 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
TOUR DE BABEL 4 страницаВот такая история с ниточкой! Затем я снова рассказываю ей о нашем городе, о Ленине, о Папе, о художнике Спартаке… О Наполеоне – ни слова. О нём и так уже насказано- наговорено… - Слушай, ну, а Шекспир, - спрашивает Лена, - его сладкозвучность и медоточивость по-прежнему… - А как же: «Моя любовь к любви есть лишь любовь к пониманию любви». - Да-да… - Это Тициан и Рубенс в своем жанре. - Рест, - не унимается Лена, - а вот этот ваш Лео, Леонардо да Винчи… Чем он вам открылся еще? Что еще выдающегося вы в нем нашли? Это вопрос на засыпку: а, действительно, - что? Я думаю. - Я думаю, - произношу я уверенно, - что вот что… И непроизвольно чешу левой рукой свой затылок. - Думаю, - затем говорю я, - что вся гениальность нашего Лео заключается в том, что он раскрыл нам всю тайну своего, так сказать, родителя. Его можно было слушать часами. Сутками!.. И… - Да. И в чем же та тайна? - Он распечатал язык картин. - Язык? - И не только картин. Как ты по буковкам читаешь своего любимого Лермонтова, так и мы теперь, глядя на его «Мадонну в скалах» или «Тайную вечерю» можем читать историю христианства. Ну, и ты же знаешь эту историю с указательным пальцем, упирающимся в небо! Его последняя работа «Святой Иоанн Креститель»… - Да-да, - говорит Лена, - знаю-знаю... На секунду задумывается, затем: - Интересно, чем же кончилась история с Тиной? - Она ещё не начиналась, - говорю я. Лена недоумевает: - Как?!. А все эти твои опасения, все эти твои страхи и надежды?!. И её стихи, и какие-то финифлюшки?!. Ре-эст, поясни! Ну, как тебе, милая моя, это пояснить? Это не просто история с Тиной. Это – история планеты! Так я думаю. А Лене говорю: - Да ну её… эту Тину… С ней только проблемы… - Какие проблемы? Распечатывать эту тему о Тине у меня нет никакого желания. - Да всё это, - говорю я, - мышиная возня… плод моего больного… Как только речь заходит о моём, якобы, больном воображении, Лена тотчас меняет тему: - И что же твой князь Альберт, - спрашивает она, - вы в Монако построили свою Пирамиду? - А как же! Ты же сама могла вчера видеть… - Ах, да!.. Ну, да!.. Видела-видела… Только знаешь… И Тина тут же, на глазах, испаряется. Но только на глазах… Как у тех филиппинских хилеров! А наполеоновскую корпию я сую в целлофановый пакетик и запечатываю – ещё пригодится…
Глава 12
К 2012 году заселили небольшой остров одними Эйнштейнами, другой – Шекспирами, а еще один, совсем крохотный - Ромео и Джульеттами, десять пар… - Зачем?!. Десять пар! - Итак, мы выросли из коротких штанишек и вступили во взрослую жизнь. Оглянувшись назад, вслед за Чеховым я могу с сожалением заявить, что в детстве у нас не было детства. Я, конечно, имею в виду только наших героев. - Да уж… - И понеслись эшелоны… Наши кочевья были рассыпаны по миру… Мы помнили, знали и отдавали себе отчет в том, кто есть кто. Я, Жора, Аня и Юра, а с нами и наша команда, поверившая в нашу идею построения новой жизни… - И Юля!.. - Юля до сих пор… Да… История с Юлей требует… Если бы не ее от корней волос до кончиков ногтей самоотверженность и режиссерская способность собирать всех в цельную купу, подчиняясь одной идее, мы бы давно разбежались по своим честолюбивым тропинкам и увязли бы в грязи собственных страстей. Она вывела нас на широкую тропу света, дорогу для триумфального шествия. Мы и пошли по ней… Когда у партнеров нет ясности, прощай совершенство. - Ты до сих пор о ней… - Ее идея о том, что каждый ген имеет свою Пирамиду нашла реальное воплощение при строительстве новой жизни. Без этого мы бы не сдвинулись с места. Мы, примерившие и взявшие на себя роль, я не боюсь теперь сказать это открыто, взявшие на себя роль Бога, понимали, что дело, которому мы отдали лучшие годы жизни – сделано. Сделано, на наш взгляд, превосходно. Во всяком случае, достигнуто главное, найден ключ, know how – как! Как жить долго и дружно, как жить, радуясь и любя, не злясь, не завидуя… Жить в счастье! - В счастье? - В Пирамиде нет зла! Ему негде там спрятаться! Как ты можешь догадаться, визитной