АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава первая. О, Господи, какая боль! Как будто сейчас расколется череп

О, Господи, какая боль! Как будто сейчас расколется череп.

Я вцепилась в голову влажными, зловонными руками, словно пытаясь удержаться от неизбежного и не упасть в обморок.

Ничто не сравнится с той агонией, которую я испытываю при приближении «Синсар Даб». Каждый раз, когда я приближаюсь к ней, происходит одно и то же. Меня парализует постепенно нарастающая боль до тех пор, пока я не потеряю сознание.

По словам Берронса это происходит потому, что Темная Книга и я - полные противоположности. Она – само зло, а я – воплощение добра, поэтому книга яростно отталкивает меня. Его теория состоит в том, чтобы «разбавить» меня как-нибудь. Сделать меня чуть более злой. Тогда, по его мнению, я смогу подобраться к ней ближе. Не понимаю, чего хорошего может быть в том, чтобы сделать меня плохой, лишь бы я смогла подобрать злобную книгу. Я думаю, что вероятнее всего я начну творить зло, когда заполучу её.

- Нет, - хныкала я, плюхаясь коленями в лужу.

- Пожалуйста… нет!

Только не здесь, и не сейчас! Каждый раз, когда до этого я приближалась к этой книге, со мной рядом находился Берронс. Я была спокойна, так как он не позволит, чтобы с моим бесчувственным телом случилось что-то ужасное. Возможно, он и потаскает меня по окрестностям, как ищущий воду ивовый прутик, но это я переживу.

А сегодня я оказалась одна. Меня пугала даже мысль о том, что я окажусь беззащитная перед кем-то или чем-то на улицах Дублина, пусть даже на несколько мгновений. А если я буду без сознания целый час? Если упаду лицом в эту мерзкую лужу, в которой сейчас сижу, и утону в нескольких сантиметрах этой…. тьфу.
Я должна выбраться из этой лужи. Я не умру такой жалкой смертью.

Зимний, ледяной ветер проносился по улице, заморозив меня до костей.
Старые газеты пронеслись как грязные и мокрые перекати-поле, над разбитыми бутылками, выброшенными обертками и очками.

Пытаясь выбраться из этой сточной канавы, я, ломая ногти, цеплялась за край тротуара. Обломки ногтей оставались между булыжниками на мостовой.

Сантиметр за сантиметром я прокладывала себе путь к сухому тротуару.

Она была там, прямо передо мной: Темная Книга. Я чувствовала ее за полсотни метров от того места, где я выкарабкалась. Может быть ближе. И это была не просто Книга. О, нет. Все было совсем не так просто. Она пульсировала тьмой, обугливая края моего разума.

Почему я не упала в обморок? Почему не прекращается эта боль?

Мне казалось, что я умираю. Рот наполнился слюной, превращаясь в пену на губах. Меня все время тошнило, но вызвать рвоту я не могла. Боль парализовала даже желудок.

Стоная, я попыталась поднять голову. Я должна увидеть ее. Раньше я тоже находилась близко от неё, но я никогда её не видела. Я всегда теряла сознание. И если я сейчас не упаду в обморок, то попытаюсь получить ответы на свои вопросы. Я даже не знаю, как она выглядит, кто владеет этой книгой? Что они делают с ней? Почему я все время сталкиваюсь с ней?

Я вся дрожала, но мне удалось встать на колени. Я откинула с лица прядь волос, пропахших чем-то кислым, и посмотрела вперед.

Улицу, которая лишь мгновение назад была заполнена туристами, радостных, переходящих из одного паба в другой, теперь сдул темный, арктический ветер. Двери закрылись, музыка стихла.

Осталась только я. И они.

Я совсем не ожидала увидеть то, что произошло потом.

Вооруженный преступник приставил несколько человек к стене дома; судя по фотоаппаратам на шеях, это была семья туристов. Ствол полуавтоматического ружья поблескивал при лунном свете. Отец и мать кричали, пытаясь обнять и защитить троих маленьких детей.

- Нет! – закричала я. По-крайней мере, так мне показалось. Хотя не уверена, что мне удалось извлечь хотя бы один звук. Мои легкие сдавило болью.

Преступник открыл огонь, заглушая их крики. Самую младшую из детей он убил последней – это была маленькая светловолосая девочка четырех-пяти лет с огромными глазами, молящими о пощаде. Они до самой смерти будут преследовать меня. Глаза девочки, которую я не смогла спасти, потому что, черт подери, не могла двигаться. Из-за боли, парализовавшей всю меня и слабости в ногах, единственное, на что я оказалась способна – это только стоять на коленях и мысленно кричать.

Почему это случилось? Где «Синсар Даб»? Почему я не вижу её?

Мужчина повернулся, и я ахнула от удивления. Книга была зажата у него подмышкой. На вид абсолютно безвредная книга в твердом переплете, толщиной может в 350 страниц, никакой суперобложки, светло-серая с красным переплетом. Такую потертую книжку вы найдете в любом городе в каждом магазине подержанной книги.

Я с изумлением смотрела на нее. Как можно в это поверить, что это и есть та книга самой черной магии на свете, которой миллион лет и которая написана Королем Невидимых? Это смешно! Я была разочарована. Какой абсурд!

Убийца ошеломленно посмотрел на своё оружие. Потом его голова, будто на шарнирах, повернулась к упавшим телам, кровь и куски плоти покрывали всю кирпичную стену.

Книга выпала у него из рук. Мне показалось, что она падала словно в замедленной съемке, меняясь, трансформируясь, провернулась в воздухе и с тяжелым звуком ударилась о влажный кирпич мостовой. К тому моменту, когда она оказалась на мощеном тротуаре, это уже не была простая книга в твердом переплете, это был массивный черный том, сантиметров тридцать толщиной, с выгравированными рунами и замысловатыми стальными замками. Именно такой я и ожидала ее увидеть: древней и зловещей.

Я глубоко вздохнула. Теперь толстый темный фолиант снова трансформировался, становился чем-то иным. Он крутился и вертелся, вытягивая вещество из ветра и тьмы. На ее месте выросла… вещь … настолько… пронзительно ужасная. Оживленная тьмой… снова, я могу назвать ее лишь - вещь … для которой не было названия: злобное создание, явившееся откуда-то из нечеловеческих пределов изломанного разума и бессвязной речи. И оно было живое.

У меня нет слов, чтобы описать ЭТО, потому что в нашем мире нет ничего подобного, что можно было бы с ЭТИМ сравнить. Я рада, что в нашем мире ничего подобного не существует. Если бы в нашем мире существовало ЭТО, сомневаюсь, что наш мир был бы до сих пор жив.

Я лишь могу назвать это Зверем и не приближаться к ней.

Душа моя содрогнулась, словно каким-то внутренним чутьем понимая, что мое тело не слишком надежная защита для нее. Только не от ЭТОГО.

Убийца посмотрел на ЭТО, и ОНО смотрело на убийцу. Убийца направил оружие на себя. Я вздрогнула от выстрелов. Он упал на тротуар, а оружие, загремев, откатилось прочь.

По улице пронесся еще один порыв ледяного ветра. Я краем глаза заметила движение.

Словно по чьему-то зову из-за угла появилась женщина. Несколько мгновений она просто смотрела на всю эту картину, затем направилась прямо к упавшей книге (притихший ЗВЕРЬ с невероятными ногами и кровожадной мордой!), словно ее подвели к ней, ОНО внезапно изменило свой облик и уже не было древним томом со стальными замками, а снова превратилось в невинную книжку в твердом переплете.

- Не трогай ЭТО! – вскрикнула я, мурашки побежали по моему телу от одной только мысли о последствиях.

Она наклонилась, подобрала ее, сунула под руку и отвернулась.

Мне бы хотелось, чтобы она ушла, не оборачиваясь, но она обернулась. Кинула взгляд через плечо, на меня, и от ее взгляда я не могла даже вздохнуть.
Ее глазами на меня смотрело чистое зло, коварное и бездонное. И оно знало кто я, знало обо мне все, знало даже то, о чем я сама еще не догадывалась. И о чем никогда бы не захотела узнать. Зло, которое торжествовало каждый раз, принося хаос, разрушение и неуемную ярость.

Она улыбнулась ужасной улыбкой, обнажая сотни мелких заостренных зубов.

