АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ПСИХОТЕРАПИИ 20 страница

Слияние хорошо выявляется на занятиях групповой психотерапией у пациентов, полностью идентифицирующих себя с группой; для них характерно при описании собственного поведения употребление местоимения «мы» вместо «я». В несколько иной форме феномен патологической конфлуенции выступает в случаях сильной психологической зависимости от других людей (Александров А. А., 1997; Карвасарский Б. Д., 1998). Психотерапевт работает с патологическим слиянием, когда человек не отличает себя от других людей, некритично воспроизводя и транслируя их чувства, оценки, привычки. Муж и жена, находящиеся в патологическом слиянии, не переносят даже малейших различий в привычках и привязанностях. Если же они возникают, супруги всячески либо стремятся измениться сами, либо требуют перемен в партнере по браку. Действия человека, использующего этот защитный механизм, ритуализированны, он редко проявляет интерес к чему-либо новому или необычному. Некое «мы», идентификация с другими людьми защищает его от принятия на себя ответственности, от осуществления собственного выбора. Однако слияние не всегда патологично, как отмечает Ф. Перле. Например, человек может «перейти границу», слушая прекрасную музыку, наслаждаясь великолепным пейзажем или внезапно влюбившись. Патологичным слияние становится только тогда, когда оно направлено на разрушение контакта с реальностью.

Патологическое слияние человек может заметить при попытке изменить ранее усвоенные способы реагирования, стереотипные поведенческие образцы. Поэтому психотерапевту следует предложить клиенту отмечать свои привычки, отслеживая их, и попробовать их изменить. Клиент может экспериментировать, создавая собственное Зазеркалье — действия, представления, качества наоборот.

В каждом из механизмов закрепляется определенный способ взаимодействия с миром. Сталкиваясь с травматическими переживаниями, человек отвергает, блокирует их. Он, например, может отгородиться от своих чувств и реагировать, действовать, как другие (патологическое слияние). Если человек вырос в условиях подавления, он привык исходить из должного и не способен осознать своих потребностей. Когда он не понимает, что именно его интересует, чего конкретно ему хочется, он не в состоянии реализовать свои желания. Такая личность интроецирует авторитет, который и -указывает ей, что следует делать, напоминает ей о должном. Если человеку не хочется признавать в себе какие-либо импульсы, желания, качества, то он может приписать их другим людям (проекция). Или, например, кто-то ждет и не получает от других признания. Внутренним голосом он начинает хвалить себя сам (ретрофлексия). Невротические механизмы, как правило, действуют не изолированно, они переплетаются друг с другом, создают своеобразный стиль взаимодействия человека с миром, его индивидуальный способ эмоционального реагирования.

Описанные варианты нарушений процесса саморегуляции представляют собой невротические защитные механизмы, прибегая к которым, индивид отказывается от своего подлинного «Я». В результате действия перечисленных механизмов нарушается целостность личности, и она оказывается фрагментированной, разделенной на отдельные части. Большое значение в гештальт-терапии придается описанному Перлсом конфликту между «нападающим» и «защищающимся». «Нападающий» — это интроект родительских поучений и ожиданий, диктующих человеку, что и как он должен делать. «Защищающийся» — зависимая, неуверенная в себе часть личности, отбивающаяся различными хитростями, проволочками типа «сделаю завтра», «обещаю», «да, но...», «постараюсь». Основная цель гештальт-терапии состоит в интеграции фрагментированных частей личности.

Для удовлетворения собственных потребностей мы постоянно должны быть в контакте с зонами своего внутреннего и внешнего мира. Мы отвечаем за свои внутренние потребности, когда пьем, ощущая жажду. Мы отвечаем за свои внешние потребности, когда надеваем свитер, ощущая холод. У невротиков эта саморегулирующаяся подвижность границ нарушается, и индивидуум сталкивается с конгломератом не до конца сформированных и незавершенных гештальтов. Неврозы, считал Перле, возникают в результате сосредоточения индивида на средней зоне за счет исключения событий, происходящих во внутренней и внешней зонах. Эту среднюю зону Перле называл «зоной фантазии». Зона фантазий несет в себе незавершенные гештальты из прошлого, а поскольку деструктивная природа таких гештальтов проявляется в настоящем, то невротику трудно жить в этом настоящем. Перле утверждал, что корни невроза лежат в тенденции фантазировать и интеллек- туализировать (умничать) там, где нужно просто осознавать настоящее.

