АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ПСИХОТЕРАПИИ 22 страница

Предположим, например, что вы храните как сокровище воспоминания о том, как ваш отец фрустрировал вас. Такие воспоминания важны для вас в актуальности лишь постольку, поскольку вы сейчас чувствуете, что то, чего вы ожидали от отца, все еще должно быть выполнено или ваши упреки за невыполненность этого все еще должны быть выражены, — одним словом, что ваши отношения с отцом все еще составляют проблему, требующую внимания и разрешения. В противном случае ваша возня с прошлым — лишь притворное обращение к проблемам, в действительности же — удобный способ избегания их».

Думать о будущем, размышлять о своем жизненном плане, о своих амбициях и притязаниях, о своих конечных целях — такая процедура усиливает обычную тенденцию пытаться быть на шаг впереди актуальности. Люди, живущие будущим, футуристически, никогда не встречаются с событиями, к которым они готовятся, не пожинают того, что сеют. Они репетируют самую незначительную встречу и оказываются неспособными действовать спонтанно, когда она приходит. Ситуации, к которым они не смогли подготовиться, приводят их в полное замешательство.

«Если вы смотрите в будущее, — пишет Перле, — не с опасениями, а сквозь розовые очки, — то почему? Не утешаете ли вы себя в какой-то фрустрации в настоящем посредством снов наяву, решений и обещаний на будущее? Оказывается ли ваша надежда на завтра средством отложить исполнение чего-то сегодня? Как вы хорошо знаете, будущее течение событий редко может быть предсказано с точностью. Не опираетесь ли вы на эту неопределенность, чтобы избежать вовлечения в то, что определенно, — а именно, в настоящее? Или, может быть, это тайное средство разочаровать или наказать себя?»

Теория предложенного упражнения на чувствование актуальности очень проста: в той мере, в какой ваше чувствование актуальности отделено от вашей повседневной личности, попытка чувствовать актуальность будет вызывать тревожность, маскирующуюся под усталость, скуку, беспокойство, раздражение, — то самое сопротивление, посредством которого вы прерываете полноту переживания настоящего опыта, препятствуете этой полноте. По большей части мы не замечаем перехода от контакта с окружающим к блуждающим мыслям о прошлом и будущем. Мы просто можем получить опыт обнаружения себя ускользнувшим, или пробуждающимся от «сна наяву», или опасающимся затеряться в собственных мыслях.

Восстановление полного чувствования актуальности — чрезвычайно впечатляющий опыт, пишет Перле, продвигающий к самой сути дела. В клинических ситуациях пациенты восклицали: «Я чувствую себя парящим в воздухе!»,. «Я иду, действительно иду!», «Это такое странное чувство — мир здесь, действительно здесь!» Но от первого упражнения до подобной полноты опыта — долгий путь.

Упражнение 2. Ощущение противоположных сил

Чтобы обрести и поддерживать здоровое равновесие в своей деятельности, человек должен, как искусный ездок на велосипеде, оценивать и компенсировать различие в своих ситуациях, в том, как они приходят к нему. Они могут быть едва заметными или настолько поразительными, что их невозможно не заметить. Однако, чтобы вообще заметить нечто, нужно выделить это из общего фона. Оно должно отличаться от фона так, чтобы можно было сказать: «Это другое дело». Если на совершенно белую поверхность вы добавляете белое пятно, оно незаметно, потому что не отличается от фона, черное же пятно создает максимальный контраст и будет выглядеть чернее, а белое — белее, чем если бы мы смотрели на них отдельно друг от друга. Многие феномены не могли бы сущест- - вовать, если бы не существовали их противоположности: ведь если бы день нельзя было отличить от ночи, не было бы ни дня, ни ночи, и не было бы таких слов.

Итак, выполним следующее упражнение:

Придумайте несколько пар противоположностей,, в которых каждый член не может существовать без реального или подразумеваемого существования другого.