карточкой нашего города, как, впрочем, и в Рио-де-Жанейро, стала статуя Иисуса Христа, величественный монумент белого мрамора, венчающий гранитную пирамиду с полированными сторонами, установленную в геометрическом центре. - Как называется твой город? - Мрамор мы привезли из Греции, а гранит украинский. - У вашего города есть название? - Его не найдешь ни на одной карте, ни в одном справочнике. Названия радиальных улиц – самые разные и простые: Красная, Оранжевая, Желтая, Зеленая… По цветам радуги. Эйнштейн жил на Синей, а Соломон с Суламифь - на Розовой. Это шестая по счету улица, дом номер 6, квартира 6. Три шестерки, дьявольское место… Семь радиальных улиц и семь окружных: первая и т.д. - А у вас были?.. - Полно! Да, у нас много всего до смешного простого, просто первобытного. И знаешь чего еще у нас огромное множество – тишины. Тишины у нас – море... - Тишина сейчас на вес золота. - Пирамида знаменательна еще и тем, что в ней не нашлось места слову «прощай». - Ты говорил. Ты хочешь сказать, что… - Да. Это безнадежное горькое слово так и не было востребовано, и ни разу здесь не прозвучало. - Поразительно! Но это значит… - Да. Просто не нашлось повода. - А скажи, - спрашивает Лена, - с Папой у вас что-нибудь получилось? Ватикан вы преобразили в свою Пирамиду? - Хм! А то!.. Ты же сама могла видеть: Папа ушел в пустыню… Образно говоря… Лена только качает головой: невероятно! Да я сам пока ещё не уверен: этого не может быть! - Чего? – спрашивает Лена. - Ну, - говорю я, - сама знаешь… И вдруг (надо же!) произношу, декламирую: «Нет тебе имени, нет на тебе креста. Русла любовей ломают изгиб рек. Время расставит вехи, забудет страх. Выступит соль поверх затворённых век». Лена слушает. - Страшно, - спрашивает она, - до сих пор страшно? Страх не забывается? - Какой страх? – спрашиваю я. Я всё-таки надеюсь, что «Время расставит вехи»… Но и страшусь пока ещё. - Какой страх? – снова спрашиваю я. Лена смотрит на меня, не решаясь сказать, затем решается: - Тот, что требует соли… Поверх затворённых век. Требует соли – как она это точно подметила! - Ты о чём? – спрашиваю я. «Поверх затворённых век» – это как… Что это – приговор?!. - Давай уже свои блинчики, - весело говорю я, - или что ты там налепила! И – разве «нет на мне креста»? Я даже беру бережно двумя пальчиками свой золотой крестик, болтающийся на моей шее уже лет сто, отстраняю его от волосатой груди, любуясь, смотрю… Затем коротко целую… - И мёд, - кричу я Лене, - и мёд свой тащи! Я буду с мёдом!.. Блинчики с янтарным медом и с чаем из морошки – моя слабость… - Ааааааааа!.. – я не ору, как это обычно бывает, а тихонько кричу, - аааааааа!.. Пальчики оближешь! Какой страх, какая соль?.. Приплелась к нам эта Тина…
Глава 13
- Тогда в Дубае,- говорю я,- мне удалось встретиться с руководителями проекта. Я рассказал о Пирамиде, и все они в один голос заявили, что готовы на этих искусственных островах строить Пирамиду. - Правда?!. - Да,- говорю я,- эти три острова в Персидском заливе, и Jumeira, и Jebel Ali и Deira, входящие в проект The Palm компании Nakheel, получили статус самых крупных в мире. Они выполнены в форме пальм и надежно защищены от водной стихии искусственными барьерными рифами. - Новая Атлантида? Кто же там будет жить? - Уникальные острова отчетливо видны из космоса. Их называют восьмым чудом света. - Я никогда не была в космосе,- говорит Юля. - К сожалению,- говорю я,- часть объектов уже продана, и цены на недвижимость в Дубае растут с каждым днем. - Кто же эти счастливчики? - Я надеюсь поселить там наших апостолов. - Среди этих толстосумов? - Апостолы Иисуса шли в такой же жестокий и жадный мир. - Это же бешеные деньги! - Да, проект предполагает строительство вилл, отелей, торговых центров…. Бухты у каждого острова будут вмещать по 150 обычных и 50 океанских яхт… Юля в восторге: - Я бы тоже не отказалась… - Первый на Ближнем Востоке океанариум…. Каждая вилла расположена на участке с собственным бассейном и пляжем и представляет собой строение в два-три этажа с 5-6 спальнями. Всего в оформлении вилл использовано 35 различных стилей. - Я тоже хочу там жить,- говорит Юля. - Цена такой виллы составляет от $1,8 до 2,2 млн. Цены на виллы Юлю не интересуют. - Как же твои апостолы смогут там жить? - Сегодня,- говорю я,- стало ясно, как день, что ту или иную черту чьего-нибудь характера, Жориного, например, определяет не один фрагмент ДНК, а многие, разные ее участки. - Это что-то меняет в нашем к нему отношении?