АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 14. У Джасмин было два варианта

У Джасмин было два варианта. Потребовать немедленного развода или простить и забыть. Не будучи готовой ни к одному из них, Джасмин нашла свой собственный, более оригинальный способ ответить на распутство Дэниела. Создание хорошего рецепта требует умения и тщательной подготовки. Именно так и отнеслась к поставленной задаче Джасмин. В награду она, как и за удачный рецепт, получит бурное, но краткое проявление восторга. А вкус, который останется после представления, будет зависеть от ее артистических способностей.

Джасмин побежала наверх. Надо было приготовиться. Раздевшись, она улыбнулась своему отражению в зеркале. Тело выглядело очень аппетитным, гора плоти дразнила аппетит. Было так приятно готовить себя для изголодавшегося и, она знала совершенно точно, так желавшего ее мужчины. Все, что нужно, – это горячий душ, черное кружевное платье и раскованность. Потому что половина того, что он хотел, было здесь – она постучала себя по лбу. Услышав звонок, она подумала о духах. Чуть мазнула трюфельным маслом за ушами и, запыхавшись, понеслась к двери.

И опять на нем были те же самые джинсы и та же белая оксфордская футболка с закатанными рукавами.

– Рад, что вы передумали, – сказал Трой.

– Заходи, – прошептала она.

Трой заглянул в прихожую, потом оглянулся назад и наконец вошел. В прихожей он потянулся к пей, но она осторожно отступила в сторону. По плану экстаз должен быть долгим.

– Сюда, – она провела его в кухню.

– Куда прикажете, – ответил си.

– Самое подходящее место. – Она кивнула на кухонный стол.

– Здесь? – удивленно спросил он.

– Есть хочешь? – Она повернулась боком к плите.

– Да, конечно, – ответил он, наблюдая за тем, как она наклоняется к духовке. Он шагнул вперед, намереваясь обхватить ее сзади, но достигший ноздрей аромат остановил его на полпути. – Вот это да, – плотоядно заурчал он.

– Садись.

Его глаза загорелись. Сама, значит, все сделает. Он опустился на ближайший стул.

– Зажмурься.

Трой смутился.

– Давай, давай. Не укушу.

Трой закрыл сначала один глаз, а потом неохотно и другой. Джасмин подошла сзади, повязала ему вокруг шеи большую салфетку и оперлась обеими руками ему на плечи.

– Ты меня слушаешь?

Он с готовностью закивал. Она дышала ему в ухо.

– Я позвала тебя сюда не для того, чтобы заниматься любовью.

Трой резко открыл глаза.

Джасмин нежно закрыла их пальцами. Помолчала. Она смотрела сверху на молодого парня, которому не терпелось получить то, что она могла предложить, и глаза ее заволокла печаль при мысли о том, что она могла бы это сделать для Дэниела. Она заставила себя встряхнуться. Нет, ока не отступит. Потом Джасмин коснулась мягких завитков на затылке Троя.

– Я позвала тебя, потому что приготовила для тебя еду. Моего мужа, как я понимаю, больше не интересует то, что я могу предложить, поэтому сегодня я обращаюсь к тебе. В том, что ты сейчас будешь есть, – вся моя душа. Я придумала это блюдо, я его попробовала и довела до совершенства. Я мечтала о нем. Это лучшее, на что я способна. И я знаю, что ты его оценишь.

Не в силах справиться с собой, Джасмин гладила его плечи, растирала крепкие мыщцы над лопатками. Пальцы ее скользили ниже и уже почти достигли идеально округлой…

– Прекрати, – буркнула она себе под нос.

– Не понял?

Она перевела дух.

– После того как ты поешь, я не хочу тебя больше видеть. Никогда. Понятно?

– Почему?

– Потому что иногда в жизни достаточно и одного раза.

Трой сидел и молча обдумывал услышанное. Потом кивнул.

– Вот и хорошо, – сказала она. – Теперь можешь открыть глаза.

Трой поднял взгляд на Джасмин. Он смотрел на эту женщину со смешанным чувством желания и страха. Джасмин откупорила бутылку вина и налила соломенного цвета жидкость в хрустальный бокал.

