АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Понятие нейропсихологического фактора и синдрома.

В процессе исследования генетических механизмов психики и ее связи с мозговыми предпосылками возникла необходимость в категории, которая с известной степенью обобщенности могла бы описывать комплексное представление об итогах работы всей вертикальной организации простых и сложных динамических функциональных систем с их ступенями «морфология – физиология – психология». В качестве такой категории А. Р. Лурия было предложено понятие нейропсихологического фактора, в котором помимо закономерной интегрированности рассматриваемых ступеней заложена и идея причинности наблюдаемых внешних феноменов их совместной работы.

Фактор (вообще) – движущая сила совершающегося процесса или одно из его необходимых условий. Нейропсихологический фактор – принцип, психофизиологическое содержание деятельности определенной мозговой структуры. С одной стороны, фактор является результатом активности конкретных морфо-физиологических систем мозга, а с другой – объясняет, на каком «фундаменте» происходит объединение психических процессов как звеньев в реализации какой-то задачи. Он может быть характеризован и как обобщенный и связанный с определенной динамически локализованной системой (нейронным ансамблем) смысл ее (его) работы.

Клинический опыт показывает, что поражение той или иной мозговой структуры – одного из компонентов функциональной системы – может проявляться в полном или частичном выпадении ее функции, либо в патологическом изменении режима ее деятельности (угнетении, раздражении, смены принципа работы), либо их комбинации. В этих случаях экспертом регистрируется возникновение нейропсихологического синдрома – закономерной совокупности симптомов (признаков) нарушений ВПФ, часть из которых при данной локальной патологии встречается регулярно, часть может носить вероятностный характер, а каждый из них от случая к случаю может обладать различной степенью выраженности. То общее, что скрывается и обнаруживается в многочисленных и порой мозаичных симптомах, из которых скалывается синдром, регистрируемый при выпадении или искажении каких-либо физиологических или «обслуживаемых» ими психических функций, и есть изменения нейропсихологического фактора как морфо-функциональной единицы деятельности мозга.

Существует предположение, что нейропсихологические факторы отражают генетические механизмы психической деятельности, то есть что генотип (наследственная основа организма) влияет на психические явления через морфо-функциональные образования мозга. По мнению Е. Д. Хомской, схема «устройства» мозга как субстрата психических процессов, разработанная на основе концепции нейропсихологических факторов для взрослых людей, может рассматриваться как общая матрица мозговой организации психических функций, относящаяся к видоспецифическим генетическим характеристикам человека. Детский мозг, находящийся в развитии, при исследовании своей факторной структуры и ее динамики требует специального подхода.

Рассматривая процесс развития как единый процесс, где каждый последующий этап развития зависит от предыдущего, а каждый последующий способ реагирования зависит от достигнутого ранее, Л. С. Выготский говорит о необходимости различать первичный дефект и вторичные осложнения. В связи с этим инструментом выделения нейропсихологических факторов предлагается использовать синдромальный анализ, включающий три этапа осмысления регистрируемых изменений психической деятельности:

Ø Качественная квалификация нарушений психических функций с объяснением причин возникших изменений.

Ø Анализ и сопоставление первичных и вторичных расстройств, то есть установление причинно-следственных связей между непосредственным источником патологии и возникающих по закону системной организации функций производных расстройствах. В частных случаях таким последствием может быть полный распад соответствующей психической функции. К числу третичных нарушений иногда относят компенсаторные перестройки той или иной функциональной системы в ответ на возникшее поражение с целью замещения пораженного звена.

Ø Изучение состава сохранных ВПФ, облегчающее дифференциальную топическую диагностику (Е. Д. Хомская).

