АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Сочинение травмы как творческий акт в создании невроза

Невроз производит сам себя. Это творческая работа. Но, как и произведение искусства, он встроен во внешнюю ситуацию, окружающую его, и связан с ней.

Началом невроза является какое-либо разочарование, вернее, подлинным началом невроза является, когда на разочарование устанавливается свободно придуманная контр-идея, удовлетворяющая потребность, которая, в свою очередь, действует как абстрактный абсолютный принцип.

Факт того, что произошло нечто разочаровывающее, является всего лишь случаем, возможностью для «души» придумать и установить новую контр-позицию (противоположное мнение). Этот процесс прерывает естественную реакцию на разочарование.

Что же есть естественная реакция на разочарование?

В прежние времена дети часто умирали в первые годы жизни. Мать рожает ребенка, он живет только несколько месяцев, а затем умирает. Какое разочарование! Но такое печальное событие рассматривается как естественное. Это одна из тех вещей, что может произойти.

Вы ужасно печалитесь, вы скорбите, вы плачете, вы чувствуете себя некоторое время подавленно, но жизнь продолжается, боль уменьшается, и, может быть, через некоторое время рождается новый ребенок, и он приносит новые надежды и новые радости.

Естественная психологическая ситуация заключается в потоке событий и сопутствующем соответствующем потоке чувств. Разочарования в этом случае похожи на облака, они приходят, остаются на какое-то время и уходят. Это великолепно отражено в строке из Книги Иова: «Господь дал, Господь взял; да будет благословенно имя Господа».

Реальные бедствия – засухи, наводнения и даже жестокие убийства – в естественной психологической ситуации будут частью естественного хода событий. Они причиняют боль, оставляют раны, но жизнь продолжается. В этом отношении очень важным культурным образом является образ Леты – реки забвения в мифологии древних греков.

Естественная ситуация характеризуется тем, что в ней нет нарушения потока событий. Невроз начинается тогда, когда поток событий остановлен, течение времени задержано. Как это происходит?

Одно разочаровывающее событие или условие выделяется и изымается из естественного процесса, и, в итоге, возводится до предельной значимости. Одно событие оказывается замороженным, зафиксированным и тем самым вынужденным продолжаться. Оно остается за пределами своего времени.

Первый шаг в придумывании невроза можно сравнить с историческим событием изобретения письменности. До появления письменности существовало только естественное течение времени. Психологически существовало только Настоящее, не было ни истории, ни прошлого.

Настоящее – это то, что естественно протекает. До той поры, пока события присутствовали в памяти людей, они были частью настоящего.

В конечном итоге событие забывалось, раньше или позже, в зависимости от того, насколько впечатляющим оно было. То, как долго его помнили, зависело исключительно от его энергетической силы впечатлять сознание. Катастрофы помнились дольше, чем события повседневной жизни. Но даже катастрофические события уходили в Лету, погружались в вечность, в универсальность и идеальность сказания легенды или мифа.

Письменность все изменила. Теперь вдруг стало возможным выделить конкретное событие и не допустить того, чтобы оно растворилось в естественном процессе развития памяти, с помощью высекания записи об этом событии на каменном монолите, чтобы сохранить знание о нем для вечности.

Таким образом, настоящее (т. е. естественная память), которое на тот момент являлось единственным измерением действительности, было дополнено вторым измерением времени, историческим прошлым, потому что к нему была добавлена вторая, искусственная память. И письменность, конечно же, подразумевает интерпретирование событий (упорядочивание для будущего одного конкретного толкования событий).

Нечто аналогичное происходит, когда создается невроз.

Прекрасная иллюстрация способности замораживать разочаровывающее событие содержится в романе Ч. Диккенса «Большие надежды». В романе есть персонаж – мисс Хэвишем. Когда-то в молодости мисс Хэвишем собиралась замуж. Но в день бракосочетания, когда все уже было готово к свадьбе, ее жених не явился, он попросту сбежал. И под влиянием сильного разочарования и гнева мисс Хэвишем приняла решение оставить в своем доме все в таком виде, как в день ее несостоявшейся свадьбы. Она так и состарилась, не видя света и сидя в истлевшем подвенечном платье. Позднее у нее появилась приемная дочь Эстела, которую она избрала орудием своей мести мужчинам. «Разбивай их сердца, гордость моя и надежда, – повторяла она, – разбивай их без жалости!»

