АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ГЛАВА 3 Симптомы и синдромы

"ПРОСНИСЬ И ПОЙ!"

Ты уже кое-что понимаешь, в своем заболевании, в его причинах; ты догадываешься, где могут лежать пути избавления от него. Но в нашей повседневной жизни существует множество ловушек, характерных именно для этой болезни; на первый взгляд это обычные маленькие неприятности и огорчения, но это только на первый взгляд. Они жалят тебя, как оводы в жаркий летний день. И скорей всего, ты до сегодняшнего дня думала, что жалят они только тебя. Все остальные -нормальные люди, только над тобой вьются эти твари, только тебе они мешают жить. Только тебе и никому больше. Но ты не одна такая в мире. Всё это - симптомы твоего, и не только твоего заболевания. Но, слава Богу, ты можешь их одолеть.

КРИЗИС ИДЕНТИЧНОСТИ

"Кто я? Что я чувствую? О чем мне думать? Что мне делать? СОС, я тону! Я опускаюсь на самое дно. Без тебя я погибла. Умоляю, спаси меня! И награда твоя за это будет велика".

Кто ты? Зачем живешь? Кто может заполнить пустоту внутри тебя? Что делать, чтобы убежать от себя самой? Как избавиться от себя самой? О чем думать? Во что верить? Ты не знаешь. Ты потеряла собственное "я". Все глубже твоя депрессия, чувство безнадежности, отчаяние, состояние бездуховности, оторванности от мира, от Бога, от своего внутреннего "я", от любви; мир вокруг тебя темнеет, утрачивает краски, съеживается. Ты становишься похожа на героиню трагедии, и сама твоя жизнь превращается в какую-то древнегреческую трагедию, потому что в себе ты несешь трагический изъян: тебя как бы не существует, ты не способна стать ни для кого прибежищем, ты подобна пустой и мертвой раковине. Ты попала в ловушку, ты проваливаешься в черную дыру, отчаявшаяся маленькая принцесса королевства размером со ссохшуюся горошину; ты все ждешь, и надежды твои бледнеют, но ты все ждешь, что вот однажды придет твой принц и спасет тебя, пока ты еще не умерла от одиночества - ведь у тебя нет даже тебя самой, ты пуста изнутри, и ничто и никогда не наполнит тебя, и нет для тебя Бога; бездуховность, духовное банкротство - вот твой удел.

Ты мчишься на фу-фу по скоростной дороге жизни, кое-как дотягивая до очередной заправочной, надеясь, вопреки всякой надежде, что вот уж тут тебя встретит некая необъятная сверхдуша, и ты сможешь наполнить себя ею. Но сама ты вся оцепенела, внутри у тебя все мертво. Ты сама не знаешь, кто ты такая, не отдаешь себе отчета в своих чувствах, не понимаешь, где твое начало и где конец. В том, что ты представляешь из себя, что-то не так, что-то неправильно. Как наркоман не может без своей травки, так и ты - без внимания, ты отчаянно ищешь любви и ждешь одобрения, ждешь, что тебя похвалят, - но не за то, что присуще тебе как личности, а за то, что ты выдумала о себе. Ты все время пытаешься стать кем-нибудь другим - чтобы всем понравиться, чтобы понравиться всему миру.

ВЕЛИКАЯ ДЕПРЕССИЯ

Прежде я не знала, что такое счастье, поэтому я никогда не воспринимала его, как нечто само собой разумеющееся. Видишь ли, детство мое было непохожим на детство обычного американского ребенка, потому что обычный американский ребенок воспитывается так, что в будущем он ждет только счастья.

Мэрилин Монро

Мэрилин позвонила домой сыну и дочери доктора Грин-сона. По голосу было понятно, что она сильно под кайфом; она сообщила, что очень несчастлива, и они поспешили к ней.

"Она лежала в постели голая, накрытая одной лишь простыней, - вспоминает Денни Гринсон. - Эта женщина была в отчаянии. Она никак не могла уснуть - а было уже далеко за полдень, и тут она принялась рассказывать, как ей плохо; она говорила, что при мысли о себе самой и о своей никому не нужной жизни она приходит в отчаяние. Она говорила о том, что все ее бросили, выбросили, как никому не нужного котенка, о том, что она некрасива, о том, что с ней хорошо обращаются только те, кому от нее что-нибудь надо. Она говорила, что у нее никого нет, что никто ее не любит. И о том, что у нее нет детей. Словом, это был настоящий плач о своей погибшей жизни. Она так и сказала, что ей не стоит больше жить".