- спрашивает Юлия. - Жорина улыбка – это результат работы множества его генов. В этом трудность… - Трудность? - Уже открыты «гены предпринимателя», «гены сорвиголовы», «гены сексуальной страсти»… - Гены оргазма, - подсказывает Юля. - Да… - В чем же трудность? Я затрудняюсь с ответом: - Ты не знаешь, где моя синяя ручка? - Ты ни словом не обмолвился о встрече со своим Ринпоче. - Представь себе: он провел трехлетнее затворничество в диких горах западного Ладака. - Диких? - Абсолютно!.. - Он принял твою Пирамиду? - Они с Далай-ламой чем-то похожи. - Так в чем все-таки трудность? - Только начитка Ваджрасаттвы тянется до трех лет. Это сто тысяч мантр. Это очищающий канал. Очищает от омрачений, кармических наслоений и таких отвратительных качеств, как злость, зависть, ненависть… - И невежество. - Да! Это важно: и невежество! Зеленую Тару в Тибете и Гималаях называют целительницей очищающей прежнюю карму. - И жадность? - Жадность?! Жадность конечно! Жадность в первую очередь! - Ты до сих пор живешь своим прошлым? - Перевал Тары 5660 метров. Это самая высокая точка обхода вокруг Кайласа, где разрушается старая карма. - Ты до сих пор не можешь забыть? - Что? - Почему ты не взял меня с собой? - У тебя нет такого прошлого. Не заступить за черту – вот что важно, думаю я. Та - заступила. Та не только переступила черту, та пересекла ее, не задумываясь, как танк пересекает траншею врага. Не задумываясь и без оглядки. Та ее перечеркнула, черту, за которой разверзлась бездна… Она разорвала нить взаимоненасыщения. И теперь эту нить - не соединить. Я не помню, почему вдруг я снова вспомнил ее – ту, кто до сих пор не дает мне покоя. - О чем ты думаешь? – спрашивает Юля. – Снова о ней? Она просто читает мои мысли. - Видимо, жадность, - говорю я, - да, теперь это стало особенно очевидно, ее жадность… Да, чересчур жадная, чтобы быть счастливой, она так и не смогла… - Жадная… Чтобы быть счастливой? - Именно: чтобы стать счастливой! Я бы мог понять и принять ее экономность, излишнюю бережливость или оправданную заботу о завтрашнем дне… Мог бы объяснить ее обоснованную обстоятельствами расчетливость… А тут – обыкновенное банальное скупердяйство, беспримерная животная жадность! Явная, яркая, если хочешь – яростная! Необъяснимая и ничем не оправданная! Это даже не обсуждается. Здесь точка. Ведь если это уже случилось, жажду стяжательства и наживы, алчного собирательства сокровищ на земле, а не на небе, остановить невозможно. Мы ведь не должны быть богаче самого бедного, и каждый божий день должны упражняться... - В щедрости!.. - Именно! Не надо лезть на пьедестал с пятаком в руке и орать нищему: «Держи, несчастный!». Мы должны быть благодарны этому нищему за то, что он есть, и мы, подавая ему, помогаем самим себе становиться щедрее и совершеннее. - А знаешь, - говорит Юлия, - в каждом человеке заложена энергия добра, которая увеличивается, когда ты её отдаёшь. Конфуций… - Знаю-знаю. Ты уже говорила. Ты своим Конфуцием уже… Извини… - Хм!.. - Юсь, - говорю я, - знаешь… - Слушай, - вдруг взрывается Юля, - я запрещаю тебе… Да сыт я уже, сыт твоими запретами! Своими запретами, думаю я, ты медленно режешь мне вены вдохновения и подрезаешь крылья, несущие меня к тебе же! Ты же знаешь – крылья любви! И больше не слушаю ее: - Ты не могла бы, - прошу я, - свою щедрость дарить не только всему человечеству, но и мне! - Пс! Да please (пожалуйста, англ.), да,пожалуйста! Сколько угодно!.. Да, так вот Конфуций благодарил каждого, кому смог помочь, за то, что ему помогли проявить лучшие свои качества. Величие своё он создавал — отдавая. - Вот! Вот-вот… Вот и мы свое величие должны… Что на этот раз она хотела мне