АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

У нас была лучшая в мире экономика

Мы имели мощную экономику, именно такую, которая могла справиться с главным делом экономики государства – обеспечением всего народа максимумом товаров и услуг. Даже парализованная бюрократизмом, она была настолько сильна, что с ней не могла сравниться ни одна экономика, даже самых развитых стран.

Рассмотрим, в чем была ее сила. Смоделируем нашу страну. Будем мысленно уменьшать ее размеры до тех пор, пока она не достигнет величины крестьянского хозяйства. Тогда главой страны, ее правительством, окажется хозяин этого двора – сам крестьянин.

Представим себе конец зимы, долгий вечер, он сидит и думает: «Детей у меня пока четверо, жена, да я сам-шестой. Чтобы не голодать, надо в год 20 пудов хлеба на рот, итого 120 пудов. Да на одежду, инвентарь, то-другое потребуется рублей 60. Если бог даст, то цена на хлеб не упадет ниже 1,5 рубля за пуд, а значит, чтобы выручить 60 рублей, надо еще 40 пудов, да на еду 120, итого 160 пудов. Если Бог дождичка позе шлет (а судя по зиме, то может и послать, наверное, пошлет), то урожай надо ожидать, пожалуй, семьдесят, то есть по 60 пудов с десятины. На семена 6 пудов, тогда на еду и товарного зерна с десятины останется 54 пуда, а мне надо 160, это значит, что три десятины под хлебом надо иметь. Да, пожалуй, хоть половину десятины, а овсом надо засеять. Будет овес, следующей зимой схожу с лошадью в извоз, все лишняя копейка… Зима снежная, пожалуй, луга хорошо зальет, сена пудов 300 возьму, да солома будет, телку, видимо, резать не придется, пусть на следующий год простоит, корова старая, менять надо… Три с половиной десятины я и сам вспашу и засею за две недели, старшому 12, пособит. Так что людей в помощь нанимать не придется…». И так далее, и тому подобное.

Как назвать то, чем занимается этот крестьянин? Что он делает? Думает? Мечтает? Фантазирует? Нет. Он планирует! И никакое хозяйство невозможно без планирования, если во главе его не стоит идиот. И сила экономики СССР была в системе планирования.

Отвлечемся. В чем же смысл тех «рыночных отношений», что внедрили «дерьмократы»? В отсутствии планирования! В тупой, административной, насильственной ликвидации системы планирования в стране!

Если развить нашу модель, то «дерьмократы» хотели иметь такой вид страны. Скажем, жена крестьянина сварила себе порцию щей и сидит, ожидает спроса. Прибегает один ребенок: «Мама, кушать хочу». «Ага, – размышляет жена крестьянина, – появился спрос на рынке. Надо еще порцию варить». А потом следующий ребенок бежит, потом еще один. Жена каждый раз радуется: спрос на свободном рынке растет. У людей возникает вопрос: что, у этой хозяйки «крыша поехала»? Почему она, не пересчитает свою семью и сразу не сварит шесть порций? Кому нужны эти «свободные рыночные отношения»?

Ведь никакое хозяйство, никакая экономика не может развиваться без планирования. Разве мы, 70 лет считая, сколько стране нужно тракторов, квартир, дорог, полей, самолетов и т. д., вдруг разучились? Теперь нам нужно строить автобусы только тогда, когда увидим спрос в виде очередей на остановках? Чему нам было учиться у Запада, если СССР не знал себе равных по скорости экономического развития, если даже социалистическая плановая Польша входила в десятку самых развитых промышленных стран мира? А теперь, кстати, поляк – главный персонаж, идиот в американских анекдотах. Но, думаю, недолго поляк в этих анекдотах будет занимать место, по праву принадлежащее нам.

* * *

Наверное, мало кто слышал в России имя Ли Якокки: у нас сейчас совсем другие герои. А между тем в 1986 году этот человек по опросам общественного мнения занимал в США второе место по популярности после президента Рональда Рейгана, был его яростным критиком, что не помешало ему и в 1987 году опять войти вместе с Папой в десятку самых почитаемых в Америке людей. Но мы его не знаем, так как по профессии он из тех, кого наша пресса выставляла злобными врагами «экономических реформ». Ли Якокка – руководитель промышленного предприятия. Сначала он возглавлял «Форд Мотор Компании, а затем поставил на ноги обанкротившуюся корпорацию «Крайслер». Его репутация руководителя и экономиста столь велика, что существовало мощное движение по выдвижению Якокки на пост президента США. Это человек, который не учил других, как управлять экономикой, а сам успешно управлял империями, от благосостояния которых зависела жизнь нескольких миллионов граждан США.

Сам себя он считает убежденным капиталистом и принципиальным поборником свободного предпринимательства. «И я вовсе не хочу, чтобы правительство вмешивалось в деятельность моей компании, а если на то пошло, и всякой другой компании», – пишет он. Но тут же добавляет: «Почти все восхищаются японцами, их ясным видением будущего, налаженным у них сотрудничеством между правительством, банками и профсоюзами, их способностью использовать свои преимущества для неуклонного движения вперед. Но как только кто-нибудь предлагает следовать их примеру, в воображении возникает образ Советского Союза с его пятилетними планами.

Между тем государственное планирование отнюдь не должно означать социализм. Оно означает лишь наличие продуманной стратегии, сформулированных целей. Оно означает согласование всех аспектов экономической политики вместо разрозненного их выдвижения по частям, негласной их разработки людьми, преследующими лишь свои узкогрупповые интересы.

Можно ли считать планирование антиамериканским понятием? Мы у себя в корпорации «Крайслер» ведем большую плановую работу. И так же действует любая другая преуспевающая корпорация. Футбольные команды планируют. Университеты планируют. Банки планируют. Правительства во всем мире планируют. Исключение составляет лишь правительство США.

У нас не будет прогресса, если мы не откажемся от нелепой идеи, будто всякое планирование в масштабе страны представляет собой наступление на капиталистическую систему. Эта идея внушает нам такой страх, что мы остаемся единственной развитой страной в мире, не имеющей своей промышленной политики».