Этот пример, хотя и довольно мрачный, не вполне является примером невроза, т. к. здесь замораживание момента происходит в результате волевого решения личности. Невроз же не является детищем личности, он есть результат процесса, происходящего за кулисами Эго, так что человек оказывается его жертвой. Тем не менее, этот пример является рельефной иллюстрацией того, что происходит глубоко внутри, когда там сочиняется невроз, травма.

Невроз возникает неожиданно и ниоткуда. Мысль вторгается в сознание, устанавливая себя в нем в качестве абсолютного принципа (принцип в смысле правила, а абсолют в смысле беспрекословной и совершенно неоспоримой, всецело само собой разумеющейся, простой истины).

Приведу в качестве иллюстрации воспоминания одного из своих пациентов.

Мне было 5 или 6 лет. Вечер, закат солнца, я сижу на крыше сарая, а родители занимаются чем-то внизу и не обращают на меня внимания. Я почувствовал себя очень одиноко, к тому же было холодно. Эти чувства одиночества, брошенности и ощущения холода соединились вместе… И в это время мне вдруг пришла мысль:

– Я стану самым лучшим, и тогда стану им нужен и они меня полюбят и поймут, что они упустили.

Как правило, человек не осознает появления этой мысли. Она устанавливает свое неоспоримое господство так быстро, что не может быть осмыслена сознанием. Ее вхождение в жизнь и утверждение абсолютного господства всегда случается так, что она оказывается незамеченной. Как иначе она могла оказаться принципом?

Принципы не имеют происхождения, но сами по себе являются первоистоками. Принцип является просто истинным. Это значит, что человек, в котором он существует, захвачен им, и суть принципа, таким образом, полностью Эго-синтонна. Нет места для внутреннего спора, хочу ли я следовать ему или нет. Если он там имеется и когда он там имеется, он просто там находится и проявляет свою беспрекословную власть. Он существует как тоталитарный режим.

Самоустановление невротизирующей мысли как абсолютного принципа равнозначно нападению на текущую бренность жизни и служит увековечиванию разочаровывающего момента времени его замораживанием. Это в буквальном смысле является воспарением над естественной жизнью, над «землей».

В неврозе этот тоталитарный режим принципа является только частичным. Он действуют только по отношению к конкретной теме, олицетворяемой увековеченным событием.

Например, у личности с невротической проблемой власти принцип, лежащий в центре невроза, даст почувствовать свой тоталитарный режим, когда это будет ситуация, в которой человеку говорят, что делать. В других случаях человек может быть свободным, чтобы нормально реагировать. Когда возникает невротическая реакция, она тоталитарна. Но этот тоталитаризм влияет только на определенные области жизни.

Тоталитарное правление – это то, что общепринятая теория невроза называет словом «фиксация». Но фиксация («надпись на камне») и вместе с ней невроз должны поддерживаться и рождаться каждый день. Оперативная память должна постоянно обновляться. Если происходит сбой питания – то, что было в памяти, будет потеряно.

Поэтому невроз является живым, он является деланием, и он длится лишь до тех пор, пока это делание продолжается.

Но невроз контролирует не только историческую память, он хочет получить контроль над будущим. Из-за одной темы, образовавшейся в результате разочарования, все будущее оказывается под эгидой одного замороженного события. Это событие становится зонтиком на все случаи жизни.

Реального будущего больше не существует. Замороженное событие из прошлого превращается в вечное настоящее, которое теперь устанавливает границы, в рамках которых должно будет теперь восприниматься любое новое событие. Будущее теперь закрыто, нет места ничему новому; все последующие события раз и навсегда замкнуты в узкие рамки смысла, задаваемого тем событием, которое было обособлено и зафиксировано.

Таким образом, то, что происходит в неврозе, это бунт, революция. В то время как в норме любое событие является одним маленьким моментом внутри общего потока времени, здесь единственный момент времени устанавливает себя как вместилище (контейнер) для всего времени. Происходит инверсия, сворачивание целого в одну из его частей.