И тут я все поняла.

Я вспомнила, как в прошлый раз подобралась близко к «Синсар Даб» и упала в обморок. А на следующий день прочла в газете о человеке, который убил всю свою семью, затем врезался в опору моста, чуть дальше того места, где я потеряла сознание. Все, у кого брали интервью, говорили одно и то же: что мужчина не мог этого сделать, это был не он, что последние несколько дней он вел себя как одержимый. Я вспомнила обилие страшных новостей в последнее время, все они были об одном и том же и наводили на одну и ту же мысль: неважно насколько зверским было преступление – это был не он (она), он (она) никогда бы не сделал этого. Я смотрела на женщину, которая больше не была собой с тех пор, как свернула за угол и вышла на улицу Она была одержима книгой. Мне все стало ясно.

Люди не совершали эти ужасные преступления.

Теперь в ней жил Зверь. ОН полностью контролировал её. И он не оставит ее пока не совершит задуманное до конца, а потом бросит ее тело и двинется к следующей жертве.

Как сильно мы заблуждались, я и Берронс!

Мы полагали, что книгой «Синсар Даб» кто-то владеет, и что хозяин ее с какой-то целью переносит книгу из одного места в другое или охраняет ее, пытаясь уберечь книгу от попадания в не те руки.

Но Книгой никто не владел, никто ее не переносил, и не было в этом определенного умысла.

Она перемещалась сама.

Переходя из одних рук в другие, превращая каждую новую жертву в оружие насилия и уничтожения. Берронс говорил, что Эльфийские реликвии со временем начинают жить своей собственной жизнью. Темной Книге уже миллион лет. И этого достаточно, чтобы она зажила какой-то своей жизнью.

Женщина исчезла за углом, и я камнем упала на тротуар. Мои глаза были закрыты, и мне хотелось вдыхать глубже по мере того, как ОНО уходило дальше, исчезая в ночи, где только Бог знает, что она могла натворить. Боль начала отступать.
Это была самая опасная из всех Священных Реликвий, и теперь она свободно перемещалась в нашем мире.

До сегодняшней ночи, она не знала обо мне.

Теперь знала.

Она смотрела на меня, видела меня. Не могу объяснить как, но я почувствовала что она каким-то образом отметила меня, окольцевала как голубя. Я заглянула в пропасть и пропасть смотрела на меня. Как папа всегда говорил: «Хочешь узнать жизнь, Мак? Все просто – смотри на радугу. Смотри на небо. Ты найдешь то, что ищешь. Если в мире ты будешь искать добро, то ты найдешь его. Если пойдешь искать зло… ну… не стоит делать этого.»

«Какой идиот - размышляла я, поднимаясь на ноги на тротуаре, - решил дать мне особенные силы? Какой дурак решил, что я смогу что-то сделать с проблемами такого масштаба? Как могу я не охотиться на зло, если я – одна из немногих, кто его видит?»
Туристы снова заполонили улицу. Двери паба открылись. Тьма отступила. Заиграла музыка, и мир снова ожил. Смех буквально отскакивал от кирпичей. Интересно, в каком мире они живут? Уж точно, не в моем.

Я не обращала на них внимания. Меня тошнило до полного опустошения, вывернуло все внутренности, не осталось даже желчи.

Я распрямилась, вытерла рот тыльной стороной ладони и глянула на свое отражение в окне паба. Грязная, мокрая и от меня жутко пахло. Волосы превратились в мокрый беспорядок, пропитанный пивом и… о! Подумать страшно, чем еще. Никогда не знаешь, что можно найти в канаве Дублина, в районе развлечений. Я собрала волосы на затылке и закрепила их заколкой, чтобы они хотя бы не падали на лицо.

Платье было порвано, впереди не хватало пары пуговиц, я сломала каблук на правой туфле, а колени были в царапинах и кровоточили.

- Вот девушка, которая вложила новое значение в слова «пьяна до упаду»? – заржал проходящий мимо парень. Его приятели поддержали его. Их было человек двенадцать, одетых в джинсы и свитера в красных кушаках и галстуках-бабочках. Мальчишник – вышли отметить торжество тестостерона. Они обошли меня стороной.

Как много они не знали.

Неужели всего двадцать минут назад я улыбалась прохожим? Шла через Темпл Бар, чувствуя себя привлекательной и полной жизни, готовая к любым испытаниям, которые только может подкинуть судьба? Двадцать минут назад, они бы кружили вокруг меня, флиртовали со мной.

Я попыталась пойти, но сломанный каблук позволил сделать только несколько неуклюжих шажков. Это было не просто. Все болело. Боль от близости к Книге проходила, но, несмотря на это, я с ног до головы казалась себе сплошным синяком, после тисков, в которых она меня держала. Если сегодняшний вечер будет похож на предыдущий, то голова будет раскалываться еще много часов, а потом просто болеть еще несколько дней. Мой визит к Кристиану МакКелтару, молодому шотландцу, который знал мою сестру, придется отложить. Я осмотрелась в поисках пропавшего каблука. Его нигде не было видно. Проклятье, я любила эти туфли! Я несколько месяцев откладывала деньги, чтобы купить их.

Я вздохнула и подумала про себя, что это не так уж и важно. Сейчас мне нужно было обдумать проблемы посерьезнее. Я не упала в обморок. Я была в пятидесяти метрах от Синсар Даб и оставалась в сознании.,Это означает, что события последних дней «разбавили» меня и я теперь стала более злой. Намного ближе к Книге. Берронса бы эта новость обрадовала. Даже очень. Хотя на его лице прочитать эти эмоции очень сложно.

На обратном пути в книжный магазин начался дождь. Прихрамывая, я с несчастным видом шла под дождем. Ненавижу дождь. По многим причинам.

Во-первых, дождь мокрый, холодный и противный, а я уже и так достаточно промокла и замерзла. Во-вторых, солнце не светит пока идет дождь, а я - непримиримая поклонница солнца. В-третьих, в время дождя вечерний Дублин становится еще темнее, чем обычно, а это означает, что чудовища становятся смелее. В-четвёртых, когда идёт дождь - нужен зонтик, а когда люди несут в руках раскрытые зонты, они низко-низко опускают его, особенно если дождь бьёт прямо в лицо. Я веду себя точно так же, то есть я не могу видеть того, что приближается ко мне. На оживленной улице это обычно приводит к тому, что люди уворачиваются друг от друга с приглушенными извинениями или ругательствами. В Дублине же это означает, что я могу врезаться прямиком в Эльфов (их чары не влияют на меня физически, как на обычных людей), и тем самым выдать себя. Из всего вышеизложенного следует правило: когда здесь идет дождь, я не использую зонтик.

Что само по себе было бы так уж плохо, если бы здесь постоянно, чёрт подери, не лил бы дождь.

Я промокла насквозь. И пятая причина, по которой я ненавижу дождь: косметика на лице растеклась, а волосы стали похожи на паклю.

Но, как известно, во всем есть как положительные, так и отрицательные стороны – после дождя от меня уже не так разило.

Я свернула на свою улицу. На самом деле эта улица вовсе не была моей. Моя улица находится на расстоянии в шесть с половиной тысяч километров отсюда, в провинции Глубокого Юга. Она залита солнцем, на ней много зелени, восковые магнолии и азалии, высокие дубы по краям. На моей улице дождь идет очень редко.

Но теперь я не могу вернуться домой в Эшфорд, потому что обязательно приведу за собой чудовищ. Но должна же я называть хоть какое-то место «своим», пусть им будет эта дождливая, мрачная, тоскливая улица.

Приблизившись к книжному магазину, я тщательно осмотрела фасад старинного, четырехэтажного здания. Впереди, сзади и с боков на магазине были установлены фонари. Они заливали светом высокое кирпичное здание. На красивом латунном шесте висела яркая боковая вывеска с надписью «Книги и сувениры Берронса», качаясь и поскрипывая на холодеющем вечернем ветру. На старинных, выкрашенных в зелёный цвет окнах пылал мягким неоновым светом знак: ЗАКРЫТО. Янтарные торшеры в медных канделябрах освещали глубокий, сделанный из известняка сводчатый вход в книжный магазин. Между известняковыми колоннами, мерцающими в свете фонарей, находились богато украшенные, застекленные ромбовидными панелями, входные двери вишневого дерева.