запретить, я не знаю. - Ясно-ясно. В чем же трудность? – снова спрашивает Юлия. О, Sancta simplicitas! (Святая простота! Лат.) Если бы я мог это знать. Эта болезнь ведь неизлечима испокон веков и, она смертельно опасна. - Своим «Юсь» ты делаешь меня бесхвостой, - потом говорит Юля. Ах, вот в чем все дело! Ладно… Но зачем ей все эти хвосты? - А помнишь, - говорит Юлия, - нам тогда так и не удалось покататься в Дубае на лыжах? Да, мы тогда едва унесли ноги. - Да, - говорит Лена, - не любишь ты жадных. - Не. Не люблю. - А Тина ваша, - спрашивает Лена, - думаешь, способна расщедриться… Меня просто бесит: как Лена может в этом сомневаться! - Тут и думать нечего! – не ору, а просто выкрикиваю я возмущённо. Сколько можно орать-то?! Да и что толку? Тинина скупость меня потрясает: сколько я уже её знаю… я не просто потрясён, я – убит: ни одного тёплого слова в мой адрес! Лишь на днях я едва мог расслышать её колюче-обледенелое «молодец». Да и то – во сне… Кажется, во сне же? Ха! Нашли щедрую… Держи карман…
Глава 14
Нам казалось, что человечество вот-вот протиснется сквозь узкое генетическое горло, что его золотоносный песок просеян через густое сито самого совершенства. Пыль ушла, осталась золотая крупа. Пена бурной жизни потихоньку спала. И теперь у нас роскошные дворцы, предназначенные не для роскоши, великолепные арены, предназначенные не для утоления жажды страстей. У нас теперь богатейшие музеи и блистательные театры, величественные колокольни и роскошные храмы. - И теперь?.. - Ну теперь-то… Теперь, конечно, все это в прошлом. - Да. Да-да-да… - Их предназначение зиждется на радости созерцания и молитвы. Но у нас нет никаких других желаний, кроме желания быть счастливыми. У нас нет богов… Меня охватывал ужас от того, что у нас появились размолвки. Там, где люди не умеют договариваться рано или поздно обязательно появляются развалины и руины. Вспомни Вавилонскую башню. - Итак… - Мы перешли к воплощению задуманного. - Клоны великих?.. – спрашивает Лена. - Великих и маленьких… Все это - для людей разумных, мыслящих, осознающих необходимость перемен и всеми жилами тянущихся к совершенству. - Но сами-то вожди! - Дело в том, что страна без лидера – не страна. Нет в мире людей такого сообщества, где бы не было вожака, лидера, царя или шаха, короля или президента, чья харизма сумела бы выковать… - Каким же должен быть глава государства? - Я же сказал: щедрым! Щедрым на жизнь! И царь, и король, и окружение, которое должно их играть, подражая каждому их слову и шагу, каждому телодвижению и движению мысли, должны быть бесконечно щедрыми на дела и поступки, дарить себя, и безропотно дарить себя людям, людям, начиная от самого нищего и ущербного, и убогого, и… - Но откуда у вас нищие и убогие? - Добровольная простота, соперничающая с нищетой, стала модой. - Вот какие качества, - настаивала Юля, - мы должны похоронить навсегда! - Интересно! - Да! Гордость, высокомерие, тщеславие, гнев, грубость и невежество… Да! И жадность, и все новые грехи, о которых объявил Ватикан. - Какие же новые? - Непомерное однобокое богатство, насилие над окружающей средой, наркотики, аборты и контрацептивы и, представьте себе, – вмешательства в природу генома, да-да!.. - Но… - А вот чем мы должны напоить, напитать, до отказа наполнить нашего вождя. - Интересно! - Да! Бесстрашие, благотворительность, самообладание, аскетизм, простота, неприменение насилия, правдивость, свобода от гнева, самообладание, спокойствие, нежелание выискивать недостатки в других, сострадание ко всем живым существам, свобода от алчности и неодолимая щедрость, доброта, скромность, стойкая решимость, энергичность, всепрощение, сила духа, чистота, отсутствие зависти и стремления к славе… - Это же про Иисуса! – восклицает Лена. - Верно! Все эти трансцендентальные качества присущи праведным людям, наделенным божественной природой. Для меня уже стало привычным: слушаешь Юлю и в ее словах находишь то, что давно искал. Должен сказать, что тем немногим хорошим, что во мне еще сохранилось, я обязан ей, Юлии. Я всегда поражался: откуда в ней столько