ПАЦИЕНТ

Итак, в гештальт-терапии пациентом является человек, который хронически препятствует самому себе в “удовлетворении собственных потребностей и достижеиии своих целей, делает то, что ему не впрок, и не делает того, что было бы для него полезно. Речь идет об акцентировании субъективного характера всех действий человека. Пациент имеет неадекватные представления о своих особенностях и возможностях, а его прежний опыт не развил в нем внутреннего источника опоры для эффективного преодоления трудностей. Процесс саморегуляции протекает у него неэффективно, поскольку его личность расщеплена на множество изолированных частей, а поведение вытекает из неверно направленных усилий и попыток сохранить внутреннее равновесие. Не найдя в себе прочной опоры, формируемой посредством идентификации с собственным организмом и происходящими в нем процессами, он не в состоянии воспринимать себя в настоящем. Поэтому он разрывается между сковывающими воспоминаниями прошлого и пугающими представлениями о будущем. Его сознание наполнено фантазиями в оценке себя и окружающего мира, что препятствует установлению контакта с действительностью. Он часто находится в состоянии экзистенциального кризиса, поскольку его потребности не удовлетворены, цели не достигнуты, а то, что он делает и как живет, он не считает значимым и имеющим смысл.

Социально-культуральная среда создает разные концепции и модели желаемого поведения, и индивид, чтобы быть принятым этой средой, воспринимает различные элементы таких моделей и требований. Делая это, человек научается отказываться от своих чувств, желаний и потребностей, утрачивает связь с природой и руководствуется главным образом расчетом. Он играет перед собой и другими роли, не соответствующие его истинным желаниям и переживаниям. Его раздирают внутренне противоречивые требования и ожидания. Он не умеет устанавливать контакт с самим собой и с окружением; значительную часть своей активности он уделяет поиску какой-либо опоры вне самого себя, поскольку не верит, что способен самостоятельно справиться с собственной жизнью.

УРОВНИ НЕВРОЗА

В процессе гештальт-терапии больной неврозом на пути к раскрытию своей истинной индивидуальности проходит пять уровней, которые Перле называет уровнями невроза. Психотерапия при этом напоминает процесс реставрации картины, когда постепенно, шаг за шагом, снимаются наслоения и проступает подлинник — истин- нал, глубинная сущность человека. Это длинный путь, соответствующий разным уровням его функционирования.

Первый уровень — уровень фальшивых отношений,

уровень игр и ролей. Невротическая личность отказывается от реализации своего «Я» и живет согласно ожиданиям других людей. В результате собственные цели и потребности игнорируются человеком и остаются неудовлетворенными, вследствие чего наступают фрустрация, разочарование, переживание бессмысленности своего существования. Отказываясь от самого себя, больной неврозом стремится быть кем-то другим. Поэтому он постоянно носит маску, играет роль, выполняет предписания, следует наложенным на него ограничениям и запретам. Мы с презрением относимся к нашим истинным качествам и отчуждаем их от себя, создавая пустоты, заполняющиеся фальшивыми артефактами. Мы начинаем вести себя так, как будто на самом деле обладаем теми качествами, которых требует от нас окружение и которые, в конечном счете, начинает требовать от нас наша совесть, или «супер-эго».

Второй уровень — фобический, связанный с осознанием фальшивого, неистинного поведения, игры и манипуляций. Когда пациент, осознав собственную неискренность, представит себе, какие последствия могут возникнуть, если он начнет вести себя искренне, в согласии и в соответствии с собственной природой, его охватывает страх — страх перед собственной природой, которая представляется темной могущественной силой, стихийной и неуправляемой. Человек боится этой силы, он боится быть тем, кем, по сути дела, является, боится, что в наказание за несоблюдение социальных запретов, предписаний и ограничений общество подвергнет его остракизму. Он боится быть отвергнутым и поэтому продолжает держаться за свою маску.