В отношении детского возраста синдромальный анализ и психологическая оценка нарушений развития при локальных поражениях мозга не могут быть полными, если они не учитывают феноменов гетерохронности и отклонений от среднего возрастного развития, на котором находится ребенок, а также особенностей дизонтогенеза (расстройства индивидуального развития), вызванного болезненным процессом либо его последствиями. Различные виды психического дизонтогенеза ребенка могут обусловливаться как автономным влиянием биологических или социальных причин, так и их сложной комбинацией, отличающейся по механизмам своего воздействия на различных этапах развития организма.

Л. С. Выготский выделял следующие обстоятельства, определяющие аномальное развитие:

Время возникновения первичного дефекта. Дефект, возникший в раннем детстве, когда не сформировалась вся система функций, обусловливает наибольшую тяжесть вторичных отклонений. В силу системного строения психики вторичные отклонения, в свою очередь, становятся причиной недоразвития других психических функций. Например, ранние нарушения слуха будут приводить к нарушениям речевых функций, а те – к нарушению интерперсональных отношений.

В раннем детстве чаще повреждаются подкорковые функции, имеющие в онтогенезе короткий цикл развития. Корковые функции, имеющие более длительный период становления, при раннем патогенном воздействии чаще стойко недоразвиваются либо временно задерживаются в своем развитии.

Степень выраженности первичного дефекта. Она во многом обусловлена общим маштабом поражения мозговой ткани, а также глубиной проникновения патологического очага в подкорковые структуры мозга, функционально ориентированные на филогенетически более ранние, относительно простые, но базовые для организма и психики функции. Различиютдва основных вида дефекта. Первый из них – частный, обусловленный дефицитом отдельных функций гнозиса, праксиса или речи, который, как правило, связан с локальными поражениями отдельных участков коры. Второй – общий, связанный с нарушением регуляторных систем мозга. Чем глубже первичный дефект, тем более страдают другие функции. Чем сложнее строение психической функции, тем большую мозговую опосредованность она имеет и тем больше различных факторов могут привести к возникновению патологической симптоматики.

Ссылаясь на работы Г. К. Ушакова и В. В. Ковалева, И. И. Мамайчук указывает на два основных типа дизонтогенеза – ретардацию и асинхронию. Под ретардацией понимается запаздывание или приостановка психического развития. Нейрофизиологической основой парциальной (частичной) ретардации является нарушение темпов и сроков созревания отдельных функциональных систем. Характерным признаком асинхронии является выраженное опережение в развитии одних психических функций и свойств формирующейся личности и значительное отставание темпов и сроков созревания других функций и свойств. Это становится основой дисгармоничного развития психики в целом. Следует отличать асинхронию от физиологической гетерохронии, то есть разновидности созревания церебральных структур и функций, которая наблюдается при нормальном психическом развитии. Особо рассматривается третий тип дизонтогенеза, в основе которого лежит преходящая физиологическая незрелость, а также временный возврат к незрелым формам нервно-психического реагирования у ребенка.

В контексте данного обстоятельства предусматривается анализ связи фиксируемых симптомов с критическими или сенситивными периодами в развитии функциональных систем, гетерохронностью созревания мозга, особенностью вертикальных, внутриполушарных и межполушарных взаимодействий, промежуточными и окончательными стадиями формирования наиболее поздно созревающих ассоциативных структур мозга. Для детского мозга в целом характерна более высокая пластичность, вследствие чего нейропсихологичес-кие симптомы и синдромы отчетливо проявляются лишь в острой стадии развивающихся патологических процессов или непосредственно в ближайшие сроки после мозговых поражений.

В силу несовпадения концепций различных авторов и сложности самого понятия неиропсихологического фактора, при попытках классифицировать многообразный исходный эмпирический материал реализуются различные варианты основных смысловых нагрузок, составляющих содержание конкретного фактора. В качестве относительно самостоятельных могут быть рассмотрены следующие.