всего совершенного?!. До сих пор поражаюсь. - Только Юлии? – спрашивает Лена. - Лен… Ты же знаешь: и Ане, и Юлии, и тебе… И, конечно, тебе! И… - И Тине, конечно! – говорит Лена. - Да, онечно, конечно!... Я мог бы перечислять… - Ради бога!.. - И тебе в первую очередь! Лена удовлетворённо молчит, улыбается… - Ты не очень-то охотно последнее время рассказываешь о Тине. - О тебе я могу говорить сутками! - Льстец! Ах, какой льстец!.. Я это сказал искренне, искренне! Какой же я льстец? - И вожди должны были жертвовать собой, как Иисус? – спрашивает Лена. - Никаких жертв. Жертва Иисуса была ради процветания и утверждения веры. Она уже оправдала себя: вера состоялась. Теперь вера в Иисуса глубока и всемерна. Всемирна! Ей не хватает технологии воплощения Его Пути, не хватает формализации Его учения. И моды, да-да моды! Моды – как двигателя к совершенству. Мы не должны теперь чем-то жертвовать, мы должны научиться распознавать, различать, где плохо и где хорошо, где добро и где зло, где справедливо и несправедливо, где по совести, а где нет… И что есть Любовь! Различать количественно! Я повторяю: ко-ли-чес-твен-но! Квантификация Света – вот путь! Квант добра, квант справедливости, совести и Любви. Здесь зарыта собака Совершенства, здесь нужно копать Колодец Новой Жизни. Клад в кванте. И никаких, повторяю, жертв. Только животворное великодушие Совершенства! Сказано же: «Дух, только Дух животворит!..». С тех пор, как на земле появились строматолиты, по сути ведь… - Кто появился? - Только дух, - говорю я. - Лекция, достойная Нобелевского лауреата. - Все это расписано в моей книжице «Стратегия совершенствования». - Я читала, - говорит Лена. - Я знаю. Поэтому и повторяю только то, что там написано. Что же касается наших жертв… - Да. - …то наш добровольный отказ от материальных благ – это и есть наша Иисусова жертва. Да, добровольная простота! Ведь мы не должны быть богаче самого бедного. Одним словом – абсолютный потлач! - Да-да, ты это уже не раз говорил. Этот твой потлач… - Правда?! Как раз здесь и должен быть применен твоим Homo sapiens’ом (Человеком разумным, лат.) пресловутый принцип biofeedback – умение посмотреть на себя со стороны. - Со стороны? - И какое же, согласись, жалкое ничтожество мы порой там обнаруживаем, когда смотрим на себя глазами Иисуса! - Где? - Там, в себе. - Недавно я вычитала у Бродского, что выбор вождя, лидера, человека, которому можно доверить правление страной, должен основываться не на его политической программе, как это распространено везде и всюду, а на знаниях мировой литературы, культурных ценностей… - Мысль прекрасная! Ведь кино и литература, классная, конечно, умная литература и достойное кино, а не всякие там пустышки, которыми переполнены сегодня книжные прилавки и экраны телевизоров, классика, как никакой другой источник информации отражает желание, неутолимую жажду людей тянуться к свету. Вычеркни из истории России Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого, Бунина, Набокова и эта страна исчезнет с лица планеты. - А сегодня… - Да-да, ты права. Сегодня и вычеркнуть некого. Все, кто сейчас на плаву, будут вычеркнуты самой историей. Утонут, захлебнувшись блевотиной собственной жадности. - Пожалуй… - Тяга к справедливости всегда востребована. А глубокое знание жизненной мудрости Библии могло бы стать для лидера проходным баллом в поводыри. Как правила уличного движения для водителя. Нельзя брать на себя ответственность, пускаясь в путь за совершенством, и идти без знания тех правил, которые умные люди давно придумали путем проб и даже ошибок. - Многие берут… - Потому так блуждают, потому так живут. Воистину нет в мире ничего страшнее деятельного невежества. - Что же изменилось на земле, - спрашивает Лена, - с тех пор, как… - Ничего…
Глава 15