– Начнем с «Кистлер-Даттон Ранч» девяносто пятого года.

Она налила бокал и себе и сделала глоток. Ах, какое вино, подумала она. Насыщенный, яркий, пикантный вкус с ароматом персика, ванили, мускатного ореха. И капелька меду, если она не ошибается. Она облизала губы. Вино предательски захватило ее изнутри, она расслабилась и начала наслаждаться.

Усмехаясь, Джасмин облачилась в свой безразмерный фартук.

– Будучи кулинарной сиротой, я выбрала блюда из самых разных кухонь. Начнем мы с классической французской. Во Франции в начале обеда тебе предложат то, что у них называется amuse bouches. Увеселение рта. Вот оно.

Она поставила перед Троем поднос с крошечными профитролями – маленькими воздушными пирожками, надрезанными посередине и наполненными начинкой.

Трой взял один и поднес к губам. Он откусил кусочек, коснулся языком мягкой жирной начинки, и щеки его вспыхнули от удовольствия.

– Да, – кивнула Джасмин. – Мелко нарезанное мясо вареных раков и мелко порубленные грибы, тушенные в раковом масле. Все под соусом бешамель. Вкусно?

Трой благоговейно замычал и потянулся за следующим профитролем.

Джасмин, улыбаясь, вернулась к плите и помешала длинной деревянной ложкой в большой кастрюле. Потом попробовала, добавила щепотку белого перца и снова попробовала. Чуть подумала и потянулась к солонке. Отсчитала шесть гранул и бросила их в кастрюлю. Налила суп в две суповые чашки и аккуратно обтерла края. Одну поставила перед Троем.

– Суп из устриц. По-каджунски. Очень рекомендую.

Она села за стол, сделала первый глоток и сосредоточенно вытянула губы трубочкой. Густой, жирный. И с красным жгучим перцем прямо в точку попала. Она одобрительно кивнула. Трой все еще удерживал во рту первый глоток.

Джасмин похлопала его по руке:

– Там еще много, Трой, давай, давай.

Он проглотил со слезами на глазах.

– Вот молодец.

Они ели в молчании, прерываясь лишь на то, чтобы облизать ложки. Трой съел две чашки супа и вытер дно хрустящей хлебной корочкой. Джасмин осторожно вынула чашку из его рук.

Они подошли к главному блюду – жаркому.

– Это кивок в сторону северных лесов, где бродит на свободе олень… до поры до времени. – Она вытащила из духовки большую глиняную плошку. В плошке пузырилось, из нее шел пар. На боках запеклись коричневые потеки. Джасмин поставила плошку на стол.

– Понюхай.

Они оба подставили носы и вдохнули аромат.

– Оленина, тмин, мадейра и ягоды можжевельника.

Она наложила Трою солидную порцию, добавив печеный помидор и идеально поджаренную картошку. Потом положила себе и села за стол. Налила в бокалы темное крепкое каберне «Савиньон» девяносто четвертого года. Вино переливалось отшлифованным гранатом.

– С днем рождения, Дэниел, – подняла она бокал.

Трой поднял свой. Он не знал, что сказать, поэтому не сказал ничего. Вместо этого отпил маленький глоток. Закрыв глаза, он держал его во рту, ощущая богатый, крепкий, зрелый букет. Он ощущал присутствие сидящей напротив него женщины и, несмотря на юный возраст, понимал, что этот момент останется в его памяти навсегда. До самой смерти.

Дэниел открыл дверь, и шедший из кухни аромат сразил его коротким ударом слева. Он застыл на месте. Слюна бурным ручьем наполнила рот. В голове застучало от желания. Он постоял, собираясь. Черт, подумал он, старушка все еще умеет это делать – разжигать в нем страсть. Только почему она готовит сегодня? День рождения ведь завтра. Тем не менее жаловаться было не на что. Он в предвкушении потер руки и отправился на кухню.

Переступив порог, Дэниел застыл и вытаращил глаза. Джасмин обернулась к нему, держа в руках ложку и сияя улыбкой.

– А вот и Дэниел, как раз к десерту.