Модально-неспецифический, или энергетический, фактор – связан с работой глубинных отделов мозга. Они закладываются еще в период внутриутробного развития, но обеспечить стабильность баланса возбуждения и торможения в первые годы жизни еще не могут. Дозревание этих церебральных отделов продолжается и после рождения. Феноменологически неспецифический фактор выражается степенью активности мозговых структур, что предполагает участие, прежде всего, отделов, имеющих отношение к витальным потребностям и жизнеобеспечению организма. В его же рамках реализуется управление биологическими ритмами, в том числе и в континууме «сон-бодрствование». Нарушения этого фактора лежат в основе не структурных, а динамических расстройств различных психических функций. На уровне темперамента в данном контексте принято говорить о стеничных и астеничных людях.

Даже бессимптомные черепно-мозговые травмы, недостаточность в работе сердечно-сосудистой системы, неблагоприятные экологические и метеорологические влияния, интоксикации различного рода, последствия инфекционных заболеваний относятся к числу биологических причин, снижающих уровень активности и глубинных структур, и мозга в целом. К аналогичным по результатам психогенным предпосылкам относятся стрессовые ситуации, длительные переживания (особенно хронические конфликты), недозирован-ные психические нагрузки и т. п. Эти обстоятельства приводят к нарушению гармонии в смене фаз активности и бодрствования, повышенной утомляемости, замедленному включению в деятельность, колебаниям ее продуктивности, расстройствам сна.

Наиболее отчетливо слабость фактора энергетического обеспечения обнаруживается в процессах памяти и внимания: запомненное быстро забывается, особенно после выполнения какого-либо действия после запоминания (следы «затираются» по принципу интерференции); внимание становится колеблющимся, встречаются трудности его распределения и переключаемое™, возникает повышенная истощаемость к концу выполнения задания.

Модально-специфический фактор – связан с работой тех зон мозга, куда транслируется информация от органов чувств и в которых обеспечивается восприятие с одновременным вводом получаемой информации в системы памяти. Это, прежде всего, вторичные поля коры больших полушарий вместе с их корково-корковыми и корково-подкорковыми связями. Модально-специфические нарушения в зрительной, слуховой, кожно-кинестетической и двигательной сферах проявляются в виде гностических дефектов, вторичных дефектов праксиса, специфических мнестических нарушений (ослабления конкретного типа памяти).

При синдромальном анализе данного фактора необходимо учитывать, что периферические рецепторные аппараты и соответствующие зоны мозга являются непосредственно взаимодействующими системами, причем работа одного анализатора в определенные возрастные периоды или при определенных условиях может активировать работу другого (у детей тактильная рецепция важна для формирования представления о букве, обоняние и вкус функционально и по пространственной мозговой организации тесно связаны с эмоциями и т. п.). В группе модально-специфических факторов особое место занимает восприятие звуков речи.

Кинестетический фактор – частный случай модально-специфического фактора. Он обеспечивает передачу и интеграцию сигналов, поступающих от рецепторов, расположенных в мышцах, суставах и сухожилиях, и несущих информацию о взаимном расположении моторных аппаратов в их статическом состоянии или в режиме автоматизированного или предметного движения (по отношению к различным объектам одно и то же пространственное действие может осуществляться по-разному). Корковым представительством данного фактора является передняя часть теменной области, дополнительно привлекающая функциональные возможности тактильного и зрительного анализаторов. Исключения составляют речевая моторика и формирование артикуляций, которые обычно протекают на доминирующей кинестетической основе без участия зрения, но с определенным уровнем акустического контроля.

Существенную роль кинестетический фактор играет в формировании представления о схеме собственного тела или образа телесного «Я». Схема тела – сложный синтетический образ, образующийся в мозгу человека на основе кинестетических, тактильных, болевых, вестибулярных, зрительных, слуховых и других ощущений в сопоставлении со следами прошлого сенсорного опыта. Схема тела имеет значение в становлении позы и движений, регулируемых как сознательными, так и бессознательными механизмами. Ее физиологическую основу составляет функциональная система, интегрирующая поток чувствительных импульсов, образующих динамический, трехмерно-пространственный образ, создаваемый текущей чувствительной информацией, и статический образ тела, приобретаемый в онтогенезе путем обучения на основе долгосрочной памяти. Впоследствии над чувственным образом тела надстраиваются более сложное представление ребенка о себе и его самоидентификация как необходимое условие развития личности. Внутренняя рабочая модель собственной схемы тела у ребенка в основном формируется в первые шесть лет жизни.