Третий уровень — тупик. Он характеризуется ощущением пустоты: человек не знает, что ему дальше делать с самим собой, куда Двигаться и к чему стремиться. Он переживает утрату поддержки извне, лишение социальной защищенности, причастности обществу, но при этом еще не готов использовать собственные ресурсы, не способен обрести внутреннюю точку опоры. Любые изменения представляются человеку опасными, устрашающими, угрожающими его благополучию. Он фиксирует наличное состояние, избегая каких-либо изменений. В результате невротик стремится к сохранению статус-кво. Это тяжелое переживание может обрывать процесс осознавания, и тогда человек возвращается к играм и манипуляциям, поскольку именно исполняемые им в свое время роли и устраняли ощущение пустоты. Но если погрузиться в пустоту, пройти через ничто, пережить его, то затем следует уровень внутреннего взрыва.

Четвертый уровень — имплозия. Это состояние внутреннего смятения, отчаяния, отвращения к самому себе, обусловленное полным и глубоким осознанием того, насколько человек ограничил и подавил себя, заблокировал свои возможности и способности развития. На этом уровне пациент может испытывать страх смерти. Противоположные части как бы застывают. Если осознавание не прерывается, умирание переживается актуально. Подобные переживания требуют вовлечения огромного количества психической энергии, которая загружает столкновение противоборствующих сил. Пациенту кажется, что возникающее вследствие этого давление может его уничтожить. Человек испытывает чувство парализованности, омертвения, рождающего убеждение, что через мгновение должно произойти что-то страшное.

Пятый уровень — эксплозия (взрыв). Достижение данного уровня означает формирование аутентичной личности, которая наконец-то обретает способность к переживанию и выражению своих подлинных эмоций. Осознавание на этом последнем уровне дает соприкосновение с глубинной сущностью личности — с Самостью. Человек освобождает свои чувства и может спонтанно выражать эмоции. При этом проявляется истинное «Я», происходит взрыв ранее заблокированных эмоций. Эксплозия — это глубокое и интенсивное эмоциональное переживание (Александров А. А., 1997; Карвасарский Б. Д., 1998).

Перле описывает четыре вида взрывов. Это может быть взрыв горя, печали из-за потери или смерти, не выраженных ранее до конца, и тогда человек разражается рыданиями. Это может быть взрыв оргазма, если ранее подавлялись сексуальные переживания. Взрыв может быть также связан с высвобождением гнева, ярости, ненависти, злости. И наконец, может быть взрыв ликования и смеха, вызванный освобождением спонтанной радости.

Перле всячески подчеркивал естественность психотерапевтического процесса. Движение по этому пути нельзя форсировать, как нельзя помочь вырасти цветку, если тянуть его вверх, он сам тянется к солнцу, в своем ритме. Так и организм, следуя собственной мудрости, стремится к самоисцелению (Бурлачук Л. Ф. и др., 1999).

КОНЦЕПЦИЯ ТЕРАПИИ

Гештальт-терапия — это сложный синтез психоанализа, экзистенциальной психологии, бихевиоризма (подчеркивание очевидного в поведении), психодрамы (отреагирование конфликтов), дзен-буддизма (минимум интеллектуализации и фиксирование на осознании настоящего). Основными понятиями гештальт-теории являются отношение фигуры и фона, осознание потребностей и сосредоточение на настоящем, противоположности, функции защиты и зрелость.

Границы использования техник гештальт-терапии расширяются. Не только зарубежные, но и отечественные исследования свидетельствуют о возможности применения метода при психокоррекционной работе с различными контингентами больных: в частности, с больными неврозами (Александров А. А., 1992), с больными, страдающими соматизированными невротическими расстройствами (Ташлыков В. А. и др., 1992). Имеется опыт использования гештальт-терапии при лечении больных психосоматическими заболеваниями (Fagan J., Shepherd I. L., 1971).