Мой "дом" был в полном порядке. Свет горел, здание было защищено от моих смертельно опасных соседей. Я остановилась на мгновение и посмотрела вниз по улице, в сторону района, откуда я только что пришла. Мне нужно было удостовериться, что ни одна из Теней не проникла на мою территорию.

Тёмная Зона у книжного магазина Берронса самая большая из всех, что я видела (и, надеюсь, больше никогда не увижу!). Она охватывала более двадцати городских кварталов, которые просто кишат смертоносными тёмными тенями. Темную Зону характеризуют две вещи: темнота и смерть. Существа ночи, Тени пожирают всё живое, начиная от людей, переключаются на траву, листья, не брезгуют даже червями в почве. После них остается только безжизненная пустыня.

Даже теперь, они беспокойно бились, корчась как мухи, попавшие в липкую ловушку, и отчаянно желая обменять свои безжизненные тени на близлежащие районы, плодородные и хорошо освещенные.

Сейчас я была в безопасности. Тени боятся света, а около книжного магазина я просто купалась в свете прожекторов. Однако, если бы я прошла двадцать футов вниз по улице, во мраке, где не горел ни один из уличных фонарей, я уже была бы мертва.

Я одержима своими соседями. Они – вампиры в истинном смысле этого слова. Я своими глазами видела то, что они делают с людьми. Они пожирают их, оставляя только груды одежды, драгоценности, а также то, что оказалось для них слишком твердым или несъедобным. Все, что остается, – это останки, завернутые в тонкую, сухую человеческую оболочку. Это примерно также как оставлять хвост от креветки – то есть какая-то часть нас слишком хрустящая. Даже я не могу убить их. В них нет никакой материальной субстанции, поэтому оружие против них бесполезно. Единственное, что имеет силу, – это свет, но и он не убивает их, а только заставляет держаться на расстоянии. Тёмная Зона со всех сторон окружена огнями близлежащих кварталов, и только поэтому она до сих пор не увеличилась в размерах за эти несколько месяцев. Я знаю наверняка, потому что регулярно обхожу эту территорию по периметру.

Если вы не ши-видящая, вам не удастся даже увидеть их. Люди, гибнущие в Тёмной Зоне, никогда не видят лица своих убийц. Это вовсе не значит, что у Теней они вообще есть. Их еще называют Безликими. Даже если вы ши-видящая, их очень сложно разглядеть в ночи, даже когда знаешь, что ищешь. Чернее самой темноты, черный как смоль туман, они скользят, ползая по зданиям, медленно просачиваются вниз по сточным трубам, обвиваются вокруг разбитых уличных фонарей. Хотя я никогда не оказывалась достаточно близко, чтобы проверить свою догадку. Надеюсь, что этого никогда не случится. Думаю, что на ощупь они холодные.

Они бывают разных форм и размеров, могут быть размером с маленькую кошку и такого размера, как...

Я зажмурилась.

Конечно, это не могла быть одна из тех Теней, которых впустила Фиона (женщина прежде управлявшая книжным магазином) в то время как я спала, пытаясь убить меня. Одна из них загнала меня в угол задней комнаты. Тень, которую я видела последний раз, была приблизительно шесть метров длинной и три метра высотой. Это произошло около пяти недель назад, включая также месяц, который я провела в Эльфийской стране. Теперь Тень была в два раза больше и похожая на плотное облако маслянистой темноты, растянувшееся почти на всю длину пустынного здания, смежного с магазином Берронса.

Неужели Тени растут, поедая нас? Может ли Тень вырасти до размеров небольшого городка? А, может, она способна просто сесть на город сверху и поглотить его целиком?

Я продолжала смотреть. Было очевидно, что хотя у нее и не было лица, эта тень определенно смотрела на меня. Я бы щелкнула ее раз или два. Когда я видел её в последний раз, она приняла почти человеческий облик и показала мне оскорбительный жест.

Я не собиралась учить эту тварь новым фокусам.

Я резко тряхнула головой, и тут же пожалела об этом. Моя голова болела так сильно, что казалось весь мозг был в синяках, и я только что заставила его сделать кульбит в черепной коробке от одной стенки к другой. Дождь наконец-то прекратился или, скорее, сделал весьма короткую паузу, как это часто бывает в Дублине. Я вымокла и замёрзла и у меня были занятия поинтереснее, чем обдумывать поведение одного из большого количества моих врагов, стоя на пороге дома. Мне предстояло принять полпачки аспирина и залезть под горячий душ. Я должна прийти в себя и обдумать всё, что я видела сегодня вечером, а после найти Берронса и обо всём ему рассказать. Не сомневаюсь, что его удивит то, как перемещается эта Книга, так же как удивилась этому я. Какую темную цель она преследовала? Только ли сеять вокруг хаос и насилие?

Как только я ступила в проем и принялась копаться в своей сумочке в поисках ключей, послышались шаги за моей спиной. Оглянувшись назад, я нахмурилась.

Инспектор Джейни настиг меня в арочном проёме у входа. Не снимая перчатки, он стряхивал дождь со своего пальто. Какое-то время назад я проходила мимо него по пути на встречу с Кристианом. Это было до моей встречи с «Синсар Даб». Тогда он одарил меня взглядом, который обещал мне только неприятности, но я полагала, что в запасе у меня есть день или два прежде, чем он приступит к исполнению своих угроз.

Мне не везло.

Джейни был высоким и дородным мужчиной. Каштановые волосы были аккуратно зачесаны на одну сторону, а угловатое лицо сплошь состояло из резких линий. Он приходился шурином покойному инспектору Патти О'Даффи, который первоначально расследовал дело об убийстве моей сестры. Позже его нашли с перерезанным горлом, в руках он держал клочок бумаги с моим именем. Джейни не так давно вызывал меня в управление Гарды (Ирландской полиции. Прим. Перевод.) по подозрению в убийстве и держал там целый день. Он допрашивал меня, морил голодом, обвинял в сексуальной связи с О'Даффи, а потом выпустил одну в тёмное сердце Дублина, отобрав мои противотеневые фонарики. И я не собиралась прощать его грубое поведение.

- «Я приклеюсь, как банный лист, к твоей заднице», - пригрозил он.

И он был верен своему слову – ходил за мной по пятам, следил за каждым моим движением.

Теперь он, осмотрев меня сверху донизу, фыркнул от отвращения.

- Я даже спрашивать не собираюсь.

- Вы здесь чтобы арестовать меня? – произнесла я холодно и криво прислонилась к двери, перестав делать вид, что оба каблука на месте. Икры и ступни ныли от боли.

- Может быть.

- Джейни, я на мой вопрос есть ответы только «да» и «нет». Зачем вы здесь?
Он промолчал, и мы оба понимали, что это значит.

- Тогда уходите. Магазин закрыт. В данный момент вы нарушаете границы частной собственности.

- Или мы поговорим сейчас, или я вернусь утром, когда у вас будут покупатели. Вы хотите, чтобы детектив из отдела убийств допросил ваших посетителей?

- Вы не имеете права допрашивать моих покупателей.

- Леди, я – представитель Гарды. Это дает мне все необходимые права. Я могу и сделаю вашу жизнь несчастной. Вот увидите.

-Что Вы хотите? – проворчала я в ответ.

- На улице холодно и сыро. - Он сложил руки и дыхнул на них. - Как насчёт чашки чая?

- А не пошли бы вы к черту? – ответила я, приторно улыбаясь ему.

- Значит, мой грузный шурин средних лет был достаточно хорош для вас, а я нет?

- Я не трахалась с вашим шурином, - рявкнула я.

- Тогда что, твою мать, у него были за дела с вами? – рявкнул он мне в ответ.

- Мы уже обсуждали это. Я вам ответила. Если вы хотите допросить меня снова, вам придется арестовать меня, но в этот раз я ни слова не скажу без адвоката. - Я посмотрела назад. Тени за его спиной двигались беспокойно и энергично, как будто их взбудоражила наша ругань. Словно ссора... взволновала их. Я подумала, неужели гнев или страсть делали нас ещё вкуснее для них. Я постаралась выкинуть прочь из головы эту жуткую мысль.

- То, что вы отвечали, вовсе не было ответами, и вам это известно.

- Вы не поверите в настоящие ответы. - Я сама не хотела верить. Но, к сожалению, мне некуда деться.

