытка была, то прерву, а если это можно будет пережить, то может и оставлю ребенка»), б) От личности насильника («если насильника поймают – прерву: не хочу, чтобы он знал и потом мог прийти; а если я буду уверена, что не столкнусь с ним, то может и сохраню»; «все зависит от насильника: если он будет неприятной мне национальности, то точно не стану рожать»), в) От степени собственной виновности в ситуации насилия («если я сама буду виновата в изнасиловании, то, скорее всего, сохраню; если не по моей вине, то зависит от того, насколько ужасно все это будет; если групповое изнасилование, то точно прерву»), г) От определенных обстоятельств («если я буду замужем, и муж согласится на рождение ребенка, тогда можно и сохранить», «если я встречаюсь с парнем в тот момент, и он согласится взять замуж и признать отцовство, то тогда можно, а если он захочет бросить, то зачем мне одной ребенок» и др.), д) От степени поддержки близких («многое будет зависеть от того, поддержат ли близкие»).
Мотивы сохранения беременности после изнасилования: Дата добавления: 2015-08-26 | Просмотры: 388 | Нарушение авторских прав |
*** Цитата из социального короткометражного фильма «Мечта»/Try (Швеция, 2000 г.). Пятнадцатиминутная драма беременной девушки, которая вместе со своим парнем живет, где придется (в метро, на улицах). Дело в том, что и героиня и её бойфренд - наркоманы, но они верят, что всё наладится, что у них будет дом, семья, ведь они мечтают об этом, и эта мечта должна их спасти, в чем убеждены молодые люди. А пока они крадут продукты и пиво в магазинах и занимаются проституцией, чтобы заработать на новую дозу. Но есть еще одно обстоятельство: героиня беременна, и срок уже немаленький. В финале от передозировки наркотика у девушки начинается выкидыш, ее увозят в больницу, где и она, и ребенок умирают.***
***Очень сильный и страшный фильм о несовершеннолетней жертве проституции и траффике «Лиля навсегда» (англ. Lilja 4-ever) - драма Лукаса Мудиссона (Швеция – Эстония, в главной роли – русская актриса Оксана Акиньшина). Мрачная картина, пронизанная отчаянием и безысходностью, рассказывающую историю брошенной матерью на произвол судьбы 16-летней девочки в одном из провинциальных городков независимого государства, образовавшегося при распаде СССР. Место действия Эстония. Фильм основан на реальной истории. Прототипом Лили в исполнении Оксаны Акиньшиной стала Дангуле Расалайте, 16-летняя литовская девушка, которая была нелегально ввезена в Швецию и, не выдержав сексуального рабства, покончила с собой, выбросившись из окна. Фильм психологически тяжелый, и впечатлительным натурам смотреть не рекомендуется.***
*** Пример из журналистской хроники Ташкента: «В день, когда собирался материал для данной публикации, на описываемом участке несли свою «трудовую вахту», наряду с остальными, и две беременные молодухи, причем одна из них держала за руку дочурку лет пяти. Затягиваясь сигаретой, она то и дело подбегала к останавливающимся машинам в надежде «зацепить» истосковавшегося по любви клиента. Но мужчины отмахивались от нее, как от надоедливой мухи – видать, уже приелась. Как пояснили местные жители, этот прием – брать с собой на промысел ребенка, иногда и грудного, передавая его из рук в руки, пока мать «на работе», – у проституток нередко срабатывает: таким образом, они избегают участи быть задержанными за свое антиобщественное поведение. Как ни странно, наша милиция побаивается искусственно создаваемых «бабочками» сцен с визгом и криками, да еще и участием их малолетних детей». [58]***