АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Экспериментальное взаимодействие

Вся важность предварительного общения исследователя с потенциальным испытуемым никак не заслоняет главного этапа их взаимодействия на стадии проведения опытов.

По поводу качеств испытуемого здесь добавить нечего. Они исследователем были обнаружены и оценены еще до эксперимента и теперь должны лишь способствовать тщательному соблюдению испытуемым заданной ему инструкции. Единственно, что можно предположить относительно отдельных испытуемых, приглашенных к лабораторному эксперименту, так это запоздалое выявление их неискренности на стадии вербовки. Те из них, которые стремились к участию в исследовании, но боялись, что им откажут, могли постараться представить себя в выгодном свете и свои недостатки (с их точки зрения) скрыть, а достоинства – акцентировать. Те же, кто старался уклониться от принудительного привлечения к опытам, наоборот, могли представить себя с наихудшей стороны. Эти рассогласования, всплывшие в процессе экспериментирования, могут, конечно, повлиять и на отношения с экспериментатором, и на ход, и на результаты эксперимента. Но преувеличивать значение этой угрозы, видимо, не следует. Bo-первых, потому, что опытный специалист-психолог не так-то легн ко обманывается в своих представлениях о людях вообще и о претендентах на эксперимент в частности. Во-вторых, удельный вес; подобных ошибок в общем комплексе задействованных в эксперименте качеств испытуемого обычно не так уж велик. В-третьих, экспериментатор, как правило, имеет определенный люфт в своих командах и указаниях испытуемому. Обнаружив какие-либо несоответствия возможностей испытуемого требованиям эксперимента, он может внести необходимые коррективы либо в действия испытуемого, либо в условия опыта с тем, чтобы значительно не отклониться от общей линии проверки рабочей гипотезы. Наконец, в любом случае имеется возможность учесть эти «арте-^: факты» в последующей обработке и интерпретации полученных от такого испытуемого данных.

Действия испытуемого на этой стадии лабораторного эксперимента полностью определяются инструкцией. За ее рамки он может выходить лишь в редких случаях, когда используется вариант метода с самоинструкцией. Но и тогда его действия вполне,_ прогнозируемы, подотчетны и контролируемы. В естественном и формирующем экспериментах действия испытуемого, хотя и не регламентируются, однако подконтрольны и прогнозируемы, а иногда и управляемы.

В отношениях испытуемого к экспериментатору особых перемен при переходе к исполнению опытов не предусматривается. Общение здесь в основном предполагает согласованные взаимодействия, а межличностные отношения отходят на второй план. Если же отношения начинают значительно мешать намеченному ходу эксперимента, начинают доминировать над взаимодействиями, то независимо от того, «улучшаются» они или «ухудшаются», их следует нормализовать и снизить их влияние. Скажем, нельзя допускать в этот момент скатывания на дружеские, а тем более панибратские отношения, поскольху это может привести к безответственности и даже халатности испытуемого. Не следует стимулировать любое значительное потепление отношений, так как есть опасность спровоцировать испытуемого на «помощь» и неуместную услужливость экспериментатору. Тем более нежелательны изменения отношений в негативную сторону. Их следствием может стать сознательное противодействие испытуемого указаниям экспериментатора или дача ложных или сфальсифицированных ответов. Говоря экспериментальным языком, отношения испытуемого к экспериментатору как существенная дополнительная переменная должны не препятствовать грамотному исполнению опытов и поддерживаться на постоянном уровне в течение всего эксперимента. В естественном эксперименте по большей части взаимоотношения либо вообще отсутствуют (скрытый вариант), либо в основном нейтральны (открытый вариант). В формирующем эксперименте желательно, если не постоянное улучшение, то сохранение возможно теплых отношений на всех стадиях совместной работы испытуемого с исследователем.

Все сказанное относительно испытуемого справедливо не только для индивидуальных экспериментов, но и для групповых, когда в опыте участвуют сразу несколько человек. Собственно групповой эксперимент, в котором между испытуемыми нет или очень немного актов их взаимодействия, ничем практически не отличается от индивидуального варианта: каждый испытуемый имеет контакты преимущественно с экспериментатором (вертикальные связи). Остальные участники рассматриваются скорее как внешние помехи с вытекающими отсюда требованиями к условиям опыта. Коллективный же вариант группового эксперимента имеет значительную специфику в работе испытуемого. Она определяется увеличением числа межличностных связей каждого испытуемого и необходимостью слаженной работы всей группы (наличие горизонтальных связей). Тогда перед экспериментатором на предварительной стадии формирования группы стоит задача психологической и квалификационной совместимости всех участников. А деятельность последних выступает как совместная не только с экспериментатором, но и друг с другом.

