АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 22. Мне казалось, что я очень долго находился под водой

Мне казалось, что я очень долго находился под водой. Я сдуру исчерпал весь свой кислород и, даже если знаю, что поверхность находится в каких-то двух прыжках отсюда, едва ли могу прорваться к ней сквозь удушающую панику. Перед глазами все расплывается, когда я их открываю и делаю первый вдох. Не помню, задыхался ли я прежде. Чувствовалось, будто это все еще я.

Первое, что я вижу после пробуждения, лицо Морфана слишком близко, прикованное ко мне взглядом. Я инстинктивно пытаюсь вжаться в то, на чем лежу, дабы его борода с запахом мха находилась от меня на безопасном расстоянии. Он шевелит ртом, не издавая ни звука. В комнате царит полная тишина, не слышно ни шума, ни какого-либо другого звона. Мои уши еще не пришли в норму.

Слава Богу, Морфан отстранился от меня и теперь разговаривает с мамой. А затем Анна, внезапно попадая в поле моего зрения, опускается на пол рядом со мной. Я пытаюсь повернуть головой в ее сторону. В полном молчании она прикладывает пальцы к моему лбу. Вздох облегчения слетает с ее губ.

Странным образом ко мне сразу возвращается слух. Сначала мне слышатся приглушенные звуки, но затем, когда они становятся чуть четче, я не понимаю их сути. Думаю, мой мозг представил себе, что он разорван на части и теперь медленно выпускает свои щупальца, цепляясь за нервные окончания, и пробивается через изъяны синапса, радуясь от того, что он все еще способен работать.

- Что происходит? – спрашиваю я, мой мозг-щупальце наконец-то нашел путь к моему языку.

- Иисусе, чувак, я думал тебя поджарили, - восклицает Томас, появляясь из стороны, как я теперь вижу, того же антикварного дивана, на который меня положили в первый раз в ту ночь в доме Анны, когда ударили по башке. Я нахожусь сейчас в магазине Морфана.

- Когда тебя принесли…- начинает Томас, но не оканчивает рассказ, я же знаю, что он имеет в виду. Я кладу руку на его плечо и сжимаю.

- Со мной все в порядке, - отвечаю я и с небольшим усердием немного приподнимаюсь. – Я попадал и в худшие передряги.

Находясь на другом конце комнаты, стоя к нам спиной и показывая, будто у него есть более интересные дела, Морфан неожиданно смеется.

- Не в этом случае, - он поворачивается. Его проволочные очки сползли к кончику носа. – Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Тебя заколдовали.

Томас, Кармел и я ведем себя так, как и любой другой человек на нашем месте, услышав подобное: мы переглядываемся друг с другом, а затем хором спрашиваем «А»?

- Заколдовали, мальчик, - рявкает он. – Все дело в вест-индийской магии Вуду. Тебе просто повезло, что я провел целых шесть лет на острове Ангилья вместе с Юлианом Баптистом. Он был настоящим чародеем.

Я разминаю конечности и сажусь прямо. За исключением небольшой боли сзади, в спине, и головокружения я чувствую себя вполне сносно.

- Меня заколдовал чародей? Разве это не то, что рассказывал Смурф[1], как они смурфили [2] банк [3]?

- Только без шуток, Кассио.

А вот моя мама. Она ужасно выглядит. Скорее всего, плакала. Ненавижу то существо.

- Я до сих пор не могу понять, как он к нам пробрался в дом, - говорит она. – Мы были всегда осторожными. Барьерное заклинание всегда работало. Оно же откликнулось на вторжение Анны.

- Это было сильное заклинание, миссис Лоувуд, - мягко отвечает Анна. – Я бы никогда не сумела переступить порог вашего дома. Сколь сильным не было мое желание, - когда она проговаривает последнюю часть, ее радужка глаз становится темнее на три оттенка.

- Что произошло? Что случилось после того, как я потерял сознание? – сейчас мне было интересно. Я вздохнул с облегчением от того что не мертвый.

- Я говорила ему выйти и встретится со мной лицом к лицу, но он не захотел. Он просто растягивал губы в ужасной улыбке, а затем внезапно ушел, ничего не оставив после себя, кроме дыма, - Анна поворачивается к Морфану. – Что оно такое?

- Он был колдуном. Кем он стал теперь, понятия не имею. Он с легкостью преодолевает любые препятствия. Теперь он стал только сильней.

- Какая конкретно магия? – спрашивает Кармел. – Я единственная, кто не знает об этом?

- Здесь уместно использовать другое слово, принадлежащее Вуду, - отвечаю я, и Морфан хлопает рукой по деревянному углу счетчика.