Где бы ты ни жила - в Беверли-Хиллз, Хьюстоне или Нью-Йорке, тебе везде плохо. Всю свою жизнь ты не ощущала настоящей радости, всегда была подавлена и, вероятно, сама не осознавала это; твоими верными спутниками были только отрицательные эмоции: отчаяние, Душевная боль, ощущение отсутствия счастья, чувство безнадежности, вечный пессимизм. Вероятней всего, ты не отдавала себе отчет в этих переживаниях, в том, что они постоянно с тобой, потому что ты всегда поступала с ними, как с мусором, который заметают под ковер, ты всегда находила себе какую-нибудь отдушину, чтобы не замечать их. Но постоянное, как бы фоновое ощущение того, что счастья нет, всепроникающая нота уныния, непрерывно звучащая где-то в затылке, всегда с тобой, а все потому, что фундамент твоей жизни построен на болоте и что-то не так с теми вещами, в которые ты веришь; и в тебе, такой, какая ты есть, нет ничего хорошего.

Ну, вот твоя история болезни. Ты все продолжаешь говорить себе, что, мол, это обычное дело, не ты одна такая. Что ж, это верно. Ты попала в порочный круг и не можешь из него вырваться, а в нем ты только теряешь ничего не приобретая, тебя всегда отталкивают, и ты никогда не найдешь то, что ищешь всю жизнь: любовь. Ты никак не можешь понять, почему же ты всегда несчастлива; так натурально ты обвиняешь во всем самое себя. У тебя такое чувство, будто над тобой висит приговор; подобно Сизифу, каждый день ты тащишь свой камень в гору, и каждую ночь он снова катится вниз. Жизнь кажется тебе беспросветной. Ты провалилась в болото и не знаешь, как из него выбраться. Ты едва находишь в себе силы, чтобы выйти из дома. Все тебя пугает, все грозит тебе неисчислимыми бедствиями, ты просто не знаешь, как вести себя, что нужно делать; ты живешь с чувством полной растерянности. Все незнакомое, все новое вгоняет тебя буквально в штопор, и ты понятия не имеешь, как выйти из него. Ты бы хотела провести всю жизнь в забытьи, во сне, а у тебя из-за всего этого множества тревог, гора которых, кажется, упирается в небо, только бессонница. У тебя почти или совсем уже не осталось сил. У тебя вечно глаза на мокром месте. Быть несчастливой так естественно, и ты принимаешь это как нечто само собой разумеющееся. Жизнь - это всегда боль. Боль - вот что такое жизнь. У нее нет другого цвета, только черный.

ОДНА - ЗНАЧИТ ОДИНОКАЯ

"Как это так, ты - и вдруг одинока?" "А ты когда-нибудь жила в доме, где сорок комнат? Так вот, помножь просто одиночество на сорок - получишь мое".

Мэрилин Монро

Ты готова на все, лишь бы не остаться наедине с тем, кто тебе больше всего не мил - с самой собою. Хуже компании для тебя не представить. Хоть на минутку побыть одной - значит заглянуть в черную дыру, где обитают твои демоны. Тебе прекрасно известно: хуже тебя нет никого на свете; водить с такими компанию -только даром время терять. И ты обращаешь все свои мысли, всю свою энергию на других. Тебе плохо, когда ты одна. Некому услужить, не о ком позаботиться, некого побаловать. Ты готова на любую авантюру, лишь бы не быть одной; ты злоупотребляешь гостеприимством друзей и знакомых, подолгу засиживаешься на работе. Ты последней покидаешь вечеринку, ты сидишь в баре или ресторане, пока не закроют; где бы ты ни была, тебе смерть как не хочется уходить домой. Ты буквально заставляешь себя заполнять свои дни делами, визитами, встречами; ни единой свободной секунды ты не оставляешь себе. Тебе все равно чем заниматься, было бы чем; тебе все равно с кем встречаться, было бы с кем.

Если ты все-таки остаешься дома одна, у тебя просто опускаются руки. В доме дел по горло, и ты не прочь бы ими заняться, но тебя будто кондрашка хватила. Ты только что купила книгу, но не то что читать - смот-Реть на нее не можешь; как, впрочем, и на новую видеокассету; ты давно хотела послушать новую запись, но и на это у тебя сил нет. Единственное, на что ты способна в этом мире, - кое-как соорудить себе обед и съесть его в одиночестве.