Вас может разочаровать количество пар, которые вам удалось придумать. Некоторые из них, как вы почувствуете, не являются реальными противоположностями, некоторые оказываются противоположностями только в специфическом контексте. В других парах вы можете найти дополнительные феномены, занимающие промежуточное положение. Например, в паре «начало — конец», промежуточное положение займет «середина». «Прошлое — будущее» имеет промежуточное «настоящее». «Желание — отвращение» — «индифферентность» (равнодушие). Средний термин в таких парах особенно интересен. Он часто составляет нейтральную, нулевую, индифферентную точку в каком-то измерении или континууме. На числовой прямой числа уменьшаются, пока не достигается ноль, потом они вновь возрастают, но уже как отрицательные. На переключателях многих устройств есть крайние позиции, обозначенные «вперед» и «назад», и среднее положение, в котором устройство остается в покое, хотя мотор работает «вхолостую».

«Творческое предсостояние» — это пребывание в нейтральной точке континуума, в равновесии, но с осведомленностью-сознанием и заинтересованностью в потенциальной ситуации, простирающейся в обоих направлениях, то есть расположение к действию без пред- начертанности его направленности в ту или иную сторону. Конфликтные ситуации — это конфликт между одной частью вашей личности и другой ее частью. Одну часть — ту, которая принимает задание и стремится его выполнить, — вы сознаете. Другую часть, сопротивляющуюся, вы не сознаете, не знаете, не замечаете. В той мере, в какой вы боретесь с сопротивлениями, она кажется не вашим собственным созданием, а чем-то, навязанным вам извне. Сопротивляющаяся часть вашей личности обладает жизненностью, и силой, и многими прекрасными качествами; но, хотя реинтеграция отвергнутой части — долгий и тяжелый труд, можно ли допустить постоянную утерю частей своей личности? Уже на довольно ранних стадиях работы в гештальте возникает чувство, что вы возвращаете себе запас энергии. Если вам кажется, что стоит попробовать, проделайте следующее:

Рассмотрите какую-нибудь повседневную жизненную ситуацию, какие-нибудь объекты или действия, как будто они являют собой прямую противоположность тому, за что вы их обычно принимаете. Вообразите себя в ситуации, противоположной вашей собственной, в которой вы обладаете склонностями и желаниями, точно противоположными вашим обычным. Рассмотрите объекты, образы и мысли, как будто их функции или значения противоположны тем, какие для вас привычны. Сталкивая их, воздержитесь от своих обычных оценок: что хорошо и что плохо, что желательно и что противно, что осмысленно и что глупо, что возможно и что невозможно. Стойте между противоположностями — точнее, над ними — в нулевой точке, заинтересованно относитесь к обеим сторонам операции, но не отдавайте предпочтения ни одной.

Польза, которая может быть извлечена из умения видеть вещи наоборот и быть беспристрастно заинтересованным в противоположностях, состоит в способности находить собственные оценки. Если попробовать прийти к обнаружению внутри себя актуального столкновения противоположных оценок, не будучи ни сбиваемым с ног, ни принуждаемым, — тогда, вместо того чтобы чувствовать себя как всегда судимым, человек начнет чувствовать себя тем, чем на самом деле является, — личностью, в действительности осуществляющей суд и суждение.

Представьте себе движения вокруг вас в обращении, как в кино-«наоборот», когда прыгун легко спрыгивает с трамплина в воду, а потом так же грациозно выпрыгивает из воды на трамплин..

Поменяйте ваши действия на прямо противоположные: при каких обстоятельствах на стуле можно есть, а на столе — сидеть? Астроном смотрит в телескоп на Луну; что если с Луны кто-то смотрит на него? Представьте себе потолок полом, переверните стены. Переверните картины вверх ногами. Представьте себе подводные лодки и рыб, летающих в воздухе. Дайте волю шизофреническим возможностям вашего воображения. Большинство из них не более странно, чем общепринятое предположение, что люди и общество в целом всегда ведут себя разумно.

Возьмите, например, чрезвычайно распространенное обращение, когда «желание быть любимым» принимается за «любовь». Невротик утверждает, что он полон любви и доброты, но выясняется: все, что он делает для любимого, проистекает из страха быть отвергнутым. Точно так же мы часто испытываем к близким друзьям чувство неприязни и враждебности. Может быть, вы замечали в других людях, что все сверхкомпенсации являются обращением первоначальной тенденции, ее противоположностью? Принудительная скромность скрывает жадность, за развязностью прячется смущение.