- Если вы так думаете, считайте, что уже мертвы.

- О чем ты? – спрашиваю я. Пошатываясь, я тянусь к пальцам ног, когда Анна берет меня за руку. Разговор не получится, если буду лежать.

- Магия это Вуду, - объясняет он. – Но Вуду далеко не магия. Вуду считается не более чем афро-американским колдовством. Ею занимаются по всем правилам, как и обычные люди, когда практикуют колдовство. У магии же нет правил. Вуду располагает уровнями мощности каналов. Магия - это сила. Чародей не раскидывается энергией налево и направо, а просто впитывает ее в себя, накапливая. Поэтому он становится источником питания.

- Но черный крест – я нашел черный крест, как у Папы Легба [4].

Морфан машет рукой.

– Вероятно, сначала он начинал с Вуду, но теперь стал намного сильнее. Ты нас всех втянул в жизнь, полную неудач.

- Что значит «втянул»? – спрашиваю я. – Я ж не кричал ему типа «Эй, парень, убивший моего отца, приходи терроризировать меня и моих друзей»!

- Ты привел его сюда, - огрызается Морфан. – Он же был с тобой все это время, - затем переводит взгляд на атаме. – Выброси этот проклятый нож.

Нет. И еще раз нет. Такого не может быть на самом деле. То, о чем он сейчас говорит, не правда. Атаме в моих руках теперь ощущается намного тяжелее, чем раньше. Блеск лезвия ослепляет глаза, от которого я чувствую, как предательски замыкаюсь в себе. Он утверждает, что колдун и мой нож связаны вместе. Я же сопротивляюсь данной мысли, хотя и знаю, что он прав. Иначе зачем бы ему возвращать нож мне назад? Или Анна, ощутившая запах дыма, когда ее порезали? Тогда она упомянула, что он был к чему-то привязан. К чему-то темному, потустороннему. Я думал, что ножу была просто присуща такого рода власть.

- Он убил моего отца, - я слышу свой тихий голос.

- Конечно, - фыркает Морфан. – Как думаешь, стал бы он привязываться к ножу в первую очередь?

Я не отвечаю. Морфан обращает на меня свой взгляд гения. В той или иной мере мы сейчас все подвластны его взору. Но пять минут назад я валялся почти неживым, так что дайте мне теперь свободу действий.

- Все случилось из-за твоего отца, - шепчет моя мама. А затем возвращается к главному: - Потому что оно съело его.

- Плоть, - продолжает Томас, и на лице загораются глаза. Он с одобрением смотрит на Морфана, а затем продолжает: - Он пожиратель плоти. А она – это сила. Сама суть. Поедая твоего отца, вместе с плотью он получал еще и его силу, - он смотрит на мое атаме, словно никогда прежде не видел. – Кас, это то, что ты называл родственной связью. Теперь оно связано с ним. Нож подпитывает этого призрака.

- Нет, - слабо возражаю я. Томас смотрит на меня с беспомощным, чувствующим вину выражением на лице, пытаясь доказать мне, что я не специально вел себя подобным образом.

- Подождите, - вмешивается в разговор Кармел. – Вы хотите сказать, что у этого существа теперь присутствует частички душ Уилла и Чейза? Он что, носит их в себе теперь постоянно? – она выглядит напуганной.

Я опускаю взгляд на атаме. С его помощью я отправлял дюжины призраков в далекое плаванье. Теперь я понимаю, что Томас и Морфан правы. Так куда же на самом деле я отправлял этих проклятых призраков? Нет желания об этом рассуждать. За моими закрытыми веками проносятся лица убитых мною призраков. Я вижу их чувства неуверенности и злобы, наполненные болью. В голове проносятся глаза того автостопщика, пытающегося попасть к своей девушке. Не могу с уверенностью сказать, дарил ли я им вечный покой. Не знаю, но надеюсь на это. Я уверен, что не хотел делать этого.

- Это невозможно, - в конце концов, выдавливаю из себя я. – Нож не может быть связан с мертвыми. Он должен был всего лишь убивать, а не кормить то чудовище.

- Малыш, в твоих руках не Святой Грааль, - говорит Морфан. – Его создали много лет назад с заключенной в него силой, о которой невозможно забыть. Даже если ты использовал его в благих целях, это не означает того, для чего он был создан в действительности. Это не значит, что в нем бурлит вся сила, которую он способен использовать. Как бы то ни было, тогда твой отец владел им, а теперь нет. С каждым убитым призраком ты делал существо только сильнее. Он – пожиратель плоти. Колдун. Собиратель душ.