Цель гештальт-терапии больше, чем решение частных проблем, а именно — изменение всего стиля жизни клиента. Гештальт-терапевт стремится помочь ему принять на себя ответственность за собственные мысли, чувства и поступки, погрузиться в бытие в текущем моменте, войти в полный контакт с реальностью на основе осознавания. По мнению. Перлса, главной целью гештальт-терапии является повышение потенциала человека — его силы и возможностей — посредством интеграции и развития. Терапевтическая работа направлена на снятие блокирования и на стимулирование процесса развития, на реализацию возможностей и целей и, прежде всего, на создание внутреннего источника опоры и оптимизацию саморегуляции. Основой терапевтического процесса является сознание и переживание контакта с самим собой и со своим окружением. Внимание и активность терапевта сконцентрированы на помощи пациенту в расширении и обогащении осознания и способности переживания своего контакта с тем, что происходит в нем самом и вокруг. Много внимания уделяется повышению осознания различных установок и способов поведения и мышления, закрепившихся в прошлом, а также выяснению, каковы их значение и функции в настоящее время. С этой целью терапевт создает ситуации для проведения пациентом поиска и экспериментов, в ходе которых он сам определяет, что ему подходит, что ценно, а что неподходяще и вредно.

Целью гештальта не является оказание помощи клиенту в решении какой-то его конкретной проблемы. Самое существенное в процессе терапии — научить пациента мобилизовать собственные ресурсы, «стоять на собственных ногах», находить правильные формы связи с окружением. Основная идея может быть выражена следующим образом: «Изменение наступает тогда, когда становишься тем, кто ты есть, а не тогда, когда пытаешься стать тем, кем ты не являешься». Согласно гештальту, имеющаяся жалоба — просто симптом того стиля жизни, который и представляет собой настоящую проблему. Гештальт-терапия сконцентрирована на активизации способности человека поддерживать полный контакт с реальностью и на повышении осознания происходящего. Таким образом она помогает клиенту обрести способность сделать эффективный выбор. Под «повышением осознания» гештальт подразумевает не достижение инсайта, а приведение клиента в такое состояние, чтобы он мог остаться центрированным на настоящем моменте и научился осознавать его.

Гештальт-терапия предполагает преимущественно психокоррекционную работу с пациентом, избегая при этом интерпретирования глубинных аспектов его личности. Информацию, необходимую для терапевтического изменения, получают непосредственно из поведения пациента. По Перлсу, поведение человека детерминировано не инстинктами, как считал Фрейд, а так называемыми «незаконченными ситуациями», то есть неудовлетворенными потребностями, незавершенными гештальтами. Полное равновесие соответствует четкой фигуре (гештальту); отклонение от равновесия ведет к разрушению фигуры, размыванию границ между нею и фоном. «Любое нарушение организмического равновесия, — писал Перле, — составляет неполный гештальт, незаконченную ситуацию, заставляющую организм становиться творческим, находить средство и пути восстановления равновесия... Формирование фона, оказывающегося особенно сильным, временно принимает на себя управление всем организмом. Это основной закон организмиче- ской саморегуляции».

Для интеллектуального осознания, внезапного «схватывания» вытесненного психологического содержания («инсайта»), по Перлсу, необходимо глубокое эмоциональное «проживание» конфликта клиентом, его эмоциональное отреагирование. В результате психологического воздействия, направленного на акцентирование эмоционального аспекта отношений через конфронтацию пациента со значимыми для него переживаниями, происходит осознание прежде подавляемых или проецируемых чувств, желаний, потребностей, стремлений. Ключевым понятием для гештальт-терапевтов является осознавание.

Основное условие формирования и завершения гештальта — способность человека осознавать себя и свою доминирующую потребность в данный момент и сосредоточиваться на ней. «Нет ничего, — учил Перле, — кроме того, что есть здесь и теперь. Теперь есть настоящее... Прошлого уже нет. Будущее еще не наступило». Этот принцип является важнейшим в гештальт-терапии. Саморегуляция организма зависит от степени осознания настоящего и от способности жить в полную меру здесь и теперь.