…Наиболее известным лауреатом Нобелевской премии по экономике является В.В. Леонтьев – американский экономист русского происхождения. Эту премию он получил за разработку способов планирования капиталистической экономики.

В начале перестройки он приезжал в СССР, просил, убеждал, уговаривал: «Не трогайте Госплан и Госснаб, не разрушайте то, что кормит и содержит страну!» Но кто мог его слушать? Разве он был нужен нашему тупому и продажному аппарату? Все разгромили, все уничтожили – могучую страну, мощную экономику.

Прошу прощения у читателей за эмоциональное отступление, но поймите правильно – ни одно предприятие никогда не действует без плана. И это везде, в любой стране, на любой фирме.

* * *

Сточки зрения управления социалистическая экономика отлична от капиталистической.

На Западе снизу до уровня предприятия (если считать предприятием и крупные объединения типа концернов) все строится планово и рационально. Западные менеджеры так же, как и мы, ничего лишнего не строят и лишних людей не держат. Если, к примеру, на данном предприятии внутренние перевозки выполняют два автомобиля, то западный менеджер не будет держать еще двадцать с двадцатью водителями на всякий случай, на случай спроса «на рынке» своего предприятия. И там каждый цех и каждое подразделение руководствуются не рыночными отношениями, а планом предприятия. Ни один западный менеджер, даже свихнувшийся рыночник, не допустит, чтобы, скажем, его два водителя вдруг отправились бы возить грузы для другого предприятия, а не между цехами. На менеджера-рыночника не подействуют и их объяснения, что они левыми перевозками заработают в день по 1000 долларов, а не по 500, как на своем предприятии; ведь из-за этих дополнительных 1000 долларов все 20 цехов предприятия могут недосчитаться продукции на 1 000 000 долларов. Менеджер их уволит, да еще и с «волчьим билетом». Тех, кто разрушает плановое хозяйство, и на Западе не потерпят. Там план – закон!

Но выше уровня предприятий в экономике Запада начинается анархия или полуанархия. Не давая никому внутри предприятия гоняться за сверхприбылью, сами хозяева предприятий (акционеры) эту сверхприбыль хотят получить. Сверхприбыль, которую можно ухватить на свободном рынке и лично разбогатеть, делает для западных менеджеров и хозяев крайне непривлекательной работу в плановой упряжке страны. Можно только восхищаться ими – люди согласны работать по принципу «или все, или ничего!». Хотя, с другой стороны, им и выбирать не иа чего, так как планирования ни в одной капиталистической стране нет. Теперь его, впрочем, нет нигде.

Нужно различать такие понятия, как «планирование» и «форма собственности» предприятий. Система планирования в государстве никак не связана с формой собственности. Если капиталист согласен стать в плановую схему, то этому ничего не препятствует и, кстати, очень многие официально частные и самостоятельные предприятия включены в плановые схемы концернов. Обычно предприятия по производству комплектующих к основному изделию концерна расположены в государствах с высокой ставкой налогов на прибыль. Эти заводы работают или с убытком, или с минимумом прибыли, то есть концерн заставляет их продавать изделия по определенному плану и по ценам, при которых весь концерн практически не платит налогов там, где они высоки. А сборочное производство располагается в стране с минимальной ставкой налогов, и тут же продается конечная продукция. Этим обеспечиваются максимальные прибыли концерна, за счет которых он развивается. И, конечно, никакой анархии, никаких идиотских «рыночных отношений» внутри концерна нет – план и только план!

Но это опять-таки только до уровня фирм и концернов. Выше в подавляющем большинстве случаев процветает рыночная анархия. Правда, в настоящее время эта анархия несколько обуздывается правительствами, но с единственной целью – не допустить падения собственного производства. Куда денется продукция этого производства, кто ее купит, западные правительства не интересует. Задачу обеспечить товарами весь народ, которую ставило перед собой правительство СССР, ни одно правительство Запада не ставит. Поэтому и государственного планирования в полном смысле этого слова там не существует. Оно там не нужно. В случае необходимости корректировки экономики Запад действует с помощью правительственных фондов.

Например, в японском гастрономе меня удивили цены. Во всем мире цена на сахар, как правило, втрое выше цены на хлеб. Когда мне приходилось заниматься этими сделками, то в ленинградском порту тонна хлебного зерна стоила 90–110 долларов, а тонна сахара 280–310 долларов. Без сомнений, пусть и при других цифрах, но похожее соотношение должно быть и портах Японии. А в японском гастрономе килограмм хлеба и риса стоил примерно по 5 долларов, а килограмм сахара – всего около 3 долларов. При этом получается, что розничная цена сахара примерно в 10 раз выше оптовой, а хлеба – в 50 раз!

Суть здесь такова. Сахар в Японии не производится, а хлеб и рис выращивают. Миллионы японцев, занимаясь этим делом, имеют доход, платят налоги, обеспечивают свои семьи и покупают трактора, сельхозорудия, другие товары, морской флот доставляет им топливо, удобрения. В Японии мало пахотной земли, фермерское сельское хозяйство высокозатратно, цена риса очень высока, возможно, он в десятки раз дороже, чем вьетнамский или китайский. Если позволить продавать на рынке Японии дешевый импортный рис, то покупатели будут очень довольны: каждый сэкономит на рисе кругленькую сумму. Но тогда японские крестьяне не смогут продать свой дорогой рис и поэтому не станут его производить. Объем производства упадет, Япония станет беднее на 13–15 млн. тонн риса.

Ну и что, скажете вы, зато каждый японец станет богаче, покупая дешевый рис. Нет, он станет беднее. Ведь нужно будет назначать пособия крестьянам, оставшимся без работы, тракторостроителям, морякам и прочим, кто обеспечивал своим трудом производство зерна. А взять средства на пособия можно только у тех, кто еще работает. Кроме того, нужно будет возместить ту часть поступлений в бюджет, которую раньше вносили крестьяне. Налоги на работающих возрастут и превысят экономию от дешевого импортного риса. Это естественно. Надо содержать армию, полицию, учителей, врачей, пенсионеров, и чем меньше работающих, тем тяжелее налоговое бремя на каждого из них.