Вчера вечером я осталась одна, и вдруг меня охватила паника. Я лихорадочно схватила записную книжку и принялась звонить подряд всем знакомым. Никого не оказалось дома. Во всей Америке, в этой огромной стране только одна я сижу дома и никого нет рядом. Я была в отчаянии. Наконец мне удалось застать одну знакомую, и я спросила, чем она занимается.

"Мне нравится быть одной".

"Что ты имеешь в виду?"

"Ну я могу переделать все, на что вечно не хватает времени".

"Что именно?"

"Выкинуть лишние бумажки из бумажника, например. Постирать кое-что. Книжку почитать. Ну ты понимаешь, о чем я говорю".

Я ничего не поняла.

Мелани

Итак, ты садишься на телефон и принимаешься звонить всем подряд. Обзвонив десяток-другой знакомых и оставив на автоответчиках отчаянные послания, ты оцепенело сидишь на стуле, и одна мучительная мысль гвоздем сидит у тебя в голове: все, буквально все, где-то веселятся, только ты одна во всем городе несчастна, у тебя нет мужа, нет любовника, ты так одинока, ты не знаешь что делать одной в пустой квартире весь этот вечер. Телефон молчит. Тебя все забыли. И тебе все равно, идти ли спать или перекусить, или выпить, или покурить травки, или пойти заклеить первого попавшегося и заняться с ним сексом. Все что угодно, лишь бы заполнить эту черную дыру, лишь бы избавиться от одиночества. Все что угодно.

ХАМЕЛЕОН

Когда у нее все началось с Миллером, Мэрилин принялась усиленно читать книги, которые он ей советовал прочитать, стала учиться готовить, старалась подружиться с его друзьями, приняла его деревенский образ жизни… Перед самой женитьбой, зимой 1956 года, она много времени уделяла изучению иудаизма. Сам Миллер был не очень религиозным человеком; но она собиралась войти в его семью, хотела вписаться в его семейную традицию. "Я приготовлю лапшу, как любит твоя мама", - сказала она ему в день свадьбы. На обороте свадебной фотографии она написала: "Надеюсь, надеюсь, надеюсь".

Твое "я" провалилось в черную дыру еще в детстве. И став взрослой, ты так и не выработала в себе понятия о том, кто ты такая, что ты из себя представляешь в этом мире. Подобно хамелеону, ты меняешься в зависимости от окружения, ты усваиваешь тот эмоциональный климат, в котором находишься, свои реакции приспосабливаешь к тем сигналам восприятия, которые получаешь извне, причем таким образом, чтобы завоевать расположение и одобрение окружающих; ты поступаешь и говоришь так, как ты думаешь, по их мнению, должно поступать и говорить. Ты вся так и стелешься, чтобы успеть подобрать крохи благорасположения других людей, их одобрения твоего поведения. Попавшись в ловушку чужого мнения как истинного представления о том, кто ты есть на самом деле, ты превращаешься в игрушку, попадаешь под полный контроль со стороны других, ты двигаешься, как автомат, не оставив за собой права на подлинное чувство - твои собственные чувства парализованы болью и паническим страхом: Боже упаси сделать ошибку, не так посмотреть, не так ответить. Как понять, чего все они хотят? Может, ты сказала что-то не то?

Он приглашает тебя пообедать и вежливо интересуется, что ты любишь. "Ах, я и сама не знаю. Я все люблю. Мне безразлично. Это для меня не имеет значения. Что сам захочешь. Я на все согласна. Сам скажи, чего ты хочешь". В результате ты ешь то, что терпеть не можешь; он выбирает как раз то, на что у тебя аллергия, от чего у тебя потом болит голова - китайские блюда; и конечно, ты боишься ему в этом признаться.

Ты никогда не получаешь того, чего хочешь, потому что боишься спрашивать, потому что живешь и чувствуешь не сама по себе, а лишь вслед за другими. Ты из кожи лезешь вон, чтобы стать тем, что не есть ты сама. Ты становишься просто мебелью. Ты тратишь энергию впустую и боишься признаться в этом, а потом еще удивляешься, почему у тебя упадок сил. Ты отказываешься от своего голоса, а потом удивляешься, почему выборы проиграны.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 621 | Нарушение авторских прав