Глядя мимо нее, Дэниел увидел дьявола. Дьявол, молодой парень, сидел за столом и поедал праздничный обед. И делал это с мужским наслаждением. Крепкими белыми зубами он рвал на части куски мяса, слизывая с губ густой мясной сок, и глотка его напряженно работала, проталкивая внутрь самое великолепное из всех блюд на свете. Был бы сейчас у Дэниела меч, он бы его обнажил. И вонзил бы этот меч ему в сердце по самую рукоятку. Заглянул бы в его наглые мертвеющие глаза и произнес одно-единственное слово: «Мое». Но в руках у него была только спортивная сумка, и он со злостью швырнул ее на пол.

– Что здесь происходит? – проревел он.

– Надеюсь, ты оставил местечко, Трой, – сказала Джасмин, доставая десерт. – Это мой собственный рецепт: персиковый крем-брюле в коньячной глазури. – Она показала блюдо Дэниелу. – Видишь, – сказала она, – твой любимый. За последние несколько недель я довела его до совершенства.

Она прошла мимо Дэниела и поставила блюдо перед Троем. Щедро плеснув сверху коньяку, она покопалась в кармане фартука и вытащила длинную спичку. Чиркнула о коробок, и крем-брюле загорелся синими языками пламени. Глаза Троя озарились детской радостью.

– Начнем, мой большой мужчина.

Она проткнула ложкой карамельную верхушку и вынула большой кусок густого персикового десерта. Лежащий на тарелке бархатный крем-брюле поблескивал вкуснейшей хрустящей карамелью. Джасмин пододвинула к Трою бокал ароматного «Moscato d'Oro» от Роберта Мондави:

– Bon appétit.

Дэниел шагнул вперед. Джасмин предупреждающе полоснула по нему взглядом. Он застыл на месте. И стоял, беспомощно наблюдая, как наслаждается Трой. Джасмин тоже положила в рот кусок и жевала, полузакрыв глаза в экстазе, облизывая и обсасывая губы. Дэниел рухнул на стул в углу кухни. Силы внезапно покинули его. Руки бессильно повисли, взгляд уставился в пол. Кровь больше не текла в его жилах, она еле ползла.

Наконец Трой и Джасмин со звоном уронили ложки в тарелки. Они допили вино и сидели тихие и удовлетворенные. Трой протяжно выдохнул.

Дэниел протяжно застонал.

Джасмин наклонилась к Трою и потрепала его по руке.

– А теперь, я думаю, тебе надо идти.

Трой взглянул на затихшего Дэниела, тяжело поднялся со стула и с величайшим уважением посмотрел на Джасмин. Он наклонился, взял ее руку и поцеловал. За два часа она превратилась из потенциальной любовницы в икону. Она была самой желанной и достойной из всех знакомых ему женщин. И он дал себе клятву, что, когда решит наконец, что ему делать в жизни, он посвятит это дело ей. Он открыл рот, чтобы сказать об этом, но Джасмин нежно приложила ему палец к губам.

– Прощай, Трой.

Трой обошел сидящего на стуле Дэниела и исчез за дверью.

Тут Дэниела прорвало.

– Это был мой праздничный обед!

– Да, был.

– Как ты могла?

– Как я могла? Как я могла? – Джасмин захохотала так громко, что Дэниел аж подпрыгнул.

Он злобно смотрел на стол, как будто видел перед собой разобранную постель. Потом неожиданно подскочил к нему и сбросил тарелки на пол. Кухня заходила ходуном от стука и звона бьющейся посуды, а сердце Дэниела – от жгучей ревности.

– И все это ты проделала именно для него, – обвинил он.

– Да.

– Так лично. Так… так интимно.

– Да.

– Для него.

– Да.

– Черт побери, лучше бы ты с ним переспала! Это было бы понятнее – зуб за зуб. Но подарить ему всю эту… эту…

– Любовь?

Дэниел схватился за голову, пытаясь прийти в себя, но глаза ослепли от боли. Одарив угощением другого мужчину, она подняла ставки на выворачивающую нутро высоту. Господи, да что он такого сделал? Всего лишь несколько раз переспал с Тиной – ощущения, основанные на простом трении. Отправление естественных потребностей, такое же приятное и волнующее, как обыкновенный чих. Но Джасмин! Она отдала свою душу другому. Вот она-то безусловно изменила.

