В муравейнике на меня сразу набросились полчища, орды обитателей. Они трогали, щупали меня, но не причиняли никакой боли, отходили.
Совет, который дал мне Думчев, оценил я только в эти минуты, тут, лежа в муравейнике. Запах муравьиной жидкости, которой я был забрызган, обманул муравьев. Их инстинкт был введен в заблуждение. Этот запах заслонил, скрыл от муравьев присутствие незнакомца в их муравейнике.
Не этим ли объясняется, что обильными запасами пищи, заготовленными муравьями для потомства, кормятся в муравейнике разные пришельцы?
Сколько их! Не перечесть!
В муравейнике живут гости самых неожиданных видов. Кого только здесь нет! Пауки, мокрицы, бескрылые и короткокрылые бабочки, тысячи и тысячи незваных нахлебников.
Одни из них ни пользы, ни вреда муравьям не приносят. Другие никогда не нападают на здоровых муравьев, а очищают муравейник от трупов павших муравьев и погибших личинок, пожирая их. Полезная работа! Санитарная очистка муравьиного города. Ее выполняют жучки из семейства карапузиков. Но есть и такие нахлебники, которые приносят хозяевам бедствия.
Вдруг я услышал крик:
— Держитесь! Ничему не удивляйтесь!
Но разве мог я здесь, в первые минуты моего пребывания в муравейнике, думать об этих примерах к курсу дарвинизма! Конечно, нет. Обо всем этом я уже вспомнил много позже.
Еще там, на тракте, когда я был обрызган муравьиной жидкостью, можно было, пожалуй, обмануть муравьев, выбраться из их круга и уйти. Но я этого не сделал: на всем тракте и далеко по обеим сторонам его бродили сотни муравьев, а запах муравьиной жидкости мог улетучиться раньше, чем я достигну безопасного места. И снова муравьи потащили бы меня в свой «город».
Я послушался Думчева и ждал выручки, но начал сомневаться: скоро ли избавление?! Где и как Думчев найдет меня? Как выручит из беды? «Ламехуза спасет…» Не почудились ли мне эти слова? Как тянется время!..
Прикосновения муравьев становились все больнее, все чувствительнее. Спасительный запах, обманывавший инстинкт муравьев, по-видимому, начал улетучиваться. Муравьи уже сильно толкали меня, волокли из одного перехода в другой. Они тянули меня куда-то в недра своего «города». Встать во весь рост я не мог — галереи, переходы, коридоры муравейника были слишком низки. Можно было только сидеть, ползти или идти сильно согнувшись.
Вот я очутился в кромешной движущейся тьме, наполненной разными шумами, шорохами и острыми, одуряющими запахами. Какие-то проходы, комнаты, спуски по глубоким шахтам, снова комнатки.
Когда-то, давным-давно, еще мальчиком, я вместе с другими ребятами разрывал муравейники. Мы как бы рассекали муравейник и видели его в разрезе. Перед нами были галереи, где лежали куколки; комнаты с личинками; комнаты, где были сложены яйца.
Об этом я вспомнил здесь. Как далеко и давно это было…
Я уже перестал думать, что скоро мое путешествие окончится гибелью. Оживали воспоминания. И в темноте я точно видел: стропила и балки — веточки и хвойные иглы — сложены так, чтобы они не обвалились. Эти деревянные части сооружения крепко держатся. По-видимому, они скреплены между собой затвердевшей землей.
Как кружится голова от«этих шорохов и шумов, от беспрерывного движения из этажа в этаж! Странная усталость! Я прислонился к какой-то стенке, но муравьи окружили меня и стали теребить все яростнее и злее. Вдруг резкий толчок. Я упал, закрыв голову руками. Но муравьи отпрянули. Что случилось? Не понимаю! Задевая, перебегая через меня и толкая, мчались куда-то полчища муравьев.