- Может и поверю. Неважно... насколько невероятными... они могут показаться.

Я внимательно изучала его лицо. Хотя на лице его было обычное решительное выражение «собака вцепилась в кость», появился некий намёк на что-то новое. То же самое было в глазах О'Даффи в то утро, когда он приехал чтобы встретиться со мной, и когда погиб. Этот осторожный взгляд словно говорил: «может быть, мой мир на самом деле вовсе не такой как мне казалось». Верный признак того, Джейни, как и О'Даффи, собирался ввязаться в те дела, которые скорее всего его убьют. Несмотря на то, что О'Даффи был убит человеком, судя по способу убийства, я не сомневалась, что его всё равно бы убили, за то, что он узнал о «новых детишках» в городе — Эльфах.

Я вздохнула. Мне хотелось сменить свою противную и мокрую одежду, вымыть эти отвратительные волосы.

- Давайте просто забудем об этом? Забудьте! Я не причастна к смерти О'Даффи, и мне нечего больше сказать вам.

- Нет, есть. Вы знаете, что происходит в этом городе, мисс Лейн. Я не знаю, как или где вы узнали об этом, но вам все известно. Это я знаю точно. Именно поэтому Патти приехал к вам. В то утро он зашел к вам, совсем не для того, чтобы рассказать что-то по делу вашей сестры. Он пришел о чем-то спросить. Так о чём именно он спрашивал? Что так жгло его мозг всю ночь, что он даже не смог дождаться понедельника, чтобы поговорить с вами, при этом отправил свою семью в церковь и пропустил мессу? О чём спрашивал Патти в утро своей смерти?

Он был умён. Этого у него не отнимешь. Но ничего более.

- Теперь я тоже умру, мисс Лейн, после того как приехал на встречу к вам? - небрежно сказал он. – Так это работает? Мне стоило разбудить своих детей и поцеловать их на прощание перед уходом на работу? Так? Нужно было сказать жене, как сильно я её люблю?

Я взвилась как ужаленная и сказала:

- Я не виновата в его смерти!

- Возможно, вы и не убивали его, но возможно вы и не пытались его спасти. Вы ответили на его вопросы? Поэтому его убили? Или, возможно, если бы вы ответили, то он был бы всё ещё жив?

Я бросила на него свирепый взгляд.

- Убирайтесь.

Он сунул руку во внутренний карман своего пальто и достал кипу сложенных городских карт.

Я резко отвела взгляд. Ненавижу такие моменты. Это было дежа-вю, и я бы не хотела когда-либо пережить его снова.

Патти О'Даффи тоже принес мне карты. В то воскресное утро он приехал в книжный магазин, чтобы увидеть меня. Он иллюстрировал картографическими деталями географическую невозможность, с этим открытием я опередила его почти на две недели: некоторые районы Дублина больше не печатались на картах. Они исчезали, пропадали с планов местности и из человеческой памяти, как будто их никогда и не существовало. Он обнаружил Тёмные Зоны. Подвергая себя смертельной опасности, он разведывал их и заходил в них.

Джейни склонился ближе до тех пор, пока его нос не оказался всего трех сантиметрах от моего. – В последнее время вы смотрели на карты?

Я промолчала.

- Я нашел штук двенадцать на столе Патти. Он отметил некоторые области. Пришлось потратить время, чтобы выяснить почему. У Гарды есть склад на Лисл Стрит в семи кварталах отсюда. Вы не найдёте это место ни на одной из карт изданных за последние два года.

- И что? Куда вы клоните? Что я не только причастна к убийству, но и к какому-то заговору с целью подделать городские карты? В чём вы обвините меня в следующий раз? Что я специально запутываю туристов?

- Забавно, мисс Лейн. Вчера у меня большой перерыв на обед и я пошел на Лисл Стрит. Я попытался взять такси, но водитель настоял, что такого адреса нет, и отказался ехать туда. Мне пришлось идти пешком. Хотите знать, что я увидел?

- Нет. Но я уверена, что так или иначе, вы всё равно расскажете мне, - пробормотала я, массируя виски.

- Склад всё ещё находится на том месте, но город вокруг, кажется, был... забыт.Вообще забыт. Улицы не убирают. Мусор больше не собирают. Фонари не работают. Нечистоты заполнили сточные канавы. Даже мой сотовый телефон не мог найти сигнал. Прямо посреди города у меня отключился, чёртов, мобильник!

- Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, - произнесла я как можно более скучным тоном.

Он уже не слушал меня, и я знала, что мысленно он снова проходил по тем пустынным, заполненным хламом улицам. Тёмная Зона не только выглядит заброшенной, она источает смерть и гниль, затягивает словно болото. Она производит неизгладимое впечатление на вас. Вы можете проснуться среди ночи, испугавшись темноты, а сердце будет трепыхаться у самого горла. Я сплю с включенным светом. Я всегда ношу с собой фонарики в любое время суток, семь дней в неделю.

- Я видел машины брошенные посреди улиц, с открытыми дверями. Дорогие автомобили. Такие, которые разбирают на части, стоит лишь владельцу отойти за бензином. Чем вы можете объяснить это, - рявкнул он.

- Возможно, в Дублине упал уровень преступности, - предложила я, понимая, что это ложь.

- Уровень преступности резко взлетел. И остаётся таким в течение многих месяцев. СМИ распинают нас за это.

- Это точно. И после того, что я видела сегодня вечером, рост тяжких преступлений в этой местности особенно интересовал меня. У меня родилась идея.

- Груды одежды, лежащие у автомобилей, с бумажниками в карманах. Некоторые из них были набиты наличкой. Добыча прямо ждала своего грабителя. Боже, я нашёл два «Ролекса» на тротуаре!

- Вы подобрали их? – спросила я с интересом, всегда хотела иметь «Ролекс».

- Но знаете, что самое странное, мисс Лейн? Людей не было. Я не нашел ни одного человека. Как будто все договорились освободить двадцать с лишком городских кварталов, в момент, когда занимались какими-то своими делами. Они оставили свои автомобили. Оставили даже одежду. Они уходили голыми?

- Я откуда знаю?

- Это происходит прямо здесь, мисс Лейн. Есть область, которая отсутствует на картах. И она находится рядом с вашим книжным магазином. Не говорите мне, что вы, уходя из дома, никогда не смотрите в ту сторону.

Я пожала плечами.

- Я редко выхожу.

- Я следил за вами. Вы очень часто выходите.

- Инспектор, я редко смотрю по сторонам, так как сильно занята своей персоной, - я уже раз двенадцать бросала взгляд в сторону Теней. Они вели себя как обычно, пойманные в ловушку темнотой, облизывая свои тонкие, темные, противные губы.

- Ерунда! Вы умны и внимательны, и вы лжете.

- Хорошо, тогда объясните все сами. Как вы думаете, что там случилось?

- Я не знаю.

- Вы можете сами как-то объяснить ваши находки?

У него заходили желваки.

- Нет.

- Тогда, что вы хотите от меня услышать? Что Дублин захватили злые ночные существа? Что они сейчас находятся прямо там... — я махнула рукой вправо, — и что они поедают людей, оставляя только то, что им не нравится? Что они считают определенные территории своей собственностью, и что если вы будете достаточно глупы и зайдете туда в тёмное время суток, то вы умрете?

Вот и всё, что я могла позволить сказать ему. Предупредила, как могла.

- Не глупите, мисс Лейн.

- То же самое могу сказать и вам, инспектор, - резко сказал я. - Хотите совет? Держитесь подальше от тех мест, которых нет на картах. А теперь уходите. – Я повернулась к нему спиной.

- Это еще не конец, - сказал он с нажимом.

Кажется, что в последнее время я слышала это ото всех. Нет, конечно, это был не конец, но у меня было такое противное ощущение, что я знаю, как это все закончится: еще одна смерть ляжет на мою совесть, чтобы было о чём подумать в мои и без того бессонные ночи.

- Оставьте меня в покое, или пойдите, получите ордер. - Я повернула ключ в замке и открыла дверь. Входя во внутрь я обернулась.

Джейни стоял на тротуаре, почти на том же самом месте, где стояла я за пять минут до этого. Он смотрел в сторону заброшенного района, брови его были сведены, на лбу морщины. Он не знал, но Тени, не имея ни лица ни глаз, смотрели на него. Что я сделаю, если он пойдет туда?