В отличие от каузального подхода, при котором пациент рассказывает о своих чувствах, гештальтистский подход выражается в непосредственном переживании ситуации «сейчас». Пациент с помощью психотерапевта погружается в значимый для него психологический материал; при этом поощряется наиболее полное эмоциональное отреагирование. Психотерапевт внимательно следит за изменением функционирования организма пациента, побуждает его к расширению осознания происходящего с ним в данный момент, с тем чтобы заметить, каким образом тот препятствует процессу саморегуляции организма, какие блоки использует для избегания конфронтации со своим настоящим, для «ускользания из настоящего». Большое внимание психотерапевт уделяет «языку тела», являющемуся более информативным, чем вербальный язык, которым часто пользуются для рационализаций, самооправданий и уклонения от решения проблем. Когда психотерапевт видит проявление чувств клиента в характерном движении, он интересуется тем, что клиент при этом переживает. Если же клиент не может осознать эмоции, ему предлагается усилить жест, тон голоса, повторить высказывание. Психотерапевт отслеживает, что именно делает пациент в каждый данный момент времени и как он это делает, например, сжимает ли кулаки, щурится, совершает мелкие стереотипные движения, покачивает ногой, отводит в сторону глаза, задерживает дыхание, кашляет и т. д. Таким образом, в гештальт-терапии акцент смещается с вопроса «Почему?» на вопросы «Что?» и «Как?» Фрагментирование личности часто устанавливается по наличию рассогласования между вербальными и невербальными сигналами коммуникации.

Собственно психотерапевтическая работа происходит тогда, когда в настоящем всплывают незавершенные гештальты. Терапевт стремится к тому, чтобы клиент достиг ясности фигуры, то есть осознавания неудовлетворенных потребностей, непроявленных чувств. Поэтому клиент концентрируется на прерывании осознавания для того, чтобы вернуть контакт. Завершение гештальта происходит как признание потребностей и эмоций, выражение чувств. В процессе психотерапии клиент приобретает новый опыт, получает доступ к собственным эмоциям, ощущениям, строит контакт со средой и различными частями своей личности.

Гештальт-терапевт работает не столько с содержанием проблемы, сколько с механизмами, препятствующими установлению контакта. Психотерапевтический процесс идет на уровне эмоций и ощущений. Например, на уровне интеллектуальных построений человек не замечает, что не он руководит своими действиями, а усвоенный им авторитет. Неассимилированный опыт, «проглоченный», но не «переваренный» интроект создает дискомфорт на уровне ощущений. Человек не осознает наличия ин- троекта, а жалоба его звучит: «Мне тошно». В языке не случайно закрепились пищевые метафоры: «проглотил обиду», «в печенках сидит», «Я его не перевариваю». Человеку, заблокировавшему кинестетические ощущения, сравнение ментального интроекта и непереваренного куска пищи кажется странным, но Перле серьезных результатов достигал при работе с пищевыми привычками.

Проработка, критическое осмысление ментальной пищи необходимо так же, как и тщательное переваривание для пищеварения. Прекратив интроецировать, человек обращается к собственным потребностям, эмоциям, перестает их блокировать и приобретает то, что в метафоре закрепилось как «вкус к жизни».

По мнению Джудит Тодд и Артура Богарта, гештальт представляет собой крайне субъективный вид терапии, который протекает не так, как ее вербальные виды, когда терапевт разговаривает с клиентом о нем и его проблемах. Это, впрочем, не означает, что беседа отвергается как терапевтическая процедура. Хотя, отмечают авторы, некоторые гештальт-терапевты считают «разговоры» о проблемах уходом от сиюминутного непосредственного переживания и не позволяют этому произойти, полагая, что за ними переживание скрывается. Это не означает, что все разговоры исключены. В ряде случаев именно через разговор терапевт устанавливает контакт с клиентом. Также желательно, чтобы клиенты выражали свои чувства по отношению к терапевту и другим участникам групповой терапии и формулировали свое осознание. Речь идет при этом не о прошлых ситуациях, а о живых, свежих ощущениях, которые представляются актуальными и значимыми в настоящий момент. Однако попытки сесть и поговорить о своем детстве или семейной жизни чаще всего пресекаются.