Из-за подобных догадок мне захотелось стать снова ребенком. Почему же моя мама не обзывает их законченными лжецами? Буквально не заставит их по-настоящему выпрыгнуть из штанов? Но она молчаливо наблюдает за нами, всех внимательно слушая и не возражая.

- Ты утверждаешь, что все это время он находился со мной, - я чувствую себя нехорошо.

- Я лишь полагаю, что нож, словно еще одна вещица, которую мы принесли в магазин. Оно было всегда с ним, - Морфан мрачно смотрит на Анну: - И теперь он желает забрать ее с собой.

- Почему же не сделает этого самостоятельно? – утомленно спрашиваю я. – Он ведь пожиратель плоти, так? Тогда почему он нуждается в моей помощи?

- Потому что я не плоть, - отвечает Анна. – Если бы была ею, сгнила бы давно уже.

- Говоря начистоту, - подмечает Кармел, - она права. Если бы у призраков имелась материальная оболочка, они бы походили на зомби, не так ли?

Я машу рукой в сторону Анны. Перед глазами немного вращается комната, когда я ощущаю ее руку вокруг своей талии.

- Разве это сейчас имеет значение? – спрашивает Анна. – Что сделано, то сделано. Этот разговор не может подождать?

Она говорит так, пытаясь помочь мне. В ее тоне слышится беспокойство. Я смотрю на нее с благодарностью… Все еще оставаясь на моей стороне в своем белом, полном надежд платье, она выглядит бледной и утонченной, но никто из нас и мысли не допустит, что она слабая. По мнению колдуна, она, должно быть, смотрится точно праздничный ужин столетия. И, скорее всего, надеется, что она станет его освобождением.

- Я собираюсь покончить с ним, - сообщаю я.

- Тебе придется это сделать, - откликается Морфан. – Если хочешь остаться в живых.

Звучит не очень приятно:

- Что ты имеешь в виду?

- Я не специализируюсь на колдовстве. Я сталкивался с этим почти шесть лет назад, вернее, с Юлианом Баптистом. Но даже если бы сейчас и практиковал это занятие, все равно не смог расколдовать тебя. Я могу только противостоять ему, выиграв немного времени. На самом деле, очень мало. Ты умрешь до рассвета, если не сделаешь то, чего он просит. Либо же пока ты не убьешь его первым.

Я чувствую, как рядом со мной напрягается Анна, а мама накрывает ладошкой рот и начинает плакать.

Умру до рассвета. Ладно, допустим. Пока еще со мной все хорошо, если не считать скверного запаха моего тела.

- Что со мной произойдет на самом деле? – спрашиваю я.

- Не знаю, - отвечает Морфан. – Либо ты умрешь естественной, человеческой смертью, либо она примет форму отравления. В любом случае, думаю, твои органы прекратят свою работу через несколько часов. До тех пор пока мы его не уничтожим, либо же пока не убьешь ее, - головой он указывает на Анну, в то время как она сжимает мою руку.

- Даже не думай об этом, - обращаюсь я к ней. – Я никогда не пойду на его уговоры и не поступлюсь какому-то фокусу суицидального призрака.

Она поднимает подбородок.

– Я не собиралась оспаривать твое решение, - говорит она. – Если ты уничтожишь меня, оно станет только сильнее, а затем оно вернется и тебя убьет.

- Так что же нам делать? – спрашивает Томас.

Мне не особо нравится быть лидером. У меня мало практики в этом вопросе, поэтому мне гораздо удобнее рисковать своей шкурой, а не близкими. Но так оно и есть. Сейчас нет времени отговариваться или сомневаться в правильности решения. По тысячу раз я представлял себе, как меня побеждают, но на деле, оказалось, совсем не так. Тем не менее, хорошо, что я не один сражаюсь.

Я смотрю на Анну.

– Сражение разворачивается на нашей территории, - говорю я. - Поэтому мы воспользуемся техникой «rope-a-dope» [5].

_____________________________________________________________________________________

[1] Смурф – выдуманное существо из мультфильма.

[2] Имеется в виду «атака на отказ в обслуживании клиентов»

[3] Имеется в виду «который используют для легализации денег»

[4] Папа Легба является посредником между лигой ангелов и человечеством; он находится на духовном распутье и разрешает/не разрешает говорить с духами Гвинеи; считается, что он умеет говорить на всех языках.

[5] «rope-a-dope» - техника, состоящая в том, чтобы вымотать противника, не борясь и не принимая удары; атаковать его уже усталого и победить.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 393 | Нарушение авторских прав