Но важно ответить на вопрос: что это за особое содержание принципа, который устанавливается в неврозе? В самых общих чертах можно сказать, что это абстрактное понятие Абсолюта, абсолютности как таковой, абсолютной важности. Личность становится идентична с ним и поэтому вынуждена отыгрывать эмпирически в жизни то, что на самом деле является безличным логическим положением.

Но проблема абсолютного принципа в том, что это не нечто реальное, не существующая истина, не определенный предмет. Он существует только, если устанавливает себя как абсолютного правителя над сознанием. Но как он может стать правителем, если сам по себе не является чем-то реальным, если он ничто?

Он требует чего-то реального через отрицание, непринятие, осуждение, посредством чего он может катапультироваться в эмпирическое существование. Чтобы быть, ему необходимо от чего-то оттолкнуться. И лишь постольку, поскольку он отталкивается от чего-то, у него возникает эмпирическая реальность.

Например, предположим, что в качестве абсолютного принципа у кого-то установлена идея безусловной материнской любви. Поскольку эта идея сама по себе не более чем абстрактный идеал, она не может непосредственно воплотиться в реальности. Она может стать реальной только через проживание ситуаций, когда этот принцип нарушен, т. е. когда мать (неважно своя или чужая, в прошлом или настоящем) плохо относится к своим детям (причем плохо не обязательно в реальности, а в интерпретации носителя данного принципа). И такие негативные ситуации нужны все время, чтобы отталкиваясь от них, абсолютная идея могла существовать.

С клинической точки зрения, невротическое страдание следует рассматривать в связи с его противоположным полюсом. Например, страдание от чувства неполноценности следует рассматривать исключительно в связи с абсолютным превосходством, которое является его собственной другой стороной. Иными словами, когда пациент страдает, полезно задать себе вопрос: какую абсолютную ценность, какой абсолютный принцип он отстаивает, отталкиваясь от травмирующей его ситуации?

Как только этот момент «отталкивания от» прекращается, принцип исчезает. Это происходит потому, что невроз должен создавать себя все время заново, т. к. сам по себе он ничем не является. Он существует только как логическое неповиновение и злобность, бунт против чего-то.

Для поддержания себя ему постоянно необходимы все новые и новые разочаровывающие события, чтобы питаться ими. Однако питаться, не жадно пожирая их и кормя себя, но отвергая их, чтобы отталкиваясь от этой основы, попасть в реальное существование в чистоте абстрактной принципиальности и идеальности.

Если невроз не находит разочаровывающих событий, он исчезает. Или же он должен создать, сочинить свое собственное разочаровывающее событие, например, давая безобидным событиям дурные интерпретации, что и кормит его.

По общему представлению, невроз возникает из-за того, что человек безнадежно обременен событием или ситуацией так, что для защиты – для того, чтобы выжить, – он должен уйти в невроз.

Но разочаровывающее событие не является невыносимым ударом судьбы, напротив, оно является для порождающего самого себя невроза пищей, посланной небесами, возможностью для утверждения Абсолюта, желающего установить себя в качестве реальной силы.

Невроз использует событие или ситуацию в своих собственных целях. Оскорбление, предательство, унижение достоинства, угроза непорочности и чистоте слишком хороши, чтобы позволить им просто пройти, т. е. оставить их естественному потоку событий. Нет, они должны быть выведены из потока времени так, чтобы из них можно было сделать психологический капитал. Ими необходимо насладиться сполна.

В связи с тем, что разочаровывающее событие настолько ценно, оно не только замораживается и увековечивается, но и систематически усиливается и усугубляется. Невроз словно говорит: «Случившееся – абсолютное зло, это совершенно неприемлемо».

В конечном итоге, это событие выдается как совершенно немыслимое. Но оно не является поистине немыслимым, скорее невроз объявляет его немыслимым: «Это не должно быть мыслимо! Я не позволю этому быть мыслимым!». Немыслимая природа является привнесением, наносным слоем.