Представьте себе, что было бы, если бы вы не встали с постели сегодня утром. Что случилось бы в определенной ситуации, если бы вы однажды сказали «нет» вместо «да»? Если бы вы были на 10 см выше? Или весили бы на 10 кг меньше? Если бы вы были женщиной, а не мужчиной, или наоборот?

Сны наяву — тоже спонтанные «эксперименты» обращения, и их значение обычно понятно. То, о чем мы фантазируем, как правило, является обращением фрустрации в настоящем. Потеряв деньги, мы мечтаем о выигрыше на скачках. Если нас обманули, мы купаемся в фантазиях о мести. Если мы чувствуем себя ничтожеством, наши дневные грезы бросают мир к нашим ногам — в них нет ничего вредного, замечает Перле, если только они не вытесняют реальной жизни. Если дневные грезы проясняют, в каких областях вы чувствуете себя фрустрированным, вам легче определить направление ваших потребностей. Если вы будете практически следовать их указаниям, результат, хотя и не столь грандиозный, как сама фантазия, может быть гораздо более адекватным в реализации ваших подлинных нужд.

Одна из целей упражнения — обнаружить обстоятельства, или людей, или что-то еще, что делает для вас трудным даже в фантазии совершать обращения. Где вы обнаруживаете введение в действие сопротивлений вашей собственной свободной деятельности? Вы любите ваших родителей? Вообразите, в каких обстоятельствах вы бы их ненавидели. Ваш приятель задирает вас? Вообразите, что вы задираете его. Можете ли вы сделать это? Заметьте момент, когда тревожность, страх или отвращение выходят на передний план и заставляют вас уклониться от продолжения эксперимента.

По большей части наши «очевидные» предпочтения и «естественный» взгляд на вещи просто унаследованы. Они становятся рутинно «правильными», Поскольку мы удерживаемся от того, чтобы хотя бы представить себе противоположное. Когда людям не хватает воображения, это всегда объясняется тем, что они боятся даже поиграть в возможность чего-то иного, нежели «факты», за которые они так отчаянно цепляются. Способность обретать и поддерживать непредвзятый интерес к воображаемым противоположностям, сколь бы абсурдными они ни казались, существенна для всякого творческого решения проблем.

Упражнение 3. Внимание и сосредоточение

Перле предлагает прежде всего различать то, что принято называть сосредоточением, и подлинно здоровое, органическое сосредоточение. В нашем обществе сосредоточение рассматривается как произвольное, требующее энергии, принудительное усилие — что-то, что вы заставляете себя сделать. Этого и следует ожидать, когда люди невротически приказывают себе, принуждают себя, овладевают собой, побеждают себя. С другой стороны, здоровое, органическое сосредоточение обычно вообще не считают сосредоточением; в тех редких случаях, когда оно возникает, его называют привлечением, интересом, очарованием или вовлечением.

В произвольном сосредоточении мы напрягаем свое внимание, если чувствуем, что «должны» это сделать, тем самым отрывая внимание от наших нужд или интересов. В спонтанном сосредоточении то, к чему мы внимательны, само привлекает к себе и охватывает весь объем нашего интереса в данный момент. Если мы «должны» выполнять определенное задание, то хорошо, если произвольное сосредоточение может превратиться в спонтанное и свободно привлечь все большее и большее количество наших сил, пока задание не будет выполнено.

Когда человек принуждает себя относиться с вниманием к тому, что само по себе не привлекает интереса, возрастающее волнение направляется не на «выбранный» объект внимания, а на борьбу с «отвлечением», которое реально разжигает интерес. По мере того как все больше возбуждения и внимания занято появлением помехи, все больше лишается интереса то, на чем человек концентрируется. В конце концов, оно становится скучным. В результате появляется утомление, а возможно, и транс. Внимание ускользает от скучной ситуации в грезы. Подтверждением этих рассуждений может послужить следующее задание:

Пристально смотрите на какую-нибудь фигуру, стремясь видеть только ее и ничто другое. Вы заметите, что скоро она станет неясной и ваше внимание начнет рассеиваться. С другой стороны, если вы дадите своему взгляду «играть» с фигурой, все время возвращаясь к ней от различных моментов фона, фигура, благодаря этим последовательным дифференциациям, объединится, станет яснее и лучше видимой.