Примером устойчивости работы этого фактора может служить синдром ампутированной конечности, при котором ранее сформировавшаяся схема тела продолжает себя реализовывать в виде ощущения болей или чувства движения в фактически отсутствующей руке или ноге (фантомные эффекты).

Пространственный фактор – обеспечивает различные уровни переработки пространственных параметров и отношений внешней среды. Он является одной из наиболее сложных форм психического отражения, поскольку его реализация – необходимое условие адаптивного поведения человека, существующего в упорядоченном мире предметов. Учет всей совокупности их многомерных характеристик протяженности и взаимоположения позволяет активно преобразовывать среду и передвигается в ней. Потеря чувства пространства приводит к тревоге, дискомфорту и неуверенности.

Структурная организация мира представлена человеку в трех основных составляющих – реальное пространство окружающей среды, аналогичное ему, но представление о пространстве во внутреннем плане (субъективное пространство, ограниченное отражательными возможностями, «щелочками» анализаторных систем), и так называемое квазипространство, которому нет аналогов в реальном мире. В последнем случае речь идет об отражении упорядоченности пространства и его компонентов в понятийно-знаковой и символьной форме, исторически выработанной человечеством для обобщения представлений о мире с целью передачи их другим людям и мыслительных операций с абстракциями (больше-меньше, бесконечность, право-лево и т. п.). Ярким и наиболее распространенным примером последнего является семантическое пространство. Формирование квазипространства – существеннейший компонент и результат обучения.

Пространственный фактор является продуктом работы ассоциативной теменной, особенно нижнетеменной области мозга, занимающей промежуточное положение между церебральными отделами, обеспечивающими наиболее высокий уровень переработки информации зрительной, слуховой и тактильно-кинестетической модальностей (зона перекрытия). Кроме того, полноценная реализация этого фактора требует привлечения вестибулярной информации, выполняющей функцию своеобразной дополнительной системы координат, привязанной к гравитационному полю.

Кинетический фактор – связан с работой премоторных отделов мозга и обеспечением такой составляющей психической деятельности, как возможность естественного и целесообразного перехода от одного элемента к другому при выполнении различных действий – цепи последовательно сменяющих друг друга шагов. В реальной жизни к таким действиям относятся разнообразные двигательные акты, осуществляемые в форме кинетических (мелодических) схем. При нарушениях данного фактора в случае мозговой патологии или при его несформированности у детей элементы движений выполняются изолированно, двигательный цикл характеризуется прерывистостью, затрудняется быстрая и плавная смена включенных в движение компонентов. Особенно ярко эти черты обнаруживаются в моторном обеспечении письма и рисования.

В более выраженных случаях недостаточности кинетического фактора могут возникать своеобразные застревания на каком-то фрагменте движения, приводящие к его неоднократным повторениям. В письме это проявляется в неконтролируемых повторах букв и их частей, особенно в тех случаях, когда буквы содержат сходные по написанию элементы. В графических действиях каждая линия вырисовывается отдельно или воспроизводится многократно в виде штрихов. Становится невозможным остановить ранее начатое движение.