Если вдуматься, то налог платит не человек, а производимый им товар. И чем меньше товаров, тем больше налогов заложено в цене оставшихся и тем большие налоги платят их производители. Скажем, завод, на котором работал автор, во времена СССР производил миллион тонн продукции. Когда дорвавшееся до власти быдло развалило экономику СССР, покупателей продукции завода в СНГ почти не осталось, экспорт на Запад был увеличен вдвое, тем не менее, производство сократилось наполовину. И это еще хорошо, ведь множество предприятий останавливалось полностью. Естественно, что все расходы государство возложило на тех, кто еще производит товар, т. е. на оставшийся товар. Если в СССР на рубль товарной продукции завода на налоги приходилось менее 5 копеек, а на зарплату 11,2 копейки, то в рубле продукции постперестроечного периода зарплата работав ников составляла всего 4,5 копейки, а все виды отчислений в бюджет, скрытые и явные, выросли до 50 копеек! И это, повторяю, естественно. Налоги платят не люди, а производимый страной товар.

Поэтому забота правительства любой страны – не снизить производство товара. Если есть клочок земли, на котором можно что-то вырастить, нужно сажать, даже если стоимость продукции будет выше, чем на свободном рынке. Если на этом клочке земли ничего нельзя вырастить, то нужно везти туда туристов полюбоваться на это чудо и таким образом заставить землю работать. Любой явный или скрытый безработный – непростительный убыток.

В Японии это понимают. Там никому не запрещают торговать своим рисом. Но на дешевый импортный рис установлены такие таможенные пошлины, что его цена становится выше цены отечественного риса, и японский крестьянин может спокойно работать, жить, кормить семью и платить налоги государству. Таким способом Япония защищает своих производителей. Это не плановая экономика, но уже и не анархия. Это осмысленные действия правительства, хотя, конечно, далеко не планирование.

* * *

В других странах поступают по-другому. Скажем, в Европе, где из-за климата сельское хозяйство не в состоянии по ценам конкурировать с Америкой или Аргентиной, допускают продажу сельскохозяйственных продуктов по мировым ценам. Но с осчастливленных таким образом покупателей изымается дополнительный налог, и из этого налога фермерам платят компенсацию, покрывающую разницу между ценами отечественного и импортного продовольствия. Это тоже не назовешь «свободным рынком».

Один мой знакомый еврей, занявшийся бизнесом в ФРГ, возмущался тамошними порядками: «Представляешь, – говорил он – моя фирма получает миллион марок прибыли. Из этого миллиона фирма выплачивает налог, а остаток мы, трое владельцев, делим между собой. Но когда деньги попадают на мой счет, я еще раз плачу налог! Более того, если я свою долю до конца года не потрачу полностью, то из остатка у меня еще раз берут налог! Сумасшедшая страна!».

Но если вдуматься, к чему может привести то, что он не потратил свой доход? Это значит, что он не купил товар и не дал его произвести, то есть кто-то из-за его бережливости остался без работы. Значит, надо либо отдать государству для безработного часть остатка денег, либо покупать товар. Покупатель дает работу, способствует увеличению объема производства товаров.

Еще один наглядный пример: почти во всем мире – от Швеции до ЮАР – существует правило: тому, кто вывозит товар за границу, возвращают часть его стоимости, часто до 10 %. Покупатель берет в магазине специальный чек, который предъявляется на таможне вместе с товаром (единственный случай, когда имеешь дело с таможней в Европе), и получает наличными деньгами часть его стоимости. Объясняется это так: иностранец купил товар не в своей стране, а, например, в Германии, не своей промышленности помог, а германской, Германия благодарна такому покупателю, и он получает премию. Эти действия тоже осмысленные, и рыночной анархией их никак не назовешь.

Но это – не планирование. Правительство ни одной страны не ставит целью обеспечить товаром каждого своего гражданина. Государства взимают налоги со всех граждан, правительства избираются всеми гражданами, а экономики этих государств ставят себе целью обеспечение не всех граждан, а только покупателей на рынке, т. е. людей с деньгами и желанием купить. Без планирования экономики другой цели невозможно поставить.

* * *

Только экономика СССР, правительство СССР ставили себе такую цель. Разумеется, эта цель достигалась поэтапно. Например, последовательно ставились цели: обеспечить всех хлебом, обеспечить всех мясом, обеспечить всех крышей над головой. Для достижения этих целей строились элеваторы, хлебозаводы, мясокомбинаты. Соответственно строились цементные заводы, домостроительные комбинаты, заводы по изготовлению оборудования. В более поздний период ставились цели обеспечить каждого радиоприемниками, черно-белыми телевизорами, и т. д. Соответственно подсчитывались население, число семей, срок эксплуатации бытовой техники, мощность заводов-производителей, доходы населения, цены на товары.

Для того чтобы советские люди, те, кто захочет, могли отдохнуть на юге, планировалось строительство дорог, аэродромов, самолетов, вагонов, автобусов, соответственно строились заводы по обеспечению материалами, комплектующими и энергией этих заводов, строились заводы по производству стали, алюминия, открывались угольные и рудные шахты, то есть делалось все, чтобы позволить каждому советскому человеку добраться в любой уголок своей страны без особых технических и экономических проблем.

Ведь это не так давно было – московские гастрономы, забитые товарами, списки обязательного ассортимента на стенах и продавцы, как каторжные, бросающие очереди тонны отечественных продуктов: круп, колбас, консервов и много того, от чего ломились полки магазинов. Промтоварные магазины были забиты советскими холодильниками, телевизорами, радиоприемниками, часами, костюмами, рубашками, тканями, и все это по вполне доступным почти для каждого ценам. И главное здесь не то, что цены были невысокими, это вторично, главное, что экономика производила почти все виды товаров, рассчитанных (спланированных) на покупку абсолютно всеми гражданами СССР, а не в расчете только на людей с деньгами, как на Западе. Именно это истинное дело экономики.