Если композитор задумал длительное фортиссимо оркестра, он удерживает внимание изменениями тембров, гармоний. Точно так же, спонтанно рассматривая картину или скульптуру, мы даем своему взгляду двигаться по ней и вокруг нее. Если мы не разрешим себе свободную смену и игру рассмотрения, сознавание будет притупляться. В произвольном сосредоточении, когда оно не превращается в спонтанное, возникает утомление, ускользание; это, так сказать, «глазение» вместо смотрения. Если заставлять себя «глазеть» до момента полного исчезновения фигуры, в результате можно получить полное исчезновение сознавания, то есть гипнотический транс.

Следующее задание позволяет облегчить чувственный контакт с окружающим:

Дайте своему вниманию переходить от одного объекта к другому, отмечая фигуры и фоны в объекте и свои эмоции. Каждый раз выражайте эмоции словами, вроде «Это мне нравится» или «Это мне не нравится». Разделяйте объекты на части: «Это мне в объекте нравится», «А это мне в объекте не нравится». Наконец, если это происходит естественно, попробуйте дифференцировать свои эмоции, вроде: «Это вызывает у меня отвращение».

Иногда мы не замечаем или не выражаем своих эмоций, потому что боимся доставить кому-нибудь слишком большое удовольствие либо, напротив, неудовольствие. Между тем постоянное осознавание того, что нам нравится и что не нравится в окружающем нас мире, в происходящих вокруг нас событиях, позволяет точнее определить собственную позицию по отношению к этим событиям, по отношению к складывающейся жизненной ситуации в каждый момент времени. В нашем эмоциональном отношении к происходящему выражается наша оценка, иными словами, мы сами. Отдавать себе отчет в происходящем — значит осознавать самого себя.

Упражнение 4. Дифференцирование и объединение

Когда спонтанное внимание обращено на объект, так что он делается ярче, а фон тускнеет, сам объект становится одновременно и более единым, и более детализированным. По мере того как замечаются всё новые и новые детали, они начинают представляться все более организованными в своих отношениях друг к другу. В противоположность этому насильственное внимание дает скудную фигуру, а разделенное внимание — хаос.

Объект спонтанной концентрации кажется все более конкретным. Соответственно, он воспринимается и более «значимым» в том смысле, что становится носителем функций и возможностей, которые значимы и вызывают возбуждение организма. В качестве классического примера представьте себе того, кого вы любите (если вы влюблены).

Спонтанное сосредоточение — это контакт с окружающим. Актуальная ситуация организована таким образом, что она детализирована, структурирована, жива и вызывает заинтересованность.

В следующем задании, поддерживая актуальность «здесь-и-теперь» в качестве контекста, дайте своему вниманию свободно играть с объектом, двигаться вокруг него. Постоянно сдвигающиеся фигуры и фоны обострят ваше ощущение разницы между «глазением» и смотрением, между смутным трансом и живым участием.

Для примера давайте рассмотрим такой обычный объект, как карандаш. (Позднее проделайте такую процедуру с любым объектом по своему спонтанному выбору.) Заметьте, что карандаш — эта, именно эта уникальная вещь. Конечно, есть другие карандаши, но они другие, не этот. Произнесите его название — «карандаш» — и ясно почувствуйте, что вещь — не слово.

Далее, заметьте как можно больше присущих этой вещи составляющих ее качеств и особенностей: цилиндрик черного графита, красноватое дерево, вес, твердость дерева, мягкость графита, форму карандаша, желтую окраску его поверхности, вытисненную на нем торговую марку, кусочек резинки, прикрепленный к нему полоской жести, и т. д. и т. п.

Теперь подумайте о его функциях и возможных ролях в окружающем: им можно писать, им можно указать какое-то место в книге, им можно поковырять в зубах, его можно нервно кусать, наконец, его можно продать. Подумайте о его более случайных ролях: он сгорит, если в доме вспыхнет пожар, он попадет ребенку в глаз, если ребенок на него наткнется, и т. д.

Придумайте еще более отдаленные и экзотические ситуации: его можно подарить на Рождество; его могут съесть голодные термиты.