Я знала ответ, и он был мне ненавистен: я бы вытащила свои фонарики и последовала за ним. Я бы устроила настоящее представление, спасая его от чего-то, чего он никогда не сможет увидеть. И в благодарность за спасение его жизни, меня, скорее всего, просто поместят в местную больницу для психически ненормальных людей..

Головная боль стала просто зверской. Если в ближайшее время я не приму свой аспирин, меня вырвет от боли.

Он смотрел на меня. Хотя у Джейни было совершенное, как я называю, полицейское лицо – он невозмутимо исследовал с терпеливой уверенностью, что человек с которым он общается, в итоге превратится в конченного говнюка — в людях я начала разбираться все лучше и лучше.

Он боялся.

- Идите домой, инспектор, - сказала я мягко.

- Поцелуйте свою жену, и обнимите ваших детей. Благодарите судьбу за все хорошее, что есть в вашей жизни, и не ищите зла.

Он смотрел на меня достаточно долго, как будто обсуждая критерии трусости, затем повернулся и пошел в сторону Темпл Бара. Я с вздохнула с огромным облегчением и, хромая, зашла в книжный магазин.

Даже если бы это не было моим вынужденным прибежищем, то этот книжный магазин я полюбила бы все равно. Я нашла своё призвание. И это не мой статус ши-видящей. а управление книжным магазином. Особенно, таким как этот. Тут были лучшие журналы мод, симпатичные ручки, бумага для печатных машинок, бумага для печатных машинок, разнообразные канцтовары и газеты. Здесь царила респектабельная и элегантная атмосфера – воплощение всего того, чем я всегда хотела обладать - ум, стиль, элегантность и вкус.

Первое, что бросается в глаза, когда вы входите внутрь магазина «Книги и сувениры Берронса», помимо изобилия отполированного до блеска красного дерева и витражей в окнах, это мягко сбивающее с толку чувство пространственной аномалии. Словно вы открыли спичечный коробок, а нашли там аккуратно упакованное футбольное поле.

Главное помещение было приблизительно двадцать один метр в длину и пятнадцать метров в ширину. Передняя половина книгохранилищ поднимается прямо до крыши, высотой в четыре этажа. Они все были богато украшены, сделаны из красного дерева, от пола до лепного украшения на потолке. Узкие проходы, с платформами, огороженными изящными перилами, тянулись вдоль полок на уровне второго, третьего и четвертого этажей. От одной секции к другой можно было добраться по передвижным лестницам, которые ездили вдоль секций по смазанным рейкам.

На первом этаже с левой стороны в широких проходах находились стеллажи, с левой стороны находились два уютных диванчика, изящный газовый камин, украшенный эмалью (перед которым я провожу много времени, пытаясь согреться в холодную Дублинскую погоду), прилавок кассира, позади которого стоит холодильник, маленький телевизор и моя звуковая станция для iPod. На выступающих внутренних балконах расположено ещё больше книг, включая очень редкие, и некоторые из тех сувениров, о которых упоминается на вывеске. Все они хранились под надежными замками в прозрачных витринах.

Паркетный пол был устлан дорогими коврами. Мебель – старинная, роскошная и дорогая, как например, подлинный Честерфилдский диван, на котором мне нравилось читать, уютно устроившись. Светильники представляли собой старинные подсвечники со вставленными торшерами специфического янтарного оттенка, они освещали магазин теплым масляным сиянием.

Когда я пересекаю порог и вхожу из холодных, мокрых, сумасшедших улиц в книжный магазин, я чувствую, что могу дышать. Когда я открываю магазин и начинаю пробивать чеки за покупки на старомодном кассовом аппарате, который позванивает тонким серебряным звоночком каждый раз, когда я открываю ящик с наличкой - моя жизнь кажется мне простой и хорошей, и я могу забыть все свои проблемы на некоторое время.

Я поглядел на часы, и скинула испорченные туфли. Было около полуночи. Всего лишь несколько часов назад, я сидела в задней части магазина, беседуя с загадочным владельцем этого книжного магазина, пытаясь выяснить, кто он на самом деле.

Как обычно, он не ответил мне.

Я действительно не знаю, почему я все еще жду, что он расскажет все о себе. Берронс знает фактически всё обо мне. Я нисколько не удивлюсь, если у него где-нибудь есть небольшой файл, в котором полностью охвачены все события моей жизни вплоть до настоящего времени, с аккуратно рассортированными фотографиями и лаконичными надписями к ним — вот Мак загорает, вот Мак красит ногти, вот Мак чуть не умерла.

Но всякий раз, когда я задаю ему личный вопрос, единственное, чего я могу добиться от него, это загадочное: "Принимай меня таким, как есть, или уходи" вместе с настойчивыми напоминаниями, что он продолжает спасать мою жизнь. Как будто этого должно хватить, чтобы заставить меня замолчать и указать мне на мое место.

Печально то, что обычно это срабатывает.

Есть невыносимая разница в соотношении наших сил. У него на руках все козырные карты, а у меня – всего несколько жалких двоек и троек и я едва управляюсь с ними.

Мы вместе охотились за ОС, или Объектами Силы— это священные артефакты Эльфов, наподобие Священных Реликвий – бок о бок сражались и убивали наших врагов. Мы даже разорвали одежду друг на друге во время желания, столь же внезапного и иссушающего, как ветер сирокко, который я каким-то образом разглядела в его мыслях, целуя его. Но мы никогда не обсуждали, ни свою личную жизнь, ни свои планы. Я понятия не имею, где он живет, куда он уходит, когда его нет рядом или о том, когда он может вернуться. Это раздражало меня. Очень. Особенно теперь, когда я поняла, что он может найти меня когда угодно, стоит ему только захотеть, используя татуировку, которую он нанёс сзади на моей шее, в виде этой чертовой буквы «Z», начальная буква его второго имени. Да, татуировка спасла мне жизнь. Но это не значит, что она мне нравится.

Я сняла мокрую куртку и повесила её на вешалку. Из карманов выпали два фонарика и покатились по полу. Нужно придумать что-то более удобное, чтобы можно было носить их. Они слишком тяжелые для моих карманов и постоянно выпадают. Я боюсь, что скоро в районах Дублина, которые я чаще всего посещаю, я буду известна как «сумасшедшая цыпочка с фонариками».

Я поспешила в ванну, которая расположена в задней части магазина, осторожно обернула волосы полотенцем и смыла расплывшуюся косметику с лица. Аспирин стоял наверху, и до него мне еще только предстояло добраться. Месяц назад, я бы тут же подкрасилась. Но теперь я просто радовалась тому, что у меня хорошая кожа, и я больше не под дождем.

Я вышла из ванной и через двойные двери, которые соединяли книжный магазин с жилыми помещениями, позвала Берронса, попутно соображая, где он мог быть. Я распахнула двери и проверила все комнаты на первом этаже, но там его не оказалось. Искать на втором и третьем этажах не имело никакого смысла. Все двери там закрыты на ключ. Открытые комнаты располагались только на четвертом этаже, где спала я. Он поднялся туда только однажды, когда разгромил мою спальню. Это было во время моего исчезновения на целый месяц.

Я подумала, не позвонить ли мне ему, но голова болела так сильно, что я решила отказаться от этой идеи. Наступит завтрашний день, и я расскажу ему всё, что мне удалось узнать о «Синсар Даб». Если бы я позвонила ему сегодня и рассказала о произошедшем, он обязательно попытался бы заставить меня вернуться назад и выследить книгу. Но сегодня я была не в том состоянии, чтобы идти куда-то, разве что прямиком под горячий душ и потом в теплую кровать.

Когда я поднималась вверх по лестнице, боковым зрением я заметила какое-то движение. Я повернулась, пытаясь точно определить, что могло двигаться. Это не могла быть Тень – везде горел свет. Я отступила на шаг назад и осмотрела комнаты. Нигде никакого движения. Я пожала плечами и уже собиралась продолжить свой путь, как вдруг...

Это случилось снова.

На сей раз у меня возникло странное ощущение – не то, чтобы покалывание моего ши-видящего чувства, скорее как прелюдия к нему. Я посмотрела в направлении, которое беспокоило меня – кабинет Берронса. Заглянув в кабинет, я оставила дверь приоткрытой. Внутри я увидела декоративный стол пятнадцатого века и часть высокого зеркала, которое висело на стене позади стола, между книжными шкафами.