* * *

Входе реформ советская экономическая наука была раздавлена аппаратными академиками, но кое-кто из ученых все-таки уцелел. Дадим слово нашим экономистам, сначала Алексею Пригарину: «Часто можно слышать такой довод: после крестьянской реформы 1861 года Россия начала развиваться ускоренными темпами и, мол, безо всякого социализма она вошла бы в число развитых стран. Но вот что показало исследование, проведенное Хьюстонским университетом США… На старте в 1861 году душевой национальный доход России составлял примерно 40 процентов по сравнению с Германией и 16 процентов по сравнению с США. Прошло более 50 лет – и что же? В 1913 году – уже только 32 процента от уровня Германии и 11,5 процентов от американского уровня. Значит, разрыв увеличился. Поэтому слова о вековой отсталости России не были только образным выражением.

Прорыв из этого тупика обеспечили Октябрьская революция и победа народа в Гражданской войне. Только после этого экономика страны начала развиваться высокими темпами. Быстрее всего развивалась промышленность. В 1913 году на долю России приходилось лишь немногим более 4 процентов мировой промышленной продукции, в то время как ее население составляло 9 процентов от населения мира. Это означает, что на душу населения в России приходилось в два с лишним раза меньше продукции, чем в остальном мире, включая Азию, Африку и Южную Америку, т. е. самые нищие регионы мира. К середине 30-х годов удельный вес населения СССР сократился до 5,5 процента. Зато доля промышленной продукции Советского Союза в мировом объеме достигла уже 14,5 процента. Именно эта цифра названа в статистическом сборнике, который ежегодно готовит ЦРУ Соединенных Штатов. Кстати, наш Госкомстат давал еще более высокую оценку – 20 процентов, но и по американским данным уровень промышленного производства в Советском Союзе на душу населения почти втрое превышал средний мировой уровень. JC точки зрения динамики это означает, что за 70 лет советской власти промышленность в СССР развивалась в 6 раз быстрее, чем в остальном мире.

Если взять такой обобщающий показатель, как национальный доход, то в расчете, выполненном на основе американских данных, он в 1985 году составлял 57 процентов от национального дохода США, а в пересчете на душу населения – 46,2 процента вместо 11,5 процента в 1913 году. Значит, национальный доход в СССР за этот период рос в 4 раза быстрее американского.

Начиная с середины 70-х годов темпы развития страны начали последовательно снижаться. Рост масштабов общественного производства, увеличение его технологической и организационной сложности, рост культурного и квалифицированного уровня народа должны были сопровождаться адекватными изменениями системы управления экономикой страны.

Но, заметьте, даже в период так называемого застоя развитие страны по-прежнему шло быстрее, чем развитие капиталистического мира. Так, за 1981–1985 гг. валовой национальный продукт СССР возрос на 20 процентов, США – на 14 процентов, Франции и Италии – на 8 процентов, ФРГ – на 6 процентов и только Японии – на 21 процент».

* * *

Автор любит цифры из-за их жесткости и конкретности, и пусть простят меня читатели, которым они не по душе, но я предоставлю слово еще одному советскому экономисту – А. Виноградову: «Россия обладает 30 % мировых запасов угля, 40 % нефти,45 % газа, 50 % сланцев, 44 % мировых запасов железных руд, 30 % хромовых руд, 74 % марганцевых руд, 40 % редкоземельных и т. д. и т. п. В стране сосредоточено 28 % мировой добычи алмазов и 30 % – драгоценных камней…

Но, может быть, в России нет техники и оборудования? Ничего подобного. Россия производит 17,9 % мировой машиностроительной продукции», из них 22 % мирового производства металлорежущих станков, 46 % комбайнов, 11,3 % оборудования для пищевой промышленности, 63,2 % энергетического оборудования, 27 % самолетов, до 50 % военной техники, 21 % грузовых автомобилей и только 4,8 % легковых.

Таким образом, наша страна является одним из крупнейших поставщиков машиностроительной продукции. И хотя Россия производит лишь 17,9 % машиностроительной продукции, а капстраны – 73,1 % (без КНР), о чрезвычайно высоком качестве нашего оборудования свидетельствует то, что на нем работает 35 % базовых отраслей промышленности КНДР, 36 % – Индии, 45 % – Ирана, 65 % – Пакистана, 20 % – Турции, 50 % – Алжира, 25 % – Египта, 50 % – Ливии. А это отнюдь не отсталые страны… Страна произвела в 1990–1991 гг. (в год) 13,2 млрд. квадратных метров ткани, или 37,8 кв. м на человека (для сравнения: ФРГ – 32 кв. м на человека). В том числе 75 % мирового производства льняных тканей, шелка. 12 %, хлопчатобумажных 13 %, шерстяных – 19 % – 2,6 кв. м на человека (для сравнения: ФРГ – 2,4 кв. м, США – 0,7 кв. м).

Трикотажных изделий в СССР было произведено 22 % мирового, т. е. в 2,5 раза больше Японии.

Чудовищный дефицит обуви стал уже притчей во языцах, но ведь у нас в стране производится 27 % мирового производства кожаной обуви, в 4 раза больше, чем в КНР, в 6 раз больше, чем в США, в 3 раза больше, чем в Японии.

Вот вам и нехватка. Даже в 1991 г. в стране возросло производство стиральных машин на 5 %, магнитофонов на 8 %, пылесосов на 7 %, мясорубок на 3,5 %, магнитол на 3,4 %, швейных машин типа «Зигзаг» на 2 %, а остальное осталось примерно на уровне 1989–1990 гг. СССР произвел 9–10 млн. телевизоров (10,9 % мирового производства, ФРГ – 5 млн., Япония – 12 млн.). Электропылесосов – 6 млн. шт. (12,4 % мирового производства, Япония – 6,6 млн., ФРГ – 4,6 млн.). Утюгов мы производим 16 млн. шт. (15 % мирового производства), холодильников – 6,5 млн. шт. (17,4 % мирового производства, Япония – 5 млн.), стиральных машин – 6 млн. (12,6 % мирового производства, Япония – 4 млн., ФРГ – 2 млн.), фотоаппаратов – 3 млн. шт. (4,4 % мирового производства), часов – 72 млн. шт. (17,1 % мирового производства)».