Хотя уникальная вещь невербальна, тем не менее ее важность и значимость для вас даны в свойствах и функциях, которые можно вербализовать, — то есть в «абстракциях» уникальных вещей, охватывающих, как слова, множество случаев за пределами этой уникальной вещи. Вы можете писать многими другими вещами, кроме этого карандаша; в магазине могут продаваться многие другие вещи, кроме карандаша. Таким образом, этот карандаш имеет свойства, качества и функции, общие со множеством других вещей. Что же касается любимого человека или произведения искусства (картины, скульптуры), то они уникальны — и в отношении своей «таковости», и в отношении свойств и функций. С ними легче войти в «тесный контакт» и труднее давать их абстрактные описания.

Попробуйте поэкспериментировать с картиной, которая вам нравится. Обратите внимание на линии и контуры, независимо от изображенных объектов; потом — отдельно — на цветовые пятна и оттенки; например, проследите контуры основных фигур и образованный ими паттерн, а также паттерн, создаваемый пустотами между контурами основных объектов. Рассмотрите паттерны, создаваемые каждым из цветов в отдельности, скажем, красным или голубым. Если картина рождает иллюзию трехмерного пространства, последуйте за удаляющимися планами, отметьте, что на переднем плане, что — на втором, что вдали. Проследите паттерн света и тени. Задержите внимание на фактуре, на технике мазка. И только затем посмотрите на то, что изображено, — сцена, портрет, пейзаж и т. п.; обычно с этого начинают и на этом фиксируются.

Если вы проделаете все предложенное с картиной, которая вам нравится, вы обнаружите, что она обрела для вас новые красоту и очарование. Неожиданные отношения между ее частями покажутся «необходимыми» и «уместными». Вы сможете тогда разделить с художником его радость созидания. Вы будете видеть-сознавать картину со спонтанным сосредоточением — детали и их единство станут очевидными без болезненного отделения и собирания. Это единое, непосредственное восприятие дифференцированного целого означает, что вы вошли в соприкосновение (контакт) с картиной.

Попробуйте проделать аналогичный эксперимент с музыкальным отрывком. Если вы не привыкли к музыке или считаете себя «немузыкальным», прежде всего обратите внимание на то, как трудно вам вообще поддерживать контакт с музыкой, которая звучит; звуки скоро образуют хаос, а вы впадаете в транс. В таком случае (лучше всего иметь возможность воспроизводить звукозапись снова и снова) попробуйте узнавать вступление определенного инструмента, или обращать внимание только на ритм, потом — только на тембр. Попытайтесь различить мелодию и аккомпанемент. Может быть, вы обнаружите, что там есть «подголоски», «дополнительные мелодии», которых вы раньше не замечали. Постарайтесь определить то, что называют музыкальной «гармонией», — аккорды и их взаимосвязь, как вы ее слышите: где вы чувствуете неустойчивость, неразрешен- ность, необходимость продолжения, а где, наоборот, «разрешен- ность» и законченность. Если вы будете делать все это всерьез, в какой-то момент музыка неожиданно оживет для вас.

Обратите внимание на чей-нибудь голос. Как он звучит? Монотонно? Изменчиво? На высоких тонах? Резко? Скрипуче? Мелодично? Слишком тихо? Какова артикуляция, легко ли понять произносимое? Не слишком ли громко? Течет ли речь свободно или в ней есть задержки, колебания, остановки? Форсированно? Легко?

Теперь задайте себе два вопроса: во-первых, какова ваша эмоциональная реакция на определенные качества этого голоса — раздражает ли вас, что on слишком тихий, или приводит в замешательство, что он слишком громкий, и т. п.? Второй вопрос: каково, по вашему мнению, эмоциональное состояние говорящего, как характеризуется каждый из замеченных вами качеств голоса и как? поющий? угодливый? сексуальный? сердитый? Соответствует ли тон тому, что говорится? Не рассчитывает ли говорящий именно на ту вашу реакцию, которую и вызвал его голос?

Можете ли вы таким же образом послушать собственный голос? Это довольно трудно; известно, что, впервые услышав свой голос в записи, человек часто не узнает его; но, если вы заранее знаете, что встретитесь с трудностями, это может увеличить успех попытки.