Все отмеченные аномальные механизмы относятся и к речевой моторике, поскольку она требует плавной смены артикуляции и перехода от слова к слову при построении высказывания: пропускаются согласные в тех словах, где они сочетаются («страшный-срашный»), а также появляется телеграфный стиль с преимущественным употреблением существительных в именительном падеже или глаголов в неопределенной форме. Предполагается, что такие особенности речи могут быть связаны не только с ее внешней, собственно моторной составляющей, но и с последовательным развертыванием смысловой схемы высказывания, представленной во внутреннем плане. Динамика мыслительного процесса также теряет свою плавность. Это может проявляться в замедленности понимания арифметических задач, в необходимости многократного прочитывания условий, в счетных операциях, которые плохо автоматизируются. Слабость кинетического фактора обнаруживается и при решении логических задач, в которых необходим переход к новому алгоритму решения.

Фактор произвольной-непроизвольной регуляции психической деятельности. В произвольную регуляцию деятельности включаются:

□ постановка целей действий в соответствии с мотивами, потребностями, актуальными и прогнозируемыми задачами;

□ планирование (или программирование) путей достижения цели с выбором оптимальных способов действий и определения их последовательности;

□ контроль за исполнением выбранной из уже имеющихся в индивидуальном опыте или создаваемой в данной момент программы с возможностью ее изменений по ходу выполнения (это требует постоянного сличения цели с промежуточными результатами, а также отказа от возникающих в процессе достижения цели побочных действий и ассоциаций).

Этот фактор связан с работой лобных отделов мозга. Их анатомическая и функциональная готовность начинает оформляться к 7 годам, что отражает способность соответствующих нейронных ансамблей в первые годы жизни динамически адаптироваться к вероятностным характеристикам среды и ку-мулировать эту информацию на уровне индивидуального опыта. В норме в регуляции поведения ребенка самым слабым звеном является контроль, что проявляется в недоведении действия до конечного результата, соскальзывании на побочные действия или ассоциации либо в отсутствии проверки после окончания задания.

С другой стороны, многочисленные данные указывают на то, что произвольный уровень регуляции ВПФ связан не только с лобными долями, но и с работой левого «реченесущего» полушария (у правшей), а непроизвольный, автоматизированный – с работой правого полушария. Таким образом, смысловая ось фактора произвольности-непроизвольности проходит через мозг как бы диагонально – от левой лобной доли к правой теменно-затылочной области.

Фактор осознанности-неосознанности психических функций и состояний – имеет два разнокачественных, но взаимосвязанных источника происхождения. С одной стороны, он ориентирован на речевую систему, обеспечивающую возможность вербального отчета о собственных психических процессах, в том числе и самому себе, и в этом аспекте морфологической базой этого его звена являются речевые зоны левого полушария. С другой стороны, поражения правого полушария значительно чаще, чем поражения левого, сопровождаются анозогнозиеи – тенденцией отрицать у себя наличие того или иного дефекта либо возникновением феномена игнорирования – неосознаваемостью левой половины тела (руки, ноги), левой части зрительного или слухового пространства.

Осознанность и произвольность являются взаимодополняющими и неразрывными характеристиками целостной, собственно человеческой деятельности и поведения. Поэтому данные факторы в принципе не могут рассматриваться один без другого, что предполагает учет этого обстоятельства и при анализе реализующих их мозговых структур.

Нарушения сознания и осознания возникают не только в результате поражения корковых структур, но и становятся следствием патологических изменений глубоких участков мозга.

Фактор сукцессивности (последовательности) организации ВПФ. Сам факт жизни во временном пространстве объективно обусловливает последовательное получение информации тем или другим анализатором. Отражаемая реальность становится доступной для восприятия только в случае ее дискретного (по частям) предъявления, что наиболее ярко проявляется в восприятии речи – звуков, слов и фраз. Аналогичная закономерность реализуется и в самостоятельном высказывании, равно как и в некоторых аспектах понятийного мышления, где последовательно воспроизводится пошаговый механизм восхождения от простых конкретных понятий к категориям высокого уровня обобщенности. Двигательные навыки также реализуются во времени при поэтапном выполнении. Этот принцип обработки и реализации информации более представлен в левом полушарии. Если же рассматривать сукцессивность организации ВПФ под углом зрения программной обусловленности, то есть как последовательность, подчиняющуюся закономерности, то акцент морфологической привязанности этого фактора смещается в сторону лобных долей.