Тем, кто разбирается в цифрах, из приведенных данных должно быть все ясно, а тем, кто не привык с ними работать, скажем, что это феноменально огромные объемы и еще более феноменальные темпы развития. Ни одна экономика мира не знала темпов нашей плановой экономики.

* * *

А теперь показатели развития промышленности дополним данными о развитии сельского хозяйства, тем более что разрушители плановой экономики настойчиво твердят, что в Советском Союзе был чуть ли не голод и его сельское хозяйство совершенно не обеспечивало продуктами питания советский народ. Но сначала надо сказать несколько слов просто о питании.

Как-то неудобно писать, что людям для того, чтобы жить, нужно есть, и что продуктами нас обеспечивает сельское хозяйство. Складывается впечатление, что об этом забыли. В сельском хозяйстве работают люди, и они тоже едят. Следовательно, часть того, что производят крестьяне, они же и потребляют. Для любого государства очень важно, чтобы после того, как работники сельского хозяйства съели то, что произвели, у них осталось еще что-то для остальных граждан. Это «что-то» называется товарностью сельского хозяйства.

Когда любуешься средневековыми творениями зодчих в Западной Европе, невольно приходит мысль, что уже в XIV–XV веках огромное количество людей профессионально, то есть круглый год и всю жизнь, должны были заниматься строительством, инженерным делом, ваянием и живописью. Следовательно, уже в те времена должна была быть такая производительность труда на селе, такая товарность сельского хозяйства, которая бы позволяла государству кормить значительное количество профессионалов, двигающих прогресс во всех областях знаний и экономики. Возникает вопрос: а почему в России было мало таких людей? Ответ прост. Во-первых, конечно, товарность сельского хозяйства была очень низка, ведь даже самые южные земли Московии гораздо севернее всех земель Германии, Франции, Италии и т. д. Во-вторых, те небольшие излишки, которые крестьянин мог оторвать от своей семьи, шли в первую очередь на прокорм армии и на обеспечение вооружения для нее. Россия абсолютно объективно не имела излишков сельскохозяйственной продукции, чтобы кормить инженеров, ученых, ваятелей и прочих. Имея высокую политическую культуру, она резко отставала от других стран в области культуры технической, научной, развлекательной.

Для оседлых народов основой сельского хозяйства является растениеводство и его главная отрасль – зерновое производство. Зерно, хлеб – это прямая, наиболее экономичная по затратам труда пища человека. Когда производительность труда крестьянина достигает определенных пределов, появляется возможность использовать зерно не только для питания человека. Хлебом начинают кормить животных, получая мясо, а мясо идет людям. Здесь надо понимать элементарные вещи. Человек, как и автомобиль, для поддержания своей жизни нуждается в топливе и в запасных частях. Но в отличие от автомобиля он получает топливо и запчасти сразу – вместе с пищей. Топливом для него является калорийность пищи, запчастями – содержащиеся в ней белки. Еще одно отличие: для автомобиля можно запасти топливо в канистрах, а запчасти сложить в багажник, а человек так не может. Он запасает «топливо» в виде собственного внутреннего и подкожного жира, но запаса белков, с помощью которых восстанавливаются клетки его организма и которых ему надо-то всего около 100 граммов в день, он сделать не в состоянии. Белков можно съесть в день очень много, но организм возьмет их ровно столько, сколько сегодня нужно, остальные организм не усвоит и сбросит в канализацию.

Нет нужды забираться в дебри физиологии, но экономические аспекты питания может оценить каждый. Рассмотрим всего два продукта: хлеб и мясо. В постном мясе калорий почти в два раза меньше, чем в хлебе, то есть это неважное топливо. Но в нем почти вдвое больше белков, чем в хлебе, причем в очень хорошем сочетании. (В хлебе белка до 6 %, калорийность его 2300–2400 килокалорий на килограмм, в мясе белка 12 %, калорийность 1200–1300 килокалорий на килограмм). Отсюда следует, что человеку, который находится в условиях холода и занят тяжелой физической работой, нужно есть больше хлеба или один только хлеб – калорийное топливо. Вместе с хлебом он получит и достаточное количество белка (запчастей), а еды ему нужно будет не очень много. Но если человек живет в теплом климате и расходы энергии (калорий) на его собственный обогрев невелики, если его труд физически не очень тяжел, то ему лучше есть мясо. Если он свою ежедневную норму белков будет набирать за счет хлеба, то быстро распухнет. Получится не еда, а откорм. В то же время, если тяжело работающий человек будет питаться только постным мясом, то его и есть придется много, и белки будут бесполезно потрачены.

* * *

Можно сделать вывод, что не следует сравнивать, скажем, душевое потребление мяса или хлеба в различных странах просто так, чтобы определить, хорошо или плохо живут люди. Нужно оценить климат в этих странах, комфортность их жилищ и рабочих мест, доступность транспорта и физические усилия, затрачиваемые в быту и на работе.

Если мы вспомним, что Россия – страна с долгой и холодной зимой, с огромными расстояниями, а в прошлые века и с тяжелым крестьянским трудом, то поймем, почему хлеб – основа русской пищи. (Под хлебом здесь имеются в виду и каши, и все мучное). Мясо для крестьянина считалось скорее баловством. В пище крестьян России (даже прошлого века) приоритеты были следующие: кислая капуста либо щи из нее, водка, мясо.

От мяса, разумеется, никто не отказывался, особенно от жирного. В России всегда считалось: что сладко есть – значит жирно есть, ведь жир – это калории, энергия. Но если была возможность выбора между мясом и водкой, то предпочитали водку. А если был выбор между водкой и щами, то предпочитали щи, поскольку то изрядное количество хлеба, что ел крестьянин, нужно было чем-то «сопроводить» для лучшего усвоения. Народ выбрал себе в качестве такого сопровождения капусту и блюда из нее.

Когда наступал голодный год, крестьянин продавал корову или бычка по цене мяса, равной цене ржи. Мы не поймем смысла этой операции, если не вспомним, что в постном мясе калорий вдвое меньше, чем в хлебе, то есть такой торговлей крестьянин вдвое увеличивал энергетическую ценность пищи.