Вместо того чтобы поощрять разговоры клиентов о собственных проблемах, гештальт-терапёвт стимулирует облегчение полного непосредственного контакта в данный момент, используя техники, позволяющие клиенту погрузиться в опыт непосредственного переживания. Это может быть фокусирование на сиюминутных отношениях между терапевтом и клиентом, а также применение различных упражнений, разработанных для этой цели гештальт-терапевтами. Поскольку главной задачей гештальт-терапии является повышение контакта в данный момент, одна из основных техник — заставить клиента просто рассказать о том, что он осознает в данный момент, дабы выработать внимание, центрированное на настоящем.

Например, в гештальт-терапии популярна так называемая челночная техника. В ответ на рассказ клиента психотерапевт произносит: «Вы осознаете это предложение?» Таким образом, клиент переходит от говорения к слушанию, от описания к ощущению, от прошлого опыта к настоящему, от отголосков чувств к реальной эмоции. Обеспечивая поочередные переходы, психотерапевт направляет внимание на текущие ощущения, создает условия для улучшения контакта с реальностью и способствует интеграции.

Поддержание континуума (непрерывности) осознавания кажется, на первый взгляд, очень простым. Нужно постепенно, от секунды к секунде, осознавать, что именно, какое событие в данный момент переживается. На деле же это весьма трудно: появляются посторонние мысли, ассоциации, и континуум прерывается. Это упражнение часто показывает, насколько сложно оставаться сосредоточенным на настоящем моменте, поскольку клиент обычно старается отклониться от темы и перейти к рассуждениям или самоанализу.

Человеку, существование которого связано с «пограничными конфликтами», трудно поддерживать контакт, осознавать текущие ощущения. Перле создал специальную процедуру, выполнение которой позволяет погружаться в опыт непосредственного переживания. Клиенту предлагается в течение некоторого времени составлять предложения, начинающиеся словами: «Сейчас я осознаю...», а заканчивать сообщением об ощущениях, приходящих из внешнего мира: зрительных, слуховых, осязательных. При этом важно не скатываться в интерпретацию, оценку, нужно только скользить по поверхности чувств и впечатлений. Например, нельзя говорить: «Сейчас я осознаю ваш внимательный взгляд», потому что «внимательный» означает интерпретацию, оценку. •

С упражнением «Сейчас я осознаю...» сходно другое упражнение — «пребывание». Клиент получает указание задержаться на какой-то мысли или каком-то чувстве. Сохранение внимания на чувстве может привести к появлению некоего незавершенного гештальта или вопроса, на котором клиент хочет сосредоточиться. Можно сказать, что оба эти упражнения тренируют внимание, центрированное на настоящем.

ЗРЕЛОСТЬ

Перле определяет зрелость, или психическое здоровье, как способность перейти от опоры на среду и от регулирования средой к опоре на себя и саморегуляцию. Для того чтобы достичь зрелости, индивид должен преодолеть свое стремление получать поддержку из окружающего мира и найти новые источники поддержки в.самом себе.

Главное условие как для опоры на себя, так и для саморегуляции — достижение состояния равновесия, для чего необходимо осознавание иерархии потребностей. Основной составляющей равновесия является ритм контактов и отходов. Саморегуляция опирающегося на себя индивида характеризуется свободным протеканием и отчетливым формированием гештальта. По мнению Перлса, «есть только один путь к зрелости, это становится реальным, учиться иметь позицию, развивать собственный центр, понять основу экзистенциализма: роза, которая есть роза, есть роза. Я есть то, что я есть, и в этот момент я не могу быть ничем иным, кроме того, что я есть». Если же индивид не достиг зрелости, то он вместо того, чтобы попытаться самому удовлетворить свои потребности и брать ответственность за неудачи на себя, более склонен манипулировать своим окружением.

Зрелость наступает тогда, когда индивид мобилизует собственные ресурсы для преодоления фрустрации и страха, возникающих из-за отсутствия поддержки со стороны окружающих. Ситуация, в которой человек не может воспользоваться поддержкой окружающих и опереться на себя самого, называется тупиковой. Зрелость заключается в умении пойти на риск, чтобы выбраться из тупика. Некоторые люди, не способные идти на риск, на долгое время берут на себя защитную роль «беспомощного» или «дурачка». Перле полагал, что для достижения зрелости и принятия ответственности за самого себя человек должен тщательно, как бы снимая с луковицы кожуру, проработать все свои невротические уровни. Целью гештальт-терапии является пробуждение организмических процессов пациента путем поощрения осознания и продвижения по направлению к достижению зрелости.