Суть здесь заключается в том, что если событие уже произошло, то оно является вообразимым и мыслимым. Невообразимым и немыслимым оно объявляется после того, как произошло. Плохое событие должно быть однозначно исключено из перспективы когда-либо получить место в жизни и оказаться интегрированным в сознание.

Это исключение является тем самым творческим действием и бунтом, с помощью которого Абсолют устанавливает себя как безусловно реальный. В то же время оно (исключение) является рычагом, с помощью которого разочаровывающее событие лишается своего естественного положения в качестве просто события в потоке времени; с него сняты его относительность и вероятность и оно возведено в положение чего-то Абсолютного.

Это обозначение определенных явлений или событий как абсолютно немыслимых необходимо для установления абсолютного принципа как безусловно существующего.

Абстрактный принцип Абсолюта в сердцевине невроза может иметь свою безусловную реальность только негативно: только посредством отвержения и осуждения реального явления. Только в унизительной, патологической, часто глупой форме, абсолютный принцип может стать безусловно реальным.

Теперь, когда событие трансформировалось во что-то немыслимое, оно превратилось в травму. Сочинение психологической травмы теперь завершено. Отныне то, что событие было ужасным разочарованием, а не то, что оно было крайне болезненным или катастрофичным, превращает его в травму.

Катастрофы не являются немыслимыми. Даже если их не ожидали, даже если сознание пока еще не имеет каких-либо категорий для взаимодействия с ними, они все равно могут быть поняты как принадлежащие естественному ходу событий и, следовательно, могут быть медленно и болезненно интегрированы в сознание.

События, которые разочаровывают, раздражают, причиняют боль, ранят, угрожают личности в силу очевидности, вообразимы и мыслимы. И, следовательно, они вызывают лишь простую боль, простую печаль, простую депрессию, простой гнев или ярость, простой страх, независимо от уровня интенсивности этих эмоций.

Нечто превращается в психологическую травму (в отличие от психической или биологической) за счет того, что ему систематически придается положение чего-то, что никак не может быть и абсолютно не должно быть интегрированным в сознание.

Таким образом, невроз представляет собой тождественность невообразимой раны и Абсолюта. Для возникновения и поддержания невроза необходимо чтобы то, что находится под угрозой или ранено, было бы моей высшей ценностью, моей тайной догмой, моим абсолютным принципом, в общем, моим вариантом Абсолюта.

Но очень важно понимать, что в неврозе существует не реальная угроза или ранение моей высшей ценности. Здесь все наоборот: понятие ужасной угрозы необходимо придумать и установить мой вариант Абсолюта; торжество понятия раны или угрозы Абсолюта и есть способ, которым Абсолют победоносно укрепляет себя, единственный возможный способ для его подлинного самоутверждения в качестве реальной силы.

Травма – не буквальное начало в прошлом невроза, но постоянный принцип его построения, беспристрастная готовность переживать жизненные события здесь и сейчас как травмирующие с тем, чтобы снова и снова любая текущая небольшая неприятность или угроза в повседневной жизни могла бы служить свежей, мгновенной причиной невроза.

Вот почему невротическое страдание не должно рассматриваться в связи с реальной ситуацией. Невроз оставляет эту реальную ситуацию в целом просто позади; она была просто использована как возможность для того, чтобы он стал реальным.

Поскольку Абсолют может появиться только как противоположность себе, как невротическое страдание, личность должна заплатить высокую цену за реализацию Абсолюта. Но стоимость постановки, во время которой возводится и торжествует Абсолют, ужасная цена, которую должен заплатить человек, никогда не является предметом обсуждения. Невроз следует девизу: «Fiat Absolutum et pereat homo» (Пусть совершается Абсолют, даже если это означает, что человечество погибнет).

Невротическое страдание само по себе закономерно: оно, в условиях современности, единственный имеющийся доступ для получения высшей награды, к которой стремится душа, к абсолютной принципиальности принципа.

Таким образом, каждый раз, когда личность проявляет невротическую реакцию на жизненные события, переживаемые и используемые таким образом, всякий раз, когда невротический симптом дает почувствовать себя, мы можем знать: сейчас время праздника, сейчас свершается абсолютная важность, абсолютное значение, Абсолют торжествует.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 669 | Нарушение авторских прав