Приведем «меню» прииртышских казаков Семипалатинского уезда в 1893 году:

Летом, в пост

В мясоед

5 часов. Чай с булкой

5 часов. Чай, молоко, калачи

9 часов. То же

9 часов. То же

12 часов. Редька с квасом, иногда рыба

12 часов. Щи, молоко, черный хлеб, квас

17 часов. Чай с хлебом

17 часов. Чай, молоко, калачи

21 час. Остатки обеда

21 час. Остатки обеда

А вот как описывает П.И. Мельников-Печерский завтрак артели приволжских крестьян, работающих зимой на лесоповале (примерно в те же годы): «Развел он огонь в очаге, в один котел засыпал гороху, а в другом стал приготовлять похлебку: покрошил гулены, сухих грибков, муку, засыпал гречневой крупой да гороховой мукой, сдобрил маслом и поставил на огонь… Петряйка нарезал черствого хлеба, разложил ломти да ложки и поставил перед усевшеюся артелью чашки с похлебкой. Молча работала артель зубами, чашки скоро опростались. Петряйка выложил остальную похлебку, а когда лесники и это очистили, поставил им чашки с горохом, накрошил туда репчатого луку и полил вдоволь льняным маслом. Это кушанье показалось особенно лакомо лесникам, ели да похваливали». Артель, заметим, ела два раза в день из-за специфики работы в короткий зимний день и длительной дороги к просекам.

Как видим, пища и богатых казаков, живущих на вольных землях рыбного Иртыша, и небедных крестьян лесного Поволжья в основном растительная, высококалорийная.

Хлеб был очень ценен, зерном скот кормили только богатые люди, крестьянину это и в голову бы не пришло. Ведь для получения килограмма мяса необходимо почти 10 килограммов зерна, в целом это потеря калорийности почти в двадцать раз. Слишком мало производилось тогда зерна в России, чтобы перейти на такой способ производства мяса. Даже в 1913 году, самом урожайном за историю империи, было произведено зерна в границах всего 98 млн. тонн. В 1989 году, кстати, производство зерна составляло 211 млн. тонн, а бывало и 240 млн. тонн.

Да, из полученных 98 млн. тонн, в 1913 году Россия экспортировала 9 млн. тонн, и нынче «мудраки» по этому поводу заявляют, что Россия кормила хлебом всю Европу. Это не так: в России душевое потребление зерна было вдвое ниже, чем в Европе. Россия своим зерном кормила скот в Европе, она кормила Европу мясом и молоком, хотя только половина своих детей доживала до 10 лет, в том числе и из-за отсутствия мяса и молока.

Князь Багратион, полковник генштаба русской армии (надо думать, потомок героя 1812 года), в 1911 году писал: «С каждым годом армия русская становится все более хворой и физически неспособной… Из трех парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы… Около 40 % новобранцев почти в первый раз ели мясо по поступлении на военную службу».

Между тем относительная цена на мясо в России тех времен нам должна казаться не очень высокой. Вспомним, что в начале 80-х годов белый хлеб стоил 25 копеек за килограмм. Мясо по 2 рубля в магазинах бывало редко, но на рынке его можно было купить за 3–4 рубля. Соотношение между ценой килограмма хлеба и килограмма мяса было примерно 1:16. А в 1914 году в Москве, относительно дешевом в смысле продовольствия городе, белый хлеб стоил 5 копеек фунт, а говядина – 22 копейки. Соотношение 1:4,5. То есть относительно хлеба мясо в 1914 году было почти вчетверо дешевле, чем через 70 лет. И, тем не менее, 40 % новобранцев впервые пробовали его в армии!

* * *

Эти цифры и цены показывают состояние сельского хозяйства России, доставшейся большевикам. Несмотря на то, что Россия кормилась и объективно, и субъективно практически одним хлебом (о зерне для производства молока и мяса и говорить не приходилось), то есть кормилась самым экономичным путем, производительность труда в этой отрасли была столь низка и товарность ее столь невелика, что в сельском хозяйстве работало почти 85 % населения страны. Это означало, что Россия не могла развиваться, не могла строить электростанции и заводы, не могла увеличивать свою экономическую и военную мощь, так как для всего этого требовались люди, их нужно было брать из сельского хозяйства, но тогда оставшиеся крестьяне не смогли бы прокормить работающих в промышленности. Это был тупик. К концу 20-х годов, несмотря на нэп, товарность сельского хозяйства упала до 37 %. Крестьяне практически съедали все, что выращивали, и два человека, занятые сельским трудом, были едва способны прокормить одного горожанина даже одним хлебом.

Как поднять товарность сельского хозяйства, все понимали – нужно было поднять производительность труда. Как поднять производительность труда, тоже было ясно – путем механизации сельского хозяйства. В принципе СССР был к этому готов: приступали к строительству тракторных заводов, закупали технику за рубежом.

Но возникал вопрос: кому дать технику? О том, что трактор должен получить крестьянин-единоличник – «фермер», не могло быть и речи. У него бы не хватило денег на такую покупку, и он бы никогда не окупил его на своем крошечном наделе.

Очевидны были три пути.

Первый – быстро восстановить в сельском хозяйстве крупного землевладельца. Он бы купил трактора и комбайны, и поля, которые обрабатывали 50 человек, стали бы обрабатывать всего 5, а 45 высвободились бы для промышленности. Даже если бы во главе государства стояли не коммунисты с их представлениями о буржуазии и всеобщей справедливости, а какое-то нейтральное правительство, то с точки зрения управления индустриализацией страны перед ним возникли бы сложнейшие проблемы. Ведь рабочие руки стали бы высвобождаться непредсказуемо: помещику плевать на судьбу тех, кто остался без земли и работы. Любое правительство постаралось бы избежать ситуации с миллионами безработных и обездоленных людей. Коммунистам этот путь не подходил в принципе.