Фактор симультанности (одновременности) организации ВПФ. Это вторая сторона принципа работы перцептивных и гностических функциональных систем. Синхронное поступление информации по многим каналам сразу позволяет осуществлять целостную и одновременную ее обработку. К примерам такого рода можно отнести узнавание знакомых или ожидаемых объектов (например, лиц), припоминание сложных образов, узнавание времени на часах, ориентировку в знакомой местности, то есть все случаи наглядного синтеза. В интеллектуальной деятельности приходится встречаться с феноменами редко осознаваемого одномоментного решения задач без выполнения промежуточных действий. Фактор симультанности более представлен деятельностью правого полушария.

Сукцессивность и симультанность тесно связаны между собой по принципу «часть и целое», причем целое не является результатом механического соединения частей, а часть имеет смысл только в контексте целого. Например, восприятие речи происходит сукцессивно, а ее понимание – симультанно. В онтогенезе сукцессивность, симультанность и их взаимодействие формируются постепенно, несинхронно и имеют большие индивидуальные различия.

Последние четыре фактора, относясь к числу так называемых «полушар-ных», по своему характеру принадлежат к числу интегративных, характеризующих в основном работу целого полушария, связанную с особенностями стратегии переработки поступающей в мозг информации. Функция взаимодополнительности этих стратегий исполняется через мозолистое тело.

Фактор межполушарного взаимодействия – это обеспечение совместной деятельности левого и правого полушария как целостной системы. Морфологически он привязан к работе мозолистого тела и других комиссур мозга, важнейшими из которых являются четверохолмие и зрительная хиазма. Операции по перерезке мозолистого тела и исследования больных с поражениями различных его отделов показали, что у людей с «расщепленным мозгом» возникает особый синдром, включающий ряд симптомов, меняющихся на разных стадиях послеоперационного периода. Их содержание иллюстрирует ненормальное раздельное функционирование двух полушарий. В частности, прооперированный не может перенести навыки, выработанные на одной половине тела, на другую, связать образ предмета, обрабатываемый правым полушарием, с его вербальным обозначением, формирующимся в левом, и т. д.

Частичные повреждения мозолистого тела в его передних, средних и задних отделах приводят к различным вариантам частных расстройств отношений тех функциональных зон, которые эти отделы комиссуральных волокон связывают между собой. Нарушения взаимодействия полушарий в клинике локальных поражений головного мозга могут выражаться и в виде патологической реципрокности полушарий, угнетения одного полушария другим.

Общемозговой фактор – связан не с самим мозгом, а с теми системами, которые обеспечивают его полноценную работу: с кровообращением, ликво-рообращением, гуморальными влияниями, биохимическими процессами и др. Синдромы, возникающие при поражениях данного фактора, достаточно разнообразны и часто приводят к изменению большинства психических процессов и состояний.

Фактор работы глубоких подкорковых структур – изучен недостаточно, но проявляется как составная часть ряда синдромов, возникающих при раздражении или деструкции лимбическои системы, таламуса и прилежащих к нему областей. Существенный вклад в разработку этого фактора внесен исследованиями Н. П. Бехтеревой и ее школой.

Представленные факторы не составляют исчерпывающего списка всех содержательных проекций работы мозга на психическую жизнь, поскольку многообразие симптомов и их комбинаций, а также вариаций физиологической работы здорового мозга предполагают и многообразие способов их обобщения. Существеннейшим обстоятельством для любого представления о конкретном нейропсихологическом факторе является поиск его места в логике последовательного анализа всех внешне наблюдаемых проявлений (от субъективно улавливаемых до объективно методически или аппаратурно зафиксированных) с целью адекватной оценки как состояния психики больного человека, так и объема, локализации и качественных сторон поражения его мозга.