- Я вспомнила,- говорит Юля,- Фукуяма!.. Она повторяла изо дня в день: «Фудзияма… Что-то очень похожее на Фудзияму…». Я не мог сообразить, что она этой «Фудзиямой» хочет сказать. Наконец, она вспомнила: Фукуяма. - Что «Фукуяма»?- спросил я. - Ты читал его книжку о нашем будущем? Там… - «Наше постчеловеческое будущее». Я, конечно же, читал пророческую книжку этого американца. - Точно-точно… Там… - Там описана наша Пирамида в неявном виде и не так структурировано. - Я тоже так подумала. Френсис Фукуяма - гуру современной политологии, - пояснил я, - мы с ним жили, как братья. - Френсис? - Да, гражданин США. Он в восторге от нашей Пирамиды! - Вы встречались? - Я же сказал: мы работали! В книжке, конечно, ни слова не сказано о потлаче, но вся она пронизана этой идеей. - Какой идеей? - «Настоящий вождь умирает бедным». На языке индейцев племени нутка это слово означает «дар». Время от времени вождь раздает своим родственникам и соплеменникам все нажитое имущество. И чем обильнее и лучше дары, тем выше престиж не отягощенного собственностью правителя. Настоящий вождь, раздарив все свое имущество, умирает в чести и почете. Вот поступок! Ты можешь мне назвать хоть одного вождя современности, раздающего свое имущество? - Таких сейчас не сыскать днем с огнем, - говорит Юля. - Жадность… - Да, это болезнь, - говорит Юля. Чтобы выйти из темы болезни, она произносит: - А мы с тобой еще не были на Фудзияме… Я помнил эти виды, этот восход… Помнил, но молчал. Тогда Йоко чуть не погибла. - Еще побываем,- пообещал я. - Слушай,- вдруг сказала Юля,- я все время хочу у тебя спросить: как поживает ваш монарх, ну тот отпрыск царизма? Где он, он жив? Я бы и сам хотел это знать. - А что рак? Вам удалось его победить? Рак, СПИД, что там еще?.. - Разве ты не знаешь? Совсем недавно Вивеку удалось внедрить известный тебе противораковый ген Par-4 в геном мышки и тем самым… - Какому Вивеку? - Рангнекару. Из Университета Кентукки. Ну, ты помнишь, когда мы были с тобой у него… - Помню. И что? - Теперь мы с ним пытаемся ввести этот чудо-ген больным раком. - Так ведь можно исправить все поломки в любом геноме. - Для этого мы и строим нашу Пирамиду. Юля задумалась на какое-то время, затем спросила еще раз о Плащанице. Ей не давала покоя эта Священная Реликвия. - Ты скажи, скажи мне, как вам удалось добыть эту кровь?- спрашивает Юля. - Это Жора, без него бы… Я вспоминаю, как мы с Жорой осенью 2000 года прибыли в Турин. - Теперь,- сказал я, - любопытные смогут посмотреть на Нее только в 2025 году. Когда я увидел Туринскую плащаницу – по сути кусок древнего льняного полотна длиной более четырех метров и метром в ширину, ничего особенного, никакого трепета, восхищения и даже удивления я не испытал: полотно, как полотно, ветхая ткань с симметричным непривычным рисунком… И только потом… - Его называют «Пятым Евангелием», - сказала Юлия. - На нем, словно на фотографии, удивительным образом отпечатались лик и тело Христа. Запечатлелась каждая из многих ран Иисуса, каждая капелька пролитой во спасение человечества крови! Представляешь?! - Да, так и есть… Это послание зримо свидетельствует: все, что написано в Евангелии - правда! Оно несет людям благую весть о Спасителе, о победе над смертью… Потом я видел и Жорины слезы… - Жорины друзья,- сказал я, - Мехтхильд Флури Ремберг и Карлхайнц Дитц… - Жорины друзья?!. Метхильд и Карлхайнц?.. - Следы крови на ней оставили многочисленные раны… - Да… - Черты лица прекрасно видны, борода, губы, волосы, пальцы… Кровоподтеки от ударов бичей на спине, на груди, на ногах… - Да… - Кровь из гвоздевых ран застыла на запястьях и на ступнях, а на груди – пятно крови от удара копьем в сердце… - Ужас!.. - Установили даже группу крови – IV (АВ). А по набору хромосом в лейкоцитах определили пол – мужской. - Еще бы! – воскликнула Юлия. - Жоре удалось добыть пылинку… - И вы решились?.. Я только посмотрел на Юлю и ничего не сказал. Только потом на одной из фотографий Плащаницы я увидел живые глаза. Я до сих пор помню этот взгляд: это были глаза Бога. Я весь трясся от холода… От холода ль? - А у тебя какая группа крови? – спрашивет Лена. - Зачем это тебе? - Мало ли… - Четвёртая, - говорю я, - как у Христа. - А у Тины? - Первая, - уверенно говорю я, - универсальная! Зачем тебе? - Откуда ты знаешь? - У неё не может быть другой, - говорю я. А откуда я знаю, я не знаю. Это и неважно!