Второй путь был очень соблазнительным и теоретически хорошо проработанным, к примеру, экономистом Чаяновым. Это путь кооперации. Он кажется настолько хорошим, что его надо рассматривать вместе с третьим путем – коллективизацией сельского хозяйства. Упрощенно изложим идею кооперации: крестьяне, продолжая владеть каждый своим наделом земли, своим тягловым и продуктивным скотом, сообща покупают технику (за наличные или в кредит), скажем, из расчета один трактор на 10 человек, который обрабатывает поля всех по очереди. Упрощенно изложим и идею коллективизации: крестьяне отказываются от своих наделов, тяглового и продуктивного скота, передают все это в общее пользование и становятся работниками коллективного хозяйства, получая от него доход пропорционально количеству и качеству своего труда.

Если говорить о количестве сельхозпродукции, полученной от одной деревни, а следовательно, и от всего сельского хозяйства, то кооперация по сравнению с колхозом имеет очевиднейшие преимущества. Обработку своего личного участка земли крестьянин проведет гораздо тщательнее, чем колхозного поля. Он обиходит своих быков и лошадей лучше, чем конюх на колхозной конюшне. Его хозяйка за своими коровами, телками, бычками и свиньями присмотрит лучше скотницы, доярки или свинарки на колхозных фермах. А это, без сомнения, дало бы 10–15 % прироста сельхозпродукции по сравнению с колхозом на той же земле.

Это настолько очевидно, что просто глупо обвинять большевиков и Сталина: дескать, они этого не видели или не учитывали личного фактора в работе. Все видели, и все учли в отличие от критиков коллективизации. Последние забывают, что кооперация не дает повышения товарности и не высвобождает людей для промышленности. С помощью трактора крестьянин-кооператор весной обрабатывает свой надел не за 20, а за 2 дня, покос успеет произвести не за 10, а за один день и так далее. Работа его становится легче, но она есть, и бросить свой надел он не может. Он не может стать сталеваром или шахтером, инженером или офицером. Для крестьянина кооперация – облегчение труда, для страны – тупик.

А колхоз – это источник трудовых ресурсов. С ростом степени механизации и производительности труда в сельском хозяйстве крестьян не сгоняли с земель, как это случилось бы при помещике, они не болтались без дела, будь они кооператорами, а уходили на работу в города, но только тогда, когда там появлялось для них рабочее место. До этого момента 70 трудодней в год делало их полноправными колхозниками, и колхоз давал им средства к существованию. Да, и у Сталина были своры научных консультантов, но Сталин отличался от тех, кто был после него, тем, что сам понимал, что делает. И он, ведя страну по пути коллективизации, достиг того, чего хотел.

Перед тем как «дерьмократы» уничтожили СССР, в нем жило едва 5,5 % населения мира, а в сельском хозяйстве работало только около 15 % трудоспособного населения. И наше сельское хозяйство при крайне неблагоприятном климате в 1989 году произвело 11 % мирового производства зерна, то есть вдвое больше среднемирового показателя в расчете на душу населения. Производство хлопка составило 15 % – почти в три раза больше, картофеля 27 % – почти в пять раз больше, сахарной свеклы – 36 %.

По производству продуктов питания на душу населения СССР прочно вошел в пятерку самых высокоразвитых стран мира, несмотря на то, что климат в СССР для сельскохозяйственного производства во много раз хуже, чем в любой из этих стран.

В 1989 году было произведено (килограмм на душу населения):

А теперь посмотрим на карту: Великобританию омывает теплый Гольфстрим, северная граница Германии находится на широте Смоленска и Рязани, все ее земли расположены на широтах Украины, север Японии южнее Астрахани, юг Японии – широты Египта, но с мягким морским климатом, север США на 150 км южнее широты Киева; сама территория США – это настолько благодатная для сельского хозяйства земля по климатическим условиям, что наши крестьяне о такой и мечтать не могут. Что делать, СССР с географическим положением не повезло очень крупно: ни морей на границах, ни дождичка в мае.

Тем не менее колхозное сельское хозяйство СССР со своих скудных земель обеспечивало граждан СССР лучше, чем США, Германия, Великобритания и Япония в среднем обеспечивали своих граждан. Это видно из последних двух колонок таблицы. Только по мясу отставание, но правительство СССР не собиралось останавливаться на достигнутом. Это западные страны считали, что у них уже все хорошо с питанием, а в СССР так не считали и разработали продовольственную программу, которую перестройщики не дали внедрить.

Но и без этой программы сельское хозяйство СССР производило указанные в таблице продукты питания на 2200 миллионов калорий в год на душу населения. Это на треть больше того, что давали западные страны (1600 миллионов калорий), а по белкам на четверть больше (67,8 килограмма в год против 54,9 в среднем по США, Великобритании, Германии и Японии).

Некоторые читатели заметят, что у этих стран пусть земли и хорошие, но йх мало, не на чем выращивать. Ничего подобного! В США платятся огромные деньги (свыше 20 млрд. долларов в год) фермерам, чтобы они не засевали свои земли и этим не сбивали высокие цены на продовольствие.

Причина в экономике. В СССР плановая экономика имела цель обеспечить питанием каждого, повторяю, каждого гражданина. А на Западе – только людей с достаточным количеством денег…

Оцените и условия, в которых мы работали. На таких географических широтах и в таком климате в других странах люди либо вообще не живут, либо практически не занимаются сельским хозяйством. Две тяжелейшие разрушительные войны на своей территории, отвлекавшие огромные трудовые ресурсы и повлекшие за собой уничтожение национальных богатств. Только Великая Отечественная война унесла треть тех богатств, что накопили все наши предки, начиная от Рюрика.

Можно поражаться и восхищаться упорству наших дедов и отцов, которые в этих неимоверно тяжелых условиях воевали, строили и создавали. То же они делали и раньше, но именно плановая экономика существенно повысила эффект от их работы. Это послужило примером и для других стран, Запад попытался тем или иным путем тоже планировать свою экономику.