Описанный здесь процесс, который вы проделали в ваших упражнениях с несколькими объектами и в результате которого мы приходим к дифференцированному единству, — это как бы разделение вещей и новое их соединение, своего рода агрессивное разрушение и реконструкция. Деструктивный аспект отпугивает людей, наученных считать это и все подобное недозволенным, жестоким, неправильным. Они не желают ни во что вмешиваться, оставляя вещи без вопросов и без рассмотрения. Они предполагают, что исследование, необходимое для правильной оценки, справедливой на все времена, уже проделано кем-то другим, кто умнее нас, посему пытаться смотреть на вещи свежим взглядом, с точки зрения собственного опыта, — самонадеянно.

Близкая дружба возможна, только если разрушаются определенные барьеры, благодаря чему люди начинают «понимать друг друга». Такое понимание предполагает, что партнер исследуется способом, подобным тому, каким мы исследовали картину, — так, что его «части» реконструируются в отношении фоновых нужд реконструирующего; это делается в тесном контакте с партнером, создающим и фон, и фигуру. Не может быть ассимиляции без предварительной деструкции: иначе опыт заглатывается целиком (интроецируется) и никогда не становится нашим — не питает нас.

На пути к полному пробуждению чувств можно также провести упражнение с едой.

Осуществите просмотр своих привычек в еде. На чем вы обычно сосредоточиваетесь во время еды? На пище? На разговоре (так, что даже забываете есть)? Чувствуете ли вы вкус только первого куска или продолжаете ощущать вкус во время всей еды? Тщательно ли вы жуете? Отрываете ли вы кусок, захватив его 'зубами, или откусываете? Что вы любите на самом деле и чего не любите? Не заставляете ли вы себя есть то, что не слишком любите (может быть потому, что считаете это полезным для вас)? Экспериментируете ли вы с новыми блюдами? Влияет ли на ваш аппетит присутствие определенных людей?

Обратите внимание на связь между вкусом вашей пищи и «вкусом» вашего мира. Если ваша пища — как солома, может быть, и мир вам кажется таким же пресным? Если вы получаете удовольствие от еды, то и мир тоже кажется вам интересным?

Во время этого просмотра своих привычек не пытайтесь изменить что-либо, разве только исключите столь грубые отвлечения, как чтение, — так может поступать только человек, который считает еду неизбежным злом или периодической «заправкой топливом». В конце концов, это весьма важная биологическая и социальная функция. Вряд ли кто-нибудь будет читать во время исполнения такой важной биологической и социальной функции, как половой акт. Еда, сексуальность и дыхание — решающие факторы в деятельности организма, и на них стоит обратить внимание.

Все предложенные в данном разделе упражнения сконцентрированы вокруг одной главной цели — обрести чувство актуальности.

ТЕХНИКА СОЗНАВАНИЯ

Упражнение 5. Вспоминание

В целом люди смутно сознают, если вообще сознают, что их видение и слышание — это как бы «протягивание», активное «вытягивание» к тому, что интересно и кажется им способным удовлетворить их потребности. Если такое сознавание «вычеркнуто», если потребности должны быть удовлетворены в среде и посредством среды, люди чувствуют, что окружающее нападает на них, неосознанно хотят этого, а не наоборот, как происходит у любого здорового организма. Иными словами — потому что современному человеку очень трудно понять и принять, что организм и поддерживающий его мир должны находиться в интимном контакте для роста, развития и жизни; но если организм из-за страхов и тревожности, приобретенных в предыдущем функционировании, не смеет инициировать необходимые контакты и принять ответственность за них, тогда инициатива и ответственность перекладываются на окружающее. Люди различаются по тому, от какой части окружающего они этого ожидают: например, от «своих людей», от «правительства», «общества» или от «Бога», которые обеспечат их тем, что им нужно, или заставят их делать то, что они должны делать.

Необходимо вновь обрести понимание следующего: это вы видите, слышите, движетесь, вы сфокусированы на объектах — интересных или скучных, желаемых или враждебных, прекрасных, безобразных или нейтральных. Пока вы принимаете окружающее как нечто «данное», навязанное, с чем в лучшем случае приходится мириться, вы продлеваете нежелательные для вас аспекты этого окружающего.