Экспериментатор при непосредственном проведении опыта руководит действиями испытуемого (или группы), предъявляет стимуляцию, контролирует все условия опыта, регистрирует ответы испытуемого (испытуемых) и фиксирует в протоколе экспериментальную ситуацию. К этой работе он может привлекать помощников, в частности протоколистов, обслуживающий аппаратуру персонал, дополнительных наблюдателей, специалистов по визуальной фиксации эксперимента (художников, фотографов) и др. Это, конечно, усложняет совместную с испытуемым деятельность за счет увеличения взаимосвязей в экспериментальном коллективе. Главный принцип согласованной работы такой группы – свести к минимуму влияние на деятельность испытуемого воздействий ассистентов экспериментатора. Эти воздействия обычно рассматриваются как помехи, а на языке эксперимента как дополнительные переменные, влияние которых на ответы испытуемого следует минимизировать и поддерживать на постоянном уровне. Подобное коллективное взаимодействие в эксперименте (особенно в лабораторном) – явление не частое. Типичная ситуация – это взаимодействие только двух главных действующих лиц. В групповых экспериментах увеличения когорты исследователей избежать удается не всегда.

Отношение экспериментатора к испытуемому на этапе сбора данных, т. е. непосредственного экспериментирования, несколько изменяется по сравнению с предыдущим этапом вербовки. Специфика определяется изменением роли экспериментатора.Речь, конечно, идет о лабораторном эксперименте. В естественном и формирующем вариантах роль исследователя особых изменений не претерпевает. В лабораторном варианте исследователь из «зазывалы» и «искусителя» превращается, хотя и в благожелательного, но строгого руководителя и контролера. Положительный образ экспериментатора, сформировавшийся у испытуемого при первых контактах до опыта, должен быть закреплен уверенными и профессиональными действиями исследователя. Он должен стать для испытуемого авторитетом, указания которого сознательно принимаются и неукоснительно выполняются. Все это предопределяет понижение интенсивности проявления межличностных отношений и некоторую переструктуризацию их содержания. При этом внимание и уважительность к испытуемому со стороны экспериментатора – залог их успешного взаимодействия.

Как одна из важнейших дополнительных внутренних переменных, влияние личности экспериментатора на ответы испытуемого должно быть стабильно. Об этом уже достаточно говорилось. Но существует другая сторона влияния его личности на результаты эксперимента. Это влияние сказывается не только через формирование ответов испытуемого, но и через фиксацию и интерпретацию получаемых ответов. Частично мы этого уже касались, рассматривая случай несоответствия действий и ответов испытуемого ожиданиям исследователя. Обманутый в своих ожиданиях и раздраженный этим экспериментатор может либо отбраковать, либо проигнорировать ответы «бестолкового» испытуемого. Несколько иная форма искажения ответов, более замаскированная, а потому и более опасная, состоит в следующем. Стремясь подтвердить (или опровергнуть) рабочую гипотезу, экспериментатор неосознанно начинает выделять «правильные» ответы и не замечать «неправильные», не укладывающиеся в его представление о должных реакциях испытуемых. Мало того, что он сам вносит искажения в регистрируемую информацию, он еще и провоцирует испытуемого отвечать «правильно». Подобную «работу под гипотезу» американский психолог Р. Розенталь назвал «эффектом Пигмалиона» [477]. Для исключения или хотя бы контроля этого эффекта рекомендуются два приема: 1) привлечение к проведению опытов экспериментаторов-помощников, не посвященных в цели и гипотезу исследования; 2) проведение контрольных опытов другими исследователями (желательно критически настроенными к идее и гипотезе автора эксперимента).

Опыт научного экспериментирования выявил некоторые устойчивые тенденции в вопросе о влиянии личности экспериментатора на результаты опыта [452, 477]. Особенно значимы такие свойства исследователей, как возраст, пол, внешняя привлекательность, авторитет в глазах испытуемого, доброжелательность, тревожность. Так, экспериментаторы-мужчины более успешно, чем женщины, нацеливают испытуемых на поиск нового и осмысление экспериментальной ситуации. Зато женщины лучше «раскрывают» людей, побуждая их к откровенности и к эмоционально окрашенному поведению. Отсюда, возможно, эффективнее ввести «разделение труда» в экспериментальное исследование: на стадии вербовки испытуемых привлекать женщин, а непосредственно проведение опытов поручать мужчинам. Известно также, что дети охотнее работают с женщинами, чем с мужчинами, что и понятно: в деятельности детей эмоциональный компонент доминирует над интеллектуально-рациональным.

Считается достоверной и закономерность повышения уровня влияния личности экспериментатора при повышении уровня социальности изучаемого психического явления. Максимально это влияние сказывается в социально-психологических экспериментах и в опытах по психологии личности. Минимально – в пси» хофизических и психофизиологических опытах по изучению сенсорно-перцептивной организации человека.

Очевидно, что исключить полностью влияние эксперимента тора на ход эксперимента и на ответы испытуемого невозможно. Поддержать его на постоянном уровне – задача исследователя. Возможно, этот эффект на стадии проведения опыта (исключая инструктаж) сводится на нет в автоматизированных экспериментах, где роль экспериментатора выполняет компьютер?

Дата добавления: 2016-06-06 | Просмотры: 686 | Нарушение авторских прав