Но ведь нельзя слепо копировать, нужно понимать смысл того, что ты делаешь. Скажем, после войны изрядно обнищавшая Великобритания стала по примеру СССР национализировать целые отрасли экономики, не понимая, что в экономике СССР главное не то, что она государственная, а то, что плановая. А для создания плановой экономики, повторяю, не имеет значения, какое это предприятие: государственное или частное. Главное, чтобы все предприятия действовали по единому плану, а не в слепой анархии рынка. В результате гораздо более разрушенный Советский Союз отказался от карточек в 1947 году, а Великобритания – лишь в начале 50-х.

Гораздо более осмысленными можно считать действия японцев, которые не стали увлекаться национализацией, а планово сосредоточили усилия на приоритетных отраслях: металлургии, кораблестроении, электронике.

* * *

Сделаем выводы. Что значит плановая экономика? На любом заводе, в любом цехе, на любой фирме есть руководитель (директор или коллективный орган), который принимает на себя всю ответственность за дело предприятия, оценивает его, решает, как его лучше и с наименьшими затратами исполнить, и делит дело между своими структурными подразделениями. Это и есть планирование. Разница в экономике СССР и Запада заключалась именно в этом: первая управлялась из единого центра, а западная нет. В этом состояло огромное преимущество СССР перед Западом.

Если у нас есть хотя бы чайная ложка ума в голове, то экономику нам следует сделать плановой и поставить цель: обеспечить необходимыми товарами весь народ. Такая экономика у нас и была. Ее единственный недостаток состоял в бюрократизации управления. Только этот тормоз, и никакой другой…

Мы поняли: необходима плановая экономика, дело которой – обеспечить весь народ товарами и услугами в максимально возможном количестве.

Я понимаю, что многие продолжают недоумевать, потому что «дерьмократы» уже много лет утверждают: чтобы стать хозяином, человек должен получить средства производства и землю в личную собственность с правом продажи. Но это либо глупость людей, никогда не работавших и не знающих, как создаются материальные блага общества, либо подлая корыстная заинтересованность тех, кто эти идеи распространяет.

Первое, о чем надо задуматься: для чего человеку собственность на средства производства, на землю? Либо для того, чтобы с их помощью создать товар или услугу, продать их и получить средства к существованию, либо для того чтобы перепродать все это и нажиться на этой перепродаже. Любому обществу важно, чтобы человек использовал эти средства для первой цели. Достижение второй цели ничего не дает обществу. Она позволяет обогатиться только паразитам общества – спекулянтам, а то, что спекулянты действуют вполне легально, их паразитическую сущность не меняет.

Среди нынешних героев Запада есть братья-евреи, которые в Нью-Йорке занимались скупкой-продажей земли. Эта деятельность их обогатила, они стали мультимиллионерами, но от их деятельности Америка не стала ни на грамм богаче, в ней не появилось ни одного лишнего дома, лишнего килограмма хлеба или стали. Образно можно сказать, что это экономический онанизм, эти люди в экономике удовлетворяют только себя лично, такая экономика не имеет выхода к обществу. Американцам это очень нравится, и нам незачем вмешиваться в их дела, Но зачем это нам?

Если человек добывает средства к существованию своим трудом, честно, в поте лица своего, то тогда его волнует, как продать изделия, а не как продать инструменты, с помощью которых он изготовил эти изделия, как продать пшеницу, а не землю, на которой он ее вырастил. В этом случае абсолютно безразлично, кому принадлежит земля или станок.

В 50-х годах в Айове, хлебном штате США, вдруг стало резко уменьшаться число фермеров, владеющих землей. В чем было дело? Богатство фермера определяется объемом продажи зерна, а для его получения фермеру нужны земля, трактор, комбайн, плуг, сеялка и прочее. У фермеров того времени не было денег иметь все сразу, и они предпочитали приобретать только движимое имущество, а землю брали в аренду, поскольку покупка земли – мероприятие и дорогое, и ответственное. Фермеры имели возможность не спеша оценивать и участки, и место постоянного жительства. Для нас здесь важно другое: труженику не важно, кто владеет инструментом, которым он пользуется. Не инструмент определяет его доход, а собственный труд. И это в США, где люди путают частную собственность с Господом Богом!

* * *

Существует расхожее мнение, что к личной собственности работник относится более бережно, чем к общественной или чужой. Это и так, и не так. Например, в России леса, находившиеся в пользовании общины, оберегались миром очень тщательно, а разделенные на участки для личного пользования быстро уничтожались взаимными порубками.

Дело обстоит по-другому, если рассмотреть отношение работника к инструменту. Если с помощью какого-то инструмента человек добывает деньги своим трудом и, особенно, если этот инструмент достаточно дефицитен, то работник будет хранить и беречь его очень тщательно уже в силу того, что любой инструмент имеет свои индивидуальные свойства, к которым работник привыкает и знание которых превышает производительность его труда. Например, бригада слесарей или плотников напряженно работает очень примитивным инструментом – молотком. Хотя все молотки на вид и одинаковы, стоит только их перемешать и дать каждому рабочему чужой молоток, производительность труда у всех упадет (в этом можете поверить автору: я работал слесарем и знаю, что такое молоток).

Работник и бережет, и очень ревниво относится к тому, с помощью чего он зарабатывает. Скажем, у всех водителей одинаковые автомобили, но сколько энергии и выдумки тратят наиболее толковые шоферы на то, чтобы их автомобиль даже временно не попал в чужие руки, хоть и к опытному шоферу. Они говорят «моя машина» не потому, что они за нее заплатили или могут продать, а потому, что она позволяет им зарабатывать. А кому она принадлежит – дело десятое.

Хотелось бы, чтобы читатели поняли: хозяин тот, кто в своем деле имеет возможность самостоятельно распоряжаться доходом и делать затраты. И если работник не собирается продать инструмент, с помощью которого он делает дело, то и собственность на него не имеет значения – он все равно к нему будет относиться бережно. А если он собирается продать инструмент, то он уже не работник и нам не интересен.

Поэтому автор и считает, что идеи о необходимости продать все богатство страны в частную собственность распространялись не только недоумками, но и корыстными и подлыми людьми, не теми, кто собирался зарабатывать хлеб свой «в поте лица своего».

Дата добавления: 2015-12-16 | Просмотры: 444 | Нарушение авторских прав