Причины нарушений ВПФ Согласно формальному определению, причина – это то явление, обусловливающее некоторое другое явление – следствие. В самом общем случае в качестве явления-причины болезни рассматривается взаимодействие двух факторов, один из которых – это сам человек, представленный различными структурно-функциональными уровнями и системами своей организации, а в качестве следствия – результат этого взаимодействия. Развитие болезни – это целая цепь сменяющих друг друга причинно-следственных отношений. Понимание этого процесса еще более осложняется тем, что, будучи уже реализованной, следствие само становится причиной более поздних изменений. Фактически, при изучении обнаруживающихся расстройств приходится иметь дело не с «цепью» (первичными, вторичными, третичными симптомами), а с «сетью» причинно-следственных связей.

Каждое причинно-следственное отношение осуществляется в определенных условиях. Под условиями в пато- и нейропсихологии в узком значении следует понимать те факторы, которые сами по себе, взятые в отдельности, не в состоянии привести к каким-то значимым результатам, но без наличия которых и следствие, как правило, возникнуть не может. В силу этого условия начинают определять степень патогенности причины или степень риска, которому подвергается человек, находящийся под воздействием неблагоприятного фактора. Условия могут трактоваться и расширительно – как обстоятельства, сопутствующие или накладывающие отпечаток на протекание какого-то негативного процесса (а не только его возникновения). При наличии мощного причинного фактора болезнь может развиться и без участия некоторых из условий ее возникновения.

Причиной болезни можно считать только такой фактор, без которого возникновение и развитие именно данного расстройства невозможно. В клинике причину традиционно отождествляют с одной из сторон объективной реальности – внешним и внутренним, предполагая, что «внутреннее» – это сам организм, состояние его органов и систем, а «внешнее» – непрерывно меняющиеся факторы окружающей среды. При этом считается, что внешняя причина опосредуется внутренними условиями или, наоборот, внутренняя причина действует в неразрывной связи с внешними. В подавляющем большинстве случаев патология как результат возникает под причинным воздействием многих или нескольких факторов, лишь часть из которых очевидна для внешнего наблюдателя (психолога, врача, эксперта).

Спецификой причинности расстройств ВНД является то, что они могут вызываться не только материальными (физическими и биологическими) факторами, но также и являться следствием информационных воздействий, меняющих деятельность ЦНС через смысл и значение получаемых вербальных или перцептивных стимулов.

Следуя традиции, целесообразно выделять органические и функциональные причины, приводящие к нарушению высших психических функций у детей и взрослых. В кратком изложении подобная классификация выглядит следующим образом (Т. Г. Визель).

Органические причины у детей:

□ Отягощенная наследственность (алкоголизм, наркомания, токсикомания родителей, наследственные заболевания и др.).

□ Хромосомные мутации.

□ Неблагоприятные условия внутриутробного развития плода (токсикозы, травмы, тяжелые заболевания матери, ее пребывание во вредных экологических или профессиональных условиях).

□ Патологическое течение родов (родовые травмы, асфиксия и др.).

□ Постнатальные повреждения мозга (нейроинфекции – менингиты, энцефалиты, арахноидиты, абсцессы мозга, травмы черепа).

Органические причины у взрослых:

□ Последствия мозговых инсультов (ишемии и геморрагии).

□ Последствия черепно-мозговых травм.

□ Опухоли мозга и последствия хирургических вмешательств по поводу их удаления.

Функциональные причины у детей:

□ Неблагоприятные условия жизни (насыщенность неврогенными и стрес-согенными событиями, неправильное воспитание).

□ Нестандартные взаимоотношения между полушариями мозга (замедленная или ускоренная левополушарная латерализация).

Функциональные причины у взрослых:

□ Стрессогенная или неврогенная среда.

□ Шоковые состояния разной этиологии (причинности).

Дата добавления: 2015-10-11 | Просмотры: 1405 | Нарушение авторских прав