И снова – движение. Я раскрыла рот от удивления. Серебряная поверхность зеркала только что задрожала.

Я отступала вниз по лестнице, не спуская глаз с зеркала. С безопасного расстояния в прихожей я наблюдала за ним в течение нескольких минут, но явление не повторилось.

Я распахнула дверь и вошла в комнату. Здесь всё пахло Берронсом. Я глубоко вдохнула. В воздухе был след тёмного пряного лосьона после бритья. На мгновение я снова оказалась в пещерах под Берронсом, где чуть было не умерла на прошлой неделе, когда вампир Меллис похитил меня и затащил глубоко в лабиринтообразные туннели. Он собирался замучить меня до смерти, и тем самым отомстить за ужасную рану, которую я нанесла по приезде в Дублин. Я лежала на земле под неукротимым, электрическим телом Берронса, разрывая его рубашку и ощупывая руками твёрдый, мускулистый живот, татуированный черными и темно-красными чужеродными, замысловатыми узорами. Я ощущала его запах вокруг себя. Чувствовала, что он внутри меня или я была внутри него. Я размышляла о том, насколько глубже я проникну в него, если на самом деле позволю ему войти в себя.

После той ночи никто из нас так и не упомянул о ней. Сомневаюсь, что он когда-либо заговорит об этом. А я уж точно не собираюсь поднимать эту тему. Всё это тревожило меня на том уровне, который я сама даже не осознавала.

Я решила сосредоточиться на комнате. Однажды я уже обыскивала его кабинет. Заглядывала в каждый ящик, осмотрела шкаф, проверила даже за книгами на полках. Не знаю, что именно я искала. Что-то, что помогло бы мне больше узнать об этом человеке. Я ничего не нашла. Похоже, он не позволяет упасть даже волосу со своей головы, чтобы его не смогли использовать для анализа на ДНК. Поддерживает буквально антисептический образ жизни.

Я подошла к зеркалу и провела кончиками пальцев по стеклу. В изящной раме, зеркало располагалось на стене от пола до потолка, было твердым и гладким, сделано из материалов, которые никак не могли дрожать.

Оно задрожало под кончиками моих пальцев. На сей раз мои ши-видящие чувства возвещали тревогу. Отдернув руку подальше, я шагнула назад и с приглушенным криком наткнулась на стол.

Поверхность теперь дрожала еще заметнее.

Берронс знал об этом? В голову лихорадочно полезли разные мысли. Конечно, он знал. Берронс знал всё. Зеркало находилось в его книжном магазине. Но что, если он не знал? Что, если Берронс не был всезнающим, как я предполагала? Что, если его обманули? И кто-то - скажем, Гроссмейстер – продал ему какое-то магическое зеркало, зная его любовь к старинным вещам, и Берронс купил его? А лидер Невидимых в багровой мантии шпионил за ним через зеркало или что-нибудь подобное? Почему я раньше этого не почувствовала? Это что-то эльфийское или нет?

Дымные руны проявились на поверхности, и стекло по периметру резко потемнело до кобальтового цвета, обрамляя зеркало угольно-черной рамкой примерно в восемь сантиметров.

Это было определенно что-то эльфийское! Черные края подтверждали это. Если бы они были видимы ранее, то я сразу же поняла бы что это за зеркало. Но истинная природа этого зеркала была скрыта иллюзией, и даже мои ши-видящие чувства не смогли сразу распознать её. Я была в этой комнате около шести раз и никогда не чувствовала даже самого слабого покалывания. Кому под силу создать такую безупречную иллюзию?

Это зеркало не являлось простым. Это одно из тех зеркал, которые сделал сам Король Невидимых для того, чтобы перемещаться между миром Людей и Эльфийской страной. Это было одно из Серебрянных зеркал. Священная реликвия Невидимых. И она находилась в моём книжном магазине! Как оно здесь оказалось? Что еще в магазине скрыто от меня под видом обыкновенных вещей?

Я видела часть этих зеркал раньше. Почти двенадцать жутких серебряных проёмов с черными краями украшали стены дома Гроссмейстера по адресу 1247 ЛаРу, в Тёмной Зоне. В них я видела ужасные вещи. Вещи, при воспоминании о которых мне до сих пор снятся кошмары. Такие вещи как... например, та ужасная деформированная вещь прямо у меня перед глазами превращающаяся в какую-то фигуру.

Когда я рассказала Берронсу о зеркалах в доме Гроссмейстера, он спросил, были ли они «открыты». Если под словом «открыты» он подразумевал тоже, что я вижу сейчас, то да, они были открыты. Когда они открыты, могут ли чудища, обитающие внутри, выйти оттуда? Если да, то как закрыть Серебрянное Зеркало? Смогу ли я сделать это разбив зеркало? Можно его вообще разбить?

Прежде, чем я могла оглядеться вокруг в поисках подходящего орудия, чтобы разбить его, нечто на коротких ногах и с огромными клыками исчезло.

Я судорожно вздохнула. Теперь я поняла, почему в магазине появлялось странное чувство пространственного искажения. Я чувствовала подобное в доме Гроссмейстера, в день, когда я вошла в Тёмную Зону и обнаружила, что бывший парень моей сестры был самым главным злодеем в Дублине, но я не смогла сообразить, в чем дело. Эти зеркала являлись дверьми, соединяющими пространства, и, так или иначе, оказывали влияние на них.

Затем появилось что-то ещё, перемещаясь глубоко в стекле. Крутящиеся серебряные вихри разбивались о его непреклонную, быстро приближающуюся, фигуру. Я отошла на безопасное расстояние.

Тёмные формы перемещались по поверхности дрожавшего зеркала. Тени, для которых не хватало определений. Примитивный страх. Именно это чувство они вызывали. Сейчас как раз тот самый случай, когда лучшее, что можно сделать, – это бежать, но проблема заключалась в том, что бежать мне было некуда. Это и было мое убежище, моя безопасная зона. Если я не могу чувствовать себя спокойно здесь, то не смогу уже нигде.

Теперь оно еще больше приблизилось.

Я смотрела в зеркало: вниз по узкой серебристой дорожке, края которой исчезали в темноте, обрамленная силуэтами деревьев. Деревья скрывались в пучках жёлтого тумана, состоявшего сплошь из чудовищных существ, формирующихся и тут же трансформирующихся. Это место воняло хуже, чем Тёмная Зона, и что-то мне подсказывало, что воздух в зеркале был холоден, убийственно холоден, физически и психически. Только адская, жестокая полужизнь могла выдержать существование в таком месте.

Тёмная фигура скользила вниз по кошмарному пути, и теневые демоны с беззвучными криками отходили назад.

На дрожащем стекле проявилось еще больше дымных рун. Я не могла сказать точно, каким образом шло то, что прибывало: на двух ногах или на четвереньках. Возможно даже на множестве когтей. Я напрягла зрение, пытаясь распознать эту фигуру, но густой туман помешал мне.

Я знала только, что оно было огромным, тёмным, опасным... и почти уже приблизилось.

Я вышла из комнаты на цыпочках и прикрыла дверь. Я оставила лишь маленькую щелочку, чтобы подсмотреть и в случае надобности тут же захлопнуть её и бежать со всех ног.

Из зеркала вырвался ледяной порыв ветра.

Оно было здесь!

Из зеркала вышел Иерехон Берронс. Его длинное черное пальто развивалось.

Он был весь в крови, которая застыла тонким темно-красным инеем на его руках, лице, и одежде. Его кожа была бледной от исключительного холода, а его полуночные глаза сверкали жестоким, диким светом.

На руках он нёс окровавленное, жестоко израненное тело молодой женщины.
И мне не надо было проверять её пульс. Я знала, что она мертва.

Глава вторая.

- Здравствуйте, я хотела бы поговорить с инспектором Джейни, пожалуйста
Сказала я в телефонную трубку ранним утром следующего дня. Я успела принять три таблетки аспирина, запив их кофе, пока инспектор подходил к телефону.
Я надеялась, что противный инспектор отстанет от меня на некоторое время, но после прошлой ночи я поняла, что нуждалась в нем. Я придумала простой, но гениальный план. Для его осуществления мне не хватало только одного: моей ничего не подозревающей жертвы.