Для описания здоровой личности используются понятия контакта, осознавания, интеграции частей. Интеграция означает, что человек осознает все свои потребности и жизненные функции,^находится в контакте со средой для их удовлетворения, погружен в процесс жизнедеятельности, а не живет прошлым или ожиданием будущего. Различные понятия не скрывают, не запутывают, а проясняют главный пафос этого подхода — помочь проявлению в личности глубинной сущности, которая позволит ей действовать в соответствии с собственной мудростью.

В гештальт-терапии от клиента прежде всего ожидается ответственность за поступки, мысли, чувства. Ответственность как вектор духовных исканий современного человека, известный больше в проекции на экзистенциальную философию, стала стержневой проблемой и для психотерапии. В гештальт-терапии ответственность является главным атрибутом аутентичной личности — идеальной модели развития человека.

Аутентичная личность знает различия между своими ощущениями и мыслями, фантазиями, не приписывает реальности свои представления, не требует от нее соответствия своим ожиданиям. Принимать на себя ответственность — это, прежде всего, отвечать за свой внутренний мир, понимать чувства и потребности й действовать в соответствии с ними, доверять своей интуиции. Поэтому поведение аутентичной личности конгруэнтно среде. Аутентичная личность осознает все элементы взаимодействия с окружением. Направление ее поступков задается не средой, а собственными потребностями. При этом аутентичная личность осознает границы своих возможностей, не преувеличивая и не преуменьшая их, ищет средства удовлетворения потребностей и свободна в их выборе.

Такой человек не попадает в зависимость от других и не принимает на себя ответственность за них, что вовсе не означает изолированность, отстраненность от других людей. Ответственный человек понимает, когда ему нужна помощь, и может попросить о ней. Ответственность — это убеждение, что счастье зависит от него самого, а не от других людей или внешних обстоятельств. Аутентичная личность сама и создает такие обстоятельства, осознанно выбирает свой жизненный путь, осуществляет собственную жизненную ориентацию (Бурлачук Л. Ф., Морозов С. М., 1999).

Жизненная философия гештальт-терапии сформулирована К. Навахо в девяти своеобразных заповедях, ведущих к аутентичному существованию (цит. по: Бурлачук Л. Ф„ Морозов С. М., 1999).

1. Живи теперь. Будь в настоящем, а не в прошлом или в будущем. Живи здесь.

2. Имей дело с тем, что есть, а не с тем, чего нет. Не фантазируй. Опыт реален.

3. Прекрати ненужные размышления. Лучше пробуй и смотри.

4. Выражай чувства вместо того, чтобы манипулировать, объяснять, рассуждать, оправдываться.

5. Принимай неприятности и боль так же, как и удовольствие.

6. Ориентируйся не на «должен» других людей, а на себя.

7. Не сотвори себе кумира.

8. Принимай полную ответственность за свои поступки, мысли, чувства.

9. Будь самим собой.

Описание аутентичной личности в гештальт-терапии достаточно близко по содержанию к понятию самоактуа- лизирующейся или полно функционирующей личности в гуманистической психологии. Обе эти модели имеют общие корни в феноменологической ориентации современной западной философии. И аутентичная, и самоактуали- зирующаяся личности рассматриваются как открытые опыту, доверяющие мудрости своего организма. Ответственность, интеграция, осознанность — главные ключевые понятия обоих подходов.

В сравнении с более традиционными школами в гештальт-терапии акцент сместился с решения проблемы на обучение способам здорового функционирования. Связь гештальт-терапии с аналитической психологией в понимании личности заключается в том, что оба направления рассматривают становление личности как приход к самому себе, к своей сущности. Терапия для представителей этих школ — не просто метод лечения, а поиск таких способов жизнедеятельности, которые отвечали бы глубинной сущности человека.

Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 501 | Нарушение авторских прав