Основным препятствием к полному, здоровому переживанию является стремление считать своим только то, что делается произвольно, намеренно. Всех остальных своих действий человек старательно не сознает.

Итак, чтобы расширить области своего замечания-со- знавания, начните относиться с вниманием к своей спонтанной самости и попробуйте почувствовать разницу между произвольным и спонтанным функционированием.

Выберите место, где вас не будут беспокоить. Постарайтесь сесть или лечь удобно, на кушетке или на кресле, желательно не слишком мягких. Не пытайтесь расслабиться, хотя, если релаксация возникает спонтанно, не препятствуйте этому. Насильственная релаксация так же неполезна, как насильственное сосредоточение. Насильственная релаксация может быть иногда достигнута в одном или нескольких участках тела, но лишь ценой появления напряжения в других местах. Выполните следующее задание:

Выберите какую-нибудь прошлую ситуацию, не слишком давнюю и не слишком трудную, например, посетите в фантазии дом вашего друга. Закройте глаза. Что вы действительно видите? Дверь — кто-нибудь ее открывает? Обстановку? Других людей? Не старайтесь «вытаскивать» что-то из ума, искать что-то, что «должно быть» здесь; просто «отправьтесь» в то место, которое вы вспоминаете, и замечайте, что там есть.

Не пытайтесь рассуждать наподобие: «Там должны быть стулья, где же они?», просто смотрите. Используйте технику предыдущего упражнения — детализированную абстракцию — в применении к тому, что вы воображаете. Рассматривайте образы, как если бы они присутствовали здесь-и-теперь перед вашими чувствами. Скоро забытые детали начнут появляться сами собой. Но так же скоро вы наткнетесь на сопротивления, например, раздражающее чувство, что вы не можете уловить чего-то, что, как вы знаете, должно быть тут, или сказать что-то, что вертится на кончике языка.

Если в данный момент вы обладаете слабой зрительной памятью или ее «вообще нет», то есть вы не умеете живо «видеть» по памяти, — возможно, это потому, что вы воздвигли стену из слов и мыслей между собой и окружающими. Вы не переживаете мир в подлинности, а соприкасаетесь с ним лишь в той мере, какой достаточно, чтобы активировать ранее приобретенные системы абстракций. Интеллект подменяет живое соучастие.

Теперь повторите упражнение воспоминания, но на сей раз не центрируйтесь исключительно на видении, старайтесь включить как можно больше чувств — вспомните не только то, что вы видели, но и то, что слышали, нюхали, ощущали на вкус, осязанием, как вы переживали собственные движения; попытайтесь восстановить эмоциональный тон, который сопровождал этот опыт.

Избегаете ли вы вспоминания определенного человека? Замечаете ли вы, что можете вспомнить неживые объекты или фотографии людей, но не их самих? Когда вы вспоминаете ситуации, остаются ли они статическими или появляется движение? Присутствует ли нечто драматическое — мотивация? Возникают ли только отрывки или вы можете прослеживать детали, не теряя целого? Удаляются ли образы или затуманиваются?

Кто-то отмечает трудность вспоминания движущихся сцен и объектов, кому-то сложно вспомнить цвет — он визуализируется в черно-белых тонах. Фотографии людей легче вспомнить, чем самих людей. Во многих случаях простое обнаружение благодаря этому опыту той или иной неполноты восприятия позволяло обратить интерес и внимание на недооцениваемые модальности. Личная значимость вспоминаемого, разумеется, влияет на живость памяти.

Упражнение 6. Обострение ощущения тела

Стратегия психологической работы состоит в расширении возможного сознавания-замечания во всех направлениях. Для этого, в частности, мы должны обратить ваше внимание на части вашего опыта, которые вы предпочитаете отстранять и не принимать в качестве собственных. Постепенно выявятся целые системы блокирования, составляющие вашу привычную стратегию сопротивления сознаванию-замечанию. Когда вы сможете обнаруживать их в вашем поведении, мы обратимся к прямому сосредоточению на них в их специфических формах и постараемся направить энергию, которой заряжены эти блокировки, в конструктивное функционирование организма.

Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 473 | Нарушение авторских прав