Через некоторое время и серии щелчков я услышала:
-Инспектор Джейни. Чем могу вам помочь?

- Фактически это я могу помочь вам.

- Мисс Лейн, - проворчал он.

- Единственная и неповторимая. Вы хотите знать, что происходит в этом городе, инспектор? Сегодня днем я приглашаю вас на чай. В четыре часа, в книжном магазине. – Я чуть было не сказала драматическим закадровым голосом: «И приходите один!». Что поделаешь, я – дитя поколения, которое слишком увлекается просмотром телевизора.

- В четыре часа. Но, мисс Лейн, если вы просто так впустую потратите моё время... Но я уже повесила трубку, у меня не было настроения выслушивать его угрозы. Я достигла своей цели – он придёт.

Я не слишком хороший повар, в отличие от моей мамы. Она готовит просто отлично. Ладно, давайте называть вещи своими именами и закончим с этим. Всего несколько месяцев назад я была избалованна и ленива. Если бы вдруг в моей голове возникла мысль позаботиться о себе, я бы тут же отбросила её и стала бы наводить красоту, а любимую еду мне приготовила бы мама. Я уговорила бы её. Я не знаю кто больше виноват в этом: я – что так себя вела, или мама – что терпела моё поведение.
Так как я сейчас живу самостоятельно, то я ем много поп-корна, хлопьев, лапши быстрого приготовления и разных батончиков. В моей комнате есть электроплита, микроволновая печь и маленький холодильник. На такой кухне я могу готовить.

Но сегодня я постаралась на славу, правда это было для меня очень непривычно.
Я, возможно, и купила целый поднос масляных, песочных коржиков в кондитерской, что располагается чуть ниже по улице, но я сама сделала бутерброды – порезала свежайший батон на маленькие кусочки причудливой формы, приготовила начинку и к каждому бутерброду добавила особенный ингредиент. Мой рот наполнился слюной только от одного взгляда на это канапе.

Я посмотрела на часы, заварила «Эрл Грей» и отнесла чашки на столик в читальном зале. Там весело потрескивал огонь в камине, отгоняя холод мрачного октябрьского дня. Хотя у меня и не было желания менять свой обычный распорядок дня и закрывать магазин, но сегодня я закрылась рано, потому что я должна была провести эту встречу во время отсутствия моего работодателя.

Вчера вечером, когда я наблюдала как Иерехон Берронс выходил из зеркала, я перепугалась.

Я взлетела вверх по лестнице, быстрее, чем Эльфы передвигаются по своим зеркалам, заперла дверь изнутри и забаррикадировала её. Я думала, что верхушка моего черепа просто взорвется – так сильно билось мое сердце.

Конечно, это плохо, что он прячет от меня в своем кабинете Священную Реликвию Невидимых. Скорее всего он регулярно пользуется Зеркалом, учитывая где оно находится, но... женщина... Боже, женщина!

Почему Берронс нёс окровавленное тело на своих руках? И почему его руки были запятнаны кровью? Логика кричала: Да потому что он убил её!

Но почему? Кто эта женщина? Откуда она взялась? Зачем он принёс её из Зеркала? Что там внутри? Сегодня утром я тщательно всё осмотрела – поверхность зеркала была плоской, снова непроницаемо стеклянной. А про то, что находилось внутри, знал только Берронс.

А выражение его лица! Он выглядел как человек, который совершил нечто приятное, хорошее, даже умиротворяющее. На его лице было, определенно, выражение... мрачного удовлетворения.

Иерихон Берронс – мужчина, которого очень легко можно идеализировать (конечно, если не обращать внимания на тот факт, что он выносит откуда-то изуродованные тела). Фиона, женщина, которая прежде управляла этим магазином, так слепо любила его, что она пыталась убить меня, чтобы убрать меня со своей дороги. Берронс властный, сильный, его красота мрачновата, он безумно богатый, пугающе умный, обладает изысканным вкусом… Я уже не говорю о его упругом и твёрдом теле, которое постоянно испускало какие-то низкоуровневые электрические токи. Итак, он – прирожденный герой.

Или безумный убийца.

Если я что-то и поняла, находясь в Дублине, так это то, что между этими двумя понятиями, герой и убийца, лежит очень тонкая грань.

Я не собиралась его идеализировать. Я знала, что он безжалостен. Я знала это с того самого дня, как впервые встретила его в книжном магазине, и заметила, как он смотрит на меня, холодными и древними глазами.

Берронс делает только то, что выгодно ему. Точка. Я жива только потому, что я нужна ему для достижения его цели. Точка. Но однажды я могу оказаться лишней. Восклицательный знак!

Почему у него в кабинете стоит Зеркало Невидимых? Откуда оно у него? Чем он там ещё занимался кроме перетаскивания мёртвой женщины?
Теневые демоны в зеркале вели себя точно так же как и Тени в Тёмной Зоне – они расступались, освобождая для него дорогу. Даже сам Гроссмейстер лишь взглянул на него и ушёл. Побоялся связываться. Кто же такой Иерихон Берронс? Что такое Иерихон Берронс?

Мой разум был переполнен вариантами ответов, один страшнее другого.

Я не знала способа узнать правду о том, кто он есть на самом деле, но одно я знала точно. Я не буду рассказывать ему то, что я узнала прошлым вечером о «Синсар Даб». Он хранит свои секреты? Прекрасно. Я буду хранить свои.

У меня не было желания нести ответственность за то, что будет, если Иерихон Берронс получит Тёмную Книгу. Он пользуется одним из артефактов Невидимых и охотится за другим. Боже, неужели он – один из Невидимых? Возможно ли, что он из тех изящных, прозрачных созданий, которые могут войти в человеческое тело и взять их под свой контроль? Тех, которых я назвала Захватчиками? Возможно ли, чтобы он был одержим одним из них?

Однажды это идея уже приходила мне на ум, но я быстро отмела её.

Теперь я признаю, что у меня не было никаких оснований, чтобы отмести эту мысль, кроме... хорошо... да, я идеализировала его, говорила сама себе, что Иерихон Берронс слишком крут и не позволит кому-то или чему-то контролировать себя. Кто я такая, чтобы судить об этом? Когда я недавно проезжала по Темпл Бар то увидела, как Захватчик завладел телом девушки. Я не чувствовала больше этого невидимого после того, как он вошел в неё. Для моих ши-видящих чувств она была обыкновенным человеком.

Что если он тайно работает на тёмные силы, ловко манипулируя мной, как и Гроссмейстер, уговоривший мою сестру охотиться за Книгой? Это бы объяснило бы практически все о нем: его нечеловеческую силу, его знания об Эльфах, его дружественные отношения и то, что он пользуется одним из Темных Зеркал. Тени избегают его, Гроссмейстер не встаёт у него на пути – ведь тогда они были бы на одной стороне.

Я испуганно выдохнула.

С того момента как я прилетела в Дублин только однажды я чувствовала, что могу сама позаботиться о себе. Это было в ту ночь, когда Меллис чуть не убил меня. Чтобы выжить мне пришлось съесть Невидимого. Тот, кто съел эту отвратительную пищу – плоть эльфа - получает Эльфийское могущество: невероятную силу, заживление смертельных ран, возможно даже навыки чёрной магии.

Той ночью я, наконец, почувствовала себя сильной и я не нуждалась ни в каких защитниках. Я сама могла надрать задницу как все плохие мужчины вокруг. Я была так же сильна как Меллис. Я была почти столь же смертельно опасна, как и сам Берронс. Может быть даже без «почти». Просто мне не хватало опыта. Я наконец-то почувствовала себя Силой, с которой нужно считаться, я ощущала себя той, кто может потребовать ответы, я могла драться не боясь, что меня ранят или убьют.

Это было потрясающее чувство. Это освобождало. Но я не могу есть Невидимых каждый день. Тут очень много подводных камней. Мало того, что я лишаюсь временно моих ши-видящих возможностей и становлюсь уязвимой от моего собственного копья (это артефакт, Священная Реликвия которая может убить всё Эльфийское, даже тех, кто их съел, я узнала об этом увидев гниющего заживо Меллиса), но также, я осознала это за последнюю неделю, эта пища вызывает зависимость, и достаточно попробовать ее всего один раз. Меллис не был слабаком, но соблазн быть таким же могущественным, как Эльфы, был слишком велик. По ночам я мечтала об этой силе. Вот я вырезаю куски из живого Носорога... пережевываю... глотаю... чувствую невероятную тёмную полу-жизнь входящую в моё тело... электризующую мою кровь... изменяющую меня... снова делая меня неуязвимой...

