Сцена 4
Он. Я был там. Я есть там. Это город в стиле jazz… Почему именно так, я не знаю. Это странное ощущение интеллектуальной чувствительности. Не могу однозначно определить то, что не вижу…Тот вечер задержался на целую жизнь. Вторую жизнь идет летний дождь с осенним настроением. Это там, где сине-серые камни выдерживают время, а с самой большой площади взлетает огромный белый шар, а закат красным шарфом ложится на плечи забытого вождя; где в центре города живут белки, а в открытые окна номеров гостиницы влетают летучие мыши. Там любишь. Всех и навсегда.
Тогда я впервые встретил ее, в тот самый вечер.
В гостинице не было свободных одноместных номеров. Пошел в двуместный с подселением. Не очень, конечно, приятно делить номер с незнакомым человеком, кто бы он ни был. Но я решил, что это меня не должно сильно беспокоить, так как большую часть суток в номере меня не будет. Заранее разделил вещи на ценные и не очень. Самое нужное – с собой, остальное не жалко. Вечером появилось и «подселение»… С огромный чемоданом в комнату буквально ввалилась девушка, немного растрепанная, прямо с поезда. Я ушел. Подумал, что буду мешать ей располагаться. Тем более после дороги, наверное, ей совсем не хотелось, чтобы ее доставали стандартно-необходимо-банальными вопросами.
Уже стемнело, а на улице по прежнему много людей. Гуляют, пьют пиво и кофе, встречают рассвет. И как будто ты всех их знаешь, они твои друзья. Никто не желает тебе зла, не оглядывается… Не надо опасаться, видеть в прохожих потенциальных маньяков, всякий раз ускорять шаг, уходя от надвигающейся толпы…
Я пою:«We’re jamming… And I hope you like jamming too»
* Где-то… как будто издалека звучит эта песня (но в исполнении 5’nizza.)
Странно, но если бы мне сказали, что я буду часа в 3 ночи стоять на улице и разговаривать с ментами о мировых проблемах и просто за жизнь, я бы рассмеялся. Но здесь случаются подобные чудеса. 60-е вернулись в отдельно взятый город или они только-только дошли сюда? А может, все дружно накурились и мир преобразился? Не понимаю, что творится вокруг, что творится внутри… Нет, я не курил, я не пьян… просто I wanna jamming with you. Сладко от теплоты летнего воздуха. Пьянею от ночи…«Bop-chu-wa-wa-wa» (подпевая, пританцовывая под музыку)…
В гостиницу вернулся рано утром. Спать не хотелось. Она спала. Ничего в номере не изменилось, только в шкафу появились ее вещи. На столе лежала записка… мне.
Здравствуйте. Я приехала из…
…понятно…
Приехала не надолго, всего 3 дня. Если Вы не возражаете, купаться я буду в 9 утра и в 11 вечера.
Да, пожалуйста.
В остальное время ванная в вашем распоряжении. Спать я ложусь около 12, но могу раньше, если вам будет мешать свет. Спокойной ночи.
Хорошо.
Я лег спать и пролежал до обеда. Вечером, не заходя в номер, я ушел гулять, потому что не привык рано ложиться, а соседку не хотелось беспокоить. Дошел до «Жили-были». Было еще открыто, и я решил попить кофе.
* По радио начинает играть Bill Evans “What Are You Doing the Rest of Your Life?”
Сел за столик напротив и смотрел в ее сторону, почти не отрываясь, пока она не ушла. Сам не знаю, зачем… вроде бы и не хотел. Не мог оторваться. Я ее, наверное, испугал таким пристальным взглядом. Было стыдно возвращаться в гостиницу. Еще одна бессонно-счастливая ночь на улице. Теперь уже без ментов, но с салом и горилкой… решил вкусить национального колорита вместе с шумной компанией каких-то жутко веселых людей.
…в номере мы не разговаривали, потому что я приходил, когда она уже спала, а она уходила, пока я еще спал. Да и о чем бы мы говорили? О погоде, о работе, о политике? В этом не было смысла, об этом мы могли поговорить с кем угодно из сотен знакомых… Я представляю этот возможно-невозможный разговор… (посмеивается, кривляется, утрирует.)
- а где вы работаете?
- там-то и там-то…
- да, время сейчас тяжелое, на одной работе не удержишься…
- да, приходиться подрабатывать..
…ну и дальше по тексту, в итоге все свелось бы к банальной народной глупости, что управляют нами жадные сволочи и что жить тяжело… особенно сейчас.
Нет. Такого быть не могло, потому что не могло быть! Мы не могли говорить о такой пошлости. И, может быть, боясь сказать что-то подобное, молчали.
Это было со мной впервые. Я не чувствовал необходимость говорить ей что-то, что-то спрашивать. Я все знал и так, знал главное, все увидел, понял в один вечер…
…я сидел все в том же «Жили-были».Она подошла и села за мой столик, не сказав ни слова.
Молчание. Смотрят друг на друга.
Не знаю сколько мы так просидели. Было совсем поздно, я брел по площади и плакал…
Потому что знал, что все, что я произнесу окажется ложью. Что у каждого из нас своя жизнь, свой круг знакомых, свои интересы, проблемы, работа и никто не согласиться пожертвовать всем этим. Все бесполезно. Мы разные люди. Единственное, что нас объединяет – этот город. Мы уедем отсюда и, погрузившись в мир будней, забудем то, что мешает быть прежними. Так должно быть, так надо, таковы правила выживания… Не мне их рушить…Я плакал от своего бессилия, беспомощности…
Утро повторилось. Я помнил, завтра рано она уезжает. А я до сих пор не смог сказать ей ничего, я не знал ее имени, она не знала моего…
В последний вечер в номере ее ждали цветы, а на улице - я. Она подошла ко мне и сказала: «Давай, не будем говорить». Я молча кивнул головой. Мы молчали… все это время, но мне казалось, что больше чем с ней я не был откровенен ни с кем.
Утром она даже не разбудила меня, когда выезжала. А я проснулся в пустом номере от холода. Окна были распахнуты, дул осенний ветер. Она забрала лето с собой…
Весь день я не вставал с постели, просто лежал и смотрел в потолок. Не мог встать, было тяжело… от мыслей или от осознания своей слабости… не знаю. Она звонила несколько раз в номер и бросала трубку. А что мы могли сказать друг другу?…
Сумерки. Мелкий дождь. Бегом до «Жили-были», сталкиваясь с промокшими прохожими. Одинокий столик, все тот же.... Обратно до гостиницы я шел медленно, впитывая осенние капли и джазовое настроение города. Зашел в номер и, не включая свет, сел в углу напротив окна, где виднелась какая-то вышка в неоновых огнях. Дождь был рядом, ветер доносил капли до ее кровати. Мне показалось, что она вернулась. Что она сидит на своей кровати и, не отрываясь, смотрит мне в глаза. Холодные капли пропадают в ее теплых волосах, а она, не замечая их, улыбается мне. Я подошел к кровати, но уже ничего не видел…
Падает на кровать. Хватает голову руками. Плачет. Потом съежившись лежит неподвижно и смотрит, как капли падают на него. Шепчет что-то невнятное. Все это время музыка не утихает.
Неподвижный и безнадежный взгляд…
Я узнал ее… поздно…это был последний день моей второй жизни.
Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 395 | Нарушение авторских прав
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |
|