Глава 16
Решение отойти от принятых в мире традиций и какое-то время пожить в Пирамиде без лидера, без кумира, чтобы прочувствовать абсолютную независимость от кого бы то ни было, эта идея упала мне на голову как-то под Новый год, когда Жора, выжимая из своего «порше» все двести двадцать, пробурчал в раздумье: - Мы живем без часов: никуда не нужно спешить… Мы как раз спешили в аэропорт. Проблема лидера, принуждавшего всех жить по секундам, мучила его не меньше, чем безопасность движения. Водитель из него никудышний. - Хорошо,- согласился я,- но кто будет управлять твоим царством? - Никто. Жора произнес свое «никто», как давно продуманное решение. - Никто?! - Ага,- сказал он,- никто… Истина в том… И, взяв вправо, резко затормозил, чтобы я не мог противиться этому решению. Это была свежая мысль: никто не должен никем управлять. Трудно даже вообразить себе всю прелесть абсолютной анархии в жизни людей: ничего не запрещено! А что! Ведь праведность теперь правила бал, живая истинная правда возобладала над всеми чувствами горожан, и истина составляла… - «Что есть истина?»- спросил я. - Вот-вот: «И истина сделает вас свободными»! Двигатель тихо урчал, а Жора какое-то время смотрел в зеркало заднего вида, видимо, следя за машиной, следовавшей за нами вот уже больше десяти минут. - Что если взять и попробовать?! Невозможно представить себе, как каждую клеточку твоего тела наполняет дурман абсолютной свободы. «И истина сделает вас свободными»! Как это великолепно точно!.. И секунду подумав, не без грусти добавил: - Это трудно. И все же я не мог на это решиться! Если честно – я никогда об этом не думал. - Ты,- сказал Жора,- как тот Буридан. - Как его осел?- спросил я. Я тоже заглянул в боковое зеркальце: белый джип стоял метрах в двадцати от нас. - Ты думаешь, они за нами следят?- спросил я. - Сомневающийся подобен волне,- сказал Жора и резко надавил на акселератор. - Не сомневается только дурак,- сказал я, - дурак или очень уверенный в себе человек. Жора фыркнул. - Я – не дурак,- отрезал он. – Или ты сомневаешься? Как я мог сомневаться?! Об этом и речи быть не могло. Мы просто спорили. О Жоре писали газеты, он стал частым гостем многих телеканалов, кто-то превозносил его, кто-то хулил, говорилось множество глупостей, а Жора оставался Жорой. Нередко ему приходилось очень круто, но ничто не могло его изменить. В тот день нам удалось оторваться от преследователей, но на самолет в Барселону мы так и не успели. Мы привыкли к слежке и старались не обращать на нее внимания, но это нам не всегда удавалось. Жора злился, и когда замечал за собой хвост, всегда старался оставить его с носом. Иногда (как это ему удавалось?!) он брал верх, хотя водитель из него был, ну, совсем никудышный. В конце концов все свелось к признанию божественного правления. Пусть правит Всевышний, решили мы. Но как знать Пути Его, за какие дергать веревочки? На помощь пришли компьютеры. - Слушай, - говорит Лена, - это ж какую вы устроили соковыжималку! - А ты как думала! «Слышала: Дата добавления: 2015-10-11 | Просмотры: 439 | Нарушение авторских прав |