Я быстро выбросила эти мысли из своей головы и обнаружила, что чуть было не съела один из приготовленных мной бутербродов. На губе была мука от свежего хлеба.

Я бросила канапе обратно на поднос, отнесла закуски на стол и аппетитно разложила их рядом с бумажными тарелочками и салфетками в цветочек, которые я купила по дороге из кондитерской.

Благовоспитанной южанке Мак было стыдно за отсутствие фарфора и серебра.

Мак-копьеносец переживала только о том, что всю пищу не съедят и она останется, а еду нельзя тратить зря. Люди голодали в странах третьего мира.

Я посмотрела на свои часы. Если Джейни пунктуальный человек, то он будет здесь через три минуты, и я осуществлю свой план. Это было рискованно, но необходимо.

Прошлой ночью – между кошмарами, в которых я преследовала Книгу и каждый раз, когда я приближалась к ней, она превращалась в нечто, но не в Зверя, а в Берронса – я не спала. Я лежала с открытыми глазами, обдумывая свои действия и отбрасывая ненужные, пока наконец-то меня не осенила поразительно умная, даже для меня, идея.

Если отслеживать самые отвратительные преступления, то можно найти и «Синсар Даб». Она будет там, где правят хаос и жестокость. Сначала я решила попытаться заполучить полицейское радио, но меня отрезвили те факты, что его нужно было украсть и слушать двадцать четыре часа семь дней в неделю.

И я поняла, что все необходимое у меня уже есть. Инспектор Джейни.
Мама всегда говорила мне, что все яйца в одну корзину не складывают, и с Берронсом я поступала именно так. Кого можно задействовать в моем запасном плане? У меня никого не было. Мне нужно разнообразить круг общения.

Если у меня получится убедить кого-нибудь из Гарды сообщать мне, когда произойдет преступление, подходящее под заданные мной параметры, я буду незамедлительно узнавать все, и не нужно будет сидеть у радио. Я буду иметь возможность достаточно быстро приезжать на место преступления. Надеюсь, что Книга всё ещё будет достаточно близко и у меня будет шанс почувствовать ее и отследить. Вероятно, большинство подсказок окажутся бесполезными, но в конечном счете, мне должна улыбнуться удача, хотя бы раз.

Джейни будет моим осведомителем. Кого-то может заинтересовать, как я планирую провернуть этот трюк. Это была блестящая часть моего простого плана.

Конечно, я не знала, что делать, если мне на самом деле удастся определить местонахождение «Синсар Даб». Я не могла даже находиться рядом с ней. Но даже если мне удастся это сделать, что дальше? Ведь я видела, что случалось с людьми, которые коснулись Книги. И всё равно, я должна была заполучить ее. Это был один из кодов, запрограммированных в мои гены, наряду с врожденным страхом перед Охотниками, рефлекторным опознаванием Священных Реликвий, а также постоянным и сильным желанием носиться по округе и предупреждать людей об Эльфах, заведомо зная, что никто и никогда не поверит мне.

Сегодня было необходимо, чтобы мне поверили. Джейни хотел знать, что происходит? Сегодня он узнает.

Моя совесть возмутилась тоненьким голоском. Я подавила её – совесть не поможет мне остаться в живых.

Я смотрела на поднос. Рот наполнился слюной. Это были не просто бутерброды с яйцами, тунцом или курицей с салатом, это были потрясающие маленькие шедевры кулинарии, над которыми я так долго трудилась и теперь умирала от желания съесть их. Я почти мечтала об этом. Жаждала так, как никогда ещё не желала человеческой пищи.

Эти извивающиеся маленькие деликатесы на столе были салатом из Невидимых.

И сегодня я покажу Джейни что творится в его городе.

***

Эту встречу сравнить можно было только с железнодорожной аварией. Она не задалась с самого начала.

Инспектор съел только пару моих крошечных бутербродов: первый – потому что не ожидал, что на вкус тот окажется столь ужасным; второй – наверное, потому что решил что первый, должно быть, досадное недоразумение.

К тому времени, когда он проглотил второй, он уже заметил, что бутерброды на его тарелке шевелились, и не оставалось никаких шансов, что он попробует третий. Я не знала точно, как долго продлится эффект от такого маленького количества Невидимого, но предполагала, что этого хватит примерно дня на два. Я не говорила ему о последствиях поедания Невидимого, о невероятной силе, регенеративных возможностях или навыках в черной магии. Одна только я знала, что сейчас он был достаточно силен, чтобы сокрушить меня одним единственным ударом.

Мои руки дрожали, когда я заставила себя смыть остальную часть несъеденных деликатесов в унитаз прежде, чем мы ушли. Я отложила два бутерброда на случай крайней необходимости. Я была практически уже у дверей когда, признавшись себе в обмане, я вернулась чтобы смыть и их. Я мельком взглянула на себя в зеркало. Белое лицо, на котором явно читался отказ от того, чего мне сильно хотелось: эту силу, защищенность от моих бесчисленных врагов, бродящих по улицам Дублина, не говоря уже о возможности противостоять Берронсу. Я смотрела как куски Невидимого кружась в водовороте в фарфоровом унитазе, исчезают в канализации.

Мы стояли в предместьях района Темпл Бар. У меня не осталось сил.

В течении семи долгих часов я была рядом с Джейни и симпатией к нему я не прониклась. Он мне нравился не больше, чем до того момента, когда я накормила его Невидимым и он был вынужден смотреть на то, что происходит в его мире.
Он тоже не проникся большей симпатией ко мне. Фактически, я была уверена, что он будет ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь за то, что я заставила увидеть его сегодня.

Он настаивал, что я дала ему наркотики вскоре после того, как я начала наш монстр-тур. Накормила галлюциногенами. Он собирался арестовать меня за торговлю наркотиками. Он хотел вышибить меня из Ирландии и отправить домой и посадить в тюрьму.

Мы знали, что он этого не сделает.

Мне пришлось несколько часов таскать его по Дублину, показывая, что было в барах, кто вел такси и кто торговал с лотков, прежде, чем до него дошло, но, в конце концов, мне это удалось. Мне нужно было всё время наставлять его, как действовать, как правильно наблюдать, чтобы не выдать себя, если он не хочет умереть как О'Даффи.

Я могла быть какого угодно мнения по поводу методов его работы, которые испытала на себе, но инспектор Джейни – все-таки отличный полицейский, который прислушивается к своим инстинктам, независимо от того, нравится ли ему то, что они подсказывали. Хотя он и настаивал, что всё это нереально, он, тем не менее, использовал навыки слежки, приобретённые за двадцать два года службы в полиции. Он с невозмутимой бесстрастностью неверующего внимательно рассмотрел безротых, грустных монстров с влажными глазами и горгульей с кожистыми крыльями и неповоротливые массы с деформированными конечностями и медленно сочащуюся плоть.
Он ошибся только однажды, несколько минут назад.

Я быстро исправила это, проткнув копьём трёх Носорогов в тёмном переулке, по которому мы решили срезать путь.

Джейни стоял там, смотрел на их серые тела, внимательно изучая шероховатые лица с выступающими челюстями и похожими на клыки зубами, глаза-бусинки и слоновью кожу, открытые раны, показавшуюся розовато-серую плоть с частичками гноя.

- Вы накормили меня этим? – сказал он наконец.

Я пожала плечами.

- Это единственный способ, который я знаю, чтобы показать то, что вам нужно было увидеть.

- Кусочки этих…штук… были в тех канапе? - Его голос повысился. Румяное лицо инспектора побледнело.

- Угу.

Он смотрел на меня, его кадык конвульсивно дёрнулся, и на мгновение я подумала, что его стошнит, но он взял себя в руки.

- Леди, у вас не в порядке с головой.

- Пошлите. Я хочу, чтобы вы увидели еще кое-что - сказал я ему.

- Я увидел достаточно.

- Пока еще вы видели не все – Самое ужасное я приберегла на последок.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 535 | Нарушение авторских прав