– Зачем? – простонал он.

– Я знаю, зачем я это сделала. Ты лучше скажи, зачем ты это сделал.

– Я не знаю, – захныкал Дэниел.

– Чушь собачья.

– Я думал, это мой последний шанс.

– На что?

Дэниел помолчал. Потом, повесив голову, промямлил:

– На то, чтобы заниматься любовью.

– Почему? Ты что, умираешь?

– Я подумал, что никто не захочет заниматься со мной… потом.

– Когда?

Голос Дэниела упал до шепота:

– Когда состарюсь.

– Я захочу.

– Да-а…

– Но меня, разумеется, недостаточно?

– Конечно достаточно.

– Чего же ты хотел, Дэниел?

– Чтобы у нас все было хорошо. Как раньше.

– Когда ты мне изменял, а я и не подозревала?

– До этого.

– Когда ты перестал разговаривать со мной?

– До этого.

– Как было в самом начале?

– Да. – Он потянулся к ней. – Пожалуйста, Джасмин. Прости меня. – Он притянул ее к себе. Положил руку ей на шею и стал поглаживать.

– Не трогай! – Джасмин отпрянула, сама удивившись внезапной вспышке гнева, все еще не отпустившего ее. – Мне все надоело. Надоело быть коренной лошадкой. Вы приходите со своими настроениями, делаете что вам захочется, а старая добрая Джасмин все улыбается, подбадривает и вывозит на себе.

– Но это же чудесно.

– Ах вот как? Чего же ты тогда переметнулся к этой… этой… как ее зовут…

– Тина.

– Да плевать мне, как ее зовут!

– Хорошо, хорошо…

– Еще раз сунет сюда нос – и она покойница.

– Все кончено.

– Почему я должна тебе верить? Ты и до этого врал.

– Что я должен сделать, чтобы доказать тебе, что все кончено?

– Ну, для начала принести ее голову на блюде.

– Джасмин…

– Знаешь, что было замечательного в мальчике, который только что ушел?

Дэниел настороженно взглянул на нее. Он явно не хотел знать.

– Он очень благодарно себя вел. С такой благодарностью принял все, что я ему дала. – Джасмин помолчала и улыбнулась. – И мне было приятно, что ему приятно.

Дэниел, не отводя взгляда, смотрел на нее. На шее у него предательски бился пульс.

– Ты слишком далеко зашла, – прошипел он и выскочил из кухни.

Тина укладывала чемодан. Взять решила небольшой, остальное докупят на месте. Она обвела взглядом свою квартирку. Прощай, маленькая, подумала она. Здравствуй, большая. Она глотнула из бутылки «Кордон Руж», которую купила, чтобы отпраздновать событие. На сей раз она победила. Жена покинута. Теперь не она, а жена будет рыдать в своей одинокой постели. Что ж, такова жизнь, детка. Может, надо было есть поменьше шоколадных конфет. Она усмехнулась, чувствуя себя виноватой. Но не слишком. За этого ей действительно пришлось побороться. Дразнила надеждами, соблазняла и заманивала, прямо вся позеленела от стараний. Бывали дни, когда она чувствовала себя как тот самый старик и море – наматывала, наматывала, наматывала на катушку… Дай бог, чтобы теперь не сорвалось. Пар, честно говоря, уже весь вышел, и если этот не клюнет, то просто непонятно, что делать. Великой актрисой ей, похоже, стать не грозило. Иногда ночами снилось, что она сидит за заваленным бумагами столом с табличкой: «Офис-менеджер», и Тина просыпалась от собственного крика.

Чтобы успокоить нервы, Тина еще раз приложилась к шампанскому.

Подумать только, этот идиот Дэниел сказал ей, что надо расстаться. У нее и в мыслях не было цепляться за мужика, который почти достиг черты бедности. Зато под одеялом он был очень даже неплох. Она грустно рассмеялась и подняла бокал. Ну что ж, и с этим тоже надо попрощаться. Не самая высокая плата за проезд. Может, дальше повезет.

Она кинула в чемодан косметичку, пару сорочек, три купальника с подходящими юбками-саронг и щелкнула застежками. В конце концов, что еще нужно в Рио?

Поставив чемодан возле кровати, она отправилась на кухню перехватить протеинов. Вот это да, думала она. Он и в самом деле собирается это сделать. Уйти от жены и жениться на Тине. Конечно, он еще может передумать. Вот поэтому она и поехала на следующий день с утра пораньше к его дому. Нужно было лично эскортировать его в аэропорт. Она не собиралась, затаив дыхание, ждать его у выхода на посадку Возьмет и не явится в самый последний момент. Не выйдет, сэрррр. Это мы уже проходили.

Дэниел стоял в лунном свете под навесом крыши родного театра. Ветер неслышно гнал мусор по пустынной улице. Из закрытых уличных люков поднимался легкий пар. Он прислонился к обшарпанной двери и взглянул на циферблат часов на пересечении Седьмой и Одиннадцатой. Часы отсчитывали последние минуты тридцать девятого года его жизни. Завтра 12 декабря. С завтрашнего дня он изменится раз и навсегда, завтра стукнет сорок.

Как это банально. Он дошел до последней черты. И черта эта скучным голосом говорит: «Ты этого не сделал», и нет прощения. Он никогда не станет знаменитым или богатым. На него не будут глазеть в ресторанах, подталкивая друг друга локтями. Его фотография не появится на первой странице журнала «Стиль». Он не повезет семью на уикенд в Венецию, и они не поселятся там в самом дорогом отеле. И перед родительским домом он не появится на новеньком «мерседесе». И «мерседес» этот он им никогда не подарит. И не испытает сладкого удовлетворения от всемирного признания.

Тина была права. Он никогда ничего из себя не представлял. И никогда не будет представлять. Осталось сделать лишь одно: пришло время стать взрослым. Успокоиться. Начать сначала. И вести себя как зрелый человек.

Джасмин собрала тарелки и сложила их в посудомоечную машину. Смыла и стерла следы пребывания Троя. А потом вытащила новую порцию оленины. Она решила устроить еще один обед по поводу дня рождения Дэниела и позвать немного гостей. Завтрашний обед будет проще – жаркое, салат и десерт. В знак примирения.

Итак, Джасмин решила простить, забыть и вернуться к жизни. Она была не из тех, кто может дуться всю жизнь. Для нее это было бы слишком тяжелым испытанием. Она предпочитала преодолевать препятствия в надежде, что все исправится. Может, это наивно. Но Джасмин понимала, что жизнь далека от совершенства. И она не собиралась зря тратить время, стараясь сделать ее идеальной. Напротив, ей хотелось наслаждаться каждым моментом этой жизни. Ведь жизнь все еще дарила так много радостей… Этот его роман попортил ей крови. Но она отомстила, и теперь, как она убедилась, с этим покончено. Пора было возвращаться к радостям жизни. В глубине души Джасмин жила надежда на то, что праздник жизни все-таки состоится.

Кроме того, она придумала для Дэниела совершенно новый рецепт: жаркое «Сукин сын». Малоизвестное техасское блюдо, от которого, если не проявить умеренность, может запросто поехать крыша. Полкило красного стручкового перца, немного соуса «Вустершир», а чеснока столько, что стая вампиров и на километр не приблизится. Она, как и в прошлый раз, порезала сочную оленину, но маринад был совсем другой: две чашки крепкого мясного бульона, две чашки «Вустершира», стакан красного вина, стакан красного винного уксуса, от души оливкового масла, двенадцать, да-да, двенадцать зубчиков чеснока, два пучка свежего майорана и – в виде заключительного аккорда – десять размятых в торе стручков красного перца.

Джасмин уложила мясо в маринад, поставила его в холодильник и принялась за десерт. На десерт будут ее знаменитые двойные брауни – второе из любимых блюд Дэниела. Когда брауни остыли, она накрыла их фольгой и пошла спать.

Дата добавления: 2015-10-11 | Просмотры: 291 | Нарушение авторских прав